Тенденции в использовании и одобрении телесных наказаний В дополнение к выявлению всеобъемлющих тенденций в использовании физических наказаний, в литературе были выявлены ключевые демографические и географические различия в использовании и одобрении порки. Исследования показывают, что региональное расположение влияет на использование телесных наказаний, при этом люди в южном регионе США с большей вероятностью одобряют физические наказания, а также с большей вероятностью будут шлепать своих детей по сравнению с другими регионами США.
Флинн (1996) предположил, что региональные различия могут быть связаны с различиями в образовании, и его исследование показало, что более высокий уровень образования родителей связан с Северо-Востоком по сравнению с Югом. В целом, исследования показывают, что более высокий уровень образования связан с менее благоприятным отношением к телесным наказаниям, а также с меньшим использованием физической дисциплины. Это может быть связано с более широким знакомством с последствиями телесных наказаний, которые сопровождают высшее образование.
Расовый состав также может частично объяснить региональные различия в использовании телесных наказаний. Чернокожее население наиболее сильно сконцентрировано на Юге, и исследования показали, что чернокожие люди чаще, чем белые и небелые латиноамериканцы, предпочитают и применяют телесные наказания.
Эти различия, вероятно, связаны с социально-экономическим статусом и тем, что ранее они наказывались телесными наказаниями. В частности, чернокожие непропорционально представлены в более низких социально-экономических группах, и различные исследования утверждают, что лица, принадлежащие к более низким социально-экономическим группам, чаще одобряют и применяют телесные наказания при воспитании детей по сравнению с более высокими социально-экономическими группами
Дитц (2000) утверждает, что связь между низким социально экономическим статусом и поркой является симптомом повышенного стресса, вызванного финансовым давлением, которое повышает чувствительность родителей даже к самым тривиальным проявлениям их детей.
Религиозные влияния, в первую очередь консервативный протестантизм, также могут способствовать различиям в использовании и одобрении телесных наказаний в разных регионах и расах. Консервативный протестантизм был связан с более широким использованием, а также одобрение физических наказаний и широко распространен в регионе юга США, известном как «Библейский пояс».
Местоположение «Библейского пояса» обсуждается в литературе, но обычно считается, что оно простирается от Северного Техаса до Западного региона Северной Каролины. Центр «Библейского пояса» или его «пряжки» традиционно рассматривается как падающий в Восточном Теннесси (Brunn et al., 2011). Существует несколько причин, по которым религиозные группы, в частности консервативный протестантизм, могут быть связаны с отношением к физическому наказанию. Во-первых, консервативные конфессии в протестантизме часто утверждают, что Библия непогрешима, диктует, как должны жить ее последователи, и что ее следует читать буквально (Ellison & Bradshaw, 2009; Wiehe, 1990). Библия содержит множество отрывков, связанных с физической дисциплиной, и большая часть этого содержания восхваляет и оправдывает использование родителями физических наказаний при воспитании детей (Ellison & Bradshaw, 2009).
Важно отметить, что не все христиане или протестантские конфессии согласны с толкованием Библии. Например, Виэ (1990) сообщает, что последователи южных и независимых баптистов, Церкви Бога, Святости, Назарянина и пятидесятников чаще толкуют Библию буквально, чем римские католики, ученики Христа, пресвитериане, епископалы и методисты, что может объяснить более частое использование и принятие телесных наказаний евангелистами-фундаменталистами по сравнению с другими христианскими конфессиями.
Влияние личного опыта на восприятие телесных наказаний Опыт телесных наказаний особенно важен для индивидуального восприятия приемлемости и последствий физической дисциплины. То есть, люди, которые подвергаются телесным наказаниям, скорее всего, одобрят их использование, а люди, которые одобряют их использование, могут практиковать эту форму дисциплины.
Неудивительно, что исследования показывают, что лица, которые подвергались телесным наказаниям в детстве, с большей вероятностью отдают предпочтение использованию телесных наказаний в качестве дисциплинарной стратегии.
Ученые предположили, что люди, которые поддерживают телесные наказания, скорее всего, будут использовать эту практику со своими собственными детьми и/или одобрять ее использование с детьми в более широком смысле.
Например, Simon and Wurtele (2010) обнаружили, что 87% отобранных детей, которых обычно шлепали, поддерживают телесные наказания в качестве дисциплинарной меры для наказания брата/сестры, по сравнению с 20% детей, которые никогда не подвергались телесным наказаниям. Эти выводы лучше всего можно объяснить тем, что ученые называют теорией «цикла насилия». В целом, теория цикла насилия утверждает, что дети, пережившие повторяющееся насилие, сами подвергаются большему риску стать жестокими (Witt et al., 2017). Штраус и Доннелли (2001) утверждают, что, когда родители применяют телесные наказания, они учат своих детей, что шлепки, пощечины и/или удары близких (например, детей), которые «поступают неправильно», приемлемы и уместны.
Текущее исследование
Настоящим исследованием рассматривались следующие вопросы: 1
Насколько распространены были телесные наказания в детстве студентов колледжа? В частности, какой процент студентов колледжей сообщают, что в детстве в их домах применялась физическая дисциплина и какие формы телесных наказаний применяли их родители/опекуны?
2.
Считают ли студенты колледжей, что телесные наказания являются приемлемым и эффективным средством воспитания детей?
3.
Используют ли или намереваются ли студенты колледжей применять телесные наказания для воспитания своих собственных детей? Более того, что влияет на их намерение использовать физическую дисциплину со своими собственными детьми?
Метод
Данные и образцы Данные для настоящего исследования основаны на однородной выборке опроса 318 студентов бакалавриата, южного университета среднего размера осенью 2017 года. Большинство студентов посещали курсы уголовного правосудия, однако некоторые из курсов были широкими, вводными и общеобразовательными курсами, на которые зачисляются специалисты со всего университета. К участию были приглашены все студенты отобранных курсов, а студентам, которые были зачислены более чем в один класс, включенные в выборку, было предложено принять участие в исследовании только один раз. Опрос включал в себя различные показатели, в том числе оценивающие демографические данные участников и их опыт применения телесных наказаний, а также их отношение к телесным наказаниям, как к стратегии воспитания. Женщины-участницы, преобладали в опросе (65,8%) по сравнению с гендерным составом университета (56% студенток). Чрезмерное представительство женщин в опросе не является редкостью при изучении отношения студентов колледжей.
Определение опыта телесных наказаний Чтобы убедиться в том, что участники понимают телесные наказания так, как задумано, в опрос в качестве ориентира было включено определение телесных наказаний, данное Штраусом и Доннелли (2001). Это определение было дано до того, как участникам были заданы вопросы, связанные с телесными наказаниями.
Участникам также было представлено несколько примеров стратегий физической дисциплины, чтобы проиллюстрировать эту форму дисциплины, а также было предложено учитывать только физическое наказание, используемое родителями/опекунами при ответе на вопросы. В частности, участникам был предоставлен следующий отрывок:
«В данном исследовании «телесные наказания» рассматриваются как физическая сила, приводящая к боли или дискомфорту, но не к значительному повреждению, и предназначенная для изменения неблагоприятных поведенческих моделей ребенка (Straus & Donnelly, 2001, стр. 4). Например, такие наказания, как шлепки по ягодицам и ногам или пощечины по рукам, будут считаться телесными наказаниями. В этом исследовании нас интересует только телесные наказания, применяемые родителями и/или опекунами детей».
Один вопрос был использован для оценки личного опыта участников с телесными наказаниями. Каждого участника спросили: Применяли ли Ваш родитель (родители) / опекун (опекуны) когда-либо телесные наказания для дисциплины Вас, когда Вы росли? Ответы были закодированы как «да» (1) и «нет» (0). Если участники отвечали «да» на этот вопрос, им предлагалось указать, какие формы телесных наказаний применяли их родители в детстве. Опрос включал в себя следующие вопросы, которые участники могли выбрать: шлепки по ягодицам или ногам, пощечины по рукам, пощечины, толчки, чрезмерные физические упражнения (например, бег на длинные дистанции), болезненные позы тела, неприятные запахи (например, уксус), неприятные вкусы (например, лимонный сок во рту), щипки, тряска и категория «другое», где участники могли писать в других формах, ранее не перечисленных. Участников, которые указали, что они подвергались телесным наказаниям, также спросили, использовали ли их родитель(и)/опекун(ы) какой-либо предмет (предметы) при применении наказания (ответы были закодированы «да» (1) и «нет» (0)). Участников, которые указали, что их родитель/опекун использовал какой-либо предмет при применении наказания, попросили указать тип используемых предметов. Категории ответов включали: ремень, весло, расческу, ветку дерева, мухобойку, ложку/лопатку и категорию «другое», чтобы участники могли указать другие предметы, которые не были перечислены в списке. Категории ответов на формы наказания и типы объектов были основаны на информации, почерпнутой из существующих исследований телесных наказаний (см. Straus & Donnelly, 2001).
Наконец, участников также спросили, намерены ли они применять телесные наказания к своим собственным детям. В частности, их спрашивали: если бы у вас были или в будущем будут дети/иждивенцы, будете ли вы когда-нибудь применять телесные наказания?
Если респонденты отвечали утвердительно, их просили указать, какие формы наказания они планируют использовать, используя те же формы, которые были доступны для их прошлого опыта телесных наказаний. Большинство участников указали, что у них нет детей или иждивенцев.
Только восемь участников сообщили, что в настоящее время у них есть дети/иждивенцы, поэтому исследование сосредоточено на намерениях учащихся использовать телесные наказания в будущем. Участники, у которых в настоящее время есть дети, были включены в последующие анализы, поскольку поставленный вопрос относился как к наличию детей в настоящее время, так и к тому, будет ли у участника дети. Дополнительные анализы, исключающие участников с детьми (n = 8), оставались согласованными с моделями, включающими участников с детьми.
Отношение к предметам телесных наказаний На основе обзора существующей литературы были созданы и/или адаптированы элементы существующих измерений для оценки общего отношения студентов колледжа ко всем формам физических наказаний, а не только к порке. Участников попросили указать уровень их согласия с несколькими утверждениями, относящимися к их восприятию приемлемости, эффективности и последствий телесных наказаний. Были включены три пункта для изучения взглядов на приемлемость телесных наказаний для трех различных возрастных групп (т.е. младше двух лет, в возрасте от двух до 10 лет, в возрасте от 13 до 17 лет). Все три пункта содержали одну и ту же формулировку, но изменили указанную возрастную группу. Например, для детей младшего возраста в пункте говорилось: «Телесные наказания являются приемлемой формой дисциплины для очень маленьких детей (в возрасте до 2 лет), которые плохо себя ведут». Аналогичным образом, были включены три пункта для измерения воспринимаемой эффективности телесных наказаний в качестве стратегии поддержания дисциплины для тех же трех возрастных групп. Например, был включен следующий пункт: «Телесные наказания являются эффективной формой поддержания дисциплины в отношении детей младшего возраста (в возрасте от 2 до 12 лет), которые плохо себя ведут». Участников попросили оценить свой уровень согласия по 4-балльной шкале в диапазоне от «категорически не согласен» (1) до «полностью согласен» (4). Эти шесть пунктов были использованы для создания суммарной шкалы, которая использовала «позитивное отношение к телесным наказаниям», причем более высокие баллы указывали на более позитивные взгляды на приемлемость и эффективность телесных наказаний в качестве воспитательного метода.
Два дополнительных пункта были включены для того, чтобы изучить взгляды студентов колледжа на другие дисциплинарные стратегии и восприятие последствий телесных наказаний. Во-первых, в опрос был включен пункт, адаптированный из существующего материала, использованного Гершоффом и его коллегами (2016): «Есть лучшие способы наказать ребенка, чем использование телесных наказаний». Участников также попросили оценить свое согласие с утверждением: «Телесные наказания приводят к эмоциональному вреду (например, низкая самооценка, депрессия, тревога) детям и подросткам, которые испытывают эту форму дисциплины». Ответы на эти два вопроса были по 4-балльной шкале в диапазоне от «полностью согласен» (1) до «категорически не согласен» (4). Ответы участников были перекодированы таким образом, чтобы отразить, согласны ли участники (1) или категорически не согласны/не согласны (0) с каждым из этих пунктов.
Результаты Опыт телесных наказаний В целом, почти 87% выборки сообщили, что их родители/опекуны применяли телесные наказания для их дисциплины, когда они росли.
Наиболее распространенной формой телесных наказаний, о которой сообщили участники, была порка по ягодицам/ногам, причем почти 98% людей, которые сообщили о телесных наказаниях, указали, что их шлепали.
Следующей наиболее распространенной формой телесных наказаний были удары по рукам: 49,3% людей, которые подвергались физическим дисциплинарным взысканиям, сообщили об этой форме телесных наказаний. Участники могли выбрать все формы наказания, применяемые их родителями/опекунами. Поэтому был создан пункт, который суммировал все виды телесных наказаний, чтобы изучить распространенность различных форм физической дисциплины.
Большинство людей, которые сообщали о телесных наказаниях (77,1%), также сообщили, что их родитель/опекун использовал какой-либо предмет во время применения наказания. Наиболее распространенным предметом, о котором сообщали участники, был ремень (85,8%), за которым следовал шпатель/ложка (40,1%).
Отношение к телесным наказаниям Большая часть выборки указала, что намерена применять телесные наказания в отношении собственных детей (75,2%). Однако, несмотря на то, что большая часть выборки планирует использовать телесные наказания, более 71% участников указали, что, по их мнению, есть лучшие способы наказать ребенка, чем использование телесных наказаний.
Тем не менее, большинство участников (64,2%) не согласились с утверждением: «Телесные наказания приводят к эмоциональному вреду (например, низкой самооценке, депрессии, тревожности) детям и подросткам, которые испытывают эту форму дисциплины».
Изучение каждого пункта, использованного для построения шкалы, показывает, что взгляды на приемлемость и эффективность варьируются в зависимости от возрастной категории, при этом участники в целом рассматривают телесные наказания как наиболее приемлемые и эффективные для детей в возрасте от 2 до 12 лет
Почти 83% согласились/полностью согласились с тем, что телесные наказания приемлемы для детей от 2 до 12 лет, и примерно 82% указали, что эта форма дисциплины эффективна для детей в этом возрастном диапазоне.
Большинство участников (81,4%) указали, что они считают телесные наказания неприемлемыми для детей в возрасте до двух лет, и почти 85% сообщили, что они не считают телесные наказания эффективными для этой возрастной группы. Выборка разделилась во взглядах на приемлемость и эффективность телесных наказаний в отношении подростков (в возрасте 13–18 лет). Примерно 53% считают телесные наказания приемлемыми для подростков, и почти 46% считают, что эта форма дисциплины эффективна для подростков.
Обсуждение Настоящее исследование дополняет существующую литературу, давая представление об опыте и намерениях студентов колледжей использовать телесные наказания. Результаты показали, что большая часть выборки подвергалась телесным наказаниям в детстве (86,8%) и намеревалась использовать эту форму дисциплины в отношении своих собственных детей (75,2%). Несмотря на то, что распространенность телесных наказаний в этой выборке выше по сравнению с оценками, полученными на основе национально-репрезентативных выборок, эти результаты, вероятно, связаны с местом проведения исследования (т.е. в Южном регионе США). В целом, эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, указывающими на то, что физическое наказание является распространенной и часто принятой практикой в Соединенных Штатах.
Кроме того, в настоящем исследовании выделяются основные формы дисциплины, с которыми сталкиваются современные студенты колледжей, при этом порка является преобладающим средством физической дисциплины, о чем сообщает выборка, а также использование предметов, в основном ремней, прутьев и/или лопаток/ложек. Независимо от этих результатов, более 71% участников считают, что существуют более эффективные способы наказать ребенка, чем использование физических форм наказания. Это, по-видимому, говорит о том, что участники могут знать о негативных последствиях порки, выявленных в существующей литературе, и/или что их личный опыт привел их к признанию того, что могут существовать более эффективные средства воспитания.
Как и следовало ожидать, негативное восприятие телесных наказаний уменьшило вероятность того, что участники намеревались использовать физическую дисциплину со своими будущими детьми, в то время как более позитивное отношение увеличило вероятность намерения использовать телесные наказания.
Эти результаты несколько противоречат современной литературе в том смысле, что демографические переменные обычно связаны с использованием и одобрением порки. Важно отметить, что текущее исследование было сосредоточено на «намерении» использовать порку среди выборки студентов университетов, которые еще не являются родителями и/или могут никогда не иметь детей. Таким образом, результаты текущего исследования могут быть привязаны к измерению фокуса (т.е. намерению, а не фактическому использованию и одобрению).
Несмотря на то, что данное исследование дополняет существующую литературу, при интерпретации текущих результатов необходимо учитывать ряд ограничений. Наш анализ данных показывает, что выборка в целом репрезентативна для университета, из которого она была составлена, тем не менее, результаты не могут быть легко распространены на студентов, обучающихся в других университетах, и/или население США в целом. Поскольку телесные наказания более приемлемы на Юге, необходимы дополнительные исследования, чтобы определить, повторяются ли эти результаты в различных выборках из нескольких регионов США. Кроме того, более трети выборки были специалистами в области уголовного правосудия, что могло повлиять на текущие результаты. Хотя исследования часто показывают, что студенты, изучающие уголовное правосудие, часто более склонны к наказанию по сравнению со студентами других дисциплин, следует учитывать, что они также сталкиваются с реалиями и развивающимися определениями вреда, поскольку программы уголовного правосудия часто предлагают курсы по насилию в семье, преступности среди несовершеннолетних и другие курсы, ориентированные на жертв. Будущие исследования должны быть направлены на изучение восприятия и намерения использовать телесные наказания среди учащихся по различным дисциплинам. Более того, в текущем исследовании изучалось только будущее намерение использовать физические наказания, что может не точно отражать фактические стратегии участников. Ученые должны попытаться использовать исследовательские планы, чтобы определить, как отношение может меняться с течением времени, как партнеры влияют на стратегии дисциплины, и остаются ли студенты последовательными в своих намерениях и фактической практике дисциплины.
В то время как телесные наказания, в первую очередь порка, в целом считаются приемлемой корректирующей мерой, многие другие телесные наказания, включенные в это исследование, не получили широкого распространения. Использование и приемлемость порки по сравнению с другими формами телесных наказаний согласуется с другими исследованиями, в которых отмечается, что только примерно четверть участников опроса подвергались физическому наказанию другим методом телесных наказаний. Даже консервативные и/или религиозные организации, такие как «Фокус на семье», которые опираются на библейские интерпретации наказаний, предостерегают от некоторых других форм физического наказания, а не от порки.
Хотя взгляд на телесные наказания как на приемлемую форму дисциплины может основываться на собственном опыте участника, религиозном происхождении и образовании, приемлемость таких наказаний также кодифицирована в законодательстве штата, что может повлиять на индивидуальное восприятие. Таким образом, в то время как порка явно законна, в пределах определенных параметров в большинстве штатов, другие формы физической дисциплины часто попадают в серую зону.
Опять же, хотя порка может считаться приемлемой и большинство опрошенных отметили, что они намеревались использовать такие наказания, они признали, что существуют более эффективные дисциплинарные методы. Хотя применение телесных наказаний уходит корнями в наши культурные, религиозные и правовые традиции, это признание указывает на сдвиг в отношении порки, по крайней мере, среди студентов университетов.
https://link.springer.com/article/10.1007/s10826-024-02806-1#Abs2
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
