Отправлено: 25.07.20 05:26. Заголовок: Татьяна Русуберг. "Путешествие с дикими гусями".

Путешествие с дикими гусями

Татьяна Русуберг

Глава: Единорог. Германия

<...>

Любитель играть в школу жил в старинном доме с финтифлюшками по карнизу,
широкими лестницами и огромными дверями с начищенными до блеска медными ручками.
Мы встали перед одной, окрашенной в красивый темно-зеленый цвет, и Ян нажал на
кнопку звонка. Открыли нам сразу, как будто хозяин уже поджидал в коридоре. Меня
протолкнули внутрь, и я оказался перед представительным пожилым мужчиной с
выпирающим вперед животиком. Он был совершенно не похож ни на фотографа Рафаэля,
ни на Яна и его подручных, а больше всего действительно смахивал... даже не на
учителя - на профессора. Очки с толстыми стеклами на пол-лица, кустистые брови,
гладко выбритые обвислые щеки, аккуратный галстук в мелкую полоску и замшевый
пиджак. Так легко было представить этого человека где-нибудь в университете,
перед рядами внимающих каждому его слову студентов.

- Халло, - прозвучал бархатный баритон.

Уменьшенные очками глаза смерили меня с головы до ног, задержавшись на
прозрачных гольфах. Я почувствовал, как вспыхнули щеки, и втиснулся в Яна,
крепко сжавшего мои плечи.

- Ви хайст ду? - улыбнулся Профессор, наклоняясь ко мне. Ноздри его мясистого
носа зашевелились, будто он... Принюхивался?

- Денис, - ответил за меня Ян, впервые коверкая мое имя и ставя ударение на
первый слог. - Зайн наме ист Денис.

- Денис, - немец выпрямился, расплылся в еще более широкой улыбке и выдал совсем
уж заковыристую фразу.

- Хочет, чтобы ты называл его герр Лерер, перевел мне Ян, засовывая в карман
переданные немцем купюры. - Ну все, я пошел. Запомнил, что я тебе говорил?

Я заторможенно кивнул. Может, я все как-то не так понял? Может, туплю, и
Профессор действительно будет меня чему-то учить? Ну, скажем, немецкому. А
деньги - плата за урок? Только вот обычно их дают учителю, а не наоборот.

Сзади с громким щелчком захлопнулась дверь. Внезапно я ощутил, как тихо было в
квартире. Толстые древние стены полностью отсекали городской шум. Только тикали
откуда-то из глубины часы - наверное, тоже старинные, с настоящими маятником и
гирями.

Герр Лерер повел меня в гостиную, лопоча что-то по-своему. Я старался не
особенно крутить головой и держать рот закрытым, хотя челюсть так и норовила
отвиснуть. Казалось, я попал в филиал музея искусств: картины в золотых рамах
так густо покрывали стены, что за ними едва виднелись винного цвета обои. Да,
это тебе не выгоревшие под стеклом репродукции или прикнопленные плакаты! Мебель
темного цвета, камин, хрустальная люстра, приглушающий шаги ковер, который я так
боялся испачкать...

И вот я оказался в кабинете Профессора. Взгляд тут же метнулся к ряду книжных
шкафов, выстроившихся от стены до стены и забитых томиками в красивых
переплетах. Вот это сокровищница! Жаль только, что все, наверное, по-немецки.

Нетерпеливое покашливание герра Лерера отвлекло меня от разглядывания его
библиотеки. Мужчина стоял у письменного стола, на котором лежали тетради,
карандаши и, кажется, действительно учебники. Он отодвинул стул с высокой
спинкой и явно ждал, что я на него сяду. Ладно, сел. Страшно уже совсем не было,
только любопытно. Ясно же, что в этом уютном кабинете с зеленой лампой,
картинами и книгами со мной ничего плохого случиться не может!

И правда, герр Лерер вручил мне задачник: вроде хотел, чтобы я решил какие-то
уравнения. Хм, а чего ж не решить? По алгебре у меня была твердая четверка, а
тут примеры вообще за четвертый класс. Вот я и щелкал их, как орешки. Странное
такое чувство, будто вернулся к школьной жизни после затянувшихся каникул. Это
создавало ощущение нормальности, настолько приятное, что я совсем расслабился
под одобрительное ворчание Профессора.

Закончив с задачками на одной странице, я перешел на другую, но герр Легер вдруг
выхватил у меня учебник и сунул под нос какую-то книгу.

- Лезен зи, битте, - постучал пальцем с длинным ногтем по странице. - Лаут.

Это чего, он хочет, чтобы я читал? Здесь же на немецком! Я помотал головой, но
Профессор поджал губы и снова тыкнул в текст:

- Лезен зи!

Я вспомнил, что Ян говорил о долге и утоплении в унитазе. Вздохнул и уставился
на латинские буквы. Wer niemals offen oder im geheimen bitterliche Tranen
vergossen hat, weil eine wunderbare Geschichte zu Ende ging... Так, в школе у
нас был инглиш, там вроде почти так же. Только точек над "a" нету. Ладно,
попробуем потихоньку.

- Уир ниемалс оффен одер...

- Найн, Денис! Шлехт! - Профессор явно был недоволен. - Вир нимальс офен...

Короче, так и пошло. Я чего-то мямлил, породистая морда "учителя" вытягивалась,
он качал головой и орал над ухом "Шлехт!", постепенно все сильнее распаляясь. И
чем больше он разыгрывал гестапо, тем дальше я сползал на кончик стула и тем
тише и тоньше становился мой голос. Я, правда, очень старался произносить все
правильно, но, по ходу, немцу доставляло, когда я делал ошибки. Когда мы дошли
до слова "abenteuer", меня окончательно заклинило. Брови герра Лерера сползлись
на переносице, как две мохнатые гусеницы. Он снял очки, аккуратно протер их
большим носовым платком, снова надел и буркнул что-то, указав на стоявшую у
стены скамеечку. У нее были ножки темного дерева и плюшевая обивка, по цвету
гармонировавшая с винными обоями.

"Наверное, хочет присесть", - решил я и поднес скамеечку "учителю".

Все еще хмурясь, герр Лерер принялся что-то мне втолковывать. Видя, что я тупо
хлопаю глазами, он подтолкнул меня вперед и надавил на плечи. Я послушно
опустился на колени, чувствуя себя куклой, которую мастер укладывает в сундук.
Немец, шумно дыша, расстегнул на мне шорты, стянул их вместе с трусами и толкнул
меня, заставив лечь животом на красный плюш. Происходящее было дико до
нереальности, наверное, поэтому я воспринимал все совершенно спокойно. У меня
даже не участился пульс.

Профессор наставительно нарезал воздух словами, обращаясь к моему заду. Я лежал
на мягком сиденье с пустой головой и пялился в увешанную картинами стену
напротив. И тут - класк! Боль ожгла правую ягодицу так неожиданно, что я даже
пискнуть не успел. Класк! И левая вспыхнула огнем. На этот раз я коротко
вскрикнул и дернулся, но тяжелая ладонь прижала меня к скамейке.

- Вен зи нихт хёрен воллен, фюлен зи зих(1), - сказал герр Легер и снова звонко
шлепнул мою несчастную попу.

(1) - тот, кто не хочет слушать, должен почувствовать (нем.).

Не то чтобы мне было очень больно. Отчим - не Игорь, а настоящий, тот, с кем мы
с мамой жили до него - лупил меня иногда ремнем, да так, что я потом сесть не
мог. Но ведь отчим-то давал люлей за дело! Я и сам знал тогда, что провинился -
ну, прогулял контрольную или поздно домой пришел. А тут меня били... За что? Я
ведь старался! Я же не виноват, что английский учил, а не этот долбаный
немецкий! Да и кто бил-то? Какой-то совершенно незнакомый дядька, которого я
впервые вижу. И главное - убежать нельзя! Ни убежать, ни сопротивляться. Так
будет только хуже. Вот тогда меня точно Ян отделает по-настоящему. А может, и
вообще убьет. Зачем я буду нужен, если не приношу дохода...

Ладонь герра Лерера высекла из моей задницы очередной звонкий звук, и я
заплакал. Слезы хлынули ручьем, будто прорвало внутри какую-то плотину. Я
всхлипывал, вцепившись руками в красный плюш, а "учитель" продолжал делать свое
дело. Мой рев его нисколько не тронул. Наоборот, старый козел, по ходу, от этого
тащился. Чтоб я не привыкал к боли и не мог подготовиться к следующему удара, он
выдерживал неравные паузы, так что каждый шлепок прилетал неожиданно. Я
вздрагивал всем телом, выл и заливал слезами паркет - на кабинет ковер не
распространялся.

Наконец, когда моя задница по ощущениям уже светилась, как раскаленное железо на
наковальне, герр Легер прервался. Брякнула пряжка ремня. Я не знал, чего еще
ждать, но предполагал, что ничего хорошего. Послышался звук расстегиваемой
молнии.

<...>

Глава: "Черная дыра". Германия

<...>

И еще раз я конкретно проснулся в "Дыре" - да так, что потом долго кошмары
снились. Там один фраер затоварился в из секс-шопе и решил на мне новые игрушки
опробовать. Но дело не в этом. Просто фоном он фильмец пустил по Теме. Ну,
торкало мужика, что я в процессе должен был смотреть, как над пареньком чуть
постарше меня издеваются. Беднягу связали так, что он стал похож на ветчину в
сетке, и пороли плеткой и чем-то вроде теннисной ракетки. Я сразу вспомнил
Учителя, но тут все выглядело жестче: бык с плеткой подходил к делу серьезно.
Зад у пацана светился, как красный сигнал светофора, а по тому, как бедняга выл
и рыдал, было ясно, что удары по мошонке - это не имитация на камеру.

<...>