|
Отправлено: 28.11.15 12:35. Заголовок: Сергей Алексеев "История крепостного мальчика" (отрывки)
Как жили Была барыня Мавра Ермолаевна помещицей из бедных. Жила одна, детей не имела. И был у нее всего один дом, десятина земли да две души крепостных кучер Архип и кухарка Варвара. Когда-то был у Мавры Ермолаевны муж. Служил офицером в армии, да погиб на войне. Получала теперь барыня пенсию. С нее и жила. Стоял дом Мавры Ермолаевны на взгорке, у реки, в самый притык к полям графа Гущина. Дом барыни был малый в три комнаты. Во дворе стояли хлев для коровы, сарай для лошади и гусятник. И еще во дворе была банька, при ней-то Архип и Варвара жили. А около баньки росла кудрявая и пушистая, единственная на весь двор березка, и висел на березке скворечник. Жизнь в доме у Мавры Ермолаевны начиналась рано. Просыпалась барыня с рассветом. Выходила в ночном халате на крыльцо, кричала: Варвара! Варвара! Выбегала заспанная Варвара; шла, помогала барыне мыться и одеваться. Пила барыня по утрам сбитень, потом ходила по подворью. Смотрела, как Архип коня чистит и солому у коровы меняет, как Варвара на кухне возится. Затем Мавра Ермолаевна шла в гусятник. Любила барыня гусей кормить. Гусеньки мои, гусеньки! выводила она старческим голосом. После обеда барыня почивала. Вставала к ужину. Проверяла, подоила ли Варвара корову. Снова пила сбитень, раскладывала карты и часов в восемь ложилась спать. И так изо дня в день. Только в субботу день был необычный. После обеда Архип топил баню. Мылись все вместе. Вслед за баней начиналось главное барыня порола своих крепостных. Летом прямо на улице, зимой в сенцах господского дома. Архип приносил широкую скамью, Варвара размачивала в соленой воде розги. Когда завела барыня такой порядок, Архип и Варвара не помнили. Давно это было. Привыкли. Первым били Архипа. Он неуклюже спускал с себя портки, задирал рубаху и ложился. Рядом становилась Варвара и подавала барыне розги. Раз, отсчитывала Мавра Ермолаевна, два, три Двадцать ударов получал Архип. Затем ложилась Варвара, а розги подавал Архип. Варваре как бабе полагалось десять ударов. Потом Архип убирал скамью, а Варвара вешала сушить розги. После порки Архип запрягал мерина. И все ехали в церковь, к вечерне, молиться. Архип поерзывал распухшим задом по сиденью и все норовил привстать. Садись! прикрикивала на него барыня. Садись! Чай, не по лицу била. Нежности большой на том месте нет. А после церкви ложились спать. Так и жили из года в год у помещицы Мавры Ермолаевны. Скучно жили. Розги Из-за розог и начались Митькины неприятности в новом доме. Когда в первую же субботу после бани Архип притащил скамью и стал готовиться к порке, Митька спросил: - Дядя Архип, а зачем розги? - Пороть. - Кого пороть? - удивился Митька. - Кого? Вестимо кого: нас пороть, - ответил Архип. - Так за что, дядя Архип?! - Как - за что? - Архип посмотрел на Митьку, погладил свою кудлатую бороду, сказал: - Для порядку. Ну, чтоб помнили свое место, чтобы барыню уважали... А как же иначе! Иначе нельзя. Мужики, они, знаешь, народ балованный. Смотрит Митька на Архипа, опять спрашивает: - И меня бить будут? - Ну, а чего бы тебя не бить? - отвечает Архип. - И тебя пороть будут. С малолетства привыкать к порядку, стало быть, следует. Больно было Митьке, когда пороли, а стерпел. И стало мальчику жалко и себя, и Варвару, и дядю Архипа. А больше всего обидно. Решил он розги спрятать. Так и сделал. Полез в следующую субботу Архип за розгами, а их нет. Бросился туда, бросился сюда - нет, словно и не было. Накинулась барыня на Архипа: - За добром, ротозей, углядеть не можешь! - Да тут они были, - оправдывается Архип и показывает на стену. - Они уже какой год тут висят, - и разводит руками. Архип, Варвара, барыня - все розги ищут. Нет розог. Тогда Мавра Ермолаевна позвала Митьку. - Брал розги? - спрашивает. - Нет, - говорит Митька. А сам чувствует, что краснеет. - Врешь! - говорит барыня. - Брал. По лицу вижу, что брал. А Митька все больше краснеет. Краснеет, но молчит. Решает: не отдам, и все. Так и не нашли розог. А спрятал их Митька под барынину перину. Ну, а кому могло прийти в голову такое! Варвару и Архипа в этот день не пороли. А Митьке досталось. Надавала барыня ему тумаков и посадила в гусятник до той поры, пока не сознается.
|