Отправлено: 27.06.09 12:38. Заголовок: После бани

После бани
Автор Сергей Алексеев



Случай этот произошел где-то в конце 80-х или самом начале 90-х, когда мне было лет 25 или около того.

Жил я тогда в небольшом *ском городке, работал на местном оборонном заводе технологом (по распределению после института), был женат на своей однокурснице и растил дочку.

Распределиться мне удалось в тот город, где я родился, поэтому удавалось поддерживать дружеские связи с одноклассниками. Один из моих одноклассников (назовем его Витькой, хотя зовут его, конечно, иначе) жил с отцом в "одноэтажном городе" за парком (хотя какой там "парк" участок вполне девственного соснового леса, делящий город на "старую" и "новую" части), расположенном, к тому же, на склоне, полого спускающемся к реке. Витька тоже закончил институт, но не технический ВУЗ, а институт Культуры, поэтому сразу по получении диплома "загремел" в ряды Непобедимой и Легендарной... Я же в армию сходил до института и Витьке сочувствовал всем сердцем.

В школе мы были дружны, поэтому я, время от времени, навещал его отца, Алексея Ивановича, узнавая последние новости о Витьке (он писал, особенно приближаясь к дембелю, редко и коротко). Не скрою, что прослеживался здесь и "шкурный" интерес с моей стороны: у дяди Леши за домом была великолепная баня, а попариться всласть я люблю...

В тот субботний вечер, как обычно, прихватив "пузырек" (спиртное тогда было, если кто не помнит, дефицитом страшным и отпускалось по талонам) я направился по знакомому маршруту.

Была середина осени, темнело рано, но дымок, идущий из банной трубы я приметил издалека.

- О, Сережка! Молодец, что пришел! радушно встретил меня дядя Леша. - Порадовал старика!

Бутылка была поставлена в сенцы "на холод", а мы, прихватив свежее белье, направились в хорошо протопленную баньку.

Согнав первый пот в парной, сидели в чистеньком предбаннике, на покрытой свежей простыней лавке и пили вкусный смородиновый взвар из огромных керамических кружек. Разговор, естественно, вращался вокруг непутевого Витьки, который совсем перестал писать. Я успокаивал дядю Лешу, рассказывая про дембельские заботы, но он, служивший четверть века назад в армии с совсем другими порядками, понимать отказывался и сердился:

- Вот вернется негодник, я ему всыплю по первое число! кипятился старик. - Не посмотрю, что вымахал, каланча, под потолок! Разложу вот на этой самой лавке, - он похлопал ладонью по скамье. - Да высеку лозняком, как сидорову козу! За все два года всыплю, что писал по письму раз в два месяца! Вымахали остолопы, детей, вот, позаводили, а сами поросята-поросятами. Пороть вас некому!

От этих слов я почувствовал, как по моей спине под простыней, накинутой на плечи, забегали мурашки. Нет, не от страха за Витьку его отец, как я знал по его рассказам, порол регулярно до самой армии, и это его волновало мало просто, до ужаса захотелось почувствовать розгу на своей попе...

В парилке, поддав свежего парку, дядя Леша улегся на полок и велел мне "пройтись веничком". Я, конечно, толк в банных процедурах знаю, но в том момент руки меня слушались плохо, поэтому знаток бани остался недоволен.

- Что ты, как по пи...де ладошкой! Хлещи от души!

Я добавил, но все равно получалось плохо.

- Дай сюда! недовольный хозяин отобрал у меня веник и приказал. - Ложись!

Парил он бесподобно! Когда мокрый веник хлестко ложился на спину, а, особенно, на ягодицы, чтобы воочию представить себя под розгами оставалось совсем немного... Я разомлел под этой приятной поркой так, что едва не уснул на полке. Эротические ощущения были такими, что мне даже стало стыдно перед хозяином за торчащий колом член.

- Экий жеребец! неодобрительно проворчал дядя Леша, заметив мой конфуз. Сил девать некуда!

Распаренные и умиротворенные парной, ужинали в доме. Водка, хоть и довольно мерзкая, нахолодав, да под домашние огурчики, исходящую паром картошку и копченое сало, шла почище всякого "Абсолюта".

Слегка захмелев, дядя Леша снова пустился в сентенции о нашем непутевом поколении, причем объектами нападок были, естественно, Витька, я, да еще несколько наших друзей-одноклассников.

- Витька-остолоп, до армии все по девкам бегал, а жениться так и не женился, разорялся хозяин, дирижируя огурцом нанизанным на вилку. - Придет вот сейчас - снова шуры-муры разведет. Как же: устал, дескать, в армии без женского полу. Соскучился! А у тебя как?

Я, неожиданно, для самого себя признался, что в семье у нас все идет наперекосяк, денег хронически не хватает, ссоримся по пустякам...

- Во-во! обрадовался дядя Леша, словно не он только что корил Витьку за отсутствие тяги к семейной жизни. Женился молокососом, дите родил, а теперь вот пурхаешься! Говорю же: пороли вас мало!

- Да, мало... поддакнул я, а сердце забилось, словно запертая в клетку птичка.

- И сейчас еще не поздно! разошелся хозяин. - Нас вон отцы до тридцати годов пороли и ничего только на пользу пошло! У меня вот, помню, Витьку жена-покойница уже в детсад водила, а отец разок так отходил лозняком за пьянку... Эх, был бы я твоим отцом...

Я чувствовал, что вот-вот взорвусь и смог выдавить только еле слышно, уставясь в стол:

- А я бы не возражал...

-Что? - дядя Леша даже опешил. - Чего? А что?! - взъярился вдруг он. - Только на пользу будет! Не сдрейфишь?

- Не-е... промямлил я, боясь поднять глаза.

- Тогда пойдем! - дядя Леша вскочил на ноги и, схватив меня за ухо, поднял из-за стола. - Ты уж не обессудь: я с тобой, как с сыном...

Почти волоком он протащил меня в предбанник и скомандовал:

- А ну, заголяйся!

А сам полез куда-то на чердак.

Я нерешительно стал расстегивать брюки, приспустил их до колен... Конечно же, я знал, как отец порол Витьку, он мне подробно рассказывал, но хотелось соблюсти ритуал.

- Чего это, чего? закричал, свесившись из лаза чердака, дядя Леша. Совсем сымай портки, не стесняйся!

Я не заставил себя ждать и через минуту остался в одной футболке. Витька рассказывал, что отец всегда заставлял его обнажаться только снизу.

- Молодцом! одобрил хозяин, спускаясь с чердака с комком каких-то ремешков в руке. Не в баню, чай, собрался! Занимай плацдарм!

Он сдернул простыню с лавки и пинком выдвинул ее на середину помещения. Скамья была темной от времени и гладкой, как зеркало.

- Не бойсь, не занозишься! Меня еще отец на этой лавке парывал, а его дед!..

Плюхнувшись на "фамильную" скамью животом я почувствовал, как мурашки разыгрались не на шутку. Сердце тоже готово было выпрыгнуть через рот...

- Не бойся, не бойся! хозяин расценил мое состояние по-своему. Никто тебя убивать не собирается. Так, поучу маленько... Вобью ума-разума в задние ворота.

Привязав меня за щиколотки и лодыжки сыромятными ремешками, дядя Леша вышел из бани. "За розгами!" догадался я.

Еще не поздно было обратить все в шутку, но я решил держаться до последнего.

Хозяин появился через пару минут, бросив на пол охапку ивовых прутьев, благо листья с них уже облетели. Обдав пучок кипятком, он быстро связал несколько пучочков по три розги и, на пробу, помахал ими в воздухе, вслушиваясь в свист. От одного звука у меня внизу живота начало подниматься...

- Ну что? Не передумал? обратился хозяин ко мне, придирчиво выбирая пучок.

Я только отрицательно покачал головой.

Подойдя ко мне, дядя Леша завернул подол футболки повыше и похлопал ладонью по моим ягодицам, погладил их.

- Ишь, какие белые! В трусах загораешь?

Не дождавшись ответа, он продолжил:

- Ну ничего, я их тебе сейчас нарумяню. Как девичьи щечки будут!

Как всегда, самый страшный первый удар. Я услышал певучий свист и раскаленная спица прожгла обе половинки моей попы.

- Ой!

- Не нравится?

Дядя Леша размахнулся и снова хлестнул, на этот раз чуть выше.

- Ой-ей!

- Кричи, кричи! Легче будет!

Он принялся мерно стегать мою попу, но явно жалел меня, ударяя не в полную силу. Насчитав розог десять, он остановился.

- Довольно с тебя? Понял свои ошибки?

Вероятно, он ожидал, что я тут же заверещу "довольно".

- Нет, дядя Леша, не понял. Вы же не порете, а гладите. Как по пи...де ладошкой! - язвительно вернул я ему его же остроту.

Расчет был верный: хозяин взъярился.

- Ах, ладошкой!.. Ну держись!

Он схватил новый пучок взамен разлохматившегося и принялся сечь уже в полный замах. Да, стало действительно не сладко...

Я крепился удара два-три, но потом завопил во весь голос.

- А-а! Хватит! Больше не буду!!

Кричал я, понятно, только чтобы приглушить боль, не желая прекращения порки.

А порка была что надо! Попа уже вся горела, кончики размочаленных прутьев сыпались дождем, а дядя Леша запыхался.

Остановился он, только измочалив о мои ягодицы весь запас прутьев.

- Ну, хватит с тебя... устало промолвил он и ушел в дом, оставив меня привязанным исхлестанной попой вверх. Боль уходила, оставляя приятное жжение, а эротические чувства были таковы, что член едва не взрывался от напора. Как я жалел, что руки мои связаны!

Наконец хозяин вернулся и сразу же шлепнул что-то на мои горящие ягодицы. От внезапной резкой боли я заорал во все горло. Казалось, что на бедную мою попку высыпали совок углей!

- Не ори, для твоей же пользы! Соль, она всю заразу на себя берет! - Дядя Леша растирал по моей исполосованной попе пригоршню соли, приговаривая. - Не заметишь, как заживет.

Действительно, зажило все, как на собаке быстро и без следов, да и кожа, оказалось, была рассечена до крови только в двух-трех местах. Мастер порол все-таки.

А пока дядя Леша проводил меня, отлежавшегося пару часов уже на его постели попой кверху, до опушки "парка" и спросил напоследок лукаво:

- Ну что: дошла наука-то?

На что я дерзко ответил, глядя ему в глаза:

- Не совсем.

Он улыбнулся и похлопал меня по плечу:

- Тогда, как решишь, что надо обновить - приходи.

- Приду, сказал я, пожимая его крепкую ладонь.

И не обманул...