Отправлено: 24.06.21 21:26. Заголовок: Страдания зрелой Мирры

Авторы - Львовна и Сталкер

Мирра легкими круговыми движениями нанесла на лицо ночной крем, поставила баночку на полочку под зеркалом, чуть помассировала лицо, запахнула длинный махровый халат, и, выйдя из наполненной паром ванной, направилась в спальню. 23:25. Дети давно спали. Плазма на стене мелькала ярким калейдоскопом, демонстрируя на музыкальном канале полуголых красоток, открывающих под фанеру рот и делающих вид, что они поют. Звук был почти на минимуме, и даже не заглушал храп спящего на широченной кровати мужа.
«Вот же ж… - Мирра почувствовала досаду, перерастающую в раздражение. – Ну, сказала ведь. Я быстро, десять минут подожди. Как же. Лежит и ждет, дождаться не может… ».
Она ужом выскользнула из халата и, нырнув в кровать под одеяло, прижалась грудью к спине мужа. Через несколько мгновений, женская рука с наманикюренными ухоженными, холеными пальчиками, переместилась с его груди на живот, потом немного пониже.
- Валюсик…
- Мираш, дай поспать. Я всю неделю еле глаза с утра продираю, - плечо недовольно дернулось, мужская рука мягко, но решительно убрала женскую с принадлежащего ему пространства.
Демонстративно громко и недовольно вздохнув (хотя вряд ли он услышит, – мелькнуло в голове), Мирра повернулась на другой бок и, натянув до самого подбородка одеяло, закрыла глаза…

…Утром Мирра, как обычно, первая заняла ванную, потом тщательно и умело навела макияж, и лишь после этого направилась на кухню. При обилии полуфабрикатов в магазинах и наличии современной кухонной бытовой техники, готовка много времени не занимала. Сама она, не желая давать возрасту ни единого шанса и стремясь в свои 35 к идеальности в фигуре, ограничивалась по утрам биойогуртом и яблоком; Валентин тоже перед работой практически не завтракал, а просто выпивал несколько чашек кофе с бутербродами, предпочитая что-то более плотное попозже, в расположенном рядом с офисом кафе, а уж разогреть детям завтрак в микроволновке, - так это, вообще, дело нескольких минут.

- Валерий, я тебе самым серьезным образом говорю, давай перестраивайся уже, лето - месяц, как кончилось. Учебный год начался, а ты и не заметил за своими гульками. Пора уже за учебу впрягаться.
- Мам, да отстань ты от меня, чего ты пилишь и пилишь все время, как зануда какая-то! – тринадцатилетний отпрыск за словом в карман не полез. – Училку выключи уже, надоело!
- Ты как разговариваешь, а? Я тебе что, подружка из класса или с улицы? Валя, ты что молчишь???
Валентин, щелкая в планшете, примирительно заметил сыну:
- Лерик, тон сбавь, не нагнетай с утра.
- И Олю чтобы отвел в музыкалку, а не так, как в прошлый раз, - продолжила мать.
- Я вам не нянька, чтобы с ней возиться, у меня дела, игра сегодня важная, а Олька и сама дойдет, не маленькая. Домработницу наймите, и будет она тебе и Ольку всюду водить, и все остальное делать.
- Валентин! Ты глухой, что ли? Может, ты все-таки оторвешься от планшета, пока твой сын меня не послал далеко-далеко? – взорвалась Мирра.
Муж недовольно поднял глаза от гаджета.
- Ну, в самом деле, Лерик, заканчивай ерничать, – и уже обращаясь к жене. – Но и ты тоже не нагнетай. Не делай проблемы на пустом месте.
Восьмилетняя Ольга прервала уже готовый разгореться конфликт с детской непосредственностью:
- А у меня сегодня, вообще, занятий в музыкалке нет, ты что забыла, мама, что по средам и пятницам мы не занимаемся? Так что никуда меня вести не надо.

В машине, пока Валентин подвозил супругу на работу, Мирра, все еще никак не справившись с утренним раздражением, продолжала выговаривать:
- Он совсем распустился, что ни слово – то хамство, а ты просто ничего не видишь, точнее предпочитаешь не видеть.
- Мираш, да оставь ты парня в покое, ну, что ты давишь на него постоянно и цепляешься… Переходный возраст у него. Учится Лерка хорошо, с компашками не водится, сидит вон дома, на компе режется.
- Вот если сейчас не взять его в ежовые рукавицы, то и компашки начнутся и все остальное. Возраст у него, видите ли. В таком возрасте все завихи возрастные хорошо одним лечатся – ремнем! Снять штаны и выпороть! И регулярно добавлять, ради профилактики, чтобы мозги не уезжали! Давно пора! – отрезала Мирра.
- Ты что, совсем что ли, заработалась? За что его бить? Или вы, педики, все такие, с педагогическими задвигами и тараканами? Правильно, что твое начальство запрещает учебу детей по месту работу родителей. А то ты ему и там все мозги бы вынесла, – муж недовольно поморщился. – Не буду я Лерку и пальцем трогать. И ты не будешь.
До самой мирриной гимназии супруги недовольно молчали. Уже подавая у стоящей возле отрытой двери машины супруге с заднего сиденья сумку, Валентин пробурчал:
- И, надеюсь, что в этот раз будет не так, как в прошлый.

Гимназия, в которой Мирра Ираклиевна Журавлева читала русский язык и литературу, была элитная. Дети сантехников, продавщиц магазинов и оптовых рынков, водителей маршруток и троллейбусов, и даже дети рядовых врачей и инженеров здесь не учились.
И уж тем более, детьми асоциальных элементов тут и не пахло, поэтому, даже с учетом, что кто-то учился лучше, а кто-то был откровенно слабее в учёбе, - того беспредела со стороны учеников, который творился в рядовых школах, вроде публичной высылки учителя в пешее эротическое, в данном заведении не было. Родители платили слишком большие деньги, чтобы пускать их на ветер, позволяя детям просто бить баклуши на уроках, прогуливать, да и, вообще, чересчур наглеть, теряя основную цель пребывания в этом месте – получать знания.

Сегодня было 5 октября, День учителя, а значит, после уроков корпоратив с заказанной из ресторана едой и напитками, а также развлекательной шоу-программой, которую обеспечивали абонированные артисты местного драмтеатра. И премия в тугом конверте, которая, в отличие от зарплаты, хотя та была далеко не маленькая, налогами не облагается.
Владельцы и руководство гимназии на стимулирующие мероприятия никогда не скупились, в свою очередь, рассчитывая на ответный добросовестный труд со стороны педагогов.
Премию Мирра, даже без раздумий, решила потратить исключительно на себя, без извещения о том мужа. Салон красоты классом повыше, пару новинок в гардеробе и аксессуаров из самой последней, а не просто последней коллекции, – все равно Валька в этом не разбирается, да и не надо ему разбираться. Лучше спать будет.
Утренняя привычная раздражительность быстро исчезла без следа, потому как в гимназии уже витал дух празднования и ожидания развеселого вечера. На уроки все учителя уже откровенно забили, это понятно, и даже руководство не требовало от педагогов в этот день полной отдачи.

Приятное настроение перебил звонок айфона, на дисплее которого высветилось «Наталья Юрьевна». Мирра, конечно, предпочла бы обозвать завуча по учебной работе, - сорокалетнюю красивую женщину, кандидата математических наук,- более емко и точно: «Сука». И небезосновательно: та обладала не только знанием трех иностранных языков, но и идеальной фигурой, которой очень гордилась, зная, что вызывает зависть у женской части коллектива и вполне однозначные мысли у мужской. О цене за это в семь ежедневных потов в фитнес-клубе, конечно, никто не задумывался.
Но мало ли, не дай Бог забудет где-то телефон в классе или учительской, а «Сука» в этот момент позвонит… Поэтому в адресном справочнике продолжало значится цивильно-безликое «Наталья Юрьевна».
- Доброе утро, Наталья Юрьевна, с праздником, я слушаю вас, - торопливо произнесла Мирра.
- Доброе утро, Мирра Ираклиевна, вас так же с праздником. 28-го октября педсовет. Вы в числе докладчиков. Содокладчик – Тритенкова. Тема: «Сравнительный анализ грамотности учащихся при активном и пассивном использовании различных программных текстовых редакторов». Объем: 18-20 страниц текста, не считая презентации. Регламент – 15-20 минут.
Мирра мысленно выматерилась. Ну, вот на хрена??? Кому оно, на хрен, надо и интересно??? Все равно общее решение педсовета пишется заранее. «Признать работу гимназии удовлетворительной, хотя необходимо отметить недостаточный уровень… и т.д. и т.п… Желательно уделить внимание большему контролю за…».
И это же надо было такую тему выдумать!!! Теперь все выходные до педсовета коту под хвост – сиди в Инете и ищи подобную тему с презентацией, чтобы содрать. А которая на первых страницах поисковиков найдется – хрен возьмешь, потому что эта сука тоже сверит первые два десятка подобных тем на предмет плагиата. То есть перелопать хрен знает сколько страниц в Яндексе и Гугле, чтобы найти что-то совсем не режущее глаз повторами и клише, не говоря уж о передранных друг у друга слайдах.
Хотя учителей в гимназии было много, но педсовет проводился в конце каждого месяца, на обсуждение выносилось не меньше 5-6 тем, поэтому, хоть раз в год быть докладчиком или содокладчиком приходилось, как не крути.
- Спасибо, Наталья Юрьевна, тема очень интересная и перспективная, с удовольствием над ней поработаю, - вежливо проговорила Мирра. – Еще раз с праздником вас, Наталья Юрьевна. Всего вам доброго. До вечера.

На корпоративах Мирра и ее лучшая приятельница биологичка Катя Яцукова никогда не позволяли себе больше двух бокалов шампанского, твердо заявляя, что они не пьют. Вообще. Зато потом, на следующий день, они гордо посматривали на коллег, вволю оторвавшихся вчера. Руководство никогда не пеняло и не вспоминало тем, кто превысил на корпоративе меру в веселье и потреблении горячительных напитков – сколько там праздников у педагогов: Первый звонок, 5 октября, Последний звонок, да и все. Но все же, Мирра с Катей больше двух бокалов шампанского за весь вечер не пили. Мало ли что…
Некоторые из особо разгулявшихся педагогов на следующий день смущались и отводили глаза; некоторые показательно и натужно хорохорились: «А что такого? Имеем право! Праздник же, а у нас труд тяжелый. Зато погуляли на ура».
Мирра с Катей ободряюще кивали смущающимся: «Да не бери ты в голову, ну, подумаешь, что грудь из платья вывалилась, и ты так и ходила целых 10 минут, никто особо ничего не заметил, все были такие же пьяные вдрызг, как и ты», - или задорно и весело подмигивали хорохорящимся: «Конечно, отлично погуляли. После того, как ты на глазах у всех взасос целовалась по очереди то с физиком, то с физруком и они задирали на тебе юбку, - оба обязаны на тебе жениться. Ты кого выбираешь?».

После окончания бурного, шумного и веселого корпоратива, народ стал кто разъезжаться на такси домой, кто, желая «полирнуться и на коня», заваливались в «Лимончик» - кафе прямо через дорогу от гимназии, а Мирра с Катей, как и всегда, пешком дошли до родной остановки и, проехав на троллейбусе минут 15, вышли, отправившись в неприметную, но хорошую кафешку «Тип-Топ». Там можно было славно провести остаток вечера, по-нормальному выпить (есть уже не хотелось) и главное – точно не попасться никому на глаза из коллег и, тем более из руководства, по причине наличия отдельных кабинок для посетителей.
После третьей рюмки коньяка Мирра поделились с подругой:
- Мне кажется, что Валька бабу на стороне нашел.
- Кто? Валька? Такой тюфяк, как он, и бабы на стороне – вещи несовместные. С чего ты взяла вообще?
- По субботам стал на работу ходить, как часы. И какие-то командировки на пару дней стали организовываться постоянно. А денег сколько приносил, столько и приносит. Мне-то без разницы, есть у него баба или нет, главное, чтобы, как говорится, бабки на нее не тратил.
- Мираш, ну так оживи вашу семейную жизнь. Фантазии всякие, в секс-шопе купи какую-то фентифлюшку, видосики вместе гляньте, БДСМчики разные. Поиграй с ним в горничную или в ученицу. Мужики падки на такие штучки.

Мирра поморщилась. Видосики давно уже ни Вальку, ни ее не заводили. Сначала надоело традиционное порно, какое-то время на Вальку действовало лесбийское, но и оно очень скоро перестало обоих волновать. А порнуху с несколькими дюжими неграми, она предпочитала все же смотреть в одиночестве, вполне трезво понимая, что у не особо «габаритного» Вальки при виде красавцев-негров с их размерами вообще все желание пропадет.
Играть же с Валькой в БДСМ она и вовсе не рассматривала, как вариант. Подставлять свою пятую точку Мирра не собиралась ни при каких обстоятельствах, хоть бы Валька на коленях умолял об этом, а хлестать ремешком или розгой его рыхлое сорокалетнее седалище – весьма сомнительное удовольствие. Уж это Мирру совершенно не будоражило. В конце концов, в Инете есть нормальные видюшки с молоденькими миленькими красавцами-мальчиками, которые разыгрывают сценки из разряда «мамочка наказывает сыночка за двойку» или «папа выпорол сына за курение». Но наслаждалась ими Мирра исключительно тогда, когда никого не было дома. А то, мало ли что… Появятся всякие мысли у Вальки на этот счет…
На таких мальчиков даже просто посмотреть приятно – юное тело, упругие замечательные ягодицы, белыми полусферами так контрастно выделяющимися по сравнению со смуглой спиной и ногами. А как сексуально выглядят такие мальчишеские попки, уже раскрасневшиеся до алого под ремешком или розгой… Особенно, когда мальчишка просит прощения и визжит от ремня. Понятно, разумеется, что это не более, чем постановка, но тем не менее…
От таких видосиков Мирра заводилась мгновенно и со страшной силой, да так, что и Валька ей был совершенно не нужен. Вполне хватало недавно купленного в секс-шопе «Пингвинчика».

Вечер закончился далеко за полночь и если бы Валька, хоть он и был злой, как сто чертей, не приехал за ней, добраться домой Мирре стоило бы больших трудов.

… В понедельник, по своему обыкновению, Мирра Ираклиевна вошла в класс одновременно со звонком. Она давно уже забыла, когда "изобрела" эту манеру: стремительно, лёгкой походкой, зная, что за ней остаётся шлейф хороших духов, постепенно распространяемый по аудитории. Даже теперь, после стольких лет преподавания, ей хотелось нравиться ученикам. Быть унылой грымзой Мирра Ираклиевна считала для себя оскорбительным.
- Итак, - с едва заметной иронией произнесла она, раскрывая журнал - Не обессудьте, дорогие мои, я предупреждала: сегодняшний урок начнём с опроса по «Детству» Максима Горького, и посвятим бОльшую его часть ему же. Не всё же вам меня слушать, пора и мне - вас. Оценки пока ещё никто не отменял, и из ниоткуда они не возникнут.
Натренированным взглядом Мирра Ираклиевна обвела класс, профессионально цепко и моментально установив тех, кто, явно, не желал быть вызванным.
- К доске пойдёт Шишкин, - почти без паузы провозгласила Мирра Ираклиевна, опустив глаза в журнал, боковым зрением удовлетворённо заметив, как вздрогнул Шишкин, и как, кряхтя, начал выбираться из-за стола.
- Ну-ну, Лёша, побыстрее... Как старый дед, - голос педагога был почти ласков; в классе раздались несколько негромких смешков. Шишкин медленно дошагал до доски, развернулся и обречённо уставился в пол.
В лице Мирры Ираклиевны пока ничто не указывало на то, что ей заметны "страдания юного Вертера", как она обычно называла подобное поведение, чем почти всякий раз "срывала" не овации, но неизменное хихиканье среди учащихся средних классов, вряд ли, как она полагала, знакомых с творчеством великого немецкого классика.
- Расскажи нам всем, что, по твоему мнению, думает Алексей о своих родственниках, впервые их увидев, каковы его впечатления.

Дальше, как говорил богатый опыт Мирры Ираклиевны, можно было отдохнуть и расслабиться, пока несчастный, туповатый от природы Шишкин, будет изображать наличие хоть каких-то знаний по заданному вопросу.
Нарочито скучающим взором она скользнула по классу, по фигурке Шишкина, - одно плечо почему-то вздернуто выше другого, топчется на одном месте, руки в карманах, чуб всклокочен, а взгляд осоловелый...
За мгновение до того, как сделать Шишкину замечание, она вспомнила его отца, почему-то вместо матери пришедшего на последнее родительское собрание: высокий, крепкий, спортивного телосложения мужчина довольно угрюмого вида в весьма недёшевом костюме цвета marengo...
- Шишкин, руки из карманов, будь любезен, - привычно бросила Мирра Ираклиевна, и в тот момент, когда школяр вытащил руки из карманов, расположив их "по швам".
"А ладошки-то потные!" - успела подумать педагог, - ей представилось, как точно таким же движением Алексей снимает брюки и укладывается на отполированную временем и телами лавку, а в шаге от него пропускает увесистую розгу через кулак не горьковский тщедушный дедушка с седенькой бороденкой, а брутальный папА Алексея, скинувший свой дорогой маренговый пиджак и оставшийся в тонкой сорочке от Ralph Lauren, сквозь которую так вызывающе угадывается развитая мускулатура его торса...

Следующим кадром, представшим пред мысленным взором Мирры Ираклиевны, было, как упругая розга с неповторимым звуком стремительно опускается на белый, покрытый "гусиной кожей", сжавшийся мальчишеский зад, и, не успевает налиться красным на нем первая полоса, как следом, сопровождаемая уже отчаянным взвизгом мальчишки, появляется вторая, третья...пятая...восьмая...
Мальчишка дёргается всем телом, извивается, однако, не предпринимает попыток встать, а только униженно и жалко пытается что-то выкрикнуть, впрочем, почти нечленораздельно и не совсем понятно... Белая сорочка его отца, увлажнившись, темнеет между лопатками...
- Ты у меня будешь учиться, как миленький, я с тебя дурь выбью! – впечатывая розгу в уже исполосованную задницу, гневно рычит мужчина.
- Папочка, любимый, я больше не будууууу… - захлебываясь визгом, голосит мальчишка, виляя задом то вправо, то влево, пытаясь увернуться от жалящей розги. Бывшие сначала белыми полушария теперь выглядят как восхитительная красно-белая зебра, с филигранно параллельными вспухшими полосами.
Наваждение прерывается на этот раз протянутым дольше и громче прежнего шишкинским "нуууу, они, значииит...."
-Всё, Шишкин, садись. Достаточно. Твёрдая двойка. Всё же рассказал ты нам значительно больше, чем на единицу.
И, не глядя, как уныло плетется на свое место Шишкин, скороговоркой объявляет:
- Варенникова Екатерина, к доске.

По быстрому опросив за полчаса с десяток человек, Мирра Ираклиевна захлопнула журнал.
- А теперь приступим к дальнейшему разбору произведения великого писателя. Поговорим о правде воспитания детей конца 19 века. Несмотря на довольно строгое воспитание, которое в современном мире считается абсурдом и сегодня могло бы легко дойти до программы "Пусть говорят", в ней можно найти много философских мыслей, а подросток найдет ситуации, с которыми он часто сталкивается. Вот почему так важно читать эту книгу в подростковом возрасте. В книге очень ярко и реалистично описана сцена порки детей их дедом. Именно так считали нужным и полезным воспитывать подрастающее поколение. Слипчук, к доске.
Что Афанасия Слипчука дома пороли - Мирра знала совершенно точно. Год назад в телефонном разговоре, в ответ на учительское возмущение на слабую успеваемость Афанасия по русскому языку, его отец гневно рявкнул в трубку: «Вечером ремнем всю задницу ему обдеру, так, что неделю не сядет! Бестолочь, только две недели назад ремня получал!».

И действительно, на следующий день мальчишка беспрерывно ерзал на стуле, чуть ли не стараясь привстать, морщился, а будучи вызванным к доске, шел совершенно другой походкой, широко расставляя ноги, будто шагал по палубе качающегося судна.
Мирра протянула ученику книгу, отчеркнув карандашом нужное место.
- Вот с этого момента читай вслух. Потом будем коллективно разбирать этот эпизод.
Слипчук вздохнул и уставился в текст. Лицо его, как удовлетворенно увидела Мирра, начало быстро пунцоветь, а голос подозрительно подрагивать, едва мальчишка прочел первые абзацы.
- Не мямли, Афанасий, будто ты сейчас сам лежишь на месте Сашки. Читай внятно, громко и с выражением, а то на последних партах ничего не слышно, - пропела Мирра Ираклиевна.
Несчастный Слипчук поперхнулся и едва не закашлялся.
Мирра вглядываясь мальчишке в лицо, представила, как пришедший вечером с работы взбешенный отец стаскивает с него спортивки и слипы, кладет руку на затылок, заставляя того опуститься на колени и зажимает между ногами. Потом вытаскивает ремень из шлеек брюк, не обращая ни малейшего внимание на мольбы сына и клятвенные обещания, что он больше никогда-никогда… И широко размахнувшись, с силой пропечатывает на заднице полоску, прямо на глазах наливающуюся красным. И еще… И еще… Афанасий орет: «Больноооо! Не будуууу! Не надоооо!» И вот уже, через несколько минут, весь зад стал ярко красным, с кое-где начинающими синеть местами. Его ноги разъехались в стороны, и теперь ремень метко влетает прямо между ягодицами, кончиком попадая прямо по дырочке.
Мирра почувствовала приятное и знакомое тепло внизу живота. Оторвав взгляд от пунцового Слипчука, она внимательно всмотрелась в лица мальчишек. Синельников начал ерзать на стуле, а его уши тоже приобрели ярко-алый цвет. «Этого точно порют!» - с удовольствием отметила Мирра.
Дужкин усиленно делал вид, что искал под партой якобы упавшую ручку или карандаш, а Воронько – отвернувшись, упорно смотрел в окно, всем своим видом демонстрируя, что происходящее к нему никак не относится. Остальные никаких видимых реакций от смущения или стыда не проявляли. «И этих двух тоже, - мелькнула торжествующая мысль. – Надо прямо на днях изобразить повод для беседы с родителями».

Приятные размышления Мирры Ираклиевны прервал прозвеневший звонок.
- Садись, Слипчук. За такое чтение – только двойка. На следующий урок всем написать эссе на страничку с вашими мыслями о таком воспитании. За и против.
«Приятное чтиво на ночь обеспечено», - усмехнулась про себя Мирра.

Мирра Ираклиевна уже накидывала плащ, собираясь домой, когда дверь в учительскую приоткрылась, и в дверном проёме возникла кудлатая голова молоденького математика Виктора Борисовича (подающий надежды, чуть ли не гений, - говорили о нём, - зачем-то забредший в преподаватели их гимназии):
- Мирра Ираклиевна, вы хотели с родителями Медникова пообщаться? Так они сейчас здесь, в кабинете биологии на третьем.
Мирра Ираклиевна оживилась, и, прихватив сумочку, быстро прошла к выходу; математик галантно распахнул перед ней дверь:
- И зачем они вам? Отличный же мальчишка, светлая голова! Явно математический склад ума.
- Эта его светлая голова, - усмехнувшись и не без кокетства ответствовала Мирра Ираклиевна, - путает Льва и Алексея Толстых, причём, этот ваш светлоголовый полностью уверен, что и "Князя Серебряного", и "Петра Первого" написал Алексей Константинович, а в его работах я не досчитываюсь, как минимум, половины знаков препинания; об орфографии я уж и не говорю.
Обворжительно улыбнувшись математику, Мирра Ираклиевна процокала каблучками к лестнице на третий этаж.

- Даа, это мы удачно зашли... - печально проворковала, застегивая норковую шубку, Римма Андреевна, - молодящаяся и много моложе его папы, мама Платона Медникова.
- Видите ли, наш сын очень успешно скрывал от нас свои "достижения" в области русского языка и литературы, - седовласый, респектабельный господин, Антон Ильич Медников еле сдерживал гневное раздражение, стараясь как можно учтивей улыбаться симпатичной учительше. - Уверяю вас, свои старания и объем знаний по вашим предметам он увеличит ооочень значительно и в самые сжатые сроки.
- Хочется надеяться, - с любезной улыбкой на прощание произнесла Мирра Ираклиевна, и, вполне довольная результатами беседы, наконец, отправилась домой.

Первое, на что она обратила внимание на следующий день, - а литература была четвёртым уроком в 10А, - это как аккуратно усаживается за парту Платон Медников, сосредоточенный и куда бледнее обычного. Опытному педагогу Мирре Ираклиевне эти признаки были хорошо известны, и, чего греха таить, доставляли чувство глубокого удовлетворения.
О том, что Медников-старший придерживается "дедовских методов воспитания", наметанный глаз Мирры Ираклиевны установил по младшему брату Платона, Савке, ученику 5-го класса, хоть братья и учились в лицее первый год, но то обстоятельство, что вышеуказанные методы применяются и в отношении почти выпускника, приятно удивило Мирру Ираклиевну.
Прекрасно понимая, что меньше, чем за сутки объем знаний по её предмету у Платона увеличиться никак не мог, - растягивая удовольствие, - после всезнайки Терешиной, - она вызвала к доске Медникова.
Пристально пронаблюдав, как ученик выкарабкивается из-за стола, а потом, слишком уж не торопясь и еле заметно прихрамывая, движется к своей Голгофе, потомив его ещё несколько долгих мгновений, - этот приём тоже был одной из педагогических находок самой Мирры Ираклиевны, - она, наконец, обозначила задание:
- Итак, Платон, образ Андрея Болконского в бессмертном романе великого Льва Толстого. Это задавалось на дом и сейчас мы тебя внимательно слушаем.

Медников вздохнул и начал негромко бубнить явно заученный текст.
«Готовился все же, - мысленно засмеялась Мирра. – Каково ему, интересно, вчера было после порки про образ Болконского учить?»
Платон серьезно занимался плаванием, как слышала Мирра, уже сдал на КМС среди юниоров, и сейчас она, вполуха слушая монотонный бубнеж Медникова, с удовольствием ощупывала глазами его ладную фигурку. Форменные брюки туго обтягивали узкие бедра и длинные стройные ноги. Плечи у парня были прямые и широкие. Но особенно хороши были поджарые, но вместе с тем упругие тугие ягодицы.
- В образе Болконского в романе «Война и мир» Толстой показывает образованного, умного, благородного светского человека, умеющего разумно мыслить и быть достойным своего звания. Андрей очень любил свою семью, уважал отца – старого князя Болконского, называл его «Вы, батюшка…» Как пишет Толстой, «…весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимой радостью вызывал отца на разговор и слушал его», - донеслось до ушей Мирры Ираклиевны.

Мирре вдруг явственно представилось, как его отец, седовласый и импозантный Медников-старший стоит в комнате, нетерпеливо пощелкивая ремнем, а этот рослый красивый парень расстегивает узкие джинсы, спускает их вниз вместе с модными слипами, вышагивает из них, идет к дивану, укладывается, крепко схватившись руками за подголовник, и вытягивается в струну – наверно так же точно он вытягивается перед прыжком в воду. Он слушает пока еще словесное родительское внушение, и белые красивые полушария ягодиц напряженно сжимаются, готовясь принимать обжигающие удары ремня. Отец бьет быстро и сильно, теперь уже не отвлекаясь на разговоры, и через несколько минут кожа сплошь покрыта красными полосами, вздувающимися по кромкам. Платон стонет после каждого удара, уткнувшись лицом в подушку, но рук от подголовника не отрывает. Тело еще больше напрягается, на спине выступают капельки пота. На ягодицах начинают проступать синие пятна, особенно там, куда жалит самый кончик ремня. А отец уже стегает ниже ягодиц, по верхней части ног: чтобы сыну было больнее и стыднее на тренировке – такому взрослому парню сверкать следами от порки перед девчонками и парнями. Платон уже не может терпеть, он невольно вскидывает голову после каждого удара, дергая из стороны в сторону бедрами, с губ срывается полустон-полувскрик, в глазах слезы, густая шевелюра всклочена. Ах, как же он хорош под ремнем…

Женщину бросило в жар, она ощутила сладкое томление внизу живота, чувствуя, что бабочки внутри не просто порхают, а сию секунду взорвутся.
- Ты слишком поверхностно воспринимаешь образ Болконского, - машинально проговорила Мирра, прислушиваясь к взрывающимся бабочкам. - Ценности Андрея Болконского на протяжении всего романа «Война и мир» постепенно меняются. В начале произведения амбициозный молодой человек во что бы то ни стало жаждет получить человеческое признание и славу как отважный воин. Светская жизнь ему кажется пустой, а молодой человек хочет быть полезным обществу. Но потом Болконский разочаровывается в прежнем своем кумире Наполеоне, увидев его никчемным человеком, радующимся гибели людей. «В эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нему облаками». Теперь, когда цель жизни Болконского – добиться славы и признания – разрушилась, героем овладевают сильные душевные переживания. Хорошо, Платон, садись, на твердую четверку ты все же нам рассказал.
«В конце концов, можно и вознаградить парнишку, хотя ему и неведомо за что», - расслаблено выдохнув, усмехнулась Мирра Ираклиевна, впившись взглядом в обтянутые брюками ягодицы Медникова, шагающего к своей парте.

… Мирра сложила в сумку прочитанные эссе семиклассников на тему воспитания в конце 19-го века. «Пора в душ и ложиться». Выйдя через полчаса из наполненной паром ванны, она откинула одеяло и забралась в постель, откуда слышался такой знакомый и уже давно опостылевший храп.
- Валюсик… - рука решительно легла чуть ниже живота мужа.
- Мираш, дай поспать, еще полнедели вставать ни свет, ни заря, - мужчина дернул плечом и убрал женскую руку.
Мирра вздохнула, глядя на рыхлое, какое-то нездорово белесое тело Валентина. Ей вспомнились поджарые мускулистые ягодицы Медникова и его смуглые руки. «Из этого парнишки будет толк. Надо им заняться поплотнее. Очевидно, он и в постели так же хорош, как и под ремнем…». Замечательные бабочки снова начали подлетать к ней. Женщина встала и снова направилась в душ…