Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Моё поведение потихоньку налаживалось в лучшую сторону, но не всегда было всё так гладко - я не смогла разорвать дружбу со своей компанией, которые приняли меня в свою, как они называли "семью", когда мне было больно и одиноко. Я считала, что своим уходом предам их, но Алёна вырвала у меня обещание покончить с этой опасной дружбой, пока я не загремела в колонию для малолетних. И всё же меня тянуло к друзьям, и я стала встречаться с ними тайком, когда была уверена, что Алёна на работе, стараясь возвращаться раньше её, но как бы я не маскировалась, всё - таки попалась и никому - нибудь, а самой Алёне.
В тот день мне обязательно надо было к друзьям, ещё накануне мы договорились встретиться - у Влада был день рождения. Зная, что меня не отпустят, тем более в эту компашку, я решила прогулять школу, в надежде, что никто не заметит, ведь последние пару месяцев я исправно посещала занятия, да и Алёна работала в вечернюю смену, и домой раньше одиннадцати можно было не спешить. Здраво рассудив, что в кафе нам алкоголь никто не продаст по причине нашего несовершеннолетия (а пить лимонад нам казалось несерьёзным), день рождения решено было справлять в нашем подвале, где мы иногда проводили всё своё свободное время, слушая музыку или качая железо. За бутылку водки мы уговорили незнакомого мужика возле магазина, купить нам вина, накрыли стол и понеслось. Компания беззаботно веселилась, когда я, глянув на часы, ахнула - до отхода последнего автобуса оставалось сорок минут и если я не потороплюсь, то не попаду домой, а за такое меня никто по головке не погладит. Встав из-за стола, я не ожидая, что настолько пьяна, покачнулась и попыталась ухватиться рукой за стену - Блин, как же я покажусь дома в таком виде? - подумала я, не оставляя попыток выбраться на улицу, ребята, видя мой решительный настрой попасть домой во чтобы то ни стало, вызвались меня проводить. Кое-как, спотыкаясь и падая, мы дошли до остановки. Столпившись, мы курили и вспоминали проведённый день, я, отвернувшись спиной к дороге, что - то громко доказывала друзьям и не сразу заметила резко установившуюся тишину, а обратив внимание, что ребята смотрят не на меня, а куда - то мне за спину, повернулась и обомлела - передо мной стояла Алёна.
-Алён..., я..., ты..., что ты здесь делаешь? - язык заплетался и, чтобы окончательно не спалиться я замолчала и опустила голову, понимая, что грозы не избежать. И как только я могла забыть, что на этом автобусе она возвращается со смены.
- Я то, с работы, а вот ты что здесь делаешь, да ещё в такой компании? - и тут Алёна заметила, что я еле стою на ногах - Ты ещё и пьяная!? - её возмущению не было предела.
Я, прислонившись к стене, молча, слушала гневную тираду Алёны, ребята, которые так и не разошлись, с любопытством наблюдали за этой сценой, зная меня как самую отчаянную из них, не боявшуюся никого и ничего, они искренне недоумевали, почему я позволяю на себя орать. Они стали откровенно хихикать и подкалывать меня, и я разозлилась на Алёну, за то, что она начала "воспитание" на глазах у друзей, дикий "зверёк", сидевший внутри и молчавший несколько месяцев, подогретый алкоголем, приподнял голову, и я сорвалась
- Я тебе, что дитё малое, какого хера ты меня тут отчитываешь? И вообще ты мне никто, чего пристала, надоело уже, учат, учат, жить спокойно не дают, достали, сама знаю, что делать.
Вернув поколебавшийся было авторитет перед друзьями, я развернулась и вся компания, попыхивая сигаретами, неспешно удалилась с остановки. Алена не пыталась меня остановить, понимая, что я сейчас никого не услышу. А завтра… «Вот завтра появится дома, там и разберемся» - решила она.
Я вернулась домой лишь утром. После вчерашнего загула голова нестерпимо болела. И у меня было одно желание – завалиться, и как следует выспаться. Я попыталась тихонько проскользнуть в комнату, но на шорох в прихожую вышла тётя.
- Ты где была? Ты понимаешь, что переходишь все границы, уже и винцом начала баловаться. Я ночь не спала, не зная, где ты и что с тобой, если что- нибудь случится, что я твоему отцу скажу - тетка завелась не на шутку - Как ты достала меня со своими выходками.
- Мне плевать, можешь сказать, как есть, и, вообще, если я тебя достала, могу уйти, я никого не просила меня сюда привозить - я зло хлопнула входной дверью и выскочила на крыльцо, не успев спуститься с него, я увидела Алёну, направляющуюся к нашему дому.
Влетев домой, я, скинув верхнюю одежду прямо на пол, пулей проскочила мимо изумлённой тёти и захлопнула дверь своей комнаты. В голове билась одна мысль - "Что делать?"- я прекрасно помнила, что наговорила Алёне, понимала, что была не права и сейчас придётся отвечать за свои слова, а вот отвечать то, как раз и было страшно. Прошло двадцать томительных минут, но никто ко мне так и не зашёл, у меня уже затеплилась надежда, что пронесло, как вдруг послышались приближающиеся шаги. Сердце ухнуло в пустоту, с нарастающим страхом я ждала, когда откроется дверь, и она не заставила себя долго ждать - на пороге, с хмурым видом, стояла Алёна.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – выражение её лица не предвещало ничего хорошего.
В моих висках тупо ворочалась боль, я мучительно подбирала в уме слова в своё оправдание, но все доводы казались мне неубедительными, и я молчала, не зная, что ответить. Понятно было, что виновата сама, никто не заставлял пить, а тем более хамить, да ещё и при всех, но сделанного не вернуть. Я отвернулась и стала смотреть в окошко.
- Я услышу от тебя хоть слово или ты так и будешь молчать? - Алёна снова задала вопрос. - Вчера ты была более красноречива! Помнится, ты обещала мне не общаться с этой компанией и что я вижу!? Ты не только не прекратила общение, ты ещё и напилась вместе с ними, я не говорю уже про сигареты. Ты понимаешь, что катишься по наклонной?
Я не знала, что делать дальше, не знала, как исправить свою ошибку, не знала, как выйти из этого положения и продолжала молчать. Алёна начала заводиться.
- Ты думаешь, что тебе будет позволено поступать, как заблагорассудиться? Сама творишь вокруг себя ад, так чего ты ждёшь от нас, чтобы тебя на руках носили? Ты капризный, самолюбивый ребёнок, ты сама себя уничтожаешь. И я думаю, что в этот раз порка - единственное средство помешать тебе, испортить свою жизнь окончательно.
По её тону я поняла, что Алёна не шутит и похолодела. Я инстинктивно прикрылась одеялом, лежащим на диване и, сжавшись в комок, во все глаза смотрела на Алёну.
- Сама ляжешь или помочь? – спросила она, вытаскивая из платяного шкафа ремень.
- Сама – мой голос предательски зазвенел. Ещё не хватало, чтобы меня за шкирку вытаскивали. Я вылезла из – под одеяла и повернулась на живот – На бей, подумаешь, я не боюсь.
- Я не бить тебя собираюсь, а наказать за твоё недостойное поведение. Или ты не согласна? Может, ты считаешь, что вчера всё сделала правильно?
Я, молча, уткнулась в подушку.
Рука у Алены была тяжелой и после трех – четырех стежков я начала взвизгивать от боли. А вскоре уже рыдала навзрыд и просила прощения. Но пока Алена не отсчитала одной ей ведомое количество ударов, она не остановилась.