Отправлено: 24.06.08 10:34. Заголовок: Почти что исповедь. Автор Егор.

Почти что исповедь. Автор Егор.


(Хоть это и не имеет никакого значения, но...
детство мое пришлось на начало восьмидесятых прошлого века...)



Вот решил предаться воспоминаниям, а красивого начала так и не придумал... И с чего бы это вообще на воспоминания потянуло... Да, ладно - чего скрывать... Бумага все стерпит. Дело в том, что я люблю читать, смотреть картинки, фильмы... в общем все то, где хоть как-то проскакивает тема наказания мальчиков. Точнее порка мальчиков... Долгое время (особенно в детстве) думал, что это я один такой "извращенец". А оказалось (это я узнал уже намного позже благодаря интернету), что эта тема интересует многих, и... не стоит к этому вот так сразу же клеить ярлык "извращение". Но это я знаю сейчас, а в детстве... Я не знал, что существует такая "тема", и...


Как это все начиналось... Честно - не помню. Помню только с каким замиранием в сердце первый раз читал знаменитый эпизод в "Детстве" Горького и потом много-много раз перечитывал его... И еще там была картинка...


Чуть позже, читая "Журавленка и молнии" и дойдя до того самого места..., я помню, как остановился и стал про себя шептать, как молитву: "Ну, хоть бы там было все-все. Ну, хоть бы его выпороли...". Мне почему-то казалось, что сейчас сюжет резко измениться и... там ничего "такого" не будет. И каков был мой восторг, когда там оказалось "все"! Книга эта, кстати, осталась у меня одной из любимых на многие годы... и не только из-за той главы.


Еще был, конечно же фильм "Детство Горького", но показывали его редко...

Вот такие были мои "первоисточники".

Да, я немного увлекся... Наверное, надо было вначале вообще-то о себе рассказать...

Имя - Олег (сейчас уже, конечно, Олег Анатольевич). Мне было... лет 11 или 12... Ну да. Пятый класс - 11 - 12 лет. Жили мы тогда в одном очень большом промышленном городе нашей необъятной... Мама работала в Академии наук младним научным сотрудником (зоология), а папа в театре (но не артистом, а где-то там в технических службах).


Сразу оговорюсь по "теме". Дома меня никогда не наказывали (в смысле не пороли). Не было этого в нашей семье принято. Хотя отец иногда и порывался, когда бывал "под градусом" (нет, он не сильно пил - так... иногда приходил с работы "навеселе").


А быть выпоротым мне тогда очень хотелось. Но только все мои желания и мечты тогда никак не были связаны с родителями. Это я помню точно. Я, наверное, умер бы от стыда и унижения, случись со мной такое дома. (Правда - очень похоже... как у Журки). Но вот такой я был.


Ну вот, я опять отвлекся. И так... Мне 11 лет. Среднего роста, худой (не тощий, но худой). Каштановые волосы, аккуратная прическа (пробор и волосы расчесаны набок), зеленые большие глаза и длинные ресницы. Очень домашний, спокойный, тихий... В школе... в основном четверки (иногда тройки, иногда пятерки). Зато поведение всегда "прим". Что было больше всего любимое... Военная история: рыцари, замки, мушкетеры, гусары, крепости, сражения... и в общем все, что с этим связанно.


Ой, что-то я опять отвлекся. А ведь хотел рассказать то, что касалось темы...

Об "основных источниках" я рассказал... Были еще сны и разного рода фантазии... Но разве этого будет достаточно... И тогда начались эксперименты. Остававшись один дома... я представлял, что меня сейчас будут пороть. Медленно спускал штаны, трусы и ложился на диван или перегибался через подлокотник... Потом я стал пробовать сам себя отхлестать ремнем (дурное, безрезультатное занятие, но как хотелось... почувствовать "это"!). Ремень по большей части норовил попасть по ногам или по спине, хотя иногда попадало и по попе. Но это было или же совсем слабо, или же наоборот - очень больно и ремень тут же падал на пол, а руки сами рвались растирать попу. Я понимал, что в настоящей порке это все не так, но... что можно было еще придумать? Оказалось можно... Зная, что розга может рассечь кожу до крови, я, вооружившись... не помню уже чем именно (это кажется был тупой гвоздь... или большая распрямленная скрепка...) и стал быстро наносить себе на попу неглубокие царапины... Много-много раз подряд... Слегка кровоточащая попа не давала комфортно сидеть и напоминала мне об этом весь вечер. Я был наверху блаженства - я чувствовал и представлял себя так, как будто бы меня высекли... И такого рода "развлечения" я проводил довольно-таки регулярно... Но все это быстро приелось и хотелось чего-то "нового", а еще лучше бы... по-настоящему.


Первый раз коснуться этой темы "по-настоящему" (то есть в реальности) мне довелось совсем неожиданно на уроке физкультуры. Мы переодевались в раздевалке и... Я не слышал с чего и как начался разговор, но просто обомлел, когда увидел в дальнем углу раздевалки, как самый маленький в нашем классе (в смысле самый мелкий) Андрюха Панфилов приспустил трико с трусами и показал стоящим рядом пацанам исполосованную попу... Бледно-синие тонкие полоски... Много... Они были даже на ногах... Пацаны что-то возбужденно обсуждали, а я сидел... Нет, те ощущения и чувства я не могу описать... Но это было ЧТО-ТО! Потом, задним числом, я очень жалел, что не прислушался к тому разговору, не порасспрашивал у Андрюхи подробности...


Следующий раз я коснулся этой темы "по-настоящему"... у себя дома...

Друзей-товарищей у меня было много. Но, конечно же, был и один "самый-самый" - Валя... Валька. Мы сидели за одной партой, а жили в соседних подъездах. В отличие от меня "тихони" и "середнячка", Валька был "звездой" класса. Оценки - в основном пятерки (особенно там где точные науки), поведение - всегда "неуд". Причем ничего "такого" не было. Просто он был очень "живой", правдолюбивый и всегда имел свое мнение. Мы с ним были примерно одного роста и комплекции, но в отличии от меня, "слабачка", Валька занимался легкой атлетикой, ну и имел соответствующее телосложение.


Сразу же опять оговорюсь "по теме". Родители Вальки работали в Институте Математики (тоже при Академии). Хорошо их помню... Очень хорошие люди. Заядлые туристы. Так вот, Вальку, как впрочем и его младшего братишку, они никогда в жизни не пороли. Вот...


В свободное время мы с Валькой чаще всего сидели у меня дома и играли с солдатиками, в большинстве своем которых мы делали сами из бумаги и картона... Строили крепости, корабли, разыгрывали целые сражения из самых разных эпох. Сейчас кажется это все неправдоподобным. 11 лет... солдатики... Да сейчас одиннадцатилетние... А вот у нас было. Другими мы были... Сильно другими.


Ну вот... А остальные друзья... Я не буду их перечислять и описывать... Потому что к "теме" они никогда никакого отношения так и не имели... Кроме одного...


Саня Журов. Жура, как его все всегда звали, кроме нас. Для нас он был просто Сашкой. Кстати, не надо думать о сравнении с Крапивинским Журкой - ничего похожего. Жура (Сашка) был тоже примерно одного с нами роста, но был он более плотный... Нет, не толстый... Нормальный (но не такой худой, как я или Валька). Отец его был летчиком и бывал дома редко, а мама работала на какой-то торговой базе. Сашка сильно отличался и от меня и от Вальки во всем. Учился он в основном на тройки, гулял часто с местной дворовой шпаной, курил. Но жил он тоже в нашем доме... и так уж получалось, что иногда он играл с нами вместе. Дома у него тоже были солдатики и картонная крепость. Но у него мы играли очень редко и только тогда, когда не было дома его родителей.


Последний учебный день четверти... Нас отпустили раньше! (первая смена) И мы пошли играть к Сашке..
.

Неожиданно хлопнула входная дверь, а потом на пороге комнаты появился отец Сашки (дядя Миша). Здоровый, под два метра ростом... (или это он мне просто казался тогда таким большим...?) Я плохо помню дословно все то, что происходило дальше. Сашка явно не ждал его (а там то ли рейс отменили, то ли еще что-то случилось...). Мы поздоровались, он что-то сухо нам отвечал. Потом начал что-то говорить про учебу и что, типа, лучше бы книжку почитали... Не помню я всех тех подробностей. Помню только, что Сашка вдруг стал очень тихим и каким-то "пришибленным" и сказал, что сегодня мы больше не играем и... в общем быстренько выпроводил нас.


Отнеслись мы к этому вполне нормально и как-то по-философски - мол у каждого дома свои порядки.


А на следующий день мы собрались у меня. И Сашка тоже... Игра с самого начала пошла как-то не так...


- Чего ты такой вялый? - не выдержал и поинтересовался Валька, глядя на хмурого Сашку.

Сашка махнул рукой.

- А... Отец задрал. Вчера доколупался к четвертным... А тут еще Зинаида ( наша учительница по математики Зинаида Васильевна) настрочила в дневнике, что, типа, "с такими темпами в следующей четверти будет двойка". Вот же сука...

- Ну и чего отец сказал?

- Сказал... - зло усмехнулся Сашка, - ремень взял и... так сказал...

Затаив дыхание, я боялся произнести слово, а сердце застучало так, что казалось сейчас выпрыгнет из груди...

- Очень больно было? - не уверенно, но очень сочувственно спросил Валька.

- А ты как думаешь? - огрызнулся Сашка.

Затем он встал, расстегнул штаны и... стянул их до колен. Потом подцепил за резинку трусы, приспустил их, а другой рукой задрал рубашку.

- Во, смотри.


Попа Сашки представляла из себя два кроваво-синих синяка, а на правой половине с краю еще и с четко отпечатанными синеющими длинными прямоугольными следами.


- Ни фига себе! - присвистнул Валька.

У меня же от увиденного перехватило дыхание, и я четко осознал, что мой писюн, став вдруг большим и твердым, прижался к животу. Хорошо, что я сидел и на мне была рубашка на выпуск... "Сбылась мечта идиота," - вот так словами классика я теперь описал бы тот момент.

- А сидеть как? - спросил Валька.

- Ну... пока не очень...

Только тут я обратил внимание, что Сашка сегодня в течении всей игры то стоял на четвереньках, а то лежал на животе (играли мы на полу на ковре).

- И часто он так? - опять спросил Валька, и это был именно тот вопрос, который вертелся у меня на языке.

- Бывает, - пожал плечами Сашка и тяжело вздохнул. - За двойки всегда... Ну и если замечание в дневнике...

Я сидел замерев, глотал каждое слово и... как последний дурак не принимал никакого участия в этом разговоре... Как я потом ругал себя за это! А тогда... Тогда я только подумал: "За каждую двойку!? Но ведь Сашка почти каждую неделю пару умудряется поймать... А иногда и ни одну... И это значит каждый раз...!" Как тогда сладко засосало у меня внизу живота... И потом, когда я вспоминал это, представлял себе... как это происходит... Я тогда и не думал, какие "подарки" на эту "тему" преподнесет мне еще судьба и именно благодаря Сашке.


В наших играх мы иногда переносили какие-то ситуации на себя. Сейчас попытаюсь объяснить что я имею в виду... Например, в одной игре у нас было три королевства (когда мы играли втроем) и в каждом был король, которого олицетворяли, естественно, мы сами. Не буду пересказывать содержание наших игр, но когда в бою короли скрещивали шпаги... Мы шли в соседнюю комнату (почти пустую) доставали наши палки (шпаги) и устраивали "настоящий" бой на шпагах. Только так определялся победитель. Впрочем, так мы решали споры не только между "королями", но и когда с обоих сторон оказывалось сражались какие-нибудь особые "непобедимые" воины. Как мы при этом умудрились остаться с целыми глазами... - не знаю... Нет, в голову, конечно же, нельзя было наносить удары, но... как-то раз я все-таки оставил Вальке на лбу хорошую кровоточащую шишку-ссадину... Но это нас ничему не научило и мы продолжали это практиковать еще долгое время (потом это как-то само отошло).



Но это как бы предисловие к одному случаю... В тот день мы играли... Не помню, какая на тот раз была эпоха, но... мой разведчик оказался в плену у Сашкиных солдат. И тут у нас начался спор. Сашка доказывал, что пленный должен рассказать все секреты (сколько пушек, сколько солдат...), а я доказывал, что мой разведчик будет молчать, как герой. Слово за слово... Опять же... я не помню все дословно, но смысл был такой, что если бы меня пытали... я бы все рассказал. Я, естественно, начал доказывать, что нет... Спор продолжался и продолжался, пока Сашка совсем не разозлился и не сказал:

- Умный такой! Да?! Ну давай проверим!

- Сань, ну не пытать же его на самом деле... - смутился Валька, державший в этом споре сторону Сашки.

- Да!? А что он...! Такой герой! Не скажу... Хорошо. Пытать по-настоящему, конечно, нельзя. Ладно. Согласен. Тогда давай я тебе просто ремнем по заднице надаю... Выдержишь - твоя взяла, не выдержишь - значит, твой разведчик выкладывает все секреты...

Я обомлел... Я... в тот момент совсем не думал про тему... Это было так неожиданно... Но это было... Это была моя мечта... и я оказался вдруг совсем неготовым к ней... Я растерялся.

Валька, по-моему, тоже смутился от такого предложения. Но все же он быстрее меня "пришел в себя" и, пожав плечами, сказал:

- Ну, вообще-то... можно и так...

Я "пришел в себя" тоже и вдруг неожиданно понял, что если я сейчас упущу этот момент, то никогда жизни не прощу себе этого. Сердце учащенно забилось, и кровь прилила к голове. Возможно, я даже покраснел.. . Стараясь не выдать голосом своего волнения, я как можно спокойнее и равнодушнее спросил:

- А сколько надо выдержать?

- Ну... батя мне полтинник обычно выписывает...

- Ого! - присвистнул Валька. - Не, ну... мы ж не так чтобы совсем уже по-настоящему...

Я не знал - много это или мало... Я вообще не думал в тот момент о боли. Сама ситуация, сам факт того, что я сейчас буду выпорот "по-настоящему"! Только это было у меня сейчас в голове и стучало в висках. Как сквозь туман, я услышал, что Сашка и Валька договорились на двадцать пять горячих и теперь ждали моего ответа.


Я пожал плечами и стараясь сохранить на лице равнодушие, сказал:

- Ладно, - потом, подумав немного, добавил, - только надо музыку громкую врубить - чтобы соседи не услышали (благодаря своим экспериментам, я знал, что щелчок ремня о голую попу очень звонкий). И это... только никому об этом. Ладно?


Сашка и Валька кивнули головами в знак согласия.


Дальше... Дальше я помню все очень хорошо... Я делал все так, как мечтал об этом много и много раз...

Вот я расстегиваю штаны... Потом поворачиваюсь спиной к друзьям... Спускаю их до колен вместе с трусиками и ложусь на диван. Сердце колотится, как ненормальное. Краем глаза я вижу Сашку, вытягивающему из своих брюк ремень... Звон пряжки... Взмах руки... Попу обожгло. Но как! Я, оказывается, даже и близко не представлял, как это больно! Все мои "сладостные" чувства исчезли в одно мгновение. Я вскрикнул. Вторая вспышка боли... Я вцепился зубами в оказавшуюся рядом с рукой подушку. Вспышки боли следовали одна за другой. Даже за громкой музыкой я слышал хлесткий звук ремня, опускающегося на мою попу. Я тогда честно боролся с болью и старался выдержать... Не из-за игры, не из-за любопытства к "теме"... Просто старался... На четырнадцатом разе (Валька считал вслух) мои руки сами рванулись к попе и я начал быстро повторясь, давясь слезами:

- Все. Стоп... Хватит... Сдаюсь... Все-все...


Сашка тут же перестал пороть, но похоже, был немного разочарован. Я встал с дивана и поддерживая руками штаны, всхлипывая поплелся в ванную. Обмыв лицо, я повернулся спиной к двери, вывернул голову и стал рассматривать свою попу в зеркало (оно было у нас там на всю дверь). Ничего особого и страшного не было. Просто попа была ярко-красного цвета и... горячая.


А вот "темы" в голове в этот момент точно не было... Она пришла позже... Когда Валька и Сашка ушли... Как тогда "нахлынуло"! Только тут же пришло и расстройство, что я так мало выдержал, и что надо было терпеть так, чтобы потом было больно сидеть... Мечталось ведь именно об этом... Но все равно - это было здорово.


Когда я вернулся в комнату, Сашка и Валька, как ни в чем не бывало, ползали на коленках по ковру и расставляли солдатиков.

- Ты как? - подняв голову, поинтересовался Валька.

- Нормально, - махнул я рукой, как будто бы ничего особого не произошло. - Ладно, Сань. Чего ты там выпытывал у пленного...


И все-таки в Сашке была какая-то "гнильца". Мы с Валькой это знали, но... На следующий день перед физрой в раздевалке Сашка выбрал момент и неожиданно сдернул вниз мои спортивные трусы вместе с плавками... Довольно частая "шутка" на физре и, по-моему, не только в нашей школе. Я то знал, что ничего там "такого" уже нет (утром перед зеркалом проверял). Было обидно - я же понимал, почему он это вделал. Но дружить мы все равно продолжали.

 Отправлено: 24.06.08 10:34. Заголовок: Весна... Суббота... Мы

Весна... Суббота... Мы носились на переменах, как сумасшедшие (даже я), играя в квача. Кто кого толкнул... Но у разбитого окна мы оказались втроем. Длинная речь завучихи и красная запись-послание родителям в дневниках. Вообще-то это у меня был первый и последний раз в моей школьной жизни (в смысле разбитое окно).


Дома папа и мама отнеслись к этому, естественно, очень спокойно. "Бывает..." и выдали мне три рубля, чтобы я передал их классной за разбитое стекло (об этот в дневнике было тоже написано). Переодевшись и пообедав я отправился к Вальке, а от него мы уже вдвоем решили зайти к Сашке. По пути я выяснил, что реакция Валькиных родителей на происшедшее была примерно такой же, как и у моих


Из-за закрытых дверей Сашкиной квартиры доносился громкий крик его отца. Что он кричал было не разобрать, но... Я нерешительно посмотрел на Вальку:

- Может... потом зайдем...

Валька на минуту задумался, потом решительно тряхнул головой:

- Так надо же объяснить, что это не Сашка один. Ты ж знаешь его отца. А Сашка не виноват... Ну в смысле не во всем он один виноват...

Дверь резко распахнулась, и отец Сашки со сложенным в руках ремнем навис над нами как гора.

- Здрасте. А к Саше можно? - немного сбивчиво спросил Валька.

- Нет. Саша сейчас занят.

- Вы понимаете, - начал быстро говорить Валька, - Саша не виноват... Это стекло... Мы там втроем были... А оно вдруг само... Или, может, это мы его и задели... но... не специально... И кто его задел... непонятно... Вот...


Выслушав Вальку до конца, Сашкин отец задумался, затем шагнул в сторону и показал нам ремнем в направлении комнаты:

- Ну, заходите. Поговорим. Я как раз с ним это обсуждаю.


Посреди комнаты стоял Сашка. И первое, что мне бросилось в глаза, это были слезы на его лице и руки, поддерживающие расстегнутые брюки. Дядя Миша (Сашкин отец) сел на кресло, уперев локти в колени и продолжая сжимать ремень в руке. Мы же с Валькой оказались стоящими рядом с Сашкой. Все это было так... как в мечтах. Только никаких чувств, кроме какого-то вяжущего страха, я почему-то не испытывал. Не было никаких сладостных "тематических" чувств... А было что-то... не знаю, как это описать... Хотелось убежать или проснуться и увидеть, что все это лишь сон...


- Мы вот как раз с Сашей только собрались по-мужски поговорить об этом, а тут вы... Ну, рассказывайте.

Сбиваясь и явно волнуясь, Валька стал подробно рассказывать, как все было. Я почти не слышал его, рассматривая узор на ковре, и лишь изредка бросал взгляд то на заплаканного Сашку, то на ремень в руках его отца. Я пропустил, наверное, что-то важное, потому что когда "очнулся", то смысл сказанного Сашкиным отцом поверг меня в новое "ступорное" состояние. А смысл сказанного был в том, что раз мы такие хорошие друзья и раз в этом деле виноваты все вместе, то он (Сашкин отец) так и быть готов разделить Сашкино наказание на троих. При этом он встал, указал ремнем на диван и сказал:

- Ну что идет? Кто первый?


Дальше произошло что-то "ужасное"... Пока я открывал рот, чтобы возразить, объяснить, что у нас дома так не принято, что это неправильно, что это не педагогично и несправедливо, и что он вообще не должен так делать... Валька бросил: "Ну и пожалуйста", поджал губы, быстро расстегнул брюки, сдернул их вниз вместе с голубенькими трусиками и плюхнулся животом на диван, сложив руки под головой.


Передать мои чувства в тот момент можно было только одним коротким словом "ШОК". И еще, как не странно, пришло ясное понимание того, что это действительно по-настоящему, и что теперь я не смогу отказаться от этого... как бы ни хотел.


Дядя Миша спокойно подошел к Вальке и задрал его рубашку, оголяя попу. Затем отошел на шаг назад, усмехнулся и... Рука с ремнем медленно пошла вверх, а затем молнией сорвалась вниз... Звонкий щелчок и здавленный Валькин вскрик. Отчетливая широкая красная полоса пролегла на Валькиной попе.


Я тяжело сглотнул и понял, что во рту у меня абсолютно сухо.


А рука дяди Миши продолжала и продолжала подыматься и опускаться... Попа Вальки была уже вся ярко-красная, а кое-где стали проявляться и синие подтеки. Валька, сдерживая себя из-за всех сил, хрипел, глухо вскрикивал, стонал, ерзал всем телом, но вцепив кисти рук в покрывало, не разжимал их и не старался прикрыться.

- Ладно. Хватит с тебя. Вставай.



Дядя Миша, не выпуская ремень, скрестил руки на груди и стал смотреть, как Валька стал медленно подыматься с дивана. Только сейчас я увидел, что он плачет. Все лицо его было мокрое. Одной рукой он пытался натянуть съехавшие до колен штаны и трусы, а другой вытирал мокрый нос, всхлипывая и подвывая при этом. Именно этот момент больше всего потряс меня тогда. У Вальки был очень задиристый и боевой характер, за что ему ни раз приходилось бывать в разных переделках (не то что спокойному и тихому мне)... И как бы тяжело и больно ему ни бывало (я имею в виду в драках)... я никогда не видел слезы на его глазах... Это было в первый раз (и кстати в последний... за всю нашу школьную жизнь).

- Мо-ло-ток. Не то что... Вот так, Сашок - учись... А ну, давай-ка теперь ты. Нечего гостей все вперед пропускать.



Сашка разжал руки, и штаны сами сползли на пол. Потом он пальцами зацепил резинку черных широких семейных трусов и медленно потянул их вниз. На уровне колен он отпустил их и они тоже тут же сами поползли вниз. Мелкими шажками, путаясь в штанах, Сашка стал подходить к дивану.


Валька, натянув наконец-то свои брюки, стоял рядом со мной и продолжал всхлипывать, все время вытирая рукой лицо. Я стоял, замерев как статуя, просто "парализованный" всем происходящим.


Сашка медленно улегся на диван, подложив под голову руки, как и Валька.


Как кролик на змею, не отрывая глаз я смотрел на дядю Мишу и ремень и только мельком бросил взгляд на Сашку и... его белеющую попу. Но даже при этом быстром взгляде я увидел на ней много бледных чуть заметных синяков.


Сашка визжал, как резаный, но руками не закрывался...

- Папочка... прости... Ай-ай... Папочка... я больше не буду... Не надо... Больно, папочка...

А ремень все продолжал и продолжал опускаться на его уже красно-синюю попу. Правая рука Сашки метнулась к попе, стараясь прикрыть ее, и тут же была перехвачена левой рукой отца.

- Добавки захотел?

Ремень опустился на верхнюю часть ног. Сашка взвыл не своим голосом выкручиваясь всем телом, но заломленная за спину рука тут же опять пригвоздила его к дивану.

"А почему соседи не пожалуются? - отвлеченно пронеслось у меня в голове. - Такие вопли... Ведь они все слышат..."



Со свистом опустив ремень на попу еще несколько раз, дядя Миша разжал руку и устало выдохнул:

- Ладно... Вставай, "герой". Скажешь друзьям спасибо. Так бы ты у меня потом неделю сидеть не смог.

Захлебываясь от слез, Сашка стал быстро подыматься, как бы боясь, что отец может и передумать. Затем так же быстро натянул не заправляясь штаны вместе с трусами и встал за спиной у Вальки.

Сашкин отец молча посмотрел на меня. Ничего не соображая, как зомби, я шагнул к дивану и стал расстегивать штаны.


Положив под голову руки, я оттянул кусок покрывала и крепко сжал его зубами. Покрывало было насквозь мокрое, соленое и... противное на вкус, но сейчас я об этом совсем не думал. Вначале я услышал хлопок ремня об попу, а потом... Я думал, что после всех моих "экспериментов" и особенно того случая с Сашкой, я знаю что такое порка... Да какие тут мысли, фантазии, чувство стыда, переживания и другая тому подобная муть... БОЛЬНО!!! Как это оказалось больно! От боли в глазах потемнело, но благодаря тому, что я заранее вцепился зубами и руками в покрывало, я остался лежать на месте и только глухо взвыл. Вспышки боли сыпались одна за другой... Мокрое от слез и соплей лицо, уткнувшиеся в диван... Покрывало выскользнуло из-за рта, и тут же комната наполнилась моим хриплым криком. Еще одна вспышка, еще, еще... Крик звучит не переставая... Нет, не могу больше... Руки сами разжались и рванулись к попе... Что-то сильное схватило их, свело вместе и сжало, а ремень стал опускаться на попу намного чаще, но... слабее... Ох... Неужели это прекратилось... Как будто из другого мира я услышал:

- Ничего. Тоже неплохо... Давай вставай, орел.


Я медленно встал, и брюки с трусами сами съехали на пол. И я (в то время ужасно стеснительный) оказался стоящим перед чужым мужчиной и двумя моими друзьями почти голый, ревущий и... выпоротый. А ведь я так мечтал об этом! Только все это ощущалось совсем не так, как мечталось... Не было ничего "приятно-захватывающего"... Была только боль... которая, правда, стала уже отпускать... Я растер руками выпоротую попу и чувствовал, какая она горячая и твердая.


Потом мы долго по очереди мыли в ванной свои зареванные лица... Заправленные, причесанные, с вымытыми и вытертыми лицами, но все еще с красными от слез глазами, мы пришли на кухню, где сидел Сашкин отец. Валькин голос звучал хотя еще пока и тихо, но уже достаточно твердо:

- Дядя Миша, вы только, пожалуйста, не рассказывайте нашим родителям о том, что было...

- А чего? Свое вы, можно сказать, получили... Чего ж вам дважды за одно и тоже страдать?

- Нет. Понимаете... Нас с Олегом не наказывают дома так... И... Ну просто мы не хотим, чтобы родители об этом узнали... Пожалуйста...

- Не наказывают?! Ты хочешь сказать - не порют?! Так это у вас первый раз такое случилось?! Вот это да! Ну, вообще-то, насчет Олежки я это так и подумал, а вот ты... Вот уж удивил... На родительских собраниях только о твоих "подвигах" и говорят... Да и держался молодцом. И первый раз оказывается... Надо же! Ну и ну... Ладно. Обещаю. Никому. Сашка, слышишь? И ты, раз такое дело, чтоб не болтал... раз друзья просят.


Мужчина встал и протянул Вальке, а потом и мне свою большую и сильную ладонь.

- Ну бывайте, друзья-заступники. Не взыщите уж, если что не так.


Домой я вернулся только к вечеру, когда на лице не осталось уже и намека на пролитые слезы. Первым делом, заперевшись в ванной, я самым тщательным образом обследовал свою попу, вернее те закаменевшие синяки, что были на ее месте. Потом натянул свои белые в горошек трусики-плавочки и с сожалением обнаружил, что только в них одних (без штанов) пока по дому лучше не ходить (как я любил обычно это делать). Хоть и чуть-чуть, но следы из под них были видны, особенно если нагнуться...


В комнате я попробовал присесть на мягкий стул. Было не очень приятно, но возможно. На всякий случай ужин я взял в комнату, сославшись на интересную книгу.


В общем-то, вот и все, что было у меня в детстве на эту "тему"... Следы с попы тогда сошли полностью только где-то через неделю. Отец Сашки слово сдержал и об этом никто никогда так и не узнал. С Сашкой мы еще дружили года два, а потом его полностью засосала местная блатная компания с которой у нас с Валькой не было ничего общего. С Валькой мы тот случай потом никогда больше не обсуждали. Так, только раз, дня через три он спросил: остались ли у меня еще следы на попе... Потом показал свою попу, а я ему свою... Синяки еще были у обоих... И все. Для меня же... через какое-то время это все опять стало в каком-то "волнующем" свете... и часто, вспоминая об этом, моя рука сама ползла вниз к...


Но тогда, после той порки одно я понял и запомнил хорошо: между волнующими фантазиями и настоящей жизнью - очень большая разница...


И сейчас, уже взрослым и продолжая увлекаться "темой"... у меня к этому очень двоякое отношение. С одной стороны я очень благодарен родителям, что они никогда не пороли меня. С другой... как я иногда жалею, что у меня в детстве не было этого...

 Отправлено: 20.11.22 06:00. Заголовок: очень любопытная исп....

очень любопытная исповедь в порку соседским батей верится, конечно, с трудом...
но очень много знакомого. так же с братом в солдатики играл с дальнейшей пыткой ремнём пленных. нездоровый интерес. робкие опыта селфа...
и главная мысль:

цитата:

Но тогда, после той порки одно я понял и запомнил хорошо: между волнующими фантазиями и настоящей жизнью - очень большая разница...

понравилось