Звонок мобильного застал Никонова, когда он возвращался домой.
- Да, слушаю. - Отозвался мужчина, продолжая вести машину одной рукой.
- Дмитрий Сергеевич, здравствуйте, это Константин из охранного агентства “Терем”, тут к вам в дом залез какой-то пацан, мы его поймали, чего делать с ним?
- А, Костик, - Никонов не сразу вспомнил дальнего родственника его близкого друга Вадима, главы охранного агентства. – Что за пацан, почему ментов не вызвали?
- Да мальчишка совсем, по саду у вас шарился, я и подумал, может вы без милиции договоритесь.
-Посмотрим. – Никонов в душе улыбался такому подарку судьбы. – А почему с офиса не позвонили, когда сигнализация сработала?
- Они к вам на рабочий номер звонили, вы не ответили.
Никонов досадливо хмыкнул.
- Точно, у нас заседание было, забывал включить. Ты вот что, этого воришку распроси, как зовут, кто такой. Если расколется, скажи Вадику пробить, что на него есть. Но только смотри, без рукоприкладства, будет молчать себе же хуже сделает. Я буду через час, там разберемся.
Бросив трубку на соседнее сиденье, Никонов засмеялся. Он всегда считал себя баловнем судьбы. Главным её подарком он по праву считал дружбу с Вадимом Игнатовым, в прошлом главу местной ОПГ, а теперь владельца крупного охранного предприятия. В 90-е Вадим помог ему сколотить капитал, зачищая конкурентов, по правде говоря, Никонов иногда тосковал по тому времени, когда склад другой фирмы можно было просто сжечь, а его владельца вывезти в лес. Но времена меняются, и люди, чтобы оставаться на плаву, должны меняться вместе с ними. Впрочем, и теперь Вадим иногда выручал его, помогая доставать информацию на интересующих Никонова людей.
Подъехав к дому и увидев масштаб разрушений, Никонов выругался. Похоже, мальчишка не сколько воровал незрелые плоды, сколько громил всё вокруг. Огород, был его хобби, он растил все сам, и вид растоптанной клубники и поломанных кустов крыжовника привел его в ярость.
- Где этот крысёныш? – Крикнул он ждавшим его охранникам.
- Заперли в подсобке. – Ответил Константин.
Пока двое других охранников ходили за мальчиком, Константин рассказал, что воришку зовут Владиком Герасимовым, тринадцати лет от роду, уже стоящим на учёте за кражи и поджоги. Как оказалось, помимо разрушений в саду, Влад успел изрисовать стену дома неприличными надписями.
Мальчишку подвели к Никонову. В окружении трех здоровяков в бронежилетах, он смотрелся особенно беззащитно, и только в его глазах читалась плохо скрываемая ненависть.
- В дом его, там побеседуем. – Скомандовал Никонов.
Пройдя в гостиную, и усевшись на диван он внимательно осмотрел мальчишку. Худощавый, с серенькими, мышиными глазами, он напоминал Никонову затравленного зверька. Мешковатая одежда с чужого плеча ясно давала понять, что дела у его семьи идут не очень.
- Ну давай знакомиться, пацан. -Заговорил Никонов. - Меня зовут Дмитрий Сергеевич, я хозяин этого дома. А ты Владик, верно?
Мальчишка исподлобья смотрел на него и молчал.
Никонов вздохнул:
- Нет, Владька, так у нас дела не пойдут. Если ты будешь молчать, я просто вызову милицию и сдам тебя им.
- Вызывайте. – Отозвался тот. - Я малолетка, мне все равно ничего не сделают.
- Это ты напрасно так считаешь. - Усмехнулся Никонов. - На учете ты уже стоишь, значит тебя могут отправить в спецшколу на перевоспитание. Не тюрьма, конечно, на приятного мало, поверь мне. Да и материальный ущерб с твоих родителей взыщут... У тебя есть отец?
- Нет.
- Значит матери твоей придётся платить.
- У нас все равно денег нет.
- Тогда будут имущество описывать. Мебель, сервизы, лишняя одежда. Знаешь сколько те цветы, по которым ты потоптался стоили? А сколько маляры за изгаженную стену возьмут?
Побледневший мальчик по-прежнему упрямо сжимал губы.
- Вот скажи мне, Владик, зачем ты сюда полез? Если тебе фруктов захотелось, мог бы попросить. Я, знаешь ли, не жадный, поделился бы.
- Буду я еще унижаться.
- А ты гордый. - Рассмеялся Никонов. - Ничего, в спецшколе тебе быстро объяснят куда гордость свою засунуть. Трудно, знаешь ли, собой гордиться, когда у тебя в заднице ковыряются, в поиске запрещенных предметов. Или, когда дубинкой по почкам лупят, за то, что к охраннику обратился не по уставу.
- Ничего не посадят… я все равно убегу. – Голос Владика предательски дрожал.
Мужчина рассмеялся.
- Убежит он, как же. Поймают тебя, пацан. Даже взрослых преступников ловят, а уж малолетку изловить дело плёвое. А ты ведь воришка опытный, должен уже знать, почему бегунков на зонах не любят.
Мальчик пробурчал что-то отдаленно смахивающее на ответ: “Я не знаю.”
- Тогда, давай, я объясню тебе. – С готовностью предложил Никонов. – Бегунков не любят, потому что они нарушают устоявшийся порядок. Колония, она как социум в миниатюре, живет по определенным правилам. С одной стороны, зеки, которым хочется разных неположенных им вещей. А с другой охрана, которая заинтересована в поддержании порядка. И вот, появляется бегунок, который этот самый порядок разрушает. Прямо как ты, когда ко мне в сад полез. Охране это, естественно, не по душе, и они начинают закручивать гайки. А поскольку у зеков кишка тонка, чтобы что-то сделать вертухаям, они срываются на злосчастном побегушнике. Могут и опустить, ты мальчик просвещенный и наверняка знаешь, что это означает.
Просвещенный мальчик разрыдался. Но даже сквозь слёзы он выдал что-то матерное в адрес Никонова. Того, впрочем, это ничуть не задело.
Дождавшись, когда мальчишка успокоится, Никонов продолжил:
- Это хорошо, что ты плачешь, Владик. Это показывает, что ты еще не безнадежен. Знаешь, каких-нибудь лет пять назад я бы сдал тебя милиции не раздумывая. Но у меня у самого есть сын, и я понимаю, что будет чувствовать твоя мать, если тебя посадят. Поэтому я могу предложить тебе другой вариант. Ты восстанавливаешь все что разрушил - красишь стену, помогаешь с огородом. А чтобы ты свой урок усвоил крепче, я тебя выпорю. Можно сказать, отца тебе заменю. Устраивает тебя такой расклад?
Мальчик молча смотрел на него. Никонов потянулся к телефону:
- Ну, как знаешь, я тогда звоню в милицию.
- Не надо. – Наконец выдавил из себя Владик.
- А сказать волшебное слово? – Поинтересовался мужчина, набирая на клавиатуре милицию.
- Не надо, пожалуйста!
- Уже лучше. – Улыбнулся мужчина, откладывая мобильник. – Только мне все равно непонятно, о чем ты просишь.
- Пожалуйста, не сдавайте меня в милицию.
- И что же мне с тобой сделать?
- Накажите меня сами… пожалуйста.
- А как мне тебя наказать? – Поинтересовался Никонов.
- Выпорите меня. – Почти шепотом отозвался Владик.
Бизнесмен удовлетворенно хмыкнул:
- Не идеально, но для первого раза сойдет. Тебя пороли когда-нибудь раньше?
Мальчик кивнул.
- Кто, мать?
Владик замотал головой. Его щёки пылали от стыда.
- Отец, пока жил с нами.
- Ремнем, наверное, да?
- Ага.
- А я, видишь ли, розги предпочитаю. Пронимают куда лучше ремня. Сейчас сам это и поймёшь. Прочувствуешь, так сказать, на своей заднице. А теперь расскажи мне, зачем ты на участок полез?
- Да какая разница? – Ощетинился Влад.
- Большая. Я могу всыпать тебе десяток розог, а могу сто. Говори.
- Просто. Не люблю вас. – Неопределенно ответил воришка.
- Вас, это кого? Меня?
- Нет… Богатых.
- О как! Коммунист, что ли?
- У меня маму с работы выгнали и не берут никуда! – Сверкнул глазами мальчик. – Так что да, я коммунист! И вас всех ненавижу. Ну, то есть, ненавидел. – Добавил он, испугавшись, что Никонов все же вызовет милицию.
- Что ж, ладно, о политэкономике мы с тобой еще поговорим. Ты же не забыл, что ущерб отработать должен? Так, Костя, ты за пацаном пригляди, а то сбежит ещё. А вы двое, - обратился он к охранникам, - за мной, поможете лавку принести.
По дороге к подвалу, где хранилось всё необходимое, Никонов порадовался, что жена сейчас отдыхает в Испании вместе с сыном. Конечно, слова против она сказать бы не посмела, но к чему лишние вопросы и подозрения?
Никонов отправил охранников тащить скамейку наверх, а сам задержался в подвале. Он уже решил, что накажет мальчишку розгами, хотя после этих заявлений о ненависти, Никонов предпочел бы всыпать крысёнушу плетью. Ну, да ладно, практически непоротому Владику и березового веника хватит с лихвой!
Вернувшись со связкой прутьев в гостиную, Никонов увидел Владика, растерянно мнущегося около широкой лавки.
- Чего копошишься? Раздевайся и ложись.
- Как, раздеваться? - Не понял мальчик.
- Куртку снимай, штаны с трусами тоже. Можешь повесить вон на тот стул. И пошевеливайся, а то добавки получишь.
- Отец меня так бил. - Замялся Владик.
- Быстро. - Рявкнул Никонов. - Пять ударов сверху ты уже заслужил. Я тебе собирался тридцать "горячих" выдать, итого теперь тридцать пять.
Никонов кайфовал. Наконец-то он мог быть самим собой.
Раскрасневшийся Владик медленно снял куртку, бросив её на стул. За курткой последовали выцветшие джинсы и футболка. С трусами мальчик возился дольше всего, но наконец-то стянув их он плюхнулся на лавку.
Никонов стал расстегивать ремни, закрепленные на лавке для фиксации рук и ног. Мальчик панически наблюдал как он расстегивает застёжки, и едва взрослый взял его за руку, чтобы привязать, тут же вырвался и вскочил.
- Вы что творите!? Мы так не договаривались! - Закричал Владик.
Но время договоров уже прошло.
- Парни, а ну быстро, уложите его.
Сильные руки буквально впечатали мальчика в лавку, больно приложив коленкой. Распластанный на лавке мальчик дергался, ругаясь в бессильной злобе и страхе:
- Пустите, пидоры! Помогите, меня хотят убить!
Никонов, наконец, закрепил ремни на конечностях мальчишки и дождавшись пока он проорётся сказал:
- Кричать бесполезно, здесь отличная звукоизоляция. По-хорошему ты не захотел, значит будет по-плохому. Вместо тридцати ударов получишь шестьдесят. – И, размахнувшись, ударил веником по попе.
Владика будто обожгло кипятком. Отцовский ремень был игрушкой по сравнению с этим! Он дёрнулся, насколько позволяли ремни, и заверещал.
Второй удар, третий. Мальчишка извивался, но удары сыпались один за другим.
- Хватит уже! Сука, перестаньте! – Кричал он.
Но вот, всё закончилось. Неужели, конец?
Никонов присел у лавки и посмотрел в глаза мальчику.
- Тридцать ударов, Владик. Если бы ты нормально улёгся, всё бы уже закончилось. А так только половина. Передохни, и продолжим.
Мальчик отчаянно обвёл глазами комнату, остановив взгляд на охранниках.
- Пожалуйста. - Проговорил он, обращаясь то ли к ним, то ли к своему мучителю.
Охранники мерили его равнодушно-презрительными взглядами.
- Ты их что ли хочешь разжалобить? - Удивился Никонов. - Напрасно. Они в Чечне воевали. Слышал, может, как там с местными расправлялись, кто сепаратистам помогал? Думаешь их разжалобит выпоротый воришка?
Один из охранников не выдержал, и фыркнул, давя смех. Ни один из них даже в армии не служил.
- Ты лучше над своим поведением подумай. – Продолжил Никонов. - Я ведь вожусь с тобой, силы трачу, нервы. А вместо раскаянья получаю матюки. Я вот думаю, а может уже поздно тебя пороть? Может ты уже безнадёжен, и остаётся только отправить тебя в спецшколу?
- Я небезнадежен! Правда. – Пробормотал Владик.
- Неубедительно. - Покачал головой Никонов.
- Простите меня, пожалуйста, я никогда больше не буду воровать!
- Так- то лучше. Ну что, продолжим?
Владику совсем не вовремя захотелось в туалет. Но пока он колебался, говорить об этом или нет, Никонов уже продолжил истязание.
Вторая половина порки была еще хуже. Позабыв обо всем, кроме жалящей боли, мальчик не выдержал и описался. Охранники уже открыто захохотали.
- Шестьдесят. - Наконец объявил Никонов и протянул прутья к лицу мальчика. - Целуй.
Мальчик тут же ткнулся губами в розги. Ему было всё равно, что происходит вокруг, лишь бы его бы больше не били. Но осознание собственного положения пришло быстро.
- Вставай, одевайся. - Скомандовал Никонов. - Можешь принять душ, если хочешь.
Владик медленно поднялся на ноги. Любое движение тут же отдавалось болью в исхлестанных ягодицах. Он даже пощупал их руками и посмотрел на ладони, нет ли крови?
- Если хочешь собой полюбоваться, вон зеркало. – Сказал Никонов.
Мальчик скосил глаза на зеркало. Какой же он урод! Зареванное лицо, капли мочи на бёдрах и в паху, розоватая задница. Крови нет, а ему-то казалось, что там живого места быть не должно! Всхлипнув, уже от жалости к себе, Владик побрел к стулу, на который он бросился одежду и стал кое-как натягивать её.
- Я всё расскажу милиции, тебя посадят. – Пробормотал он, направившись к выходу.
- А ну, стоять. - Крикнул Никонов. Охранники загородили дорогу мальчику, и тот оглянулся на мужчину. Никонов схватил его за волосы и запрокинул голову.
- Ну, давай, иди в милицию, крысёныш. Они,- Никонов повернул голову мальчика в сторону охранников, - подтвердят, что никто тебя здесь пальцем не тронул. И все решат, что высекла тебя мать, которую за это посадят в тюрьму. А ты сам отправишься в спецшколу, за воровство, и я позабочусь о том, чтобы там узнали о том, как ты здесь ссал под себя.
Никонов отпустил мальчишку и знаком велел охранникам расступиться.
- Вперед, иди в милицию. Я уже прямо сейчас могу адвокату позвонить.
Мальчик не двигался.
- Ну что, передумал?
- Передумал.
- Тогда бери тряпку и вытирай за собой лужу. Парни, проводите его до ванной.
Окончательно сломленный, мальчишка пошел за тряпкой и покорно стал убираться.
- Завтра отлеживайся, а послезавтра в три приходи сюда помогать с уборкой. Не придёшь, напишу заявление о краже. Всё понял?
- Всё. - Отозвался Владик.
- Молодец, пацан, этот урок ты усвоил. Ты мне ещё потом спасибо скажешь, что я тебя жизни научил.
Мальчик покорно кивнул.
***
- Пожалуйста, не стреляйте. – Стоя на коленях верещал хозяин дома. - Я вам всё отдал!
Он поднял взгляд на закрытое балаклавой лицо главаря грабителей. В серых глазах мужчины, одетого в черную униформу с нашитым коловратом, читались лишь ненависть и презрение.
- Ещё и обоссался, как отвратительно. – Проговорил он. - До чего вы все мерзки, торгаши, мнящие себя хозяевами жизни. Ты думаешь, что кроме денег других интересов быть не может?
- Пожалуйста, не надо, всё остальное в ячейке. - Невпопад бормотала жертва. - Я позвоню, скажу, чтобы привезли, я отдам всё что нужно.
Грабитель поднёс пистолет к его лбу.
- Я бы заставил тебя сожрать каждую твою купюру. Только вот эти деньги мне не принадлежат, понимаешь? Они теперь нашего “Славянского союза”. А от тебя, да что мне может быть нужно? Разве что, передай в ад послание одному уроду. Можешь заодно ему спасибо сказать за такую судьбу.
Он рассмеялся, взводя курок.
- Или знаешь, не стоит. Сам всё скажу, когда придёт срок.
Грохнул выстрел, и кровь очередного незадачливого хозяина жизни забрызгала роскошный ковер.
То, что вам не по душе мое творчество нормально. Но тут ничего не поделаешь, подстраиваться под кого-то я не планирую. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
