Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

- Знаешь что, Витька, я тут подумал... Родители неправильно тебя воспитывают!
Виктор и Геннадий Кравцовы были родными братьями, близнецами, поэтому заявление Генки было для Витьки как минимум странным - воспитывали их одинаково!
- Ты чё, Ген, охренел?
- Не-а. Вот смотри - пару по литре ты схвалил, а в кино меня не взяли!
- Ну и что? Меня тоже не взяли...
Надо сказать, что было воскресенье и родители братьев отправились смотреть новый фильм, оставив Витьку с Генкой дома размышлять над своим поведением.
- Тебя за дело, а я причём?
Конечно, Гена был прав - несправедливо, но родители близнецов всегда придерживались такого правила - за проступки братьев наказывали вместе, чтобы не было обидно. Вот и этот раз - двойка у Витьки, а наказаны оба, вместо фильма сидят дома!
- Вот я думаю - по справеливости ты заслужил дополнительное наказание!
- Ну-у... Может и так... Только... От тебя что-ли? - Витя взглянул брату в лицо.
- Да. Я же пострадал из-за тебя!
- Ну... И как?
- Очень просто - ремнём по попке!
- Ремнём?! Ты что, сбрендил?
Замечу, что в семье Кравцовых такие методы воспитания не применялись. Когда мальчишки были маленькими, бывало, мама хлопнет ладошкой пониже спины, но ремень! Конечно, Витька мог бы отказаться, но... Когда-то, ещё в детсадовские времена, с братьями произошёл такой случай: не поделив пожарную машину, они крепко подрались, выйдя из углов, куда были поставлены воспитательницей, они раз и навсегда приняли правило: кто раньше встал, того и тапки, то есть - первое слово дороже второго. Например, если мама говорила: "Нужно вынести мусор!", братья не спорили, кому идти, кто первый скажет - "Ты идёшь!", тот и выиграл. Поэтому и ссорр между мальчишками не было. То есть, по правилам, когда Генка сказал, что хочет наказать брата, Витька должен был безропотно согласиться, но... Одно дело вынести ведро или помыть посуду, а совсем другое - подставить попу под ремень. Затолкнув гордость в дальний уголок души, Витя предпринял робкую попытку:
- Ген, может не надо?
- Надо, Витя, надо! - припомнив фразу из "Приключений Шурика", со вздохом заключил Гена.
Недавно по телеканалу "Культура" мальчишки смортели историческое кино "Дым отечества". Там одному пацану крепко от отца досталось, а ничего, терпел! "Может это не так и страшно," - подумал Витька и тихо спросил:
- Что делать то?
- На балконе доски для книжной полки стоят, неси одну! - распорядился Гена и отправился на кухню за табуретками.
Соорудив в своей комнате лавку, братья нерешительно замерли.
- Ну, что встал? Не знаешь, что делать надо? - с напускной строгостью спросил Генка.
Витька нерешительно направился к лавке.
- Штаны спускай!
- Да ладно, давай так...
- Спускай!
Вздохнув, мальчишка вяло зашевелил пальцами, расстёгивая брюки, приспустил их до колен и опять замер.
- Трусы тоже!
- Не надо, Ген... Они же тоненькие, и так больно будет...
- Снимай! Ложись!
Немного приспустив трусики, мальчик стал устраиваться на доске:
- Ой, холодная какая... - на улице было морозно.
- Ничего, скоро согреешься! - Гена решительно достал из нижнего ящика стола моток верёвки, сдёрнул до коленей трусы брата, задрал повыше футболку. - Сейчас привяжу и согрею!
- Не надо привязывать, я терпеть буду, как тот пацан в кино!
- Будешь, будешь терпеть, только привязанный!
Верёвка туго, виток к витку ложилась на мальчишеское тело, полностью его обездвиживая. Пока Генка вышел в соседнюю комнату, Витька попробывал дёрнуться, да куда там! Брат вернулся, складывая вдвое широкий отцовский ремень.
- За то, что не выучил стихотворение, сейчас получишь тридцать ударов папкиным офицерским ремнём. Если будешь кричать - ещё добавлю!
Высоко подняв руку, Генка резко опустил кожаное изделие на сжавшиеся бледные ягодички брата. Раздался щелчок сравнимый с пистолетным выстрелом. На попке заалела широкая полоса, Витька с шумом втянул воздух. Не давая мальчишке расслабиться, Гена снова впечатал ремень.
- Ух, больно-то как! - не выдержал Витя.
- Терпи! Тебе и должно быть больно.
Раз за разом ремень опускался на быстро краснеющую задницу. Мальчишка резко дёргался и коротко вскрикивал. Из глаз текли слёзы, из носа - сопли, но Генка и не думал прекращать порку: несколько раз ударил по ногам, очередной удар пришёлся по пояснице.
- Хватит, Гена! Больно! - взмолился Витька.
- Ну нет, братец! Получишь сполна!
На попке уже не было живого места, на боках появились кровоподтёки, мальчишка тонко скулил, но ничего поделать не мог - верёки держали крепко. Наконец, тридцать ударов пробито.
- Вить, в драку не полезешь? - с опаской Гена взялся за узлы.
- Нет, отвязывай!
Он и правда не думал драться - не до того было, как только путы были сняты, мальчишка кряхтя поднялся, морщась натянул штаны и с просящей интонацией проговорил:
- Ну, ты дал... Больно же! Я сейчас умоюсь и сяду стих учить, да?!
Генка, не ожидавший от выпоротого брата такой кроткости, только кивнул:
- Ага...
Однако, когда Витька вернулся из ванной, он увидел, что брат нерешительно стоит у скамьи, не приступая к её разборке.
- Чего стоишь? Давай доску на балкон отнесу!
- Не торопись, Вить... Теперь меня...
- Чего? - не понял брат.
- Ну, теперь ты меня... Ремнём!
- Зачем? Ты же двоек не получал... Наоборот - пятёрка за контрольную...
- Понимаешь... Мы же братья, всегда вместе за проступки отвечали, а сейчас что? Я тебе так больно сделал, небось спать на животе будешь! А я... до двенадцати лет дожил, ремня не пробывал. Так что давай, это... Пори!
И Гена решительно расстегнул джинсы. Витька только пожал плечами. Генка аккуратно повесил брюки на спинку стула, отправил туда же трусы, на секунду задумавшись, стянул носки и направился к лавке.
- Зачем ты так-то? - спросил Колька, - приспустил бы просто.
- Ладно, давай уж по-настоящему! - мальчишка растянулся на лавке, задрал повыше футболку и вытянул руки вперёд.
- Ген, знаешь, как это больно? Может, не надо?
Пацан только хмыкнул:
- Привязывай!
Вздохнув, Коля стал крепко привязывать брата к доске. Ну вот и готово!
- Гена, ты сейчас получишь тридцать ударов ремнём за... за то, что я получил. Терпи, брат!
И с этими словами Колька резко опустил тяжёлый ремень на бледную попку. После нескольких щелчков бледность сменилась ярко алым цветом. Генка, крепко сжав зубы, терпел. Вспомнив, что он не так стойко переносил порку, Колька усилил удары, но только тогда, когда ремень стал опускаться на бёдра мальчишки, Гена стал поднимать голову и негромко, сквозь зубы, мычать. Наконец, истязание закончилось!
- Молоток, Генка, лучше, чем я держался... Даже не заплакал!
- Ага, - растирая невольные слёзы, ответил брат, - я про того пацана из кино думал, ну, про артиста, его же наверное, по настоящему били...
- Ну, не тридцать же раз!
- Зато мы по настоящему! Давай Коль, разбираем лавку, скоро родители вернуться!
- А мне ещё стих учить!
- А я пока в комнате порядок наведу.
Когда через некоторое время в двери щёлкнул замок, братья бросились в прихожую встречать родителей:
- Мам, пап, ну как кино?! Понравилось?
- Чушь полная, мы даже вам позавидовали. Надеюсь, время провели с пользой?
Коля с Геной переглянулись:
- Конечно, с пользой: Колька стихотворение выучил!
- А Генка в нашей комнате порядок навёл: пыль вытер, книжки разобрал.
- Молодцы, что-то вы поторясающе деятельные, - папа Кравцов недоверчиво посмотрел на сыновей. - Ничего не натворили?
- Что ты папа, мы ещё посуду после ужина помоем! И мусор вынесем! - дуэтом заверили братья.
Вечером, лёжа в кроватях на животах, задницы нещадно саднило, Колька тихо спросил:
- Брат, а как ты думаешь, мы правильно поступили?
- Конечно, брат! Смотри, как мама с папой довольны! И, знаешь, мне приятно, что они рады!
- И мне... Ты заметил, что мы с тобой такие... послушные сделались, ласковые...
- Ага... Как будто сами собой... Коль, ты постарайся двоек не получать!
- А что?
- Так ведь правда, больно! А если я тебя, то и мне терпеть придётся!
- Договорились, брат! Я постараюсь...