Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Я перечитываю факс:

“От: Имоген Джонс, Эрбатнот Менеджмент Консалтинг.
Кому: Ричарду Томсону, директору школы святого Якова.
Содержание: Строго лично и конфиденциально.
Количество страниц: 2, включая данную страницу.
Послание:

Дорогой Ричард!

Вот то письмо, о котором я тебе говорила по телефону. Пожалуйста перезвони, как только прочтешь его- я очень волнуюсь.

С любовью,

Им.”

Имоген Джонс. Я и забыл, что для работы она оставила свою девичью фамилию, когда вышла замуж.
Вторая страница представляла собой официальный лист специальной писчей бумаги с внушительным гербом вверху страницы. “Королевский Институт Управления” - прочел я.

“Дорогая Мисс Джонс,

Я пишу Вам по поводу экзамена, который Вы недавно сдавали для вступления в члены Королевского Института.
С сожалением вынужден сообщить Вам, что ввиду очевидных серьезных недостатков одной из представленных Вами бумаг, мы вынуждены Вам отказать в приеме в члены Королевского Института. Однако нам хотелось бы дать Вам возможность попытаться заставить нас изменить настоящее решение, для чего Вы приглашаетесь на апелляционное слушание в офисе Института в Бирмингеме, по вышеуказанному адресу в пятницу, 20 Мая в 14:30.
По прибытии обратитесь к экзаменатору. Если пожелаете, Вы можете пригласить на слушание коллегу или друга, хотя официальное юридическое представительство не является обязательным для данного случая.
Вам возможно интересно будет узнать, что мы пока не стали извещать Ваше руководство о возникшей проблеме, и не станем делать этого до принятия решения по апелляции.
С нетерпением жду встречи с Вами на следующей неделе. Пожалуйста обратите внимание на то, что данная дата является единственно возможной для проведения слушаний по апелляции, перенос их невозможен, так что, в случае, если для Вас посещение апелляции окажется невозможным, нам не останется ничего иного, нежели предпринять следующие соответствующие шаги.

Искренне Ваш,
Старший экзаменатор”

Я тяжело вздохнул. Не удивительно, что Им была так взволнована. Она работала годы на приобретение профессионального статуса: 27 лет- это достаточно молодой возраст для вступления в члены Королевского Института, и членство в нем дало бы ее карьере хороший толчок. А теперь это… “очевидные серьезные недостатки” - что за чертовщина………?
Я поднял трубку и набрал номер Имоген. Ответил достаточно строгий женский голос:
- Эрбатнотс. С кем Вас соединить?
- Соедините меня, пожалуйста, с Имоген Джонс.
- Могу я узнать, кто говорит?
- Ричард Томсон.
- Из какой организации?
- Она ждет моего звонка.
- Не сомневаюсь, но мне приходится записывать все входящие звонки: владельцы компании просматривают эти записи.
Я быстро обдумал, что бы сказать. Близкий друг? Бывший школьный наставник? Личный звонок?
- А… это связано с ее вступлением в члены Королевского Института Управления.
- Благодарю вас, мистер Томсон. Соединяю.
Имоген часто говорила, сколь серьезной и строго официальной была ее фирма- если там даже секретарь была такая, то какими же должны быть владельцы!
- Доброе утро, Имоген Джонс слушает.
- Им, это Ричард.
- Привет! Спасибо, что перезвонил, теперь-то ты видишь, почему я так обеспокоена?
- Что это значит, Им?
- Не знаю, я уже все передумала и не могу найти объяснения.
- Может, ты на экзамене сделала что-то не так?
- Нет, нет, ничего такого не могу вспомнить. Может, я написала что-то, что является исключением из правила? Я не знаю - не знаю, что это может быть. Слушай, а не мог бы ты съездить со мной в Бирмингем на апелляцию - ну пожалуйста!
- Да, но сейчас учебный семестр, я не могу уехать из школы!
- Пожалуйста! Ты знаешь, я верю в тебя, ты можешь кого угодно убедить! И ты должен знать, как договориться с экзаменаторами!
Это было не просто. Как директор, я старался никогда не отсутствовать в школе во время семестра, особенно предупредив об этом всего за два дня. В конце концов, я никогда не позволял учителям отсутствовать в то время, когда у них были занятия, какой же пример я им подам! А старые учителя- те, что были против моего назначения директором пару лет назад- они этого так не оставят. Но Имоген была мне действительно очень близким другом. Я не мог подвести ее.
- Ладно. Я приеду, буду ждать тебя у входа в двадцать минут третьего, и не волнуйся так, все будет хорошо.
- Ты правда так думаешь?
- Не, но… Конечно, Им, все будет хорошо!
- Спасибо, Ричард, я тебе так благодарна!
- Пока.
- Пока. Спасибо!
Я положил трубку. Она так волновалась! Это мне напомнило - я уже слышал эти нотки паники в ее голосе - десять лет назад. Она была моей лучшей ученицей, и мне пришлось наказать её. Первый и последний раз в моей работе, когда я прибег к трости. И именно это, как мне кажется, создало ту связь между нами, так что до сих пор, когда прошло уже десять лет, мы все еще близки друг другу, несмотря на то, что оба женаты, оба сделали карьеру.
Я посмотрел, что там у меня в пятницу. Занятий нет - уже хорошо. Пара встреч, но мой заместитель вполне справится. Я позвонил секретарю.
- Привет, это Ричард.
- Могу я Вам чем-нибудь помочь, господин директор?
- Да, в пятницу у меня встреча в Бирмингеме с людьми, которые делают проспект нашей школы. Не могли бы Вы попросить Саймона провести те две встречи, что у меня назначены на этот день?
- Разумеется. Вы хотите, чтобы я заказала для Вас билеты?
- Нет, нет, спасибо, я сам с этим справлюсь.
Прозвенел звонок и я пошел на урок - один из немногих, оставшихся у меня после того, как мою жизнь заполнили деловые встречи и бумажная работа. А теперь еще эта проклятая поездка в Бирмингем. Никто и не говорил, что жизнь - легкая штука!

Пятница. После трех часов в поезде приезжаю в Бирмингем. Серое небо. Отвратительная погода.

Я перешел через дорогу и направился к зданию Института. Она уже стояла там и ждала меня. И как она выглядела - черный костюм, белая блузка, короткая юбка - здорово!
- Привет, Им!
- Привет. Слушай, ты извини, что так получилось.
- Не беспокойся. Ты тоже взяла выходной на работе? Я чувствую себя прогульщиком!
- Я договорилась о встрече с клиентом. В 20 милях отсюда. По тому большому проекту, над которым я сейчас работаю. В офисе думают, что я пробуду там весь день.
- Пойдем внутрь?
- Да, пожалуй. Спасибо, Ричард.
Сидим в маленькой невзрачной приемной. Почему всегда тебя заставляют ждать? Им смотрела прямо перед собой, очевидно было, что она сильно волновалась. Открылась дверь и вошел маленький человечек в твидовом пиджаке. Я тут же узнал его.
- Лоуренс!
- Ричард! Рад тебя видеть! Как ты?
- Отлично. Да ты и сам выглядишь прекрасно.
Было странно встретить здесь Лоуренса Питерса - одного из моих Кембриджских преподавателей, эксперта в микроэкономике. Я хорошо его знал - в свое время он мне сильно помог написать дипломную работу. Я знал, что он вышел на пенсию, но не знал, что с ним было дальше.
- Спасибо, спасибо. Все преподаешь?
- Да, и уже директор. Школа св. Якова, Девон.
- Прекрасно! Ты хорошо о себе позаботился!
- Да, спасибо.
- И что привело тебя сюда?
- Я здесь с Имоген Грин.
Мы почти забыли об Им, которая встала со стула и ждала.
- Я ее "моральная поддержка". Прошу прощения, Им. Я забыл представить тебе мистера Лоуренса Питерса, который был одним из моих университетских наставников.
Он пожал ее руку с довольно мрачным лицом.
- Да-да. Ну, вам обоим лучше войти. Поразительно! Ричард Томсон! Удивительно! Присаживайтесь.
Он закрыл дверь и указал нам на диван в углу комнаты. Сам он уселся в кресло напротив, взяв в руки картонную папку. Типичный кабинет преподавателя: легкий беспорядок, везде навалены груды бумаг.
- Ну, Ричард, я очень рад видеть тебя вновь, хотя и очень сожалею, что встреча наша проходит при таких обстоятельствах. Я думаю, лучше сразу перейти к делу. Мисс Джонс…
Он посмотрел на Им.
- Да?
- Вы знаете, почему мы пригласили Вас сюда?
- Нет. Вы сообщили о каких-то “недостатках”, но я не знаю, что это может быть.
- Нет?
- Нет.
- Вы уверены? Лучше будет, если Вы будете искренни.
- Нет. Действительно, я понятия не имею.
Он взял переплетенный документ и, открыв на заложенной странице, передал нам. Я бегло проглядел его - что- то, связанное с планированием проекта. Несколько слов и фраз были обведены.
- Узнаете?
- Да! Это моя диссертация. О проекте, который я делала.
(Припоминаю, Им говорила мне о том, что ей надо было написать диссертацию в 10.000 слов перед сдачей двух экзаменов).
- Да-да. Вроде бы немного ошибок, не так ли?
- Да, но… это просто опечатки, вроде бы ничего серьезного!
- Само по себе нет, конечно же нет! А теперь давайте-ка поглядим на это!
Лоуренс передал нам второй документ. Я изучил его, затем вновь диссертацию Им. Они выглядели одинаково, даже одни и те же выделенные опечатки!
- Узнаете, мисс Джонс?
Она не ответила.
- Не могли бы Вы объяснить мне, как так получилось, что Ваша диссертация содержит тот же текст, включая те же самые опечатки, что и диссертация Роджера Сесила, сотрудника Вашей компании, поданная два года назад?
Им была в шоке. Невероятно! Неужели она списала?!
- Ну… у нас в фирме применяется стандартный подход к планированию проектов, так что я думаю… Я думаю, когда мы писали об этом, не могло получиться непохоже.
- Похоже, да. Но не идентично!
Она молчала. Лоуренс посмотрел на нее.
- Да, идентично, включая одинаковые опечатки.
Она молчала. И вдруг она тихо заплакала. Я обнял ее.
- Простите! Я взяла диск Роджера и скопировала его. Он ничего не знал об этом.
- Спасибо за откровенность. А теперь позвольте сообщить Вам, мисс Джонс, что мошенничество на одном из профессиональных экзаменов Института является тягчайшим нарушением. Вы не оставляете мне иного выбора, кроме как сообщить Вам, что вы не сдали ваш экзамен. И отчислить Вас из числа студентов Института. И разумеется, мне придется написать старшему партнеру компании Эрбатнотс, который, я в этом уверен, предпримет соответствующие шаги со стороны компании!
Теперь Им уже рыдала. Я должен был вмешаться, я не мог допустить, чтобы все это произошло с ней.
- Ты не станешь возражать, если Имоген оставит нас ненадолго вдвоем?
- Нет. Вы не могли бы подождать за дверью, мисс Джонс?
Она вышла из комнаты.
- Плохо дело, Ричард. Такая способная девушка - остальные работы просто выдающиеся! Но теперь… Эрбатнот просто уволят ее, ты же знаешь. Тяжелый проступок! А после этого ей трудно будет найти работу консультанта по вопросам управления. Какая потеря!
- Но должен же быть какой-то выход!
- Никакого. Правила есть правила. Когда я учился в школе - в пятидесятые - за такое полагалась дюжина добрых ударов тростью перед остальными учениками во время наказания мошенников. Вот это было время! Тогда дисциплина была дисциплиной - не то что сейчас. Мы стали слишком мягкими, Ричард. Мы слишком легко отпустили эту молодежь. Но для Королевского института… Нет, исключение - это единственное, что нам следует сделать.
Я молча думал над его словами. Дюжина добрых ударов тростью. Мой мозг лихорадочно работал. Вместо увольнения, вместо того, чтобы быть ославленной как мошенница…А что если… Нет!
- А что если… А не обойдемся ли мы просто дюжиной хороших ударов? - я сам не мог поверить, что сказал это.
- Ты хочешь сказать…
- Ну… в конце-то концов я все - таки директор школы! Я мог бы наказать ее за тебя!
Он взглянул на меня, на губах его играла улыбка.
- Наказать ее?
- Ну, знаешь, твоя “Дюжина добрых ударов” вместо исключения. Я мог бы… побить ее, а ты бы затем сделал вид будто она и не списывала, и позволил ей вступить в число членов Института.
- Интересно. Но откуда я смогу узнать, что ты действительно сделал это? Ты мне фотографии пришлешь или что?
Господи боже! Фотографии!
- А что, это необходимо?
- Ну, я же должен убедиться, что ты сделал все как надо!
Ублюдок!
- Ну если тебе надо доказательство, я пришлю тебе фотографию.
Он помолчал.
- Это очень необычно.
- Я тоже этим не каждый день занимаюсь, Лоуренс!
Он посмотрел на меня.
- Ладно, посмотрим, что она скажет.
Он прошел к двери и позвал Имоген. Она все еще была в слезах - умная, официальная, добившаяся успеха деловая женщина превратилась в хнычущую беспомощную маленькую девочку. Она села рядом со мной.
Лоуренс посмотрел на нее с недоброй усмешкой на лице.
- У меня к вам еще одно предложение, как нам быть в данной ситуации, юная леди.
- Пожалуйста! Я согласно на все!
- На все?
- Да! Абсолютно на все!
- Хорошо. Раньше, когда я был молодым, знали, как поступать со скверными девочками. Знаете, что с ними делали?
- Нет, сэр.
- Их пороли, мисс Джонс.
Имоген выпрямилась.
- Ваш друг мистер Томсон школьный директор, так что уж он - то знает про то, что такое дисциплина. Так что мы договорились. Что если он вас сурово высечет, то мы можем забыть все об этом маленьком инциденте, и я внесу вас в список студентов, сдавших экзамен.
Имоген, казалось, была оглушена этим предложением. Она смотрела на Лоуренса, не отводя глаз.
- А что означает “быть сурово высеченной”?
- Ну, я предлагаю вам двоим встретиться сегодня, купить подходящий инструмент - должно быть, здесь есть сексшоп, где можно купить хлыст - затем вы разденетесь и он нанесет Вам дюжину ударов, настолько сильных, насколько сможет. Затем он сделает фото, которое Вы мне пришлете. И если, посмотрев это фото, я решу, что вы были выпороты достаточно хорошо, я помогу вам. Если же мне покажется, что он Вас пожалел, Вы будете исключены. Согласны?
Она все еще не смотрела на меня.
- Да, я согласна
- Тогда договорились.
Он закрыл папку и посмотрел на меня.
- Спасибо за помощь, Ричард. Я действительно очень тебе благодарен. И я рассчитываю на тебя, что будешь ее пороть достаточно жестоко, чтобы она надолго запомнила этот урок!
Я встал и пожал ему руку.
- Можешь во мне не сомневаться, Лоуренс. Спасибо. Как-нибудь еще увидимся.
- Надеюсь. До свидания, Мисс Джонс, было очень приятно с Вами познакомиться.
- До свидания, сэр.
Она пожала ему руку. Мы вышли на улицу.

- Вот, здесь мой мобильный телефон, а вот деньги - она протянула мне две пятидесятифунтовых банкноты - здесь недалеко есть отель “Ласточка” - это очень хорошее место, я уже там останавливалась. На прошлой неделе там останавливался президент Клинтон во время встречи большой восьмерки. Я иду прямо туда и сниму комнату. Как только я сделаю это, позвоню тебе на мобильный телефон, скажу номер комнаты. А ты иди и купи этот самый хлыст, “Поляроид”, затем сразу бери такси и ко мне. Понял?
Черт, быстрая какая! Сразу разкомандовалась. Теперь я понял, почему она достигла такого успеха в бизнесе.
- Прекрасно, но… Ты уверена, что мы должны делать это?
Она посмотрела прямо мне в глаза.
- Если это та цена, которую мне придется заплатить, чтобы спасти свою карьеру, я готова. И мне не хочется ходить вокруг да около. Мне надо, чтобы ты…, - тут она впервые запнулась, - выпорол меня так, чтобы у этого ублюдка не было повода исключить меня. Так что нам лучше приступить делу прямо сейчас. Магазины там. Я здесь беру такси. Увидимся через полчаса или около того.
И она уехала.
Фотомагазин Уотсона. Покупаю камеру Полароид с цветной пленкой, которую продавец сразу же, по моей просьбе, заряжает. Плачу наличными.
Следующий магазин я нашел не сразу. Для этого мне пришлось пройти в довольно грязноватый район города. Лицензированный сексшоп Ловэйд. Зашторенные окна. Но дверь открыта. Невероятное место (раньше мне в таких бывать не приходилось) - сексуальные принадлежности всех возможный видов. А в углу набор тростей, примерно типа той, которую я использовал в свое время на Им. А рядом зловещего вида плетка. Я взялся за кожаную рукоять и поднял плеть, развернув все шесть длинных, тонких хвостов, каждый порядка двух футов длиной. Это то, что надо.
- Приличная штучка, друг, - сказал продавец, - этой можно сделать очень больно, это точно!
Вновь плачу наличными и выхожу на улицу, молясь, чтобы никто из знакомых не увидел меня здесь (в незнакомом-то городе!)
Когда я выхожу на проезжую часть, звонит телефон (как я ненавижу эти мобильные телефоны!)
- Купил?
- Да.
- Я в комнате 804. Отель Ласточка. На такси - пять минут. Сразу же поднимайся в комнату: лифты слева от стойки администратора, последний этаж, от лифта направо.
Скорее бы это кончилось!
Теперь на заднее сиденье такси. Стараясь убедить себя, что это не сон. Вхожу в отель и сразу в лифт, пока администратор не предложил мне помочь. Поднимаюсь на восьмой этаж, иду по коридору, застеленному плюшевым ковром. Комната 804. Дверь приоткрыта. Вхожу. Им стоит передо мной в белом халате. Она посмотрела на меня. Когда я достал из сумки плетку, ее глаза от ужаса стали круглыми.
- Ты действительно хочешь этого?, - спросил я.
- У меня нет выбора, - теперь ее голос стал тише, чем ближе была порка, тем меньше в ее голосе было уверенности, исчезли эти командные нотки, - и я верю тебе, Ричард. Я верю тебе больше, чем кому- либо еще. Помнишь, как ты высек меня тогда, в школе?
- Разве я могу это забыть?
- Я буду помнить это всегда. Господи, мне никогда не было так больно, но при этом ты был так добр со мной, даже несмотря на то, что перед этим ты выпорол меня так, что я не знаю, как я выдержала это. Скольких ты высек с тех пор?
- Ты была единственной.
Она прикусила губу.
- Извини. А сегодня ты спасаешь меня от того, чего я действительно не вынесу. Так что уж постарайся сделать свою работу как надо - мне не хочется рисковать тем, что в Институте решат, что был недостаточно суров.
Мы посмотрели друг на друга. Она развязала халат и сбросила его на пол. Она была еще красивее, чем та, что я запомнил. Ее светлые волосы связаны на затылке. Она не пыталась закрыться: груди ее были не слишком велики и упруги; волосы внизу живота аккуратно подстрижены. Ее соски были тверды: может, ей было холодно? Разумеется…
Она прошла мимо меня в ванную и повесила халат, затем вернулась в комнату.
- Как мне встать?
Я оглядел огромную комнату. Должно быть. Ей пришлось заплатить за нее чертовски много. Главенствовала в этой комнате прекрасная огромная металлическая кровать, застеленная накрахмаленными белыми простынями. В ногах кровати имелась поперечная перекладина, расположенная как раз на нужной высоте от пола.
- Перегнись через эту перекладину в ногах кровати.
Она покорно прошла к кровати и заняла предложенное положение. Слегка вздрогнув от холода железа. Она легла на матрас, вытянув вперед руки. Высота перекладины заставила ее встать на цыпочки, так что ее выставленный зад представлял собой прекрасную мишень. Я бросил пиджак на стол и закатал рукава.
- Ты получишь двенадцать ударов. Если дернешься - удар не засчитан. Ты должна молчать, удары считать не надо. И, как ты и хотела, я буду сечь тебя как можно сильнее. Готова?
- Да, - ответила она тихим, чуть слышным голосом.
Я поднял плетку высоко над головой и со всего размаху опустил ее на попку Им. Послышался громкий звук удара. Им закричала.
- Тихо!
Не страшно, что она вздрогнула: все шесть хвостов отлично отпечатались на белой коже, каждый след представлял собой почти что рубец. А это был только первый удар!
Я вновь ударил ее, на этот раз еще сильнее. Я почти физически ощутил, как волна боли прошла через все ее тело. Она сжала кулачки и заколотила по матрасу.
Теперь два удара подряд, на этот раз по верхней части бедер. Не знаю, как она вытерпела это, но она не пошевелилась.
Я отошел немного в сторону, встав теперь прямо позади нее. И нанес быстрый удар плетки прямо по середине ее попки, от верха до низа. Им взвыла. Теперь шестой и седьмой удары- снова в быстрой последовательности, от верха до низа попки, один удар по правой, второй - по левой половинке.
Теперь Им плакала навзрыд, но сохраняла позицию.
Встаю справа, наношу два удара справа налево, теперь весь ее зад был покрыт пересекающимися следами ремней. Десятый и одиннадцатый удары я нанес снова слева. После одиннадцатого удара она наконец не выдержала и с громким криком подскочила, сжимая попку и перепрыгивая с ноги на ногу. Не глядя на меня она тяжело вздохнула. И вновь заняла установленную позицию.
- Еще два, - сказал я, вспомним собственные инструкции. - Порка должна была выглядеть суровой, чтобы экзаменаторы были ей удовлетворены!
Я отступил назад и хлестнул ее по заду. Она вновь вскочила на ноги.
- Лечь!
На этот раз я ничего больше не сказал, подождал, пока она легла снова на кровать и встал сзади ее, немного под углом. Я стегнул ее по правой ягодице, при этом концы ремней плетки ударили по бедру. Она завопила, но осталась лежать.
Наконец, последний удар. Тот, который она должна запомнить надолго. Направив плетку в верхнюю часть бедер, я нанес действительно сильный удар, при этом концы ремней попали по интимным местам Имоген, нанеся удар как можно глубже.
Им громко завопила, ее кулаки глубоко вдавились в матрас. Все ее тело тряслось. Я отбросил плетку и подошел к ней.
- Порка закончилась, Им. Можешь вставать.
Она медленно встала и тут же упала на колени, сжимая ягодицы и перекатываясь вперед-назад. Слезы стекали по ее лицу и капали на ковер.
Я принес халат из ванной и укутал ее. Она забилась в кресло в углу, как маленький затравленный зверек.
- Если сумел меня так выпороть, не имея в этом деле практики, мне страшно представить, что было бы со мной, если бы тебе приходилось регулярно тренироваться!
- Это было бы ужасно!
- Должно быть, с течением времени я становлюсь мягче, но на этот раз мне было намного больнее, чем в тот, первый раз, когда ты высек меня. В любом случае, по крайней мере я сохранила работу!
Она встала и посмотрела на меня, все еще сжимая попку руками.
- Думаю, фотографии лучше сделать прямо сейчас.
А я-то про них почти забыл!
- Ложись на кровать,- сказал я, доставая камеру.
Она сняла покрывало и легла, выставив попку и прикрывая груди простыней. Если со мной она не была столь застенчива, то уж нашему другу из Института она явно не хотела дать увидеть больше, чем надо.
Я сделал снимок. Она посмотрела на снимок.
- Черт! Неужели я и вправду так плохо выгляжу?
- Так, оставайся так. Теперь мне понятно, почему ты так плакала!
Я сделал снимок крупным планом.
- Как ты думаешь, двух достаточно?
- Хватит с него! Садистский ублюдок! Ты только представь, как он будет это разглядывать!
Она глубоко задышала, вновь закрыла попку руками и уткнулась лицом в простыню.
- Оу-у..
Я взял пиджак.
- Ну, мне пора, Им.
- Нет! - она подскочила ко мне в панике. - Останься, пожалуйста, ты ведь не можешь сейчас бросить меня!
- Им…
- Обними меня, - она обняла меня.
Я обнял ее, плотно прижав к себе. Черт, что я делаю здесь. В этом номере, на кровати с голой женщиной! Мы же оба женатые люди! Внезапно она поцеловала меня. Это был не вежливый официальный поцелуй, она впилась в мои губы, и попыталась лечь на меня сверху. Я схватил ее за руку и попытался стряхнуть ее с себя.
- Мне действительно надо идти! (Англичане!!! - прим. переводчика).
Но она уже расстегивала мои брюки.
- Что- то не похоже, чтобы тебе так уж хотелось уйти!
У меня была такая сильная эрекция, что мне самому это казалось невероятным. Им стянула с меня штаны и забралась на меня. Одной рукой она ласкала мой член, другой - себя.
- Давай займемся любовью, Ричард, - промурлыкала она, оседлав меня и погружая мой твердый как скала член в свою истекающую соком киску.
Когда она начала раскачиваться на моем органе взад-вперед, я испытал такое блаженство, какое ранее мне и не снилось. Я попытался сесть и обхватил руками ее истерзанную попку, начал ее гладить, ласкать рубце, нанесенные моей плеткой в то время, как мы трахались. Это явно завело ее еще больше, и мы стали яростно трахаться, пока одновременно не испытали сильнейший оргазм.
В этот вечер мы совокупились еще дважды, потом мне пришлось уехать- я не мог придумать причину, заставившую меня пропустить последний поезд. Мы занимались этим с полным самозабвением, не зная границ в познании друг друга. Затем мы вместе приняли душ, оделись и я уехал, обменявшись с Им долгим, страстным прощальным поцелуем.
- Я переночую в отеле, - сказала Им. - В конце концов, я заплатила за сутки!.
- Конечно, Им, но еще одно.
- Что?
- Не забудь отправить фотографии!