Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Гернет М.Н.
История царской тюрьмы

[…] «Законными» средствами дисциплинарного воздействия являлись разнообразнейшие лишения и того немногого, чем мог располагать заключенный,— переписки, свиданий, прогулок, права пользования библиотекой и пр., а над всеми этими мерами в каторжных тюрьмах, в исправительных арестантских отделениях и для ссыльных, а также в военных тюрьмах и дисциплинарных частях — розги. Кроме того, в каждом месте лишения свободы применялся карцер, и в частности темный, с выдачей горячей пищи лишь через три дня на четвертый.

Царская власть отменила лишь в 1903 году приковывание к тачке, бритье половины головы и треххвостную плеть. Но отмена этих легальных средств мучительства с лихвой компенсировалась широким применением всевозможных, хотя формально и не указанных, но молчаливо легализированных способов истязания и надругательства.

Правительство употребляло немало усилий для того, чтобы гноить и морить в карцерах и пороть треххвостными плетьми и розгами без огласки. Никаких сведений о применении этих тягчайших наказаний не опубликовывалось в отчетах Главного тюремного управления. Когда же усиленно заговорили о бесчисленных порках, Главное тюремное управление сообщило в своем отчете за 1911 год, что согласно циркуляру от 8 декабря 1911 г. № 25 оно будет собирать сведения о применении карцера и розог. Но ни в одном из всех последующих отчетов этих сведений так и не опубликовало. А между тем в тюремных архивах, в делопроизводствах отдельных тюрем можно найти немало донесений с цифрами порки, и, следовательно, Главное тюремное управление получало эти материалы, но не решилось их опубликовать.

Делопроизводство Главного тюремного управления со всеми отчетами было сожжено во время февральской революции, и полных сведений о применении этих дисциплинарных наказаний не имеется. Но после того, как политические заключенные Нерчинской каторги, централов Орла, Пскова, Смоленска и других опубликовали в своих воспоминаниях об этом, тайна применения розги раскрыта.

Каторжане и заключенные в исправительные арестантские отделения за дисциплинарные проступки подлежали телесному наказанию по усмотрению начальников этих мест заключения: в каторжных тюрьмах до 100 ударов розгами, а в исправительных арестантских отделениях до 50 ударов.

Ссыльно-поселенцы подлежали наказанию наравне с каторжными, и местные полицейские власти (ст. 240 Устава о ссыльных) имели право назначать различные количества ударов розгами.
От розог в исправительных арестантских отделениях были освобождены лишь лица привилегированного сословия, а в каторге— также ссыльные женщины и старики старше 60 лет.

У многих бывших политических заключенных мы находим описания порки. Приведем из этих описаний два примера.

И. И. Генкин пишет про Тобольскую каторгу: «Пороли у нас так: вечером или ночью, редко днем, вызывают арестанта и ведут куда-нибудь в пустую камеру или коридор. Предварительного медицинского осмотра никакого... Набрасываются на арестанта, валят на пол, срывают брюки, загибают рубашку на голову, привязывают руки к скамейке, накладывают на голову халат или тяжелое арестантское одеяло. После этого «неизменный ярмак», толстый надзиратель из здешних чалдонов, садится поверх арестанта и со словами: «Ложись родной! Ох, грехи наши тяжкие!»— коленями зажимает голову наказуемого. Помощник или -28- старший кричит «подержись»... с разбегу шага на три, на четыре наносит удар по ягодице, стараясь попадать в одно место. Четные удары один наносит с одного бока, а нечетные — другой с другого. Розги брались новые. Мундиры снимались, рукава засучивались. Обыкновенно 99 ударов... После 10—15 ударов тело посыпалось солью. Иногда в течение часа успевали выпороть 15 человек, а иногда за это же время пороли одного со смаком»10.

Здоровец дает сходное описание порки, жертвой которой он был сам в Псковском централе: «Быстро мелькнули перед глазами ушаты, наполненные водой, с пучками торчавших вверх корешками розог. В стороне в беспорядке валялись кучками поломанные розги со следами крови на них. Посреди комнаты стояла скамейка, забрызганная каплями свежей крови. На полу вокруг скамейки тоже виднелись пятна крови. «Ложись, чего выпучил белки»,— крикнул помощник. Я стоял, не двигаясь с места. Восемь крепких рук вцепились в меня и бросили на скамейку животом вниз. Ноги захрустели от сжимавших рук и вытянулись вдоль скамьи. Скрещенные под скамейкой руки охватили ее крепко. Два надзирателя, стоявшие по бокам, тянули в разные стороны: левую вправо, а правую — влево. Третий сел всей тяжестью на ноги, четвертый с отборной руганью сдергивал штаны. Двое стояли по бокам с пучками розог, ожидая начала. «Голову закрыть»,— скомандовал Никонов. Черное сукно обвилось вокруг головы и шеи, закрыв рот. Жиг, жиг — просвистали равномерно розги, впиваясь в тело огненными полосами и разливаясь горячими потоками. Казалось, что раскаленные прутья глубоко прожигают тело. Сердце усиленно стучит. Воздуха нет... задыхаюсь»11.
О размерах применения телесных наказаний можно судить по воспоминаниям политических заключенных. Цитированный выше И. И. Генкин вспоминает, что начальник Тобольской каторги доходил до того, что, не найдя за весь день ни одного нарушения, драл авансом и стал считать за проступок такие вещи, как закуривание папиросы от лампы или оторванные на башмаке пуговицы... В своей книге «По тюрьмам и этапам» Генкин приводит пример, когда телесное наказание было назначено сразу 130—150 заключенным и когда пришлось пороть два дня сряду12.
Никитина приводит цифру высеченных в 1910 году в Вологодском централе — 76 человек13.

В Московском архиве революции в папке с годовыми отчетами начальников тюрем Нерченской каторги за 1912 год имеются сведения о применении карцера и розог, однако без указания числа ударов, но, судя по воспоминаниям политзаключенных, излюбленной начальниками нормой было 99 ударов.

В отчете начальника Кизиковской тюрьмы указано 273 человека высеченных; в отчете начальника Зерентуйской тюрьмы за тот же 1912 год указана цифра 101 человек, а начальника Алгачинской — 13 человек. Все эти цифры отражают только ничтожную часть действительно выпоротых и не сопоставлены со среднесуточным числом заключенных.

Еще яснее становится степень распространения порки, если взглянуть на характер тех нарушений, которые влекли за собой розги.
Из названных отчетов видно, что это были: игра в карты, пронос водки или табака, непочтительность начальству, неисполнение приказов, невыполнение урока и пр.
Наиболее полные сведения даны И. И. Генкиным. Они относятся к Псковской тюрьме14 […]

Применение телесных наказаний вызывало со стороны политических заключенных массовые протесты и самоубийства. На этой почве произошло самоубийство Сазонова и предотвращенное покушение на самоубийство нескольких других. По этому поводу был внесен в Государственную думу III созыва запрос, но Дума, послушная правительству, отклонила его, а комиссия Думы даже писала, что в Зерентуе было высечено всего двое, что самоубийством покончил один Сазонов, а пятеро «симулировали»15.

В Кутомарской тюрьме Нерчинской каторги после введения нового режима для политических заключенных была применена порка, несколько человек отравились, а когда яд, вызвавший страшные мучения, не приводил к смерти, трое перерезали себе вены и умерли, а один умер от отравления16.

Царское правительство твердо отстаивало розги. Когда 53 члена Государственной думы 23 мая 1914 г. внесли проект об отмене телесных наказаний, то министр Маклаков дал такое заключение о проекте: «Телесные наказания в исправительных арестантских отделениях и к приговоренным к каторжным работам находим нужным сохранить, как единственную карательную меру в отношении лиц, утративших чувствительность к наказаниям нравственного характера,— меру, особенно необходимую при подавлении беспорядков в тюрьмах, так часто возникавших в последнее время17

Правительство не рассталось с телесными наказаниями до последнего дня своего существования и, как известно, совершенно не считаясь с законом, даже расширило их применение введением порки на фронте и вообще в войсках за время первой империалистической войны. […]

www.regiment.ru/Lib/A/49/1.htm#§%203.%20Тюремный%20режим