Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Николай Сергеевич провел эту ночь один, у себя дома. Было все таки необычно – столько лет «один», и вот буквально полгода назад роман с Еленой, его Леночкой, буквально перевернул его жизнь. Он влюбился сразу и «по уши». Елена одна воспитывала двух детей: сына Павлика и дочку Марину. С мужем Елена рассталась несколько лет назад; она не любила рассказывать о причинах развода, но развелась «категорически», практически не поддерживая никаких отношений с бывшим мужем. Тот, в свою очередь, не особо и претендовал на воспитание детей, ограничившись лишь алиментами. Так что Павлик, которому сейчас было 5 лет, практически и не помнил своего настоящего папу. Марина тоже редко вспоминала о бывшем папе, привыкнув к жизни с мамой. В свои 11 лет Марина была не по годам рассудительной и считала себя «маминой помощницей».

Конечно не просто было одной растить двоих детей, так же и поэтому Елена ухватилась за брак с Николаем. Тем более, что им действительно было очень хорошо вместе. Полгода встреч и свиданий, и вот – послезавтра регистрация брака с Николаем.
Дети неплохо встретили Николая в качестве «нового папы». За те полгода встреч с Еленой, предшествующих официальной регистрации, Николай подружился с Павликом, который сразу же стал называть Николая папой. Марина встретила вначале Николая настороженно, но затем тоже стала тянуться к нему, тем не менее называя его по-прежнему дядя Коля.

Елена была вынуждена, еще до встречи с Николаем, в строгости держать детей. Даже Маринку, которая в последнее время немало ей помогала по хозяйству, приходилось порой наказывать ремнем. Вот и сейчас, после вызова в школу, Елена пришла домой очень сердитая на Маринку: много неприятного ей пришлось услышать о поведении и учебе дочери. Николай поддерживал Елену, считая порку разумным и эффективным способом наказания. Ему, Николаю, пришлось уже раз довольно серьезно наказать Павлика ремнем, зажав его голову между ног и до алого цвета надрать ему зад. – Павлик тогда плакал, «вертелся», а Николай достаточно сильно стегал его по голой попе. Впрочем, обиды Павлик на «нового папу» не затаил, отношения этим наказанием не были испорчены: Павлик признал в Николае папу и счел вполне обоснованным, что «раньше наказывала мама – сейчас папа».
И все таки пороть Маринку Николай пока не решался: и в этот раз вместе с Еленой отругав Марину, саму порку он доверил жене. Маринка сама разделась до маечки, и чуть смутившись Николая, сняла трусики, и легла на диван. Елена весьма больно стала наказывать дочь. Когда Маринка не могла уже спокойно лежать и переносить порку, начала вскакивать и изворачиваться, Елена попросила мужа помочь ей: Николай крепко ухватил Маринку за туловище, не давая той вертеться, зафиксировал ее, а Елена довела порку до конца. Зад Марины был прилично высечен: кое-где, особенно в местах пересечения полос от ремня, цвет кожи темнел на глазах и наливался багровым цветом.

Учебный год закончился, июнь Марина провела в оздоровительном лагере, а в июле вернулась домой. Погода стояла жаркая! Семья собиралась ехать на юг. По этому случаю Павлик был за неделю до отъезда взят из садика. Николай дорабатывал последние дни до отпуска, а Елена была уже в отпуске, с детьми дома. И все же случившееся не смогла предотвратить…
Маринка с подругами договорились съездить искупаться на карьеры. Естественно, без согласия родителей, потому что карьеры были опасные для купания: дно сразу уходило «вниз». Автобус шел от остановки у дома в слободу «Дымково», а там и до карьеров – рукой подать. Павлик категорически отказался оставаться один дома, и даже пригрозил что «все расскажет маме что Маринка ушла купаться с девочками». – Что делать? Пришлось и его брать с собой.
Вода на карьере и в самом деле была «опасной»: не смотря на жару, резко «леденила», если пытаться нырнуть поглубже; кроме того, и в самом деле практически сразу у берега начиналась «глубина». И тем не менее Маринка с подружками смело прыгали в воду, а потом сохли на солнце: всем было весело. Хватало ума не заплывать далеко от берега. Хуже было, что и Павлику захотелось «поплескаться», он умел кое-как плавать и держаться на воде. Маринка тревожилась за братика, подстраховывала его, но все равно не раз он с головой уходил в воду. Наконец его выгнали на берег и отправили играть на берегу.
Как так получилось, но Павлик наступил на какой-то проволочный мусор: он не просто порезал ногу, но что прочно впилось ему в ногу и застряло там. – Крик, плач, кровь. На ногу Павлик вступить не мог, резкая боль сопровождало каждое движение ногой. Находившиеся рядом более взрослые ребята попробовали помочь, осмотреть ногу, перевязать, но все это сопровождалось заполошным криком Павлика. Ногу кое-как перетянули, оторвав от простыни ленту, но идти Павлик не мог.

Марина попыталась по сотовому дозвониться до мамы, но та, видимо, была на улице и не слышала звонка. Маринка подумала, ей ничего не оставалось как звонить папе-дяде Коле… Николай приехал где-то через час на своей машине. Павлика повезли в местную травматологическую больницу, где из ноги извлекли какую-то «спиральку» с острыми краями. Маринка все это время пыталась «стать невидимой» - такие резкие взгляды бросал на нее папа-дядя Коля. Наконец все семейство оказалось дома. Вечер конечно же был испорчен. И что делать сейчас с поездкой на юг? – «Спиралька» не просто порезала ногу, но и что-то повредила, так что необходимы были регулярные перевязки и наблюдение несколько дней, чтобы не было заражения.

Николай взял ремень, Марина даже не пыталась протестовать, настолько она была напугана случившимся.
- Раздевайся, быстро! - почти приказал Николай.
Марина судорожно стянула колготки и трусы. В эту минуту она даже не думала, что распоряжение раздеваться для порки шло от дяди Коли. Папа-дядя Коля торопил, громко возмущаясь вслух безрассудством Марины.
- Лена, держи дочь! Ей сейчас мало не покажется, - продолжил Николай.
Марина разрыдалась, в ее голове крутилось одно – «что же я натворила!». С одной этой мыслью она растянулась на диване и застыла. – Мысль что ее сейчас строго накажут отошла в этот момент на «задний план».
Николай сразу с силой стал ее пороть. Маринка была настолько напугана, что первая пронзительная боль дошла до ее головы после 4 или 5 удара. – Она закричала. Николай же с остервенением порол Марину. Через какое-то время Николай остановился, резко поднял Марину, поставил ее у себя между ног и крепко ухватил за плечи.
- Марина! Ты хоть понимаешь, что могло случиться! Мало того что сама купалась, так ты и Павлика пустила в воду!! - резким голосом проговорил Николай.
Елена не удержалась и дала дочери две смачных пощечины. Николай остановил Елену: «Не надо по лицу! Ей и по заду хорошо попадет». Николай «выдавил» из Марины «простите меня!» и снова уложил ее на диван. Размеренно, вкладывая в удары мужскую силу, он продолжил порку. Николай делал остановки, давал девочке перевести дыхание и снова «вкладывал» ей ума. Так сильно Марину еще никогда не пороли, однако чувство страха от случившегося и что могло произойти, вдруг накатившееся на нее, соперничало в ее голове с болью от порки.

Билеты на юг пришлось сдать – с такой ногой Павлика не могло быть и речи о поездке. Павлик очень сильно плакал, так обидно казалось ему случившееся и почти трагедией отмена поездки на юг. В качестве наказания его заставили неделю лежать «безвылазно» в постели, без телевизора и сказок на ночь, и без игрушек. Марина проплакала после порки весь вечер. Всхлипывала она и на следующий день, узнав что поездка на юг отменяется. Елена и Николай держались с ней сухо, практически не разговаривая. И Марина особенно от этого страдала.
… Когда Николай через несколько дней пришел домой, он застал снова плачущую Марину. Николай взял ее за плечи и прижал к себе, через какое-то время плач перешел в всхлипы.
- Прости меня, папа, - вдруг сказала Марина.
- И ты, дочка, пойми нас с мамой. Как же вы нас напугали! – ответил ей Николай и еще сильнее прижал к себе обретенную дочь.