Отправлено: 30.07.20 21:59. Заголовок: Рецензия на роман &#..

Рецензия на роман "Черная тема"

Татьяна Русуберг

"Оставь надежду вся сюда входящий"...
а также человечность, мораль и веру,
разденься догола и становись на раздачу.
Добро пожаловать в мир Кубика.

Это будет очень странная рецензия. Потому что написана она на
сногсшибательное, из ряда вон выходящее и наизнанку выворачивающее
произведение.

Мое состояние после его прочтения часа в три ночи я бы описала так. Мой
Внутренний Филолог, знающий, что автору "Темы" обещана рецензия,
вцепился в моего Внутреннего Читателя, который попеременно то заламывал
руки, то пытался разбить голову о стену. "Ну не надо так эмоционально, -
бормотал Филолог. - Перед нами же художественный текст. Нам надо
рассмореть композицию, жанровую принадлежность, хронотоп..."
"Хронотоп?!" - визжал Читатель и заливался слезами. Измученный Филолог
бросал укоризненный взляд на жмущегося в углу Внутреннего Критика,
задумчиво посасывающего большой палец. "Ну что же ты? - говорил этот
взгляд. - Скажи ему!" Критик ненадолго отрывался от пальца, разражался
матерной тирадой и совал в рот уже кулак, который принимался яростно грызть.

Но давайте ближе к "Теме", прошу прощения за каламбур. Ни разу в жизни я
еще не встречала автора, который настолько бы не хотел, чтобы его
произведение прочитали. Кажется, он сделал для этого все: выложил на
конкурс абсолютно не вычитанный текст, полный ошибок, которые делает
школьник-троечник, при том что с грамотностью у человека, как я вижу по
отзывам и рецензии, все в порядке. Дал этому тексту совершенно
убийственное название: "Черная тема". Простите, что? Навесил на него
странную обложку, которая одновременно и притягивает, и отталкивает. В
жанровой характеристике указал "антиутопия" и "развитие личности" - оба
пункта очень и очень спорны, но к этому я еще вернусь.

Если честно, я открыла книгу только благодаря вполне вменяемой
аннотации. Открыла и поняла, что просто обязана дочитать до конца, даже
через "не могу". В этой рецензии я и попытаюсь объяснить почему.

С первых страниц это произведение блеснуло для меня неограненным
бриллиантом. Да, грязь и шелуха графически, синтаксически и
орфографически кое-как выстроенного текста, через который надо
продираться. Но то, что рассказывает этот текст, и рассказывает, кстати,
вполне профессионально, потрясло меня - хм, хочется сказать "до глубины
души", но это не те слова. История Кубика вывернула меня наизнанку и
полоснула по сердцу опасной бритвой, оставив там рану, которая, конечно,
затянется, но оставит шрам - такой, как на лице у главного героя, Кости.

Тут мой коллега писал, что ему книга не запомнилась. Ну так вот: я эту
книгу не забуду НИКОГДА. Она лезвием во мне вырезана. Могут стереться из
памяти имена героев, какие-то сюжетные повороты, но послевкусие от ее
прочтения, накал эмоций и внутренняя работа, во мне совершившаяся под
воздействием этой книги, - этого я не забуду.

Я могла бы написать о "Теме" с ходу страниц пятьдесят. Но этого никто тут
читать не будет, да и жанр рецензии такой "простыни" не предполагает. Поэтому
я пну под зад Филолога, оставлю Критика сосать палец и дам слово Читателю.

А Читатель воспринял этот текст так. Кубик, живший на улице лет с восьми
и воспитанный ею, для меня не зверь, не недочеловек, не монстр в детском
теле. Он - продукт того общества, которое сделало его таким, и которое
упорно отказывается замечать его существование. Он ворует, потому что
надо что-то есть. Он бьет, потому что иначе ударят самого. Он убивает,
чтобы защитить слабого, чтобы спасти друга. И убивает - возможно -
вторично, но неумышленно. Он постоянно находится начеку, потому что даже
на его худосочное, побитое, покрытое шрамами тело в этом мире найдется
покупатель, а продаваться Кубик не собирается.

Кубик - боец. Он из тех, кто выжил бы после кораблекрушения в океане,
проведя месяцы на самодельном плоту. Он из тех, кто лучше умрет, но не
даст себя сломать. Он из тех, кто в мире, где абсолютно отсутствует
справедливость, пытается насаждать ее сам, своими собственными руками и
в соответствии со своим внутренним нравственным законом. Кубик -
Человек, которому удается остаться человеком в совершенно бесчеловечном,
дегуманизированном мире, взрастившем его и пытающемся подогнуть его под себя.

Читая книгу, я все время пыталась поставить себя на место Кубика, и
понимала, что в лучшем случае в данной ситуации я повела бы себя точно
так же, как он. Подчеркиваю: в лучшем случае. Потому что скорее всего я
загнулась бы уже на первых этапах той гонки на выживание, которой
является жизнь Кости-Кубика.

Героев в книге много, на всех остановиться невозможно, но я бы хотела
сказать пару слов о воспитателях того исправительного учреждения, в
которое попадает по решению суда Костя. Сразу скажу: я много чего
читала, в том числе по тематике БДСМ, где речь идет о порке, и она
довольно подробно описывается. Не то, чтобы специально искала что-то по
теме, просто так получилось. Но в "Черной теме" я встретила такое
описание этой пытки, какого не встречала нигде. Мое личное убеждение:
это написано человеком, который либо попробовал описываемые в книге
истязания на собственной шкуре, либо оказался в роли палача, либо был
наблюдателем, причем с очень близкого расстояния. Возможно, я ошибаюсь,
я бы очень хотела ошибаться, но боюсь, что это именно так.

Да, мне в далеком детстве тоже доставалось по попе скакалкой, но это же
приятная щекотка по сравнению с тем, что выпадает на долю Кости и других
воспитанников Заведения. Натурализм и беспощадный реализм описаний выжег
у меня на сетчатке картины, которые я долго буду помнить, и которые причиняли
мне - пусть фантомную - но тоже боль. И за это я перед автором снимаю шляпу.

Итак, а кто же палачи? Взрослые, которые применяют на своих
жертвах-детях пыточный арсенал, достойный боевиков ИГИЛ, о которых я
недавно писала в своем блоге.

А это самые обычные люди. Такие, как мы с вами. Не идеальные, но и не
сказать, чтобы плохие. Возможно, даже с педагогическим образованием, но
уж точно образованные жизнью - многие из них служили раньше в горячих
точках. Вот только эти люди работают в рамках и являются опорами
системы, в которой главным действующим рычагом является насилие -
ежедневное жесткое насилие над детьми. Для этих людей насилие стало
нормой и единственной панацеей, потому что как еще выправить то, что
общество пережевало, выплюнуло, ужаснулось и бросило к их порогу с
воплем: "Сделайте с этим что-нибудь!"

И они пытаются делать. И даже верят в то, что поступают правильно. В то,
что иначе никак. Цель в глазах воспов определенно оправдывает средства.
Эта цель - починить и заставить функционировать то, что общество
сломало. Но вместо того, чтобы чинить, воспы только доламывают то, что
от детей еще осталось, убивая в них остатки человеческого. Потому что,
чтобы выжить в системе Заведения, нужно либо стать роботом, который
падает, не раздумывая, при крике "Лежать!", либо "ссучиться" и пойти в
стукачи и подхалимы, либо... опуститься на самое дно, стать чмошником,
живущим на самом нижнем ярусе иерархии - под койками. Иного не дано,
потому что система ломает всех, рано или поздно. Остается последний выход
- умереть, к которому почти подходит Сережа-Чупа-Чупс, один из опущенных.

По прибытии Кубика в Заведение, воспы ему говорят: "Перестань жить по
понятиям. Подчиняйся правилам, тогда тебя не накажут". Но воспы -
лицемеры. Система, которую они насаждают, только подпитывает зоновскую
систему ценностей и отношений, которая логично встраивается в порядок
Заведения. Ведь те же самые воспы спокойно проходят мимо чмошников,
прекрасно зная, кто они и что с ними регулярно делают. Взрослые не
пытаюся это остановить. Наоборот, они даже поощряют к опусканию Сережи,
который рассказал комиссии о воспитательных методах Заведения.

Перестать жить по понятиям тут попросту невозможно. Попрешь против, тебя
либо убьют, либо превратят во второго Чупа-Чупса. И воспы великолепно
об этом знают. (Именно на этом месте мой Внутренний Читатель вопит и
яростно бьется головой о стену, щелкая зубами).

Тут вот писали, что Кубик пытается убить воспитателя. Да будь я на месте
Кубика, я бы его не только током поджарить хотела, я бы ему зубами
попыталась вгрызться в глотку и высосать кровь. Другое дело, что ничего
бы у меня не вышло, в отличие от продуктивного на капканы героя, но это
уже другой разговор...

И наконец доктор, Псих, как тут его называют. Он в книге стоит
особняком. И он определенно единственный положительный - ну почти -
взрослый персонаж. Хотя говорится о том, что он тоже бывает жесток, в
тексте нам этого не показывают. Наоборот, мы видим только его
великодушные поступки - попытки остановить истязания, облегчить страдания
детей и даже спасти двоих из них, пусть иногда и сомнительным способом.

Почему Псих спасает из Заведения именно Чупа-Чупса и Кубика? Да потому,
что он видит - иначе эти двое погибнут. Сережа наложит на себя руки, он
уже на грани. Кубик скорее убьет кого-то или сам будет убит. Этим двоим
помощь требуется прежде всего, и доктор им помогает, как может и умеет.

Может возникнуть логичный вопрос: а почему добрый доктор терпит все
происходящее вокруг? Почему не пытается прекратить каждодневный кошмар
на яву? Почему просто не уволится, в конце концов. Да потому, что его
заявления, чтобы изменить систему, просто недостаточно. Даже если к
доктору бы прислушались и провели проверку, в Заведении бы в лучшем
случае сменили педсостав, или закрыли бы его. Но на место уволенных
воспов пришли бы новые, и шестеренки бы закрутились, как раньше. Или
детей бы раскидали по другим подобным заведениям, и там процесс бы
продолжился. Если бы Псих уволился, то кто бы пришел на его место? Вдруг
человек равнодушный? Или тот, кто испытывал бы удовольствие от страданий
детей? Поэтому доктор остается. И продолжает делать то, что в его силах.
Я вижу Психа эдаким современным Шиндлером, составляющим свой маленький
список...

Уф-ф-ф.... И вот наконец я даю слово Внутреннему Филологу, который уже
давно хотел внести свои пять копеек, а Читатель наступал на горло
филологической песне.

Мне бы хотелось сказать пару слов о жанре и форме "Черной темы".
Во-первых, по-моему, это не роман, как определил текст автор, а повесть.
Не только потому, что по объему до романа не дотягивает. А потому что,
как сказал сам автор, сюжета как такового в произведении нет, и еще
потому, что заявленного развития личности героя - обязательное для
романа условие - в тексте не происходит.

Повесть, напомню, - это прозаический жанр, занимающий по объему текста
промежуточное место между романом и рассказом, тяготеющий к
хроникальному сюжету, воспроизводящему естественное течение жизни. А
именно это мы и видим в "Теме" - отрезок жизни Кубика с момента примерно
нескольких месяцев до ареста и до его освобождения из Заведения.
Поэтому, если рассматривать текст именно как повесть, то он весьма
удачен с композиционной точки зрения.

Теперь по поводу заявленного автором "развития личности". Вот этого
развития я как раз в тексте в упор не вижу. Кубик приходит в Заведение со
сложившейся - уже в 12 лет! - системой ценностей и представлением о
мире. И ни воспы, ни побои, ни публичные унижения и прочие изыски
"воспитания" не могут его изменить. Тамошнее "воспитание" только
убеждает героя в том, что он действует правильно и единственно возможным
способом, то есть сопротивляется ломке изо всех физических и душевных
сил. И если Кубик раскаивается в том, что совершил, например, в убийстве
Сухаря, то побои не имеют к этому никакого отношения. Кубик уже сожалеет
о своем поступке, когда приходит в Заведение. На тот момент у него в
душе уже поселилась снежная буря, из которой к нему тянется мертвый Сухарь.
Потому что у Кости есть совесть и моральный закон, которые наказывают
его за убийство друга так, как никто другой никогда не сможет наказать.

И наконец - антиутопия. Для справки: это жанр художественной литературы,
описывающий государственный или мировой уклад, в котором при изначальном
стремлении к идеальному существованию для всех обитателей складываются
негативные тенденции развития. При этом, как правило, вектор антиутопии
обращен в будущее или описываемый общественный уклад - это
альтернативная реальность.

Меня смутило прежде всего то, что автор называет антиутопией остро
реалистическое произведение, действие которого происходит, вероятно, в
недавнем прошлом. К тому же я не увидела в тексте чьего-либо стремления
к идеальному существованию или построению идеального общества, только
стремления устранить одну из проблем общества путем садистского обращения
с частью его членов. Поэтому я - мой Внутренний Филолог - определил бы
"Черную тему" жанрово как реалистическую и социальную прозу в форме повести.

Конечно, автор всегда прав, и я увидела только то, что в тексте увидела.
И в заключение хочу сказать: дорогой автор, это опубликуют - быть может
- только, когда из нас всех лопух будет расти. Но если вы все же захотите
огранить ваш бриллиант, то я предлагаю себя в качестве бета-ридера.
Обещаю, что исправления в текст внесу минимальные и только необходимые с
точки зрения языковой грамотности.