Связь поколений
автор King21044 Часть 1 Ручка настройки вращалась туго, динамик гудел утробным басом. Шкала радиолы светилась изнутри янтарным светом, стрелка медленно плыла мимо городов: Нью-Йорк, Париж, Лондон, Амстердам, Москва, Ленинград, Харьков, Минск, Варшава... Ванька прибавил громкость и послышались иностранные голоса — радио выхватывало из эфира обрывки чужих разговоров, заграничных песен, смеха, музыки. Все они пробивались с боем сквозь треск, шипение и гул. Только удавалось поймать какую-нибудь песню, как она тут же уплывала в море помех, грустно свистнув на прощанье. Крупные, похожие на клавиши пианино, кнопки переключения диапазона или заедали, или проваливались внутрь массивного корпуса. Ванька разочарованно вздохнул.
— Плохо ловит, Ванюша. Папка твой обещал посмотреть, да так и не собрался. — Дедушка возился на обеденном столе с тестом: мял его, складывал. — С чем пироги-то делать? С картошкой? С вареньем? А хочешь, ватрушку большую сделаю?
Ванька пожал плечами:
— Все равно, дед. У тебя все вкусно!
— Ну уж... — дед махнул перепачканной в муке рукой и зарделся.
Дома было скучно. Дедушка себе дело находил, нашел бы дело и для Ваньки, но тот домашними хлопотами заниматься избегал, ему хотелось на улицу. А на улице после Нового года вдруг кончилась зима: пошел дождь. Снег под ногами таял, превращаясь в противную жижу. Лужи на дороге за пару дней выросли размером с маленькие озера. Ванька провалился пару раз ногами под размокший снежный наст, зачерпнул полные сапоги воды, и дед посадил его под домашний арест — пока жижу морозом не схватит. А мороза, как назло, не было.
Дед предлагал смотреть телевизор, но фильмы показывали редко, все больше концерты, или новости, или вообще — съезд народных депутатов. Так что телевизор тоже наскучил.
«Тома Сойера» Ванька прочитал, «Остров сокровищ» мог рассказывать наизусть — больше читать ничего не хотелось. Оставалось радио, но оно барахлило.
Ванька погладил радиолу по массивному корпусу, сверху на крышке, прямо под вышитой салфеточкой, были вырезаны кривые буквы: «П + М».
— Дед, а что это значит: «П + М»?
— Это ты у бати своего спроси! — усмехнулся дедушка. — Его работа.
— «П» — это папа? А «М» кто?
— Да была тут одна такая... «М». — Дед раскатал тесто в тонкий пласт и теперь промазывал его медом и просыпал орехами.
— «М» — это мама?
— Нет, Ванюша, не мама. — Ответил дед и тихонько добавил: «Слава богу».
Толстая крышка радиолы под Ванькиными пальцами внезапно подалась вверх, оказалось, что она открывается: внутри был проигрыватель для грампластинок.
— Дедушка! Так тут пластинки можно слушать!
— А как же, можно!
— А пластинки есть?
— На чердаке надо пошукать, в твоем царстве. Где-то должны быть. Я для папы твоего в свое время много покупал. — Дед скатал рулет, обмазал его сверху яйцом и теперь делал начинку для ватрушки. — Слазай, посмотри!
***
На чердаке было холодно и непривычно. Ванька с тоской оглядел свое летнее жилище: с кровати были сняты одеяло и подушка, а голый матрас застелен старым покрывалом. На стенах летние «трофеи», как называл их дедушка, — картинки из журналов, рисунок бабочки цветными карандашами, соломенная шляпа, — навевали тоску. Хотелось, чтобы скорей пришло лето и комната ожила! Чтобы можно было открыть настежь окно, выглянуть на улицу и увидеть там залитый солнцем двор с роющимися в пыли курами!
Коробку с пластинками Ванька нашел сразу — она была в том шкафу, в который он никогда не заглядывал. Он поставил коробку на свою летнюю кровать и стал вынимал конверты с потертыми уголками: Эдита Пьеха, Майя Кристалинская, Всеволод Старозубов, Магомаев, Кобзон, «Голубые гитары» — вот, оказывается, что слушал папа!
Между конвертами пластинок попадались всякие мелочи, приветы из папиной юности: сухой кленовый листик, открытка с Гагариным, черно-белая фотокарточка какой-то девочки — может быть это та самая «М»? На обороте карточки завитушным девчачьим почерком было написано «Пете на память с Л...» — девочка с карточки смотрела насмешливо, в черных глазах блестело озорство.
Ванька перебирал пластинки теперь уже в поисках чего-нибудь, затесавшегося между конвертами. Улов был небольшой: пожелтевшая вырезка из газеты, о том как сделать взрывчатку, рисунок танка с красной звездой на башне, пара листочков папиросной бумаги, школьный табель с оценками за шестой класс — сколько у папы было троек! Гораздо больше, чем у Ваньки! Мальчишка нахмурился: а ведь папа говорил, что он в школе учился хорошо, только на «четыре» и «пять», старался, не в пример Ваньке! Вот и верь взрослым.
Отложив понравившиеся пластинки, Ванька убрал все обратно в коробку, чуть наклонил её, чтобы удобнее было ухватиться, и тут по картонному дну что-то покатилось. Ванька сунул внутрь руку, нащупал что-то железное, вытащил — На ладони поблескивал новенький патрон.
***
— Ага, — обрадовался дедушка, когда Ванька спустился вниз, — нашел все-таки?
— Да, несколько пластинок...
— Я ему еще заграничные привозил, из Прибалтики! С большим трудом достал, английские ансамбли — «Жуки», «Лед Запилен». Наверное, он их в город забрал.
— Наверное...
Интерес к музыке Ванька уже потерял, пластинки сложил стопкой на крышку радиолы. Все мысли теперь были о лежащем в кармане желтом патроне: что с ним лучше сделать? Бросить в огонь? Распилить ножовкой и посмотреть, что внутри? А может, попробовать им выстрелить — если ударить по доношку гильзы, патрон стрельнет? Или нет? Наверняка, дедушка знал ответы на эти вопросы, но не спрашивать же у него: он как-то предупреждал насчет всяких выкопанных из земли осколков войны, и предупреждал недвусмысленно — грозился ремнем.
Дед мирно возился с пирогами, готовил их к закладке в печь, мурлыкая под нос какую-то песенку. Глядя на него и не поверишь, что он может бить Ваньку ремнем по попе, а ведь может, ох как может! Ваньке стало не по себе: может черт с ним, с патроном, отдать его дедушке, сказать, что нашел? Тот, пожалуй, похвалит за сознательность.
После ужина с пирогами обоих сморило. Ватрушка удалась на славу — Ванька съел два огромных куска, и брюшко его округлилось, как у отъевшегося кота. Спать было рановато и дедушка пошел к радиоле, посмотрел пластинки, поставил музыку: по горнице поплыли знаменитые «Тет-а-теты с летом», обильно сдобренные шумом и треском. Мелодия наполняла комнату словно теплым киселем — спать захотелось еще сильней.
— Не пора ли нам, брат, на боковую? — зевая спросил дедушка, и Ванька полез на печку. Там он разделся, залез под одеяло. «Красивая песня, — думал Ванька засыпая, — красивая, но скучная. И сознательность тоже скучная — ничего в сознательности нет веселого. А в патроне есть — не зря папа его припрятал. Надо будет все-таки в костер». Ванька повернулся на бок, закрыл глаза и покрепче сжал в руке патрон.
Часть 2 Ночью подморозило. Слякоть во дворе замерзла, и её даже присыпало липким снежком. Ванька рвался на улицу, словно запертый в клетке зверь. Дедушка посмеивался над Ванькиной нетерпеливостью за завтраком, гулять, конечно, отпустил — серое небо, наконец, разродилось рыжим, как морковь, зимним солнышком. Дед проследил, чтобы мальчишка надел шапку, повязал шарф, а уж после выпустил на волю — Ванька сиганул с крыльца пулей.
Как развести на снегу костер? Да еще так, чтобы дедушка не заметил? Ванька пометался по саду в поисках сухого, не засыпанного снегом местечка — ничего не нашел. Патрон меж тем жег карман, долго его с собой таскать не получится — не дай бог еще дед найдет. Ванька походил вокруг ржавой бочки, в которой дедушка сжигал летом траву и мусор — великовата, разжигать неудобно, весь в саже перемажешься, а вот крышка от неё вполне подойдет! И унести её можно подальше, чтобы дед дыма не увидел.
Промерзшие ветки для костра не годились, Ванька набрал из поленницы сухих щепок да березовой коры, а на растопку листок старой газеты. Спички он тиснул с кухни еще с утра. Дело было за малым — место найти подходящее: пришлось пробираться через заледеневшие сугробы на самые задворки, куда дед не пойдет. Там, среди разросшихся слив, Ванька и пристроил на пеньке железную крышку от бочки, костерок решил подпереть с двух сторон кирпичами — и от ветра, и чтобы патрон потом на них положить удобно. Погода благоприятствовала: ветер огонек не задувал, солнце светило ярко — ни снега, ни дождя не обещалось.
***
Спичек дед хватился не сразу, а как пропажу обнаружил, решил, что Ванька опять за старое взялся — за курево. Здорово ему папиросы покоя не давали последний год. Дедушка Ванькино любопытство понимал, но не прощал — ремень в таких случаях не берег, и с родителями Ванькиными была по этому поводу негласная договоренность. Они хоть этих методов и не одобряли, но по вопросу курения дали деду полный карт-бланш.
Ваньку искать дед начал по-тихому, хотел поймать на месте преступления, чтобы все честно, без обид, но мальца и след простыл. Дедушка втянул носом воздух — пахло, вроде, дымком, только не табачным. Дед обошел вокруг дома, принюхиваясь, понял, что спрятался пацан далеко. Решил уже, что можно и закрыть глаза разок, не хотелось с мальчуганом ссориться, и тут с задворок раздался громкий хлопок и Ванькин крик.
Дед побежал на задворки, разламывая сапогами сугробы, сердце стучало как бешенное. Ванькина шапка замелькала среди заиндевевших веток, мальчишка кинулся было к деду, до вдруг передумал и побежал назад.
— Ванька! — орал дед, — куда побёг, пострел! Что случилось?
О том, что кое-что случилось, говорило перепуганное Ванькино лицо. У деда от сердца отлегло: живой и невредимый, уже хорошо. Мальчишку он догнал в два прыжка, сам от себя такой прыти не ждал, поймал за шкирку — тот трясся, как лист на ветру. Самодельное кострище еще дымилось, по снегу были раскиданы обломки кирпича и тлеющие угольки.
— Что ты тут жег, обормот?
— Ничего... — губы у Ваньки дрожали.
— А взорвалось что? Уж не в ладоши ты хлопал!
Дед вдруг забеспокоился, принялся мальчишку вертеть да ощупывать — все ли цело. Ванька был белее мела, но вроде целехонький. Взгляд зацепился за помпон, который как-то грустно повис на шапке, дед шапку с мальчишки стянул — убедился, что голова под шапкой тоже целая, рассмотрел шапку — в плотной вязке зияла обугленная дыра.
— Патрон. — Промямлил Ванька.
— Что?
— Патрон я жег, дедушка. Думал, он стрельнет, а он... — И мальчишка разревелся.
***
Дома дед сперва взялся за валидол, а потом сразу за ремень, а Ванька, утирая слезы, кинулся обниматься. То ли правда перепугался до смерти, то ли хитрил. Дед на объятья отвечал, Ваньку к себе прижимал, успокаивался помаленьку.
— Что же вас всех так манит эта дрянь! То взорвать, то стрельнуть! — сокрушался дед. — Где ты патрон-то взял, наказание мое?
— В коробке с пластинками!
— Ну, горе луковое, на ровном месте найдешь приключения! Вот уж судьба...
— Зачем же папа его туда положил? От тебя, дедушка, спрятал? — Ванька жался к деду.
— Хорошо бы у него спросить! Да всыпать, как следует, за такие сюрпризы! — дед вздохнул, заглянул Ваньке в лицо, — а у тебя что — головы нет? Я тебе сколько раз говорил, такими вещами не играть? Я тебя предупреждал?
— Предупреждал... Я думал, ты не заметишь!
— Дырку-то в голове? Да, пожалуй, заметил бы!
— Прости, дед! — мальчишка снова заревел.
— Выдеру, Вань, так и знай! Нечего реветь, не поможет! — Солгал дед, Ванькины слезы его решимость уже изрядно подтопили. — Что ты так убиваешься? Уж не впервой ремня получать!
— Я не потому. Я испугался! — объяснял мальчишка, размазывая слезы по мордахе, — Я думал он, как пуля, полетит, а он — во все стороны!
— Хорошо, что испугался! Будет тебе на будущее наука. Ладно, — смягчился дед, — давай-ка умывайся, да ремнем закрепим — так надежней!
***
На диван Ванька улегся обреченно, как на плаху, штаны спустил, вытянулся в струну, попка от страха сжалась — отвык мальчишка. Дед мысленно еще десяток ударов скинул. Оставалась совсем ерунда — можно было и вовсе не пороть, но требовалось наказать все-таки, чтобы на такие игрушки больше не тянуло.
Ремень дедушка взял старый, потертый, новым ни разу еще Ваньке не доставалось — так дед и не решился. Да и ну его, еще мальца покалечишь, старенький-то мягкий — хлопает страшно, но синяков не оставит.
Дедушка наметил себе двадцаточку — первый удар протянул вполсилы поперек напуганной Ванькиной задницы — чтобы мальчишка подготовился. Дальше уже лупил покрепче, чтоб на ум подействовало. Ремень хлопал. Ванька всхлипывал, попискивал. Задница краснела.
— Вот что, брат, — прервался дедушка после десятого ремня, чтобы красная попа передохнула, — еще раз такое выкинешь — ей-богу ивняком всыплю, так и знай!
Мальчишка притих, переваривал информацию.
— И курение свое, дурацкое, прекращай! За каждый раз по тридцать ремней получать будешь — хочешь обижайся, хочешь нет. Не хватало еще, чтобы ты, мелюзга, втянулся! Слышишь, чего говорю?
— Слышу! — всхлипнул Ванька.
Дед хлестнул крепко по расслабившейся заднице. Ванька дернулся:
— Ай!
— Хватит у меня папиросы таскать! — дедушка клал удары, разрываясь между любовью к Ваньке и жалостью к попе.
— Аай! Я больше не буду!
— И спички, чтоб больше не трогал! Незачем они тебе!
— Ааай!
Нотации у деда закончились, и оставшиеся семь ударов под аккомпанемент ремня солировал Ванька, «айкая» да «ойкая».
Закончив внушение, дед сел рядышком, погладил хнычущего пацана между лопаток. Всыпал-то ремнем средне — ревел Ванька больше от страха. Стало быть, пойдет впрок наука. А раз так — с официальной частью закончили, можно было переходить к утешениям и уговорам:
— Ванюш, мне тебя пороть ужас как не нравится! Пожалей дедушку, а?
Ванька успокоился быстро. Попа хоть и раскраснелась, да видно не очень болела. Мальчишка штаны натянул, но к деду не повернулся. Сопел обиженно.
— Вот еще вздумал — сердиться! — ворчал дед, не переставая гладить Ванькину спину, — тебе досталось-то ерундово. Да я за такие игры батю твоего знаешь, как ремнем драл? И тебя надо бы, да я тебя, поросенка, жалею!
— Жалеешь? — серьезно спросил пацан.
— Конечно, жалею! Как тебя, хитреца, не жалеть. Что насчет курева-то решим?
— Я подумаю. — Буркнул Ванька.
— Вот как! — хмыкнул дед. — Ну подумай. Я пока ремень далеко убирать не буду.
— Дед, — мальчишка, наконец, обернулся, — а кто такая «М»?
— Меняешь тему, значит. Нечестно.
— Я хочу знать. Расскажи! — Ванька, слегка поморщившись, повернулся на бок.
Дед вздохнул.
— Ладно. — Дедушка потрепал мальчугана по желтым волосам. — Только это уже совсем другая история...
https://ficbook.net/readfic/11652012
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
