Отправлено: 15.06.23 18:06. Заголовок: Музыкальные каникулы.
цитата:
Решил все-таки вернуть Болеро назад, но уже в виде главы, поскольку выливается оно в повесть, которая не вся будет сплошь тематическая. Остальные части будут публиковаться на другом ресурсе.
Музыкальные каникулы. Глава 1. Болеро.
Летние каникулы нагрянули внезапно. Нельзя сказать, что Колька их не ждал. Ждал, конечно, как и все ребята в его классе. Но ждал как-то по-особому. Все разъезжались кто куда - кто на море с родаками отдыхать, кто в местный лагерь для детей и подростков с погружением в английский, кто в деревню к бабке или деду.
А Кольку предки отправляли к дядьке в южную столицу страны. Не совсем прям в столицу - дядька жил на окраине, в своём собственном доме. Вот к нему-то и предстояло отправиться на всё лето. Ожидание этой отправки и радовало и расстраивало одновременно 14-летнего паренька.
С одной стороны, радовало потому, что дядька любил его как родного сына - он был одинокий, своих детей у него не было. Поэтому ему перепадали иногда и дорогие подарки в виде смартфона, и поездки по области в разные интересные места, и море городских развлечений от аквапарка до разгадки городских квестов, и рыбалка с ночевкой в палатке у реки. Короче, много чего! Дядька работал в нефтяной отрасли каким-то региональным руководителем и от отсутствия денег не страдал. Чего не скажешь о его, Колькиной семье.
С другой стороны, у любвиобильного дядьки была одна странность, которой Колька боялся и которая омрачала все прочие радости лета - он порол Кольку чуть ли не каждую неделю. Порол за любые, малосущественные провинности, а, иногда, и вовсе без них!
Колька не раз жаловался родителям, что дядька его бьёт, но они всегда отмахивались от него и шутили при этом: "Ну, он же не убил тебя до сих пор! Значит, не смертельно!". А отец, так вовсе, добивал сына железобетонными, как он считал, аргументами: - Во-первых, он не бьёт тебя, а сечёт. Он же не лупит тебя кулаками, не разбивает тебе лицо в кровь, не ломает кости. Ведь, правда? - Ну, да!, - кисло соглашался мальчишка, вспоминая противный свист розги. - Во-вторых, разве тебя не за что бывает выпороть, сын? Я разве тебя мало деру в течении учебного года? - Ну, так это ж за учебу! А он просто так! - Даже если и просто так. Для профилактики это полезно. Наш отец - твой дед, между прочим, сёк меня с братом каждую субботу. Скажи спасибо, что я не такой вырос. Ну, а, брат видишь какой получился! - Спасибо, - буркнул сердито себе под нос подросток, зная, что последний аргумент поставит на очередной его жалобе крест: - И ты же знаешь, Коль, - уже в просительной интонации произнёс отец, - какое у нас сейчас положение!
Коля знал. Знал, что уже три года подряд отец с матерью потеряв работу на единственном крупном в городе заводе, были вынуждены перебиваться сезонной работой. И каждое лето они отправлялись с какой-то артелью на север заготавливать сначала лекарственное сырьё, затем ягоды, затем грибы и ещё что-либо, и порой прихватывали даже сентябрь. Тогда Кольке приходилось идти учиться в местную школу, чтобы не отстать по программе, а дядьке договариваться по телефону с его родной школой об отсрочке начала учебного года. Что, впрочем, не было для него большой проблемой.
- Так что, потерпи, сынок, ещё одно лето, пожалуйста! Я тебе обещаю, - это точно в последний раз! Зимой открываем свое дело по продаже даров Севера. И больше туда мотаться не будем. А твоему дяде мы должны быть благодарны, что ты у него проведешь целых три месяца на полном пансионе и под его присмотром. Договорились, сын?, - отец всё ещё просительно, но твёрдо закончил убеждать своего отпрыска.
- Ладно, пап! Не волнуйся. Я же уже большой! Я потерплю. Вам тоже сейчас не сладко приходится, я же вижу! - Вот и славно! Иди собирай вещи. Твой поезд завтра утром. С нашим знакомым проводником мы уже договорились - он тебя доставит к дяде Мише в лучшем виде!
*** На перроне Кольку никто не встретил, но это его не сильно и напугало. Знакомая ситуация. Взвалив рюкзак на спину, он неспешно побрел через подземную эстакаду на привокзальную площадь. На стоянке, у самого края тротуара он увидел дядькин чёрный джип с "блатным" номером 444. Из машины его тоже, видимо, заметили, потому что "моргнули" фарами, а из неё вылез среднего роста и плотного телосложения мужчина - дядя Миша.
- Привет, племяш!, - здороваясь, он протянул Кольке руку, а другой, приобняв, похлопал его по спине. Затем потрепал шевелюру на голове и, явно изумляясь, громко произнёс: "Подрос-то как! Давай твой баул сюда, закину в багажник".
Уже через пару минут они мчались в пригородный коттеджный посёлок, где проживал дядя Миша.
- Входи, твоя комната наверху, там же где и раньше, - дядька бросил рюкзак племянника прямо у входа, - только свои шмотки тащи наверх сам! И скорее спускайся перекусить с дороги, я всё уже приготовил заранее.
В комнате за год ничего не изменилось. Такое впечатление, будто Колька из неё вчера только съехал, а сегодня заселяется вновь. Тот же стол, с ноутбуком на нём. Тот же большой телевизор на стене напротив кровати. Небольшой шкаф для одежды и пара мягких стульев. И, конечно же, мощный музыкальный центр со стереоколонками по углам комнаты. В ногах кровати стояла высокая напольная ваза, из которой вместо икебаны торчали хвостики прутьев.
У Кольки всё оборвалось внутри: "Сегодня же воскресенье!", - вспомнил он. Конец недели - вечер расслабона дяди Миши, подведение итогов Колькиных косяков и, конечно же, музыкальная порка.
Бросив рюкзак на кровать, он на ватных ногах приблизился к керамическому сосуду. Почти по самые "плечики" он был наполнен водой. Потрогав жидкость пальцами, мальчишка лизнул их: "Солёная. Нестерпимо солёная. Наверное, пачку не пожалел для любимого племянника!".
Вытянув один из прутьев, Колька ужаснулся - розга был длиной около метра и толще, чем в прошлом году. Так ему, по-крайней мере, показалось. Гладкая, светло-коричневого цвета, блестящая от влаги, она хищно покачивалась в его руке словно живая. Низ живота мальчишки внезапно свело и он вдруг почувствовал себя полностью голым ниже пояса. При этом он не ощущал ниже пупка ничего. Словно всё занемело от холода.
Пропустив прут сквозь кулак, он согнул его пополам и, отпустив, резко рассёк им воздух. Резкий, свистящий звук привёл организм пацана в чувство - ноги непроизвольно вздрогнули, ягодицы напряглись, анус судорожно сжался. Он снова ощутил ткань джинсов, плотно облегающую верхнюю треть бёдер, задницу и пах. Слишком плотно. Под ширинкой стало почему-то тесно и Колька осознал, что возбудился.
Подойдя к кровати, он глянул на распластанный плашмя рюкзак и неожиданно рубанул розгой по прорезиненной округлости его нижней части. Звук был настолько похож, что мальчишка снова стеганул невинный мешок с вещами. Потом ещё. И ещё. И ещё!
С каждым ударом Колька распалялся всё больше. И с каждым ударом волна за волной нарастало возбуждение. - Будешь ещё хулиганить? Будешь?! Будешь?! Я из тебя всю дурь выбью!, - негромко, но настойчиво отчитывал пацан безмолвного нарушителя. Ломающиеся кончики прута, щёлкая, разлетались по комнате. Розга становилась всё короче и короче. Наконец, сильнейший удар о застёжку лямки разломил прут пополам, а мальчишка, тяжело дыша, забился в судорогах.
"Придётся принять душ и переодеться!", - подумал Колька, прийдя в себя. Он собрал останки орудия наказания и выкинул в окно. Снова подойдя к ёмкости с рассолом, он начал перебирать оставшиеся розги. Их было ещё очень много. Потеря одной заметна не будет. Ему снова стало не по себе. "А это ещё что? Такого раньше никогда не было", - он достал из кувшина сразу несколько прутьев, связанных в один пучок. Они были тоньше и гибче одиночной розги, но их было никак не меньше десятка! Дрожащей рукой он вернул страшный веник на место и, спешно переодевшись, спустился вниз к дядьке в столовую.
*** В столовой Колька застал дядю Мишу у плиты. Тот что-то усердно перемешивал в кастрюле. Пахло мясом, свежим огурцом и натуральным кофе. - Всё уже готово. Давай, иди мой руки и к столу. - Я лучше душ приму с дороги. Я быстро, дядь Миш! - Ну, давай, только бегом!
В туалетной комнате Кольку тоже ждали изменения. И он догадался, что здесь для него тоже готовится сюрприз. Пока раздевался, заметил постеленный в ванне полиуретановый коврик. Рядом, на крючке для полотенца, висела большая резиновая ёмкость, шланг с наконечником от которой свисал прямо в ванну. Оставалось лишь набрать воды и... Куда вставляется наконечник и куда потечет вода мальчишка уже знал. Траванувшись однажды уличной едой, он прошёл домашний курс очистительных процедур от мамы сверху-донизу.
Раздевшись, Колька вошёл в душевую кабинку и открыл воду. Настроение от всего увиденного резко ушло в ноль. Сегодняшний вечер был испорчен, ещё даже не начавшись.
*** - Садись, давай!, - дядя Миша пододвинул к племяннику дымящуюся тарелку с лагманом. - Твой любимый суп. Я всё утро готовил. Ждал тебя, прибирался тут везде.
- Спасибо, дядь Миш. Я уже заметил твою подготовку. И там наверху, и в ванне - это всё для меня? - Глазастый!, - ничуть не смутившись, ответил дядька. - Сегодня же воскресенье, Колёк! Вечером хапанем адреналинчику. И как ты заметил, есть небольшие изменения. Во-первых, драть я тебя буду теперь чаще и сильнее. Ты ведь повзрослел за год. Поэтому если заработаешь, получать будешь не только по воскресеньям. А во-вторых, перед поркой буду тебя очищать, чтобы ты не оконфузился случайно.
- А уже есть за что? Может сегодня отменим, дядя Миша? - Всегда есть за что, племяш! Ты вот только приехал, а уже накосячил. Вернее, привёз косяки с собой. Вспоминай, чем заслужил хорошую порку? Ну?! - За учёбу?, - кисло скривился мальчишка, - так ведь всего две тройки, дядя Миша! - Ну, во-первых, не просто две, а по физике и по математике. Во-вторых, это годовые тройки. И, в-третьих, если всего две, значит плохо старался. Ленился, одним словом! Я с отцом твоим когда говорил по телефону, он сказал, что ему просто некогда было тебя выдрать. Просил, уже здесь, на месте, провести воспитательную беседу с тобой. Вот вечером и побеседуем. А пока ешь! Стынет же!
Взяв ложку, мальчишка с неохотой принялся за еду, всем своим видом показывая, что от предстоящей беседы он совсем не в восторге.
- Сосед звонил. Говорит, друган твой Никита извёлся весь. Знает, что ты уже приехал. Сходил бы к нему. - Хорошо, схожу - пробурчал в ответ племянник и, уставившись в тарелку, молча продолжил трапезу.
*** - Привет, Колян!, - Никита протянул руку другу, - проходи, падай на диван. Давно приехал? Чего такой смурной? - А чего радоваться? Три часа как с поезда, а уже на порку нарвался от дядюшки. - Да, ну!!! Уже выпорол?! - Нет, сказал вечером. Иди, говорит, сходи пока попрощайся с другом. - Всё шутишь? - Да, какие уж тут шутки. Видел бы ты какие он розги заготовил! Уже в пучки стал их вязать. Таким веником сразу всю жопу как огреет, наверное, с первого удара обоссышься!
Колька ничего не скрывал от друга. И не потому, что они были друзья, а скорее потому, что виделись всего раз в году на летних каникулах, учились в разных школах и даже городах, да и общих друзей у них не было. Чего ж стесняться? Поэтому Никита знал, что дядька крепко порет друга под музыку и что он пару раз даже обделался по-малому во время порки. При этом он проявлял явно нездоровое любопытство к подробностям. Приходилось рассказывать как это происходит и даже показывать свежие результаты "воспитания".
- Везёт тебе! Каждую неделю огребаешь по заднице, а тут сколько ни старайся, - лишение карманных и часовое чтение морали от папаши. Даже самые крутые мои залёты деньгами замазывал, но ни разу не выдрал, как отцу полагается. - Дурак, ты, Никитос! Хоть и старше меня почти на год. Я тебе сто раз говорил, что лучше бабла лишиться, чем задницу под розги подставлять. Он может потому тебя и не трогает, что любит. - Ага! Деньги он любит! Для него есть только деньги и работа, работа и деньги. Я для него как обязанность. Как налоги. Заплатил и спи спокойно. - Ну, да! А если выпорол, то значит отеческие чувства проявил, ближе стал, роднее? И ты думаешь, что порка при этом сахар?
- Ну, не сахар, но кайф словить можно. Тебя когда дядька порет, я кончаю раньше, чем твоя музыка заканчивается. Как представлю, что лежу там у тебя, а твой дядюшка меня прутом охаживает, так тут же и кончаю. - Нет, ты законченный идиот, Ник! Тебе лечиться надо! Я ему о том, что это больно, реально больно, а он мне - "кайф!". Помнишь, я обещал, что покажу как это, когда тебя порют до уссачки? Давай, сегодня! Увидишь, какая это жесть! Мне не жалко, смотри! Может мозги на место встанут. Хочешь?! - Ты ещё спрашиваешь! Конечно, хочу! Бессонная ночь после такого мне обеспечена. А во сколько? - Обычно часов в восемь. Давай я тебе сам позвоню по видео перед началом. А завтра ещё покажу как он меня отделал. - Договорились! Пошли в гараж. До твоей порки ещё далеко. Покажу какую байду мне отец прикупил на каникулы.
*** Незадолго до восьми Колька включил ноутбук. Хотя он и так стоял идеально, пришлось всё же отрегулировать высоту наклона встроенной камеры, закрывая и приоткрывая крышку. Картинка получалась как в кино - вся кровать в длину помещалась под острым углом в кадре. Лежащее головой к камере тело, Колькина задница и лицо крупным планом будут отлично передавать все страдания друга Никите. У самого края кадра будет орудовать зловещими розгами дядя Миша. Трэш! Кольке так понравилась постановка кадра, что он даже решил записать собственную порку на жёсткий диск. Запустив Bandicam и выбрав режим захвата экрана, он позвонил с ноута мессенджером Никите.
- Ну, что? Как картинка?, - Колька брякнулся плашмя на кровать, приспустил штаны и поднял лицо в камеру. - Супер! Особенно на весь экран когда разворачиваешь. На меня даже столбняк напал. Скоро уже? - Да, дядька сказал ровно в восемь подойдёт. Ну, давай, после порки, если смогу, отвечу. Если нет, завтра увидимся. Если жив останусь!
Поставив на минимум громкость и отключив экран, Колька услышал шаги за дверью. Быстро задвинув стул, он пересел на кровать. - Ну, что, готов?, - и не дожидаясь ответа, дядя Миша поманил рукой племянника за собой, - идём в ванную! - Блин!, - Колька совсем забыл за очистительные процедуры, - дядя Миша, может не надо клизму? Что каждый раз её теперь будем делать? - Нет, только перед большой поркой. Сегодня как раз такая. И, кстати, клизма очень полезна. Периодически её всем нужно ставить! - Может клизмой тогда и ограничимся? Не-еет, племяш! Порка тоже очень полезна пацанам твоего возраста, а тебе особенно!
У мальчишки всё похолодело внизу живота. В прошлом году, перед каждой поркой Колька просился не бить его, плакал, умолял, но всё было тщетно, итог был один - крики, визги и вопли под ритмичную музыку - в начале; рыдания, слёзы и сопли - в конце.
То ли Колька повзрослел, то ли обещание отцу сдерживало его, а может уверенность, что за ним наблюдает его друг, но на этот раз ему удалось справиться со своими эмоциями. Он просто смирился со своей участью. Какой смысл сопротивляться? Надо принять как должное, что боли не избежать и пусть всё идёт, как идёт!
Украдкой взглянув на крошечную голубую искорку у глазка вебкамеры, племянник со вздохом поднялся с кровати и поплелся за дядей вниз.
*** - Раздевайся, - голос дяди в туалетной комнате звучал звонче, отдаваясь реверберацией в резонаторе пустой пока ванны. - Майку тоже снимать? - Всё снимай! Знаком с этим медицинским прибором? - дядя Миша снял с крючка кружку Эсмарха и стал наполнять её водой. - Да, мама ставила клизму в позапрошлом году, когда я отравился, - Колька аккуратно положил последний предмет одежды на стиральную машину, прикрыл ладонями пах и стал с ужасом наблюдать, как раздуваются бока резиновой ёмкости. - Сколько там воды, дядь Миш? - Два литра. - Я же лопну! - Не лопнешь, - усмехнулся дядя Миша и отлил из верхом наполненной посудины немного жидкости. Затем выпустил из шланга воздух, поставил зажим и повесил кружку на место.
Смазав наконечник вазелином, он указал им на ванну: "Полезай!". Колька шустро запрыгнул в ванну, принял коленно-локтевое положение, удобно уперев голову в ладони, и высоко приподнял пятую точку кверху. - Кто это тебя так устанавливаться научил? Как миномёт на огневой позиции! - Так говорю ж, мамка в позапрошлом году! - Ох, уж эти женщины! Они только одну эту позу и знают! А ежели пальнешь дальнобойным? Кто тут всё отмывать будет? Давай-ка, ложись на спину. Давай-давай! Та-аак! Ноги согни в коленях и разведи в сторону! Во-оот! Просто лежи и отдыхай.
- Ну и "хозяйство" ты себе отрастил! В прошлом году оно скромнее у тебя было и растительности поменьше. Растешь!, - дядюшка бесцеремонно сгреб Колькины "причиндалы" в кучу и подтянул их к животу повыше. - Дырочку твою закрывают, - пояснил он, - держи вот так сам!
Наконец, раздвинув ягодицы парнишки левой рукой, дядя Миша воткнул наконечник куда положено. "Ой!", - дёрнулся от неожиданности мальчишка, но дело было сделано: пальцы дядюшки крепко сжали ягодицы племянника вместе с наконечником, снятый зажим открыл путь воде и она под давлением устремилась в кишечник.
Через полминуты мальчишка заелозился и стал кряхтеть: - А-аа, м-мм, сейчас обосрусь, дядя Миша, крутит сильно! - Это спазм, это бывает. Терпи. Сейчас пройдёт. Дыши ртом, глубоко дыши! Колька широко открыл рот и стал шумно и быстро дышать, как выброшенная на берег рыба, а дядя Миша, перехватив сжатые ягодицы паренька правой рукой, левой стал делать ему массаж живота. Постепенно тот успокоился и стал дышать ровнее. Живот пацана постепенно стал округляться, наполняясь водой, и к моменту, когда кружка опустела, приобрёл вид "пивного".
- Ой, не могу больше, дядь Миш! О-оо-ёй, всё! Ой, сейчас разорвет кишки! - Терпи! Не разорвет! Ничего страшного в клизме нет. Просто нужно немного потерпеть!, - дядя Миша выдернул из племянника наконечник и снова сжал ему ягодицы, - держи теперь сам! Держи двумя руками! Нужно спокойно полежать минут десять, чтобы хорошо подействовало.
Колька сжал попу двумя руками. Но спокойно лежать не получалось. Он кряхтя и со стонами приподнимал таз, словно хотел сделать "мостик", вертелся из стороны в сторону, взбрыкивал ногами. Не вытерпев и двух минут, мальчишка, наконец, с криком: "А-ааа! Не могу больше!!!", выпрыгнул из ванны и рванул к унитазу. С громким шумом содержимое Колькиного "внутреннего мира" реактивной струей хлынуло наружу, живот быстро похудел, а с губ слетел вздох облегчения: "О-оох! Уф! Я чуть не умер, дядь Миш!".
Избавляясь от балласта, он обхватил живот руками и, продолжая кряхтеть, спокойно взглянул на дядьку, радуясь, что хоть первая часть испытаний для него на сегодня закончилась. И обомлел - дядя Миша снова принялся наполнять пыточное приспособление водой!
- Нет! Я не хочу больше! Не надо!, - закричал пацаненок. - Коль, успокойся! Полная очистка - это всегда двойное или даже тройное промывание, - спокойно отреагировал на истерику племянника дядя Миша. - Не хочу двойное! Не буду! Хватит! - А двойную порку хочешь? Давай тогда на этом закончим. Пошли! Колька замолк и, продолжая неподвижно сидеть "на горшке", обиженно засопел. - Так мне наливать воду? - Да, - тихо произнёс мальчишка и горестно опустил голову. - Ну, ты там уже опорожнился? Укладывайся в ванну. Продолжим.
Второе заполнение Кольки водой прошло быстро и без проблем. Он легко взял в себя всю воду и без особо большого шума слил её в унитаз.
- Вот и всё. Две промывки на первый раз будет достаточно, - дядя Миша повесил кружку Эсмарха на место и убрал коврик из ванной. - Опустошайся полностью, прими душ, подмойся и хорошо вымой задницу. Потом поднимайся к себе в комнату. Думаю, полчаса на всё тебе хватит.
Тщательно вымыв каждую складочку тела и, приготовившись к самому худшему, Колька открыл запотевшие двери душевой кабинки. Прямо перед ним стоял Никита.
- Ты чего здесь делаешь, Никитос? И почему голый? Ты пришёл к нам принять душ? - Он через ноут собирался зырить твою порку, но потом решил в реале поддержать тебя морально и физически, - ответил за Никиту дядя Миша, входя в ванную, - я его отговаривал, предлагал продолжить это дистанционно, но он ни в какую! Хочу, говорит, чтобы мне досталось точно так же как моему другу. И я не смог ему отказать, Коль.
- Ну, ты и дебил!, - Колька покрутил пальцем у виска, - самому напроситься на порку! Ты даже не представляешь, что тебя ждёт!
- Представляет, я ему всё рассказал. Никита, полезай в ванну, а ты, Николай, помоги другу устроиться там поудобнее, пока я наберу воды.
*** Два подростка, опустошенные морально и физически, сидели рядышком на кровати в Колькиной комнате. - Слушай, Никита, я же звук убрал и экран выключил! Как дядька догадался? - Не знаю. Он сразу появился у меня на экране. Чему то очень удивился и сказал: "Во, как! Ну, так даже лучше. Останется забрать готовый файл и всё". - Ясно. Всё понятно. Вот гад! Значит он и в прошлом году записывал все мои порки. Зачем ему это?
- Может он их просто коллекционирует, а потом пересматривает и..., - Никита показал неприличный жест на ширинке своих штанов, - я бы так и делал! А может выкладывает видюхи на каком-нибудь подпольном сайте. Я слышал существует Даркнет и там такое!!, - Никита аж глаза округлил. - Может ты давно уже голожопая звезда Андеграунда и на твою поротую задницу кончает полмира!
- Достал ты уже, "кончала" хренов! Сейчас посмотрим какая из тебя звезда выйдет под солёным веником дяди Миши.
В этот момент дверь резко отворилась и дядя Миша неторопливо вошёл в комнату.
- Ну, что? В части культурной программы сегодняшнего вечера вы познакомитесь с известным произведением Мориса Равеля "Болеро". - А прошлым летом "Ламбада" была, - удивился Колька. - Ты её наизусть уже знаешь, но если хочешь, добавим в конце тебе "Ламбаду". - Нет, нет, дядя Миша! Это я просто вспомнил. - Ладно! "Болеро". Приобщаемся к классике, так сказать. Музыка будет идти фоном. В процессе прослушивания можно выражать свои эмоции криком, визгом или воплями. Плакать от нахлынувших чувств тоже не запрещается.
- А порка в программе будет?, - попытался грустно пошутить Колька. - Да, конечно. В конце вечерней программы планируется показательная порка одного подростка, в которой ты поучаствуешь. - Не надо, дядь Миш, я всё понял! - Ну, а раз всё понял: "Готовься!", - громко скомандовал дядя Миша.
Несмотря на весёлый настрой и игриво-шутливое поведение дяди Миши, пацанам было не до веселья. Колька и вовсе готов был расплакаться, но присутствие друга действительно пока помогало ему держаться достойно.
- Чего застыл? Спускай штаны, а я пока музыку настрою.
От этих слов Колька вдруг второй раз за день почувствовал резкое возбуждение. Но сейчас это увидят все. Он покраснел, уши запылали, словно их кто-то растер руками. Но делать нечего! Звякнув молнией, он расстегнул ширинку и медленно спустил штаны вместе с трусами до колен. Всё что могло из них вывалиться, вывалилось и приняло горделивую позу. Колька смущённо взглянул на друга, но понял что тот испытывает похожие чувства.
Наконец, из динамиков полилась спокойная инструментальная музыка. Голос дяди Миши зазвучал чуть громче обычного:
- Я же говорил, племяш, что оторвёмся вечером по-полной. Вон, как прёт твой тестостерон, - он кивнул головой в направлении рвущегося из Колькиных ладоней "гордеца" и подошёл к вазе с рассолом.
Дядя Миша неторопливо достал из вазы пучок прутьев и резко взмахнул им, рассекая воздух. Прохладные капли влаги веером ударили в лицо Кольке, и то ли от них, то ли от завывающего свиста веника, Колька вздрогнул, его "булочки" сжались, а между ними всё напряглось.
- А, ты чего расселся?, - обратился дядя Миша к Никите, - Вставай, давай! Помогать будешь. И заодно смотреть, раз пришёл за этим.
Никита пристроился в ногах у кровати и стал с беспокойством наблюдать за происходящим. Чувство возбуждения куда-то плавно улетучилось, а его место занял нарастающий страх. Всё это выглядело совсем не так, как на экране монитора.
Дядя Миша кинул на середину кровати подушку: "Укладывайся!". Колька улегся пахом на подушку и оттопырил задницу. Вытянув руки перед собой, он дал их стянуть ремешком, а затем закрыл глаза.
- А, ты, придержишь его за щиколотки, если будет сильно дёргаться, - приказал дядя Миша Никите, заворачивая повыше футболку на спине племянника, - он хоть и привычный, но лучше подстраховаться.
Внезапно музыка прекратилась, в комнате на мгновение повисла тишина и где-то в отдалении тихо-тихо застучал барабан, отбивая ритм, усиленный смычковой группой.
"Как будто рассчитал всё по минутам, музыкант недоделанный!", - подумал Колька и приготовился к первому обжигающему удару. Но всё началось медленно и плавно, как и в музыке.
Постепенно усиливая шлепки в такт музыке, дядя Миша акцентировал более сильным ударом розог сильную долю музыкального произведения. "Болеро" идеально подходил для порки. На каждый удар розгами приходилось четыре такта музыкального ритма.
С каждым ударом Колька ощущал не только медленно нарастающий жар и жжение на поверхности наказываемого места, но и нарастающее давление в подушке. Каждый мокрый шлепок веника словно подкачивал подушку, вставленным в неё пацанячим насосом.
К десятому удару боль стала непрерывной и жгучей, а мальчишка завертел задом и задергал ногами. Никита наклонившись, ухватил друга за лодыжки и прижал их к матрасу. Ноги удалось успокоить, но пляска задницы продолжалась. Виляя ею из стороны в сторону, Колька начал стонать.
Никита неотрывно смотрел, как ярко-розовые полосы покрывают тело его друга. Вот уже ягодицы приобрели равномерный алый цвет, а Колькины стоны стали громкими и отчетливыми. Наконец, после очередного удара тело мальчишки вытянулось в струнку, напряглось и медленно опало в бессилии. Колька издал протяжный горловой звук, но это не был высокий возглас боли. Это был низкий глухой стон изнеможения.
Дядя Миша стеганул пучком розог Кольку ещё раз, но тот никак на это не отреагировал. - Пора!, - он отбросил веник в сторону и достал из вазы одиночную розгу. Сегодня днем Колька не ошибся. Розга действительно была устращающей длины и толщины. Крещендо мелодии нарастало. Всё новые инструменты подключались к основному мотиву.
- Это тебе просил передать отец!, - розга с противным свистом впилась в ягодицы мальчишки, оставив после себя темно-красную борозду. Подросток дёрнулся так сильно, что Никита едва смог удержать его ноги. Руки племянника рванулись к пояснице, но грозный окрик дядьки вернул их на место. Запоздалое "А-аааа!" резануло слух Никиты, и он опять чуть не упустил ноги друга.
- А это от меня!, - дядя Миша стеганул Кольку ещё раз, и вторая, не менее страшная полоса пересекла первую. Кончик розги рассек бедро и на коже появилась капелька крови. Племянник забился, как попавшая в силок птица. Новый протяжный крик заглушил мелодию, но руки пацана не сдвинулись с места.
Соблюдая ритм, дядя Миша продолжил полосовать тело племянника. Общая громкость музыки нарастала. Всё громче и протяжнее выл мальчишка. Всё труднее Никите удавалось держать ноги друга. В какой-то момент, он выпустил их из рук и Коля чуть не скатился с кровати.
- Держать!, - дядя Миша рявкнул на Никиту и мельком взглянул на него. Тот снова схватился за лодыжки друга и было видно, что он больше держится за них сам, чем удерживает. Бледное лицо Никиты было покрыто красными пятнами, а из глаз мокрые дорожки слёз обрывались на подбородке крупными каплями влаги.
- Это тебе, чтобы учился! Это чтобы не получал тройки! Это за лень! А это на будущее!!! - Аааааа! А-ааа! А-аа-аа! Аааааааааа! Задница подростка покрывалась всё новыми полосами. На ней уже не было живого места.
Внезапно Никита отпустил лодыжки друга, распрямился и дрожащим голосом закричал в лицо дяди Миши: "Не надо! Я не хочу!! Я не буду!!!". Выбежав из комнаты он громко хлопнул дверью.
- Слабак!, - прижав лопатки племянника левой рукой, дядя Миша продолжил порку сам.
Крещендо достигло своего апогея. Весь оркестр, включая уже и духовую группу, протянул мощную заключительную ноту и замолк. Резко стихли и вопли мальчишки. В комнате наступила полная тишина. Было слышно только, как шуршит головками жёсткий диск ноутбука...
Отправлено: 12.08.23 19:53. Заголовок: Продолжение. Глава 2.
Как и обещал продолжение (Глава 2) тут: Глава 2. Лунная соната.
На следующий день Колька притащился к Никите лишь под вечер. - Как ты?, - сразу с порога бросился Никита к другу. - Хреново! Дядька меня вчера под конец вырубил. Сегодня утром я еле поднялся. Сидеть не могу, только лежать на пузе. - Ложись на диван!, - Никита помог Кольке улечься и спросил: "Можно посмотреть?".
Коля осторожно спустил шорты. Вся кожа была в бордово-синих разводах и рубцах. Многие рубцы пересекали друг друга. На пересечении, местами запеклась кровь. - Вот, гад!, - Никита со злости даже плюнул на пол. - Я думал он тебя убьет! Извини, что вчера убежал. Я реально испугался. Не думал, что так будет.
- Да, ты-то тут причём? Я тебя предупреждал. А, может, даже и лучше, что ты пришел. По компьютеру вряд ли бы тебя проняло. Дядька, кстати, тоже испугался. Привел меня в чувство, каплями поил. Дал обезболивающее. Мазь выдал, чтобы втирать каждый день. Извинялся, что чуток перебрал. Его "чуток" месяц заживать будет! А если через неделю опять выпорет? Тут Колька неожиданно заплакал.
- Еще всё лето терпеть! , - всхлипывая, пожаловался он, - отцу обещал, что справлюсь, а уже не могу. Никита сел рядом на краешек дивана, молча погладил друга по спине и аккуратно вернул шорты на место. Тот постепенно успокоился. Вытер мокрый нос тыльной стороной ладони.
- Убегу я!, - вдруг встрепенулся Колька - Точно! Убегу! Наберу продуктов в рюкзак и где-нибудь спрячусь. Сейчас лето. Пересижу, а там и родители за мной приедут. - Где же ты спрячешься, глупый? Здесь же кругом большой город. Под мостом будешь жить, с бомжами у реки? А у нас в поселке и спрятаться -то негде. Хотя...
Минуту подумав, Никита обрадовался собственной идее: - А, давай, я тебя в плавнях спрячу? Там полно маленьких островков. Хрен кто найдет! Ты же видел вчера мой гидроцикл? Отец на выходные спускает его на воду. В субботу мы его обкатаем, а в воскресенье я тебя незаметно отвезу. Вот и не будет у тебя воскресной порки!
Идея понравилась обоим мальчишкам. И они принялись обдумывать детали предстоящей операции.
*** Дядя Миша три дня подряд после злополучного воскресенья проявлял к племяннику повышенный интерес. Как будто пытался загладить свою вину чрезмерным вниманием к его персоне. Интересовался как тот провел день. Где был. Виделся ли с Никитой. А где Колька мог быть, если в поселке ничего кроме реки не было, а сходить кроме как к Никите не к кому? Сидеть целый день перед телевизором? Скукота! Ноутбук не игровой, так что и поиграть особо не во что. При этом дядька много шутил и балагурил. Походя, лохматил племяннику вихры и приговаривал: - Эх, Колёк! Был бы ты моим сыном!
В ответ Колька пытался увернуться и молчал, а про себя думал: "Был бы я твоим сыном, ты бы меня порол каждый день, наверное". Почёсывая заживающий зад, он с ужасом представлял, во что может вылиться к концу недели такое внимание и безудержное веселье.
Но в четверг дядька неожиданно предложил: - А, давай, Колёк, махнем завтра сразу после работы на рыбалку? Посидим с удочками у реки. Сварим ухи. Палатка, костёр! А?! Это означало, что воскресной порки точно не будет! После рыбалки всегда приплывали очень поздно. Сразу ложились спать, ведь утром дядьке на работу. Ну, что ж, побег тогда придется отложить. По крайней мере, на неделю. - А, Никита можно с нами поедет? - Ну, конечно, можно. - Отец ему гидроцикл подарил, мы его и опробуем. Может и отец Никиты с нами согласится отдохнуть. Поговоришь с ним? - Хорошо, позвоню попозже.
Алексей, отец Никиты, согласился, что случалось с ним довольно редко. Но, во-первых, сыну нужно обкатать его водный байк. Во-вторых, сосед просил ради сыновей. Было бы неудобно отказать в такой ситуации. К тому же на выходные к супруге приезжала давняя подруга. Оставаться с ними в одной компании было выше всяких сил. И, в-третьих, Алексей давно собирался поговорить с соседом на одну деликатную тему о воспитании подростков.
- Ну, тогда завтра в шесть. Не против, если на моем катере?, - Алексей подвел итог приглашению соседа. Я его ещё ни разу не заводил в этом году. А дети пусть игрушку свою осваивают. Она как раз на двоих рассчитана.
*** В назначенное время оба семейства встретились на берегу у своих лодок. Участок Алексея имел прямой выход к воде, поэтому у него был фактически свой "кусок" реки и причал, если можно назвать таковым обычный пятиметровый настил, к которому были пришвартованы катер Алексея, байк Никиты и моторная лодка дяди Миши, которая швартовалась здесь с любезного разрешения соседа.
Но отправиться в плавание удалось не сразу - мотор никак не хотел заводиться. И пока взрослые возились с техникой, мальчишки в ярких спасательных жилетах, быстро освоившись, во всю носились взад-вперед по водной глади реки мимо озабоченных отцов.
- Лёша, это не моё дело, конечно, но зачем такие дорогие подарки пацану? И по возрасту, не рано ли? - Ну, да! С четырнадцати они уже многие на мотоциклах или машинах рассекают. А тут рано?! К тому же я б/у брал, недорого. Водной полиции здесь нет. Рыбнадзор днем только в плавнях промышляет. Даже если кто и поймает - мизерный штраф за возраст и управление без прав. Да и обещал по итогам года пацану, если без троек закончит, хороший подарок сделать.
- Мой тоже "подарочек" получил за учебу в выходные. - Да, слышал! Как раз хотел с тобой об этом на природе спокойно потолковать.
В этот момент мотор взревел во всю мощь своих лошадиных сил и через пять минут мореплаватели выходного дня отплыли вниз по реке.
Плыть было не так далеко, но из-за задержки с мотором на место прибыли в сумерках. Любимая бухточка была свободна. Скрытая за камышами, она практически не бросалась в глаза проплывающим по реке. Поэтому немногие знали о её существовании. Маленький песочный пляж плавно переходил в зеленую поляну, за которой начинался лес. На поляне могли свободно разместиться две палатки. Мужчины спешно занялись их установкой, а подросткам поручили организацию костра.
Через полчаса в разгорающемся пламени весело потрескивали дрова, выстреливая в ночное небо тысячи искр, рассыпающихся над головой на новые созвездия и галактики нестареющей Вселенной.
Ещё через полчаса в котелке булькал суп из перловки с тушенкой, а на очереди его поджидал пузатый закопченый чайник. Ужин обещал быть простым, но очень вкусным!
Кольке нравились такие вылазки на природу, тем более в этот раз он был с другом. Можно ни о чём плохом не думать, не ждать, что тебя вечером выдерут, как сидорову козу, причём, чаще всего, ни за что. Когда исхлестанный и зареванный засыпаешь от психического перенапряжения и в буквальном смысле от физической разбитости.
Поужинав, мальчишки помыли посуду и, спросив разрешения, решили искупаться. Тихая ночь опустилась над рекой. Невдалеке, в камышах вели свою перекличку земноводные. Где-то в лесу цикада пилила единственную струну своей скрипки. Полная луна словно жидким серебром разливаясь по черной поверхности воды, световой дорожкой упиралась в камыши. Раздевшись, пацаны рванули к воде.
- Аккуратно, там! - дуплетом, вслед, их догнал возглас взрослых. - И за буйки не заплывать, слышь, Колька?! А то получишь у меня, - громко добавил дядя Миша, то ли шутя, то ли угрожая реально. - Да, слышу, слышу!, - на бегу огрызнулся пацан и тут же шумный всплеск за камышами нарушил тишину засыпающей реки. Лунная дорожка на мгновение взорвавшись серебристым фейерверком миллионов брызг, утонула в черной глубине.
- Не строго ты с ним? - В смысле? Темно же! Не поутопли бы. - Да, я, вообще. Не круто ли ты своего пацана воспитываешь? Я слышал от Никиты, ты его каждые выходные дерёшь. - Ничего с ним не будет! Пацанам регулярная порка только на пользу. Меня отец еще и не так драл! Да каждую субботу. А иногда и чаще. А иногда и просто так. Ни за что! Для профилактики. И задница не отвалилась, и голова на месте. - А музыка зачем? Чтобы воплей слышно не было? - Ну, для этого тоже можно. Хотя я слишком громко не люблю. Мораль и наставления должны быть слышны. И доходить до пацана не только через задние ворота, но и откладываться в голове.
- Понимаешь, Лёш, музыка задает ритм. Пороть нужно размеренно, с паузами. Правильно подобранная мелодия как раз и позволяет выдерживать нужный темп и паузы между ударами. Правда, в прошлые выходные перебрал маленько. Увлекся. Уж, больно произведение оказалось зажигательным. Надо поспокойнее подобрать что-либо. В следующий раз блюз попробую.
- А, кроме этого, мне музыка позволяет отвлечься, так сказать, от процесса. Не принимать близко к сердцу страдания обьекта воспитания. А то вдруг жалко станет. Но жалость тут ни к чему. Особенно если речь идет о наказании за какой-либо проступок. Если уж взялся за ремень, то доводи дело конца. Не жалей! Или не берись за это дело вовсе!
- Понятно. У меня как раз так и получается. Мой за последние пару лет столько понатворил, а серьезно наказать Никиту я так ни разу и не решился. Я боялся, что физическое наказание сломает психику мальчишке. Хотя иногда мне казалось он специально нарывается.
- А ты что не знал, что некоторые дети хотят, чтобы их выпороли? Не отругали, не поставили в угол, не запретили смотреть телевизор, а именно выпороли? Не хотел тебе говорить, и не знаю как ты к этому отнесёшься, но в воскресенье Никита сам напросился ко мне на порку и пришел, чтобы я наказал его вместе с Колькой.
- Да ты что?! Он и словом не обмолвился. Выходит он всё время ждал от меня, что буду драть за проделки, а я максимум лишал его сладкого, получается? Да-а, ну, и дела!, - удрученно пробурчал себе под нос Алексей. - Ну, и как? Ты его выпорол? - Нет, он сбежал в последний момент. Испугался.
- Наверное, уже поздно браться за ремень в таком возрасте? - Как раз в твоем случае не поздно. И даже нужно его выпороть. Но так, чтобы он на всю жизнь запомнил, что такое настоящая порка! И тогда блажь у него эта пройдет. А выпороть его должен именно ты. Он ждет, чтобы ты проявил себя как настоящий отец. - Но я его и пальцем раньше не трогал. Даже не знаю смогу ли поднять на него целую руку? Что посоветуешь, Миш?!
- Поговори с ним. Нет, не о том, конечно, хочет ли он порки. Он напрямую тебе не признается. Просто скажи, что будешь его воспитывать теперь как дядя Миша. Что, мол, достало его поведение и хватит вести пустые разговоры. Ну, и всё в таком духе! Посмотришь на его реакцию, сам всё поймёшь. А как лупить - я тебе мастер-класс организую. Завтра покажу как заготавливать инструмент.
- Хорошо. Договорились. А что это наши пловцы затихли?, - Алексей встал и посмотрел на реку поверх камышей, за которыми ещё недавно плескались и шумно резвились мальчишки.
За разговором мужчины пропустили момент, когда стало тихо и снова стали отчетливо слышны естественные звуки природы.
Подхватился и Михаил. Тоже прислушался. Мирную тишину ночи нарушали только трели цикад и отдаленный лай собаки. Полная луна почти без искажений отражалась в зеркальной глади спокойной воды. От легкого дуновения ветра что-то тихо шептал камыш и потрескивало полено в костре. И всё. Тишина. Пугающая, обволакивающая страхом тишина.
- Ээээй, вы где?!, - мужчины поочерёдно стали громко звать пацанов. Никто не отозвался. Быстро спустились к воде. Прыгнув в воду прямо в одежде, через небольшой просвет в зарослях камыша поплыли на глубину.
- Эге-геей! Колька-а-а, Никита-а-а!, - мужские взволнованные голоса эхом раздавались вверх и вниз по течению, то один за одним, то одновременно. И снова тишина в ответ.
- Да, что ж такое! Куда они подевались, твою мать?!, - уже заметно волнуясь, громко выругался Алексей. Он глубоко вдохнул и погрузился под воду, но тут же вынырнул обратно. - Темень непроглядная! Вообще ничего не видно!
- Тут и на поверхности ни черта не видать, а ты что под водой хотел разглядеть?, - Михаил ещё раз покрутил головой во все стороны, пытаясь в свете луны обнаружить светлые тела на фоне чёрного контура береговой линии слева и справа от места стоянки. Наконец, его взгляд остановился на оранжевом пятне света от костра возле палаток.
- Выходим! Они на берегу!, - Михаил мощными рывками поплыл обратно. Фыркая и отряхиваясь от потоков воды, стекающей с мокрой одежды, мужчины быстро поднялись на поляну. Мальчишки, стоя перед своей палаткой, переодевались, отжимая мокрые трусы.
Подбежав к ребятам, дядя Миша сразу набросился на них. Он был вне себя от злости:
- Вы где были?! Почему не отзывались? Вы что не слышали ор, который мы тут с Лешей устроили?
- Мы думали вы купаетесь! В "салки" играете, потому и кричите, - испуганно начал оправдываться Колька. - Значит вы слышали наши крики? - Да, - Колька опустил голову. За ним понурил голову Никита. Мальчишки так и застыли голыми, стоя с мокрыми трусами в руках. - И что мы кричали? Разве мы веселились? Мы вас звали, орали, чуть с ума не сошли, думали вы утопли!, - махая руками, дядя Миша распалялся всё больше.
- Ты тоже думаешь, что нам было весело?!, - подключился Алексей, обращаясь к сыну. - Я тебя спрашиваю? - Думаю, что нет, - Никита ещё ниже опустил голову. - И где вы отсиживались? - Мы не отсиживались. Мы проплыли ниже по течению, вышли на берег и решили вернуться лесом. Слышим, вы кричите и...
- И-ии?,- протяжно подхватил дядя Миша, выразительно посмотрев на племянника. - И-ии, почему молчали? Только не ври! Хуже будет!!! - Мы хотели вас напугать, - тихо признался Колька и вытер трусами внезапно потёкший нос.
- Чья была идея?, - поинтересовался отец Никиты. - Моя, - признался сын.
- А, ты?! Поддержал из солидарности или чисто поржать?, - дядя Миша грозно посмотрел на Кольку. Племяш молчал, нервно перебирая в руках мокрую ткань нижнего белья. - Давно не получал?
- Не надо, дядь Миш! Мы же пошутили. Мы и так через кусты пробирались, руки в кровь изодрали.
- Я вот сейчас задницу тебе в кровь издеру! Пошутили они. Таким не шутят! А чтобы лучше запомнилось, - взяли ножи и марш за прутьями! Вон там, справа у воды, за вашим мотоциклом, ива растёт. Через пятнадцать минут чтобы прутья были готовы. По десятку на каждого. Ты знаешь какие.
- Ну, дядь Миш, ну, пожалуйста! Ты же вот, только что, порол меня на выходных!, - чуть не плача, вскричал Колька, представив перспективу быть выпоротым в присутствии посторонних. - У меня ещё задница не зажила как следует!
- А она и не должна заживать у нормального пацана. К тому же, я говорил тебе, что драть буду не только по выходным. Заработаешь, каждый день будешь получать! Единственно обещаю, что сейчас получишь немного, - не так, как в воскресенье. Я только освежу тебе память в задних полушариях мозга. И, давай, не накручивай себе счётчик. Время пошло!
- Па-аап! Уже поздно и темно, может, правда, завтра?, - попробовал разжалобить отца Никита. Алексей вопросительно взглянул на Михаила.
- А купаться вам было не темно? Ночью по лесу шататься и шутки дурацкие шутить не темно? А тут вдруг стало темно? - дядя Миша был непреклонен. - Ваши белые, голые задницы при Луне видны как днём. Не бойтесь, не промахнемся!
- Переодеться-то хоть можно в сухое?, - обречённо и шумно вздохнул Колька. - Обойдётесь! Трусы вам до утра вряд ли захочется надеть.
В слабых отблесках костра, о чем-то тихо переговариваясь, две обнаженные фигурки подростков поплелись в прибрежные заросли.
- Лёша, подкинь хворосту побольше в костёр, им света там маловато будет. Да и нам он сейчас потребуется. Видишь, как расписание уроков резко поменялось. Готов к открытому уроку по русскому классическому воспитанию подростков? Сегодня, правда, без музыки. Спонтанно всё получилось. Но в полевых условиях не до жиру, как говорится!
- Ну, не знаю, Миш! Смогу ли вот так сразу, без подготовки? - А чего тут готовиться? Я показываю, ты повторяешь. Если не справишься, тебя выпорю, - хихикнул Михаил. - Хорошо, я постараюсь. - Стараются ученики в школе, Лёша. А тут надо объявленное мероприятие довести до конца. Я же тебе рассказывал. Согласен? - Да. - Согласен, что твой тоже порку заработал и что я за тебя немного покомандовал? - Да, конечно! Он давно напрашивался. Теперь я это понимаю.
- А ты заметил его реакцию, когда я их за розгами послал? - Нет. Он просто молчал. - Эх, ты, папаша! За него говорил елдак, который телепался сначала между ног, а потом мгновенно вздыбился в небо. Он страстно желает эту порку и он её сегодня получит. Причём от любимого папки. Да, папка?! - Хватит, Миш! У меня уже руки трясутся. Никогда не думал, что придётся этим заниматься. - Это потому что тебя не драли в детстве как следует. Да, Лёш? Ну, признайся честно. - Ну, почему? Было пару раз за курево. И то, отец больше мозги колупал, чем ремнем махал. К тому же через штаны. Это я запомнил. - Через штаны не считается. Так что гордиться тебе нечем. И никому не рассказывай сей позорный факт из своей биографии. - Ну, не всем же повезло родиться в такой знаменитой семье как твоя, Дэвид Копперфилд.
- Ладно, давай сами переоденемся, пока пацанов нет, - Михаил скинул мокрую одежду и, оставшись нагишом, полез в палатку за сухой. Внезапно почувствовал лёгкое прикосновение к коже на правой ягодице, где заметно выделялся один из старых шрамов. - Это зарубки на память из детского прошлого? - Они самые. Твоему Диккенсу и не снились романы, которые я читал в детстве. Не хочу даже пересказывать. Ты готов, Макаренко? Мальчишки, вон, плетутся с вениками, пора готовить инструменты.
- Готово? Молодцы! Даже много лишних нарезали. Это правильно, - похвалил дядя Миша смущенных наготой пацанов, пытавшихся прикрыться куцыми букетами ивы. - А листья? Быстро оборвать и сюда!
Забрав у мальчишек готовые прутья и кивнув на костёр, он скомандовал: "Задницами к огню, прогревать! Чтоб были как блины на сковородке. Проверю!".
- Зачем это?, - тихо прошептал Никита, дёргая друга за руку. - Разогрев. Чтобы больнее было! Хорошо хоть так, а то сначала ремнем может налупцевать, а уже потом розгами, - тихо пояснил Колька. Пристроившись к огню задом, он слегка присел и, оттопырив пятую точку, стал усиленно растирать её ладошками. Никита последовал примеру друга. - А где он собирается нас наказывать? Тут ни кровати, ни скамейки нет, - снова поинтересовался ни разу не поротый до этого подросток. Порка ассоциировалась у него с чем-то, на чем можно было бы комфортно растянуться кверху булками.
- А, ну, тихо там!, - услышав переговоры приговорённых к порке, дядя Миша цыкнул на друзей, - Сейчас всё узнаете. Потерпите немного!
- Смотри, - продолжил он ликбез для начинающих педагогов. Присев на корточки, Алексей с неподдельным интересом наблюдал за изготовлением учебного инвентаря.
- В пучок можешь набирать от двух до десяти-пятнадцати прутиков. Всё зависит от толщины каждого. В любом случае, запомни, чем их больше, тем менее травматичен удар. Ну, это физика! Давление на кожу при ударе одиночным прутом в несколько раз выше, чем распределённый по поверхности удар несколькими. Можно, конечно, и целым банным веником охаживать или сибирьковым из метлы дворника дяди Васи. Но там уже упор больше на корявость или колючесть растения делается.
- Поэтому вот эти два, как одиночные, самые ровные и потолще мы оставим друзьям на закуску. А остальные по десять штук свяжем в пучки, - он достал из бокового кармана палатки шпагат и крепко намотал его на толстый конец пучка в виде рукоятки.
- Ну, вот! Теперь подровняем ножом все кончики. Готово!
- Ну, что начнём! Сюда, шутники! Задницы к осмотру!
Раскрасневшиеся мальчишки нехотя приблизились к палатке взрослых. Похоже их ягодичные мышцы разгорелись так глубоко, что спереди зацепило и половые мышцы. Мальчуковое достоинство каждого рвалось наружу, не умещаясь в ладонях, которыми они тщетно пытались прикрыться.
- Видал, Лёш, отрастили себе хозяйство детки? Уже больше, чем у нас с тобой! Размером с китайский огурец, наверное. А ума с картофелину! Повернитесь!
Мальчишки быстро повернулись, при этом ко всем прочим разогретым органам, бордовыми стали и уши.
- Отлично! Булочки прогрелись хорошо! Вижу. Сейчас будем их жарить до полной готовности. Кстати, Колёк, ты зря жаловался. Я смотрю синяки быстро сходят, припухлости нет, кожа чистая, без корочек на ранках от просечек. Мазь хорошо действует, что я тебе давал. Пороть можно спокойно. Давай, ты первый!
- Дядь, Миш, пожалуйста, не надо! Я больше не буду так шутить, - предпринял последнюю попытку племянник, по опыту зная, что это бесполезно. Но попробовать стоило.
- Конечно, не будешь. Потому что ближайшую неделю, каждый раз трогая задницу, ты будешь вспоминать, что за такие шутки бывает. Вползай по грудь в свою палатку на четвереньках! Быстро!
Колька влез в палатку как велели и замер на входе. Дядя Миша, чуть не прищемив на его спине кожу, протянул входной замок молнии сверху-донизу и, дополнительно нажав кулаком на лопатки, заставил мальчишку прижаться грудью и головой к полу палатки. Теперь снаружи оставалась только высоко поднятая к небу задница пацана и ноги, коленками упертые в землю.
- Колени раздвинь. Задницу не опускай! Выше! Ещё выше! Вот! Так и стой. Если замок разойдется, получишь добавки. Ты понял в чем суть?! - Да, - глухо прозвучал Колькин голос из закрытого тканью пространства. - И накинь на голову спальник, а то всех собак в ближайших деревнях распугаешь своим воем.
- Лёш, подходи ближе, будешь наблюдать за процессом. А, ты, - обратился он к Никите, - иди дальше прогревайся, а то остынешь!
- Миша, но ему же неудобно так стоять! - А ему и не должно быть удобно! Удобно должно быть тебе, чтобы сечь нужное место, точно наносить удары, равномерно распределяя их по поверхности кожи. Вот смотри, - дядя Миша, чуть нагнувшись, положил розги на ягодицы наказуемого. - Пучок растопырился на четверть мышцы. Значит, ты можешь четырьмя-пятью ударами накрыть всю задницу. Вот и рассчитывай правильно. Складку и ниже, по ногам, бить можно. До самых коленей. Под коленями не трогай! Там кожа тонкая, порвешь. Лупить можешь в полную силу. Только просечек не делай! - Как это? - Следи, чтобы розги на боковую поверхность бедра не заворачивались. Всё понял? - Да, вроде, наука нехитрая. - Ну, вот, на своём и попрактикуешься. А я пока родственничка поучу.
Услышав "лупить в полную силу", Колька вцепился руками в спальник. Булки непроизвольно сжались, но разогретые и разомлевшие у костра, тут же расслабились.
- Так, племяш, учитывая твои нынешние заслуги и авансом полученные прошлый раз лишние розги, сегодня всего двенадцать "горячих". Но крепких! Тебе понятно? - Да! - Готов?, - дядя Миша взял в руки приготовленный пучок розог и высоко поднял его над головой.
Сообщение: 2329
Зарегистрирован: 26.03.18
Откуда: Deutschland
Рейтинг:
7
Отправлено: 12.08.23 21:17. Заголовок: продолжение Глава 2
"Как будто, если я не буду готов, он не станет пороть!", - подумал Колька и промолчал, зарываясь лицом в спальник. - "А, стыдно-то как! Меня ещё никогда не пороли при посторонних, да ещё в такой позе. Никита не в счёт. Зато его отец сейчас видит всё! Неужели он и Никиту будет пороть так же? Хорошо, что моя голова лежит тут отдельно, в темноте, а весь мой срам где-то там, снаружи. Главное не дергать головой и плечами!", - мысли вихрем пронеслись в голове и время будто остановилось в бесконечном ожидании боли.
- Буду тебе считать вместо музыки, - не дождавшись ответа, дядя Миша признал готовность полученной и со всего маху врезал первый удар точно посередине ягодиц племянника.
- Один! Через секунду короткий, глухой вскрик "О-оой!" донесся из палатки. Колька от неожиданности дрыгнул левой ногой, но быстро вернул её на место.. Верхняя часть тела осталась неподвижной. "О-оох, как же больно!". На старые синяки словно сильно нажали, а затем сверху плеснули кипятком. Он стиснул зубы и лишь тихо застонал. Его стон никто не услышал.
- Два! Розги противно просвистев ураганным ветром в воздухе, со звонким щелчком опустились на верхнюю часть мальчишеской попы. Боль с новой силой накрыла Кольку, стала обширнее. Но он был к ней готов. Слегка вильнув попой в сторону, он снова застонал и вернулся на исходную.
- Три! Дядя Миша был точен, как Ворошиловский стрелок! Розги с жутким свистом врезались в нижнюю часть ягодиц, не задев ягодичную складку. Третья широкая полоса из алых полос разбередила плохо зажившие, старые "боевые раны". Мальчишка, дернувшись всем телом, издал пронзительное "Аа-аааа!!" и заплакал. Из глаз ручьем полились слезы.
"Вот, гад! Что ж он так лупит! Как больна-аа-ааа!", - стараясь заглушить рыдания, Колька крепко закусил зубами спальник, - "Прошлый раз начинал потихоньку, плавно, а сейчас...". Боль нарастала. Но пока это была только жгучая боль. Пекло всю задницу, жутко горело огнём. Скоро боль станет режущей и тогда беда!
Дядя Миша не спешил. Показательный урок требовал обстоятельности. - Смотри, Лёша! Видишь, вся жопа уже красная от трёх ударов, но можно влепить ещё парочку между ними. - Четыре! ... - Пять! ...
Колька взбрыкнул ногами и опять быстро восстановил устойчивость. Оказывается, проявляя чудеса эквилибристики, можно оставлять неподвижной верхнюю часть тела и при этом дрыгать ногами, стряхивая боль. Промычав одно за другим длинное "У-уу-уууй!", он замер в ожидании следующей порции "горячих". Ягодицы непроизвольно тряслись от боли.
- А теперь по ногам! Здесь тоже уместим пяток! Дядя Миша, не сбиваясь с ритма и, делая паузы, неторопливо продолжил счёт. - Шесть! Семь! Восемь! Девять! Десять!
Красные широкие полосы постепенно спускались по ногам вниз и, наконец, остановились почти у самых колен. С каждым ударом Колька всё сильнее сучил ногами, падал тазом на траву, скручивался в пояснице, но удивительным образом легко восстанавливал позу "лягушонка", подставляя свежую, ещё нетронутую кожу под розги. Молния замка оставалась неподвижной. Со стороны казалось, что парень танцует "брейк". И только приглушенные вопли из палатки подсказывали, что это не так. Слишком болезненым был этот танец!
- Лёша, в конце, последние аккорды исполняем одиночным прутом. Смотри как!
С этими словами дядя Миша взял в руки прут и нанёс резкий удар с оттяжкой по диагонали иссечёных ягодиц: - Одиннадцать!
Ярко-алая полоса перечеркнула раскаленную докрасна поверхность кожи и стала быстро наливаться кровью, превращаясь в темно-багровый рубец с рубиновой каплей на конце.
Мальчишка пронзительно завизжал, выронив искусанный спальник изо рта, и рухнул на землю, отчаянно колотя ногами по траве. Визг перешёл в рёв, прерываемый короткими вздохами-всхлипами. Подниматься на коленки он больше не стал.
Дождавшись, пока тело племянника немного успокоится, дядя Миша перешагнул на другую его сторону. Высоко вскинув руку, присел и резанул розгой исстрадавшуюся плоть в последний раз: - Двенадцать!
Темно-вишневый крест на красном квадрате выпоротых ягодиц подростка, словно Андреевский флаг сигнализировал об окончании битвы. Битвы прута с мальчишеской задницей. И она в очередной раз выстояла!
Колька высоко вскинув ноги, издал финальный душераздирающий вопль. Закричал: "Хва-ааа-ти-ииит!" и забился в конвульсиях от дикой, режущей боли. Палатка ходила ходуном, он пытался подняться, но не мог. Тогда он пополз. По-пластунски, перебирая руками, на локтях.
- Ну, всё, всё!, - дядя Миша расстегнул молнию, освобождая тело племянника, - Заползай в свою конуру отлеживаться и зализывать раны. Извини, крем не взял! Так перетерпишь!
Рыдания наказанного пацана становились всё глуше - он вполз в убежище и забился головой в угол. Дядька оказался прав, - ни о каких трусах не хотелось даже думать! Было больно шевельнуться, не то что натягивать на себя какие-либо тряпки.
"Классные выходные получились!", - подумал Колька и, тихо поскуливая, затих, вытираясь о спальник зареванным лицом и обсопливленным носом.
Увлекшись передачей опыта, участники мастер-класса сильно отвлеклись, забыв о Никите. Когда они обратили на него внимание, то оба слегка опешили. Он прогревал совсем не то, что ему было велено. Плотно сжав ягодицы, мальчишка выгнулся вперед - к костру, ритмично дергая рукой в такт конвульсиям тела.
- Смотри не затуши нам костёр своим огнетушителем, пожарник!, - дядя Миша был настроен добродушно и засмеялся, когда застигнутый врасплох пацан замер на пике экстаза. Низко опустив голову, он медленно повернулся к мужчинам. Даже в свете костра было видно, как пылали его уши!
Прикрывая брандспойт и обе пожарные емкости руками, Никита слегка запыхавшийся, взволнованно произнёс: - Извините, так получилось. Я не хотел.
- А тебе не стыдно?, - набросился на сына Алексей. - Да, не скрою, я тоже и все мужчины занимались этим, когда были в твоём возрасте, но не так открыто, даже тайно! Потому, что это было стыдно! - А чего тут стыдного? Мы с ребятами в школе, в туалете, гоняли "лысого" все вместе, и не один раз! И физрук заставал нас за этим. Ругался, конечно, но никому не рассказывал.
- О, боже! Что за время! Ничего святого!, - Алексей схватился за голову.
- Лёша, Лёш! Всё нормально. И время сейчас нормальное, и пацаны обыкновенные. Просто парень не сдержался и излил все свои чувства в костёр, вдохновленный поркой. И вот это ненормально. Но это лечится, - дядя Миша взял в руки свежий пучок розог, повертел его в руках и почему-то бросил на землю.
Обращаясь к Никите продолжил: - Ты хотел увидеть порку другого пацана? Ты её увидел. И в воскресенье, и сегодня. Ты хотел попробовать?, - твоя очередь настала! Сейчас узнаешь, что порка это не то, что ты возомнил себе о ней. Если завтра ты снова решишь, что порка это здо'рово, то ни мы, ни врач тебе не помогут. Тебе останется одна дорога. Я подскажу куда!
Дядя Миша выразительно посмотрел на Алексея.
- Да, Никита, сегодня получишь от меня по-настоящему. И будешь получать отныне, как Николай, за любую провинность, за поведение, за учёбу. Нравится тебе или нет! С чего начнём, Миша?
- С разогрева, я же предупреждал. Только теперь нам придётся делать это самим, - дядя Миша взял свою мокрую одежду, сохнущюю на крыше палатки и вытянул из джинсов кожаный пояс. - У тебя ремень есть? - Есть! - Приготовь.
Через несколько минут Колька, наконец, пришёл в себя. Боль начала притупляться, и он стал понемногу воспринимать окружающую действительность. Вдруг сбоку от палатки раздался сухой щелчок, как будто треснула под ногами ветка. Тут же кто-то громко ойкнул.
"Никита!", - подумал Колька. Превозмогая боль, он осторожно поднялся на колени и выглянул в боковое окошко палатки. Несмотря на антимоскитную сетку, в отблесках костра было хорошо видно, как на окраине опушки, привязанный к дереву стоял его друг. Внизу, к широко расставленным ногам была привязана какая-то коряга, что не давало ему дергать ногами.
"Ну, ты, пацан и попал!", - быстро оценил ситуацию Колька. Мужчины стояли по обеим сторонам от Никиты и поочерёдно наяривали его задницу ремнями. Удары были хлесткие, но, судя по всему, не сильные. Никита громко отзывался на каждый возгласом "Ой!", "Ай!" или "А-яй!", но стоял смирно. Лишь ягодицы сотрясались от ремня, который с каждой стороны стегал только свою половинку и опускался постепенно по бедру всё ниже и ниже к коленям.
Сбившись со счёта после шестидесяти, Колька мысленно похвалил друга: "Молодец, Ник, на сотню идёшь точно. Неплохо для первого раза! Только это ещё не порка. Это разминка! Интересно, что ты запоешь под розгами?".
Внезапно щелчки прекратились и дядя Миша, наклонившись, пощупал пацанячьи булки: "Хорош!". Забрав у Алексея ремень, он направился к детской палатке.
Резко отпрянув от окна и рухнув на пол, Колька чуть не взвыл от боли. "Без резких движений, идиот!", - выругался он сам на себя и притих.
Послышался шорох входного полога и голова дяди Миши тихо возникла в проеме, на фоне полной луны. Молча поглядев на племянника и прислушавшись к его дыханию, он также внезапно исчез, как и появился.
"Где же они?", - шептал дядя Миша, что-то разыскивая у входа, - "А, вот!". И его шаги постепенно стали удаляться.
Колька медленно приподнялся и снова приник к окну. Дядя Миша нёс к месту экзекуции все розги, заготовленные мальчишками.
Вручив Алексею одиночный прут и выбрав себе один, он объявил: "Лёша, продолжаем вдвоём! Начинаем от копчика и вниз к коленями. Опять следи, чтобы розга жалила только свою половинку, а её кончик загибался точно в полупопие! Сначала я, следом ты. Пауза! Затем снова я, потом ты. Пауза! Я-ты, Я-ты, и так далее! Понятно?". - Да! И сколько? - Двадцать пять. Каждый! - Не много?! - Ты на его огурец посмотри. Он же кайф ловит! Если сейчас на уровне рефлекса это закрепится, хана! Будешь ублажать его чуть ли не каждый день, иначе он тебе такое устроит! Сам говорил, что давно пора. Забыл? - Забудешь тут! - Ну, вот! Поэтому не жалей! Поехали!
Кольке хорошо было видно, как высоко поднятые руки с прутьями резко опустились вниз почти одновременно: "Вжих-Вжих!". Никита заверещал и задергал задом с первого же удара. "Аа-ааа!!", - его пронзительный крик забился глухим эхом в окружающих деревьях и звонкими отголосками отразившись от воды, отозвался на другом берегу реки.
Вжих-Вжих!... Вжих-Вжих!... Вжих-Вжих!... Паузы были небольшими, вопли мальчишки наоборот удлинялись с каждым ударом, захлебываясь в конце судорожным вздохом. К разнообразным переливам длительных гласных "ааа!", "ооо!", "ууу" добавились мольбы прекратить порку: "Не надаа! Аа-ааа! Пожалуу-у! Ууууй! Дядя Миша! Аа-ааа! Аа-ааа а! Папочка, папа! Прости-ии! Ииии-ии!". Тщетно! Порка продолжалась. Вжих-Вжих!... Вжих-Вжих!... Никита визжал без остановки, извиваясь у дерева, как червяк на палочке.
- Лёша! Последние! Диагональ!, - два последних удара рассекли ягодицы Никиты по диагонади. Дикий вопль мальчишки, достигнув своего апогея, сорвался на хрип. Тело корчилось от нестерпимой боли и сотрясалось в рыданиях.
Порка окончилась. Где-то вдалеке раздавался отдаленный лай собак. Со стороны города, вниз по реке неторопливо проплывала тихая мелодия "Лунной сонаты".
Сообщение: 469
Зарегистрирован: 07.09.22
Откуда: Питер
Рейтинг:
2
Отправлено: 13.08.23 10:13. Заголовок: хорошая серия :sm36..
хорошая серия такого почти не бывает, но нравится, когда наказываемые - мазохисты и тоже ловят свою часть удовольствия правда и отрезвление наступает довольно быстро, что в тексте хорошо показано... эх, Никите бы такого волшебного дядю
Все даты в формате GMT
1 час. Хитов сегодня: 1750
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
такого почти не бывает, но нравится, когда наказываемые - мазохисты и тоже ловят свою часть удовольствия 
правда и отрезвление наступает довольно быстро, что в тексте хорошо показано... эх, Никите бы такого волшебного дядю 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
