Отправлено: 02.04.17 14:16. Заголовок: ВЕНЯ

ВЕНЯ

Он достался нам по наследству. Мы снимали квартиру на троих: моя Подруга, ее одноклассница Алька и я. 

Квартира была несуразно большой и такой старой, что мы боялись громко говорить лишний раз, чтоб что-нибудь не отпало ненароком. Наконец-то у нас всё было: у Подруги – свобода, у меня – Подруга, но почему-то радости не ощущалось совсем. Может, потому что слишком неуютными были стены в темных, засаленных обоях и все еще резко пахло необжитостью, или настал тот мутный период, когда старые желания сбылись, а новые еще не придумались.

Мы хандрили. Подруга по десять раз на дню звонила домой, я буквально поселилась на подоконнике с большой кружкой чая и сигаретами, наблюдая, как внизу ходят замерзшие люди и проезжают разноцветные машины. По ночам, переплетясь ногами и руками, мы горестно сетовали, что нормальная жизнь никак не настает. И только Алька не поддавалась унынию. Ей просто было некогда. Она оказалась настоящей заучкой и все время проводила за конспектами, лекциями и всякой другой универской лабудой. Нам Алька не мешала. Она не была ревнива, не была глупа и не лезла, видя, как мы заняты друг другом.

Он появился однажды вечером, предупредив предварительно о своем приходе звонком.

У него было удительно дурацкое имя — Веня.

– Венедикт? – уточнила я при знакомстве.

– Вениамин, – поправил он, и я тут же потеряла к нему интерес, зная, что ни в жизни не выговорю такое имя.

Под стать имени был и торт, принесенный Веней – мокрый, липкий и пахнущий почему-то кремом для обуви. Надо сказать, в целом Веня был неплох – красив, широкоплеч, мужественен и старше нас на 8 лет. Да, про наследство… Веня оказался экс-бойфрендом бывшей Алькиной одногруппницы, которая порвала с ним несколько месяцев назад, променяв на невзрачного тощего Николая. Веня грустил, тосковал и думал найти утешение на Алькиной весьма волнующей груди.

Мы пили чай, Веня и Алька активно общались, вспоминая прошлые деньки. Я по обыкновению помалкивала, Подруга откровенно скучала и чтоб как-то развлечься начала кормить меня со своей ложечки вонючим тортом. Веня не пропустил это мимо.

– Вы, девушки, я вижу, мужчинами не интересуетесь? – усмехнувшись, спросил он, и мне послышалась какая-то обида в его голосе.

– Не интересуемся, – подтвердила Подруга, у которой тех самых мужчин было столько, что хватило бы на телефонный справочник небольшого райцентра, и для наглядности, нежно поцеловала меня в губы.

Веня хмыкнул, но больше с вопросами не лез. Оживился он только один раз, когда разговор зашел про универ – Алька пожаловалась, как трудно учиться на четвертом курсе, что преподы просто звери, дерут по три шкуры за каждое пропущенное занятие и задают непомерно много.

– Хотя некоторых, это как будто и не касается, – картинно вздохнула она, – Вот, например, Анечка никогда не ходит на первую пару – она у нас ужасная соня.

Веня аж подпрыгнул. 

– Это правда, Аня? – он уставился на меня, – Ты прогуливаешь занятия?!
– Бывает, – меня позабавила такая реакция.
– Так нельзя, – очень серьезно сказал Веня и, глядя в глаза, протянул мне руку, – Пойдем в комнату, я выпорю тебя ремнем.

Мне показалось, что небо упало, и ангелы вострубили. Я зажмурилась на секунду, но ничего не изменилось – всё та же кухня и протянутая в ожидании Венина рука. Первой отреагировала Подруга. Она сложила наманикюренными пальцами изящный фак и рассмеялась:

– Кто ж тебе даст пороть нашу птичку?

Я выдохнула – ну и шуточки!

Веня стал у нас частым гостем. Он был очень обходителен с Алькой, весел, остроумен и красноречив с Подругой, а со мной… Сначала я думала, что мне кажется, что это всё мои больные фантазии и нездоровые наклонности, но о чем бы ни был разговор, каждый раз он сводился к одному – Веня начинал расспрашивать меня об универе, количестве пропущенных лекций, а потом объявлял, что когда-нибудь все же займется мной по-хорошему, и уж тогда…
Что тогда, я додумывала уже потом, ночью в постели, дождавшись, когда уснет Подруга.

Мне не удавалось избегать его (да и по правде говоря, не особо и хотелось), он мигом раскусывал мои мнимые предлоги, и тогда наша квартира сотрясалась от его громогласного "Анна, ну-ка быстро иди сюда!!!".

Как-то раз вечером я столкнулась с ним около подъезда. Веня предложил прогуляться. Мы направились в старый парк, который находился в десяти метрах от нашего дома. В парке Веня выбрал скамеечку и предложил поговорить. Он рассказывал про свою семью: про маму, которую обожал, и папу-алкоголика, избивавшего его в детстве и про то, как он привязался к нам троим, нахваливал Альку, восхищался Подругой. То, что он сказал про меня, я меньше всего ожидала услышать:

– Мне бы хотелось, узнать, как ты занимаешься сексом, Анна... Но я не буду спать с тобой, ты слишком мала для меня!

Я было собралась уверить его, что я вовсе не дитя и более того, старше Альки на полгода и полмесяца, но вовремя одумалась. К тому же, ждать мне пришлось совсем не долго, через несколько дней довольный Веня согласился, что не так уж я и мала.

Внешне, ничего не изменилось. Веня все так же заходил по вечерам, так же развлекал разговорами Альку, так же орал "Анна, ну-ка быстро иди сюда!!!". А у меня появилась первая тайна от Подруги, делиться которой я не собиралась.

Он не бил меня. Угрожал, обещал, и мне этого хватало. Только однажды, после какой-то моей уж очень грубой дерзости, Веня больно сжал пальцами мои плечи и сказал:

Еще раз услышу такое и отхлестаю тебя ремнем до синяков!
Руки коротки, – привычно отмахнулась я.

Веня легко, словно куклу, отставил меня в сторону и как-то нехорошо улыбнулся. Меделенно, очень медленно он стал расстегивать пряжку своего ремня. Она позвякивала в повисшей тишине. Я хотела сказать что-нибудь, но во рту пересохло, а в голове не осталось ни одной дельной мысли. Также медленно он вытянул ремень из брюк и сложил его вдвое.

Подойди ко мне, Анечка, – его голос стал глух и потерял какие-либо интонации.

Зачарованная и оцепеневшая от увиденного я сделала шаг вперед.

Ближе.

Я придвинулась еще. Ровно настолько, что ему удалось размахнувшись, ударить меня по ноге. Ударить больно. Я не вскрикнула, меня душили изумление и гнев. Да как он только сме...

Ремень обрушился на меня. Он свистел в воздухе и впивался в мое тело с мерзким, чавкающим звуком, обжигая и ослепляя болью. Кажется, Веня особо не целился, прилетало по голым рукам и ногам, по плечам, по спине, по бокам и даже по голеням. Я не уворачивалась, только зажмуривалась, боясь, что попадет по лицу и кусала губы, чтобы не закричать. Что-то сковало меня, не позволяя ни убежать, ни спрятаться, ни даже сделать шаг в сторону. Ударив меня еще с десяток раз, Веня отбросил ремень в сторону.

Анна! – я слышала его голос будто издалека, – Аня. Девочка моя. Девочка...
Я... я...– я хотела что-то сказать, но внезапно захлебнулась слезами.

Он отнес меня в кровать. Долго качал и баюкал меня в своих руках, пока я плакала навзрыд.

Он ушел, когда я уснула, и больше никогда не возвращался.




***

Мы встретились через год совершенно случайно. Долго сидели в кофейне, трудно искали нужные слова, не прикасаясь к остывшему кофе, а потом Веня, к тому времени уже приличный семьянин, отвез меня домой.

Я знала, что произойдет.

Он отключил мобильник, погасил верхний свет, не торопясь раздел меня. Вытащил из брюк ремень, тот же самый, ужасно толстый, из грубой кожи, сложил его и подошел очень близко.

Я вся сжалась и вдруг услышала его слова:

– Анна... Тогда... В прошлый раз... Это было... Я... Я знаю, ты меня поймешь. Анна... Выпори меня, Анна! Выпори меня крепко…