Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Кромешное лето

"Автор ММ" (что бы это ни значило)

(В тексте есть пикантные моменты и нецензурные выражения. Я не занимался цензурой, поэтому, если что покажется модератору неприемлемым, он может убрать или заменить звёздочками.)

***********************************************************************************
1

Воскресенье. Десять вечера.

Ванечка, одетый в тёплую куртку и джинсики, вышел из дома и сел позади Павла на мотоцикл. Тот подал другу шлем.

- Пашан, а куда мы едем? Опять по шоссе кататься?

- Нет. Ты забыл, что у меня сегодня одно «дело» с дядей Игорем на «Втором участке».

- Фу, блин! Правда! Ты же на реке говорил, что сливать не будешь, силы нужны. А я тут причём?

- Игорь Иванович сказал, чтобы я и тебя привёз.

- Он меня уже сегодня выпороть хочет?! Неделя же будет только во вторник!

- Да не… Он хочет, чтобы ты посмотрел как меня лупят. Говорит, тебе полезно будет.

Ванечка крутил шлем в руке.

- Вано, ты чего там завис? Ты же как-то говорил, что хочет на меня посмотреть, даже у дяди Игоря хотел попросится…

- Хотел… Теперь — не знаю… Пашан, я иногда такую пургу могу выдать… Извини и поменьше внимание обращай…

- Ладно… Домой тогда иди.

- Хых! Поехали. А то твой Игорь ещё скажет, что я на его слова забил. Повод хххх будет...

Мальчик натянул шлем, обхватил Павла и они уехали.

*******

В помещении бывшей душевой было неожиданно тепло после полуночного холода, по которому приехали сюда ребята. Предусмотрительный и расчетливый Игорь Иванович заранее затопил тут большую буржуйку, с пониманием того, что один из детей будет раздет догола и лежать на холодных досках скамьи. Проявив ещё большую заботу о своём воспитаннике, он застелил лавку большим байковым одеялом сложенным в два раза.

- Как зимой прямо — и печка, и одеяло… , - тихо шепнул Паша Ванечке, пока они снимали куртки и вешали их в шкаф у двери., - Но этой зимой было хххх как холодно, даже печка не помогала, он в офисе меня драл по вечерам.

- Хватит возиться уже там. Сюда давайте оба.

Они прошли в ту часть комнаты, которая была когда-то душевой, и в которой сейчас была жарко натоплена печь. Посередине уже стояла знакомая Ванечке скамья для порки и эмалированный бачок с готовыми отмоченными прутьями.
У мальчика при их виде дырочка в попе сильно и продолжительно сжалась, а внизу живота потянуло — то-ли от страх, то-ли ещё от чего… Когда он был тут в первый раз и видел всё это, он так живо не реагировал. Наверное, пока он сам не ощутил на собственной коже эти болючие пруты, это всё не воспринималось его сознанием как что-то страшное, могущее причинить ему сильную боль, заставить вскрикивать и глотать вытекающие из глаз горячие слёзы. Слёзы, да… Он не ревел тогда, и даже не плакал, но они всё равно текли — от боли, от напряжения, от обидных слов дяди Игоря… И это будет снова — через два дня уже… Он дал слово дядю Игорю, что будет исправляться… Дал это слово ради их с Пашей отношений… С его Пашей… «Блин… Ладно, прорвусь… Может не так больно будет во второй раз...» Мальчик вздрогнул и отвернулся.

- Ну что, дети, накупались? Накатались? Игрушку новую всю прошли?

Дядя Игорь сидел на стуле, уперев руки в колени.

- Здравствуйте, Игорь Иванович., - вежливо поздоровался Ванечка.

- Привет. Виделись вроде днём. , - мужчина повернул в его сторону взгляд., - Чего ты весь напрягся? Не тебе же сегодня там лежать. Сядь пока вон там, у стены.

Потом он повернулся в сторону Павла, поднял ладонь и поманил:

- Иди-иди уже сюда, Ломоносов недоделанный. Лобачевский и мадам Кюри в одном флаконе.

Паша подошёл.

- Ближе. Ещё. Вот кто у нас не напрягается совсем.

Парень подошёл почти вплотную к своему домашнему куратору, заложил руки за спину и упёр взгляд в соседнюю стенку выше головы дяди Игоря. Видимо, такое начало их воспитательных встреч, было обычным.

- Ваня, вон, нервничает, хотя не его очередь, а тебе, оболдую, хоть бы что. Ты, смотрю, дохера уже умный — всё знаешь, школа тебе не нужна, знания оттуда не нужны. Отвечай — нужны или нет?

- Нужны…

- Но тяги к ним нет?

- Есть…

- После двух наших занятий появилась?

Мальчик молчал.

- Чего молчишь? Обдумываешь, как жить будешь — дураком неграмотным? Дураком хорошо жить? Отвечай.

- Нет…

- Что «нет»?

- Дураком жить плохо!

- Вот ты сейчас туда ляжешь., - мужчина показал рукой на лавку., - И будешь эту мысль усиленно думать. А я тебе помогать буду.

Он протянул руку и похлопал пацана по попе:

- Зажило всё?

- Да…

- Ну ещё бы! Большой уже, на чистом сливочном масле растёшь, ничего не делаешь — здоровья как у коня, всё как на чёрте заживает.

Игорь Иванович убрал руку:

- Всё. Отомри. Иди укладывайся, а я дров подброшу.

2

Он встал и отошёл к буржуйке, а Паша сел на его стул и начал раздеваться. Он аккуратно сложил стопочкой джинсы, носки, футболку и трусы. Ваня отметил про себя, что большой и красивый пенис мальчика на глазах напрягся и неплохо так встал.

Это заметил не только он:

- Я тебе, вроде, в этот раз не назначал воздержание, а у тебя и так, как у волка похотливого - чуть-что встаёт. Наверно, все трусы уже, что в доме есть, стояком поперервал. Бабу тебе надо.

Паша зарделся по самые уши от такого внимания. Одно дело раздеваться перед Ванькой или перед дядей Игорем наедине, но когда он один голый, а все одеты и на него смотрят… И обсуждают… И порка сейчас будет… Эх-эх…

- Сами говорили, что мне ещё рано девочек… Ну… Это… Любить.

- Точно. Рано тебе. Ты не можешь даже нормально в сельской школе учится, тебя лупить надо всё время как малолетку. Не взрослый ты ещё. Годик подождём. Может у тебя ум вырастет такой же большой, как писюн.

Он кивнул головой в сторону Ваньки:

- И у друга твоего тоже морковка для его возраста дай бог. Акселераты. И что характерно, у обоих ума, как у хлебушка. Только игры, музыка, ютюбчик, приколы, улица и дрочка в голове.

Теперь, вслед за Пашей, покраснел и Иван… Начало только, что дальше будет...

- Ложись давай, школота. И хозяйство под живот.

Привязав-зафиксировав манжетами и растянув ремешками старшего мальчика на лавке, дядя Игорь похлопал его по спине:

- Ладно тебе так сопеть, «Капитан Америка», сегодня высеку быстро, но больно. Пятьдесят. Не как в те разы. Почти массаж будет. Не трясись. Скоро по постелькам поедите, письки свои любить.

Выпрямился:

- Ваня, возьми стул и поставь вот тут. Да, так… Садись. По жопе ты получал уже, а сейчас со стороны посмотришь.

Игорь Иванович принёс бачок и поставил его с торца лавки где были ноги мальчика. Ванюшка краем глаза смотрел, как мужчина достал из воды прут, провел его в жесткой ладони, потом покачал им в воздухе. Розга хищно дрожала и извивалась, как живая. Удовлетворившись качеством и хорошей гибкостью первого прута, он отложил его на край бочка и начал отбирать ещё. В итоге, сверху лежали шесть длинных, одинаковой длинны, тёмно-коричневых, блестящих от солёной воды лозины.

Взяв опять одну из них в правую руку, мужчина, подмигнув сидящему рядом Ванечке, невысоко приподнял кисть с прутом и с силой опустил вниз:

«Взжих!»

И снова:

«Взжих! Взжих!»

От этого противного звука ребёнок вздрогнул и сжал кулаки.

- Ваня, ты чего дёргаешься? Я же порол тебя уже.

Ещё:

«Взжих!»

- Ну если ты таким впечатлительным стал, то это только хорошо. К школе будешь другим человеком.

«Рррро-ззз-га… роз-га… розгА… розззги... Чёрт, и название какое-то противное! Специально такое подобрали?» - размышлял Ваня.

Дядя Игорь встал с левой стороны растянутого подростка, окунул розгу в бачок и перенёс мокрый, капающий рассолом прут на его попу. От холодной воды булочки Павла инстинктивно сжались.

- Расслабь жопу-то, расслабь., - приговаривал воспитатель, водя мокрым прутом по ягодицам ребёнка от копчика до основания ног, распределяя по ним рассол. - Солька с розгами вещь для тебя полезная. Сам знаешь. Не пожалел для тебя ничего, две пачки растворил.

Повторив ещё два раза процедуру окунания прута в бачок и переноса солёной воды на попу наказуемого мальчишки, мужчина удовлетворился полученным результатом.

- Иван, ты там не спишь? Начнём уже.

Ага, заспишь тут! Все эти подготовки и манипуляции настолько возбудили его нервную систему, что он готов был убежать, чтобы не видеть, как сейчас этот здоровенный строгий мужик будет полосовать розгами попу его красавчика-Паши. Внутри его от этих переживаний поднималась какая-то тяжёлая тревожная серая муть.¬

3

Дядя Игорь несильно похлопал прутом по разным местам ягодиц и установил его точно посередине, в самом высоком месте. Потом немного поводил им вперёд-назад, словно хотел начать пилить розгой попу ребенка поперёк, чуть отклонился не снимая прута, быстрым движением поднял руку и ударил.

«Взжих!»

- Уй! Один!!!

Ягодицы мальчишки пресекла и сразу потемнела ровная узкая полоса.

Похлопывая прутом по заднице Павла, мужчина как-будто примеривался, куда нанести очередной удар.

- Не уйкай. Лежи и думай. Вот, на тебе ещё один!

«Взжих!»

- Два!!! Сссс!!!

- Вот, вот - уже лучше. А на опять!

«Взжих!»

- Три!!! Ой-ой!!!

- Учись! Или так постоянно будет! На!

«Взжих!»

- Вай! Пять!!!

Побледневший Ванечка не мигая смотрел на картину сечения его друга. На мгновенно появляющиеся на коже, а затем вспухающие, тёмные, словно налившиеся кровью, полоски, на громкие «Ай!», «Уя!» и «Ох-Ой!», на напрягающиеся косые мышцы сбоку тела после каждого ужасного «Взжих!», на то, как после удара голые, слегка грязные ступни, резко вытягивались от боли вперёд. Это было действительно поучительно, как сказал дядя Игорь. Если бы ему сначала показали вот такое, и не на видео, а так, в живую, он бы никогда не согласился спорить на порку, ещё и розгами. Хотя нет, согласился бы! Потому что, такая реакция получилась у Ванечки именно потому, что он уже знал, как там сейчас растянутому на лавке Паше под болючими розгами. И ведь Паша потом сказал, что дядя Игорь его сёк не слишком сильно… А если вот так? Блин, надо будет осторожней, чтобы его не злить…

Тем временем, порка остановилась. Игорь Иванович смахнул пот со лба, положил прут с размочаленным сломанным кончиком на бачок и взял новый. Встал теперь по правую сторону, окунул розгу в воду и начал проделывать туже операцию, что и в начале. Мокрый, сочащийся рассолом гибкий прут скользил по ровным тёмно-тёмно-красным следам от ударов. Ребёнок от жжения соли на своём заду сильно сжимал и разжимал ягодички, пытаясь хоть что-то сделать, но это не помогало.

- Чего это ты сегодня такой чувствительный? Перекупался или из-за того, что погода похолодала? Не играйся мышцами, лежи спокойно.

Он снова окунул прут в бачок и продолжил дело.

- Так. Ещё добавим. … Пятнадцать полосок, все ровные, одна на другую нигде не налезла. Дальше сечь буду, уже не так чётко будет. Нравится? Нравится, спрашиваю?

- Да… , - буркнул Паша., - Зашебись ваще...

- Хорошо, что нравиться. И дерзить немного можно — здоровая мужская непокорность. Главное думай, за что тебя наказываю. А я уж постараюсь. Вот ещё тебе!

«Взжих!»

И таких «Взжих!», «Ой!», «Уя-я!», «Сука!!!» было ещё десять штук.

- Половину сделал. , - дядя Игорь окунул потрёпанный прут в рассол и снова провёл им по иссеченному месту мальчишки. Послышалось негромкое «Вссссы!»

- Ну как, школьник, что лучше — в ПлейСтейшн играть, а потом здесь жопу под розги подставлять или учиться и оценки исправлять, чтобы годовые были нормальные?

- Учится! Я каждую неделю это сто раз отвечаю на этом месте! Ну сколько можно...

- Ты не истери тут! Хорошо время провёл — хорошо ответишь. Лежи пока.

Мужчина взял с бачка первый использованный прут и сложил их вместе со вторым:

- Ваня, подойди.

Ванечка на негнущихся ногах подошёл. Было не по себе — кто знает, что сейчас заставит его делать этот суровый дядя Игорь, держащий в руке розги. Бить вместо него Пашу? Или он передумал и вместо вторника разложит и высечет его прямо сейчас? Ком страха подкатил к горлу — блин, я не хочу, чтоб сейчас!! Я не готов!!!

4

- Там окошко, открой раму и выкинь на улицу под куст.

Он протянул ему прутья.

Мальчик взял их. Противно-холодные влажные ветки, которыми пару минут назад сильно секли его бедного Пашу… Фу, бля… Даже в руках держать больно...

Он выполнил задание и тихонько возвратился на свой стул.

Перерыв в порке Игорь Иванович тоже задействовал по полной:

- Когда у тебя переэкзаменовка?

- В начале августа. Там три дня будет — по трём предметам.

- В начале августа, говоришь? Надо будет тебя перед этим хорошенько высечь. Чтобы память и знания по предметам тебя не подвели. Как считаешь, поможет тебе? Не плохая идея?

Недовольное протестующее сопение.

- Не слышу!

- Да…

- Громче!

- Да, дядя Игорь!

- Вот так всегда отвечай! Не мямли! Не сдашь чего, опять на этом месте лежать будешь с голой жопой!

Он наклонился над мальчиком, сгрёб чёлку в кулак и задрал его голову назад лицом вверх:

- Или тебя перед новыми экзаменами к казаком свозить на розги с горилкой?

Паша как мог помотал головой.

- Подождём другого повода?

-Да, дядя Игорь!

- Ну ладно. Обойдёмся пока без горилки. Сам тебя высеку.

Он отпустил его волосы и дал лёгкого подзатыльника:

- Неуч. Смотри-смотри Ваня. Только контроль ослабишь, пороть перестаёшь, а этот уже всё просрал! Хотя, даже не знаю, может быть ему все эти розги пофиг уже? Или нравятся они ему стали? Что молчишь опять, бестолочь? Нравится, когда тебя лупят постоянно?

- Нет…

- Чего?

- НЕТ, ДЯДЯ ИГОРЬ!

- И подарки тебе дорогие, и просьбы твои почти все выполняют, а ты ни черта делать не хочешь, что от тебя требуется — всё исключительно из под палки!

Молчание.

- Итак уже по сотне стал давать часто — тебе ещё больше, что ли, надо? Надо?

- Нет!

- А раз нет, тогда косячь меньше и не погано, тогда будем обходится двадцатью пятью, как, вон, с Ваней. Десять минут и можешь опять на своём мотоцикле кататься. Или тебе надо больней и больше? Может ты малолетний мазохист?

- Нет! Дядя Игорь, не надо мне больше! Ну пожалуйста! Я исправлюсь! Не буду косячить совсем! Не добавляйте! И к казаком не надо!

Всё дальнейшее для Ванечки прошло как в тумане. Игорь Иванович опять порол мальчишку, тот сильно сопел, ойкал-охал и постанывал в промежутках между ударами и выкрикиванием числа очередного стежка прутом по ягодицам, но не орал и не плакал - тренированная выдержка ребёнка вызывала уважение.

Мужчина опустил измочаленный прут, на жизнь которого пришлись сразу все двадцать пять последних ударов по попе Павлуши… Измученный суровым воспитательным процессом пацанёнок уронил голову на связанные руки и громко шмыгнув соплями, коротко всхлипнул.

- Да ладно! Хорош на жалость давить! Ввалил строго, но это не самая сильная порка в твоей жизни. Косяки были какие за неделю? Ничего в посёлке не натворил? Смотри, соврёшь и выплывет потом — ты меня знаешь.

- Нет… Я всё время с Ваней гуляю… Вы же знаете...

- Ладно тогда, добавлять не буду. Или добавить? Просто так, для здоровья? Кровь молодецкую разогнать. Двадцаточку?

- Нет!!! Ну не надо!!! Простите меня!!! Я всё понял!!!

- Я пошутил. Правда, какой-то ты сегодня нервный. Случилось чего? Или, может, влюбился? Прошение стал просить… Сроду не просил. Помнится, на зимних каникулах ты на такую шутку сказал, что «можно и добавить»! Пришлось добавлять. Получил и не поморщился!
Сейчас попу намажу. Или вон пусть твой брат по разуму намажет. Вблизи посмотрит.

Он опустился на стул.

- Ваня, иди.

Мужчина жестом подозвал его. Обхватил одной рукой за талию в районе почек и живота. Привлёк к себе.

- Чего дрожишь?

- Хо… холодно…

- Ладно. Хорошо всё рассмотрел?

Мальчик кивнул.

Дядя Игорь протянул ему тюбик со знакомой мазью:

- В прошлый раз забыли. Пришлось специально ездить сюда, забирать. Иди Павла намажь. Потом я его отстегну.

*******

Мальчики уже надели на себя свои тёплые куртки и возились с дверью шкафа, которая вдруг решила перестать закрываться.

- Да бросьте её! Сюда идите.

Они пересекли помещении и опять оказались в той её части, где стояла злополучная лавка и сидел на стуле дядя Игорь.

- Павел, ближе. Ну ближе, чего ты.

- Получал ты за дело. Согласен?

- Да… Согласен…

- Обидки спрятал, «Капитан Америка»?

- Да…

- Ну вот и хорошо. Теперь слушай: свои решения по поводу твоих наказаний я меняю редко, ты знаешь, но вот сейчас такой случай наступил — я отменяю последнюю порку за годовые оценки. Ты прощён.

Паша просто просиял. Недавно удрученный и расстроенный поркой подросток снова засветился радостью и жизнью:

- Правда?!

- Правда. Поспокойней. Заскакал прямо, балбесина. Ты своим сегодняшним видом и поведением вон Ваньку напугал так, что он трясётся до сих пор!

- Вано, правда? Испугался? За меня?

- Не трясусь я! И не испугался! Просто холодно!

Игорь Иванович улыбнулся:

- Испугался. Я видел. Как видишь, ничего страшного с ним не случилось. Смотри, сейчас под Моргенштейна танцевать пойдёт.

- Я его терпеть не могу, дядя Игорь!

- Да мне пофиг, как-то. А за прощение Ваню своего благодари - это первый пацан из всех, с которыми ты когда либо общался, который у меня за тебя попросил. Все остальные - ссыкло и чмо. А этот не испугался. И даже согласился его воспитывать, чтобы я вашу тусу не разрушал. Сказал, что ты его друг. Цени. Дорогого стоит.

Павел наскочил на Ванечку с объятиями. Тот смущённо от него отпихивался. Но слова похвалы со стороны взрослого, который до этого момента только выговаривал ему и низко оценивал, ему понравились. Одно дело, когда тебя родители хвалят, которые всегда хвалят, а другое дело такой серьёзный дядька. Мальчик даже зарозовел.

- А ещё, в пятницу мотик привезут - забирать поедем. И вон, Ваньку возьмём с собой.

Сплошная радость и мимишность. С тем все и разъехались.

*******