Отправлено: 05.05.19 15:15. Заголовок: Ну, пожалуйста, поверь мне!

Хочу предупредить: рассказ тяжёлый и абсолютно нетематический, но он не мог остаться ненаписанным, поскольку завершает трилогию о Хрупкости. Любые совпадения случайны.
…………………………………………………………………………………………………
Мягкий графит легко скользил по гладкому листу, и, как всегда, магия линий в штриховке завораживала Максима. Карандаш в его тонких пальцах словно улавливал настроение, и учебный рисунок, заданный в художественной школе, наполнялся неповторимым смыслом.
Внезапно дверь открылась – и вошёл отец, сразу заполнив своей крупной фигурой маленькую комнату на мансарде. Максим вздрогнул от неожиданности и вскочил, неловко зацепив край листа и разорвав его до половины. Потемневшими от страха глазами мальчик смотрел на отца, пытаясь вспомнить все детали прошедшего дня, в котором, видимо, было что-то, за что сейчас он будет наказан: отец всегда поднимался в его комнату только для этого. Последний раз – полгода назад.
Тогда Максиму исполнилось тринадцать, и он перешёл в другой – уже почти взрослый, с выездными выставками, обязательным использованием профессиональных материалов – класс художественной школы. Отец не одобрял такое увлечение, считая, что мальчику больше подходит спорт или техника, однако не препятствовал. Когда Максим впервые вместе с мастером и ребятами из школы попал в художественный салон, он словно увидел бесконечные миры, которые можно создать этим разнообразием красок, грунтовок, графитовых карандашей. Как он проклинал потом тот миг, когда решился взять у отца деньги и, в одиночку съездив в центр города, купил две коробки пастели. «Не в деньгах дело, – говорил отец, сидя на стуле в этой мансардной комнате, – это кража, сын. Ты мог попросить – разве б я тебе отказал? Это обман: ты взял тайком. Это нарушение запрета: ты не должен один выезжать из посёлка». Максим чувствовал себя преступником, не знал, куда спрятать газа от полыхающего красным стыда. До мельчайших подробностей он помнил, как отдавал дрожащими руками сдачу, расстёгивал джинсы, спуская их вместе с трусами до колен, помнил каждую секунду самой строгой в его жизни порки. Он долго терпел, потом кричал, плакал, но впервые ни о чём не просил.
Вообще-то отец наказывал Максима ремнём не так уж часто – и всегда за дело. Самая первая порка была в четыре года, когда малыш устроил истерику в магазине игрушек. Потом, сидя в детском кресле автомобиля, Максим уже не ревел, а только всхлипывал, чувствуя какую-то неуловимую перемену в отце. Дома он был раздет снизу, уложен на кровать и выпорот. Те давние десять стежков отцовским ремнём были несильными, но Максим сразу заплакал, заколотил ногами, попытался вырваться, но отец, крепко и одновременно мягко придерживая мальчика за спину, неумолимо наносил удары по быстро краснеющей ребячьей коже. После порки он молча вышел из комнаты, а Максим ещё долго не мог подавить глубокие судорожные всхлипы. Уже успокоившись, мальчик слышал доносившиеся с первого этажа голоса родителей, потом в комнату вошла мама – её глаза были красные и вспухшие, – укрыла Максима одеялом, напоила чем-то тёплым и сладким. Позже, когда он почти засыпал, в комнату вошёл отец, сел рядом и взял в свою большую руку маленькую горячую ладошку сына. Максим повернулся к нему и, блестя глазами, в которых лишь недавно высохли слёзы, тихо спросил:
– Папа, ты меня любишь?
– Конечно, малыш, я тебя очень люблю!
– А почему тогда бьёшь?
– Я не бью, – голос отца слегка дрогнул, – я тебя наказал, потому что ты плохо себя вёл.
С того раза перед каждой поркой отец немногословно, но весомо объяснял, в чём провинился Максим и почему он должен быть наказан. Спрашивал: «Ты согласен?» И только после тихого «да» приказывал спускать штаны и ложиться на кровать. За все годы Максим так и не смог привыкнуть к боли, каждый раз, раздеваясь, чувствовал мелкую дрожь, весь сжимался в ожидании первого удара, уже получая ремня, не мог долго терпеть, плакал и умолял простить. Иногда после строгой порки мокрой была не только подушка, но и простыня.
Максим принял как данность, что любовь отца проявляется и так – в спокойных, весомых словах, коротких приказах и боли, сильной, жгучей, постепенно и неотвратимо заполняющей всё тело. Но всё же после той самой первой порки что-то изменилось в его отношении к отцу: Максим не мог, например, как прежде, увидев отца ещё издали, броситься к нему, обвить руками его шею и тесно-тесно прижаться к его тёплой и слегка колкой щеке. Подбегал, смотрел в глаза, когда отец, улыбаясь, приседал, чтобы оказаться на одном уровне с Максимом, – и не мог обнять! Отец перестал быть Другом. Был Защитником, Воспитателем, Помощником, но не Другом. А ещё – он навсегда перестал быть оранжевым.
Максим с раннего детства умел видеть людей, животных и даже пространство в цвете – сияюще-оранжевом, грустно-синем, нежно-зелёном. Всегда оранжевой была Булька – рыжая помесь сардельки с табуреткой, которую мама с Максимом взяли в собачьем приюте. Оранжевым заполнялось пространство комнаты, когда карандаш в руках Максима послушно проявлял видимое внутренним взором. Мама тоже часто была оранжевой, но её грусть отсвечивала зелёным. Отец виделся через насыщенно-синий, а во время наказаний – фиолетовый. Красным был его ремень, особенно тогда, когда после порки отец неспешно заправлял его в брюки. Во время строгого наказания ремень просто полыхал огненно-алым, и всё пространство комнаты ещё долго пульсировало красным цветом боли.
………………………………………………………………………………………………….
Герман был уверен, что он всё в своей жизни контролирует, подчиняя ещё в юности выстроенному плану. Перфекционист по натуре, он во всём стремился к порядку и совершенству: закончил с красным дипломом университет, организовал небольшой, но стабильный бизнес. К тридцати годам добавил к своим качествам жёсткость, бескомпромиссность, быстроту принятия решений. Вот только создать семью долго не получалось: ни в одной из бывших в его жизни женщин он не видел свою жену. Когда Таня, придя на собеседование, впервые появилась в его офисе, он, поражённый тёплым, мягким светом её глаз, поймал себя на мысли: «Какая светлая девочка!» Она была совсем юной – на десять лет младше Германа – студенткой, приехавшей в большой город из далёкой деревни. После свадьбы Герман убедил Таню оставить учёбу и полностью уйти в семью, тем более что вскоре родился сын.
Подрастая, Максим всё больше становился похожим на Таню, невысокую голубоглазую блондинку, но если в ней хрупкость и мягкость безмерно нравились Герману, то в Максиме – будущем мужчине – иногда раздражали. Это была первая нестыковка с правильностью подчинённой разуму жизни Германа.
Второй оказалась реакция Тани на предложенные Германом методы воспитания сына. «Мы должны быть едины в этом вопросе… Строгость ведёт к успешности… Необходимо корректировать поведение… Порка как исключительная мера воздействия вполне приемлема… Наказание не отменяет любви… Меня отец тоже так воспитывал, у меня нет на него обиды…» На все разумные доводы Германа Таня отвечала молчанием, в котором чувствовалось несогласие, - и это было первым противодействием, исходившим от неё. Герман, как всегда, сумел настоять, но всё же каждый раз, поднимаясь к Максиму для наказания, закрывал на задвижку дверь его комнаты.
………………………………………………………………………………………………….
Отец закрыл дверь и, подойдя вплотную к Максиму, сел на стул. «Ты опять сделал это?» – спокойно спросил он, глядя в глаза мальчику. Ноги Максима сразу стали ватными, дыхание участилось, а голос вдруг охрип: «Что я сделал?» Отец говорил о пропавших деньгах, о том, что с первого раза Максим, видимо, не понял, что такое обман и кража, и придётся объяснить ему более сурово. Потом – о чём-то спрашивал.
Во время таких «предпорочных» разговоров Максим всеми силами пытался справиться с напряжением и чётко отвечать на все вопросы – даже риторические. Но сейчас спазмы страха и ещё какого-то столь же сильного чувства перехватили голосовые связки, и он молчал, глядя расширенными глазами на отца. После краткого и окончательного «ты будешь строго наказан» отчаяние от несправедливости совершающегося, сковавшее Максима, вдруг прорвалось – бурно, через торопливые слова отрицания, а потом через крик: «Папочка, я не брал! Ну, поверь мне, я не брал! Поверь – пожалуйста!» Но отец не верил, и Максим не видел возможности пробиться через глухоту этого неверия, а отчаяние всё клокотало в груди и вырывалось плачем. Максим бросился в угол и, опустившись на пол, вжался в стену, обхватил тонкими руками колени, словно пытаясь занять как можно меньше места в пространстве комнаты. Фигура отца, отсвечивая фиолетовым, надвигалась на него. Он был в полной его власти и мог только молить: «Ну, пожалуйста, поверь мне! Поверь! Поверь!» Максим чувствовал, что отца раздражает это сопротивление, необходимость силой укладывать его на кровать и сдёргивать вниз домашние тренировочные штаны с трусами. Он знал, что это раздражение отзовётся большей силой ударов, но ничего не мог с собой поделать: его затопило отчаяние, чернотой заполнявшее пространство комнаты.
Боль от ударов ремня, огнём вспыхивая на поверхности кожи, тут же пробиралась в глубь мышцы, накапливалась там, разрасталась, становилась невыносимой. Каждая её волна заставляла кусать губы, сжиматься, стискивать руками края кровати, пытаться увернуться, привстать. Дыхание перехватывало, Максим судорожно, со всхлипом, взрыдом, втягивал в себя воздух. На некоторое время обжигающая лава ударов прекратилась, и Максим, пытаясь отдышаться, обернулся и полными слёз глазами посмотрел через плечо на отца: «Папочка, миленький, я не брал… Поверь, пожалуйста, ну пожалуйста…» Но отец продолжил порку, боль опять заполнила собой весь мир, и, пробиваясь сквозь неё, как сквозь вату, Максим, уже почти не осознавая себя, с плачем выкрикивал: «Поверь, пожалуйста, ну пожалуйста!» И даже через некоторое время – уже в хрипе сорванного криком голоса – можно было расслышать «поверь… поверь… поверь…»
………………………………………………………………………………………………
Максим проснулся под утро – от черноты, заполнившей комнату во время вчерашнего наказания. Чернота скопилась в углах, висела на потолке, мешала дышать. Невозможно было от неё скрыться, невыносимо в ней быть – и Максим, стараясь лишний раз не прикасаться к болезненному, в чёрно-фиолетовых синяках телу, натянул джинсы, нырнул в свитер и тихо подошёл к двери. Уже взявшись за ручку, он вернулся, отыскал папку, в которой хранил свои рисунки и, словно им тоже нечем было дышать в этой черноте, прижал их к груди. Максим весь превратился в ощущения: прохладная гладкость лестничных перил, тихо щёлкнувшие дверные замки. У входа накинул куртку, надел кроссовки. Во дворе из холодного мартовского тумана выкатилась Булька, ткнулась в ладонь кожаным носом, лизнула тёплым языком. У Максима защипало в глазах, и он ускорил шаги: холодная тяжесть щеколды ворот – и он уже на улице. Сейчас идти – быстрее, быстрее! – на конечную остановку единственного автобуса, идущего в город из их коттеджного посёлка. Первого автобуса пришлось ждать долго, Максим продрог и, крепко стискивая папку с рисунками, согревал дыханием покрасневшие руки.
В такой ранний час в автобусе, идущем от одной окраины города до другой, почти никого не было, разве что на половине маршрута зашёл невысокий мужчина – серый, непрозрачный. На конечной остановке Максим вышел и, постояв в нерешительности, побрёл по обочине дороги просто потому, что нужно же было куда-то идти. И он шёл – в холодный туман, серый, прозрачный.
………………………………………………………………………………………………
Он увидел этого мальчишку сразу: худенький светловолосый кузнечик. Он знал, что тот, кто живёт в нём, любит таких. Что любит – именно таких! Он даже с досадой, с грустью подумал: «Ну что этот кузнечик делает в такой ранний час? Куда едет? Почему они встретились?» Он знал, что тот, кого он называл минотавром, обязательно проснётся в нём – и Он проснулся. Когда-то, в детстве, минотавр довольствовался бабочками, потом кошками, маленькими бродячими собаками, но год назад этого Ему оказалось мало. Ещё долго он с искренней грустью смотрел в глаза мальчишке на примотанных скотчем листках с отчаянной надписью «Помогите найти!»
Теперь он знал: это минотавр не спускает с мальчишки глаз, спрятанных за бифокальными линзами, это Он дышит его лёгкими, ступает его ногами в дешёвых кроссовках, оставляя ребристые следы на холодном песке обочины. Осталось ещё немного – и они встретятся…
………………………………………………………………………………………………….
Утром Герман впервые решил не заходить к наказанному Максиму: пусть прочувствует, подумает, раскается. Когда он доставал ключи из нагрудного кармана куртки, на пол, покружившись в воздухе, упала пятитысячная купюра, и он сразу вспомнил, как вчера на заправке второпях положил её вместо сумки в карман. Герман бросился в комнату сына – просить прощения, обнять, прижать к себе – и, похолодев, увидел пустую кровать со сбитым на пол одеялом. На столе, почти разорванный, лежал не законченный вчера учебный рисунок Максима: две руки – маленькая и большая, – обращённые друг к другу.
Потом в Германе жил один лишь разум, заставляя делать нужные звонки, говорить уверенные слова Тане, давать чёткие указания своим сотрудникам. Таня не могла плакать, она сидела на диване и, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперёд, глядя перед собой сухими, воспалёнными глазами.
Казалось, Герман опять всё контролировал, но было что-то, чему он просто не позволял вырваться, потому что знал: это затопит. И оно – затопило, когда, оставив Таню с вызванной им медсестрой, он впился руками в прохладный руль джипа и помчался сквозь туман по маршруту единственного отходящего от их посёлка автобуса. Его затопило отчаяние, защипавшее давно уже не испытанной теплотой слёз и задавшее бешеный ритм сердцу, которое словно выстукивало: «Я люблю тебя, малыш! Ну, пожалуйста, поверь мне! Поверь! Поверь!»
Герман вдруг вспомнил, как забирал Таню из роддома, как лучились тёплым светом её глаза, как он бережно, боясь уронить или оступиться, нёс к машине маленький свёрток и уже дома, осторожно отогнув кружевной край синего одеяла, заглянул внутрь. На крошечном розовом личике разомкнулись нежные, припухшие веки, и в маленьких щёлочках отец впервые увидел глаза своего сына. Герман трепетно, тихо прошептал «Привет» и почти задохнулся от щемящего счастья: в мире – Его ребёнок!
И вот теперь он мчался, разрывая молочный туман чёрной тяжестью летящего джипа, чтобы найти – обязательно найти! – в этом равнодушном мире ту единственную точку, где был его ребёнок… Пока ещё был…

 Отправлено: 13.05.19 19:44. Заголовок: magistr пишет: вы д..

magistr пишет:

цитата:

вы думаете по другому? Вы считаете что ребенок в семь лет может самостоятельно ЛОГИЧЕСКИ мыслить и всегда делать правильные выводы?

Во-первых не каждый, кто умеет логически мыслить делает правильные выводы. Тем более ВСЕГДА так не бывает. Это аксиома.

Во-вторых человек в любом возрасте способен думать логически. В любом! Разница только в опыте, ребенок не имеет с чем сравнивать, у него опыта мало, поэтому он и не может всегда правильно решить проблему. Ребенок от родителей ждёт получения опыта, информации для сравнения. Информации! А вы его ремнем...

 Отправлено: 13.05.19 19:44. Заголовок: Львовна пишет: в &#..

Львовна пишет:

цитата:

в "немытой стране рабов и господов"(как её "наше все"А.С.назвал)хорошего ждать не приходится.

Не А. С.
...Эти слова сказал Лермонтов. Который, вообще-то, М. Ю. ( стихотворение "Прощай, немытая Россия...").

 Отправлено: 13.05.19 20:02. Заголовок: magistr пишет: Выво..

magistr пишет:

цитата:

Вывод не имеющий под собой никакой основы. Ни теоретической, ни тем более, практической.

magistr пишет:

цитата:

Чушь нечем не подтвержденная.

Ну вот, опять обощаете...


Но как припечатал!
и не возразишь, ведь понятно что доказывать можно только тому, кто готов слышать


А чушь - это когда слышать желания уже нет...




____________________________________________________

 Отправлено: 13.05.19 20:11. Заголовок: magistr пишет: Силь..

magistr пишет:

цитата:

Сильные, слабые личности формируются вне зависимости применялись Т.Н. или нет.

Где я написал, что сила личности зависит от применения в детстве ТН?


Передергивать-то не надо так явно, что это с вами ?






_______________________________________________

 Отправлено: 13.05.19 20:34. Заголовок: Много лет назад в ка..

Много лет назад в каком-то советском журнале, то ли Работница, то ли Крестьянка, то ли Семья и школа, я прочитала довольно короткий рассказ под названием " Верь мне, мама". Там мать добивались от девочки признания, что та взяла у матери какое-то ювелирное украшение, брошку, что ли, или бусы, а девочка не брала. И там был диалог:
- Лена, ты просто скажи, да, мама, это я взяла, а то ведь...смотри что я иначе сделаю, - и мама держит в руках розовые билеты и собирается их порвать.

В общем, мать пытала дочку, заставляя признаться в том, в чем девочка не была виновата, угрожая разорвать билеты на желанный концерт или спектакль.
Я помню , как тяжело мне было это читать. И почему-то не помню, чем кончилось, но вроде бы плохо кончилось, билеты были разорваны.

Там не было порки, а насилие было. И унижение было, и своего рода предательство. И человек после такого отношения родной матери , возможно, будет испытывать трудности отстаивания своих прав перед произволом начальника, например. Как в данном рассказе на мальчика уже нацелился насильник.

Главное, видимо, не форма наказания, а отношение к личности ребенка.
Недавно общалась с человеком, которого в детстве наказывали поркой , с ритуалами, классически. И от этого человека услышала, что родители в принципе никогда не отнимали вещи, уважали собственность ребенка, то есть, вот как мать из приведенного мной рассказа, не посмели бы разорвать уже приобретенные для ребенка билеты, потому что они не их, а ребенка, как бы виноват он не был. А вот голая попа ребенка в этой семье неприкосновенной не считалась)))
Дети, выросшие в той семье не считают, что их унижали.

Унизить можно словами, пренебрежением, издевательством. Наказание не должно унижать.

 Отправлено: 14.05.19 02:50. Заголовок: Вот меня наказывал п..

Вот меня наказывал папашка поркой. С ритуалом. В это же время я был одет лучше всех, у меня всегда были деньги карманные, всяческие ништяки вроде кассетного плеера с комка, электронных игрушек с волком и яйцами и прочего. Только все это у меня было не потому, что папашка меня любил, а потому, что ему нужно было подчеркивать свою статусность. И таким вот образом. Зато по любому поводу он вытаскивал ремень из брюк. Других методов у него не было.
И что я счастлив был от имеющихся ништяков? Нет. Я был бы счастлив ремня реже получать и если бы папашка со мной разговаривал, как с человеком. А не цедил ледяным тоном приказные слова.

 Отправлено: 14.05.19 11:32. Заголовок: Как близко, Сталкер,..

Как близко, Сталкер, как знакомо.
Но мне повезло, что я всегда был очень контактным и отходчивым, и мы сумели построить доверительные и близкие отношения. То тесть "коса на камень" не находила. Коса просто косила).

 Отправлено: 14.05.19 11:35. Заголовок: Nikita-80, а я, напр..

Nikita-80, а я, напротив, был страшно переживательным. Обидчивым. Склонным к самокопанию. Меня убивало такое отношение. Когда тебя замечают только тогда, когда порка представит. А в остальное время ты пустое место.

 Отправлено: 14.05.19 13:17. Заголовок: Тим, да я обоих не ..

Тим,
да я обоих не люблю)) они мне на одно лицо,потому и написала в ироничном ключе))я,вообще,к "авторитетам"без почтения)

 Отправлено: 14.05.19 13:41. Заголовок: Шура, правда,вот дл..

Шура,
правда,вот для меня загадка: почему даже такие разумные люди,как вы,предлагают или допускают выбирать из плохого и очень плохого. Вместо того,чтоб найти 3,5,10,сотый варианты путей. Чем шантаж, пример которго вы привели,лучше избиения, — конечно,ничем. В одном случае физ.насилие,в другом психологическое.

"… Недавно общалась с человеком,которого в детстве наказывали поркой,с ритуалами,классически.……Дети,выросшие в этой семье,не считают,что их унижали." — Ну,ещё бы! Что,надо объяснять,почему так происходит? — Мозг сам вырабатывает механизм защиты во избежание когнитивного диссонанса со всеми отягчающими. (Что,кстати,в самом рассказе и показано: пока папенькины редкие "корректировочные наказания" были "за дело", — он худо-бедно терпел, находил оправдание. Если б не нашёл, — все,кранты: или вот уход куда глядят,или суицид,или дурка.)
А мозг ещё и не на такое способен, он и ложную память создать может с автоматическим вытеснением травмирующих воспоминаний.
И потом — норма понятие,вообще,очень растяжимое,относительное и субъективное)

 Отправлено: 15.05.19 17:51. Заголовок: Львовна пишет: да я..

Львовна пишет:

цитата:

да я обоих не люблю))

Странно, что вам не нравится Лермонтов. Ну, и Пушкин тоже.
...Ну ладно - какой-нибудь из современных… Или, Маяковский, к примеру - хотя я Маяковского очень люблю, - но - ладно.
Но Лермонтов-то - чем вам не угодил?!

 Отправлено: 15.05.19 18:14. Заголовок: Ну перепутал Чел(ка)..

Ну перепутал Чел(ка), ну чего вы все обозлись?

 Отправлено: 15.05.19 19:48. Заголовок: Тим, а я пафоса не ..

Тим,
а я пафоса не люблю ни в поэзии,ни в жизни)) Если хотите про поэзию, с удовольствием в личке))

 Отправлено: 15.05.19 20:02. Заголовок: Львовна пишет: Ну,..

Львовна пишет:

цитата:

Ну,ещё бы! Что,надо объяснять,почему так происходит? — Мозг сам вырабатывает механизм защиты во избежание когнитивного диссонанса со всеми отягчающими. (Что,кстати,в самом рассказе и показано: пока папенькины редкие "корректировочные наказания" были "за дело", — он худо-бедно терпел, находил оправдание. Если б не нашёл, — все,кранты: или вот уход куда глядят,или суицид,или дурка.) А мозг ещё и не на такое способен, он и ложную память создать может с автоматическим вытеснением травмирующих воспоминаний

ВЫ знаете, ребенку, когда он мал, можно внушить иногда, что черное -это белое, но когда человек становится взрослым, он все равно фильтрует тот " базар " , который несли его родители или учителя, и верные выводы делает, а именно, отличает, когда его воспитывали, любя, а когда унижали, оскорбляли и издевались. Взросление и личностное развитие есть объективный процесс, как ребенка не забивать и не зомбировать, с возрастом он отличит любовь от нелюбви.

А про создание мозгом ложной памяти очень любят говорить лидеры тоталитарных сект. Первая психологическая обработка, которой они подвергают своих потенциальных членов, такова: все установки, которые тебе внушали раньше твои близкие люди, на самом деле ложь, а вот истину ты познаешь только в нашем сообществе. Тут можно заострить внимание на детских обидах, которые у всех есть, выпятить их, и пошло-поехало...Главное -лишить человека внутренних опор, корней, которые связывают его с родителями , учителями, как только это отрубится , так чел станет воском, из которого сектанты станут лепить то, что им надо.

 Отправлено: 15.05.19 20:33. Заголовок: Шура, ну,при чём зд..

Шура,
ну,при чём здесь сектанты, это из совсем другой оперы) Не путайте психологическую обработку с подсознательном мышлением.
Благими намерениями,знаете ли… — это во-первых. А во-вторых, не все средства хороши для достижения цели.
Ребенок,а впоследствии взрослый,оправдывающий бившего его родителя, — это стокгольмский синдром в чистом виде.
Результат насилия — страх. А страх и любовь категории диаметрально противоположные.

 Отправлено: 15.05.19 21:02. Заголовок: Шура пишет: Взросле..

Шура пишет:

цитата:

Взросление и личностное развитие есть объективный процесс, как ребенка не забивать и не зомбировать, с возрастом он отличит любовь от нелюбви.

Ваш постулат ориентирован на людей, у которых от природы заложена способность к критическому и сравнительному анализу информации;

Увы, таких людей не большинство - большинство не спoсобно к анализу, но принимают готовые оценки "хорошо" или "плохо" на веру от родителей или других авторитетных личностей. После они сами втолковывают своим детям те же самые, внушённые им в детстве, устаревшие или просто неправильные выводы.

По поводу "как ребенка не забивать и не зомбировать" - вы не знаете синдром "Выученной беспомощности".

После "воспитательной" систематической порки у детей не только способность к исследованию и анализу информации не появится, но может развиться и такой чудовищный синдром, делающий из человека вечную жертву.

Погуглите, это интересно знать




_________________________________________________________________

 Отправлено: 15.05.19 22:17. Заголовок: Вообще, я был бы рад..

Вообще, я был бы рад, если бы мне психика ложную память создала. Будто все хорошо было и никаких порок не было вообще. Так нет же, услужливо подсовыватет реальность, не самую приятную....

 Отправлено: 15.05.19 22:27. Заголовок: Сталкер, вы сильный..

Сталкер,
вы сильный человек,и психика у вас от природы здоровая. Поэтому и не мечтайте)) Придется и дальше справляться без таких поблажек от природы. Увы.

 Отправлено: 16.05.19 07:22. Заголовок: Guran пишет: После ..

Guran пишет:

цитата:

После "воспитательной" систематической порки у детей не только способность к исследованию и анализу информации не появится, но может развиться и такой чудовищный синдром, делающий из человека вечную жертву.

Львовна пишет:

цитата:

это стокгольмский синдром в чистом виде.

Совершенно верно: «психология жертвы» и «стокгольмский синдром» - варианты последствий применения ТН. И примеры стокгольмского синдрома можно найти в большом количестве здесь, на форуме. Стокгольмский синдром: оправдание ребёнком или уже взрослым такого «воспитания», уверенность, что причина его – проявление любви к нему и заботы родителя о нём. Стокгольмский синдром: испытав на себе все «прелести» такой «любви», точно так же воспитывать своих детей (жертва оправдывает действия насильника, считает их правильными, воплощает в собственной деятельности). Стокгольмский синдром: сомнения в том, что без порки мог бы стать наркоманом, попасть в тюрьму и так далее по списку. Стокгольмский синдром: отсутствие внутренних запретов и внутренней собственной управляющей силы уже после достижения совершеннолетия, привычное подчинение лишь отцовской направляющей порке. А откуда взяться этой внутренней управляющей силе, если с детства все «хорошо» и «плохо» обозначались лишь извне – родительским ремнём? Если ремня нет – «хорошо», есть – «плохо».

 Отправлено: 16.05.19 10:27. Заголовок: Есть еще третий вари..

Есть еще третий вариант -"ненависть и жуткие обиды". Лично мне всегда хотелось однажды позвонить в двери и когда папашка откроет, сразу двинуть кулаком в морду. Так, чтобы упал с разбитым носом и повалялся на полу. Униженный и жалкий. Как я был. Жаль, что я не успел этого сделать. Тогда, возможно, я получил бы сатисфакцию за все, успокоился бы и все бы нормализовалось.
И не сидел бы на этом Форуме. Гоняясь за призраками прошлого.