Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Предисловие. Это не рассказ , а подражание написанное больше десяти лет назад. Просто поспорил с одной знакомой, заявив, что из любого произведения Антон Павловича Чехова можно создать тематический «опус» . Привожу отрывок одного из рассказов.
~~« В а н ь к а »~~
«Валька»
( по мотивам рассказа А.П. Чехова «Ванька»)

Да простит меня Антон Павлович…..
Serge de K

Вальке Жуковой, ладной шестнадцатилетней девушке, взятой своим дедушкой Константином Макарычем в помощь по хозяйству по ее же просьбе , в ночь на воскресенье снова не спалось. Да и как заснуть было, когда дедуля накануне ей такого хорошего «перца» задал, что помнить должна было еще долго.
Оторвав, свое заплаканное лицо от мокрой от слез подушки, она не без труда слезла с постели, время от времени постанывая и тихонько-тихонько, на цыпочках прокралась к старому комоду стоящему ее комнатке . Так же аккуратно, боясь сделать лишние движение, отворила скрипучую дверцу и уже почти не дыша извлекла из его чрева чернильницу и два листа писчей бумаги. С той же осторожностью закрыла комод и убедившись, что дверь надежно заперта на шеколду, опустилась на колени перед лавкой . Эх и досталось же ей вчера этой лавке! Дедуля поучал порою строго, да так что после его поучений сидеть несколько дней было не просто. Разложив перед собою лист бумаги, бросив взгляд на огонек свечи стоявшей по левую руку и на кадку со жгучим ивняком по правую , она на некоторое время задумалась и лишь затем старательно ,на сколько у нее это получалось, стала выводить на листе буквы будущего письма.

« Милая тетушка, Пелагея Тихоновна ! Пишет вам ваша племянница ваша, Валя Жукова, может помните такую. Пишу вам уже в третий раз , да вот только не знаю получили ли вы мои прошлые письма или али может я зря только стараюсь и зря бумагу перевожу.
Пишу вам тетушка я из деревни , где вот уже третий год живу дедушки Константина
Макарыча. Ране жила я в городе и работала в услужении у сапожника Брагина . Помните как Вы к нам в мастерскую заходили обувку свою чинить ? Али уже забыли как меня пряниками угощали? А я все помню… Дедушка то когда узнал как мне сироте тяжело там живется, так приехал в город и забрал меня к себе. Мол зачем у чужих жить, коль своя родня еще на свете белом есть. Вот с тех пор я живу у него и бабушке Агафьи. Живу я хорошо….»

В этом месте перо слегка дрогнуло …Валька оторвала глаза от листка бумаги и посмотрела в
сторону окна . Глаза вновь наполнились слезами, которых пролито за вчерашний вечер было не мало, а уж сколько их было пролито за последние три года…Ну речку-то мож и не наплакала, а уж небольшой ручеек за это время уж точно наревела…На дедушку своего обид Валька не держала, никто ее за руку не водил когда письмо ему писала и обещала, что если чего, то одним словом…Что «одним словом» теперь уж она хорошо знала … Знала и «где раки зимуют» , знала и каково «сидоровой козе» порою приходится. Валька еще раз сильно вздохнула, провела кулаком по еще мокрым глазам и продолжила:

« Живу я тетушка хорошо ( упавшая слеза превратило слово «хорошо» в большую синеватую
лужицу). Дедушка меня не обижает , а если уж и наказывает, то по справедливости за что обид на него не держу . Коль сама виновна можно и посечь. По углам от дедули не прячусь. Да и стыдно мне прятаться, я чай уже взрослая все должна понимать и во всем поспевать. Ну, а уж коли, что то не успеваю, аль делаю не так как велено , то вину свою смиренно искупляю , как о том в писании сказано . Вот намедни, за скотинкою не доглядела и овечку чуть было не проспала. Если б не Гриня пастушок наш , сгинула бы наша козочка в болоте. Полдня ее бедненькую искали. Хорошо хоть нашли, а то дедуля бы еще сильнее бы высек ..»

Валька, осторожно приподняла подол и коснулась ладонью до все еще горящего зада

«… Одна вот беда, дедушкин любимчик Фимка уж больно приставучий и вредный , все лишний раз за косу или юбку дернуть норовит да пакость свершить , а я его от себя все отгоняю, грех мол…Одни беды мне от него: сам зачастую напакостит, а на меня переваливает, что б мне за это от дедушки попало. Ох, и хитрючий же он, везде увернется, а я уж то ли глупая, то ли простодушная отроду, вот все шишки и собираю и свои и чужие…А дедушка ему верит..Обидно…»

… На глаза вновь набежали слезы…Валька даже отвернулась, чтобы не закапать ими недописанное письмо…Сопли на кулак наматывает и про себя о чем то думает..

«Не уж то это Фимка? Ведь почти полдороги следом шел…А потом сгинул кудысь…А может и не сгинул, а схоронился, дожидаючись пока прикорну трошки, А как прикорнула, он тут как тут, много ли ему времени то было надо , что бы эту пакость учинить…И за что спрашивается ? Ну , не пошла с ним на сеновал…Мож поэтому и проучить решил ? А коли б пошла ? Ну, что тогда…Кто бы об этом узнал ?..Нет, нет, грех все это, грех…А от куда дедуля узнал, что козачка пропала? Стянул, шельмец, а после к дедушке сказал на меня пошел…А я то дура…А может это и не Фимка вовсе ? С чего я это так решила ? Ведь он тоже мне иногда помогает, вон на прошлой недели воду мне таскал когда я огород полевала. Сама бы не справилась, не просила его, а он взял и сам помог…А крынку со сметаной которую опрокинула, ведь он видел. Сказал деду , что это кот Тимофей нас спраказничал. С кота какой спрос. А я бы за пролитую сметану задом бы ответ держала бы. Да еще как держала бы… »

Ефим был старше Вальки всего лишь на год и уж если во всем до конца разобраться, то на самом то деле ни деду Константин Макарычу, ни самой Вальке он никем и не приходился, хоть и жили они вместе. Дед Константин Макарыч подобрал его лет десять назад в городе, щупленького, голодного и оборванного заморыша, ночевавшего по ночам то на городском кладбище, то в подворотне, а днем же промышляющим мелким воровством на городском рынке и торговых рядах. И чем он ему уж так приглянулся ? Только Бог это ведает.. Может просто жалко стало Макарычу шустрого паренька, пропал бы он в городе без крова и еды, тем более зима в том году лютая ожидалась. Ну а в деревне лишняя пара рук никогда не помешала бы. Вот и взял с собою паренька. Ну вот с тех пор стало на одного мужика в доме больше. «Заморыш» оказался с «характером» , по началу в доме временами подворовывал..Все никак не мог избавится от своей «дурной» привычки…Приходилось Макарычу не раз за это «маленького воришку» под розги класть…Посечет примерно, как следует, на горох поставит …Вот так через год мальчонку от «хвори» и избавил …А паренек то сноровистым оказался, за что не брался все у него ладилось. Другому хоть кол на голове тиши – проку мало. А Ефимка все на лету все схватывал, оттого то и стал дедушкиным любимчиком. Сейчас, спустя десять лет, признать в нем прежнего рыночного воришку было уже трудно : окреп, возмужал и на лицо смазлив оказался. Все деревенские девки просто как пчелы на мед липли, так и млели от вида этого рослого, крепкого парня с длинными, золотистыми кудрями . А уж сколько ругани и драк меж собою из-за него учиняли, так об этом и говорить не стоило. Вот только он сам особо серьезно по ним не западал. Ну а уж если и западал по кому , то исключительно по Вальке. А как тут не запасть было – девка она была вся из себя ладная, бедрастая и грудастая не по летам, коса толщиной в руку и длиной в полтора аршина. Краса-девка, что тут говорить ! Одна беда уж слишком гордая была. Парней к себе особо не подпускала и Ефимку тоже, хоть тот без внимания ее не оставлял : как в город поедет без подарка для Вальки не возвращался. Та же в лучшем случае спасибо скажет и все на этом закончится. Бывало конечно Фимка и пакости ей мелкие чинил, не без этого было. Но чаще не оттого, что Валька его стороной обходила, лаской своей девичьей да вниманьем ему не отвечала, а от того, что для хозяйства у нее «руки не от тедова росли». Вроде бы и девка работящая была, да вот за что не возьмется, то или до конца не доведет, то ли сделает не так как положено. А девка уже на выдане, того и гляди сватов засылать придут. А только вот какому мужику, скажите, девка нехозяйская нужна ? Приходилось Фимке частенько, самому в бабскую работу впрягаться, хоть она ему ой как не по душе была. Да вот только Валька чаще не ценила его за это, думая, что все ее беды только из-за него…

« А может это и не Фимка дедушке нажаловался…Что это я вдруг так решила ?…- Валька задумчиво посмотрелся на свечу, гореть которой осталось не так уж и долго – Ведь пока я по лесу как угорелая бегала, меня ведь и Глашка и Симка видели, а у них язычки ох уж какие длинные, могли и они донести . Не пойманный – не вор …»

… Домой вчера Валька шла как не своя, не знала что дедуле про козочку говорить, как все объяснить. А дедуле и объяснять ничего и не надо было. Он уж все прекрасно знал. Бранить не стал, да и не любил дедуля бранится
- Ну, что заспань, не доглядела , а ?
- Так я щас найду дедуля. Я еще у пруда не была…
Макарыч закурил самокрутку. Значит не в духе…Другой бы будь он не в духе, уже б
за косы в волю оттаскал бы да слов бранных с два короба наговорил бы. Но Макарыч на этот
счет мужик был сдержанный – лишний раз волю рукам и языку не давал…
- Где найдешь-то, гляди смеркается уж, а пока до пруда дойдешь уж совсем стемнеет. Сама потеряешься…Иди ка ты лучше пока к себе, да прутков с пяток с собою прихвати.
Знала Валька, что сколько деду в ноги не бросайся, сколько руки не целуй все равно не поможет, уж коли дед решил высечь так уж решил. А потому молча отправилась к себе. Перед иконкою у боженьки милость попросила . В нем только одна и надежда и была. Да еще в бабуле Агафье
И верно, что молиться решила, пока молитву читала и поклоны отвешивала, Гриня-пастушок по двор «пропажу» то пригнал. На душе у Вальки легче стало, « лучик надежды» забрезжил, авось дедуля ее простит да попу розгою не разукрасит до крови.

Вот и в этот поздний час она оглянувшись посмотрела на образок, висевший в углу ее комнаты, перекрестилась пару раз и взяв дрожащими пальцами перо стало не так уж уверено
выводить буквы на листке бумаги.
.
«Бабушка Агафья, долгих лет ей жизни, сиротинушкой меня называет, Жалеет все
меня… Добрая она очень. Иной раз и заступится, а коль ее заступничество не поможет, то вместе со мною молится. Говорит, что чем усерднее молиться, тем легче под розгою потом лежать и боль не такая сильная. Вот я и молюсь, и поклоны как положено бью боженьки , а все равно дюже больно…Может я чего то не так делаю или молюсь с не с тем усердием…Может Вы тетушка Пелагея совет мне какой дадите, а еще лучше будет…»

Ей почему-то показалось , что тетушка Пелагея, где-то совсем рядом…Сколько уже лет
то прошло, а память вновь рисует грузную, но добродушную тетку с постоянно припудренным,
оплывшим лицом. Первый раз она увидала тетку Пелагею когда ей было еще девять лет. Родня как то сторонилась ее , а причина на то была. Держала она в городе притон с «гулящими девками», вот
от того и слава про нее ходила дурная. В тот день она приходила к сапожнику Брагину чинить свою обувку. Пока сапожник выполнял свою работу , тетка угощала Вальку сладостями, а заодно и мастера подзуживала:
- Чо ж, сударь , к барышням моим не захаживаешь ? Истосковались они по тебе…
А Брагин молчит себе, да все по сторонам зыркает, как бы женушка его не услыхала.
- Ты. уж, заходи девок-то проведай, а то ненароком плесенью без твоих ласк покроются.
Насилу Пелагею выпроводил, даже денег с нее не взял, видимо то ли должен был, то ли
вперед решил уплатить.
- А, чо , лет пять-шесть и «товар» дозреет – подмигнула Пелагея Вальке стоя на пороге…

Тогда конечно Валька много не понимала, мала слишком была…С бабушкой Агафьей только раз
о ней речь завела. Вся ж какая, никакая , а родня была. Ох , что же тут началось ! Бабушку
Агафью словно прижгли чем-то, так она с места вскочила. Аж вся затряслась.
- Не спрашивай меня об ней. Слышать о ней ничего не желаю о распутнице этой.
А от тебя еще раз хоть ее имя услышу – пиняй на себя – топая ногами, заверещала Агафья.
- Та ведь она … - Валька так и не договорила, с трудом увернувшись от затрещины.
Такою бабушку Агафью Валька еще не видала.

Вот и вчера перед дедовым «поучением» она войдя в валькину комнату принесла с собой шкалик первачка.
– Дедуля не шибко сердится… ? Манька нашлась же …
- Выпей , сиротинушка моя, легше будет – говорила она , озираясь на дверь.- Ты уж
на деда своего не сердчай. Любит он тебя, а что розгою кормит порою, так не по злобе же
- Да , не обижаюсь я, Агафья Степановна, сама виновата – опустила голову Валька-
если виновата, то пусть уж и посечет раз положено.
- Ты уж Валюшка, не горюй ,упросила я его, что б он не сильно то посек.
- Спасибо, Вам, бабушка ! .Век не забуду !
- Да, ладно,тебе …Не стоит …На-ка лучше пока я не забыла жирка гусиного я тут тебе
трошки принесла, что б зажило побыстрее.
- Спасибо, Вам бабушка –вновь стала благодарить ее Валька, снимая с себя старенький сарафан.

Где то залаяли собаки…Валька поглядела в темное окно, надеясь, хоть что-то увидеть за ним. Да разве, там, что-то можно было увидеть
« Пелагея Тихоновна, тетушка моя миленькая и зачем, я решила из города уехать сама не знаю. Работала бы себе работала у Брагина . И чо мене глупой не сиделось. Тетушка, а может Вы возьмете меня к себе. Я на любую работу согласная, все что скажите все для Вас и сделаю.Дедушка с бабушкой вот только не велели мне о Вас говорить, уж больно они сердятся когда я о Вас вспоминаю. Но я то знаю, что Вы очень хорошая и добрая. Здесь меня сладостями подчуют редко, разве, что пирогами, которые бабушка по праздникам печет. А праздники у нас в деревне очень редко бывают.
Остаюсь твоя племянница Валя Жукова. Тетушка, милая, забери меня в город, умоляю …»
Валька свернула вчетверо исписанный лист и вложила его в заранее заготовленный конверт. Подумав немного ,обмакнула перо в чернильницу написала крупными буквами адрес
« Тетушке Пелагее Тихоновне»
И еще немного подумав добавила « в большой город »
Она снова поглядела в окно и задув огарок свечи прошлепала к кровати. Сунув конверт
с письмом под подушку она улеглась животом на кровать в надеже уснуть……

2002 г.
ЗЫ. На сим прерываю, хотя несколько версий продолжения было….