Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

INTERNAT 3.0

Вероника Черных

Юноша, отнятый у матери ювенальной юстицией, попадает в некий интернат с
жестокими порядками. Сама книга вполне параноидальная, но тематическая сцена
прописана неплохо.

Глава 10. Воспитание Фуфайкина

<...>

- Теперь за мной, Сопля.

- Куда? - необдуманно спросил Денис и вжал голову в плечи: он нарушил один из
идиотских запретов - не задавать вопросов старшим.

Ренат хмыкнул:

- Наука трудно вбивается в твою виртуальную голову, а, Сопля?

Денис зажмурился, ожидая толчка. Но Ренат вывел его в коридор без дальнейших
угроз. Они прошли по коридору, по лестнице, опять по коридору и оказались перед
дверью с табличкой "Воспитательская".

Внутри было сумрачно из-за темно-фиолетовых тяжелых штор, задернутых почти
полностью. За небольшим письменным столом сидел совершенно неприметного,
неопасного вида мужчина и разглядывал что-то в лупу.

- Что, Велимир Тарасович, нового жука изучаешь? - поинтересовался Ренат и
подтолкнул к столу Дениса.

- Занятный мир, Ренат Абдуллович, - вздохнул любитель энтомологии и взглянул на
Дениса. - А это что?

- А это любопытный экземпляр. Прошу любить и жаловать.

- Что, уже провинился? Ай-яй-яй, - посетовал Велимир Тарасович. - Как же так,
миленький...

Он достал из ящика большой канцелярский журнал и раскрыл на красочной детской
закладке. Взял ручку, принялся писать.

- Звать-то как?

- Денис Лабутин, - сказал Ренат. - Кликуха Enter.

- En-ter, - повторил Велимир Тарасович. - Лет полных?

- Четырнадцать.

- Школа?

- Шестьдесят восьмая.

- Провинность?

- Задал мне вопрос.

- У-у? В первый день? - изумился Велимир Тарасович, приподняв светлые кустистые
брови. - Во дает парень! Воспитывать надо строже, а, Enter?

Денис не отвечал. Он не мог понять, что за человек Велимир Тарасович Фуфайкин.
Судя по разговору - вроде незлой... Веселый где-то. Отчего ж его бояться? Под
маской кролика прячется беспощадная гиена? Ну, триллер какой-то... Вернее, так:
триллер продолжается и отщелкивает оставшихся в живых. "Lost".

Велимир Тарасович хмыкнул:

- Разведчика из себя строишь? Одобряю. Внутренне. А внешне, понимаешь, парень,
трудиться надо - воспитывать. Ренат Абдуллович, вы через полчасика зайдите.

- Без проблем, - обещал Ренат и вышел.

И они остались одни. Велимир Тарасович подмигнул Денису. Может, пронесет? Может,
помилует? Пальцем погрозит и отпустит. Денис пробовал улыбнуться. Получилось
совсем неправдоподобно, и он вздохнул со всхлипом. Велимир Тарасович встал из-за
стола, направился к Денису.

- Идем, сынок. Охо-хо, силенки мли слабущие... Тут бы уж помоложе кого
прислали...

Он привел воспитанника в другую комнату с зелеными полосками жалюзи,
обставленную шкафами с ящиками, парой столов, парой стульев и кушеткой. Фуфайкин
показал Денису на коричневую медицинскую кушетку, ровно застеленную оранжевой
резиновой клеенкой.

- Чего? - пискнул Денис.

- Чего-чего, - улыбнулся Фуфайкин и снова сделал приглашающий жест. - Снимай
рубашку, спускай штаны и ложись на живот.

- Укол, че ли? - удивился Денис.

Фуфайкин усмешливо покачал головой.

- А что, уколов боишься? - прищурился внезапно, уже без улыбки.

- Немного, - признался Денис.

- Поня-атно, - протянул Велимир Тарасович, словно на заметку беря новую
информацию. - Ну так ложись, милок, ложись на живот. За вопрос старшему всего-то
пять ударов вицей полагается.

- Чего? - слабым голосом переспросил Денис.

У него все похолодело внутри. Велимир Тарасович шумно вздохнул.

- У, как с тобой становится трудно! Гляди, я скоро терпение потеряю - не
обрадуешься. В раздражении я на Ганнибала похож. Видал такой фильм? У новичка
есть, конечно, период привыкания или, правильнее сказать, тупизма, но у тебя он
как-то шибко затянулся.

Он на пару секунд сдвинул и снова расправил свои светлые брови.

- Ложись, милок, получай свои пять ударов и мотай на полдник, хватит тупить. А
то добавлю, за нерасторопность.

Денис лег, как ему было велено, зажмурился, вцепился в края кушетки.

- Давно бы так, миленок ты мой ненаглядный, - довольно проворковал Фуфайкин. -
Охо-хо, грехи твои тяжкие... Ну, с Богом, Enter. Смотри, не дергайся, хуже будет
- привяжу.

Денис услышал короткое "э-эх!", а следом ощутил такую резкую боль, что дернулся
и заорал. Он не услышал окрика своего добродушного палача, вскочил и припечатал
ладони к горящей спине.

- Не надо! А-а! Не надо!

Фуфайкин, ласково приговаривая что-то, сгреб его в охапку, снова уложил на
кушетку и привязал к ней широкими ремнями. Денис рвался, визжал, а Фуфайкин
методично хлестал его и вслух считал удары.

- Семь, - сказал он с удовлетворением. - Два тебе за непослушание. И это мало.
Цени мою доброту и хорошее отношение.

Он развязал жертву, сложил и убрал в один из многочисленных ящиков ремни.

- Ну, голубчик, вот и все. А ты боялся. Иди теперь в медпункт, пусть тебя Гузель
Маратовна подлечит. Медпункт знаешь где? Нет? Ну, Ренат Абдуллович проводит.
Познакомишься. И это... кхм... ты, Enter, поскорее привыкай-то. Воспитание -
дело ответственное, мы - люди ответственные, ты себе это в программу вставь -
домик какой виртуальный себе понашлепай, с овчаркой немецкой в будке, в котором
ты себя сам правильному поведению учить будешь, чтоб нас не подвести. Усек,
малыш? - И он без паузы вакрикнул: - Ренат Абдуллович!

Через пару секунд дверь отворилась. Неторопливо вошел Ренат.

- Что, готов? - спросил он и равнодушно обозрел распухшую от слез физиономию
Enter'а. - Пошли к мадам Гинзуле. Она тебе примочит твои царапины.

Enter удивился: а где его ноги? Они вообще есть? Он глянул вниз. Ух ты! Есть.
Класс. Он двинул правой ногой. Левой. Наблюдал, как шагают его ноги, словно во
сне, со стороны.

- Обмяк мальчонка, - со знанием дела посочувствовал Фуфайкин. - Пусть Гузель ему
эфедрин даст.

- Обойдется, - зевнул Ренат.

Велимир Тарасович пощелкал языком.

- Да ладно тебе, Ренат. Пожалей пацана: первый день же. И так досталось
бедолаге.

- Воспитываем, Велимир Тарасович, воспитываем, - снова зевнул Ренати вытолкал
Enter'а в коридор.

Обошлось без лестниц: медпункт находился через две двери от
"Воспитательской-экзекуторской". Понятно, почему так близко...