Отправлено: 04.07.17 09:12. Заголовок: Приют

От автора . Чуть больше четверти века назад одна девушка потеряла ребенка, который тогда только достиг трехлетнего возраста. Можно было бы его спасти и не довести это до подобного исхода ? Можно, если бы эта девушка вовремя обратилась бы к врачу… Но этого не произошло, было уже поздно. Ребенок ,можно сказать, умирал прямо на глазах своей матери и складывалось ощущение что она была как то не озабочена к чему все может привести этот ее «фанатизм». Забыл назвать причину смерти… А причина смерти – истощение организма со всеми вытекающими последствиями. Нет, события происходили не в Эфиопии, и не в Индии , и в не кой то иной из стран третьего мира ,где смертью от истощения никого не удивишь . Все происходило в одной из наших бывших союзных республик, где уровень жизни и благосостояние народа стояли на достаточно высоком уровне и ничто не предвещало такого вот трагического исхода. Что еще могу добавить…Могу сказать что было до этого…Серебряная медаль в школе, красный диплом университета, работа на кафедре…И ко всему прочему эта девушка была ….моя одноклассница. Когда мне рассказали об этом, я естественно не поверил, а как я мог поверить если я знал ее как образцово-показательную ученицу, остановившуюся в шаге от золотой медали. Но как оказалось эта была самая что ни на есть правда, которая при этом была «обнесена забором» «закрытости » судебного процесса. Единственное, что мне удалось узнать так это то, что виновной она себя так и не признала, мол «бог дал - бог взял». Да, вот так спокойно…В результате, как говорится, пошла «по полной программе», приняв так же спокойно и сам приговор …Ну а девять лет назад мы со знакомым подвезли от Владимира до Сергеев-Посаду одну женщину средних лет. Почти полдороги она ехала молча, а потом с нею началась самая настоящая истерика, которую нам с трудом удалось остановить. Она пыталась нам рассказать о своей двоюродной племяннице которую она посещала в одном из монастырских приютов. В то, что она нем тогда рассказала нам тоже верилось с трудом ибо как то ее рассказ не совсем укладывалось в голове, все таки заканчивалось первое десятилетие двадцать первого века. Поверили исключительно потому что она чуть ли не через каждое сказанное предложение божилась. Ну а так как мой знакомый был близок к журналистике у нас вдруг появилась совместное желание черкануть от этом. Но судя по тому, что тогда ответили из редакции газеты, эта история показалась им маловероятной, к тому же необходимы были какие то конкретные факты и веские доказательства , а не «дорожная исповедь» какой то незнакомки у которой ни адреса , ни фамилии мы тогда к сожалению не спросили…Факты появились позже когда на всю страну прогремела история о жизни воспитанниц того приюта. Я просто был свидетелем как тогда ухватившись за это «громкое дело», стали его раскручивать, стали добиваться того что бы виновные были привлечены к самой строгой ответственности. И что в итоге ? А в итоге…..( многоточие)…Да, в данном случае я вел речь как вы поняли про события в Свято-Боголюбском монастыре, о которых я уже как то ранее писал

Лет десять назад я уже один раз обращался к «церковной тематике» http://porka.forum24.ru/?1-8-160-00000331-000-0-0-1437650374… И вот еще одна попытка …В данном черновом эскизе рассказа, сделанного лет шесть назад ( который я надеюсь когда-нибудь допишу), я не собирался в качестве места «действа» привести какой то конкретный приют, как и не собирался опорочить «дочерей христовых»…Мы уже говорили о делении людей на «плохих» и «хороших». Среди «служителей культа» у меня у самого было и есть немало хороших знакомых , но ведь попадались и такие когда возникало непонимание « как подобных земля еще носит»

«Приют»

Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною,
Перед солоно да горько, кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.

Грязью чавкая, жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.

В.С. Высоцкий


Верка на жалела своих коленок усердно ползая уже час со старой тряпкою и старательно отдраивая деревянный пол их жилой комнаты. Рядом со старым, оцинкованным ведром лежала небольшая кучка сорванной полевой травы, которой по какой то традиции натирались эти полы перед их окончательной помывкою. «Сестры» любили не только чистоту , но и травяной запах, который по их мнению отгонял нечистую силу. Где за ее спиною послышалось осторожное шлепанье босых ног. Верка не выпуская тряпку из рук, оглянулась.

- Анька, что пришла я пока еще не убралась. Ноги хоть помой , а то наследишь потом сама перемывать будешь.

- Не боись помыла уже , глянь, - произнесла конопатая молоденькая девчушка в длинном стареньком халате, демонстрируя в доказательство одну из своих пяток, - Вера у тебя горбушки не осталось от вчерашнего ужина ?

- Так мы же вчера ее и съели ? Забыла что ли ? После вечерней …

- Забыла , - с печальным видом произнесла Анька, -просто у Глаши в животе черти дерутся

Верка услыхав слово «черти» тут же вскочила с раскрасневшихся коленок.

- Тихо ты ! Молчи ! Сколько раз тебе наказывала не говорить так ! Хорошо что сестер рядом нет, а то бы точно матушке нашептали бы , что ты нечистую силу упоминаешь ! Эх и досталось бы тогда тебе от ней !

Анька испугано стала озираться по сторонам. Слабо богу, никого рядом в это время с ними не было, а значит о сказанном кроме них никто не слышал…

Анька их приюте была самой «новенькой», ее привели к матушке месяца три назад вот и не могла она отвыкнуть еще от «мирской речи» в которой время от времени вплетались всякие там богохульные словечки, за произношение которых можно было не только крепко по губам схлопотать , но и кой чему иному . Тут все зависело исключительно от настроения сестер и их матушки Агафьи, которая вот уж четыре года как было поставлена сюда , получив благословение на то руководства местной Епархией. Два дня Анька тогда ни с кем не говорила и девчонки с которыми ее поселили даже подумывали, что она какая то немая. Но немые ведь зачастую и не слышат, а эта ведь слова понимала. Удалось ее разговорить лишь в третий день сестре Анастасии, которая о чем то спросила ее перед обедом. И лишь после этого Аня все таки наконец стала разговаривать и своими соседками по комнате и в тот же вечер они уже знали о ней многое…Анька как оказалась была не местной, а из соседней области. Отца своего она своего не помнила да и мать о нем почти ничего ей не рассказывала. Жили они бедно, выручала разве что родня , благодаря которой они умудрились не протянуть ноги. Мать из –за того что была на инвалидности по причине эпилепсии, которую много лет скрывала, устроится на нормальную работу не могла, вот и убиралась по церквям и больничкам в городе, привлекая для этого и Аньку. Не гнушалась и тем что даже на паперти с протянутой рукой стоять приходилось. А четыре месяца назад во время очередного припадка, мамка упала на улице , да так неудачно , что виском долбанулась о какой то камень. Вот так нелепо и отошла в мир иной. Родня скромно схоронила ее, а тетка тут же взялась за оформление опекунства, а оформив его почти через пару недель решила отдать ее в этот приют, ссылаясь, что у нее и без нее забот хватает. А о приюте она узнала от батюшке у которого убиралась «раба божия» Клавдия, анина мама, и которую он просто не мог не прийти отпевать. Ну а таких круглых сирот , как Аня, в их приюте было еще не мало. А вот у Верки и папка и мамка были живы здоровы, да толку то от этого были мало ибо ханыжали они «по-черному». В один день ища средства для опохмелья чуть было не подложили ее у вокзала за пару пузырей водки какому то «чернявому» мужику азиатской внешности . Но почуяв не ладное Верка незаметно дала от него деру, после чего скиталась по вокзалам откуда ее постоянно гнали в зашей, спала в парке на скамейках, благо все это происходило летом, брала на «жалость» прося подаяние у церкви… Но и там ее гнали «местные завсегдатаи» . А спалилась она по «глупому» : из магазина пытаясь вынести под юбкою украденную булку и пачку печения. Через пару дней нашлись и родители, устроившие ей чуть ли не на пороге ментовки самую настоящую «бучу». Был самый повод и родителей за это рукоприкладство загрести куда следует , но мараться с этими «маргиналами» не стали, подобного добра и без того у них было. А весь конфликт разрешила какая то толстая тетка, судя по всему имеющие отношение к работе с несовершеннолетними, посоветовавшая отдать Верку в ближайший церковный приют. Вдохновенная речь той «тетки» была услышана ее родителями

- Да поймите вы, она там будет и одета, и обута, да и попрошайничать ей не надо будет так как всегда сыта будет , а при желании сама подрабатывать начнет и вам помогать станет

«Помогать станет », вот на этом самом словосочетании ее родителей и «купились» уж больно любили когда им добрые люди помогали, а уж собственное чадо ну просто обязаны было это делать. Воровать не научили, так другим трудом должна была им помощь оказывать

- Родителям помогать надо, а не сидеть у них на шее ножки свесив…, - произнесла веркина мамка , бычкуя недокуренную сигарету в коробке из под спичек

Все формальности эта «добрая тетка» взяла на себя, от родителей требовалось лишь пару мелочей : написать совместное заявление и принести веркины документы ,если те имелись, в отделение милиции. А что касалось «дальше», то как сказала эта «тетка» это были уже ее проблемы. Она и в правду все организовала как «надо» , ей менты даже «газон» выделили что она свезла Верку в приют. Как потом оказалась эта «заботливая тетка» приходилась не более не менее как двоюродной сестрой матушки Агафьи. Попав в приют Верка быстро уяснила, что «разносолами» о которых говорила ее родителям «тетка» тут и не пахло : кормили тут весьма скромно и без каких либо изысков. Но Верке привыкшей перебиваться , и этого вполне хватало. К тому же не надо было думать лишний раз о куске хлеба, который доставался ей в прошлой «жизни» порою не просто. Вот только от привычки к воровству , которая казалась у ней в крови, все никак избавится не могла : стоило кому то во время трапезы зазеваться, так она тут же старалась умыкнуть со стола то лишний кусок хлеба, то кусок сахара, а то порою в чужую миску своею ложкою залезть. Коль это оказывалось незамеченным, то Верке везло и она отправляла «взятое» в свой «тайник». Но порою кто то из бдительных сестер все таки подлавливал ее. А воровство как великий «грех» тут каралось очень строго. Но Верку ни подзатыльники, ни ремень от сестер особо не останавливали, ведь в «прошлой жизни» она видимо было уже с этим знакома, ведь родители как то особо с нею тоже не церемонились и излишней «педагогикой» ей мозги не «пудрили», воспитывая ее ,можно сказать, по «рабоче-крестьянски».Ну разве что на горох ее не ставили. До этого она считала, что горох применяется исключительно в пищу, но тут ей пришлось усвоить, что горох нужен не только для кормежки и что у гороха кроме этого есть и иное еще предназначение , а еще что стоять на нем бывает еще менее приятно чем ремня получить. К последнему она была уже слегка привыкшая и когда «тетка» из «ментовки» водила ее перед отправкою в приют в душ да бы вонь с нее «бомжовскую» смыть, то просто не могла не заметить следы от ремня на ее костлявой заднице, оставленные за какие то ее «заслуги». Но «тетка» как то особо не стала интересоваться причиной их появления, считая где то ремень в умеренном количестве порою лишним не бывает. Она же, эта «тетка» незадолго до появления Веры привезла в этот приют и Нину, которая жила в их соседнем районе. У Нины родители были то же живы-здоровы. Но тут случай был иной … В жаркое лето к ним в деревню заявился «красный петух» и пока приехали пожарные деревня выгорела почти на половину. Кому то повезло, а вот ей с родителями нет. Вот и пристроили одни из несчастных «погорельцев» сюда свою дочь, обещав, что как только на ноги встанут , как только кров хоть какой у них над головою появится , так тут же заберут ее обратно. Долго они тогда слезы лили при расставании у монастырских стен, прося у матушки что бы их хоть на ночь приютили. Ну мамку тогда приютили, а папке дали понять, что ему в этих монастырских стенах находится все таки грех, но и его все таки по соседству все ж пристроили. Но прошел уже и не год, а целых два, а родители так здесь и не появлялись. Приезжала, правда, как то ее мать больше года назад к Новому году с поздравлением, обещала забрать ее в скорости, но с тех пор о родителях Нины было ни слуха не духа. Нинка, что ни день бегала к монастырской ограде в надеже появления родителей, но всякий раз возвращалась обратно в слезах…Девчонки всякий раз успокаивали ее

- Нина, ты не плачь…Родители же не привезут тебя не недостроенный дом, вот достроят его и приедут за тобою

Лучше всего удавалось это делать Анфисе, которая была старше и порослее всех…Ей было уже четырнадцать годков, три из которых она провела здесь. Кто бы мог подумать, что это маленький, дикий «волчонок» каким ее привезли сюда так долго пробудет в этих монастырских стенах, ведь до этого она уже трижды сбегала из детского дома благодаря ротозейству тамошней администрации , которая как то особо не была озабочено дисциплиною в вверенном ей детском доме : одни сбегали, другие на их место приходили. И здесь Анфиска пыталась продолжить череду своих славных «подвигов», тоскуя о былой свободе. Но тут следовало отдать должное сестрам которые денно и ношно зорко бдили за своими подопечными, пресекая любую попытку буквально на корню. Самым удобным и пожалуй единственным временем для побега была ночь, но для начала перед сном «приютские» оставляли всю свою обувь и платья в соседней комнате, ключ от которой всегда находился у дежурный сестры и украсть который можно было разве что вместе с сестрою . А потом , после одного случая побега двери двух комнат в которых обитали девчонки после отбоя стали запираться на щеколды. Кто то из сестер даже предлагал повесить на двери амбарные замки, но такой острой необходимости в этом не было. Так что перед тем как лечь спать лучше было бы заранее справить нужду, что бы после отхода ко сну не пользоваться ведрами, которые на всякий случай ставились на ночь у окна . А еще можно было отважится на побег по время во время «полевых» работ, которые проходили не на внутренних монастырских огородах, а на соседнем поле где монастырю был отведен достаточно солидный земельный надел на котором они садили картофель, свеклу , горох, репу и морковь которых должно было хватить им на целый год. Вот с этого самого поля и попыталась первый раз сбежать в то время еще «дикая» Анфиска. Может быть и сбежала бы, если б хорошо плавать умела. Не знала она что на другой стороне поля река протекает, которую просто так в брод было не перейти…До речки то добежала, резвая, а что делать дальше ? Попыталась вброд пойти …Но куда там, дно на том берегу крутое было : два шага сделал и тебе уже по пояс, еще пару шагов и можно сказать с головкою. Пока она тогда, стоя на берегу, соображала куда ей дальше бежать тут уже и сестры подоспели, а с сестрами справится было совсем не просто, особенно учитывая что одна из них была Александра , достаточно крепкая и крупная бабец тридцатипятилетнего возраста. Супротив такой разве что мужик мог пойти, да и то с опаскою, подумав поначалу. Платок с нее своей ручищей сорвала и пиньками перед собою к монастырю и погнала. Перед тем как Анфиску в «затвор» на хлеб да воду отправить, сестра Александра сурово отходила ее ремнем в одной из подсобок . Анфинскин визг с четверть часа был слышен, а после того как голос надсадила так монашка решила на первый раз пожалеть ее и по указании матушки отвела ее на «отдых» в «затвор», который находился в подвале пристроя основного корпуса. «Затвор» был чем то на подобии карцера, в который помешали за серьезные проступки. Меньше чем на трое суток в «затвор» не сажали, а вот за побег в нем можно было провести целых несколько недель. Причем исключительно на воде да хлебе. Из одежи в теплое время оставляли только одну сорочку, а вот зимою к ней да бы не замерзнуть могли добавить пару старых телогреек да дырявые валенки в которых можно было утонуть. Но зимой попадать в «затвор» желающих нарушать дисциплину и вести себя скверно не было, зато с середины весны до середины осени в затворе постоянно кто-нибудь обитал, а порою и по две ослушницы в нем одновременно оказывались. А еще зимою что бы случаем не околел сестры приносили старую железную кровать с ржавой панцирной сеткой, которая с приходом тепла заменялась пятком охапок соломы на которой приходилось коротать короткие летние дни. «Затворниц» будили как и всех остальных и вели на «заутреннюю»…Вот только на утренней молитве им полагалось читать молитву не вместе со всеми, для них было выделено отдельное место несколько в стороне, где было положено стоять исключительно на коленях да еще и на горохе, который порою заменялся сечкой, перемещенной с крупною солью. После молитвы «приютовки» строем отправлялись за завтрак, а «затворницы» вновь возвращались к себе, откуда не выходили уже до вечерней молитвы. Ну а что бы они не бездельничали, то сестры дали им «урок», заключающийся в учении молитв и историй из жизни «святых». Пальцем ткнут, от «сих» и до «сих» и попробуй не выучи. За не прилежание опять можно было заработать ремня, который в этих стенах редко оставался без работы.

(продолжение следует)

 Отправлено: 05.07.17 14:49. Заголовок: Ну так вот, Анфиска ..

Ну так вот, Анфиска провела первый раз в «затворе» неделю. Полагалась две, но матушка вдруг во ознаменование яблочного спаса проявила к ней божье милосердие, решив сократить срок анфискиного заточения наполовину . После этого «урока» Анфиска стала вести себя более прилежно и даже пару раз заслуживала похвалы от матушки, дождаться которых бывало не так просто в силу того что на похвалу сестры были скупы, а уж матушка тем паче. В качестве знака «благодати» матушка одаривала отличившихся то завалявшимся бубликом , то парой пряников, которые по твердости уступали разве что камню. Но твердость «подарков» было не важно, важно было само внимание ! Сестры которым казалось что «новенькая» ступила на «путь истины» через месяца два уже не так строго бдили за нею. Этим Анфиса и воспользовалось в очередной раз.
Время с ноября по март было в монастыре было относительно спокойным ибо в это время редко кто помышлял о побеге : дорога к монастырю от промозглых осенних дождей к тому времени уже не походило на дорогу, превращаясь просто в непролазное болото, по обочинам которой даже квакали лягушки и в котором можно было просто увязнуть по самые уши, как в настоящей трясине. А зимою когда грязь застывала от морозов, покрываясь слоем белого снега сообщение с близлежащими населенными пунктами уже налаживалось, а основным средством передвижения были сани на конной «тяге», которая в монастырских стенах присутствовали в лице кобылы Зинки и коняшки Симеона, кормить которых дозволялось самым образцовым ученицам. Но тем не менее бежать зимою мог позволить себе лишь тот кто совсем умом тронулся.

Почуяв некоторое послабление к ней со стороны сестер ,Анфиска все таки отважилась, выбрав для это утренние время между завтраком и началом занятий в их монастырской школе. В этот промежуток времени их как правило отправляли заниматься какой либо физической работой : с весны до конца октября как правило этим местом было или поле или огороды. Работы в это время хватало всем . Даже после того как урожай был собран работа в монастырских огородах все равно находилась ибо сидеть просто так сложа руки было как то не принято. В то утра они по очередному разу перекапывали огород, находящийся за хозяйственным двором. Через час после начала работы одна из сестер отлучилась на время, вторая же отошла под навес что бы спастись от начавшегося дождя. Причем это был не какой то там затяжной , моросящий дождь, которыми так славится осенние времечко, а скорее самый настоящий ливень….Вот только не теплый как летом, а самый что ни наесть холоднючий от которого можно было быстро и хворь заработать. Через пару минут к спрятавшейся от дождя сестре , присоединились почти все ученицы. Не хватало разве что троих : но одна в это время помогла сестрам убираться на кухне, другая «отлеживала бока в затворе», а вот почему рядом не было Анфиски пока было не понятно. Ну, что что а, покопаться в земле порою Анфиска любила и одну из своих благодарностей она и заслужила как раз отменно работая на поле. Но не такой же холодный дождь ! И лишь после его завершению сестра Софья все таки озадачилась отсутствием Анфисы. Потратив на поиск полчаса она нашла нужным привлечь для этой цели и учениц, которые в течении следующего часа обшарили казалось почти каждый закуток. Но поиски ни к чему не привели и учебный день в итоге был сорван. Поиски пошли по второму кругу, даже озабоченная этой вестью матушка не пожелала сидеть на месте. Однако и она уже через час сдалась обратившись к старому телефонному аппарату, которым она пользовалась в самых исключительных случаях, когда в их «ворота стучалась беда» и надо было обращаться за помощью и в ближайший приход. Звонок в Епархию это было уже самым крайним случаем. Но ведь у матушки был и еще один «мирской номер», который неизменно приходил ей на помощь. Трубку сняли не сразу…

- Алло, алло Надя …Это ты ? Ну ответь же !!!

Наконец после каких то непонятных тресков в телефонной трубке послышался ответный голос

- Ага (фья), это ты ? У нас что то со связью неладное творится. Вчера никто мне не мог дозвонится, ты вот первая. Ну давай рассказывай, как ты там , что нового ? Если удастся к вам на ноябрьские праздники заглянуть, то непременно буду

- Беда у меня Надежда , беда…Одна из моих учениц сбегла, весь монастырь на уши поставили, только вот толку от этого никакого. Как сквозь землю провалилась, после обеда думаю вновь поиски продолжить…Кто подумать мог, что она вот в такое ненастье задумает бежать, а ведь я ж ее нахваливать даже стала. Видимо не зря, замылила мне и моих сестрам эта девка очи. Замылила и сбегла. И что делать ума не прилажу.

- Стоп, рано сестрица панику поднимать, давай рассказывай все по порядку. Кто , когда, в чем была одета …Давай все по порядку и с расстановкой, любая мелочь сейчас важна…

На рассказ о случившемся ушло около четверти часа и мог бы продлится и еще если бы не настойчивый стук в ее дверь…Судя по настойчивому характеру случилось что то важное…

- Надежда, я перезвоню, ко мне пришли…

Матушка Агафья положив спешно телефонную трубку дала понять, что можно войти. На пороге появилась сестра Александра, державшая в руке какую то грязную, мокрую тряпку

- Александра, что там случилось ? Нашлась что ли ? Ох и задам же я ей…

- Нет матушка, не нашлась…Нашлось лишь это…Вот…Сестра Софья около моста платок ее подобрала…Вот на уголке ее имя вышито…

Взяв платок и убедившись, что это так, Агафья задумалась…

- У моста значит …А от нас до него с полкилометра будет...А времени уже прошло…Уж часа с три, даже поболе…До Федоровки от нас километров семь …Это часа два по хорошей погоди пехом, сама хаживала , знаю…А вот по такому ненастью…Спасибо Александра за весть, ступай! Скажи что бы больше не искали. Теперь я сама искать буду…И даже знаю где…

Сестра Александра не успела и дверь за собою закрыть как матушка вновь набирала знакомый «мирской» номер…

- Ага, это ты ? Ну что нашлась ?

-Нет, но кажется она сейчас в Федоровке или на подходе к ней, так что сама знаешь к кому обращаться…Пусть поживее отыщут эту беглянку…Я уж потом как нибудь отблагодарю твоих помощников…

«Пропажа» и впрямь вскоре нашлась…Вечером позвонила двоюродная сестра и успокоила Агафью

- Ну, все…Все…Все в порядке…Жива и здорова твоя , как ее там …Анфиса…Сегодня уже поздно, а завтра обязательно с нею встречусь ,поговорю по душам…Она сейчас в районе , Николай Васильевич ей приют у себя на работе на пару недель обеспечит…А может не стоит с нею связываться, может определим ее обратно в этот детдом и пусть с нею там дальше маются и тебе головной боли меньше будет …Хотя, сомнения у меня большие, что она там надолго задержится. Девка явно с гонором , таким в четырем стенах постоянно тесно…

- Надежда…Я думала на этим…Нет, мое слово…От меня никто пока не сбегал так далеко, а сбежать дважды…Мой поклон Николаю Васильевичу, сегодня помолюсь за него…При удобном случае , как погода позволит пусть уж привезет. К тому же долг за мною , а я долги привыкла отдавать…

- Ладно передам ему, тем более, что завтра все равно с ним встречаемся.

«Беглянку» привезли только через неделю, когда дорога подсохла, а по ночам даже случались заморозки…Бравый милицейский капитан решил посетить это богоугодное заведение дабы передать «пропажу» как говорится из рук в руки . В качестве сопровождающего и шофера у него был какой то молоденький сержантик, который за время пребывания только несколько раз выходил из служебной машины и то что бы потрапезничать и….( ну понятно). Все остальное время он или находился в машине , а если курил, то не отходил от машины не на шаг. И только когда в вечеру когда потребовалась физическая сила для переноски каких то мешков, которые были аккуратно уложены в «газон», сержант в очередной раз был вынужден покинуть свой боевой пост. А вот его «командир» был судя по всему уже не первый раз, расхаживая по монастырю , в котором присутствие лиц мужского пола не приветствовалось , как свой. Впрочем в монастырь был допущен еще один представитель мужского пола хромой Никодим. Но жил не в монастырских стенах а по соседству, а в сих «стенах дочерей божьих» он появлялся в те моменты когда надо было «кой чего» поправить. Таких рук как у Никодима было и впрямь днем с огнем не найти, а работенки в «бабьем царстве» порою хватало под завязку. А ему кроме «подмоги» порою приходилось передавать свой имеющийся опыт и мастерство послушницам и монашкам

- Вот умру я Агафья, кого звать на помощь будите ? А твоих девок я кой чему обучу, что бы в деревню или в район не мотались за мастерами. Тем паче мастера там сами знаешь какие, да еще за всякую мелочевку три шкуры сорвать желают.

- Типун тебе на язык Никодим , рано ты еще о тот свете говоришь - всякий раз отвечала матушка, - Только смотри ты только иному своему ремеслу девок моих не обучи…

На что намекала матушка ему было понятно, ибо ко всему прочему Никодим был большим специалистом не только по всяким «ремеслом», но и по части «бражничества». Но ежели «крепкое» он использовал исключительно для «собственных нужд и потребления», то своею медовухою он не раз баловал матушку. Баловал, а вот что касалось рецепта оного слабоалкогольного напитка, то держал свой рот на замке.

Ну а саму беглянку видели в тот день вскользь, пока она с понурой головой вместе с милицейским капитаном шла к главному корпусу. Поначалу девчонки даже удивились, что Анфиска их нашлась, а потом стали гадать как с нею матушка поступит, рисуя картины одна страшнее другой. Где ночевала в ту ночь беглянка из девчонок то же никто не знал. Увидали ее только на утренней молитве. Анфиска , спрятав лицо под платком , стояла коленями на сечке в стороне от всех остальных как это и было положено, даже глаз своих от пола не подымала. И так продолжалась в течении последующих трех недель , пока ее вновь не вернули в комнату со своими соседками. С того момента она стала совсем другою, выкинув из головы все мысли о побеге и думая только о всевышнем. Она стала несколько другая , замкнутая, малоразговорчивая. Когда девчонки о чем то ее спрашивали она чаще всего отвечала молчанием или парой каких то слов. И в таком состоянии она пребывала почти год. Разговорчивость к ней все таки вернулась, но при этом она все таки старалась сторонится девчонок…
В тот момент в приюте появилась еще одна новенькая воспитанница Люда, которая своим обличие чем то напоминала матушке и сестрам какого то «херувимчика». Люде было уже двенадцать и оказалась она здесь по причине своей «гулящей матери», которая приведя себя домой очередного мужика, вначале отправила Люду к деревню ко своей пристарелой матери да бы «развязать свои руки», ну а та в свою очередь отнеслась к внучке поначалу как и следовало относится к внучке, а вот потом начались проблемы…Они же , эти проблемы начались и у Агафьи, но не сразу. При всей свое внешней «святости» и «тихости», Люда оказалась «штучкою» не простою. Да поначалу все складывалось все «чинно и благородно» и девочка она казалась очень прилежной. Но стоило в один из дней…В тот день Люда исполняла обязанности дежурной, убираясь в комнатах в которых жили воспитанницы. К тому моменты девчонки уже объяснили ей что входит в обязанности дежурной и она вполне справлялась с ними, стараясь исполнять их старательно. А когда она уже завершала уборку в комнате как появилась сестра Александра, которая осмотрев результат проделанной работы кажется осталось довольной. Обычно сестра Александра все таки находила какие то «недочеты» и могла заставить убираться заново. Но в тот день, таких «недочетов» она вдруг не нашла, что было очень удивительно. Может просто сестра Александра сочла что на первый раз сойдет и что в следующий раз она окажется более требовательной

- Как закончишь здесь убираться , приходи зайдешь в кабинет матушки там тоже надо будет уборку сделать. И в коридоре тоже – произнесла сестра

- Сестра Александра, но я же сделала свою работу а там убираться должна…

Люда попыталась объяснить сестре, что входит в обязанности «дежурной» и что уборкой «кабинета» матушки и коридора выполняет одна из послушниц. Подобное объяснение просто не могло не удивить Александру, она даже рот открыла от удивления, думая что новенькая тут же бросится выполнять ее просьбу. Но все оказалось несколько не так

- Ишь ты без году неделя, а уже объяснять мне что делать положено, а что нет ! – не могла не скрыть свое возмущение сестра, - Я сказала тебе сейчас закончишь и пойдешь убираться там !

(продолжение следует)

 Отправлено: 15.07.17 04:25. Заголовок: Люда попыталась повт..

Люда попыталась повторить ранее сказанное ею, добавив, что ей после уборки в комнатах надо еще идти на занятия, тем самым рассердив сестру Александру еще больше…

- Значит ослушаться меня решила , значит мои слова не доходят до тебя ! Если я сказала то надо тут же исполнять, а если и опоздаешь на занятия, так я о том поставлю в известность…

Уборкою в кабинете Агафьи и прилегающем коридоре ,действительно, занималась послушница Евгения, это была исключительно ее «епархия» . Но накануне матушка отпустила Евгению по каким то важным делам в город, сочтя возможным перепоручить это кому то другому о чем она поставила в известность свою «правую руку» сестру Александру. Ну а сестра Александра не стала утруждать себя особым поиском замены, к тому же послушницы в тот день были уже заняты , вот она и спустилась в комнату к воспитанницам, уверенная в том, что ее слово будет тут же услышано, а просьба тут же исполнена. Уж чего чего, а подобного она никак не ожидала ! И от кого, от какой то новенькой !!! Другие бы на ее месте даже рта бы раскрыть не посмели бы, а не доубирав у себя тут же бросились бы в кабинет их матушки. А тут на тебе !!! Видимо девчонки просто не все объяснили Люде, и не дали понять, что пререкаться с сестрами , а уж тем более с сестрой Александрой – боже упаси ! Свои обязанности как дежурной Люда кажется усвоила на зубок, как и усвоила, что опаздывать на занятия нельзя. Опоздавшие на «уроки» тут же на горох «шли», а то и затрещену крепкую перед этим могли еще получить . Но видимо не усвоила еще Люда что любое слово старших сестер в этих стенах это как неписанный закон.

Впрочем Александре кажется этого было уже достаточно, ей показалась , что она и без этого сказала слишком много и объяснять дальше просто не собиралась…

- После того как уберешься у матушки и отсидишь на занятиях зайдешь ко мне, я тебе кое что растолкую

Убраться в комнате матушки, она конечно убралась и даже коридор около кабинета помыла, хотя последние делала не с таким усердием, а в спешке, думая скорее о занятиях чем о уборке. Ее позднее появление в классе для сестры Софьи, читавшей в то время Евангелию видимо большой неожиданностью не было, иначе бы сестра бы тут же указала бы ей на угол. Но та лишь оторвав глаза от писания, молча кивнула ей на ее место. И лишь когда занятия окончились и девчонки стали собираться к обеду Люда отправилась как о том было велено к сестре Александре, которая уже ждала ее уже у себя.

- Сестра Александра, я на обед могу опоздать – первым делом сказала она с порога, зная что на обед как и на занятия опаздывать тоже нельзя

- Я это прекрасно знаю и мне можно об этом не говорить. А кто тебе сказал, что ты сегодня пойдешь на обед ?
Обед как и любую иную пищу нужно еще заслужить, а ты его как мне показалась сегодня просто не заслужила. Ничего страшного, без обеда сегодня обойдешься, голод порою лишь на пользу идет. И еще усвой если я сказала что бы ты в коридоре убралась, то это означало убраться , а не просто грязь размазать !

Люда попыталась возразить, объясняя что она убиралась там, а не просто грязь размазывала, но ее объяснения были тут же пресечены.

- Мне что тебе показать, как ты там убралась ? – вставая со своего места грозным тоном произнесла сестра, - А ты оказывается у нас разговорчивая ! Пару сотен поклонов тебе я думаю сейчас тебе не помешает, а потом я еще подумаю что с тобою дальше делать…

Сказав, сестра Александра даже сама себе удивилась…Удивилась своей доброте, ведь сотня поклонов для многих здесь это было , так, «семечки». Будучи послушницей ей самой за раз приходилось при сестрах таких поклонов сотнями отбивать и здесь, став полноправной сестрою она старалась не отступать от накопленного опыта. Могла бы этой «говорунье» и поболе задать , но решила пока обойтись и этим.

- Я же сказала, двести поклоном и ни одним меньше, а не досчитаю заново начнешь

Люде ничего не оставалась, как забыв про обед исполнить то что было ей велено, стараясь не сбиться со счета, а то ведь Александра могла исполнить свое слово и тогда бы ей было совсем не весело. Впрочем и в те минуты Люде было не до веселья, особенно когда число поклонов перевалило на полторы сотни и ее поясница девчушки уже просто отказывалась гнутся.

- Ну вот, для начала сгодится , - произнесла Александра, в очередной раз вставая со своего места и подходя к столу, - Что вам сегодня сестра Софья на своих занятиях читала ? Сейчас повторять с тобою будем.

Взяв со своего стола Евангелию и пролистав ее, сестра Александра видимо нашла нужную страницу и ткнув пальцам велела

- Чти от сель и до конца следующего листа и так два раза, затем все мне прочитанное перескажешь
Люда, взяв в руки протянутую ей книгу собиралась уже читать, как сестра Александра вдруг остановила ее

- Ты стоя что ли читать собралась ! А ну-ка живо на колени и про горох не забудь !-грозно произнесла сестра, кивнув в сторону подоконника на которой стояла большая жестяная кружка.

На колени Люду тут пока не ставили, но разговорам с девчонками уяснила, что без гороха и сечки здесь просто никак. А уж на что поставят и сколько стоять надо будет так это как кому повезет : везучим хватало на «понимания» и четверти часа, другим которым везло меньше и это «удовольствие» могло и на час растянутся, а то и поболе. За опоздание на урок даже не говорилось сколько стоять надо , встать разрешалось только после его окончания. К тому же за горохом сестры зорко следили, что бы горошины по сторонам не разбегались, а лежали как можно кучнее, а коли начинали разбегаться когда коленки начинали «плясать», так следовало эти горошины тут же поправить, не дожидаясь напоминания

В тот день Люде первый раз пришлось на себе испробывать каково это …Оказалось далеко не так сладко…
- Я сказала читать, а слова проглатывать ! Ты должна читать так что бы не только сама прочитанное понимала, но и что бы слушащие тебя понимали о чем ты читаешь. Нет так не пойдет, начинай сызнова ! – прервала ее Александра, не дав Люде прочитать и одного абзаца.
И она начала вновь, стараясь читать громче и разборчивее и стараясь при этом что бы набегающие на глаза слезы невзначай не упали на страницы этого святого писания

- Спину держи прямо и не горбись как старуха старая…

Люда вздрогнув, вздохнула… «Хорошо хоть заново читать не заставила…И на том спасибо..»
Постаралась выпрямится и все таки дочитать указанный отрывок из Святого писания…Читать второй раз было куда сложнее : из за слез сливались воедино не только буквы, но и строчки, поэтому время от времени приходилось останавливаться и кулаком утирать эти слезы. Но видимо это было дозволено и Александра на это не реагировала.
Однако мало было дважды прочесть указанное , следовало еще и запомнить и пересказать текст, отразив свое понимания прочитанного…И при этом не вставая с коленей, а по прежнему ощущая под ними эти проклятые, едучие горошины. Казалось конца и края не будет этим мучениям !

- Ты надеюсь усвоила как в следующий выполнять мои просьбы ? – прервала очередной пересказ сестра Александра…

- Усвоила, сестра Александра…Да, усвоила…

- Теперь побожись в подтверждение своих слов.

Люда трижды перекрестилась…

- Ну вот теперь верю, что осознала свой проступок…Завтра, вновь останешься дежурить, а потом придешь к матушки полы мыть…И смотри на этот раз за мытье полов буду спрашивать построже

- Я помою сестра Александра, хорошо помою…обязательно помою…А как же занятия, я опять опоздаю ?

Спросила и тут же поняла, что сделала это зря…

- Беды особой в том не вижу , опоздаешь мы с тобою все наверстаем …Гляжу у тебя память не плохая, быстро основное схватываешь…Особенно когда на горохе…На нем память еще острее становится …

Когда после всего случившегося Люда вновь присоединилась к своим, рассказав о случившемся, то сочувствия вызвала только у самой малой Зинки, коей только девять лет было. Большинство же отреагировали на это вполне спокойно, особенно у которых опыт «жития» в этой «обители» переваливал за год. А поводу двухста поклонов, некоторые даже улыбались, называя куда большие количество

- Это тебе повезло, что под ремень не попала , - с видом знатока сказала Анька, - вот попадешь под него тогда тебе эти поклоны как сахар вспоминаться будут. Сестрам лучше не перечить – себе дороже будет . А если бы еще матушка узнала, то точно не сносить головы было бы ! Так что радуйся, что досталось мало.

На следующее утро Люда принялась за уборку по раньше, что бы больше времени уделить «кабинету» матушки, помня о словах сказанных накануне сестрой Александрой, для которой она теперь казалось была в «отдельном» списке. Поэтому и старалась она в то утро и воду чаще менять, и тряпку получше выжимать, стараясь угодить своею уборкою строгой сестре, которая время от времени прохаживаясь мимо следила за людкиными стараниями, думая что это ей поможет в то утра избежать не только очередных поклонов, но и стояния на горохе. И следует отметить что в тот день это возимело должное и когда Люда после окончания уборки направилась к сестре Александре доложить, что уборка закончена та решила себя на удивление не утруждать лишней «инспекции», поверив словам воспитанницы.
Но Люде этот случай особо на пользу не пошел. Не прошел и месяц как с нею приключилась новая «беда». В тот день после обеда они трудились на поле, окучивая картошку. Жара стояла просто ужасная , а земля было что раскаленная сковородка, которая просто обжигала босые ноги . А что бы было легче то работали по очередки : вначале одни окучивали, а другие бегали к речке за водою что бы полить уже окученные грядки, ну а затем менялись друг с дружкою. Хоть таскать воду было тоже не просто, но зато в речке можно было немного ополоснуться что бы спастись от этого летнего зноя. Исключение составляли только самые малые, которые могли принести только полведра. Толка от них не было не какого. А вот Люде носить ведра судя всего уже приходилось, только вот не следовало снимать с головы платок о чем ей не раз говорилось. Сестра Софья, которая в тот день была вместе с ними и тоже время от времени ходила за водой сделала Люде замечание, увидав ее с неприкрытую голову. Люда вернула платок на место, но во время второй ходке вновь сняла его с головы отойдя от поля буквально с десятка два шагов. Во возвращению обратно сестра Софья повторно стала объяснять, что ходить с непокрытой головою не положено на что Люда тут же сказала что ей жарко и что платок ей сильно мешает. Однако платок все таки одела. Сестра Софья хоть и была самой доброй среди сестер, но не рассказать о подобном поведении воспитанницы она просто не могла. Сестра Александра, которая уже имела «зуб» на Люду конечно же тут же велела ей явится к себе. Оправданий Александра и слушать не хотела, оправдания для нее были как красная тряпка для быка

- Значит жарко говоришь ? Другим в платке не жарко, а тебе видишь ли жарко ! Ты еще не знаешь что такое жарко ! Вот сейчас тебе будет и в правду жарко !

Что имела в виду под словом «жарко» Люда поняла лишь когда увидала намотанный на кулак Александры ремень. Одно дело было услышать это от других , другое дело прочувствовать все на своей собственной шкуре. Александра особо не церемонилась с воспитанницей, схватив ее своей рукою за шею так что чуть было ее не сломала. Люда попыталась было дернуться, но куда там !

- Прошлый раз пожалела тебя, лишив обеда ! Сегодня вот и ужина лишу, да и сидеть бы ты за ужином не смогла бы . Живо на колени !

Люда потирая шею после знакомства с крепкою рукою сестры Александры, отреагировала не сразу. Но сестра судя по всему дважды не повторяла и стала лупцевать Людку ухватив своей пятерней за ее волосы, не давая тем самым увернутся от нее. Вначале лупила ее через старое платье, а затем все таки решила это платье пожалеть ибо то было ни в чем не виновато и ремень уже стал гулять по голому телу, оставляя на нем следы, которые становились все заметнее и заметнее . Лупила долго не взирая на все слова мольбы от Люды, которая слезно уверяла сестру, что подобное больше не случится, даже старалась божится…А сестру Александру казалось бы эти ее крики да слезы особо не трогали

- Это все кара божья ! Кара божья !, - говорила она в очередной раз занося ремень на ослушницей

Отлупив Людку, она тут же отвела ее в «затвор» в котором та пробыла еще три дня. С тех пор за Людой закрепилось прозвище «затворница», ведь не было и месяца в котором бы Людка в нем не сидела…Странною она была, ведь с одной стороны в обучении она была почти самою прилежною, схватывая все на лету, а с другой стороны могла и норов свой показать. В «миру» про таких говорили « в тихом омуте черти водятся». Но здесь подобным образом говорить не полагалось. Как и не полагалось серчать на сестер ибо те ничего худого им не делали, а если и наказывали порою то исключительно во их благо и для укрепления их смирения, без которого монашка жить не могла.

А еще в приюте ходила легенда про «маленькую монашку», кто первым рассказал в приюте эту легенду было не известно, но стоило в приюте появится «новенькой» как ее в первую же ночь кто то обязательно рассказывала одна из самых старших девчонок. Лучше всего это удавалось делать Варе, которая превращала рассказ этой легенды в самый настоящий спектакль
А легенда была такова. У одной женщины было две дочери, одна родная, а вторая приемная падчерица. Ну подобным образом начиналось немало детских сказок, конец у которых был хорошим…И как водится родную дочь женщина холила и лелеяла, а неродную загружала непосильной работай по дому, обещая той что если падчерица не будет справляться со своей работой, то она отдаст ту в монастырь . И вот приходилось бедной и несчастной падчерице трудится не покладая рук. Но в один из дней когда женщина застала падчерицу уснувшей за рукоделием, она все таки сдержала свое обещание и все таки отвезла «бездельницу» в какой то дальний монастырь, попросив настоятельницу зорко бдить за нею и наказывать в случае если падчерица не будет следовать монастырскому уставу. Настоятельница внимательно выслушала женщину, заявив все будет так как она пожелала, а что касательно бегства, так у монастыря были высоченные стены за которыми в добавок водилось дикое зверье, которое могло загрызть прям на месте любую кто оказывался за стенами этого монастыря . Поэтому о побеге в монастыре никто и не помышлял. А что касается смирению, то сестры стали обучать еще совсем молоденькую девочку чуть ли не с первого дня. День с утра до вечера проводился в трудах «праведных», а с наступлением ночи приходило время для покаяния, за грехи свои земные. Одна из сестер на собственном примере , показала в первую ночь как следует правильно каяться и гнать от себя всякие дурные мысли. Обнажившись по пояс и встав на колени сестра, стала усердно молится, не менее усердно при этом охаживая свою спину принесенной ею веревочной плетью с узелками на конце. «Новоиспеченной», предстояло делать тоже , забыв про жалость в себе. Ибо чем ты меньше себя жалеешь, тем быстрее дьявол покинет твою плоть…И подобные «покаяния» надо было повторять изо дня день пока не наступит требуемое просветление. О «просветлении» маленькая монашка имела слабое представление, но не могла ослушаться того, что было велено настоятельницей. Она приходила в молитвенный зал каждую ночь и как было ей велено нещадно стегала свою худосочную спину грубыми кусками веревки. Стегала до тех пор, пока одна из сестер приходила за нею и под руку отводила в ее келью в которой протирала рубцы каким то отваром. А однажды о ней забыли , а вспомнили когда сестры пришли на утреннюю молитву, найдя ее бездыханной и с окровавленной плеткой в руках. Маленькую монашку как водится отпели, схоронили, а когда явились на следующий день то обнаружили ее могилу разрытою, а но свежей земле были заметны следы босых ступней которые были направлены в сторону леса. Сестры были так перепуганы случившимся, что целый день провели в молитвах. Но это их не спасло, не прошло и недели как одна за другой монашки стали куда то исчезать…В конце концов в монастыре осталась только настоятельница, которая хоть никуда и не исчезла, но умом тронулась.

В тот поздний вечер Варя рассказывала эту легенду молоденькой девчушки, привезенный в приют накануне. Звали эту девчонку Ира и ей было лет девять с небольшим . Девчонки присутствующие в комнате решили подыграть рассказчице, делая вид, что слышат эту страшную историю первый раз. Некоторые даже крестились при этом. В общем все шло по плану, оставалось только дождаться момента когда «новоиспеченная» забьется под одеяло что бы не слышать этого ужаса. В Варе явно умерла будущая театральная актриса, когда дело дошло до сцены бичевания она взяла воспользовалась своим полотенцем которое должно была служить веревочной плеткой. Но и это было еще не все…Когда она задрала на себе сорочку, то под нею на ее спине виднелись темные полосы. Ну что эти полосы были заранее нарисованы обычной акварельной краскою девчонки естественно знали и некоторое даже продолжая подыгрывать Варьке «заахали» и «заохали». И только «новенькая» как не странно вела себя более чем спокойно, а когда Варька почти закончила свой рассказ упав якобы бездыханной на свою постель эта смелая Ирка подошла к ней и зачем то сунула в рот один из своих пальцев. Никто ничего не понимал, пока Ира не провела пальцем по варькиной спине

- Ну это же краска ! Обмануть меня решили ? Думали испугаюсь, посмеятся надо мною…

Девчонки переглянулись между собою, видимо не ожидая что «новенькая» Ирка окажется такой смелой девчушкою…

- Вот , -произнесла она зачем то подымая подол своей ночной сорочки.

Варька которая была ближе к новенькой, взяв со стола горящую свечку, подсела ближе к Ирке, пытаясь рассмотреть, что та желала им показать. Синеватые полоски ,заметные на ее тощих ягодицах были явно не нарисованными и судя по всему…

- Это кто так тебя ? –поинтересовалась Варька, к которой тут же подсели и другие девчонки…

- Батюшка мой на прошлой неделе…Он меня часто наказывал…

Девчонки которым еще совсем недавно так хотелось попугать своею «страшилкою» новенькую, теперь смотрели на эту щупленькую девчушку уже совсем другими глазами, глазами полными сострадания к ней …Им хотелось расспросить подробнее об этом новенькую, которая особо не собиралась этого делать. И только варькина настойчивость позволила им в итоге разговорить ее. Как оказалась отец Иры был батюшкой одного из приходов местной Епархии и в своем воспитании старался придерживаться церковных канонов, считая что строгость должна идти во «благо».
Кто бы тогда мог подумать, что пройдет месяц или около того как эта у легенды про маленькую монашку появится продолжение…А случилось это в одно ранее утро когда воспитанницы собирались идти на завтрак. В то утро Глашка с раннего утра помогала сестрам на кухне, а когда возвращалась к себе…В монастыре разговаривать громко не разрешалось, а уж тем более не разрешалось кричать…Но видимо что то так испугало Глашку , что та просто не удержалась, а когда сестра Софья выбежала на ее крик то застала девчушку неподвижно стоящей посреди двора.

- Глафира, ну что разоралась с утра ? – поинтересовалась сестра, пытаясь понять причину

Глашка видимо было испугана на столько сильно, что сразу и не ответили лишь протягивая руку в сторону монастырской ограды…

-Там….там…- что то пыталась сказать она, но пока все ограничивалось парой бессвязных слов.

- Что там ? Ну говори же !

Вскоре к сестре Софье и Глашке подошли еще две сестры

- Я….Я….видела там….Это была маленькая монашка…

Глашка трижды перекрестилась, думая, что сестры поверят ей.

( окончание первой части)