Отправлено: 02.03.19 20:03. Заголовок: -ИСТОРИЯ РОЗГИ- Дж.Глас Бертрам ТОМ I Главы XXVIII - XXIX

-ИСТОРИЯ РОЗГИ- Дж.Глас Бертрам ТОМ I

Глава XXVIII
Грустная история монашенок в М.

В конце шестнадцатого столетия большая ветвь греческой церкви отделилась от ортодоксальной или государственной и перешла под именем «Соединенной греческой церкви» в лоно римско-католической веры. И так как правительству необходимо было во что бы то ни стало поскорее устранить возникший раскол, то был пущен в ход обычный механизм преследований, угнетений и прочего.
Против католиков были обнародованы различные узаконения, которые в конце концов и достигли желаемой цели. В 1839 году все униаты, как один человек, подписали отмену прежнего решения и возвратились к ортодоксальной церкви. Среди прочих, подписавших упомянутую только что отмену, находился епископ С., который, чтобы доказать на деле свой религиозный пыл, взялся за обращение монашенок города М. Сначала епископ этот пустил в ход проповеди, но когда увидел, что последние решительно никакого впечатления не производят, он с отрядом солдат подошел к монастырю и предложил монахиням либо перейти в новую веру, либо последовать в дальнюю ссылку. Монахини избрали последнее. Вскоре их повели через город; жители следовали за ними и горькими слезами оплакивали судьбу несчастных женщин, которые успели во время пребывания своего в монастыре оказать множество услуг и благодеяний. За городом монахинь сковали попарно цепями, и, закованные по рукам и ногам в кандалы, ярые фанатички брели семь дней пешком до города В., где в качестве прислужниц были заточены в монастырь черных монахинь, представляющих собою в огромном большинстве случаев солдатских вдов. Там вновь прибывшие встретили и других монахинь-католичек, точно так же предназначенных для выполнения всех черных работ. После первых двух месяцев пребывания была устроена первая экзекуция монахинь города М., причем со стороны упомянутого выше епископа С. последовало распоряжение, в силу которого упорные женщины должны были подвергаться порке два раза в неделю и получать каждый раз по пятидесяти ударов. Наказание производилось в помещении, напоминающем собою сарай, в присутствии дьяконов, священников, детей, монашенок и всех обитателей монастыря вообще. Нередко со спин жертв свешивались полосы кожи и мяса, а после экзекуции пол монастыря увлажнялся кровью несчастных женщин. Но они не жаловались и не плакали, а только усердно молились в глубине души. Дело происходило зимой, а так как никакого топлива им не полагалось, то бедняги буквально коченели, а раны их — последствие четырех экзекуций — подвергались серьезному воспалительному процессу. После одной из порок, отправляясь на обычные работы, одна из монашенок лишилась чувств и без сознания повалилась на пол. Ее били до тех пор, пока она не пришла в себя; но при первой же попытке свезти мусор на тачке несчастная снова упала и испустила дух. Другую монашенку из этой же партии живьем сожгли в печи, третью настоятельница монастыря поленом избила до смерти за то, что она соскоблила со скамьи пятно ножом, что составляло проступок против орденских правил. Четвертая умерла под плетью, на пятую обрушилась «случайно» груда дров, за которой стояла одна из черных монахинь. Против тех, которые все-таки оставались преданными своей вере, применялись вновь изобретенные пытки. Одна из них заключалась в следующем. Монашенку заставляли приносить из реки воду; причем приказывали, чтобы медный сосуд, предназначенный для этой цели, она всю дорогу несла в совершенно вытянутой руке. Река была довольно далеко от монастыря, и очень часто несчастные женщины не были в состоянии нести кувшин так, как было приказано. Стоило только чуть согнуть руку, как следовавшие позади черные монашенки хлестали провинившуюся плетью, выливали из кувшина воду на голову своей жертвы и заставляли снова отправляться на реку за новой порцией.
После двухлетнего пребывания при столь тяжелых условиях в В. их неожиданно перевели в город П., где их ожидало еще больше работы и мучений. При постройке дворца для епископа С. их заставляли исполнять самые тяжелые мужские работы; говорить нечего о том, что обращение с несчастными было ниже всякой критики, и этому, больше чем чему-либо другому, многие из них были обязаны тем, что вскоре после пребытия в П. отправились в тот мир, где нет ни печали, ни воздыханий.
Однажды утром на стенах монастыря была усмотрена надпись:
«Здесь не монастырь,
А каторга и галеры».
Решено было, что надпись эта сделана монахинями из М., которых подвергли такой жестокой порке, что две из них скончались во время экзекуции.
Такое жалкое существование несчастные влачили несколько лет кряду, и в 1845 году только четыре из всех «преступниц» в состоянии были волочить ноги. Из остальных некоторые ослепли, некоторые были изуродованы, большинство же умерло. Упомянутые только что четыре монашенки были приговорены к отправке в дальнюю ссылку на север, но, воспользовавшись тем, что во время какого-то праздника сторожа напились до бесчувствия, — убежали. В 1845 году они перебрались за границу и под присягой рассказали о страданиях и муках, перенесенных всеми монахинями города М. со времени преследования их со стороны епископа С.

____________________________________________________________

 Отправлено: 02.03.19 20:04. Заголовок: -ИСТОРИЯ РОЗГИ- Дж.Г..

-ИСТОРИЯ РОЗГИ- Дж.Глас Бертрам ТОМ I

Глава XXIX
Флагелляция в Африке

Наказание плетью и розгами распространено почти на всем протяжении Африки. О применении этих инструментов в древнем Египте мы уже упоминали выше, но и теперешние египтяне твердо убеждены в непреложности восточной пословицы: «Палка явилась с неба, как благословение Господа Бога», на основании чего правители страны щедрой рукой рассыпают среди своих верноподданных удары направо и налево. Правильное поступление податей в Африке положительно немыслимо без того, чтобы в широких размерах не применять бастонады, и всякий египтянин только стыдится, если на теле у него не имеется следов перенесенной экзекуции: он с своей стороны сделал, значит, все возможное, чтобы дольше водить за нос сборщиков податей, и только силой ударов вытянуть с него следуемые деньги…
В 1828 году в Каире одного копта доставили к уполномоченному султана с обвинением в уклонении от уплаты податей. В свое оправдание несчастный ссылался на отсутствие каких бы то ни было средств, причем жалкие отрепья, висевшие на его исхудалом теле, красноречиво говорили в пользу неисправного плательщика. Тем не менее его тут же повалили на землю и угостили солидной бастонадой. Душераздирающие крики нисколько не помогли, и палка продолжала то подниматься, то снова опускаться на тело бедняги. Под конец боль стала до того невыносимой, что избиваемый обещал уплатить подать. Только после этого палач был остановлен, и копта в сопровождении солдата отправили домой. Но жена встретила его далеко не ласково. «Дурачина ты, простофиля! — закричала она на мужа. — Чуть только спросили у тебя деньги, — ты уже и рад стараться! Извольте, мол; всего-то получил, наверное, каких-нибудь пять-шесть ударов! Стыдись, тряпка! В будущем году тебя заставят платить налогу вдвое больше». «Дорогая моя! — ответил измученный муж, — верь мне, что я терпел столько, сколько мог. Посмотри только, в каком состоянии нахожусь я! Правда, деньги я вот уплатил, но много труда стоило им добиться этого, ибо мне досталось, по крайней мере, сто ударов».
Жена после этого успокоилась, а выраженные ею сострадание и похвала, а также и сознание доказанного мужества и выносливости заставили забыть о боли и, быть может, о потере уплаченных денег.
Впрочем, в Африке наказуются бастонадой не только плательщики, но и сами сборщики податей, а также и шейхи деревень, являющиеся ответственными за добросовестное выполнение общественных работ. И эти зачастую извиваются под ударами дубинки.
Применяемые при телесных наказаниях плети изготовляются в Африке из полос кожи носорога и в руках опытного палача являются страшным орудием.
Молодые египтяне еще в школьный период знакомятся со всеми «прелестями» бастонады. Один из путешественников в разговоре со школьным учителем в Каире заметил ему, что часто и много слышал о бастонаде, но ни разу ему не пришлось присутствовать при экзекуции. «Сейчас можете лицезреть эту картину», — сказал учитель, схватил первого попавшегося взрослого ученика и избил его с чисто восточным умением. «Какое преступление совершил этот мальчик?» — спросил путешественник. «Никакого преступления он не совершал, но ведь вы выразили желание видеть, как у нас наказывают!»
Особенно усердно применяется розга в южных частях Африки; здесь секут туземцев, секут пришлый элемент, секут в домах, секут по суду. Всякое представление об идеальной красоте зиждется здесь на чрезмерной тучности, а для достижения последней принцессы крови воспитываются исключительно на молоке. Шпеке рассказывает, что ему пришлось видеть дочь короля с привязанным ко рту сосудом с молоком, в то время как отец принуждал ее пить молоко с помощью розги. Далее автор этот говорит, что все распоряжения короля должны рассматриваться как благодеяния и подобающим образом приниматься к исполнению, будь то денежные взыскания или же телесные наказания.
Наказания в Мускате и Занзибаре иначе, как варварскими, назвать нельзя. Вору либо рубят руку, либо по шею зарывают в песок на берегу так, чтобы волны постоянно могли хлестать его. Арабы обращаются со своей прислугой чрезвычайно строго и тяжело наказывают за каждый проступок. Чтобы понудить слугу проворней исполнить поручение, господин его плюет на землю и говорит: «Если здесь будет сухо прежде, чем ты возвратишься, я велю выпороть тебя». В южной Африке у кафров и бетшуанов существует праздник, заключающийся в бичевании, напоминающем собою избиение спартанских юношей пред алтарем Дианы. Доктор Ливингстон присутствовал на таком празднестве и рассказывает о нем следующее.
Уже с раннего утра все мальчики, имеющие принять участие в торжественной церемонии, выстраиваются в ряд; все они раздеты догола и только в руках держат нечто наподобие сандалий. Против них размещаются все мужчины данного города, точно так же в адамовом виде, вооруженные длинными тонкими прутьями из гибкого дерева, известного под именем moretloa. Мужчины начинают отплясывать танец Коха, задавая при этом мальчикам вопросы: «Будете ли вы почитать своих начальников? Будете ли вы добросовестно сторожить стада свои?» И в то время, как мальчики отвечают на эти вопросы утвердительно, мужчины набрасываются на них, и каждый выискивает себе жертву, которой и наносит удар прутом. Мальчики защищают свою голову руками, и удары обыкновенно приходятся на спину. Нередко кровоточащие раны достигают восемнадцати дюймов в длину, и рубцы их остаются на всю жизнь. Это «избиение младенцев» называется закаливанием мальчиков, способствующим хорошему физическому воспитанию будущих воинов. И как только кому-нибудь из них удается убить носорога, его считают уже мужчиной и разрешают вступать в брак.
Если сын какого-либо начальника племени достигнет четырнадцатилетнего возраста, то все остальные мальчики такого же возраста назначаются товарищами родовитого юноши, причем за ними учреждается особый надзор. В отдаленном уголку леса для них строят особые хижины, в которых мальчики и помещаются. Время от времени их навещают умудренные опытом старики, обучают их танцам и посвящают во все тайны африканской политики и управления страной. Каждый из юношей должен выучить какую-либо речь и уметь произносить ее плавно и бегло. Подобное воспитание проводится с соблюдением беспрекословной строгости, и розга при этом играет далеко не последнюю роль. Еще много лет спустя на спинах товарищей принца крови можно заметить красноречивые следы минувших истязаний. Когда сын правителя достигает совершеннолетия, ему передается верховное командование всеми войсками племени. Между юношами существует самая тесная связь, и все они обращаются к сыну повелителя на «ты», считая его и друг друга товарищами.
В западной Африке с розгой также приходится считаться везде и повсюду; она приобрела здесь права гражданства как среди туземцев, так и между пришлым элементом. Первые миссионеры, появившиеся в Конго, были католические патеры, и они-то и привезли с собой систему покаяния в грехах путем истязаний и самобичеваний. По странной случайности, туземцы отнеслись к этому способу чрезвычайно радушно и ревностно. В законах жителей, населяющих западную часть Африки, плеть также пользуется солидным весом. За грабежи или порчу полей с давних пор виновный принуждался к основательной порке. Уличив жену в неверности, муж пользовался правом прогнать неверную, но сначала хорошенько «проучить» ее палкой. Это право распространялось также и по отношению к соблазнителю. Если жены ссорились между собой, то муж пользовался решающим голосом и нередко подкреплял свои заключения хорошей порцией розог. Если со стороны жены поступает жалоба на то, что муж наказал ее безвинно и отдал почему-то предпочтение другим женам, то дело доходит обыкновенно до суда. Но так как судьи в огромном большинстве случаев сами люди женатые, то чаще всего жалобщица признается виновной, а претензия ее — необоснованной; в случае же неудовольствия обвинительницы по поводу состоящегося решения, дело быстро улаживается с помощью волшебной палки мумбо-юмбо…
Хотя в западной Африке детей вообще редко наказывают розгой, тем не менее им приходится частенько переносить более тяжелые наказания. Обычный прием при этом — втирание в глаза перца, и многие из непослушных знают всю «прелесть» такого наказания. Операция происходит при душераздирающих криках и воплях трепещущих в руках своих палачей жертв. Остается только удивляться, каким образом сохраняется у них зрительная способность.
В Сиерра-Леоне, расположенной в западной части Африки, для отпущенных на волю рабов учреждена колония, в которой плеть и телесные наказания вообще занимают очень почетное место. А так как там существует твердое убеждение, что «черные» без колотушек не работают, то нетрудно себе представить, насколько часты и грандиозны экзекуции в Сиерра-Леоне. Несчастных заставляют носить на своей голове тяжелые кирпичи, строительный лес, железные полосы и прочий материал, употребляющийся при постройке бараков. Такую непомерную тяжесть приходится таскать с берега моря на вершину горы, что составляет расстояние в полторы английские мили. Работать заставляют негров с раннего утра до позднего вечера, и стоит только кому-либо из нескольких надсмотрщиков заметить, что тот или иной негр делает свое дело не так прилежно, как требуется установленными варварскими правилами, как немедленно же раздается повторный свист бича. И даже один миссионер увлекся как-то до того, что до смерти засек провинившегося в чем-то мальчика, причем еще в 1827 году за всякое нарушение законов официально полагалось телесное наказание. Приговоренных к экзекуции привязывали к позорному столбу или к тачке и били либо плетью, либо «кошкой» о десяти хвостах, а если эти «свободные граждане Африки» не успевали исполнить многочисленных обязанностей своих или же попадались в воровстве, то их попарно привязывали друг к другу спинами и заставляли в таком положении работать под надзором самых свирепых надсмотрщиков.
В своем сочинении «Двадцать лет жизни у одного из африканских работорговцев» капитан Кано описывает гарем одного из таких промышленников в Рио Порго Армонд. По его словам, жены пользуются старостью и беспечностью своих повелителей-мужей и вволю стараются доставлять себе удовольствие вне стен гарема. Случается так, что две или три из них обзаводятся одним любовником, вследствие чего возникают споры, оканчивающиеся очень часто настоящей войной, во время которой, впрочем, соперницы действуют так, что редко наносят друг другу серьезные повреждения. Мужчины также вмешиваются в обострившиеся не в меру конфликты и посылают друг другу форменные вызовы. В назначенное время дуэлянты появляются на поле чести, причем каждого из них сопровождает наиболее близкий друг, который либо оплакивает поражение своего приятеля, либо торжествует вместе с ним победу. Противники вооружаются плетью из воловьего хвоста, острые тройные ремни которой могут наносить неимоверные по силе удары. Затем оба раздеваются догола и вынимают жребий; несчастный, которому приходится быть первым в роли пассивного, занимает определенное положение и приготовляется к восприятию заранее обусловленного количества ударов. Затем наступает очередь второго, и он также подвергается экзекуции, причем свидетели решают, кто из них во время порки вел себя мужественнее и был в состоянии выдержать «лучшие» удары с большим хладнокровием. Израненные спины остаются лучшим доказательством героизма и храбрости.
____________________________________________________