Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Представляю ещё один рассказ того же автора с моим вольным переводом

"Южное гостеприимство"
Вольный перевод по Bob Y

Мы с Клейтоном стали приятелями в армии. Мы оба зачислены - я в университет, а Клей в колледж с получением стипендии после службы. Нам очень повезло, так как мы никогда не служили в боевой зоне, но вместо этого провели пару лет в Германии, отдыхая в разных пивных барах, в лагере в Альпах или посещая города и сельскую местность, которые окружали базу. Клейтон вырос рядом с горами в штате Алабама, и я был из Огайо.

После увольнения со службы, мы поддерживали связь, и после года обучения мы решили встретиться и провести пару недель вместе. Мы решили воспользоваться лесным домиком, который был у папы Клея недалеко от Горных Спрингсов, штат Алабама. Я не был знаком с Югом, поэтому я спачала поехал в город, где жил и учился в колледже Клей, там мы загрузились продуктами и направились к домику. Здесь было все, что должно было быть в горах, среди леса на берегу маленького озера, блещущего под солнцем. Домик снаружи выглядел по-деревенски, но внутри было все современное оборудование, которое можно было бы пожелать. Я загрузил пиво и другие скоропортящиеся продукты в холодильник, и мы оба взяли по баночке пива, вышли и устроились в шезлонгах на крыльце, любуясь красивым видом,открывшемся перед нами.

Два дня купания на озере, пиво, пища, опять пиво и приятное препровождение времени прошли очень быстро. В ту пятницу вечером я наконец задал Клею вопрос, который меня беспокоил, с тех пор как мы добрались до домика. В первый раз, когда я вошел в ванную, я увидел рядом с раковиной, висящий на крючке ремень для правки бритв, двухдюймовой ширины из толстой дублёной кожи
Я, наконец, просто спросил Клея: «Для чего в ванной комнате висит ремень?»

Ответ Клея заставил меня полностью удивить. «Мой папа держал этот здесь и ещё один дома с единственной целью - разукрашивать мою задницу, когда он думал, что мне это нужно».
Его ответ и следом заданный им вопрос, на самом деле , ошеломил меня, и это, должно быть, проявилось на моем лице.

«Разве твой папа никогда тебя не порол?»
«Нет, он этого не делал. В моей семье не верили в телесные наказания».
«Чёрт, Джош, в этих краях, каждый мальчик получает ремешок, когда его отец думает, что он заслужил порку». Клей слегка наклонился и похлопал левой рукой по левой ягодице, указывая, куда именно направлено это действие.
«Наверно это должно быть адски больно!» - Я улыбнулся, при мысли о том, что мой приятель очень уж привычно наклонился при объяснении функции ремня.
«Это обязательно!» - ответил Клей. «Но я должен сказать, что даже после долгой тяжелой порки всегда было одно приятное чувство, которое чувствовал парень». «Трудно объяснить, но оно присутствовало даже тогда, когда ты не мог потом сидеть; даже тогда, когда ремень был невыносимо жгучий!»

Теперь кожаный ремешок стал предметом большего любопытства. Я видел такие в парикмахерских, и один или два раза в старом фильме упоминалось, что какой-то ребенок получает порку, и я даже вспомнил, как дедушка рассказывал, как его поколение получало ремнём, если они нарушали правила. Хотя я всегда был рад, что я был избавлен от унижения и боли от наказания кожаным ремнем, мне всегда было немного любопытно, как это происходило.

В субботу на следущий день после разговора, мы тоже отдыхали, готовили еду в камине, наш ужин сопровождался ещё большим количеством пива. Мы наелись и вышли на крыльцо, чтобы покурить за баночкой - другой пива и поболтать. Примерно в восемь, когда солнце опускалось за холм, мы заметили автомобильные фары, приближающиеся к гравийной дороге. Когда огни повернули к дому, Клей вымолвил: «Ох, дерьмо... Это папа!».

Я был смущен этой реакцией. Машина остановилась на бетонной плите рядом с домиком. Папа Клея вышел, встал и потянулся. «Привет мальчики». - сказал, откидывая капюшон. Он был большим мужчиной и хорошо выглядел с красивой копной темных волос и голубыми глазами.

"Привет, пап!" – сказал Клей сразу скиснув. «Это приятель из армии, Джош Инграхам».
«Рад познакомиться, Джош».
«С большим удовольствием, мистер Ренфрю». Я сказал так вежливо, как обычно отвечают воспитанные мальчики.
Г-н Ренфрю повернулся прямо к Клею и строго спросил: «Полагаю, ты знаешь, почему я подъехал сюда, не так ли, Клей?».
«Да, сэр, я знаю папа, но не могло ли это подождать?»
«Никак нет сын, этого нельзя откладывать». «Я и тебя предупреждал, и тоже самое пообещал шерифу Карлтону, Ты ведь знаешь, как крепко мое слово, разве нет, сын».
«Папа, ты никогда не нарушал обещание. Я знаю, что я это сделал, но я просто прошу немного попозже. Джош уезжает во вторник, чтобы вернуться туда, где он занимается, и я просто умоляю - можем ли мы подождать до его отъезда, пожалуйста, пожалуйста, папа?»

23-х летний Клэй, несмотря на свой возраст, казалось почти выпрашивал как нашкодивший ребёнок. Мне все еще не было понятно, что происходит. Папа Клея снова заговорил, и всё стало ясно. Я был поражён, но и возбужден тем, что происходило прямо здесь передо мной.

«Клей, ты пойдешь за ремнём и принесешь его мне в гостиную!» Он повернулся ко мне. «Джош, ты станешь свидетелем порки Клея». «В прошлые выходные Клей попал в кучу неприятностей, провел ночь в камере округа и должен был присутствовать на суде, если бы я лично не узнал, что шериф арестовал его за вождение в нетрезвом состоянии и за скорость». «Чтобы вытащить его, я должен был пообещать шерифу Карлтону, что я позабочусь о том, чтобы Клей был наказан за его безрассудное детское поведение. И буду продолжать наказывать его по субботам до полного исправления».

Я последовал за г-ном Ренфрю с крыльца в гостиную. Он сдвинул продолговатый кожаный пуфик в центр комнаты, а затем снова повернулся ко мне. «Джош, я знаю, что люди на севере не часто так делают, но это очень распространено здесь по отношению к детям, не зависимо от их возраста и считается делом отца». «Клей знал, что он должен был получить порку в субботу вечером, и он подумал, что он уйдет от неё, уехав сюда с тобой. Шериф Карлтон помог нам избежать больших неприятностей и он не сомневается в том, что я выполню своё обещание - выпороть Клея».

Клей вернулась в гостиную, держа в руке ремень. Его глаза смотрели вниз на пол. В этот момент он выглядел очень похожим на нашкодившего мальчика.

«Подай ремень, сын!» приказал отец Клея и Клей протянул его своему отцу. «Теперь снимай штаны и иди к пуфу!»
Я немного отошел назад, и Клей повернулся ко мне спиной. Я мог видеть, как он возился со своей молнией, затем свободные брюки хаки спустились ниже его колен. Он заложил большие пальцы за пояс своих белых боксеров, потянул вниз и спустил их к штанам. Затем Клей опустился и лег животом на пуфик, так что руки свисали с одной стороны, а его ноги опирались коленями в пол с другой стороны пуфа.

Папа Клея сделал пару взмахов ремнём для бритвы, который издал шелестящий звук в тишине комнаты. Затем он встал над приподнятым задом Клея, поднял ремень и сильно опустил ее на голую задницу. Звук удара прозвучал как выстрел в этой небольшой комнате. Клей напрягся, но остался лежать в прежней позе. Снова ремень взлетел и опустился, оставив широкую красную полосу в том месте, где он приземлился. Клей застонал.
После этого порка началась в полную силу. Клей держался молча до одиннадцатого удара, затем вскрикнул. К этому времени весь его зад уже был ярко-красным. Снова и снова ремень помечал задницу разноцветными знаками. Ноги Клея начали судорожно дёргаться, но ему удавалось крепко держаться руками за нижний край пуфа. Ремень взлетал и опускался с прежней силой на задницу Клея, предваряя жуткими тупыми ударами о тело его пронзительные вскрикивания.

Когда я наблюдал за тем, как ягодицы Клея меняли окраску от красного к малиновому и дальше в сторону фиолетового спектра, потому что отец порол его действительно жутко, я не только думал, что это должно быть больно, но я чувствовал, что меня это возбуждает. Проблема с боксерами заключается в том, что когда это происходит, это очень заметно. Я ничего не мог с этим поделать, как бы это было ни ужасно, но сцена порки моего приятеля, была для меня невероятно возбуждающей.

Клей плакал настоящими слезами и к концу порки уже не просто вскрикивал, а выл в голос и жалобно просил простить его и больше не пороть.

Наконец отец приказал Клею: «Хорошо, встань и подтяни брюки!»
Из-за боли Клей очень медленно поднимался на ноги. Затем все еще слегка всхлипывая, он наклонился, взял за верхний край свои трусы и брюки и очень аккуратно потянул их вверх, стараясь не задеть тканью избитые ягодицы. Клей даже издал небольшой вздох, когда эластик в поясе скользнул по его заду.
«Клей, мальчик, ты получил свою сеглдняшнюю порцию за ту ночь глупости, но я считаю, что дело не закончилось! Как ты знаешь наказание будет иметь продолжение, по крайней мере ещё несколько месяцев. Джош, извини, что ты должен был при этом присутствовать, но я попросить тебя быть рядом с Клеем. Ему будет нужна твоя помощь. Его задница будет болеть и беспокоить, сидеть он сможет только через несколько дней. Но, надеюсь, после этого он будет в порядке и станет самым послушным парнем в округе».
Мистер Ренфрю бросил взгляд на мои брюки и улыбнулся. «Может быть, вы не были сильно расстроены, наблюдая за старомодным исправлением заблудшего?»
Я смутился, потом заметил, что Клей стоял, глядя на меня, и у него была такая же проблема с огромной выпуклостью впереди. Несмотря на то, что у него обе руки были на раненых местах, он присоединился к нашим улыбкам.

Г-н Ренфрю протянул бритвенный ремень Клею и велел ему вернуть его на место.
После он тепло со мной попрощался, выразил надежду, что несмотря на некоторые неприятности с Клеем мне у них понравилось и ушел.
Клей поплёлся в спальню из гостиной, почти хромая. Он повернулся и, держал ремешок для бритвы, сказал «Эй, приятель, будь хорошим парнем и повесь этот проклятый ремешок в ванной, ладно?» «Я должен теперь лечь и позволить моему заду остыть».
Я взял ремень и пошел в ванную. Я посмотрел в аптечку и, конечно же, там было немного крема из алоэ. Я подумал, что это наименьшее, что я могу сделать для приятеля, это нанести его на повреждённые места .
Когда я добрался до спальни, Клей лежал животом на кровати, с брюками и трусами спущенными до середины бедер. Я присел на кровать, показав тюбик алоэ. «Эй, приятель, ты не будешь против, если я помажу немного этого крема на твою задницу?»

«Да, парень, это было бы здорово... только не нажимай сильно!»
Примерно через минуту мягких прикосновений и нанесения успокаивающего средства Клей повернулся на бок, ко мне лицом. У него была эрекция. Он дотронулся рукой до моего живота, через натянутую ткань брюк чувствуя, что я тоже на взводе.

«Думаю, что мы должны что-то сделать с этой проблемой, не так ли?» - сказал Клей с усмешкой.
Я кивнул в полном согласии.