Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Стас Григорьевич был стройным молодым человеком 25 лет, имел 180 см роста. Работал офисным клерком. Женат был на Ольге – образованной, несколько стервозной брюнетке с изящной фигурой и ростом 176 см. Она работала менеджером по продажам в одной из крупных коммерческих фирм. Зарабатывал Стас 50 000 рублей в месяц, и ежемесячные платежи по взятому им некогда крупному потребительскому кредиту в Селена-банке производил регулярно и без особого напряжения.
Но вот грянуло сокращение кадров. И пришлось Стасу устроиться на новую работу с окладом 28 000 рублей. Платить по кредиту, сохраняя прежний образ жизни стало уже невозможным, так как Ольга оплачивать его кредит из своей зарплаты отказывалась категорически: кинопремьеры, шейпинг, вечеринки, сеансы автозагара полностью поглощали её доходы. Отказываться ради возможности продолжать платить по кредиту от намеченной через четыре месяца поездки в Австралию и от посещения привычных клубов Стасу не хотелось. К тому же он рассчитывал вновь найти себе хорошо оплачиваемое место, после чего постепенно погасить долги. Поэтому платить по кредиту в полном объёме и в срок он перестал.

Так шёл месяц за месяцем, найти хорошую работу Стасу всё не удавалось. Жена по-прежнему придерживалась позиции, что проблему с кредитом должен решать он сам. Просроченная задолженность по кредиту продолжала накапливаться и к маю 20хх года составила значительную сумму… Состоялся суд по иску Селена-банка: суд обязал Стаса выплатить банку 411 000 рублей.
В один из майских вечеров Стас и Ольга вместе готовили на кухне и заодно слушали новости по висевшему на кухонной стене телевизору. Одна из новостей была сенсационной: Совет Федерации одобрил утверждённый Госдумой законопроект, который представлял возможность лицам, совершившим преступления лёгкой тяжести либо административные правонарушения, выбрать в качестве альтернативы лишению свободы, исправительным или принудительным работам телесное наказание – порку. Стас лишь пожал плечами, не придав этой новости большого значения, а Ольга заметила: «Может быть, это и правильно». Шёл день за днём, жизнь шла своим чередом.

Однажды июньским вечером того же года раздался звонок в дверь. Ольга открыла и через полминуты позвала Стаса: «Тебе заказное письмо!». Стас расписался за полученный конверт, в котором получателем значился он, а отправителем – ОВД его района. С нетерпением вскрыв конверт, он узнал, что вызывается повесткой к следователю Коробову в качестве обвиняемого по ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности». С банком Стас в конце концов подписал соглашение о реструктуризации долга. Его финансовые проблемы это решило, но избежать уголовного преследования не помогло. Стасу грозило до двух лет лишения свободы!
«Ты знаешь, я, может быть, нашла выход» - сказала Ольга Стасу во время ужина – «Я говорила с подругой, с Ленкой, она – жена прокурора нашего района. Она сказала, что по новому закону ты можешь пойти на сделку со следствием: признать свою вину и согласиться с телесным наказанием, обычно это 40 ударов плетью по спине. Тогда суд просто утвердит это наказание, и ты не будешь рисковать годами тюрьмы! Секут до крови. После такого наказания обычно берут больничный на две недели, а рубцы проходят через полтора месяца». «Сорок ударов плетью – да ведь это же пытка!» - с недовольством сказал Стас – «Тоже мне, выход…». Воцарилось тяжёлое молчание. Стас и Ольга более не могли разговаривать этим вечером и даже в постели спали, отвернувшись друг от друга.

На следующий день Ольга опять говорила с Леной о наказании Стаса. Лена сказала ей, что мужу уже изрядно надоели её просьбы помочь то тому, то другому, но помогла Ольга тем, что устроила ей неофициальную встречу со своим мужем. Муж Лены – прокурор Григорий Петрович пообещал ей поспособствовать смягчению наказания для Стаса: найти смягчающие обстоятельства и снизить число назначаемых в рамках сделки со следствием ударов с 40 до 25. Но тут же прибавил, что не даёт полную гарантию того, что сможет этого добиться и вообще не уверен в том, что он прав, помогая Стасу. «Между прочим, - многозначительно добавил Григорий Петрович,- в следующую субботу мы празднуем день рождения сына моего зама: парню исполняется 17 лет. Так вот, я приглашаю Вас! Гвоздём программы празднования будет хороший стриптиз, а у Вас отличная фигура»,- сказал Григорий Петрович Ольге, тая в сладострастной улыбке. «Я подумаю» - ответила Ольга в некотором замешательстве после небольшой паузы и вышла из прокурорского кабинета.
Ольга сообщила Стасу о приглашении прокурора на день рождения и об отведённой ей там роли. Стасу непросто было принять решение: ведь с одной стороны он был далеко не стоиком и очень не любил боль, а с другой - расплата честью жены даже не за отмену наказания, а лишь за его смягчение была крайне унизительной. Но в конце концов либеральные представления о половой морали и гедонистические побуждения взяли в Стасе верх. «Сходи, станцуй» - сказал Стас жене. «Пусть на тебя поглазеют, даже немного полапают. И пусть давятся от зависти, что они на твоё шикарное тело будут посмотрят всего два часа, а у меня ты каждую ночь под боком!».
Ольгин стриптиз произвёл на мужскую часть собравшихся на дне рождения сильное впечатление. И особенно сильное – на 17-летнего именинника: у того во время стриптиза пропал дар речи и пересохло в горле от волнения и возбуждения. Юноша впал в экстаз.

По окончании программы Ольга оделась, попрощалась с именинником и несколькими гостями, включая прокурора, вышла из квартиры и отправилась домой. Уже в дверях к Ольге подошла Лена, приобняла Ольгу, подмигнула ей с улыбкой и сказала, что для Стаса будет сделано снисхождение.

Ольга вернулась домой.
- Станцевала стриптиз для этих... - сказала Ольга Стасу недовольным тоном.
- Без приключений особых, надеюсь? - с усталостью и болью в голосе сказал Стас.
- Да нет, никто не домогался - только 17-летний именинник, сын зампрокурора, пялился на меня во все глаза, будто увидел инопланетянку.
- Ну, его можно понять. Он и стриптиз, наверное, впервые в жизни видел. Я в его возрасте реагировал на голых красавиц также...
- Кстати, ведь кредитные деньги тратили мы вместе; несправедливо, что пороть будут только меня - угрюмо заметил Стас, который несколько ревновал любимую жену к чиновным зрителям стриптиза, - хотя он и согласился на такую унизительную для себя сделку, по сути взятку, лишь бы только получить смягчение предстоящего телесного наказания.
- Девушек пороть нелья, - тихо, но чётко и сосредоточенно ответила Ольга.
- Зато мужчин можно - высказал Стас депрессивным тоном.
- Твой случай... - это тоже плохо. Но всё-таки девушки это совсем другое дело.
Желая загладить спор и печальную тему, Ольга тут же наклонилась к Стасу, поцеловала его в щёку, затем второй, третий раз, через серию поцелуев добралась до губ, после чего супруги слились в длинном глубоком поцелуе, во время которого Стас ощутил, что в его ближайшем будущем кроме чёрного есть ещё что-то светлое, приятное и прекрасное.

Ведь завтра нужно идти в прокуратуру, утверждать сделку со следствием, соглашаться на 25 плетей... - подумал Стас с грустью и лёгкой злобой, уже собираясь ложиться в кровать, но появление Ольги в костюме Евы отвлекло его от этой малоприятной мысли. Изощрённым чувственным сексом в эту ночь Стас и Ольга занимались несколько часов подряд. Стас провёл одну из наиболее сексуально насыщенных ночей в своей жизни. Но если для Стаса в эту ночь секс был скорее наркотиком, который позволял отвлекаться от несчастья, подобно 200 граммам крепкой водки для попавшего в серьёзную неприятность мужика, то для Ольги это было эгоистическим получением изощрённых удовольствий. Чувство сострадания к Стасу в этой ситуации у Ольги было неглубоким. Вид голой Ольги, довольно потягивающейся в полусне, лёжа на животе, был шикарным... Но надо было вставать и идти.

- А, Стас Григорьевич - сказал Стасу прокурор, когда тот вошёл к нему в кабинет и сел в кресло напротив него. Ну, вот, подписывайте: вы соглашаетесь с предъявленным обвинением и с назначенным наказанием - 25 ударов плетью по спине и плечам, удары категории Б - в постановлении Минздрава № 109 от 2. 07. 20хх года определено, что это такое. "Это по голому телу, с рассечением кожи, до крови, но без значительного вхождения рабочей части инструмента в ткань" - уточнила помощница прокурора - интеллигентная, несколько надменная женщина примерно сорока лет.
- Вот, Соня всё у нас знает, - с улыбкой похвалил помощницу прокурор. Подписывайте - судье останется только утвердить наше соглашение, права на обжалование у Вас не будет, решение вступит в силу немедленно. Зато не будет и риска куда более серьёзного наказания.
Стас взял ручку, подписал документ и молча, не попрощавшись, вышел из кабинета, стараясь не встречаться глазами с сотрудниками прокуратуры.

Вечером того же дня Стас угрюмо сказал Ольге: «Подписал сегодня соглашение с обвинением в прокуратуре. 25 ударов плетью по спине и плечам». Ольга нервно неестественно передёрнула плечами и смущённо опустила глаза вниз. Такой рефлекторный жест Стас увидел у жены впервые за пять лет совместной жизни. Затем Ольга подошла к Стасу сзади, поцеловала его в шею, положила на плечи обе ладони и стала гладить его плечи и спину. Раньше Ольга не имела такой привычки и всегда подходила к Стасу лицом к лицу. «Ты мужчина – ты должен это перенести», - сказала Ольга. «Да», - нервно выдохнул Стас.
После этого эпизода Ольга и Стас не разговаривали более получаса. Затем они возобновили общение, но говорили уже на какие-то сиюминутные бытовы темы.
Между Стасом и Ольгой установился негласный мораторий на обсуждение предстоящего наказания, который продержался четыре дня. Нарушен он был Ольгой. Поздно вечером, Ольга лежала в постели рядом со Стасом на животе, упираясь бюстом в упругую поверхность кровати, отчего её итак отличная грудь приобретала совсем соблазнительные очертания. Линии её рук, плеч, спины, да и всего остального были изящны и притягательны. Стас не мог свести с неё глаз. И вот, посреди такой идиллии, супруга вдруг резанула его вопросом, который никогда не задавала ему раньше: «Тебя пороли в юношеском возрасте?»
- Да. Последний раз – в 16 лет. Выпорол отец за то, что я не сделал одну работу на даче.
- Ууу. Пороть в 16… Видимо, он был человеком старого закала… Расскажи, как это было.
- Я снял рубашку и майку, стал на колени перед стулом, потом лёг на стул животом – получил 10 ударов ремнём по спине.
- Жесть, - сказала Ольга с лёгкой улыбкой. У тебя тогда была девушка?
- Да.
- Она узнала об этом?
- Да, она увидела следы порки, когда мы вместе загорали. Дело ведь было летом, лето скоро кончалось, и ждать, пока следы совсем заживут, я не стал. Вначале было неловко перед ней, но она проявила такт и сочувствие, и неловкость скоро прошла.
- Ну вот, - сказала Ольга чуть грустным, но в то же время твёрдым тоном, - ты смог справиться с этим тогда – сможешь справиться и сейчас.
На следующий день Стас уже был в суде: на первом и последнем слушании по своему делу. Судья – высокая, стройная, энергичная женщина приблизительно 30 лет – задала Стасу всего один вопрос: «Подтверждаете ли Вы соглашение с обвинением?». «Да», - ответил Стас. Судья зачитала приговор, последними фразами которого были: «Суд приговаривает ***** Станислава Григорьевича к телесному наказанию путём нанесения 25 ударов плетью по спине и плечам категории Б. Решение вступило в законную силу». После этих слов судья взглянула в глаза Стасу с ироничной усмешкой.
На выходе из зала заседаний к Стасу подбежала молодая привлекательная девушка – помощница судьи.
- Подождите, молодой человек, Вам ещё надо расписаться за повестку и ещё один документ.
- Что, ещё куда-то надо будет приходить? - спросил Стас упавшим тоном.
- Конечно, Вам нужно будет явиться на исполнение в УФСИН – это здание по соседству. Не я же Вас буду пороть.
Стас зашёл за девушкой в кабинет, в котором сидели ещё две молодые сотрудницы суда. Он расписался за получение повестки на исполнение телесного наказания и памятки.
Выйдя из кабинета и остановившись недалеко от двери, Стас немного замешкался, наводя порядок в своём портфеле. В это время он услышал происходивший в кабинете разговор.
- Инга, почему ты носишь на работе мини? Зачем соблазняешь мужчин? – шутливо спросила одна молодая сотрудница суда другую.
- Кого, например?
- Да хоть того молодого человека, который вышел от нас только что.
- Ему, наверное, не до моих ног сейчас: его послезавтра будут сечь, - ответила Инга.
После этого диалога девушки перешли к разговору на другую тему.
Этот нечаянно услышанный разговор произвёл на Стаса даже более удручающее впечатление, чем приговор суда: на душе у него стало совсем мерзко.
Дома Ольга узнала о приговоре, который был уже заранее известен, и о времени его исполнения – послезавтра в 11:00. Из памятки, которую Стас получил в суде в дополнение к повестке, она также узнала, что Стасу рекомендовано завтра пройти бесплатную психологическую консультацию в рамках подготовки к наказанию. «Надо нам вместе туда сходить» - сказала Ольга мужу.

В постели той же ночью у нашей пары состоялся такой примечательный диалог:
- Мы ведь вместе пользовались этим грёбаным кредитом. А сечь будут только меня. Несправедливо как-то, - Сказал высказал жене эту мысль второй раз…
- Как тебе не стыдно? Женщин пороть нельзя. Телесные наказания — это только для мужского пола. Это аксиома. Эту сентенцию Ольга высказала слегка кокетливым, но в то же время твёрдым тоном, приподнявшись на локтях и изящно, по-кошачьи выгнув спину.
- Хорошие у тебя аксиомы, - вздохнул Стас. А в законе об этом ничего не сказано…
- И потом, тебе ведь нравиться моё тело?
- Конечно.
- И что бы было хорошего, если бы его тоже испортили поркой? Хватит с нас обоих тех рубцов, которые скоро появятся на твоей спине, - сказала Ольга, водя кончиками пальцев по туловищу Стаса.
- Тело у тебя шикарное. Да вот только, было бы хорошо, если бы ты его показывала только мне.
- Ты про этот чёртов стриптиз, что ли?
- Да.
- Так пришлось это сделать, чтобы на твоей спине рубцов было намного меньше, - жеманно сказала Ольга, медленно проведя по спине Стаса двумя пальцами руки. Ты ведь тоже на это согласился. Я ведь пошла на это ради тебя.
- И ради себя: если бы меня высекли сильнее, нам было бы труднее заниматься сексом месяц после порки.
- Ради нас обоих, - подытожила Ольга.
Этот разговор вызвал в Стасе чувство неловкости, которое помешало ему предаться утехам любви. В конце концов он уснул.

Утром он и Ольга уже спешили на консультацию психолога. Психологом оказалась Лора Эдуардовна – ухоженная холёная стройная женщина лет сорока, жгучая брюнетка с искусственным загаром, который виднелся на открытой части кожи. Как врач она дала ряд советов чисто физиологического плана: перед каждым ударом слегка приподнимать туловище на руках (но именно слегка, чтобы это не бросалось в глаза!) и опускать его в такт ударам плети, чтобы смягчать силу ударов; во время порки стараться расслабить мышцы. Её советы как психолога сводились к тому, что наказание будет перенести тем легче, чем меньше будет гордыни и обиды и чем больше будет понимания заслуженности наказания, его полезности для исправления личности и смирения с ним. Ольге Лора Эдуардовна настоятельно посоветовала всё оставшееся до по порки время (а осталось его менее суток) продолжить психологическую работу с мужем в том же направлении. Психолог также советовала в предстоящую ночь воздержаться от секса, т. к. это занятие вызывает отток крови и создаёт лишнюю нагрузку на организм, которому завтра предстоит серьёзное испытание, а кроме того, секс поддерживает в молодом мужчине чувство собственного достоинства, которое в ближайшее время для Стаса будет вредно.
Ольга восприняла наставления психологини как руководство к действию. Вместо прежней обаятельной сексуальной женщины перед Стасом теперь была строгая ханжа. Ольга уклонялась от ласк Стаса вечером, а в постели аккуратно убрала его руку со своего тела и завернулась в другое одеяло, сказав: «Милый, ты ведь знаешь, что принимать горькое после сладкого намного противнее, чем просто принимать горькое. Ты сейчас должен думать о заслуженности и полезности завтрашней порки, а не о разврате!». Такого унижения Стас ещё не видел за всю свою жизнь. Чтобы избавиться от чувства унижения, Стас попытался напустить на себя благочестивые мысли: о своей вине и правоте юстиции, психологини Лоры Эдуардовны и присоединившейся к ним жены. От напряжения, вызванного внутренней душевной борьбой этих навязанных обществом мыслей с естественными чувствами злости и обиды Стас через полчаса уснул.

Проснулся Стас оттого, что кто-то его тормошил. Это была жена.

- Стас, вставай, тебе пора: уже 9 утра, а тебе нужно явиться в УФСИН на порку к 11!
- А… Может, дашь мне на завтрак таблетку нурофена и смажешь спину и плечи маслом?
- Ты памятку читал, которую тебе дали? Там написано, что перед поркой возьмут экспресс-анализ крови на анальгетики и осмотрит врач. Если обнаружат, что принимал обезболивающие или спина смазана маслом, то, предварительно посадят в СИЗО, порку перенесут, а наказание увеличат. Поэтому, не стоит этого делать, хотя я бы и хотела… Стас, ну не веди ты себя как 10-летний мальчик, - с этими словами Ольга чмокнула Стаса в щёку.
- Ну, вот: ночью даже потискать себя не дала, и теперь помочь не хочешь, - недовольно буркнул Стас.
- Это всё будет… потом, - сказала Ольга и поцеловала Стаса ещё раз.

К зданию УФСИН Стас и Ольга дошли вместе, почти не разговаривая.
На входе Стас предъявил постовому паспорт и повестку.
- А, на порку. А вы сопровождающая?
- Да, - ответила Ольга.
- Поднимайтесь на второй этаж, кабинет 203 Б, а вы, девушка, оставайтесь в зале ожидания. Это здесь, на первом этаже, налево.
- Ну, пора, сказал Стас, нервно втянув воздух.
- Держись, - ответила Ольга, чуть всхлипнув.
На её глазах блеснули слёзы. Тут Ольга бросилась к Стасу, они обнялись и слились в ярком страстном нервическом поцелуе, который продлился несколько секунд. После этого они отстранились друг от друга и молча разошлись по своим путям.
Стас поднялся на второй этаж, дошёл до злополучного кабинета 203 Б и сел ожидать в корридоре. К нему подошла медсестра и деловита взяла у него пробу крови из пальца. Рядом с ним ещё сидел какой-то парень с тупым и обиженным выражением лица и какая-то девица лет девятнадцати, размазывающая тушь по щекам.

- А вас за что? – спросил их Стас.
- За угон. Я только покататься хотел, угрюмо ответил парень. Двадцать плетей дадут. Ну, я сам выбрал: лучше, чем на зону идти.
- А меня за кражу, - ответила девушка сквозь рыдания, - взяла без спросу у сводной сестры красивое платье с открытыми плечами и спинным декольте для вечеринки, у меня такого не было, а она с мачехой написали заявление. А теперь ещё издеваются: говорят, можешь теперь носить это платье постоянно и демонстрировать парням полосы на спине. Мне теперь дадут 15 розог.
- Ну, ничего… - постарался успокоить девушку Стас.

Первым позвали парня. Минуты три его осматривала и опрашивала врачиха, затем, судя по доносившимся в корридор звукам, он прошёл несколько шагов по кабинету. Затем послышались слова какого-то мужчины: «Руки сюда, ноги сюда, прижмитесь к доске». Затем послышался свист, окончившийся глухим и резким хлопком. Звуки свиста, переходящего в звук глухого удара повторялись и повторялись, смешиваясь со словами счёта, который вела медсестра, и болезненными вздохами парня. После 15-го удара громкие болезненные вздохи сменились криками. Во время порки парня мимика и движения девушки, ожидавшей своей очереди в корридоре, демонстрировали скованность и испуг. После 20-го удара порка прекратилась. Вскоре послышался ещё один протяжной сдавленный крик парня «Ааа!!!»: это медсестра обрабатывала его спину перекисью водорода. «А как ты хотел? Потерпи. Нечего было машину угонять», - назидательно сказала ему медсестра. Через пару минут парень, поддерживаемый под руку медсестрой, вышел из кабинета экзекуций, одетый в штаны и ботинки, полностью раздетый выше пояса и держащий под мышкой рубашку и майку, и прошёл в комнату отдыха. Его спина и плечи были покрыты густой сетью красных полос, а глаза не выражали ничего, кроме отстранённости, бессмысленности и боли.

Медсестра, оставив парня в комнате отдыха, вернулась в корридор и повелительно обратилась к девушке: «Пойдёмте!». Девушка проследовала за медсестрой. Уже через три-четыре минуты прелюдии из кабинета послышался резкий свист – более тонкий и противный, чем тот, который доносился во время порки парня, звук удара и женский крик. После четвёртого удара послышался злобный крик врачихи: «Ну-ка, ляжь как положено!!!». «Так, опять волосы упали на плечи. Сейчас уберу», - спокойно сказала медсестра во время небольшой паузы. «Расслабься и лежи ровно», - продолжала медсестра, обращаясь к девчонке, - «Оттого, что ты напрягаешься и вертишься, становится только больнее». После этого удары, крики и счёт продолжились. После произнесённого медсестрой слова «Пятнадцать!» порка прекратилась. Девушка продолжала хныкать. «Так, обработаем перекисью», - сказала медсестра. «Иииии!!!», - послышался крик девицы через несколько секунд после этих слов. Вскоре девушка в сопровождении медсестры вышла из кабинета. Она была раздета выше пояса, но грудь закрывала топиком, который обеими руками прислоняла к груди. Её спина, как и у парня, была покрыта сетью красных полос, правда, сеть была реже, а полоски – тоньше. Девушка не прекращала рыдать. Медсестра провела её в комнату отдыха.
- Майку можешь надеть через пять минут, а то она испачкается кровью, - сказала медсестра наказанной.
Медсестра ввела девицу в комнату отдыха. Сделать мужскую и женскую комнаты отдыха отвечавший за организацию дела уфсиновский чиновник не удосужился. Парень, которому после суровой порки плетью ещё было тяжело встать, продолжал оставаться в комнате, лёжа на животе на койке больничного типа.
- Может дойдёшь уже до дома? – спросила у него медсестра, - а то, тут сейчас будет отдыхать девушка, неудобно.
- Я могу отвернуться, - глухо ответил парень.
- Ничего, пусть отдыхает, если ему нужно, - сказала девушка.
- Ну, как знаете, - сказала медсестра и вышла из комнаты.

- Так, молодой человек, Вы, наверное, уже заждались, - обратилась медсестра к Стасу ироничным тоном, - пройдёмте!
- Анальгетиков не принимал, - сказала Стасу врачиха, комментируя результаты экспресс-анализа крови, когда он вошёл в кабинет 203 Б, - молодец. Раздевайтесь полностью, - продолжила она.

Стас разделся. Медсестра не без восхищения в глазах оглядела его фигуру. После непродолжительного осмотра он лёг животом вниз на кушетку, на которую ему указала медсестра. Руки он скрестил и положил на них голову. Его голени и колени медсестра прикрепила к скамье фиксирующими ремнями. Медсестра взялась делать ему подготовительный массаж спины. Во время массажа Стас заметил, что некоторые лёгкие поверхностные движения её пальцев и ладоней по его спине явно выходят за рамки массажа и, видимо, вызваны её эротическими побуждениями. Стас же, заметив роскошные бёдра медсестры, которые временами открывались из-за пол её халата, смог испытать лишь слабое подобие эротического возбуждения, так как развиться сильной, обычной для него сексуальной эмоции помешало угнетающее ожидание жестокой порки. Во время массажа он расслышал в корридоре цокот каблучков высеченной розгами девицы, которая была наказана легче всех, пришла в себя и уже возвращалась домой. Наконец, медсестра протёрла его спину и плечи ватой со спиртом и отошла на несколько шагов.

Стас услышал сзади, несколько сбоку приближающиеся шаги экзекутора и рефлекторно повёл лопатками в ожидании наказания. Внутри у него всё сжалось. Он почувствовал, как верёвочные хвосты плети мягко и не больно упали на его спину. Но вот, плеть оторвалась от его спины, со свистом ушла вверх и через доли секунды с резким свистом опустилась на его спину, вызвав глухой удар. Спину Стаса как будто опалило огнём, и по всему его телу прокатилась волна боли. «Один!», - услышал он голос стоявшей неподалёку медсестры. Стас не смог сдержать крика. Удары плети сыпались вновь и вновь, нещадно жаля его тело. Концы плети впивались в его лопатки, плечи, предплечья рук и несколько раз, обогнув плечи, врезались в верхнюю часть груди. На своём плече и предплечье Стас разглядел несколько кроваво-красных полос. После пятнадцатого удара у Стаса стало перехватывать дыхание, а мышцы сводило судорогой. А оставалось ещё целых десять ударов! Стас приподнялся на руках, повернулся, насколько мог, на бок и согнулся. Его лицо было искажено гримасой боли и рыдания. Сил принять должное положение он в себе не находил. "Ложись на место!", - прикрикнул экзекутор. Медсестра подошла к Стасу, положила свои ладони на его руки, ближе к плечам, сказала ему: "Ещё немного осталось" и мягким движением вынудила его вновь ровно вытянуться на скамье. По интонации голоса и взгляду медсестры Стас почувствовал, что та воспринимает его не как щенка, а как пусть и поротого, но всё же соблазнительного мужчину. Это понимание прибавило Стасу моральных сил. Порка возобновилась. Медсестра методично продолжала вести счёт. Наконец, порка закончилась. Стасу пришлось испытать новую порцию боли, когда медсестра обрабатывала перекисью оставленные плетью полосы на его теле. Стас с трудом поднялся с койки, поддерживаемый медсестрой.«Ну, вот и всё», - с участием сказала она ему, помогла одеться и проводила в комнату отдыха. Парня там уже не было.

Пролежав на животе на койке более получаса и подкрепившись принесённым медсестрой чаем, Стас нашёл в себе силы встать, одеться и спуститься на первый этаж. Там, в одном из кабинетов ему поставили в паспорт штамп о погашении судимости. У выхода он встретил Ольгу и пошёл с ней домой. По пути они разговаривали мало. По мере того, как боль отходила, Стаса всё больше мучили чувства горечи и обиды. Дома Стас подкрепился лёгким обедом из овсяной каши с хлебом, который приготовила Ольга. «Больше тебе сейчас нельзя», - сказала она. «Покажи», - обратилась к Стасу Ольга. Стас снял рубашку и майку. Ольга обошла его сзади, пару раз очень осторожно дотронулась ноготками до незадетых мест на его спине, вновь стала перед ним лицом и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. «Вот это да!», - только и смогла вымолвить она. Стас зашёл в ванную комнату и тоже смог разглядеть удручающие результаты порки с помощью висевших там двух зеркал.

И тут произошло событие, которое принесло Стасу новое душевное страдание. Поухаживав за мужем около часа, Ольга вспомнила, что ей пора на какую-то вечеринку в каком-то клубе. Она надела дорогое вечернее платье с открытыми плечами и глубоким спинным декольте и на глазах у Стаса принялась самодовольно, элегантными движениями прихорашиваться перед зеркалом в комнате. Скорби в её мимике и движениях уже не было и в помине.
- Могла бы и остаться сегодня со мной, - недовольно бросил ей Стас.
- Еду я тебе оставила. До ночи сможешь обойтись и без меня. Красивая девушка должна жить живой жизнью – а не крутиться часами вокруг выпоротого подавленного мужчины, - с вызовом ответила ему Ольга. Вот отойдёшь от порки, придёшь в себя, тогда-а... - произнесла Ольга многообещающим тоном и сделала лёгкое движение тазом, намекая на будущий секс, - Извини, до вечера.
С этими словами Ольга, блеснув перед Стасом своей шикарной открытой спиной и красивыми плечами, удалилась из квартиры и закрыла за собой дверь.

Эта шикарная спина и эти плечи, которые всегда вызывали в Стасе только чувства эротического возбуждения и самодовольства за их обладание, впервые вызвали у него совсем другое чувство – чувство зависти: так холёно они смотрелись по сравнению с его спиной и плечами, которые были исполосованы нещадными ударами плети!
Красивой молодой женщине западло часами обхаживать выпоротого подавленного мужчину - эта горькая мысль сильно резанула Стаса по сердцу.
Подобное чувство зависти по отношению к лицу противоположного пола он последний раз испытывал не позднее десятилетнего возраста, когда завидовал противным девчонкам, которых, в отличие от него, не пороли. С началом полового созревания это чувство у юного Стаса, казалось бы, окончательно кануло в Лету: ведь девочки стали волновать его как сексуальные объекты. И вот теперь – надо же! – это чувство вернулось из небытия к нему – молодому женатому мужчине. Такое вот сильное воздействие оказал на Стаса сей драматический поворот его жизни.

КонецЪ.