Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Квипрокво
Социалина

www.clubpn.org/phpBB3/viewtopic.php?f=7&t=592

Эта история произошла в те далекие времена, когда письма и школьные дневники были бумажными, телефоны - стационарными, школы – десятилетками. Учителя не оказывали образовательные услуги, а просто учили и воспитывали. Ну, как уж умели, так и учили. Как могли, так и воспитывали.

Шестиклассник Герман Рыжов, или просто Герка, как звали его сверстники, в своей школе был человеком знаменитым. И знаменит он был прежде всего своими «энциклопедическими» выходками.
Дома у Герки было много книг, энциклопедий, справочников. Все это богатство мальчишка использовал своеобразно. Герка вел с учителями необъявленную интеллектуальную войну. Вот выучит Герка какое-нибудь хитрое словцо и вставляет его к месту и не к месту. Или того хуже. Начнет учителям каверзные вопросы задавать. И самое забавное заключалось не в том, чтобы задать этот заковыристый вопрос, а в том, кому его задать.

Например, математичке задать вопрос по истории, а историчку спросить о какой-нибудь математической теореме. Учителя, конечно, люди разносторонне образованные, но они не могут знать все. А потому чаще всего в ответ раздавалось:
- Замолчи, Рыжов! Не мешай вести урок! Выйди из класса!
Герка расценивал это как признание училками своего поражения, и очень гордился собой.
Учителя на Германа злились и втайне побаивались: никогда не знаешь, что этот несносный мальчишка в очередной раз спросит.

Обычно в таких случаях в первую очередь жаловались классному руководителю. Но шестой «А» вела совсем молодая учительница, и коллеги считали такие жалобы недопустимыми.

Молодая учительница географии Нина Леонидовна, пожалуй, одна единственная из всего педагогического коллектива, не боялась Геркиных подвохов.
- Не знаю, - честно признавалась она.
А на следующем уроке обязательно кратко, но очень интересно и понятно отвечала на вопрос.

Нина Леонидовна - светловолосая и кареглазая, худенькая, невысокого роста девушка. В школе проработала несколько лет. Успела освоиться и в коллективе, и в профессии. Два года назад впервые взяла классное руководство. И ей, и ее четвероклашкам поначалу было страшновато. Ученикам было неуютно в еще малознакомом, тревожно-суетном мире средней школы. Нина Леонидовна волновалась справится ли она с классным руководством.

Нина-балерина, как прозвали ее ученики, за привычку носить приталенные платья, так удачно подчеркивающие ее тонкую талию, с пышными юбками, - справилась. Вопреки обычной ситуации, ребята не только не обижали, но даже оберегали свою классную. Но любимая классная вышла замуж и вскоре ушла в декрет. Классное руководство над теперь уже шестым «А» взяла Александра Валерьяновна Плотникова.

Высокая, худая чопорная женщина. Она была в возрасте, слегка старомодна. Всегда ходила в строгих костюмах черного или серого цвета и непременно в туфлях на высоких каблуках. В этой школе учительница географии работала недавно. Девчонки откуда-то узнали, а они всегда узнавали все новости первыми, что она жена военного, уволенного в запас.

Шестой «А» новую классную принял не то, чтобы враждебно, но холодно и тут же прозвал Валерьянкой. Не только за редкое, и на взгляд учеников, старомодное отчество - Валерьяновна, но и за привычку говорить: «С вашим поведением - валерьянку чашками пить надо».

Класс скучал по Ниночке, а коллеги-учителя были рады и очень надеялись, что новая классная найдет способ угомонить и неспокойный шестой «А», и этого злого гения - Рыжова.

Возможно, если бы Герман был отличником, как например, очкарик Додик из параллельного класса, который участвовал чуть ли не в каждой предметной олимпиаде, естественно и по географии тоже, с неизменным первым-вторым местом, к этим выходкам относились бы более снисходительно.
Но Герка был хроническим троечником, оболтусом и драчуном. Ни одна мальчишеская потасовка не обходилась без его участия.

А потому в дневнике регулярно появлялись записи: «Прошу родителей прийти в школу».
По правде говоря, чаще всего это требование учителей было миссией невыполнимой. Родители Рыжовы, по профессии геологи, часто были в длительных командировках. Воспитанием Германа занимались дедушка и бабушка. Дед тоже был очень занят, а потому краснеть перед строгими учителями за поведение и неуспехи в учебе любимого внука приходилось бабушке. Хрупкая, невысокая, симпатичная Надежда Семеновна стойко выслушивала все претензии. Обещала поговорить, подействовать, и даже наказать несносного хулигана и двоечника.

Бабушка выполняла все свои обещания, кроме одного. До наказаний дело не доходило. Противница физических наказаний детей она считала «отцовский ремень» устаревшим методом воспитания и была убеждена, что детям все можно объяснить, надо только не жалеть времени для общения с ними. В пример всегда приводила своих сыновей, которые стали настоящими людьми без всяких наказаний.
Герка привык к тому, что родители часто отсутствуют. Радовался, когда родители были дома, но и без них не скучал. С бабушкой и дедом ему было хорошо. А вот учителя были уверены, что родительского воспитания мальчику очень не хватает.

На первом уроке, заполняя школьный журнал, новая классная руководительница спросила у своих учеников фамилии, имена, отчества родителей. Все данные записала на соответствующей странице и произнесла:
- При случае со всеми познакомлюсь.
Случай не заставил себя долго ждать. И, конечно, тут в первых рядах оказался энциклопедист – юморист Герман Рыжов.

В четверг в шестом «А» третьим уроком была география.
- О полезных ископаемых Западной Сибири нам расскажет…
Пока географичка вела пальцем вдоль списка учеников в журнале, можно было успеть выучить хотя бы начало параграфа и получить хиленькую троечку. Но у Герки в это утро дела были поважнее. Он думал о футбольном матче, который должен был состояться после уроков. Продуть шестому «Б» было нельзя. Герка даже не сразу услышал свою фамилию. И Валерьянке пришлось вызывать его дважды.
- Рыжов, ты меня слышишь?! К доске!

Герка нехотя поплелся. Вопрос он, конечно, тоже прослушал.
Валерьянка с видимым недовольством повторила вопрос и добавила:
- И назови нам крупное месторождение каменного угля, которое находится в этом районе.
Закадычный друг Слава Бабушкин старательно шипел с первой парты: «Кузбасс»
- Канзас! - неожиданно выпалил Герман. Он и сам не понимал откуда появилось это странное название.
- Да уж, Рыжов… Ты сможешь показать этот район на карте нашей страны? – с сарказмом проговорила учительница.

Герман растерянно стоял перед картой тыкал указкой куда ни попадя, и с раздражением думал про себя: «Черт, еще говорят, что карта помогает, а тут…»
- Дневник мне на стол, Рыжов! Пора познакомиться с твоими родителями, - произнесла Александра Валерьяновна.
- Родители в командировке. Я с дедом и бабушкой.
- Значит, я поговорю с ними. Дед у нас по профессии кто?
- Доктор, - спокойно ответил Герман.
- Понятно, - вздохнула учительница.
Через несколько дней Александра Валерьяновна навестила семью Рыжовых.

Учительницу встретили любезно, но встревоженно. Дед и бабушка справедливо считали, что учителя просто так в гости не приходят. Учительницу проводили в большую комнату, угостили чаем.
По мере того, как учительница объясняла ситуацию с Геркиной учебой в целом, и с географией в частности, Георгий Иванович мрачнел. А услышав про Канзас, покраснел и начал тяжело дышать.

Уже собираясь уходить, стоя в прихожей, учительница проговорила:
- Я понимаю, вы давно учили географию. Вам сложно помочь, но я на уроке все объясняю. Вот, например, учительница подробно стала рассказывать недавнюю тему урока. Спохватившись, смущенно произнесла:
- Простите, я увлеклась. Для врача это все не очень понятно, но вам достаточно проконтролировать готовность к уроку по вопросам в конце параграфа. А Герману следует внимательнее слушать на уроке и старательнее готовить домашние задания.

Заметив, что муж сжал губы, Надежда Семеновна поторопилась ответить:
- Конечно, конечно. Александра Валерьяновна, мы вас поняли.
Учительница попрощалась и ушла.

- Надежда, пойдем в кабинет, поговорим, - произнес дед.
Дед с бабушкой закрылись в кабинете, а Герман остался за столом в большой комнате.
На Германа учителя жаловались не в первый раз. Обычно мальчик с этим справлялся в два счета. Он преисполнялся печали. Подбирал самые убедительные слова раскаяния и плаксивую интонацию голоса, которые неотразимо действовали как на бабушку, так и на учителей.

В этот раз все пошло не так. Обычно с Геркой сразу начинали вести воспитательную беседу. А тут…прошло уже полчаса, дед с бабушкой все еще были в кабинете. Время тянулось долго.
«Что они там задумывают? – с тревожным холодком думал Герка. – Почему меня не зовут? Хорошо бы подслушать…»

Такое плевое дело сейчас почему-то оказывалось не под силу. Герка ждал развязки с таким напряжением, что у него начали дрожать ноги и руки, стало сводить живот. Наверное, прошло больше часа, а в доме было тихо.
«Пойду сам. Больше нет сил ждать», - подумал Герка.

Но в это время дверь кабинета приоткрылась и до Герки донеслись слова бабушки:
- Георгий, ты уж не сильно, ребенок все-таки, а мы не родители.
- Родители нам спасибо скажут.

Бабушка вышла из кабинета, на Герку даже не взглянула.
- Иди к деду, - отчужденно проговорила она и направилась в спальню.

Дед стоял посередине кабинета, опустив голову.
Герка застыл у двери.
- Канзас, значит, - прошипел дед.
- Квипрокво, - отважился сумничать Герка.
Он недавно выучил это очередное заковыристое словечко. И старательно доводил им учителей. Деда на такие уловки было не поймать.
- Я тебе сейчас покажу «кви-кво», - ложись на диван.
Герка послушно лег.
- Лицом вниз! - Приказал дед. - Спусти штаны!
- Дед, это не интеллигентно.
Внук попытался спасти свою попу от ремня.
- А позорить семью перед училками… перед учителями интеллигентно?!
Рука у деда оказалась тяжелая, а неширокий ремень- кусачим. Совсем молча перенести наказание не получилось.

Как назло, на следующий день нужно было идти к третьему уроку. К этому времени старушки-соседки заняли свои места на наблюдательном пункте, т.е. на лавочках у подъезда. Гера попытался незамеченным прошмыгнуть мимо соседок. Но не тут-то было. То ли стены в доме, где проживали Рыжовы были недостаточно толстые, то ли слух у тети Паши из соседней квартиры был очень тонкий.

Как только старушки, сидевшие на скамеечке, заметили пацана, выходящего из подъезда, тут же с любопытством уставились на него. А тетя Паша спросила:
- Что, отрок, вчера взбучку от деда получил? Чего орал то так?
- Да, вас бы так, ремнем, - буркнул Герка.
- Ох и не терпеливый ты, малец, - покачала головой тетя Груша. Не знаешь, как нас мать хворостиной гоняла. Мы девки и то терпели, не орали, а ты. Эх, не по-мужски. Ладно, иди уже. А то в школу опоздаешь.

Уши у Герки пылали, а сам он готов был провалиться под землю от стыда, но вспомнив слова Валерьянки о том, что где-то там, в самой глубине, температура достигает шести тысяч градусов по Цельсию, внутренне поежился и подумал: «Не, лучше уж в школу».

Школа, в которой учился Рыжов, была переполнена. Кабинетов не хватало. Ученики учились в две смены, а учителя, если случались «окна», проводили время в учительской. В это время в их классах шли занятия по другим предметам. В учительской негромко работало радио. Александра Валерьяновна, пользуясь, перерывом между уроками, проверяла контурные карты и слушала новости.
- Наша постоянная рубрика: «Новости науки», - произнес диктор. - Завершила работу пятая международная научно-практическая конференция по географии. Наш корреспондент взял интервью у одного из участников.
Александра Валерьяновна отвлеклась от проверки. Посмотрела в окно. Конец октября в этом году выдался на удивление теплым и солнечным. За окном раскачивались низко свисающие ветки высокой березы. Порывами налетал ветер, и очередная партия желтых листочков отправлялась в полет.

Учительница задумалась, глядя в окно. А ведь и она могла бы быть на этой конференции. Если бы тогда, много лет назад, не вышла замуж за курсанта военного училища – Саньку Плотникова. Студентке третьего курса географического факультета университета, мечтающей о научной работе, пришлось перейти на заочное отделение педагогического вуза, чтобы стать Валерьянкой.
Александра Валерьяновна грустно усмехнулась своим мыслям. Про свое прозвище она знала. Ученики этой школы были неоригинальны.

Да только как же она жила бы без своего любимого Сани? А он без нее? Столько в их жизни было военных городков, трудностей и сложностей, что только вместе можно было все это пережить. Они смогли. И пережить, и детей вырастить. Научились радоваться и ценить каждое мгновение спокойной жизни.
«Жены военных - учителя или врачи. Вон как дед у Рыжова», – продолжила свои размышления Александра Валерьяновна.

И раздраженно, с обидой за свой предмет, который очень часто не только ученики, но и их родители считали необязательным и даже лишним, подумала: «Конечно, врачам география ни к чему. А куда мы все без географии? Да и вообще, это такая интересная наука! Если бы дед Рыжова только знал! Намного интереснее, чем его…»

Тут Александра Валерьяновна поняла, что при посещении Рыжовых, увлекшись разговором, даже не поинтересовалась медицинской специальностью Георгия Ивановича.
- Ну, да это не имеет отношения к делу.

Близилось начало следующего урока. Учительница отложила в сторону стопочку еще непроверенных работ. Подошла к зеркалу, поправила прическу, взяла губную помаду, подкрасила губы. Как говорила завуч в прежней школе: «Надо накрасить свисток».

Взяла классный журнал и уже на пороге учительской непроизвольно снова прислушалась к звуку радио. Передача заканчивалась. Диктор объявил: «На вопросы нашего специального корреспондента отвечал профессор, доктор географических наук Георгий Иванович Рыжов».

Громко и заливисто прозвенел звонок на урок.
- Ну, Рыжов! Доктор, значит! Я тебе устрою… факультатив! Александра Валерьяновна шла по школьному коридору, чеканя шаг

На следующее утро учительница географии появилась в учительской с тонким длинным свертком. На вопрос коллег:
- Что это?
Загадочно ответила:
- В некоторой степени, это квипрокво, как говорит мой Рыжов. И очень надеюсь, оно вернет нам с вами статус-кво! Но можно считать и учебным пособием.

Коллеги промолчали. Но сегодня это учебное пособие осталось в учительской. Видимо, оно было предназначено для внеурочной деятельности.

География в шестом «А» прошла на удивление спокойно.
Однако в конце урока Валерьянка громко произнесла:
- Рыжов! После уроков - в учительскую!
- Зачем?
- Дополнительное индивидуальное практическое занятие. Будем растительный мир средней полосы России повторять.
Рыжов в недоумении пожал плечами, но ослушаться не посмел.

После шестого урока поплелся в учительскую.
- Проходи. В кабинет к завучу, коротко и четко произнесла Александра Валерьяновна.
От слова «кабинет» Герку передернуло. И опять свело живот. Герка начал подозревать неладное.
Кабинет завуча находился тут же - в смежной комнате. Рыжов через учительскую прошел в кабинет завуча.
За ним, с длинным свертком в руках, вошла учительница географии и закрыла за собой дверь.
- Брюки спускай, выдергивая из свертка длинный красный прут, - произнесла учительница.
- Александра Валерьяновна, вы чего? Мне стыдно.
- Стыдно географию своей страны не знать! Спускай штаны и животом на стол!
Герка подчинился.
- Только бы не заорать, стучало в висках. Засмеют. Это не бабушки на лавочке, которые посудачат, да забудут. Тут до окончания школы будут звать трусом.

Синяки от дедова ремня еще не совсем прошли и училка довольным тоном произнесла:
- Ага, вижу получил уже. Ну, ничего я сейчас добавлю.
Ты у меня, Рыжов, и месторождения полезных ископаемых выучишь, и горы, и реки, и озера, и название кустарника, с которого я эти розги срезала. Это растение часто встречается в нашем регионе, но многие ошибочно называют его красноталом. Хотя… если учесть какого цвета становится попа после порки его ветками, то не так уж и ошибаются.
- Ой! – вырвалось у Герки после первого удара.
Розга чертила ровные полоски на Геркиной попе. А Герка изо всех сил старался не кричать. Пока это удавалось, но с большим трудом.
- Я больше не буду! Пожалуйста, хватит. Очень больно, - взвыл Герка, воспользовавшись коротким перерывом.
- Оно бы, может, и хватит, - миролюбиво откликнулась географичка.
У Герки промелькнула надежда, что порка сейчас закончится. Мальчишка отчаянно ошибался, в чем тут же убедился.
- Но вот за вранье придется еще добавить, - тон мучительницы снова стал металлическим и не оставлял никакой надежды на скорое помилование.
- За какое вранье?
- А кто сказал про деда, что он доктор?
- Я не врал. Он, правда, доктор! Это кви… Ой! Кви…
Под розгами никак не удавалось выговорить заковыристое словечко.
- Недоразумение! – наконец смог выкрикнуть Герка.
- Недоразумение?! – возмущенно произнесла учительница.
Продолжая методично полосовать розгой мальчишеский зад, училка четко, с паузами проговаривала каждое слово:
- А ничего, что я профессору… доктору… географических…наук…
На слове «географических» учительница сделала акцент и не только голосом. В этот момент удар прута был особенно сильным.
- Школьную географию полчаса втолковывала?
Длинный тонкий прут несколько раз лег наискось. И это было уже невыносимо больно. Герман закричал.
Валерьянка завершила экзекуцию. То ли пожалела мальчика, то ли решила, что наказания достаточно.

- Надеюсь, Рыжов, урок ты запомнишь надолго. А заодно и название кустарника, хорошенько выучишь. Вставай, одевайся.
- А кустарник-то какой? - спросил Гера, натягивая брюки.
- Во истину, волшебные розги! Сразу интерес к познавательной деятельности появился, а до сих пор не наблюдался, – выспренно воскликнула учительница.
И уже совсем другим, спокойным, дикторским тоном, таким, которым обычно объявляла тему урока, добавила:
- Дерен белый обыкновенный.
- А чего дерет так больно, если обыкновенный? - просипел зареванный Герка, подергивая носом сопли.
- Недоразумение, - театрально развела руками училка. – Иди домой, грамотей!

В пустой школьной раздевалке на крючках одиноко болтались две мальчишеские куртки. Средняя школа ушла домой, и только Славка Бабушкин шатался на первом этаже по коридору, дожидаясь своего друга.
- Ты чего так долго?
- С Валерьянкой про деда разговаривали.
- Ну и как?
- Обрадовалась, что дед географию хорошо знает, - горько усмехнулся Герка.

По красному распухшему Геркиному лицу легко можно было догадаться о характере разговора. Но Слава, как настоящий друг, постарался тактично не заметить еще не высохшие слезы на лице Германа.
«Чего уж там. С любым мальчишкой может случится подобное», - рассудил Славка.
Друзья вышли из школы. Теплый осенний ветер высушил непрошенные слезы. Но поселил в душе мальчишки доселе неведомую Герке глубокую грусть

Нельзя сказать, чтобы Герка был безудержным весельчаком. Бывали и у него грустные дни, но это было какое-то поверхностное, быстро проходящее чувство. Сегодня все было как-то серьезнее.
Шутка про деда, которая казалась Герке такой удачной, почему-то больше не забавляла. Конфуз географички не принес ожидаемого удовольствия. А еще, пожалуй, впервые, Герка почувствовал, что очень соскучился по родителям. «Пусть бы мама и папа поскорее приехали», - подумал Герка.