Отправлено: 25.01.17 22:27. Заголовок: Цао Вэньсюань. "Сими".

Сими

Цао Вэньсюань

История деревенского китайского мальчика во времена маоистского режима.

Глава II

<...>

Однажды мать Сими и Мэй Вэнь сидели под кустом гардении и чистили соевые бобы
для ужина. Мать рассказывала о Сими, а Мэй Вэнь слушала.

- Не понимаю, что он за ребенок. Когда я была беременна им, у меня живот был
совсем маленький, многие даже не замечали, что я в положении. Работала я в поле
до самого последнего дня и не чувствовала, что мне тяжело. Иногда даже
задумывалась: беременна я или нет? Сими сидел в животе тихо и почти не толкался.
А весной я собирала в поле фасоль. Не успела собрать и полкорзины, как
почувствовала, как живот заболел. Я сначала было подумала, что это меня ночью
продуло, и даже мысли не было, что это ребенок, а он вдруг начал тллкаться
руками и ногами. Я даже вспотела от боли и поспешила домой. Не успела я дойти до
дороги, а Сими уже родился. Дело было посреди бела дня, я постеснялась позвать
кого-нибудь на помощь, побоялась, что набежит куча людей, поэтому легла прямо в
поле и там его родила...

Мэй Вэнь, не выдержав, негромко ахнула с удивлением и начала беспокойно
похлопывать себя ладошкой по груди. Мама Сими улыбнулась и сказала:

- Ничего страшного. Я раздвинула побеги фасоли и увидела, как он там лежит и
дрыгает ногами и руками, прямо как кот.

- А потом?

- А потом пришла учительница Линь с подругами. Я держала его в руках, а они
помогли мне дойти до дома. Все закончилось благополучно. Первые три дня малыш не
шумел и не плакал, он только пил молоко и сразу же засыпал, а когда опять
просыпался, тоже не плакал. Его отец говорил, что если ребенок тихий, то он
вырастет очень послушным и его будет легко воспитать. Но через три дня он стал
сам не свой, плакал целыми днями. Днем бывало еще ничего: возьмешь его на руки,
покачаешь, он и притихнет немного, а ночью, неважно, сколько ты будешь ходить с
ним по комнате, он все равно кричит, плачет, закрыв глаза, аж заходится. Тогда я
его отцу сказала: может быть, в него злой дух вселился? Его отец - образованный
человек и не очень-то в это верил. Но он не мог нормально спать ни днем, ни
ночью, поэтому, не имея другого выхода, взял и написал на десятке листов бумаги
вроде как заклинание и развесил их на стенах, на деревьях и на входе в
деревню...

- А что на этих листах было написано?

- Небесные боги, земные боги, у меня в доме по ночам плачет сын; добрые духи,
если вы проходите мимо, позвольте мне спать с вечера до утра...

Мэй Вэнь это показалось очень забавным, и она рассмеялась.

- Хочешь верь, хочешь нет, но через два дня этот горлопан действительно перестал
плакать. Вечером, напившись молока, засыпал до утра.

В это время появился Сими. Он бросил сумку через ворота во двор, мелькнул в
проеме дверей и исчез.

Мать сказала:

- Потом ты увидишь, какой он непослушный. Понять не могу, что это за ребенок.
Когда ему было шесть лет, он взял зонт, залез на дерево, раскрыл зонт и
спрыгнул. Он думал, что зонт медленно опустит вниз, а в результате упал прямо на
землю и сломал руку. Летом, когда ему было восемь, они с Чжу Цзиньгэнем ловили
рыбу в запруде у поля, но так как вода была глубокая, ничего поймать не могли, и
тогда он послал Чжу Цзиньгэня домой, чтобы тот принес лопату. В результате они
прокопали канаву до самой реки и полностью слили в реку всю воду для полива
рисового поля. Тогда рису как раз нужна была вода, и из-за этого бригадир Усатый
Мао пришел в школу разговаривать с его отцом... Каждые два-три дня кто-нибудь
приходил и жаловался. Такой вот он шалопай, озорной до смерти. И ничего с ним не
поделаешь, остается только лупить, я уже несколько метелок из куриных перьев об
него сломала.

Мэй Вэнь сказала:

- Не надо его бить!

- Не бить? - удивилась мать. - Да если его не бить хотя бы три дня, он всю
черепицу с крыши посрывает. Его и так бьешь, а с него все как с гуся вода,
никакого толку...

<...>

Глава VII

<...>

Временами Мэй Вэнь погружалась в непроглядную тоску, которая заставляла ее
опускать руки и предаваться грусти.

Если раньше мелодии успокаивали ее, то теперь они лишь напрасно улетали в
бескрайнюю пустоту.

Из-за того, что она ездила в Сучжоу, часть ее уроков пропала, а после
возвращения девушка все время ходила потерянная, и класс, за который она
отвечала, очень плохо сдал экзамены в середине семестра.

Обычно школьные экзамены в округе Сучжоу разделялись на два вида:
внутришкольные, так называемые "малые экзамены", и районные, называемые
"большими". Районные экзамены были едиными экзаменами для всех школ в этом
районе. Класс Мэй Вэнь на "больших" экзаменах занял предпоследнее место.

Ночью после того, как погасили свет, Сими слышал, как отец с матерью долго
разговаривали между собой о экзаменах.

Мама, волнуясь, спросила:

- Теперь Вэньвэнь отстранят?

- Трудно сказать.

- Это всего лишь плохо сданные экзамены.

- Мне с самого начала было трудно получить для нее эту работу. Есть немало
людей, желающих занять это место.

- Ничего страшного, в следующий раз сдадут лучше.

- К сожалению, не тебе это решать.

- А кому?

- От меня это тоже не зависит, решение принимают наверху.

- Тогда надо скорее пойти и все им объяснить.

- Ты думаешь, я не пробовал?

- И что тебе сказали?

- Что сказали? Ничего не сказали.

- Если не говорят, значит, ничего не будет.

- Наоборот, если не говорят, значит, что-то будет.

- Это значит, что Вэньвэнь действительно перестанет учить ребятишек?

- Кто сказал, что перестанет?

- Так, в конце концов, она останется учительницей или нет?

- Я не знаю.

- А что будет, если ее действительно отстранят? Нельзя, чтобы ее снова отправили
работать в поле. Я не понимаю, как можно заставлять работать в поле этих детей!
Кто это придумал? Чья это дурацкая идея: присылать этих детей сюда страдать?..

- По-моему, ты говоришь ерунду.

- Какую ерунду?

- Разве твои слова не ерунда?

- В конце концов, нельзя допустить, чтобы она работала в поле. Я сама буду
заботиться о ней и, если надо, стану кормить всю жизнь... - мама даже тихо
заплакала.

Отец даже немного разозлился:

- Чего ты плачешь посреди ночи? Ее же еще не отстранили.

- Тогда пообещай мне.

- Что я должен тебе пообещать?

- Сходи завтра и поговори наверху!

- Можешь об этом мне не напоминать!

Мама потихоньку успокоилась.

Папа повернулся на бок и вздохнул:

- Нельзя, чтобы в следующий раз экзамены были сданы плохо.

Сими долго не мог заснуть: его мучали тяжелые мысли и было трудно дышать. Он
встал, тихо открыл дверь и вышел во двор.

<...>

Районный экзамен был назначен на утро следующего вторника.

У Сими проявилась идея, отчего его глаза тревожно и таинственно засверкали. Он
стал задумчивым, почти ни с кем не разговаривал и большую часть времени проводил
в одиночестве. Он молча сидел рядом со стогом сена в глубине рощи, куда никто не
заходил, и размышлял. Увлекшая его идея беспокоила, волновала и время от времени
даже страшила мальчика. Иногда он осматривался по сторонам, опасаясь, чтобы
никто тайно не выведал его план.

Короче говоря, Сими собирался украсть экзаменационный лист.

Идея наконец стала отчетливой, и он решил воплотить ее в жизнь. Теперь он часто
посматривал на связку ключей, висящую на поясе отца.

Ду Цзыцзянь был не только директором школы Даосянду. Он также отвечал за
проведение районных экзаменов. За несколько дней до них он просил учителей
составить экзаменационные листы и отвечал за их хранение. В день экзамена
учителей распределяли по разным школам. Тогда они брали у директора
экзаменационные листы, шли в указанную школу, в установленное время раздавали
листы ученикам и следили за тем, как проходил экзамен. Все делалось в полной
тайне, а день экзаменов был серьезным и напряженным. Ду Цзыцзянь уже на
протяжении многих лет отвечал за районные экзамены, он очень ценил оказанное ему
доверие со стороны всех учителей этого района. Директор все делал тщательно и
аккуратно и никогда не совершал ошибок. Поэтому во время проведения экзаменов он
был не только директором школы Даосянду.

Сими знал, что экзаменационные листы спокойно лежали в запертом железном шкафу в
офисе его отца.

Когда Ду Цзыцзянь ходил, связка ключей на его поясе поблескивала и
соблазнительно позвякивала.

До того момента, как экзаменационные листы будут розданы учителям, связка ключей
двадцать четыре часа в сутки будет оставаться у отца, и ни у кого в Даосянду не
будет шанса к ней прикоснуться.

<...>

На следующий день было воскресенье, и у Сими снова появился прекрасный шанс:
отец снял штаны, положил их на траву на берегу пруда и, одетый только в шорты,
полез в воду поправлять лозу лотосов.

<...>

Сими сунул ключи в карман, сделал вид, что он продолжает ловить жуков и, напевая
песню, медленно покинул берег пруда. Когда ему показалось, что он вышел из поля
зрения отца, он тут же побежал в его кабинет.

В школе никого не было.

Сими очень хорошо знал, какой ключ отпирает дверь кабинета Ду Цзыцзяня. Все же
ему было немного страшно, руки дрожали, и ключ долго не попадал в замочную
скважину. После того как замок щелкнул, Сими оглянулся по сторонам, зашел в
кабинет и осторожно закрыл за собой дверь.

Тяотяо остался снаружи. Подняв уши, он внимательно следил за тем что происходило
вокруг.

Сими потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы положить один из
экзаменационных листов себе за пазуху. Он вновь запер шкаф, закрыл дверь,
высунул голову в коридор, осмотрелся, выскользнул из кабинета и запер дверь.
Затем вместе с собакой пошел к пруду. Он должен был вернуться и успеть повесить
связку обратно на пояс штанов отца.

Но произошло то, чего Сими никак не ожидал: в тот день отец вылез из воды
гораздо раньше обычного. К тому моменту, как Сими подошел к пруду, Ду Цзыцзянь
уже стоял на берегу.

Сими еще не успел вернуть связку на место, а отец уже взял штаны из-под зонтика
и пошел к пруду мыть ноги.

<...>

Ду Цзыцзянь начал искать ключи в траве в том месте, где лежали штаны.

Сими тут же сделал вид, что помогает искать. Тяотяо тоже ходил и нюхал траву.

Когда отец повернулся к нему спиной, Сими незаметно положил ключи в траву, а
затем сделал вид, что продолжает искать, и медленно отошел в сторону.

Ду Цзыцзянь повернулся и начал искать на предыдущем месте. Как раз в этот момент
Тяотяо увидел связку ключей, гавкнул, взял ее в зубы и подбежал к Ду Цзыцзяню...

* * *

Сими нашел Хоньоу. Они спрятались ото всех и долго шептались.

На следующий день сими и Хоньоу начали потихоньку передавать экзаменационные
вопросы своим одноклассникам. В туалете, в бамбуковой роще, на пашне напротив
школы - везде тайком содержание экзаменационного листа передавалось от ученика к
ученику, которые, как муравьи, шептались между собой, повсюду спешили, но со
стороны было непонятно, что они делают.

Сими и Хоньоу говорили всем одно и то же: "Не делай все задачи правильно,
допусти несколько ошибок".

Затем они начали решать задачи и сверять ответы. Не прошло и полдня, как все уже
знали правильные ответы. Класс гудел в радостном возбуждении.

Когда в день экзамена экзаменационные листы были наконец розданы, учитель из
соседней школы, наблюдавший за учениками, был приятно удивлен и даже растроган:
едва получив задание, все пятьдесят детей сразу же начали писать ответы. При
этом ни один из них не выглядел задумчивым или сомневающимся. Похоже,
затруднений не было - весь класс сидел и уверенно писал. Видны были только
склоненные к партам черные макушки, и слышался шорох скользящих по бумаге ручек.

Со стороны это выглядело настолько впечатляюще, что посторонние были немного
ошеломлены. Прошла только половина времени, а Третий Сопливый - Чжу Цзиньгэнь
отложил ручку в сторону, потянулся и с удовольствием зевнул, затем сложил
экзаменационный лист, посмотрел на одноклассников вокруг себя, встал и с очень
спокойным и гордым видом большими шагами пошел к доске.

Учитель, наблюдавший за экзаменом, посмотрел на часы и недоверчиво спросил:

- Разве тебе не надо еще раз все тщательно проверить?

Чжу Цзиньгэнь ответил:

- Не надо. - Вышел из класса и запел своим неприятным голосом.

Тогда учитель, наблюдавший за экзаменом, подошел к двери и сказал:

- Ученик! Другие еще пишут экзамен, пожалуйста, веди себя тихо.

Чжу Цзиньгэнь замолчал.

Сими про себя выругался и зло сказал:

- Вот же бестолочь этот Третий Сопливый!

Вскоре более половины учеников закончили писать экзамен. Сими и Хоньоу все время
взглядами подавали знаки одноклассникам, чтобы те не торопились сдавать
экзаменационные листы. Поэтому те, кто закончил писать, продолжали терпеливо
сидеть на месте. Но, несмотря на это, нашлось несколько учеников, которые не
выдержали и поспешили сдать свои листки. Те, кто не сдал, не могли усидеть на
месте и постоянно то чесали уши, то терли щеки.

Один сими сидел и сосредоточенно делал вид, что задачи в экзамене очень сложные,
и он "застрял" на одной из них.

До конца экзамена оставалось еще полчаса, когда начался пик сдачи
экзаменационных листов. Все ученики, один за другим, встали и подошли к столу
учителя. Наблюдавший за экзаменом учитель не успевал принимать работы и попросил
всех построиться в очередь.

Сими, Ханьоу и еще пара учеников, несмотря на то, что они уже давно все
написали, продолжали сидеть на месте.

Сими сдал экзаменационный лист и вышел из класса последним. В это время все его
одноклассники, довольные собой, весело играли во дворе школы.

Увидев Сими, Чжу Цзиньгэнь тут же подбежал к нему и взволнованно сказал:

- Сими! Я... Я все написал правильно!

Сими со злостью пристально посмотрел на него.

- Правда-правда! Я все написал правильно!

Сими схватил Чжу Цзиньгэня за воротник и потащил его к бамбуковой роще.

- Сими, что ты собираешься делать? - с большим удивлением спросил Чжу Цзиньгэнь.

Войдя в бамбуковую рощу, Сими спросил:

- Что ты только что сказал?

- Я сказал, что написал все правильно...

- Кто просил тебя все правильно писать?

- Я... Я сам решил все написать как нужно.

Сими замахнулся кулаком и резко ударил Чжу Цзиньгэня по лицу.

Чжу Цзиньгэнь сделал несколько шагов спиной назад прямо в бамбуковые стебли,
которые, прогнувшись под его тяжестью, спружинили и тотчас отбросили его обратно
к Сими.

Сими второй раз ударил Чжу Цзиньгэня кулаком.

У Чжу Цзиньгэня из носа пошла кровь. Он утерся рукой и, увидев кровь, заплакал:

- За что ты меня бьешь?

Сими стоял, указывая на Чжу Цзиньгэня пальцем, и не мог сказать ни слова.

Чжу Цзиньгэнь, плача, сказал:

- Я никогда на экзаменах не мог все правильно написать. В этот раз я, наконец,
все сделал правильно, а ты меня бьешь!..

- Ты просто свинья! - в сердцах произнес Сими. Он оставил плачущего Чжу
Цзиньгэня в роще и пошел к школе.

Чжу Цзиньгэнь, плача, крикнул ему вслед:

- Почему я хоть раз не могу написать все правильно?!

Сими захотел вернуться и еще раз ударить его, но пересилил себя.

- Почему?! - несся в спину Сими голос Чжу Цзиньгэня из бамбуковой рощи.

"Все пропало!" - сказал про себя Сими. Он даже не смел вообразить себе, что
будет потом.

Два дня спустя, вскоре после начала проверки экзаменов восьмого класса школы
Даосянду у проверяющего учителя появились первые подозрения. Он проверил
половину работ и остановился. Все было очевидно: о задачах экзамена было
известно заранее. Вскоре об этом сообщили Ду Цзыцзяню. Он пришел и просмотрел
несколько экзаменационных листов. Увидев, что экзаменационный лист Чжу
Цзиньгэня заполнен без единой помарки, все ответы правильные и он получил полный
балл, директор сразу же сделал вывод, что контрольные задания каким-то образом
заранее попали в руки ученикам. Всем было известно, что Чжу Цзиньгэнь самый
отстающий ученик во всем восьмом классе; как он мог получить полный балл? Он
сказал:

- Отложите пока все работы в сторону.

Одновременно была остановлена проверка всех экзаменов учеников всех школ и всех
классов.

Ду Цзыцзянь чувствовал на себе большую ответственность за произошедшее.
Хорошенько все обдумав, он пришел к выводу, что утечка информации могла
произойти, только когда экзаменационные листы хранились у него в шкафу. Он
тщательно вспоминал и не мог понять, где именно была допущена ошибка, не видел
ни одного момента, заслуживающего подозрения. С того дня, как экзаменационные
листы были заперты в железном шкафу, и до того момента, как наблюдающие за
экзаменом учителя их забрали, ключи от кабинета и сейфа постоянно были при нем.
В тот день, когда связка ключей потерялась в траве, прошло очень мало времени, и
не было ничего странного. Он был обескуражен и сказал Мэй Вэнь:

- Собери всех учеников в классе.

Мэй Вэнь уже знала о скандале, связанном с экзаменом в ее классе. Она с бледным
лицом смотрела на учеников, в ее глазах отражались стыд и глубокое
разочарование. Девушке казалось, что с какой стороны ни посмотришь, она уже
недостойна оставаться учителем. Она чувствовала, что в ее короткой карьере
учителя поставлена точка.

Ду Цзыцзянь вошел в класс, встал за учительским столом, посмотрел на сидящих
учеников и сказал:

- Как вам не стыдно!

Все сидели, опустив головы вниз, только Чжу Цзиньгэнь держал голову прямо, но
выглядел как испуганный воришка, готовый в любой момент убежать.

Ду Цзыцзянь сразу понял: в деле замешаны все ученики восьмого класса. Он
спросил:

- Кто это сделал?!

Никто не ответил.

Он снова громко спросил:

- Кто это сделал?

Опять никто не ответил.

Ду Цзыцзянь еще больше повысил голос:

- Кто это сделал?!

Стоящая рядом Мэй Вэнь вздрогнула, и ее руки затряслись. В страшной тишине Сими
встал и сказал, переминаясь с ноги на ногу:

- Я...

* * *

Все это время Мэй Вэнь с беспокойством смотрела на учеников.

В тот момент, когда Сими встал, она сразу же поняла причину его поступка. Ей
вдруг стало жарко, и она подумала: "Какой же ты дурак!"

Ду Цзыцзянь вышел из класса, ничего не сказав. Нельзя было даже понять,
рассержен ли он. В обед, как обычно, вся семья села за стол. Ду Цзыцзянь сидел
рядом с Сими и не ругался. Но Симина мама и Мэй Вэнь все время были напряжены.
Сими ел, опустив голову, и время от времени украдкой поглядывал на Ду Цзыцзяня
со страхом в глазах. Съев рис, Ду Цзыцзянь начал пить суп, и даже то, как он это
делал, заставляло всех ощущать беспокойство.

До самого вечера так ничего страшного и не произошло.

Однако чем спокойнее оставалась обстановка, тем более серьезной казалась Мэй
Вэнь вся ситуация. Она постоянно следила за Сими, не упуская его из виду. Если
раньше в опеке нуждалась сама девушка, то теперь она превратилась в защитника.
Это превращение произошло в момент, когда Сими встал в классе из-за парты. С тех
пор, как она вернулась из Сучжоу в Даосянду, здоровье Мэй Вэнь было очень
слабым, но теперь из-за нервного потрясения она выглядела энергичной. Нужно было
бодриться.

После того, как уроки закончились и школа постепенно затихла, Ду Цзыцзянь молча
сидел дома в плетеном кресле, а свет заходящего солнца через окно попадал в
комнату и освещал его холодное лицо.

Сими вошел во двор.

Вслед за ним появилась Мэй Вэнь. Она увидела, что Сими направляется к дому,
хотела остановить его, но заколебалась, и Сими зашел в комнату. Она тоже
побежала к дому. Когда она собиралась войти внутрь, вышел Ду Цзыцзянь и быстро
закрыл дверь. Она позвала: "Директор!" - и осталась стоять на пороге.

Изнутри не доносилось ни звука.

Мэй Вэнь постучала, но ей никто не ответил, как будто дома никого не было. Она
повернулась и выбежала со двора, крича: "Матушка-наставница!"

Симина мать как раз шла домой с огорода, неся корзину с овощами.

Мэй Вэнь в панике сказала ей:

- Директор бьет Сими...

Мать направилась к дому, обронив на ходу:

- Пусть он лучше убьет его, пусть убьет... - Войдя во двор, она крикнула в
сторону закрытой двери: - Бей его, бей! Забей его до смерти!..

После кратковременной тишины Сими вдруг резко вскрикнул.

Мэй Вэнь со слезами начала стучать в дверь обеими руками, крича:

- Директор, директор...

Ду Цзыцзянь держал в руке ремень, и весь его интеллигентный вид в этот миг
полностью исчез. Гнев и злость душили и ослепляли его. Дверь была закрыта, и в
доме было очень темно, но в глазах директора словно горел огонь, и они ужасно
сверкали.

Сими уже успел один раз получить ремнем, и его спина горела от боли. Он
спрятался в углу и, дрожа, смотрел на отца.

Ду Цзыцзянь подошел и опять высоко занес руку. Сими с ужасом смотрел на
поднявшийся в воздух ремень. Ду Цзыцзянь безжалостно ударил его.

Сими почувствовал, что кожу на руке как будто рассекло; он вскрикнул и осел в
углу.

Мэй Вэнь изо всех сил стучала в дверь и кричала:

- Директор! Директор! - Затем, плача, начала кричать: - Cими! Сими!..

Сими тихо застонал.

Мама крикнула в сторону двери:

- Правильно! Всыпь ему хорошенько!.. - но рука ее все время вытирала слезы.

Хоньоу пришла к Сими, но, узнав, что Ду Цзыцзянь закрылся в доме и бьет Сими,
побежала к учительской и еще издалека начала кричать:

- Идите скорее! Мой дядя убивает Сими!..

Услышав об этом, учителя со всех ног бросились к дому Сими.

Вскоре весь двор заполнился людьми. Все кричали и просили находящегося в доме Ду
Цзыцзяня, чтобы он в этот раз проявил снисходительность по отношению к Сими.

Ду Цзыцзянь никого не слушал, он просто с большим удовольствием бил сына. Сын
запятнал всю его честность и порядочность, опозорил на всю округу... Ему
хотелось бить, и бить сильно! Это желание было как огонь, попавший на кучу
сухого хвороста, - он с треском разгорался у него в душе. Он махал тем самым
ремнем, с которого потерялась связка ключей, и бил безжалостно. Пронзительный
крик сына не только не вызывал у него ни малейшей жалости, а наоборот, как будто
подливал масло в огонь и заставлял хлестать еще сильнее. В темноте, весь
вспотевший, он уже не мог себя контролировать. Если бы учителя, ученики и жители
Даосянду увидели его сейчас, они бы не поверили, что это тот самый Ду Цзыцзянь,
которого они знают.

Тело Сими покрылось ранами. По мере того, как отец бил его все сильнее и
сильнее, крик и стоны мальчика, напротив, постепенно ослабевали. Он больше не
прятался от ремня отца, а свернулся калачиком в углу, обеими руками закрывая
голову.

Крики людей во дворе становились все громче.

Мэй Вэнь, Хоньоу и Симина мама забарабанили в дверь.

Фэн Синчэн сделал знак руками, прося всех замолчать, подошел к двери и сказал:

- Директор Ду, вы слышите меня? Мы все просим вас отложить ремень в сторону!
Сими допустил ошибку, но даже если он совершил преступление, вы должны помнить о
том, что он всего лишь ребенок. А какой он ребенок, мы знаем. Это хороший,
симпатичный мальчик. Я не погрешу против истины, если скажу, что все в Даосянду,
от мала ло велика, любят вашего сына!..

- Мой сын? Это мой сын? - спрашивал сам себя Ду Цзыцзянь. Подумав об этом, он
еще больше разозлился, поднял ремень и с силой ударил Сими.

Несмотря на то, что крик Сими был тихим, было понятно, что ему очень больно.

Фэн Синчэн продолжил кричать:

- Директор Ду, директор Ду... - Увидев, что тот ему не отвечает, он изменился в
лице, сделал несколько шагов назад, сжал руку в кулак и крикнул:

- Ду Цзыцзянь, слушай! Я напишу на тебя жалобу руководству, что ты применяешь
насилие по отношению к моему ученику!..

- Насилие? Насилие - так насилие! - Ду Цзыцзянь опять несколько раз ударил
ремнем.

Мэй Вэнь упала на колени на пороге, положив обе руки на двери, и со слезами
сказала:

- Директор, это я, Мэй Вэнь. Я стою на коленях и молю вас. Сими сделал это ради
меня, во всем виновата я. Я сейчас увольняюсь, с завтрашнего дня я больше не
буду учителем. Я умоляю вас: пожалейте его, пожалейте его...

Хоньоу заплакала, другие тоже заплакали.

Ду Цзыцзянь отбросил ремень в сторону и упал от усталости на плетеное кресло. В
темноте в его глазах тоже блестели слезы...

<...>