Отправлено: 07.06.17 00:30. Заголовок: Zero Tolerance

Zero Tolerance




Ч.1



Стоящий между двумя женщинами мальчик напряженно вскинул голову, сводя тонкие, словно прорисованные карандашиком бровки, напряженно вчитываясь в надпись на здании бывшего кукольного театра. Ребенок выглядел растерянным и заметно нервничал.
Менее чем за год приведенное в порядок и реконструированное строение теперь гордо заявляло о себе ярко освещенным фасадом и красочной, но уже успевшей вселить страх и неприятие в сердца всех малолетних правонарушителей надписью. «Центр профессиональной коррекции поведения несовершеннолетних. Государственная служба ювенальной юстиции».
Введение подобных заведений стало результатом принятия соответствующего закона и очередным актом «сближения и развития в сторону принятия моральных ценностей, и принципов цивилизованного мира» проходящих под неусыпным контролем главного кредитора, этого загнанного в кабальную яму государства . Рекомендации МВФ были жестки и непреклонны. Социальный статус народонаселения страны неустанно понижался, волна детской и подростковой преступности уже давно, по мнению социологов, превратилась во все сокрушающее на своем пути цунами, но то, что разрекламированные «цивилизованные и прогрессивные методы» борьбы с этим явлением не приносят ожидаемого результата, средствами пропаганды и «свободной печати» деликатно умалчивалось.

Наконец старшая из женщин обратилась к более молодой с красивым, но каким то уставшим лицом, крепко сжимавшей руку мальчишки.
- Любаня, ты все таки уверенна…
- Мама! Мы уже все обсудили! Его ведь даже из школы исключат и так уже три поменяли… Я говорила с консультантом по телефону, что мне дали в полиции, сама понимаешь чем это все может закончиться и… я уже устала платить за его выкрутасы!
Женщина на секунду замолчала, а потом , уже наклоняясь к сыну с еле сдерживаемой яростью произнесла:
- Из-за твоей последней выходки я ведь могу и работу потерять. Не знаю даже как сказать, что мне пришлось сделать, что бы участковый не занес тебя в базу данных как «лицо сочувствующее идеям терроризма»! Это сразу конец и моей работе и твоей свободе, и твоей учебе. Хочешь как твой ненаглядный Лешка в колонию загреметь?!
При первых же словах матери мальчишка попытался максимально от нее отодвинуться, а потом упрямо наклонив голову стоял неподвижно. Женщина видела, как губы мальчишки зашевелились, она ничего не услышала, но по губам прочла «Да пошла ты!» Пару раз он, еще и попытался выдернуть свою кисть из руки матери, но у него ничего не вышло.
Наконец вся троица вошла в здание. Уже на подходе к дверям мальчик словно очнулся и изо всех сил упираясь в бетонную плитку ногами сопя начал вырываться, но женщины, хоть и с трудом преодолели его сопротивление и уверенно прошли с ним во внутрь.
В глубине фойе стены которого были обвешаны идиллическими семейными фотографиями, вперемешку с заключенными в черные рамки фотографиями каких то лохматых и неопрятных существ, в которых, приглядевшись, можно было узнать тех самых чистеньких и аккуратно выглядевших детей с предыдущих снимков. Внизу наводящих печаль и грусть чернорамочных фотографий красной строкой пробегала светящаяся надпись «До коррекции поведения».
И женщины и мальчишка задержались возле этой фотогалереи, когда к ним неслышно подошла пара социальных работников. Импозантного вида мужчина (по всей видимости начальник) и очень молодая, приятной наружности девушка, с чуть удлиненными, восточного разреза глазами.
Остановившись возле галереи снимков, мужчина повел в их сторону рукой, жестом заправского художника презентующего свои лучшие картины:
- Это наш «иконостас»…, самые сложные и как не парадоксально, наверное самые удачные случаи коррекции поведения. Здесь настоящие малолетние преступники, «закоренелые», так сказать негодяи…, большинство были направлены в наш центр по приговорам ювенальных судов, невзирая на желания и волю их родителей. Но часть детей была направлена сюда еще до получения на индивидуальный чип отметки о судимости. Достойная похвалы прозорливость – скажу я вам…

Встретив растерянный взгляд матери мальчика мужчина терпеливо пояснил:
- Здесь разуметься только начало и конец «пути», сама дорога, вы уж меня извините, по пути раскаяния, осознания и признания вины, своего места в этом мире, пробуждение желания исправиться, ну и сам поэтапный процесс…..ээээ…, коррекции здесь разумеется не отражен.
Мать мальчика посмотрела сначала на притихшего, сжавшегося как зайчонок мальчишку, а потом на бабушку. Та решительным жестом поправила прическу и обратилась к стоящей рядом с ней девушке, почему то проигнорировав всем своим видом, седовласого джентльмена (тот, правда, только сдержанно и весьма понимающе улыбнулся).:
- И чем же вы объясните эти удачные случаи?
Жесткий взгляд пожилой женщины встретился с холодной сталью глаз восточной красавицы, это, наверное, не понравилось бы бабушке мальчика, если бы только не абсолютная честность и открытость этих глаз.
Девушка чуть провела языком по красиво очерченным губам и приятным, невероятно женственным голосом, ответила:
- Это результат, так называемой «абсолютной» коррекции. Говоря проще – интенсивность, методы и направления коррекции устанавливаться профессиональными психологами и педагогами нашего центра, а не самими родителями, как например, в вашем случае, если вы решите откорректировать поведение вашего внука в нужном направлении. Мы разуметься дадим все возможные рекомендации, но некоторые направления коррекции или применяемые при этом методы воздействия могут показаться вам недопустимыми, по религиозным, либо этическим соображениям. Это, разуметься, снижает эффективность воздействия.
Девушка на секунду замолчала, потом продолжила:
- Мы заинтересованы в стабильном, но максимально быстром результате, что бы вернуть нашему государству достойного представителя, на которого имеет смысл тратить и время и деньги налогоплательщиков..., а ведь это и ваши деньги тоже. Но, любое действенное лекарство имеет нежелательные побочные эффекты или даже противопоказания, определить степень допустимости – вот наша с вами задача.
Во время этого разговора вся группа, незаметно ведомая импозантным джентльменом, медленно, но неуклонно продвигалась к регистрационной стойке, залитой уютным зеленовато-розовым цветом.
Наблюдавший за ними в монитор видеокамеры «специалист» только усмехнулся и посмотрел на монитор показывающий комнату «физических методов коррекции поведения». На контрастном мониторе была видна медицинская кушетка, и медсестра центра, уже деловито подвешивавшая на стену заполненную жгучим «перцовым» раствором резиновую грелку со шлангом и неоправданно толстым (по своим размерам смотревшимся уместней где ни будь в загоне для слонят), похожим на перекормленный огурец, наконечником клизмы. Чуть дальше виднелся жутковатого вида агрегат, весьма похожий на гинекологическое кресло, с многочисленными ремнями для фиксации. Специалист на секунду представил, как на нем будет визжать и биться этот пока еще ничего не подозревающий, но полный неприятных предчувствий мальчишка. Мальчик выглядел здоровым и активным ребенком и голосок у него наверняка будет звонким. Специалист чуть поморщился, он предпочел бы увидеть в этом кресле вместо набивших оскомину малолетних хулиганов, какую ни будь юную правонарушительницу…, но девочки в их заведении были к сожалению редкостью. Он еще раз вздохнул и уменьшил чувствительность установленных в комнате микрофонов.
Анкету мальчика он уже просмотрел, индивидуальной работой тут, наверняка и близко не пахнет. Для нормального исправления его надо было вести сюда еще года три назад, а теперь, извините господа и дамы - поздно. Конечно эта новенькая девченка-азиатка, на эмоциях и от избытка энергии, попробует, после того как мальчишка ее достанет, поработать с ним сама, но быстро обломается и тогда очередным говнюком опять продеться заниматься ему. Долго, нудно, осторожно и кропотливо добиваясь от него раскаяния и понимания. Глубокого раскаяния и глубокого понимания.
Причем, что самое обидное, вывшенную на видное место клизму девчонка скорее всего проигнорирует и… может сильно об этом пожалеть…. Если сильно увлечется.
Специалист снова усмехнулся, вспомнив несколько забавных и курьезных случаев, которые очень даже не мешало бы включить в обучающие программы для «ведущих специалистов».

Тем временем взрослые участники начинающегося шоу, уже чувствовали себя раскованно и лишь самую малость возбужденно, только удерживаемый руками своих родственников мальчик диковато и испуганно осматривался по сторонам.
Наконец все присутствующие подошли к стоящему у стены, по семейному уютному мягкому уголку. Мужчина жестом предложил женщинам садиться, а мальчику небрежно указал на угол между стойкой и мягкими креслами, в которых с комфортом расположились его родственники.
- Стань там, лицом к стене и… положи руки на голову.
Видя, что мальчик не торопиться исполнять его команду , повернулся к девушке:
- Кира… пожалуйста! – мужчина кивнул головой в направлении мальчишки. Тот нервно отшатнулся в сторону от шагнувшей в его сторону девушки, торопливо прошел в сторону угла, и на секунду встретившись с девушкой глазами, почти ткнулся носом в стену сцепив тонкие пальцы рук на нестриженном затылке.
В это время девушка подведя маму мальчика в столу протянула ей ряд красочно украшенных буклетов. Мать мальчика, потягивая предложенное мужчиной кофе, стала пролистывать первый буклет. На глянцевых страницах, при помощи высокотехнологической компьютерной графики были изображены как раз те пресловутые сцены «коррекции поведения». Просматривая их женщина лишь потрясенно покачала головой, изображения хоть и были достаточно схематичны, но потрясали своей откровенностью, взглянув на мужчину она уже совсем было открыла рот…
- Это лишь техническая составляющая самого процесса…, и до и после с мальчиком будет работать опытный психолог, а если понадобиться и психо-терапевт, который и определит дальнейшую линию контроля и воспитания вашего ребенка. Как нам не жаль, но в случаях сформировавшегося ярко выраженного асоциального поведения наказание не отделимо от воспитания. Боль и стыд, в данной ситуации, представляют собой что то вроде очистительного огня и одновременно расплатой за все его прежние нарушения, а порой и преступления.
Мужчина замолчал, а женщина растерянно роняя на стол буклет, нервно переплела пальцы, сжимая кисти:
- Но я полагала…., что…
- Вы полагали, что здесь его, наверное, выругают, скажут, что его ждет колония, а потом (возможно) заставят лечь на лавку и несколько раз стегнут через брюки солдатским ремнем? То есть сделают то, что очень хотели сделать и вы сами, наверное буквально сегодня, после того как он вас в очередной раз «послал», но вы побоялись, что у вас на это просто не хватит сил, а если и хватит, то потом все будет только хуже?
Мужчина замолчал, а женщина опустила голову.
- Вы не зря боялись… Скорее всего ничего бы у вас конечно и не получилось. Но хуже от этого все равно уже не станет. Все и так плохо.
Мужчина снова замолчал, а потом продолжил:
- А хотите я расскажу, как все будет дальше? Честно и без всяких уверток?
Женщина только слабо кивнула головой, а бабушка мальчика взяла со стола рекламный буклет центра и начала его быстро пролистывать.
- Кирилл (женщина при этом вздрогнула, она точно помнила, что имени своего сына она не называла) через совсем уж короткое время снова попадет сюда…, но уже по приговору суда, как его друг Леша, и пройдет здесь полную коррекцию, только пойдет он после нее не домой, а в колонию, к своему другу… Да и суд может дать указание на применение медицинских препаратов, шоковой терапии и вы ничего, совсем ничего не сможете сделать. Два свидания в месяц – большего социальному ребенку не положено. Вы приняли правильное решение, когда привели мальчика сюда, так делайте все правильно до конца.
Когда мужчина замолчал, женщина беспомощно посмотрела на мать. Бабушка мальчика решительно положила на стол буклеты.
- А как все…. ЭТО будет происходить? Как долго он будет здесь находиться и… сколько это будет стоить?
- Если Вы дадите полное согласие на работу с ним, подпишите соответствующие документы, все будет бесплатно. Кроме того если вы дадите разрешение на применение, в процессе коррекции, видеофиксации с последующим использованием этого материала в ювенальных социальных программах, штраф наложенный на вас судом будет погашен за счет центра. На это у наc предусмотрены специальные фонды. Мальчика правда придется оформить как «волонтера» нашей социальной программы, назначить ему наставника….
Но в любом случае решение принимается вами.
Мужчина взял в руки стаканчик с чаем и откинулся на спинку кресла, мать и дочь, севши рядом и прижались друг к другу, пролистывали буклеты и тихо в пол голоса разговаривали. Чаще всего в этом разговоре проскальзывали две фразы «…он сам виноват» и «…а что делать?». Мужчина не торопил женщин, наконец мать мальчика решительно выпрямилась и заявила:
- Я согласна!
- Согласны?
- Да… и готова подписать все необходимые документы!
Мужчина при этих словах женщины довольно улыбнулся и только лицо его напарницы, осталось по-восточному, непроницаемо-спокойным.
- Тогда…, нам понадобиться копия протокола с указанием суммы штрафа, документы ваши и мальчика, а так же договор о временной передаче Кирилла под опеку нашего центра. Не беспокойтесь, это займет всего пол часа времени. У нас здесь вой юрист: - мужчина быстро поднялся со своего места и протянул руку женщинам: - пойдемте, закончим с формальностями.
Когда женщины сопровождаемые работником центра покидали зал, мать на секунду повернулась в сторону Кирилла. Плечи мальчика вздрагивали, он плакал. Женщина остановилась, но мужчина аккуратно, но твердо сжал ее локоть своими пальцами и хотя тихо, но внушительно произнес:
-Ему еще придется много плакать, но это не принесет ему вреда, поймите, что по другому просто нельзя…
Женщина кивнула головой, отвернулась от плачущего ребенка и покинула зал.
Мальчишка остался стоять в углу, вздрагивая и быстро вытирая лицо ладонями. Услышав шаги за спиной мальчик быстро сложил руки на затылке.
Кира, остановившись за спиной ребенка, наконец получила возможность спокойно и внимательно его рассмотреть. Довольно высокий, для своего возраста, может немного худощавый, но красиво и пропорционально сложенный. Лицо мальчишки Кира уже видела на трехмерной фотографии, мальчик был довольно симпатичным.
Некоторое время Кира просто смотрела на мальчика восстанавливая в памяти все принципы и правила общения со своим первым «объектом». Это было больше чем экзамен. Работа наставника престижна и интересна, дает массу возможностей для исследований и самореализации, плюс масса других приятных моментов, о которых Кира пока старалась не думать…
Подойдя к Кириллу, девушка мягким движением заставила его опустить руки и потянув за плечо, развернула к себе лицом.
- Ну, давай знакомиться… волонтер. Я буду твоим наставником. Если тебе это не нравиться – то извини, другого все равно не будет, поэтому постарайся сотрудничать. Если ты не станешь усложнять жизнь мне, я не стану этого делать и тебе. Посмотри на меня!
Мальчик послушно поднял на девушку блестящие от недавних слез глаза. В серых глазах мальчишки сквозили страх и растерянность, но покорности Кира там не увидела.
- Сейчас ты попрощаешься с мамой и бабушкой. Сделай это пожалуйста без соплей. Я понимаю, что тебе сейчас себя жалко и ты считаешь, что тебя предали. Но поверь, уже через два часа ты будешь точно знать, что твои мама и бабушка были совершенно правы приведя тебя сюда.
Кира посмотрела на часы. Судя по времени документы уже подписаны и так как предупредительного сигнала не последовало, значит подписаны они правильно.
Кира протянула руку (мальчишка чуть напрягся, но с места не сдвинулся) и подтолкнула его в сторону двери куда недавно прошли его мать и бабушка.
- Иди… и постарайся не затягивать. Если все будет нормально, то к понедельнику ты будешь уже дома. – Кира улыбнулась, но ее «приятная и открытая» улыбка не вызвала ответной положительной реакции у мальчишки. Мальчик отшатнулся от нее и двинулся в сторону двери и уже взявшись за ручку тихо произнес:
- Ну зачем вы вре…, обмануете? Я знаю нескольких пацанов которые к вам сюда попадали…
- И что? Их держали дольше чем обещали?
- Нет… только вместо дома их сначала везли в больницу.
С этими словами мальчик шагнул за двери.

Кира не пошла за ним, процесс прощания прост и типичен. Иногда дети просят родителей простить и забрать их из этого страшного места. Но как не странно очень редко, и уж наверняка не в этом случае… У этого мальчишки прощание наверняка будет быстрым…
Кира ошиблась.
Она успела выпить две чашки кофе и съесть круасан , когда мальчик, сопровождаемый сотрудником безопасности, наконец вернулся. Оставив ей мальчишку сотрудник ушел, а мальчик остановившись перед девушкой, почти незаметно, нервно потирал себя ладонями по бедрам. Девушка чуть улыбнулась, по всей видимости нервные окончания в этих местах у мальчишки довольно чувствительные и расположены близко к поверхности кожи и если ей придется его… При этих мыслях девушка нервно вздохнула. Единственный «объект» с которым ей пришлось «поработать», был приговоренный к внеплановой процедуре «коррекции» мальчишка – подросток из ювенальной колонии. Но тогда, на первом курсе юридической академии, их там была целая группа, семь девушек и каждая из них провела на мальчишке по одной «процедуре». Проведение «коррекции» лицами противоположного пола допускалось лишь в исключительных случаях. Видимо этот случай был именно таким и глаза у мальчишки завязаны не были (такого, по разговорам не случалось ни до, ни после них).
Кире досталась «процедура №3». Неприятная и немного грязноватая. Глядя на покрытые вздувшимися полосами ягодицы она немного переборщила с системой изменения положения фиксации: пневматические захваты переворачивая мальчика на спину так вывернули его ноги к плечам и в стороны, что только буфер системы контроля спас «объект» от вывиха тазобедренных суставов.
От волнения и растерянности, разглядывая лежащего перед ней в позорно-откровенной позе мальчишку, она забыла смазку, а специалист наблюдавший за ее действиями ничего не сказал (видимо мальчик предоставленный им для практики был очень «проблемным» и серьезно его достал), в общем - мальчишке тогда пришлось очень туго (ей еще долго снились ночами его абсолютно дикие, испуганные глаза), но зачет она все равно получила… и даже стала лучшей на курсе. Ей хотелось узнать о судьбе того мальчика и на третьем курсе она уже вполне могла это сделать. Но почему то не сделала… и никто из них не сделал. Наверное им было страшно узнать, что…
Кира махнула головой - отгоняя дурные мысли. Стоящий напротив нее мальчишка воспринял это движенье как сигнал. Почти незаметно изменил позу и тихо спросил:
- И что теперь?
- А чего ты ждешь?
- Не знаю… Наверное позовешь того жлоба с дубинкой…
- Хорошая идея, главное – простая, как мультик про пакемонов…, а давай мы немного все усложним…. Пока… расскажи мне о себе.
Девушка выжидательно молчала, а мальчишка опустив голову, казалось сосредоточенно рассматривал свои кроссовки. Молчание затянулось и наконец мальчик негромко спросил:
- Что рассказывать то?
- Расскажи как или точнее каким ты себя в этой жизни видишь. Расскажи, что ты сделал хорошего и главное – что ты сделал плохого. Постарайся ничего не забыть и не обманывать меня.
- А если… забуду или обману? – мальчишка на глазах начал оживать и уже пытался «прощупать» ситуацию, даже чуть согнул руки в предплечьях, сразу став похожим на приготовившегося к броску волчонка.
Такое поведение позабавило девушку и хотя мальчик был ее первым «стажером» она имела достаточно опыта в общении с малолетними правонарушителями в стенах полицейских участков и ювенальных судов. И еще она поняла, что не смотря на проявленную мальчиком покорность, он ее совершенно не боится. А его дисциплинированное стояние в углу, просто попытка выиграть время и спокойно разобраться в ситуации.
- Если забудешь…. Ну это ладно…, там посмотрим. Память я тебе, в принципе, освежить могу быстро, а вот если специально обманешь – за это придется ответить. Лжи я не прощаю:
Девушка, наклонилась, так, что ее глаза оказались вровень со смотревшим на нее из подлобья мальчишкой.
- И еще… Кирилл. Называй меня, пожалуйста, «Госпожа Кира».
На эту фразу мальчишка не удержался и фыркнул.
- Что смешного?
- Ну… «Кира и Кирилл» - смешно получается ну и… какая ты… вы «Госпожа», вы обычная… ну типа - чиновник, я с такими уже встречался…
Кира чуть прищурила глаза:
- А еще, такие как ты, называют таких как я «курицами». Советую тебе так обо мне даже не думать… Кирилл.
- А откуда ты… вы узнаете, что я о вас думаю? – мальчишка по всей видимости решил перейти к более активным действиям и шагнув мимо Киры направился к мягкому уголку. Упав попой на мягкую обивку, он невинно округляя глаза пояснил: - Устал так по дурацки стоять.
- Это ничего, отдохни: - Кира казалось не обратила никакого внимания на выходку мальчишки.
– С мамой и бабушкой нормально попрощался?
- Да!
- Да, «госпожа Кира»! – эту фразу девушка нарочито устало произнесла просто глядя перед собой, даже не поворачивая головы в сторону мальчишки.
Ответом ей было молчание. Кира сидела абсолютно не шевелясь, это был своеобразный момент истины. Двенадцатилетний мальчик либо управляем – либо нет. Если нет, то его просто придется отдать его в группу «окончательной» коррекции. На этом ее «наставничесво» по большому счету и закончиться. В следующий раз она, возможно, увидит этого мальчишку в каком-нибудь «обучающем» фильме, да еще и в окружении группы из семи девушек… но вряд ли узнает, лицо «добровольца» наверняка будет по фарисейски не сильно, но достаточно размыто системой приватной защиты.
Молчание затянулось и Кира неожиданно почувствовала какое то тоскливое разочарование, она поймала себя на мысли, что мальчишка успел ей понравиться, ну… значит не судьба…
По правилам не поддающийся индивидуально-психологической коррекции объект нужно было «списывать» даже на него и не глядя. Что бы у мальчишки даже и не возникло мысли о пусть и призрачно-маленькой, но победе. Кира опустила руку в карман блузки, сжимая пальцами брелок вызова сотрудников группы сопровождения.
Но тут, совершенно не к месту Кира почему то снова вспомнила те глаза...
Автоматически повернув голову Кира посмотрела на мальчишку. Мальчик встретился с ней глазами... Взгляд мальчика из напряженно-озлобленного и испуганного, неожиданно стал растерянным.
Пальцы Киры замерли на брелоке…
На выдохе, пряча глаза, мальчик еле слышно произнес:
- Да… госпожа Кира…

 Отправлено: 07.06.17 00:16. Заголовок: Ч.2 - Чая или..

Ч.2




- Чая или кофе хочешь? - Кира подошла к стоящему возле уголка автомату. Мальчишка с полыхающими после выданного первого "госпожа Кира" ушами, не поднимая глаз, отрицательно покачал головой.

- Нет... Спасибо, госпожа Кира!

Глядя на его порозовевшие щеки, Кира с облегчением подумала, что ребенка с таким обостренным чувством стыда даже не понадобится сильно наказывать. Как любил повторять преподаватель по курсу психофизического подавления: "Результата надо добиваться малой кровью и по возможности - малой болью". По крайней мере она точно знала, что боль это очень эффективный, но еще и непредсказуемый инструмент. Она слишком сильно и быстро меняет человека. Почему-то Кире вспомнился ее младший брат, сейчас живущий с приемными родителями в далекой Айове. Мальчики были совсем непохожи, но вот все-таки... Сейчас ей хотелось просто поговорить с мальчишкой, но забывать, зачем он здесь - было нельзя. Все надо делать правильно и в свое время. Как гласил один из национальных принципов этой страны: "Куй железо, пока горячо", поэтому Кира решительно подошла к дивану и протянула руку чуть отодвинувшемуся от нее мальчишке.

- Тогда пойдем... будем знакомиться поближе!

Мальчик, игнорируя ее руку, быстро поднялся, а после того как Кира двинулась в сторону дверей коридора, откуда он только недавно вернулся, мальчишка одним прыжком оказался перед девушкой, требовательно и вместе с тем напряженно-просительно заглянул ей в лицо:

- Ты... вы... - мальчик запнулся, но быстро нашел подходящее выражение: - Госпожа Кира, что вы со мной делать будете?

- Что надо и ничего лишнего... - Кира спокойна обошла стоящего на дороге мальчишку и как ни в чем не бывало пошла к дверям. Мальчик быстро шел сбоку и даже потянулся, чтобы схватить девушку за руку, но так и не решился довести это движенье до конца.

- Ну... может... тогда ничего и не надо? - мальчишка уже явно запаниковал. По всей видимости в его мозгу одна за другой всплывали жуткие, похожие на детские страшилки истории. Кира подумала, что если бы мальчишка знал, что все в этих историях все совсем не так, но вместе с тем - очень недалеко от правды, он уже наверняка успел бы написать в штаны... - Ну, подождите!

Видя, что девушка и не думает останавливаться, мальчишка наконец не удержался и схватил ее за руку. Девушка остановилась, смерила мальчика насмешливо-сочувственным взглядом, и пальцы мальчишки, словно ослабев, будто сами по себе сползли с ее руки.

Девушка неожиданно присела, так что ее глаза и глаза мальчика оказались на одном уровне:

- Кирилл! Я скажу тебе раз и больше повторять это не буду, поэтому постарайся запомнить и понять... у тебя уже не получится просто так развернуться и уйти. Тебе не раз и не два давали шанс исправиться, измениться. Ты. Не. Захотел. Поэтому ты сейчас пойдешь со мной и будешь делать все, что я скажу, и постараешься, слышишь? Постараешься мне помочь (мальчик удивленно вскинул тонкие, словно нарисованные бровки), да, Кирилл, именно помочь мне в моей работе. То... у тебя есть возможность... Возможность! Спать сегодня пойти домой. Но завтра снова придется придти сюда, а твоя мама пришлет мне отчет... о твоем поведении... или я просто свяжусь с ней по "скайпу"... - говоря это Кира, понимала, что теоретически такая возможность у мальчишки действительно есть, но вместе с тем, она была уверена, что мальчик вряд ли сможет покорно принять то, что его ожидает, а значит домой он попадет ой как не скоро... особенно если придется применить уже ставшие привычными, но еще не воспринимаемые нормально обществом методы убеждения, а последствия этих методов маме и бабушке мальчишки видеть уж совсем не обязательно... Но вместе с тем, никто не решился бы сказать, что она его обманывает.

Подкупленный неподдельным участием в ее глазах мальчик прекратил метаться и уже более спокойно пошел рядом с Кирой. Перед дверями, на которых висела табличка "кабинет активной терапии", девушка остановилась и снова повернулась к Кириллу.

- У меня просьба, когда мы сюда зайдем, в обморок пожалуйста не падай, запомни - пока (Кира выделила это слово) ничего тебе не грозит.

Мальчишка нервно сглотнул:

- А что... мы там делать будем?

- Ты - ничего, ну... (Кира на секунду замялась) это что-то вроде медицинского осмотра... если конечно ты будешь послушным...

- Я буду! Честно...

- Я верю... а значит и проблем не будет. Тогда... вперед! - с этими словами Кира распахнула двери и ловким тягуче-пружинистым толчком отправила мальчику через порог.

Получив ускорение, мальчишка не сразу остановился, а проскочил почти на середину "музыкальной шкатулки" (именно такое неофициальное название в среде работников организации эта комната и носила). Наконец, остановившись, мальчишка закрутил головой по сторонам. В зеркале, висящем напротив входа, Кира увидела, как меняется выражение лица мальчишки. Сказать, что мальчик был напуган - это было не сказать ничего. Ужас, написанный на лице ребенка, мог растрогать человека и пожестче, чем молодая азиатка, поэтому, пока состояние шока не перешло в панику, девушка шагнула к нему и, мягко взяв за плечо, чуть тряхнула, выводя из ступора.

- На самом деле не все так уж плохо по сравнению с тем, как выглядит. Большинство из того, что ты видишь, здесь просто для страха, ну, как говорится, чтобы сразу "накошмарить", сюда всякие попадают и не все, как ты, вменяемые... (это была абсолютная правда, но иногда, как в этом случае, если ребенок обладал достаточно развитым воображением, эффект мог оказаться просто непредсказуемым).

Кире наконец удалось сфокусировать на себе испуганный взгляд мальчишки. Сжав его щеки руками (мальчишка при этом не попытался ни дернуться, ни освободиться, смотря на Киру со странной смесью надежды и опасения), девушка продолжила: - Здесь я буду решать, что, когда и сколько. Понятно?

Мальчишка еле заметно кивнул.

Кира улыбнулась:

- Я тебя не слышу...

- Да... госпожа Кира, - даже голос Кирилла изменился, став немного сиплым, словно мальчишка не меньше часа перед этим плакал.

- Вот и хорошо!

Девушка прошла к стоящему у стены столу и, взяв в руки пульт управления системой климатического контроля, чуть подняла температуру. По комнате прокатилась волна теплого воздуха, а девушка, повернувшись к Кириллу, абсолютно спокойно (хотя это и далось ей нелегко - сердце колотилось в грудной клетке, словно попавшая в силок птица) спросила:

- Ну, чего мы ждем? Я тебя, что, в одежде смотреть буду? Раздевайся!

Опасенье в глазах мальчишки сменилось растерянностью, мальчик облизнул пересохшие губы и почти шепотом спросил то, что спрашивали до этого десятки мальчишек, прошедших через "музыкальную шкатулку":

- В смысле?

- Без смысла! Просто раздевайся и иди сюда...

- Совсем?

- Совсем... и носки тоже!

Кирилл опустил глаза и замер, не двигаясь с места. Только пылающие огнем уши и заходившая ходуном от частых вздохов грудная клетка свидетельствовали о том, что в комнате все-таки находиться живой мальчишка, а не его восковая копия из галереи мадам Тюссо...

Переведя взгляд за спину ребенка, Кира натолкнулась глазами на пристальный глазок видеокамеры и досадливо поморщилась:

- Блииин! Ну, совсем забыла!

Подойдя к стене, она сунула в щель идентификатора электронный свой пропуск и набрала управляющий код.

В комнате контроля специалист досадливо отвернулся от погасшего экрана монитора. Отключение камер контроля нельзя было назвать обычной практикой. Почти никто и никогда этого не делал, да большинство и не имели на это допуска. Специалист задумчиво покачал головой. Откуда у этой сопливой девчонки такие полномочия, он не мог даже и предположить. Еще больше он удивился, когда обнаружил, что отключены и скрытые камеры контроля, к системе работы с которыми его самого допустили лишь месяц назад...

Вместо отключенных камер Кира, под пристальным взглядом смотрящего на нее исподлобья мальчишки, установила в углу комнаты портативную, широкофокусную камеру последней модели и, включая ее, пояснила:

- По закону видеофиксация всех моих действий по отношению к тебе просто необходима, но в общую базу это не пишется. Почему ты еще одет?

- Не буду...

- Не расслышала!

Подняв на Киру наполненные слезами и отчаянием глаза, мальчишка неожиданно жестко, чеканя слова, произнес:

- Госпожа Кира, я не буду раздеваться! - а потом, еле смахивая побежавшие по щекам слезы, тихо шепнул: - Пожалуйста...

Девушка подошла к мальчику и остановившись перед ним, глядя сверху вниз на съежившегося под ее взглядом мальчишку, чуть покачалась с носка на пятку, продекламировала, вынимая из кармана брелок:

"На судне бунт, над нами чайки реют
Вчера из-за дублонов золотых
Двух негодяев вздернули на рее,
Но мало - нужно было четверых!"

Не поднимая головы, мальчишка неожиданно продолжил:

"...и бунт катился от кормы до бака,
Забыто все: и честь, и кутежи,
И завывая словно бы от страха,
Они достали длинные ножи".

Кира была настолько удивлена, что просто не удержалась:

- Ты Высоцкого слушаешь?

Мальчишка кивнул, но потом, словно вспомнив слова Киры про ложь, отрицательно замотал головой и тихо добавил:

- Я... я... в пиратов играю... там ... такая клановая песня есть...

- В твоем клане?

- Ну да... нафига мне другие-то?

Кира чуть приподняла брови. В "Пиратов" она и сама любила поиграть, и по всей видимости она с мальчишкой играет за один клан. Девушка еле удержалась от желания задать вопрос, под каким же ником играет мальчишка. Но потом она перевела взгляд на его руки, мертвой хваткой вцепившиеся в пояс брюк. Мальчишка, нравился ей все больше, и она снова спрятала брелок вызова в карман.

- Ясно... а ну иди сюда! - прихватив мальчишку Кира, уже не церемонясь, потащила его к столу, на котором стоял монитор компьютера. Проходя мимо "модуля фиксации", мальчишка дернулся в сторону, но девушка без труда его удержала.

- Не дергайся! Еще успеешь!

Услышав в голосе девушки почти неприкрытую угрозу, мальчишка всхлипнул. Быстро вставив карточку в идентификатор, Кира набрала пароль, приложила ладонь к мерцающей поверхности сканера, коротко и жестко бросила мальчишке, разворачивая в его сторону экран монитора:

- Смотри!

Сначала на экране появилась надпись. "Категория 4. Только для служебного пользования. Ювенальная колония N1 г. Ростов." На экране промелькнули время и дата съемки.

Кирилл замер перед экраном. Сначала были слышны только голоса, и в животе у мальчишки почему-то сразу стало холодно и пусто.

На безжалостно контрастном экране монитора был виден стоящий спиной подросток чуть старше Кирилла и слышен голос стоящей перед ним высокой, светловолосой женщины:

- Раздевайся!

Мальчишка на экране отчаянно замотал головой и с каким-то злобным надрывом выдал:

- Вы не имеете права! Ни суда, ничего не было и... вы не можете здесь меня держать без моего согласия!

Мальчишка не поворачивался лицом к камере, но Кирилл сразу узнал своего лучшего друга Лешку. Которого он уже не видел около месяца. Мальчик сразу вспомнил, как заходил к его матери. Обычно приветливая женщина тогда так на него посмотрела, что он отшатнулся. Затравленно озираясь по сторонам, тетя Вера шепнула мальчишке: "Не ходи сюда больше. Когда Леша приедет, он тебе позвонит!" - и захлопнула дверь перед его носом.

Женщина на экране протянула мальчишке какой-то исписанный лист:

- Вот решение суда. Все законно... если тебе от этого станет легче, можешь прочесть!

- Я там не был!

- А это и не нужно! За тебя есть кому принимать решения!

- Не буду я эту х...ню читать. Может вы сами эту хрень и написали!

Женщина повернулась к двум стоящим за ее спиной крепким, затянутым в черную полицейскую, но без знаков различия и нашивок, форму мужчинам:

- Берите его, у меня уже просто сил на него нет!

Лешка рванулся было в сторону, но один из мужчин ловко поймал подростка в борцовский захват. Быстро и слаженно, даже не особенно напрягаясь, мужчины сдернули с мальчишки одежду, после чего усадили его на кресло модуля. С мокрым, чавкающим звуком кисти и щиколотки мальчика на экране обхватили эластичные зажимы захватов. Мальчишка бился, выгибаясь дугой на кресле, и жутко, на одной ноте выл. Однако весь этот шум, казалось, не производил на стоящую рядом с ним женщину никакого впечатления. Взяв в руки пульт с небольшим экраном, женщина сосредоточенно что-то на нем набирала. Потом посмотрела на мальчика и абсолютно равнодушно, без каких либо эмоций сообщила:

- За твои концерты, Алексей, я тебя не просто выпорю... я тебя исполосую. Разницу ты сейчас поймешь... а потом я тебя накажу... по-стыдному...

В ответ мальчишка, видимо осознавая, что шутки уже вроде как и закончились, опять попытался что-то выдать о своих правах, но его голос, уже подсевший от страха, звучал совсем не так уверенно.

Захваты пришли в движение, переворачивая мальчика лицом вниз, пятки подтянули под ягодицы, а потом развели в стороны, Лешка словно уселся на них. Ягодицы и бедра разошлись в стороны, демонстрируя присутствующим и холодному взгляду видеокамеры всю нехитрую анатомию мальчишеского тела. В результате недолгих манипуляций с пультом женщина добилась окончательного положения мальчика для начала "воспитательных" процедур. Голова и вытянутые руки подростка находились значительно ниже его выставленного напоказ зада. Спина мальчишки прогнулась, выкручивая ягодицы и пятки к потолку, отчего принятая им поза стала еще более бесстыдной и откровенной. Камера снова отошла назад, пропуская в кадр белобрысую стерву (как про себя сразу окрестил эту даму мальчишка). Быстрым, профессиональным движеньем она зажала орущему мальчишке нос и, ловко избегая укуса, сунула между зубов шарик кляпа, уверенно закрепив его ремнями на затылке. После чего она снова отошла в сторону, чтобы появиться в кадре с тонким и длинным предметом, похожим на последнюю секцию удилища карбонового спиннинга, и кольцом широкого "горчичного" пластыря. Сначала женщина деловито ощупала вывернутые ягодицы мальчика, а после, запустив руку ему между ног, прижала уже достаточно оформившиеся "причандалы" к животу и куском пластыря ловко подклеила "хозяйство" подростка к передней брюшной стенке. По всей видимости пластырь сразу "припек" то, на что был наклеен, и мальчишка, мотая головой, сразу заерзал в зажимах, впрочем - ему это не сильно удалось. После этих подготовительных процедур зажатый в фиксаторах подросток выглядел настолько позорно-комично, а когда камера (видимо специально) показала крупным планом сжимающееся и раскрывающееся в такт рывкам колечко ануса... Кира не удержалась от улыбки. Девушка посмотрела на стоящего рядом мальчика, но ее подопечный, словно изваяние застывший перед экраном монитора, веселья, разумеется, не проявлял. На лице Кирилла были написаны только ужас и отвращение. Губы мальчишки что-то шептали. Кира - неплохо читавшая по губам - без труда разобрала: "Сука...".

Деловито смазав широко разведенные половинки попы вазелином, женщина вытерла руки, несколько раз встряхнула карбоновым хлыстом, примеряясь к своей беспомощной мишени, и наконец, широко размахнувшись, словно профессиональная теннисистка, вкладываясь в удар всем своим телом, впечатала тонкий кусок пластика в ягодицы мальчишки. Щелчок от удара напоминал звук разрыва маленькой петарды. Удерживающая мальчишку конструкция содрогнулась от жуткого рывка, мальчишка завыл, в отчаянии закрутил задом, но сдвинулся разве что на пару сантиметров. Удар перечеркнул ягодицы мальчика по диагонали. Воспитатель зашла с другой стороны. Следующий удар так же диагонально пересек ягодицы орущего через кляп мальчишки жутким вспухающим рубцом, нарисовав на белокожем заду подростка хорошо видимый крест. Место пересечения воспаленных линий пришлось прямо на анус мальчишки (Кира даже удивилась подобной точности. По всей видимости у "работающей" с мальчиком дамы была просто колоссальная практика). К счастью для Лешки эта нежная и уязвимая мишень находилась немного ниже общей высоты дрожащих от боли и напряжения половинок попы и жуткие удары ее не зацепили. По животу и груди мальчишки побежала быстрая, журчащая струйка. Не контролирующий свое тело подросток самым позорным образом описался. От распятого перед видеокамерой мальчика шел настолько явный импульс ужаса и боли, что стоящий перед монитором Кирилл невольно прижал дрожащие ладошки к своим ягодицам, снова шепнув одними губами: "Ой! Мамочка!". Кира, краем глаза наблюдавшая реакцию своего подопечного, удовлетворенно кивнула головой, про "Суку" мальчик уже и забыл. Между тем женщина, став справа от мальчишки, снова широко взмахнула рукой, нанеся удар уже в "классической" манере. Сначала нереально белая, даже на светлой коже ребенка, полоска быстро вспухла, наливаясь темной, тяжелой кровью, а в местах пересечения с ранее "нарисованным" на ягодицах мальчишки крестом словно от иголочных уколов вспухли капельки крови. Что ощутил при этом Лешка, было видно по вновь содрогнувшейся системе фиксации и по тому, как мальчишка, разбрызгивая слезы и сопли, завывая, дико замотал головой. Впрочем, времени на прийти в себя ему не дали, женщина снова взмахнула рукой и через секунду - снова, и снова... Нанеся около десяти ударов, она перешла на другу сторону. Кровь в местах пересечения ударов уже побежала по ягодицам, превращая вздернутый зад мальчишки в какую-то сюрреалистичную картину боли. Протерев зад стонущего мальчишки дезинфицирующей салфеткой, экзекуторша добавила на него вазелина, небрежно растерев его салфеткой по ягодицам, а остаток - по ступням, она снова взялась за прут. Однако она не торопилась вернуться на уже "вспаханное поле", понимая, что для большего эффекта нервным окончаниям избитого в кровь мальчишки надо дать время, чтобы восстановить чувствительность. Сильными и точными движеньями, чуть поддергивая прут на себя, женщина принялась нахлестывать босые ступни подростка. Мальчишка крутил ступнями, жалобно поджимал пальцы - ничего не помогало. Когда на ступнях Лешки, казалось, почти не осталось целой кожи, "наставница" снова переключилась на его истерзанные ягодицы...

К счастью, продолжалось это не долго. Видимо потому, что долго такое выдержать никто просто не в силах....

Закончив "полосовать" под конец уже бессильно обвисшего в захватах мальчишку, женщина снова ловко оттерла его ягодицы от крови и, взяв баллон с сине-красным знаком министерства здравоохранения, распылила на избитый зад и ступни мальчишки какую-то субстанцию. Вещество сразу остановило кровь, но видя, как Лешка вновь забился, словно в конвульсиях, можно было догадаться, что обезболивающие свойства этого препарата действуют с точностью до наоборот. Впрочем - на этот раз мальчишка дергался не долго - или притерпелся к боли, или обжигающее действие препарата быстро закончилось.

Кирилл с облегчением вздохнул, даже не подозревая, как он ошибается... Агрегат на экране вдруг чуть дрогнул и пришел в движенье. Подставки из-под тощих колен Лешки вдруг ушли вниз, а сам он, на секунду зависнув в захватах, оказался в воздухе. С негромким урчанием машина, повинуясь быстрым движениям пальцев женщины на клавиатуре, перевернув мальчика, прижала его спиной к почти горизонтально поднявшейся спинке, постепенно подтягивая его щиколотки к плечам и медленно уводя их еще дальше за голову, выворачивая мальчишку в буквальном смысле слова наизнанку. Кирилл как завороженный следил за происходящим на мониторе, когда камера, "наехав" вперед, вдруг показала донельзя растянутые паховые связки мальчишки и разведенные в стороны, казалось бы почти готовые разорваться ягодицы, а между них покрасневшее от напряжения колечко ануса... он растерянно моргнул, чувствуя, как лицо и уши снова начинают полыхать так, будто на них плеснули кипятком. Неожиданно камера так приблизила перетянутые пластырем "интимные" части тела Лешки, что Кирилл даже отшатнулся от экрана.

На экране женщина, подняв повыше прозрачный мешок с жидкостью, досыпала туда какого-то ядовито-оранжевого вещества, после чего, задумчиво покрутив в руках толстый наконечник клизмы (Кирилл не удержался и бросил взгляд через плечо, назад, где возле на штативе висел точно такой агрегат), женщина демонстративно скрутила наконечник со шланга и, отойдя в сторону, быстро вернулась с куда более толстым, членовидным и почти на половину более длинным.

Заворожено следящий за происходящим на экране Кирилл уже догадался, что значит "наказать по-стыдному", но не до конца. В уголку камеры появилось дополнительное окошко, демонстрирующее съемку с другого ракурса. В комнату зашли и встали вдоль стены несколько мальчишек, как определил Кирилл, примерно его возраста.

Пришедший в себя и наконец осознавший, что с ним сейчас будут делать на глазах у сверстников, Лешка дико крутился в фиксаторах, а потом вдруг, вскинув глаза к потолку, тонко и отчаянно завыл... Даже Кира была не в силах оторвать взгляд от экрана. Про такие "ноу-хау" в их альма-матер даже и не слыхали.

Смазав грушевидную часть наконечника вазелином, женщина с силой начала вкручивать его в растянутый анус мальчишки. Напрягшиеся мышцы иссеченных ягодиц подростка привели лишь к тому, что процедура из болезненной превратилась просто в кошмарную. Крик мальчишки был слышен даже через кляп. Экзекуторше даже пришлось несколько раз ударить мальчишку ладонью по растянутым ягодицам и внутренней стороне бедра, лишь после этого членоподобный девайс с натугой проскользнул в тело подростка. Но женщина не остановилась. Потянув наконечник на себя, она снова послала его вперед и снова... и снова, сразу превращая "медицинскую" процедуру в жестокое и отвратительное изнасилование. Двигавшийся в теле мальчика кусок пластика, на выходе выворачивающий воспаленную плоть, был перепачкан калом и чем-то розовым... Когда камера в очередной раз приблизила происходящее между ног распяленного в зажимах мальчишки, нервы Кирилла не выдержали, и мальчика вырвало на стол и монитор. Когда рвотные позывы закончились, ребенок опустился на колени и зарыдал.

Кира, стоящая за спиной мальчишки, и сама была поражена увиденным, такое обращение с малолетним правонарушителем шокировало девушку не меньше, чем вверенного ее заботам подопечного. Замечательная идея показать мальчишке, что его ждет в случае непослушания, на примере отправленного в ювенальную колонию его старшего друга, неожиданно обернулась непонятно чем. Надо было хотя бы ускоренно просмотреть запись, но кто же знал, что там такое... да и времени не было...

Кира решительно тряхнула головой и взяла мальчишку за плечо...

- Не трогайте меня! - мальчишка выкрикнул это столь громко и звонко, что Кира отшатнулась. В ушах зазвенело. А мальчишка на четвереньках пулей рванул от нее под стол, прямо через остатки своего не переваренного завтрака... Глядя в его панически блестящие глаза, Кира не выдержала и, выдав на гора несколько исконно русских идиоматических выражений, присела в стоящее возле стола рабочее кресло.

- И долго ты собираешься там сидеть?

В ответ мальчик только затравленно заскулил, обхватил руками перепачканные колени и вжался в стену. Кира решила дать ему некоторое время, чтобы придти в себя, и снова посмотрела на монитор.

Женщина на экране уже перестала насиловать беспомощного подростка. Мальчик судорожно вздрагивал от болевых спазмов в фиксирующих зажимах, а подвешенный над ним пластиковый мешок с жидкостью на глазах пустел. Дети - ставшие свидетелями этой безобразной демонстрации всевластия - уже были уведены. Живот мальчишки к этому моменту заметно округлился, но прекращать клизмирование никто, по всей видимости, не собирался. Что-то в увиденной картине было не так, и Кира, наконец, поняла что: зеленый огонек системы медицинского контроля (так называемая "защита от дурака") следящей за состоянием подвергаемого "процедурам" мальчишки - не горел. Система была или неисправна, или отключена...

"Они, что, там совсем с ума посходили? Безумие какое-то...". В университете она не раз видела видеозаписи проведения довольно жестких и жутко унизительных "воспитательных" процедур, но не таких тупых и не таких жестоких...

Кира снова посмотрела на экран. Жидкость в мешке закончилась, и мальчишка обессилено висел в зажимах, вздрагивая всем телом от пекучей субстанции, заполнившей его внутренности. В таком положении (если следовать инструкции) юный правонарушитель мог оставаться до получаса. Но на сколько ребенка могли продержать таким образом в этой колонии, Кира не решилась даже предугадать. Когда стоны с экрана стали менее душераздирающими, она снова заглянула под стол, предварительно включив в комнате вентилирование. Тошнотворный запах постепенно стал ослабевать.

- Долго там сидеть собрался? Выбирайся... или сам, или я позову на помощь охрану. Тогда не обижайся! Вот... точно - "исполосую"!

Перепачканный мальчишка несмело показался из-под стола.

- Молодец! Теперь снимай все это... и сложи в мешок. Одежду постирают...

Мальчик, стараясь не поворачиваться лицом к экрану, с которого еще неслись душераздирающие стоны, двигаясь как зомби, стянул с себя перепачканную одежду, медленно засунул ее в протянутый Кирой мешок. Казалось, что потрясенный мальчишка совсем утратил волю к сопротивлению.

- Возьми ведро, тряпку и... вымой все это... и сам - помойся. Душевая кабинка - в-о-о-он в том углу, за загородкой...

- А потом? - потрясенный только что увиденным мальчишка даже не попытался прикрыться руками. Страх перед грядущими "мерами воспитательного воздействия" на данном этапе начисто нивелировал у ребенка чувство стыда. Кира с почти нескрываемым удовольствием посмотрела на стоящего перед ней обнаженного мальчишку. У Кирилла было красивое, хотя и по-детски угловатое тело. Опустив глаза, Кира отметила про себя, что мальчик еще совсем ребенок, и хотя до процесса гормональной перестройки мальчишке совсем не далеко, пока его нет и в помине.

- А потом... мы будем, наконец, с тобой знакомиться... - Кира кивнула в сторону стоящего посреди комнаты агрегата: - по-"настоящему"...

- Ну... зачем, зачем это...? Я и так буду вас слушаться... честно!.. - Кирилл нервно сглотнул и вдруг, словно опомнившись, добавил: - Госпожа Кира!

Видя, что ее подопечный уже находится на грани нервного срыва, Кира подошла к съежившемуся, но не решившемуся сдвинуться с места мальчишке и ласково провела рукой по мягким словно шелк волосам ("какие волосы у него... Даже завидно!").

А потом размеренно, стараясь вложить в слова максимум убеждения, произнесла:

- Если, ты будешь вести себя правильно, я тебе обещаю - больно не будет... Знаешь... у меня таких как ты на выбор было с десяток - не меньше. Я выбрала тебя. Но теперь нужно, чтобы ты выбрал меня...

- Как? - мальчишка поднял голову и, глядя на Киру из-под ее руки, несмело улыбнулся.

- Не знаю... для начала сделай все, что я тебе сказала, - Кира снова кивнула в сторону душевой, а потом... сделай шаг навстречу.

 Отправлено: 07.06.17 00:17. Заголовок: Ч.3 Откинувшис..

Ч.3



Откинувшись на спинку кресла, Кира наблюдала, как голый мальчишка торопливо смывает с пола и стола остатки своего недопереваренного завтрака. Для проблемного подростка, со слов матери никогда и ничего не делавшего дома "по хозяйству", ее подопечный управлялся с ведром и тряпкой на удивление ловко и быстро. Однако Кириллу пришлось несколько раз сменить воду, пока результат уборки удовлетворил его требовательную наставницу. Когда мальчишка в очередной раз посмотрел в ее сторону, Кира, чуть приподняв руку, сделала короткое, манящее движенье, и мальчишка, бросив ведро и тряпку, оставляя мокрые следы, шлепая босыми ступнями по линолеуму, быстро подбежал к ней и остановился замерев перед креслом, сдвинув пятки, прижимая к бедрам тонкие, вздрагивающие пальцы.

- Иди мойся... ведро и тряпку убери на место.

Мальчик быстро кивнул головой и уже было двинулся в сторону, когда его остановил вопрос девушки:

- Я чего-то наверное не слышу!

Мальчишка снова замер и, быстро занимая исходное положение, уже четко, не срываясь на шепот, ответил:

- Да, госпожа Кира! - пальцы мальчишки опять нервно пробежались по покрывшейся "гусиной кожей" бедрам.

Поднявшись с кресла, Кира не торопясь обошла ребенка. Остановилась, глядя на вихрастый затылок и слегка розовеющие уши мальчика.

- Иди... и давай, чтобы больше тебе об этом не напоминала. Мне совсем не хочется тебя наказывать из-за такой мелочи... - с этим словами девушка провела ладонью по позвоночнику ребенка и, чуть задержав руку, несильным шлепком поставила точку своим словам.

- Я не специально! - Кирилл отреагировал на шлепок и прикосновение девушки только полыхнувшими ушами, быстро отбежал в сторону, подхватывая ведро и тряпку.

Оставив инвентарь за пластиковой стенкой открытой душевой кабинки, мальчик повернул кран и стал под теплые струи. Подойдя к границе кафельного покрытия пола, Кира остановилась вне досягаемости брызг, уже с неприкрытым интересом наблюдая за действиями мальчика. Стройное тело, покрытое серебристой пленкой разлетающейся струями воды, словно приковало к себе взгляд девушки. Кирилл, по всей видимости окончательно смирившийся и со своей наготой и невозможностью избежать нескромных взглядов своей "наставницы", набрав жидкого мыла из дозатора, быстро покрывал свое тело пенящейся субстанцией, когда руки мальчишки дошли до живота, он быстро взглянул в сторону Киры и повернулся лицом к стене...

- Развернись! - Кира даже не осознала сразу, что сказала это вслух.

Мальчик на секунду замер, но не говоря ни слова повернулся лицом к девушке и, чуть расставив ноги, нарочито медленными движениями тщательно "обработал" свои интимные места. Однако собственное тело предало мальчишку, отреагировав на это таким образом, что тот снова было крутнулся, но замер в пол-оборота, не решаясь нарушить приказ своей наставницы. Вышел из этой ситуации мальчишка абсолютно по-детски - плотно закрыв глаза, он закончил начатое и наконец перешел на бедра... Мылся мальчишка долго, вызывающе долго. Этот процесс мог бы разозлить и более сдержанного человека, чем молодая азиатка. Кира поймала себя на мысли, что если бы крутящийся под струями воды и словно слившийся с ними мальчик не был в этот момент настолько беззащитно красив, она наверняка не поленилась бы сходить за хлыстом. Не сходила. Терпеливо ждала окончания "водных процедур".

Наконец, Кирилл перекрыл воду и вышел из душа. Мальчик явно посвежел и немного успокоился, по крайней мере взгляд мальчишки уже не напоминал мечущегося в поисках выхода затравленного зверька, и даже осознание того, что ждущие его "процедуры", несмотря на обещание Киры, вряд ли окажутся приятными, не могло этого скрыть.

Подойдя к девушке, мальчик чуть развел руки и с какой-то совершенно невообразимой жалобно-дерзкой интонацией произнес:

- Все... Госпожа Кира, - а потом, опустив глаза, продолжил: - Проверять... будете?

Если мальчишка надеялся смутить свою "наставницу", то он ошибся. Кира чуть улыбнулась и, кивнув в сторону "аппарата", произнесла:

- Сейчас и проверим... все и досконально!

Развернув Кирилла, девушка плавным, но сильным движением подтолкнула его в нужном направлении, при этом она отчетливо ощутила, как напряглись мышцы на стройной спине ребенка, когда он инстинктивно отбросил тело назад, лопатками упираясь в ее ладони.

- "Путь в тысячу миль начинается с одного шага", - процитировала девушка древнюю как мир поговорку. - Ну же! Смелее... и не бойся, я рядом!

При этом девушка с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться своим словам. Устройство, внушившее такой ужас мальчишке, ничего не значило без воли человека... без ее воли. Но с другой стороны девушка прекрасно понимала, о чем говорила. На сегодня мальчишка уже получил "впечатлений" более чем достаточно, и перебор может привести его мозг к полному отключению, абсолютной, но "тупой", а самое неприятное - временной покорности. После такого ей, скорее всего, придется "будить" сознание своего подопечного при помощи "шоковой" терапии и болевых импульсов, а этого ей почему-то совсем не хотелось. На данный момент Кирилл не воспринимал ее как угрозу, и наверное это было правильно, пусть осознает зависимость от своих поступков и поведения, а не от чужой воли.

Через каждые два шага оглядываясь на Киру, мальчик остановился перед высоким, похожим на мутировавший результат порочной связи между гинекологическим и стоматологическим креслами, агрегат. Протянув руку, мальчишка прикоснулся к гладкому пластиковому покрытию и, словно ожегшись, одернул руку, отступая на полшага назад.

- Залазь на него... - Кира хлопнула рукой по выгнутой верблюжьим горбом упругой поверхности.

- Сесть? - от волнения мальчик запнулся, но быстро добавил: - Госпожа Кира...

- Да, только верхом... голову и руки вот сюда, вниз, а ножки... ножки вот сюда, к зажимам... - все это Кира произнесла спокойно-деловым и даже безразличным тоном.

С каждым ее словом Кирилл медленно отступал назад.

Однако мальчишка снова запаниковал, отметила про себя девушка и с сожалением подумала, что, наверное, напрасно она так форсировала события, то, что мальчик увидел на той злополучной видеозаписи, явно не способствовало ни его выдержке, ни спокойствию. Плохо было и то, что отступать назад было уже поздно, но и применять силу, чтобы сломить сопротивление мальчишки, Кире совсем не хотелось.

Отойдя на пару метров от "агрегата", мальчишка остановился. Ребенок не решался подойти к внушавшему ужас устройству, но не решался и бежать, скорее всего только потому, что прекрасно сознавал - бежать ему просто некуда...

- Посмотри на меня! - Кира сказала это твердым, но совсем не агрессивным тоном, поймав взгляд мальчишки, она продолжила: - Кирилл... если ты не научишься мне доверять, мы с тобой окажемся в тупике и выход из него тебе точно не понравится... да и мне тоже...

Девушка на секунду замолчала и, сделав два шага в направлении мальчишки, продолжила: - То, что ты боишься... это нормально, это ведь не экскурсия и... тебя ведь наказывают... это наказание, Кирилл, и с этим ничего не поделаешь. Но поверь мне, я не собираюсь тебе делать больно. Пока не собираюсь.

В комнате воцарилось молчание, а потом мальчишка опустил глаза, быстро прошел мимо Киры, что-то прошептав и чуть подпрыгнув, оседлал неровную поверхность устройства. Когда босые ступни мальчика оказались рядом с фиксирующими зажимами, те, словно ожив, с каким-то влажным клацаньем обхватили тонкие щиколотки ребенка резино-металлическими сочлененьями. Кирилл дернул ногами, в ответ на это движение фиксаторы скользнули по направляющим назад и вверх, мальчишка завалился животом вперед, упираясь руками в стойки у изголовья. К кистям мальчишки сразу скользнули захваты, похожие на раскрытые челюсти каймана. Мальчишка закрутился в захватах, прогибаясь назад в пояснице, через всхлипы нервно втягивая воздух, тело ребенка полностью оторвалось от лежака, Кирилл выжался на фиксаторах. Кира отметила про себя, что мальчик для своего возраста физически развит более чем хорошо, такой силе мышц и крепости связок мог позавидовать даже профессионально занимающийся гимнастикой ребенок. Мальчика, конечно, следовало успокоить, но пока девушка спокойно стояла рядом, наблюдая за бьющейся обнаженной фигуркой. Эта реакция была вполне предсказуемой, ограничение свободы всегда пугает, стоило просто немного подождать, прежде чем переходить к так называемой "процедуре N1". Когда ребенок, осознав тщетность своих попыток, наконец, расслабился и опустил дрожащее от напряжения тело на лежак и тихо заплакал, девушка бесшумно шагнула вперед.

- Успокоился? - Кира чуть нагнулась, осторожно касаясь тыльной стороной кисти мокрой щеки мальчишки. Кирилл вскинул голову, и губы его задрожали, наконец мальчик, через нервные всхлипы выдавил из себя:

- Не надо... отпустите... ну пожалуйста... отпустите! Госпожа... Кира... вы... вы... обещали...

- Обещала, что больно не будет. Ты молодец, не надо бояться... - Кира снова провела рукой по щеке Кирилла. От этого прикосновения по ее телу словно пробежала волна теплой, будоражащей энергии. Она словно вернулась в свои уже почти забытые подростковые сны... в которых она и тот... уже почти похожий на фантом, ловкий и веселый мальчишка из соседней школы, к которому она так и не решилась подойти.

Только теперь она и поняла, почему из разложенных перед ней фотографий для своего первого опыта она выбрала именно этого мальчика. Жаль только, что здесь ей при всем желании вряд ли удастся до конца превратить тот сон в реальность. Если только...

Кира вдруг улыбнулась, вот если удастся не просто подчинить себе мальчишку, а привязать его к себе... по-настоящему, тогда... тогда наверное... Кира даже тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. Но одно для себя она уже решила четко. Здесь никто, кроме нее, не прикоснется к этому мальчишке. Никто и никогда.

 Отправлено: 07.06.17 00:19. Заголовок: Ч.4 Абсолютно..

Ч.4




Абсолютное зло.




Казалось, что этом кабинете невозможно было находиться долго, того, кто проходил за толстые дубовые двери в этот полумрак, не покидало ощущение, будто тяжелая ладонь, упав на шею и затылок, неумолимо пригибает его к земле. Это было следствием работы мощной аппаратуры, призванной исключить любую возможность прослушать или запись разговоров, ведущихся на тайных совещаниях разведывательного управления этой могучей страны. Присутствовавшие на совещании никогда не называли друг друга по именам или должностям, обезличенные номерами, носящие их люди на протяжении более полувека вполне удачно творили историю.

Совещание длилось уже более часа, и номер Первый, снимая очки, помассировал переносицу пальцами.

- С Африкой мы закончили, но что у нас по России? Если верить сообщениям СМИ (присутствующие заулыбались), оппозиция там спит крепким сном. Я, конечно, понимаю, что символ их страны это медведь, но зима закончилась уже так давно, что на дворе через неделю лето. Наши друзья не думают выходить из спячки?

Номер Третий чуть поправил в кресле грузное тело и поднял руку с не зажженной кубинской сигарой, прося внимания.

- В России все идет наилучшим образом, когда оппозиция покажет всему цивилизованному миру, что это правительство делает со своими детьми... это будет не просто шок - это будет взрыв. Думаю, что на поднятой нами волне справедливого народного гнева мы наконец закроем вопрос о ГБшном правлении последней плеяды их неудобоваримых президентов...

Толстяк замолчал, задумчиво покрутил в пальцах сигару и продолжил:

- Я даже удивлен, насколько легко и просто их чиновники восприняли предложения, исходящие от наших друзей, за совсем не большие деньги... - тут толстяк довольно улыбнулся: - у меня даже создалось впечатление, что они ненавидят население своей страны даже больше, чем мы...

Первый, поправляя на переносице очки в старомодной, роговой оправе, удовлетворенно кивнул головой, но заметил:

- Для взрыва нужен детонатор...

- И это уже есть, как раз перед проверкой международной комиссии по правам детей, в столичном ювенальном центре, который, разумеется, будет выбран совершенно случайно, произойдет "несчастный" случай, видео пройдет по всем ведущим мировым каналам, интернету... а создать неудержимую волну народного гнева - мы уже постараемся.

- Это будет достаточно убедительно?

- Более чем, ребенок, в прямом смысле слова разорванный в клочья, буквально руками представителей государственной службы. Плюс все это помноженное на исконную ненависть русского народа к представителям судебных структур.

- И вы даже нашли исполнителя... ну вы понимаете...

- Не нашли, скорее мы его туда послали, но мы будем использовать своего представителя в "темную", "настройку" аппаратуры должным образом, произведет другой специалист, из местных - ей к слову не привыкать, нам даже убирать нам за собой не потребуется после того как... Увидят, что она делала с детьми, ее просто разорвут... - и, предвещая вопрос, сразу добавил: - но, разумеется, и этот процесс мы на самотек не пустим.

- Ваш агент... она русская?

- Не совсем. Полукровка - кореянка, но с достаточно выраженной внешностью, чтобы подогреть "любовь" русского народа ко всем этим желтожопым ублюдкам! - к этому замечанию присутствующие отнеслись с пониманием, нелюбовь к представителям желтой расы человека, в начале 70-х прошлого века получившего в живот от вьетнамца удар русским штыком, была вполне понятна... Так же как и его парадоксальное пристрастие к русскому оружию.

- Хорошо, не упустите этот момент. Даже если наш план не сработает в полной мере, у этого правительства надолго найдутся более важные дела, чем противостояние с оппозицией.



- Кирилл, посмотри на меня! Посмотри и скажи, что с тобой здесь делают? Зачем ты здесь? - глядя в наполненные слезами, отчаянные глаза мальчика, Кира постаралась, чтобы ее тон был как можно более ровным и благожелательным. На то, чтобы мальчишка вышел из состояния ступора и начал внятно, а главное - правильно отвечать на вопросы, ей потребовалось не менее пяти минут. Конечно, это можно было сделать и быстрее, "розга ум бодрит" - это древнее высказывание учителей прошлого не потеряло своей актуальности и на грамм, но пока Кира не собиралась нарушать данное мальчишке обещание.

- Для того чтобы меня наказали. Меня наказывают... чтобы я исправился и чтобы я больше не вел себя плохо, - сказав это, мальчишка снова опустил глаза и вдруг совсем тихо произнес: - Кира... госпожа Кира! Но я ведь не сделал ничего плохого! Ну почему так?!!!

- Когда ты не сделал плохого?

- Сегодня...

- А вчера? - это был почти классический разговор с подопечным из учебника по психологии.

- И вчера тоже...

- А позавчера? А за неделю до этого?

- Ну... я... ну вы же знаете! - мальчишка почти выкрикнул это с отчаянием обреченного.

- Знаю, а зачем тогда ты задаешь глупые вопросы? Ты уже не маленький мальчик и все понимаешь. По крайней мере, что такое хорошо и что такое плохо, ты знаешь не хуже меня... И не надо смотреть на меня такими глазами.

- Какими? - мальчишка уже пришел в себя, но давать ему забыть, зачем он здесь, в планы Киры совсем не входило.

- Печальными... и еще, ты уже четыре раза кое о чем забыл... а я ведь тебя предупреждала! - Кира отошла к прозрачному, похожему на медицинский шкафу и вернулась с длинной пластиковой розгой - точной копией той, которую использовала на Лешкиных ягодицах женщина-специалист из недавнего видео.

- Ой! Подож... Госпожа Кира! Ну подождите! Я не специально! - и видя, что девушка не останавливается, в отчаянии почти крикнул: - Госпожа Кира, вы же обещали!!!

Мальчишка снова отчаянно дернулся в захватах, гладкая кожа на бедрах и ягодицах покрылась пупырышками "гусиной кожи".

Кира остановилась и словно в раздумье похлопала себя розгой по ладони.

- Обещала... но ведь и предупреждала! Разве не так?

Мальчишка снова безвольно упал на покрытие, не глядя на нее, ткнулся лбом в пластик, закрывая глаза, не сдержавшись, с нескрываемой горечью и обидой мальчик произнес:

- Все равно, вы обещали! Ну, обещали ведь! А я... я... поверил, а вы... Госпожа... Кира... Все равно меня будете бить!

Окинув взглядом поджавшиеся половинки худого мальчишечьего зада, Кира остановилась. Определенная логика в словах Кирилла конечно была, но вместе с тем, "всыпать" ему нужно было обязательно. Обязательно. Память штука избирательная, хотя... пока он на этом станке, пороть его действительно не стоит (ведь и правда обещала), хватит с него и унижения.

- Обещала. Повезло тебе, что обещала. Но не думай, что хоть один из твоих проступков окажется безнаказанным! За все придется отвечать.

Кира отложила розгу на столик возле "станка" (но так, чтобы этот предмет "воспитания" был в поле зрения мальчишки, особой необходимости в этом, конечно, не было, но чувство легкого "трепета" для мальчишки лишним явно не будет).

Несмотря на почти явно высказанную угрозу, мальчишка заметно повеселел, слезы на его щеках высохли. Отдаленная перспектива порки, по всей видимости, пугала его намного меньше, чем едва не свершившаяся сиюминутная расплата. Мальчик выглядел настолько бодро, что Кира и сама бы не поверила, что еще пару минут назад он бился в истерике, впервые попав в захваты фиксирующей системы.

- Значит, смотри, Кирилл, - девушка поднесла к лицу ребенка пульт управления: - Сейчас я проведу с тобой то, что называется "процедура N1", это что-то вроде... ознакомления с тем, как и что можно с тобой делать в том случае, если ты окажешься ну совсем "тугоплавким". За одно я и подстрою систему под твои параметры, когда буду задавать вопросы, ты меня, пожалуйста, не пытайся обмануть.

С этими словами девушка нажала на одну из кнопок, станок вздрогнул и пришел в движенье. Захваты подтянули пятки мальчика под ягодицы, а потом немного в стороны и наружу. Руки мальчика скользнули вверх и вперед, словно мальчишка взывал к богу, спинка прогнулась. Половинки зада Кирилла беззащитно раскрылись. Перед глазами Киры, чуть ниже розовой, безуспешно пытающейся сжаться дырочки, покачивалось несложное мальчишечье "богатство"...

Ровным голосом, обходя мальчишку кругом и одевая тонкие резиновые перчатки, Кира пояснила:

- Эта поза N1 называется "покаяние", считается "строгой" - да ты и сам чувствуешь, как у тебя "там" все растянуто (затянутые латексом пальцы легким касанием проскользнули между ягодиц, коснулись дрогнувшей дырочки и того, что свободно повисло ниже), и пошевелиться в ней практически невозможно, поэтому наказание ощущается в полной мере, и если мне придется тебя в ней пороть, это будет особенно больно. Секут обычно розгой, иногда в качестве разнообразия и по ступням.

На действия Киры мальчик смог отреагировать только поджавшимися пальцами ног и тихим, похожим на всхлип стоном.

Кира нажала следующую кнопку, переворачивая мальчишку в уже знакомую по фильму позу "положение лежа на спине с пятками за ушами".

- Это поза N2, и если нужно будет высечь тебя так, чтобы почти не осталось следов, но это очень больно, потому что попадает прямо по... (девушка снова коснулась пальчиком сжавшегося в розовую точку отверстия), в общем, как говорят специалисты, лучшего применения для ремня и не придумаешь...

Кира снова привела аппарат в движенье, вновь переворачивая беспомощного и уже красного как рак мальчишку:

- А эта поза "лягушонок", ты конечно не видишь, но и правда похоже...



Надежда Владимировна только закончила наводить порядок в комнате сына. С тех пор как инспектора службы ювенальной юстиции прямо из зала суда увели Алексея и вручили ей судебное решение о лишении ее материнских прав "за недостаточный уход и наблюдение за ребенком, приведшее к формированию стойкого асоциального поведения".

Она обращалась в различные учреждения и правозащитные организации. Бегала по юристам, быстро растрачивая свои очень небольшие сбереженья. Единственным ответом ей было, что с мальчиком все хорошо и вскоре ювенальная система перевоспитания вернет обществу здорового и законопослушного гражданина.

Так же на нее была наложена выплата алиментов на содержание сына за счет органов опеки. По решению суда через полтора месяца она имела право на свидание с сыном, но поскольку она уже считалась ему посторонним человеком, то услуга эта была платной, по мнению чиновников плата была не очень большой - но чуть более чем в половину ее мизерной месячной зарплаты. С другой стороны эта мера очень хорошо остужала пыл большинства нивелированных родителей, рвавшихся на свидание со своим отпрыском.

Каждый день женщина заходила в эту комнату, вытирала пыль и перекладывала вещи с места на место и плакала. Она помнила, какой бардак и беспорядок царили здесь, когда Лешка был дома, как она ругалась на него, а он только фыркал и закрывал перед ней дверь. Иногда мальчишка приходил домой весь обдерганный с каким-то лихорадочно-диким блеском в глазах, в ответ на ее слова кричал, срываясь на совсем еще детский дискант, что она просто дура...

После одного из таких случаев она и обратилась в полицию. Потом они приходили уже без приглашения... Она сама пустила зло в свой дом. Держа в руках порванные на коленях брюки мальчика, женщина бессильно опустилась на пол. Прижала их к лицу, вытирая слезы, уловив слабый, но такой знакомый запах. Запах ее сына... Под сердцем резко кольнуло, когда в двери кто-то позвонил. Задыхаясь, Надежда Владимировна, не глядя на экран домофона и даже не спрашивая, кто там, распахнула двери. Но чуда не случилось. Вместо ее сына за дверями стояла импозантного вида, крупная женщина с открытым, но волевым лицом.

- Извините, вы мама Леши Смирнова?

- Да... вы проходите, а откуда...

- Меня зовут Алла Александровна, сейчас работаю в ювенальной колонии с группой детей, в которой находится и ваш сын. Он дал мне адрес, - женщина прошла в квартиру, хозяйским взглядом окинув высокие потолки "сталинки", удовлетворенно улыбнулась на вопрос матери:

- Что с ним? Как он... расскажите! Я уже не могу!

- Успокойтесь. С мальчиком все хорошо, он у нас на отличном счету и, возможно, скоро будет переведен в один из специнтернатов, до совершеннолетия. Главное, что вы сможете абсолютно свободно с ним видеться. Я привезла Вам видеописьмо от вашего сына, вы посмотрите, вот только оставить вам я его не могу, по закону вы все-таки ему теперь абсолютно чужой человек.

- Давайте же быстрее! Я включу компьютер.

Женщины прошли в гостиную, Алла Александровна вставила флэшку в разъем. На экране монитора появился опрятно одетый, чистенький мальчишка. Надежда Владимировна отметила про себя, что мальчик немного похудел и осунулся, но тут же ее сердце радостно забилось, когда Лешка так привычно и широко улыбнулся: "Мамочка, у меня все хорошо, я не могу говорить долго. Но если что, то ты всегда можешь расспросить Аллу Александровну, она очень хорошая, смотрит за мной и помогает исправиться. Я очень за тобой скучаю..."

Проговорили женщины допоздна...

Утром, когда отдохнувшая и посвежевшая Алла Александровна покидала эту гостеприимную квартиру, Лешкина мама сунула ей в руку конверт из плотной бумаги:

- Вы уж купите ему, что он попросит... а у них там вот так прямо и отдельные комнаты?

- Конечно, наши заведения на особом контроле у государства, так что комнату он себе может оборудовать по усмотрению...

- Спасибо Вам огромное, что вы так хорошо к нему относитесь... а скажите, у вас неприятностей не будет? - Надежда Владимировна протянула своей собеседнице чехол с айподом: - Вы и это передайте ему пожалуйста, если можно!

- Конечно, передам, вы главное никому про это не говорите, тогда все будет хорошо... Как только у меня будет свободное время. Я к вам заеду, привезу еще весточку от сына.

- Спасибо вам огромное! Дай вам бог здоровья! Дорогу я вам оплачу... вы только приезжайте! И вот... тут на диске я Лешеньке... ну, тоже как письмо надиктовала! Вы возьмите... передайте ему! - Надежда Владимировна раскраснелась, смахивая с ресниц счастливые слезы, глядя в след уходящей по ступенькам Алле Александровне, не понимая только одного... почему же у нее по-прежнему так ноет сердце...

Алла Александровна вышла на улицу в просто прекрасном настроении. Она любила такие командировки, проходя мимо мусорного бака, женщина остановилась, и ее сильные пальцы профессиональной спортсменки без труда разломали диск с записью на несколько частей. Обломки, сверкнув на солнце, упали на кучу засиженных мухами отходов, а женщина, поправляя сумку на плече, уверенно пошла по жизни дальше, только на секунду представив, что стало бы с лицом этой невменяемой мамашки, если бы она увидела, как в действительности проводит время ее сыночек. Вообще-то эти дуры не вызывали у нее ни сочувствия, ни жалости. Сначала сами сливают своих детей как грязную воду в унитаз, а потом бегают, во все стороны слюной и соплями брызгают...

Пересчитав деньги в конверте, Аллочка удовлетворенно присвистнула... наверное, и хорошо, что этот мальчишка тогда не загнулся. Как сказал фельдшер, кишки ему не порвало только чудом... Тогда она и впрямь - слегка перестаралась, может теперь стоит попробовать с мальчишкой быть помягче, его мамаша хотя и дура, но хоть не жадная...

 Отправлено: 07.06.17 00:22. Заголовок: Ч.5 Алла Алек..

Ч.5



Алла Александровна открыла записную книжку - впереди еще три адреса. Адреса тех родителей, которые хоть и поздно, но спохватились и теперь по мере своих немощных сил пытались бороться с системой, добиваясь справедливости, старались вернуть своих детей.

Чиновница снова улыбнулась, если кому-то из них и удастся добиться в этом успеха, то, что вернется к ним в дом, уже не будет иметь никакого отношения к тому ребенку, которого они помнят.

Но сейчас эти лохи наверняка захотят хоть немного "подкормить" своих малолетних говнюков, даже не представляя, сколько сил и нервов забирает у нее работа с их "детишками", а потому - пусть платят. Самое сложное в этих визитах было не сорваться и не рассказать этим уродам, что она в действительности думает о них и их детях. Но ничего, вернувшись из командировки, Алла Александровна всегда могла отыграться на том из мальчишек, чья семейка больше всего ее достала, и в этом случае ее "изобретательности" могли бы позавидовать Торквемада вместе с доктором Менгеле.

Аллочка гордилась тем, что многие из ее подопечных, видя ее плохое настроении, в прямом смысле слова обссыкались еще до начала проведения процесса "коррекции". Но наибольшую ее гордость вызывала придуманная ею простая и эффективная коррекционная процедура, которую она называла просто и скромно "уборка кабинета". Именно на "уборку" и попал два дня назад невезучий Лешка. "Попал" он в прямом смысле абсолютно случайно, Алла Александровна только закончила записывать его жалостливое послание матери и дала ему команду снимать "выходную одежду". Мальчишка пару дней назад был выписан из медблока, где приходил в себя после ее "воспитательных процедур" и несложной, но все-таки имевшей место операции по проктопластике. Леша был еще слаб и не до конца пришел в себя после космических доз транквилизаторов, которыми в "медицинско-психологических" целях (а попросту говоря, не желая разбираться с суицидом) пользовал пацана молодой фельдшер, не поднимавший взгляд выше груди юного пациента, чтобы не смотреть в полные тоскливой боли глаза, за которыми постоянно горел один и тот же вопрос: "За что?"

Фельдшер работал здесь с момента основания колонии и никак не мог привыкнуть к таким взглядам, и что еще хуже - он уже ничем не мог оправдаться перед собой.



Лешка вполне сносно отбарабанил перед камерой заученный текст (он никогда не жаловался на память), оставшись в одних трусах, аккуратно сложил недорогой немецкий костюмчик, который тут же начал одевать другой мальчик...

Стоя у стены, Лешка слушал, как мальчишка слово в слово повторяет его "письмо к маме", Алла Александровна не баловала своих подопечных, да и их родителей, разнообразием жалобных историй.

Надиктовывая на камеру текст, мальчик пару раз сбивался, выглядел скованно. Алла Александровна, раз за разом прекращала съемку короткими: "Не пойдет, Валера! Заново!". Женщина никак не проявляла своего недовольства сценическими способностями парнишки, только между глаз у нее залегла тяжелая складочка. Наконец, после получасовых мучений мальчишка выдал более-менее приемлемый вариант, и съемка была завершена.

Мальчик быстро разделся, аккуратно повесив на плечики костюм, а потом, оглянувшись на Алексея и еще парочку ребят, которых завел в кабинет высокий и крепкий охранник, быстро стянул с себя трусы и без напоминания опустился на четвереньки, а потом на локти, выпячивая кверху исчерченный следами недавней экзекуции зад. По всей видимости эта процедура Валере была совсем не в новость. Алла Александровна, положив камеру на стол, покрутила в руках карбоновый хлыст (у Лешки сразу похолодело в животе), отложила в сторону и взяла лежавший там же тонкий кожаный ремешок. Не говоря ни слова, женщина выдала застывшему в откровенной позе мальчику два десятка хлестких, как щелчок сломанной сухой ветки, ударов. После каждого удара и без того избитый зад паренька дергался вперед, но мальчик успевал вернуть его в исходное положение за время замаха. По всей видимости покорность и дисциплинированность ребенка понравились Алле Александровне, да и порка носила скорее чисто профилактический характер, поэтому избиение закончилось довольно быстро.

Валера жалобно скулил через зажатые в зубах трусы, своей позой и телодвижениями сильно напоминая бездомного щенка, которого безжалостно треплет матерая немецкая сука.

Не получив разрешения подняться, мальчик так и затих, не меняя позы, только иссеченные ягодицы чуть подергивались, словно пытаясь сжаться, демонстрируя всем присутствующим обычно скрытое от посторонних глаз анатомическое отверстие еще совсем детского тела. Лешка бросил быстрый взгляд на растопыренные ягодицы подростка и почувствовал, будто его желудок проваливается в холодную пустоту. Этой части анатомии мальчика его "воспитатели", по всей видимости, уделяли внимание настолько серьезно и часто, что туда с небольшим "натягом" наверное мог пройти даже кулак десятилетнего ребенка.

Алла Александровна быстро упаковала камеру, сворачивая шнуры и обращаясь к охраннику, молчаливо взиравшему на внеплановую экзекуцию.

- Я уезжаю в первопрестольную, как всегда вызов присылают в последний момент (тут Алла Александровна слегка лукавила), вы, Александр, проследите за ними, а я пошла...

Алла Александровна развернулась и направилась к выходу, чуть задев подолом юбки "пятую точку" уткнувшего лицо в пол мальчика.

- Да... чуть не забыла! Пусть эти... - женщина небрежно кивнула головой в сторону замерших у стены мальчишек, - полы помоют... как обычно, если будут филонить, потом отведи их к Сергею, пусть выпорет, а с этим, - Алла указала на Валеру, - тоже как обычно, ты у нас работаешь недавно - посмотришь в его файле... а если что, Валера сам тебе и подскажет (чуть наклонившись, Алла Александровна потрепала мальчика по волосам), он у меня уже хорошо дисциплинирован. Раз уж мальчик имел неосторожность посылать меня в такие дали, так "...негоже гостям на входе стеснение иметь"!

В ответ на эту фразу охранник улыбнулся, в легком недоумении пожал плечами. Высказав пожелания и распоряжения, Алла Александровна, ведущий специалист ювенального учреждения по коррекционной работе с детьми, наконец покинула свой кабинет.

Оставшись один, охранник прошел в центр кабинета, выдвинул ящик стола и достал из него несколько карбопластовых конвойных наручников, бросил их на стол и с нескрываемым презрением произнес:

- Чего ждем, уроды? Особое приглашение нужно? "Форма номер "ноль"!

Стоящие у стены дети быстро разделись донага (когда охранник перевел тяжелый взгляд на стоящего в сторонке Лешку, тот быстро стянул трусы и замер у стены, внимательно следя за действиями товарищей по несчастью). Один из мальчиков подошел к столу, взял наручники и, пройдя вдоль шеренги замерших товарищей, быстро сковал им руки за спиной. С последней парой наручников мальчик подошел к замершему на коленях Валере, а затем и к Лешке. Скользкий пластик стянул кисти, и Лешка только зябко повел плечами, когда мальчик еле слышно шепнул ему в самое ухо: "Не тупи, всем плохо будет!", чуть толкнув его бедром в сторону своих товарищей... Последними оставшимися наручниками мальчишка ловко сковал за спиной свои руки. Тем временем и проштрафившиеся мальчишки, и присоединившийся к ним Валера, опустившись на колени, выстроились вдоль стены напротив входа в кабинет. Охранник не торопясь прошел перед ребятами, остановился у стоящего крайним в ряду Лешки и, наконец, дал команду:

- Начали уборку!

Лешка растерянно наблюдал за тем, как мальчики дружно согнулись и принялись вылизывать языками пол кабинета. Из ступора его вывел жесткий удар ботинком под дых. Удар был такой силы, что на какую-то секунду тело мальчишки просто оторвало от земли и впечатало в стену. Упав на бок и подтянув колени к груди, потерявший дыхание Леша извивался на полу, судорожно распахнув в рот в попытке вдохнуть. Все это время охранник стоял над бьющимся в болевых спазмах ребенком, нетерпеливо пристукивая по линолеуму носком ботинка. Когда, наконец, сведенные болевым спазмом дыхательные мышцы вновь обрели эластичность и мальчик, наконец, смог вдохнуть, охранник, ухватив подростка за скованные руки, поставил его на колени и, выворачивая плечевые суставы, заставил Лешку упереться лицом в пол.

- Да ты просто ох...л, урод! Лижи, сука! Раз тебя мама полы мыть не научила, мы тебе здесь живо рога обломаем и раком в стойло поставим!

Едва восстановивший дыхание Лешка с трудом, через боль втягивая воздух, высунул язык и принялся вылизывать кусок линолеума, к которому его столь бесцеремонно прижали лицом. Посчитав, что дисциплина восстановлена, Александр отошел на пару шагов и остановился в центре комнаты. "Уборка" - если это название годилось для такого унизительного и издевательского процесса, шла довольно медленно. Рты несчастных залетчиков были уже полны грязи и пыли. Александр, пройдя к смонтированной в углу комнаты раковине, открыл воду из крана, скомандовав мальчишкам:

- Ладно... идите "тряпки" свои споласкивайте, кто наглотается, я тому такую клизму запердолю, что пар из ушей пойдет!

Глядя на голых мальчишек, гурьбой бросившихся к крану, охранник довольно рассмеялся.

Но так как ему было скучно, а "работали" мальчики довольно медленно, охранник решил немного разнообразить это занятия. Стоя перед медленно продвигающимися на коленях детьми, он время от времени сплевывал на пол то перед одним, то перед другим ребенком. Дошла очередь и до Лешки. Когда перед ним на пол упал плевок, Лешка замер.

- Ну чего остановился? Дальше вылизывай! По мокрому оно легче! - наслаждаясь властью и безнаказанностью, Александр просто давился от смеха. Но Лешка не шевелился, у мальчика просто не было сил прикоснуться языком к растекшемуся по линолеуму плевку.

От страха и нервного напряжения Лешку начала колотить крупная дрожь, из глаз покатились слезы, с отчаянием попавшего на живодерню щенка он вскинул голову и посмотрел на возвышавшегося над ним человека.

- Опять вые... урод? - подойдя к мальчику и по-барски толкая его ногой, охранник старательно накручивал в себе злобу, хотел посильнее пнуть мальчишку, но Лешка, сжавшийся у его ног, выглядел таким забитым и испуганным, что Александр с удивлением почувствовал, что ему просто не удается дойти до нужной точки кипения.

Но все-таки дисциплину следовало поддержать, потакать таким "бунтам" было нельзя ни в коем случае. Злясь на себя за проявленную "мягкотелость", охранник отошел от мальчика и, посмотрев на елозящих по полу языками залетчиков, объявил:

- Тут у вас завелся один особенно брезгливый... мажорный мальчик - наверное, поэтому уборка сегодня будет влажной!

С удовольствием глядя на то, как детские лица начинает искажать гримаса отчаяния, Александр расстегнул ширинку и, двигаясь вдоль стоящих на коленях детей, помочился перед ними на пол. Когда перед ними по линолеуму растеклась зловонная жидкость, мальчики замерли. Стоя на коленях, ничего не говоря, дети молча смотрели на своего мучителя и не шевелились. Подойдя к столу, охранник взял с него карбоновый хлыст и подошел к Лешке. Не дожидаясь команды, мальчик ткнулся лицом в пол, старательно поднимая к верху худой, с еще не сошедшими следами прошлых наказаний зад.

Александр высоко поднял хлыст над дрожащими ягодицами и на секунду посмотрел на остальных детей. Как и положено, дети "внимательно следили" за началом наказания своего невезучего товарища, но еще Александр увидел в их больших, наполненных слезами глазах осознание неизбежности боли и отчаянное понимание того, что они все равно сделают то, что он от них требует. Но было кое-что еще.

У стоящего следующим в ряду мальчишки в глазах мелькнуло что-то, и как не странно, это было похоже на надежду.

Неожиданно тот самый Валера, с которым еще предстояло "поработать" особо согласно указаниям Аллы Александровны, тихо произнес:

- Здесь... нет камер... правда... я знаю... - после этой фразы мальчик замер, пристально глядя в лицо Александра, быстро оглянулся на своих товарищей и вдруг еще тише добавил:

- Не надо... Пожалуйста...

Александр медленно опустил занесенную руку с прутом. Что здесь нет камер, он знал и сам.

Если быть честным с самим собой, то эта работа Александру Горскому нравилась. Здесь было не напряжно, а часто и довольно весело. Было приятно проявить свою власть, а когда дежурила в блоке девочек (а там были и такие, которых хоть сейчас выставляй на конкурс) знакомая, там можно было и вовсе весело провести время, тем более, что "целок" там не было даже в принципе. Но "работая" с мальчишками, он всегда говорил себе, что это "просто работа" и за его работой чаще всего следят. Пока попавшие сюда мальчики "взбрыкивали", это было не сложно и было даже приятно "призвать к порядку" очередного раскрашенного как помесь попугая с ирокезом мальчишку к порядку, а потом посмотреть в абсолютно дикие после "вводных" процедур глаза... Но вот, наконец, дети были морально раздавлены и стали покорны - это произошло даже быстрее, чем он ожидал. Вот они готовы выполнить любое распоряжение и самый безумный приказ человека с эмблемой ювенальной юстиции. Они плакали, но делали то, что от них требовали. Глядя на них, он уже не мог заставить себя видеть уродов и подонков... потому что ничего "уродского" и "подонского" в этих избитых и замученных мальчишках уже просто не осталось.

Однажды ночью он даже подумал, что фраза о том, что "страдания очищают" - из запылившейся на полке толстой книжки с простым названием, все-таки правда, а потом он подумал, что и все, что там написано - может быть правдой тоже. Тогда ему стало страшно. Он не задрожал, не закричал от ужаса, но где-то внутри ему стало пусто и холодно, а утром он про это... забыл.

Горский стоял на загаженном полу перед замершими в ожидании новых унижений и боли мальчишками, посмотрел на сжавшемуся у его американских берцев, старательно "держащего позу" Лешку.

- Встань... - Горский сказал это тихо. Тело мальчика у его ног вздрогнуло, а потом Лешка, словно подброшенный невидимой пружиной, сразу оказался на ногах. Подойдя к столу, Горский взял ключи и отомкнул наручники на тонких запястьях подростка.

Сунул ему связку в руки.

- Наручники сюда... возьмите ведра и тряпки, уберите здесь все!

Опустившись на стул, Горский прикрыл глаза ладонью.

За четверть часа мальчишки отмыли полы до блеска, вымылись сами и выстроились у стены.

Глядя на них, Горский вдруг поймал себя на мысли, что никогда не видел таких счастливых детей.

- Одевайтесь и идите к себе... (мальчишки сразу бросились разбирать свою нехитрую одежду). Валера, а ты остаешься - нам с тобой еще в коррекционную... Стань здесь!

Поникший мальчишка встал сбоку от стола, с тоской наблюдая за своими более удачливыми товарищами, даже таким залетчиком как Лешка.

Когда счастливые "уборщики" убежали к себе, Горский поднялся, взял нервно прижимающего к груди одежду мальчика за плечо и, закрыв кабинет, повел мальчишку в сторону "коррекционной комнаты". Александр со своим юным объектом не прошли еще и половины пути, когда мальчишку начала колотить крупная дрожь. Горский бросил взгляд на лицо мальчика, и даже ко всему привыкшему охраннику стало муторно от ужаса, плескавшегося в наполненных страхом глазах мальчишки. Александр почувствовал, что глухая стена, которой он огородил свою совесть и душу, теперь рухнула и что он где-то там, барахтается под обломками. Ему самому вдруг стало мерзко и противно от того, что должно было сейчас произойти. Для себя он решил, что сейчас вызовет в "процедурную" специалиста (вроде кто-то и должен дежурить), а потом почитает свою электронную книжку, успокоится и поедет домой.

Перед самыми дверями коррекционной Валерка задержался - нет, он не попытался вырваться, но тело мальчика словно само по себе подалось назад.

Александр, посильнее сжав плечо ребенка сильными пальцами, с некоторым усилием толкнул его вперед, и мальчишка, словно лишившись сил, пулей влетел почти на середину этой ужасной комнаты. Замер, а потом заученным движением положил свою одежду на низкий препараторский столик возле кресла аппарата фиксации. Повернулся к охраннику, встал по стойке смирно, сдвинув пятки вместе и вытянув руки по швам.

Одобрительно кивнув мальчику, Александр, пройдя в угол комнаты, протянул руку в к кнопке вызова "специалиста", когда что-то словно толкнуло его в спину. Оглянувшись, Горский встретил полный ужаса и отчаяния взгляд мальчишки.

- Что такое? Можешь говорить!

- Александр Владимирович, я... - мальчишка словно запнулся, отчаянно глядя в угол, где блестела зрачком камера круглосуточного наблюдения.

- Подойди ко мне!

Мальчик подбежал к Горскому и тихо, срываясь на отчаянный шепот, зачастил:

- Если можно! Господин Горский, можно вы это сделаете, я... я даже постараюсь не кричать! Сегодня дежурит Сергей Михайлович, а он... он меня всегда очень долго... а потом еще всегда несколько процедур проводит, чтобы я лучше запомнил... я два раза даже сознание терял... Я ему очень благодарен, что он так со мной возится... но... можно, чтобы вы... и Алла Александровна вас просила... Пожалуйста!

Последнее слово мальчишка почти выкрикнул с отчаянием обреченного.

Выслушав мальчика, Горский молча кивнул головой в сторону "кресла". Он даже не посчитал нужным уточнять, о каких именно "дополнительных процедурах" идет речь, он их неплохо себе представлял, сам несколько раз проводил особо "тугим" воспитанникам.

Виталик ловко залез на кресло, встав на нем на четвереньки, сунул руки и ноги к зажимам. Горский запустил аппарат, с тихим жужжанием захваты замкнулись на руках ими ногах ребенка. Экран монитора рядом с креслом ожил, и на нем высветились показатели телеметрии ребенка, там же через секунду высветился список рекомендованных данному воспитаннику "процедур". До этого момента Александр не проводил коррекционных процедур сам, обычно он просто ассистировал специалисту или помогал усмирять редкие и безнадежные попытки сопротивления мальчишек, волею судьбы оказавшихся в этой комнате. Нажав на кнопку "рекомендованной позы", он смотрел, как пятки мальчишки поджимаются к ягодицам, а потом разъезжаются в стороны, до границы, когда у мальчика под тонкой кожей четко обрисовалось строение тазобедренных суставов. Руки в захватах потянуло книзу, прижимая грудь мальчика к коленям. Поза была очень напряженной, мальчика прогнуло в спине, ягодицы широко разошлись, открывая доступ для идеального проведения "воспитательной процедуры".

Посмотрев на очень простую методику ее проведения и рекомендованные размеры "спецсредств", охранник удивленно присвистнул.

- Это... за что тебя так?

Растянутый в неудобном положении мальчик между мелкими вдохами напряженно произнес:

- Я, когда попал сюда... Аллу Александровну.... послал...

Горский хмыкнул, нажимая кнопку на пульте, снизил напряжение "строгой" позы. Фиксирующие элементы чуть сдвинулись, и мальчишка задышал ровнее.

- Куда послал? Ну говори, не мнись!

- В... жопу! - мальчишка судорожно вздохнул, а потом продолжил: - ...вот она и сказала, так... работать со мной, пока ее нога спокойно не войдет туда, куда я ее... послал...

Горский отвернулся от Виталика и снова посмотрел на методику проведения наказания.

- Тут о смазке написано, "на усмотрение".

Мальчишка отчаянно вывернулся в зажимах, стараясь поймать взгляд Горского широко распахнутыми глазами, было видно, что этого вопроса мальчик ждал и очень опасался.

Нервно сглотнув, мальчик произнес:

- Там... в шкафу возле... ну... палок, что мне вставляют... там банки, белая, синяя и красная... Алла Александровна разрешила смазывать тем, что в синей! Правда разрешила... иногда... если я стараюсь. Это тоже больно... вы не подумайте, а если подвигать - то вообще... очень, очень больно!

- А в красной, там что? - этот вопрос Горский задал чисто автоматически, на экране он уже видел характеристики "смазки", то, что применение "красной" разрешалось только при наличии кардиоконтроля - говорило само за себя. Но рекомендована мальчику была именно красная.

- Там... там... совсем... плохо... даже Сергей Михайлович, он не всегда...

- Успокойся! Я просто спросил! А белая - что?

- Вазелин... просто... но это если толще берут... но мне еще рано - раз в две недели... мне только позавчера увеличивали!

Мальчик чуть дернулся в зажимах, словно пытаясь разместиться поудобнее - но ничего у него не получилось.

Рассматривая содержимое шкафа, Александр показал мальчишке банку с изумрудно-зеленой наклейкой:

- А это... - что здесь?

- Там обезболивающее, когда мне первый раз с "красным" сделали, немного не рассчитали, я совсем от боли "поплыл", прибор шкалить начал, ну, мне тогда вот с этим и вставили... боль сразу ушла, а потом так легко стало, там в смазке наркотик какой-то... наверное.

- Ты тут все знаешь! Хоть сейчас в "специалисты"! - Горский ожидал, что мальчишка подобострастно отреагирует на эту странную похвалу, засмеется, но он ошибся. Виталик опустил голову и глухим, совсем севшим от собственной смелости голосом, проговорил:

- Нет!

- Что нет? - переспросил Александр, уже держа в руке и с интересом разглядывая толстый, закругленный на конце кусок резины с ограничительным кольцом примерно в двадцати сантиметрах от переднего края. Как изделие такого "калибра" можно загнать в тело тринадцатилетнего мальчишки, да еще сопроводить все это двадцатью "возвратно-поступательными" движеньями (тут правда рекомендовалась только "синяя смазка, для красной было всего два!), а попросту говоря изнасиловать его этим толстенным куском резины, разум Горского откровенно отказывался понимать.

- Я никогда не стану этого делать! - Виталик сказал это тихо и не по-детски твердо.

- И почему? Это просто - работа...

- Это очень больно! Нельзя так с детьми! Вы можете! Потому что вы просто не знаете! Но... я ведь знаю... как это больно! - последние слова мальчик забывшись почти крикнул.

- Ты прав! - Горский привел довод, который так часто внушали ему, когда он только пришел работать в этот центр: - "Нельзя", но... "Надо"! - сейчас Горский спорил не с мальчиком, он спорил с самим собой.

- Да, господин воспитатель... - Виталик, словно осознав неуместность своего демарша, прижался лбом к гладкому пластику: - Но вы и правда не знаете... как это больно, и страшно, и стыдно... когда все видят... какой я... теперь...

- Когда ты выйдешь отсюда, мышцы тебе там немного ушьют... и через неделю все будет нормально!

- Я все равно буду это знать... и вы, и все кто видел... это никто не ушьет!

В этот момент мальчик повернул голову и испуганно замолчал. Одев резиновые перчатки, Александр сосредоточенно заканчивал натирать толстенный стержень "расширителя" смазкой. Оставив немного смазки на перчатке, мужчина с каменным лицом пошел к зажатому в фиксаторах беспомощному телу.

Когда Горский двинулся в сторону мальчика, тот ощутимо дернулся в своей неудобной позе, тело ребенка покрылось "мурашками", мальчишка часто задышал, словно ныряльщик, вентилирующий легкие перед погружением на большую глубину. Межягодичные мышцы отчетливо напряглись, кольцо сфинктера сжалось в едва заметную точку.

Страх управлял телом ребенка лучше, чем его разум. Протянув руку, Александр коснулся вздрогнувшей плоти, сделал несколько круговых движений и аккуратно ввел смазку вглубь тела мальчика. Глаза Виталика изумленно раскрылись, мальчик дернулся, пытаясь повернуть голову. Обезболивающая смазка сняла даже легкий зуд, оставшийся после последней "процедуры", тело мальчика расслабилось, он задышал глубоко и ровно.

Посмотрев в сторону глазка видеокамеры, Александр медленно ввел предмет "воспитания" в тело мальчишки до кольца ограничителя, вытащил и вновь послал его вперед. На нескольких первых движениях тело мальчика еще чуть вздрагивало, но когда счет пошел на второй десяток, Виталик уже полностью расслабился и лежал неподвижно. Когда Александр наконец извлек перепачканный "расширитель" из тела мальчика, то некоторое время смотрел на даже не пытающееся сжаться отверстие. Немного обескураженный охранник протянул руку и прикоснулся к растянутому мышечному кольцу. Мальчишка никак на это не отреагировал, видимо анестезирующее действие наполнителя было очень велико, блокируя даже тактильные ощущения. Мальчик просто ничего не чувствовал. Когда Горский вытащил расслабленное тело ребенка из фиксаторов и несколько раз встряхнул блаженно улыбающегося мальчишку, Виталик вздрогнул и, наконец, открыл глаза.

- Что это с тобой?

- Не знаю... мне показалось, что я куда-то улетел... и совсем ничего не болит... - мальчик выпрямился и стал перед Горским привычно - ровно.

- Там скорее всего и правда какой-то наркотик, что-то вроде кокаина, - Горский протянул мальчику перепачканный инструмент наказания: - Хорошенько вымой... это, сам ополоснись... там. Только не долго!

Мальчишка стрельнул по Александру странно-светящимися, бездумно-счасливыми глазами и скрылся за прозрачной загородкой душевой.

Слушая шум бьющей из распылителей воды, Александр подумал, что место работы ему скорее всего придется сменить.

Когда отмытый и словно сияющий изнутри мальчишка выскочил из душевой, положил в медицинский шкаф резиновый "инструмент" и повернулся к охраннику, Горский, озабоченно глядя на пришедшего в эйфорию мальчишку, сделал тому приглашающий знак в сторону выхода. Даже не одев трусы, зажав их в руке, мальчик легкой походкой двинулся к выходу. Пройдя по коридору, Горский зашел в помещение охраны, втащил туда же мальчишку, не сильно, но резко хлестнул того ладонью по щеке. Голова Виталика дернулась, но в глазах появилось понимание.

- Можно вернуться и повторить процедуру, но уже с красной мазью...

- Она не подействует... - быстро произнес мальчишка.

- Я подожду, пока подействует!

- Не надо... это не долго, я уже все понял... - страх в глазах мальчика, как не странно, успокоил Горского.

- Не подставляйся и меня не подставляй! Тебя никто жалеть не станет и... одень в конце концов трусы!

Виталик, прыгая на одной ноге, быстро натянул на тело черную ткань, а потом, вытянувшись в струнку, замер перед Горским. Потом потер ладошкой покрасневшую щеку и, опуская глаза, вдруг тихо произнес:

- Можно?

- Что можно?

- Я могу вам отсосать... если хотите... я хорошо с этим справляюсь... правда! Мальчишка поднял на Горского заблестевшие глаза и, истолковав растерянное молчание охранника как разрешение, опустился на одно колено, потянулся к ширинке мужчины.

Придя в себя, Александр резко взмахнул рукой и чуть не влепил пощечину отшатнувшемуся мальчишке. Теперь Виталик выглядел растерянным и испуганным. Когда Александр зло бросил:

- Ты случайно не за "это" сюда попал?!

- Нет... но ведь вам... ну, охране и воспитателям... это нравится, мы всем...

- Отсасываете что ли?

- Ну... да... почти всем, чтобы не били и... на "процедурах" не сильно мучили. Некоторые нормально, по-честному, а некоторые все равно, по полной... говорят, что с пидарами по-другому нельзя...

- А Сергей Михайлович? - Горский почему-то вспомнил толстого, смешливого специалиста, которого так боялся Виталик.

- Ему почти все мальчики сосали, особенно малыши. Но он все равно всех сильно мучит, да еще шутит при этом, поговорки говорит...

Горский молчал, а мальчишка ровно и монотонно рассказывал, потом вдруг мальчик снова подался вперед:

- Ну... можно? Вам честно понравится! Я это лучше всех делаю! Правда! Ну пожалуйста!

Глядя на мальчика, Александр вдруг совершенно ясно сознал, что мальчишка пытается его купить. Купить хотя бы редкое избавление от страшной каждодневной боли, купить хотя бы тень человеческого отношения, которого было так много дома и которое тогда казалось совсем не нужным.

Не имея ничего на обмен, мальчик предлагал Горскому только то, что у него было - самого себя.

 Отправлено: 07.06.17 00:24. Заголовок: Ч.6 Мами акэхара..

Ч.6

Мами акэхарау доа (демон открывающий двери)





Всему на свете приходит конец, в том числе и «вводной» части. Кире, даже показалось, что неистощимой фантазии специалистов разработавших этот околопыточный аппарат, просто не будет конца. Когда наконец «прокрустово» ложе выкручивавшее мальчишку из одной позы в другую, наконец замерло, Кире даже стоило некоторого волевого усилия, что бы спокойно посмотреть в испуганное лицо мальчика. Глаза Кирилла были совсем растерянными, да еще и до краев наполненными каким то безжизненным страхом и было совсем непонятно, чего же он боится больше - ее или жуткого агрегата. Даже дилетанту было видно, что ее юный подопечный уже явно «дошел» до нужного состояния. Теперь ей следовало переходить ко второй стадии. Страх и подчинение она уже у мальчика вызывала и что приятно, к этому она пришла без единой болезненной процедуры (обычно к этому моменту юные правонарушители уже верещали от боли – если у них еще оставались силы кричать). Эти жуткие по простоте и столь же эффективные методы Кира хотела не использовать как можно дольше и только для решения серьезных проблем. Теперь мальчик должен был понять, что без нее ему может быть намного, намного хуже чем с ней. Для этого существовал простой и в то же время проверенный и надежный, как пистолет Макарова, метод. Столь же убойный и безотказный, а самое главное – относительно безболезненный и безвредный.
Девушка окинула взглядом стройное тело мальчишки, удерживаемое фиксаторами в «классической» для данного заведения, позорной позе, с пятками вывернутыми далеко за линию затылка. Руки мальчика были чуть вывернуты в плечевых суставах и отведены далеко к низу. С того места где она стояла босые ступни мальчишки торчащие из-за ушей, бокам от головы, заставляли выглядеть Кирилла настолько же позорно, насколько и смешно. В потолке над фиксирующим аппаратом была довольно большая зеркальная вставка (за стеклом которой находилась одна из скрытых камер), сделанная для того, что бы подвергаемый наказанию ребенок, ежесекундно видел свой позор.
- Ну вот примерно так, с тобою и будут работать…
Фиксаторы без труда удержали дернувшегося мальчишку:
- Госпожа… Кира! Отпустите меня пожалуйста! Ну скажите, что я должен сделать! Просто скажите! Я все, все сделаю! – Эти слова мальчишка практически прокричал, снова выкручиваясь в фиксаторах, однако это привело лишь к тому, что система чуть сдвинулась, растягивая мальчика еще больше и полностью лишая его даже намека на движение. Даже дыхание мальчика было теперь затруднено.
Молодая азиатка, словно не слыша его жалобных просьб, спокойно продолжила:
- Да…, чуть не забыла! Постарайся не дергаться в захватах, система оборудована довольно чуткими датчиками и будет относиться к тебе только строже… и не плачь.
Из всего что есть это, наверное самый мягкий и гуманный метод, что бы научить тебя подчиняться…
Говоря так Кира медленно протянула затянутую в латекс руку и положила ее на внутреннюю поверхность бедра мальчишки.
- Я…., а разве я… не подчиняюсь? Госпожа Кира? – Кирилл спросил это совсем тихо, между неглубокими быстрыми вдохами, которые едва позволяла ему эта неудобная и мучительная поза.
Рука девушки скользнула ниже по бедру, медленно перейдя на промежность, кончики пальцев на секунду коснулись сжавшегося отверстия – самого позорного и тщательно скрываемого места анатомии любого мальчишки. В отчаянии Кирилл закрыл глаза, только губы мальчика еле заметно дрогнули, будто пытаясь что то сказать, но даже Кира не смогла разобрать эту незаконченную фразу. Так же неторопливо невесомо- уверенно пальцы девушки продолжали детально изучать анатомические особенности тела ее юного, закрывшего глаза «пациента».
К счастью это продолжалось не долго, Кире совсем не хотелось и дальше держать ребенка в этой мучительной позе и она быстро нажала на кнопку пульта. Захваты снова пришли в движение, размещая мальчика более комфортно. Над четко прорисовывавшимися, через тонкую преграду, тазобедренными суставами, медленно возникли холмики упругой плоти. Кирилл задышал глубоко и ровно, наконец решившись открыть глаза. Девушка- азиатка смотрела в лицо распростертого перед ней мальчишки со спокойной, едва заметной улыбкой.
- Видишь Кирилл, это ведь совсем не страшно, а то неудобство, что ты испытал, ты сам же себе и доставил своими дерганьями, смотри пожалуйста на меня: - с этими словами рука девушки снова легла на бедро мальчика: - Принимай наказание покорно и с благодарностью, тогда оно никогда не будет жестоким. Оно может быть необходимо-болезненным, но жестоким – никогда…
Кира снова на секунду замолчала. Рука девушки в точности повторила свои недавние действия. Мальчик задышал быстрее, но остался неподвижным и ничего не сказал.
Видимо Кирилл немного успокоился и хотя из его глаз продолжали медленно катиться похожие на крупные горошины слезы, однако само тело парнишки чутко отреагировало на ласку.
Кира тактично (если только это слово можно было бы применить в подобной обстановке) , убрала ловкие пальцы от «того самого» предмета извечной мальчишечьей (да и мужской) гордости.
Словно не замечая реакции своего беспомощного подопечного, девушка продолжила:
- Здесь и сейчас, и еще долго ты будешь принадлежать мне даже больше чем самому себе и только я могу решить будет тебе больно или нет и от того, что я скажу потом, зависит как скоро ты вернешься к своей обычной жизни… Ты что то хочешь сказать мне Кирилл?
Мальчик нервно сглотнул не решаясь отвести взгляд от лица девушки и наконец произнес:
- Госпожа…, меня будете мучить… только вы?
- «Наказывать» и «мучить» это совсем разные понятия: - Кира выговорила это чисто автоматически, словно на очередном занятии по коррекции поведения.
- Не похоже…: - мальчик уже окончательно пришел в себя и наконец то решился отвести взгляд от лица девушки, закинув голову посмотрел на свое откровенно отражение в зеркале потолка и прикрыл глаза. Щеки мальчика снова покраснели.
Киру это порадовало, раз мальчишка оказался вновь способным испытывать такое чувство как стыд, значит с психика у него крепкая и пичкать его транквилизаторами сегодня не продеться. Она даже решила не обращать внимание на пропущенное мальчишкой, уже привычное - «Госпожа Кира».
- И почему?
- Наверное, это одинаково больно…
- Это так, но ты почти всегда сможешь избежать наказания или сделать его менее суровым, если будешь старательным и послушным.
Кира отошла в сторону к монитору управления и преувеличенно деловито стала отстукивать по клавишам, а потом снова подошла к распятому мальчишке.
- Я пока отойду, не бойся и не паникуй. Осознай, что это часть твоего наказания, а мне еще нужно подготовить отчет о проведенной с тобой работе, я скоро вернусь.
Девушка уже направилась в сторону выхода когда в спину ее толкнул жалобный, совсем детский вскрик. Мальчишка уже не пытался казаться взрослее или смелее, чем он был на самом деле, постепенно он становился все более и более честен.
- Госпожа Кира! Можно… если только можно…, пожалуйста! Можно мне с вами? Не оставляйте меня здесь!
Кира понимающе улыбнулась:
- Страшно? А ты не бойся и думай о своих ошибках…. И еще: - Подойдя к панели управления Кира вставила свой электронный ключ и ввела код.
- Теперь можешь располагаться поудобнее… я отключила систему и на рывки она реагировать не будет. Просто лежи спокойно, а я включу видеонаблюдение, но если будешь крутиться и пытаться высвободиться – я тебя накажу, больше даже за глупость – все равно ведь не вырвешься…
При этих словах своей «воспитательницы» мальчишка только жалобно шмыгнул носом.
Кира вышла, закрыв за собою дверь. Видеокамеры она так и не включила. Заснимать на рабочее видео свою работу с Кириллом в ее планы пока совсем не входило.
Пройдя в свой кабинет, девушка включила электрочайник и включив свой айпод начала надиктовывать впечатления и замечания о проведенной работе.

Когда за Кирой закрылись двери, мальчик некоторое время лежал неподвижно, закинув голову с тоскливым, холодящим живот ощущением стыда и беспомощности рассматривая свое отражение в зеркальном потолке. Сверху на него столь же откровенно пялился какой то испуганный и оттого как то по особенному убого-жалкий мальчишка.
Кирилл попробовал закрыть глаза, но не смог. Почему то стало совсем жутко. Вдобавок ко всему, под потолком что то щелкнуло, свет в комнате погас, оставив только неясное синевато-холодное освещение. Лежать было очень неудобно, через несколько минут заныли прижатые к пластику плечи. Кирилл попробовал немного пошевелиться – но стало только хуже. При попытки чуть поправить свое тело напряжением мышц ног, бедро правой ноги свела судорога. Мальчишка задрожал в фиксаторах от тугой, сводящей скрученные мышцы в комок – боли. Попробовал расслабится, но снова сильно заныла спина. Через пол часа мальчик жалобно заскулил, а еще через десять минут не выдержал и крикнул:
- Госпожа Кира! Ну…. пожалуйста! Ну где же вы! Ну вернитесь! Ну простите меня!
Крики и плач мальчишки так и остались без ответа. Еще через пол часа Кирилл плакал уже не преставая. Мальчику уже не хотелось ничего, только бы пришла такая непонятая и оттого пугающая девушка… женщина, вдруг получившая над ним полную и безоговорочную власть. Но пусть бы она пришла…, пусть бы даже делала с ним такие… непонятные и стыдные вещи, но была бы рядом в этой тягучей, выматывающей душу тишине. И очень болела спина и ноги…
Мальчик еще тихо, со всхлипами плакал, когда ему показалось за дверью какое то движение. Какой то тихий, осторожный звук, как при игре в прятки когда кто то стоит рядом и затаив дыхание прислушивается. Мальчик замер в фиксаторах, забыв даже о боли в спине. То, что находилось за дверью тоже не шевелилось, но там точно, что то было. Не понятно как, но где то внутри Кирилл вдруг ясно осознал, что ничего хорошего это присутствие ему не сулит. Мысли мальчика панически забились в голове «Но… она же закрыла двери… сама так сказала… или… нет? Да закрыла же! Ведь точно клацнуло! И лампочка… Точно! Лампочка над дверью загорелась…. Красная! Погасла потом!»
Дернувшись в фиксаторах мальчик почти с облегчением вздохнул, когда из-за двери раздалось низкое и длинное, еле слышное из-за толстой двери, на одной гортанной ноте – рычание.
Вывернувшись в зажимах, испуганный мальчишка замер не отрывая взгляда от двери. Медленно текли секунды, столь же неторопливо перетекая в минуты. Мальчишка расслабил тело, привычно вжавшись плечами в скользкий пластик. Неожиданно за дверью раздался шелестящий звук, как шорох пластика о пластик и над дверями зеленым огоньком замерцала зеленая лампа.
- Госпожа Кира… это вы?! – мальчик выкрикнул это с отчаянием и надеждой.
Ответом ему была тишина. Но вот за дверью раздался шорох, ручка защелки нагнулась вниз и дверь стала открываться…

Кира расслабившись вытянулась в кресле, забросив руки за голову, а ноги на стол. До контрольного, рекомендованного методикой времени оставалось чуть больше четверти часа. Девушка уже успела перекусить, написать отчет и даже немного задремать, чувствуя приятную, будоражащую истому где то внизу живота. На секунду открыв глаза она с удивлением уставилась на значок контроллера в углу экрана ее айпода. Там красным тревожным светом мигал сигнал контроля. Это означало что, комнату с мальчишкой кто то вскрыл в обход ее кода. Сделать такое не запустив общую сигнализацию можно было лишь имея мастер-ключ. Но уведомление сотрудника ставившего код было обязательной процедурой.
Эти мысли пронеслись в голове кореянки в одно мгновенье. Вскочив Кира выхватила из прикроватного шкафа мощный тизер, с двенадцатизарядным картриджем и бросилась к дверям.

 Отправлено: 07.06.17 00:27. Заголовок: Ч.7 Принцип р..

Ч.7




Принцип расплаты.

Ювенальное учреждение уже закончило работу, и коридоры были пусты. Горели только "эконом-лампочки" дежурного освещения. Добежав до центрального коридора и никого не встретив по дороге, Кира повернула за угол и остановилась, услышав низкий и басовитый звук, полный угрозы и животной ярости. Из полутемного коридора в ее направлении бросилась широкая приземистая тень. Ловкая, как кошка, кореянка не растерялась, вжалась в стену и встретила нападавшего ударом тизера, поставленного на постоянный разряд. Чудовищный вольтаж разряда отшвырнул хрипящего агрессора в сторону, впечатав его в стену. С трудом переведя дыхание, Кира с некоторым удивлением уставилась на оглушенного разрядом крупного румынского ротвейлера с вывалившимся из окровавленного рта толстым, похожим на кусок сырого мяса языком. Потом усмехнулась и гордо выпрямилась, забавно, когда тебя пытается съесть национальная еда, но собаке не стоит подходить к корейцу...



В комнате для коррекции снова горел свет. Перед беспомощным, распятым в уязвимой позе, обнаженным мальчиком стоял высокий, крепкий даже на вид мужчина в не новой, но чистой и выглаженной форме охранника. И мальчик, и мужчина молчали, наконец, Кирилл не выдержал:

- Меня здесь Кира... то есть госпожа Кира оставила, она ненадолго отошла. Сказала сейчас придет!

Мужчина не удостоил мальчика ответом и, сделав шаг вперед, оказался между призывно разведенных ног ребенка. Кирилл без зафиксирован довольно высоко, на уровне чуть выше пояса мужчины. Ладони с быстрыми и какими-то странно липкими пальцами уверенно захватили бедра мальчика и чуть качнули их к низу. Фиксаторы были неподвижны. Кирилл слабо застонал, открыл было рот, но ничего так и не решился сказать. Уверенная, отрешенно-нервная деловитость охранника заставили мальчика цепенеть от страха. Подойдя к системе управления, охранник попытался ее активировать, несколько раз проведя электронным ключом по считывающему устройству, но блок управления остался безжизненным.

В досаде охранник ударил по нему кулаком и снова повернулся к мальчишке. Поймав лихорадочно горящий взгляд этого человека мальчишка ( в который раз) безуспешно дернулся и на всякий случай сообщил:

- Кира сейчас придет!

Усмехнувшись, охранник подошел к мальчишке, прихватил ладонью подтянувшуюся от страха мошонку и довольно сильно сдавил, заставив мальчика жалобно вскрикнуть.

- Не думаю, что ты говоришь правду. Здесь все отключено и у меня теперь точно есть время познакомиться с тобою поближе... - отпустив интимные части тела ребенка, охранник этой же рукой потрепал Кирилла по щекам:

- Можно по-хорошему, это будет почти не больно, а можно ведь и по-плохому... Сосать умеешь?

- Что... сосать? - голос мальчика сел почти до шепота.

Усмехаясь, охранник прошел к раковине, стал к не отводящему от него испуганных глаз ребенку так, чтобы он видел, расстегнул штаны, извлекая из них свой орган, неторопливо "зажурчал" в раковину. Закончив, мужчина стряхнул и, не пряча своего, на глазах твердеющего "хозяйства", пошел к сначала сжавшемуся, а потом отчаянно закрутившемуся в фиксаторах ребенку. Пришедший в "боевую готовность" орган был по всей видимости "модернизирован" операционным путем. Неестественно длинный, с патологически раздутой, размеров в почти кулак Кирилла головкой, он больше подошел какому-то животному, чем человеку.

- Нравится? - захватив по пути пластиковый стул, охранник остановился возле раскоряченного мальчишки и, поднявшись на сиденье, взялся руками за пятки мальчика, поднося раздвоенную на конце головку к его лицу.

- Лизни его!

Кирилл, зажмурив глаза, отчаянно замотал головой. Охранник довольно засмеялся:

- Новенький что ли? Страшно, наверное... Ничего, привыкнешь! Еще сам и просить будешь...

Соскочив со стула, мотая своим органом, мелко и как-то мерзко семеня ногами, он подбежал к медицинскому шкафу и быстро вернулся к мальчишке с банкой вазелина в руках.

- Сосать ты не хочешь, но я тебя и не заставляю, у меня все на добровольной основе, а вот с этого конца ты ведь совсем и не прочь? Вон как вывернулся! - с этими словами охранник сунул пальцы в банку и вставил указательный палец правой руки мальчишке в зад и закрутил им там, словно буром геолога-первопроходчика, пытающегося найти нефть в окрестностях Баку. К первому пальцу почти сразу добавился и второй...

Вот тут уж мальчишка не выдержал и отчаянно заверещал от страха, боли и унижения, мотая головой, разбрызгивая летящие во все стороны слезы и сопли. Охранник, не отрывая глаз от своих пальцев вкручивающихся в глубину тела мальчика, спокойно и монотонно вещал:

- А чего ты хотел, жопу выставил и думаешь, что тебя никто не трахнет? Уже взрослый мальчик и должен... должен ведь понимать, что так не бывает!

- АааааЙ! Я не виноват! Меня наказали! - отчаянно взвизгнул Кирилл, отчаянно дергая задом из стороны в сторону, лишь добавляя себе боли в растягиваемом опытными пальцами отверстии и абсолютно не мешая вспотевшему от возбуждения охраннику.

- Так для того и наказали, а раз наказали, значит так надо, вот так и терпи... раз наказали...

Впрочем, закончить начатый процесс, как и нравоучения, охранник так и не успел. За его спиной клацнула защелка двери. Истязатель удивленно поднял голову и вдруг, рухнув вперед, почти врезался лбом в лицо мальчишки. Две сверкнувшие в воздухе стрелки ударили охранника в спину. Мощный электрический разряд не только парализовал неудавшегося насильника, но и заставил взвыть не своим голосом Кирилла, через покрытые вазелином пальцы мужчины в тело мальчика словно ударила проникающая до самого мозга молния.

Услышав крик ребенка, Кира сразу отпустила управляющую кнопку, и оцепеневшее тело насильника сползло на пол. Перепачканные пальцы выскользнули из тела сжавшегося от боли ребенка. Физически крепкий мужчина быстро пришел в себя и, шатаясь из стороны в сторону, оскалив зубы за слюнявыми, перекошенными губами, снова попытался броситься на кореянку, но получил дополнительный удар тока, после чего рухнул как подкошенный и неподвижно замер на полу. Обойдя стороной распластавшегося на полу человека и распятого в фиксаторах мальчишку, Кира достала рабочую карточку и активировала систему, сразу отключив зажимы. Фиксаторы разжались, и Кирилл буквально скатился с пластикового покрытия на своего насильника. Испуганно вскрикнув, мальчик оттолкнулся руками и ногами от неподвижного тела, быстро отскочил в сторону, под ноги своей спасительницы и спрятался за нее, для надежности еще и вцепившись в ее руку. Наконец, мужчина зашевелился и медленно, покачиваясь словно пьяный, поднялся на четвереньки, оглушено мотая головой. Не опуская тизера, Кира, кривя губы в злой усмешке, обратилась к прижавшемуся к ней мальчику:

- Кирилл, сделай дяде приятно, скажем... - как в "пиратах"!

Мальчик при первых словах девушки слегка отстранившийся от нее, вдруг тоже улыбнулся. Глаза мальчишки вспыхнули, он сделал скользящий шаг левой ногой вперед и, поворачиваясь с силой проворота всего тела, ударил пяткой в лицо поднимающегося мужчины.

Удар, в который мальчишка вложил всю боль и обиду сегодняшнего дня, попал человеку в переносицу, раздробленный хрящ смялся как гнилой картон, провалившись почти до скулы, и мужчина снова рухнул на пол. Кирилл на секунду остановился и снова шагнул к мужчине, отбрасывая тело назад и целя пяткой в височную кость лежащего перед ним человека, но Кира, схватив его за руку, ловко отдернула мальчика в сторону.

- Легче Кирилл, убивать его не надо, тем более, что все пишется (это было ложью, но Кира справедливо подумала, что знать об этом мальчишке было совсем не обязательно). Успокойся и... можешь одеть трусы.

- Спасибо... - мальчик на секунду запнулся.

- Называй меня просто Кира, эту часть пути мы уже с тобою прошли.

Пока Кирилл натягивал еще влажные трусы, кореянка взятыми из шкафа наручниками быстро и профессионально сковала руки лежащего на полу человека. После чего вызвала отдел внутренних расследований.

Ожидая приезда группы быстрого реагирования, Кира задумчиво смотрела на шевроны лежащего перед ней человека. Они были старого образца, замена произошла чуть более месяца назад. Она даже и не успела поносить такие. Скорее всего этот человек из бывших...

Задумавшись, девушка даже вздрогнула, когда тонкие, холодные пальцы стиснули ее ладонь. Взяв девушку за руку, мальчишка доверчиво прижался к ней лбом где-то в районе локтевого сустава.

- Тяжело пришлось? - эту фразу Кира произнесла, даже не успев подумать, ответ на такой простой вопрос как правило был еще проще: "А то вы не знаете...", даже молчание было бы ответом. Но мальчик ответил честно.

- Да... я плакал, тебя... звал... а тебя все нет и нет, потом этот урод... двери открыл, а еще там кто-то рычал... как оборотень в фильме!

- Это ротвейлер, я его убила в коридоре.

Мальчишка с опаской покосился на дверной проем за спиной девушки:

- А он точно не очухается? Я собак боюсь...

- Не очухается, здесь определитель, человека просто глушит, а животных - на смерть. Полицейская модель, специально для России.

- Круто! - свободной рукой мальчишка потер то место, что пониже спины: - Меня так долбануло, думал, что и глаза выскочат!

Кира усмехнулась:

- Это даже хорошо... многое объяснять тогда не надо.

- Что объяснять?

- Это тоже один из методов воспитания... для тебя как раз очень и рекомендованный.

Рука мальчика, сжимавшая кисть девушки, ощутимо дрогнула. Кирилл нервно облизал губы (это было настолько непосредственно и по-детски, что кореянка не смогла сдержать улыбки), неуверенно спросил:

- Почему это?

- Ты тока боишься, это сразу видно, а страх, он сильнее боли... Так кого ты ждал?

Мальчик чуть помолчал:

- ВАС, а Вы не шли... Простите...

- Вот теперь правильно.

Выслушав ответ, мальчишка только мотнул головой и снова прижался к ее руке. Кира даже удивилась, насколько быстро мальчик справился с испугом, унижением и стрессом, а еще наконец поняла, что же ей так не давало покоя. Мальчишка добивал насильника слишком ловко, как для первого раза, бить на вынос сбитых на землю людей, намного сильнее и крепче себя самого, мальчик явно умел. Обрести такую практику можно было только в наводнивших страну жестоких и опасных молодежных бандах, на "сходках" и "разборках", "работая" во второй линии, позади вооруженных битами и кастетами, более старших "бойцов" переднего края.

Значит, что такое дисциплина, он прекрасно понимает и так.

С каким-то неясным удовольствием Кира подумала, что к мальчишке, несмотря ни на что, у нее будет еще очень много вопросов.



- Он из бывших "специалистов", самых первых. Еще когда система ювенального правосудия только внедрялась в нашей стране...

Одетый в черную с сероватым отливом форму отдела внутренних расследований, рослый парень похожий на молодого Шварценеггера, аккуратно приложился к стаканчику с кофе.

- Он же, кстати, занимался монтажом всех этих "спец. устройств", ну и систем охраны, сигнализации тоже. И здесь, да и в половине других по области. Тогда, видимо, он и сделал себе "мастер ключ". Потом возник скандал... его уволили по "отрицательным мотивам".

- И что "отрицательного" он сделал?

- Тогда, эта система перевоспитания и коррекции была не совсем... принята обществом, а у населения на руках было еще очень большое количество охотничьего и даже нарезного оружия. Да и люди были еще не так дисциплинированны, не было нормально работающей системы всеобщего учета, электронные паспорта с вживленными идентификаторами личности только вводились. Не было запрета на крупные проплаты наличными деньгами. В общем - проблем хватало...

Улыбнувшись, кореянка положила руку на предплечье коллеги:

- Историю изменения законодательства я знаю!

- Хорошо... В общем-то... этот начал... как бы поточнее сказать... "забавляться" с детьми. Причем особо отличился с совсем уж маленькими, которые даже и не подлежат процедуре воспитательной коррекции. Поменял данные в управляющем файле и все... малолетка уже на "кресле", делай с ним, что хочешь, а он - чего только не хотел. Даже наладил что-то вроде шоу для "избранных". Некоторые "придумки" оказались столь удачными, что их даже ввели в список рекомендованных воспитательных процедур... немного позже конечно.

Ну, в конце концов это всплыло, скандал решили не раздувать, принятие ювенальной системы обществом и так шло с трудом, лишний скандал был просто не нужен. Его уволили по-тихому, думали, на этом все и закончится. Через некоторое время, когда все почти забылось и система нормально заработала, то в одном, то в другом центре пошли сбои в управляющих файлах. Обычно в вечернее время приходит охране заявка на "внеплановую" процедуру какого-то воспитанника. Они его как положено доставляют, фиксируют на аппарате, сами знаете, что специалист может прийти и через несколько часов, а потом камеры наблюдения отключаются по коду контроля и все... у него даже собака была натаскана на детей.

- Как натаскана?

- Да очень просто, сейчас это очень популярно в определенных кругах, когда дети с животными...

Парень замолчал, а потом продолжил:

- Самое гнусное, что он стоит на учете в ПНД как невменяемый, больной шизофренией, и диагноз ему уже два раза подтверждали, так что тюрьма ему не светит - только спецбольница, и выйдет года через три - четыре. Мы его даже в общую камеру в СИЗО отправить не можем, а сейчас еще и адвокат его приедет... а кроме того, что мы можем ему предъявить? Только проникновение на режимный объект, записей нет, более того, если дело дойдет до суда, то он просто заявит, что хотел спасти мальчика от действий нашей системы. У нас нет свидетелей....

- А мальчишка?

Парень поднял глаза к небу:

- Вы же знаете законы! Он не может быть свидетелем, что бы мальчик не сказал, адвокат - а он, к слову, у него один из лучших, заявит, что ребенок от нас зависим и мы его просто запугали... ну и при этом его адвокат вполне может продемонстрировать парочку наших "учебных" роликов, у присяжных это может вызвать не совсем адекватную реакцию...

В ответ на слова сотрудника УВБ Кира упрямо сжала губы в тонкую полоску:

- Это невозможно!

- А заходить сюда как к себе домой возможно? Так что не будем отметать эту возможность...

Кира внимательно слушала "коллегу", по-кошачьи щуря свои азиатские глаза.

- А в полицию вы уже сообщили?

Сотрудник усмехнулся:

- Да нет... пока, я как раз сообщать и должен...

- Может сначала стоит связаться с координатором, эту проблему надо решать, хотя бы потому, что действия этого человека (слово "человек" далось азиатке с трудом) полностью дискредитируют действия нашего управления...

- Связываться ни с кем не надо... координатор этого сектора - я.

Некоторое время координатор и девушка молчали, глядя друг на друга, наконец парень медленно протянул руку и чуть сжал плечо девушки.

- Просто никому не говори о том, что здесь произошло. Ничего и никого не было... а эту тварь... его мы просто заберем и все. Больше никто и ничего о нем не услышит.

Кира, не отводя глаз от парня, медленно кивнула головой.

Координатор улыбнулся:

- А мальчишку...

- С мальчиком я разберусь сама!

Координатор согласно кивнул головой:

- Не сомневаюсь, никогда бы не подумал, что ты с ним только день поработала, когда мне про тебя говорили, я думал просто хвалят - но у тебя и правда талант! Хотя лучше отдай его в общую группу, но если он тебе нужен...

- Нужен! - в голосе девушки проскользнула сталь, и Координатор сразу примирительно поднял руки, а его губы тронула немного печальная усмешка:

- Тогда ты с ним поосторожнее...

- Я знаю, он всегда у меня под контролем!

- Да нет... я не о том, завтра... а может уже и сегодня он захочет тебя убить. Это я тебе точно говорю - это все-таки не Америка, совсем другой менталитет. Он точно попытается.

Кире стало интересно, и она уже внимательней посмотрела на стоящего перед ней парня, оказывается, он не так уж молод и совсем не глуп (традиционно сотрудники силовых ведомств не очень любили представителей внутренней безопасности и весьма нелестно отзывались об их умственных способностях).

- Почему ты так думаешь?

- Просто знаю, а куда ты спрятала своего подопечного? Опрашивать его смысла уже нет, но я хочу на него посмотреть, мальчишка просто счастливчик, ты бы видела, что он с ними делал!

Пройдя коридорами, Кира и Координатор остановились перед дверью ее комнаты. Открыв дверь при помощи электронного ключа, Кира шагнула через порог, следом неслышно шагнул ее спутник. Кирилл спал в кресле, свернувшись в клубок и подтянув колени к груди. Мальчик уже оделся в свою выстиранную одежду, но ее ненаглаженный вид делал его похожим на убежавшего из дома уличного ребенка.

Услышав шум, мальчишка открыл глаза и, не меняя положения тела, скользнув глазами по Кире, уставился на координатора.

- Вот, значит, ты какой... счастливчик! - координатор присел на корточки, так что его глаза находились вровень с глазами ребенка, и, протянув руку, провел по плечу мальчика. Кира обратила внимание, что, встретившись глазами с мужчиной, мальчишка ощутимо вздрогнул от прикосновения и еще сильнее притянул колени к груди.

- Скажи спасибо своему специалисту, другим в твоей ситуации не сильно повезло...

Еще раз улыбнувшись, координатор поднялся:

- Можно посмотреть, как ты тут устроилась?

Кира пожала плечами и кивнула головой.

Координатор прошелся по комнате, заглянул на маленькую, отгороженную сдвижной пластиковой дверью кухню, заглянул в санузел.

Пока координатор осматривал квартиру, Кира, открыв рабочий ящик своего стола, несколько секунд перебирала сложенные там вещи и, наконец, взяв небольшой, похожий на лазерную указку цилиндр, укрепленный на пластиковом, телесного цвета браслете, отошла к дверям.

- Ну, условия конечно не шикарные, но думаю, за неделю квартиру я тебе решу. Нужно посмотреть варианты, чтобы не слишком далеко от работы. Я уезжаю... - координатор протянул Кире пластиковую карточку: - Здесь мои номера, и личные, и служебные, можешь звонить на любой. Что-то еще?

- Я хотела бы проводить нашего визитера.

- Это всегда пожалуйста, пойдем, а твой юный подопечный пусть отдыхает.

Мужчина подмигнул мальчишке и двинулся к выходу.

Когда Кира зашла в помещение медицинского кабинета, ее недавний соперник, уже умытый и с наложенным на перебитый нос марлевым тампоном, сидевший в окружении сотрудников внутренней безопасности, встретил ее полным ярости взглядом:

- Ссука! - гнусавя протянул неудавшийся насильник.

- Лузер! - парировала кореянка, подходя ближе, и, обращаясь к стоящим рядом сотрудникам, спросила:

- Можно ему пару слов на ухо?

- Конечно! - пресек возможные возражения сотрудников входящий в комнату координатор.

Кира чуть сбоку наклонилась к задержанному и, совсем по-дружески чуть обхватив его плечи руками, что-то прошептала тому на ухо. Мужчина втянул воздух через распухшие губы и попытался ударить кореянку головой, но та легко отстранилась в сторону.

- Сама сдохнешь, тварь! Лучше тебе никого не родить, потому что когда я выйду... сначала я займусь твоими выблядками, а потом... - закончить свою гневную тираду он так и не успел, подошедший координатор совсем не сильно ткнул его жесткими пальцами в печень, и бывший специалист захрипел, сгибаясь вдвое.

- Забирайте его! - глядя вслед уводимому насильнику, координатор негромко спросил: - Что ты ему сказала? Если это конечно не страшная военная тайна!

- Не страшная и не тайна... я сказала ему, что он умрет быстрее, чем думает - вот и все, - улыбаясь, сказала Кира.

- Это можно сказать любому человеку, и это будет правдой.

- Да, это будет правдой!

- Хорошо... Мы уезжаем, систему безопасности проверили и протестировали, дополнительную охрану мы не вызывали, хорошо, что ты всех на уши не подняла. Охранник на входе думает, что это была просто одна из проверок, не надо его разубеждать, мы тебе премию проведем по своему ведомству и хочу сразу сказать - если надумаешь перейти к нам, всегда рады.

- Я подумаю... - говоря это, Кира смотрела куда-то чуть в сторону от координатора.

- Ну, вот и хорошо.

Попрощавшись у черного входа, Кира некоторое время смотрела вслед отъехавшей машине, а потом, прикрыв дверь (там сразу щелкнул электронный замок), прошла переулком и завернула за угол, достав из кармана дешевый китайский телефон в нетронутой пластиковой упаковке.

Вставив карточку, зарегистрированную на страдающую болезнью Паркинсона старушку, Кира набрала простой номер:

- Алло! Милиция! С Гороховского переулка только что выехала машина Е111ВА 177, я видела, как в нее погрузили труп... нет, именно труп, потом они выехали на проспект в сторону северо-западного кольца... да, с оружием, четверо. Спасибо!

Отключив телефон, Кира быстро разобрала его на части и сбросила в сливное отверстие дорожного стока, туда же отправился и использованный металлический цилиндрик автоматического шприца, который Кира быстро стянула со своей руки.

 Отправлено: 07.06.17 00:38. Заголовок: ч.8

Ч.8




"Холодные закуски."




В салоне автомобиля, как только машина тронулась и стоящая у дверей "технологического входа" кореянка скрылась из вида, Координатор повернулся к задержанному и вынув из кармана ключи, расстегнул наручники на руках неудачливого насильника. Тот сразу же прижал руки к распухшей переносице и начал осторожно ее ощупывать, коротко и зло выгоняя воздух из легких сквозь стиснутые зубы.

Крутя в руках пластик наручников, Координатор некоторое время смотрел на своего мерценария полным насмешливой печали взглядом и, наконец, произнес:

- Даже не могу выразить словами, Марк, как ты меня разочаровал! Ну это надо же так опарафиниться! Тебя с твоим людоедом взвод полицейских взять не могли, а тут одна девчонка уработала... Да еще потом чуть тебя своему мальчишке не скормила!

В ответ на эту уничижительную тираду насильник-диверсант потер пальцами виски и несколько раз провел ладонью по глазам, словно пытаясь сфокусировать зрение.

- Я и подумать не мог, что эта сука, вырубив все системы и оставив малолетнего педика в заблокированном станке, вернется... да еще так резво и вооруженная! Ну да ничего... ничего... - Марк снова потер виски: - Завтра я с этой тварью разберусь, а вот мальчишку... - бывший охранник вскинул на своего партнера лихорадочно блестящие глаза: - Вы его когда на общую коррекцию направите, дадите мне часик с ним поработать. Даже если захотите использовать его как "мясо"!

Координатор довольно усмехнулся, откидываясь своим крепким телом на спинку сидения:

- Думаю, мы его используем, как наглядный пример для руководства. Проект надо сворачивать, все зашло слишком далеко, иначе нас свернут вместе с ним. Погуляли на забугорные денежки и хватит... Так что тебе и напрягаться не надо, судьба мальчишку ждет и так не самая легкая. Сделаем все, как и просили наши "друзья", вот только резонанса, который им так нужен, уже не будет. Все сольем по-тихому в ГБ и их самих же как диверсантов...

В этот момент с заднего сидения раздался растерянный крик одного из его альквазилов, Координатор резко повернулся в кресле, Марк вытянулся на заднем сидении, упершись пятками в пол, а головой почти выдавив заднее стекло автомобиля. Со стороны это было похоже на приступ столбняка, вытянувшиеся вдоль тела руки Марка со скрючившимися пальцами мелко дрожали, но когда один из сотрудников потянул его в свою сторону, Координатор поймал осмысленный и наполненный ужасом приближающейся смерти взгляд.

Машина резко затормозила (воздух сразу взорвался бьющими по нервам завываньями клаксонов), но остановиться и выйти из "потока" водитель не смог, а тело Марка рванулось, вытягиваясь еще больше, заклинившись между потолком и сидением. Глаза мужчины уже погасли, а из рта побежала перемешанная с розовым бело-зеленая пена.

Марк дернулся еще несколько раз, мелко задрожал и застыл. По салону автомобиля поплыл смрадный и тяжелый запах человеческих испражнений.

- Ищи съезд и тихий двор! Поехали! Поехали! - координатор снова крутнулся в кресле, потянулся касаясь артерии на шее Марка, отдернул руку от трупа и тихо с невыразимой ненавистью протянул: - Ссукааа узкоглазая, надо было самому ее... Ну какая сука... попрощалась, тварь!

Водитель напряженно крутил рулем, переключившись на "механику", выводил машину в крайний правый ряд:

- Перед проспектом во дворы уйдем, там есть пара тихих колодцев и площадки с мусорными контейнерами!

Координатор кивнул, вынимая из кармана "белый" телефон той же марки, каким несколько минут назад воспользовалась кореянка:

- "Парикмахер", стриги их под "ноль"! Нет, не "фасонную", не какую-то еще, бля, а под "ноль"! Меня тоже тошнит... и детскую стрижку... сделаешь! Все... связь по окончанию! Не подведи, Парикмахер...

Аккуратно вытерев телефон, Координатор тут же "выронил" его в окно под колеса идущей следом машины.



Вернувшись в здание, Кира буквально на секунду замерла, теперь она поняла, что же не давало ей покоя с момента отъезда группы координатора. Из машины в здание зашло четыре человека, водитель остался внутри. В машину село тоже четыре, но четвертым был нарушитель. Значит один из "специалистов" все еще здесь. Это очень плохо, чем занимаются сопровождающие координатора сотрудники, она теперь очень хорошо представляла и свои шансы против оставшегося в помещении "чистильщика" оценивала весьма трезво. Кореянка набрала номер контролирующего камеры входа охранника, выслушав короткий доклад, быстро уточнила:

- После отъезда машины координатора кто-нибудь из здания выходил?

- Нет... да и все записи за сутки уже стерты, я пять минут назад перезапустил систему.

- Хорошо, заблокируй двери, смотри внимательно, возможно, что в здании есть еще один человек... если что-то увидишь на мониторах, сразу сообщи мне...

- Может попросить, чтобы прислали еще группу?

- Не стоит, может в здании никого и нет... я сама посмотрю, но если что... сразу звони в полицию.

- У меня есть "тревожная кнопка".

- И кнопка, и позвонишь... только в полицию!

- Да понял я...

Кира на секунду замолчала:

- Да, чуть не забыла... посмотри, как там мой... подопечный?

Некоторое время охранник молчал, видимо, переключаясь на нужную камеру, и, наконец, ответил:

- Он на кухне, ест ваши конфеты с соком! Шустрый мальчик...

Кира только усмехнулась словам охранника:

- Это точно... Ну все! Внимательно там!

Кира отключила телефон. Кореянка поспешила - если бы она задержала трубку возле уха еще хотя бы на секунду, то могла бы услышать тихий, похожий на усталый выдох стон и негромкий шум падения на мягкий линолеум выпавшего из руки охранника телефона.

Специалист по зачисткам снял с шеи трупа кевларовую нить удавки и аккуратно поднял с пола упавший телефон. Переключив его на вибровызов, опустил себе в карман, посмотрел монитор, показывающий идущую по коридору Киру с тизером в руке, усмехнулся и, склонившись над клавиатурой, быстро отключил блокировку двери комнаты с мальчишкой - самые неприятные вещи лучше делать сразу, не раздумывая.

Работа была не сложной, но времени оставалось совсем не много и надо было поторопиться.

Крадущаяся по коридору девушка неожиданно свернула в сторону помещения для хранения личных вещей и документов. Чистильщик с интересом смотрел, как девушка оглядываясь на вход, быстро вскрывает свою ячейку и достает из нее небольшую кобуру.

Последние несколько лет в этой стране огнестрельное оружие находилось под строжайшим запретом. Даже для большинства работников силовых структур, а то, которое было на руках у служителей закона, было снабжено внутренними идентификаторами, настроенными под конкретного владельца. За оружие армейского образца, лишенное этого трусливого девайса, полагались сроки, почти сопоставимые с убийством, именно поэтому пистолет в руках девушки не произвел на чистильщика никакого впечатления. "Парикмахер" быстро и профессионально отключил и вскрыл системный блок, вынул жесткий диск с записями камер наблюдения (даже стертую запись всегда можно восстановить, и Парикмахер это очень хорошо знал), заблокировал выходы из здания, включил стационарный скремблер. У этого устройства РЭБ была еще одна интересная особенность - кроме подавления средств связи и записывающих устройств оно намертво блокировало механизм идентификатора личного оружия. Теперь можно было спокойно работать. Чистильщик не торопясь вынул из наплечной кобуры старую, пристрелянную "Беретту М 92" с длинной насадкой глушителя. Этому оружию было уже почти полвека, но оно не утратило своей смертоносной мощи, теперь это было оружие избранных - настоящих профессионалов. Новомодные, почти полностью "пластмассовые", напичканные электроникой пистолеты могли только расстроить настоящего ценителя смертельных игрушек.

"Парикмахеру" не раз приходилось убивать и на войне, и уже здесь, когда он начал работать вместе с "координатором". Чистильщик не был злым человеком, он не любил убивать детей - после такой акции ему несколько недель плохо спалось и даже водка во рту казалась горькой. Но работа есть работа, и он привык ее выполнять. Хотя с другой стороны, по сравнению с тем, что он видел и что скорее всего ждет мальчишку, такое решение вопроса может даже и лучше... На секунду он даже подумал, что наверное предпочел бы увидеть своего сына в руках "специалиста" его профиля, чем в руках ошалевших от безнаказанности садистов (он привык называть вещи своими именами) из числа чиновников ювенальной службы. К счастью, существованию этой системы осталось совсем не долго, и "Парикмахеру" искренне хотелось верить, что сделанное им сегодня - это вынужденная и необходимая мера.

Закончив подготовительный этап, "чистильщик" вышел из кабинета, быстрым и абсолютно бесшумным шагом двинулся по коридорам.



Кира шла по коридору, ступая почти так же быстро и неслышно, как и профессиональный убийца, оставленный в здании координатором. Девушка переложила тизер в левую руку, зажав в ладони правой рукоятку небольшого пистолета. И чистильщик, и кореянка быстро неумолимо приближались к точке "zero", где находился ничего не подозревающий, увлеченно уничтожавший конфеты и сок, объект их недолгих общих интересов.



"Разобравшись" с соком и шоколадными конфетами, которые мальчишка целенаправленно извлекал из корзинки со сладостями, Кирилл вышел из кухни, прошелся по комнате, посмотрел на свое отражение в большом, на полстены, зеркале, показал перепачканный шоколадом язык своему изображению и подошел к дверям. Мальчишка толкнул двери скорее неосознанно, из детского любопытства и чуть не выпал в коридор, когда дверь открылась. Мальчик не подозревал, что открывающиеся двери в последнее время способны наводить на него такой панический ужас. Открытые двери в последнее время не приносили мальчику ничего хорошего. Выглянув в пустой, залитый неярким светом коридор, Кирилл почувствовал себя так, будто снова очутился в вязком, парализующем силы и волю, кошмарном сне. Он даже и не заметил, как его губы вместо привычного "мама" совершенно неосознанно шепнули: "Кира...".

Мальчик отшатнулся назад в комнату, захлопнув дверь. Залитая ярким светом комната, еще недавно казавшаяся Кириллу очень уютной и (несмотря на понимание того, зачем он тут находился) почти безопасной, вдруг превратилась в ловчую яму. Но короткое время замешательства быстро прошло, надпочечники выбросили в кровь мальчишки такое количество адреналина, которое могло бы вызвать сердечный приступ у человека постарше. Кирилл быстро забежал в кухню, молниеносно выдернул из кухонного набора короткий и широкий, острый как бритва керамический нож для резки мяса, рука доведенным до автоматизма движеньем сжала рукоять обратным хватом, пряча лезвие за тонким предплечьем.

Это примитивное, но привычное и страшное в умелых руках оружие, так любимое молодежными бандами, придало мальчишке храбрости и уверенности. Выскочив в коридор, испуганный ребенок шуршащей тенью бросился вперед. К счастью, ноги понесли мальчишку в нужном направлении, навстречу Кире, а не ее оппоненту. Здание ювенального центра было оборудовано сложной системой пересекающихся коридоров, что было очень удобно для эвакуации в случае захвата или пожара, но делало поиск нужного помещения сложной, а иногда почти не выполнимой задачей. Поняв, что двери, ведущие с лестницы на второй этаж, заблокированы, Кирилл бросился вниз и заметался по коридорам, ища выход или место, где можно спрятаться. Но все двери в переходах были заблокированы, хищно мерцая красными огоньками электронных запоров.

Мальчик запаниковал, быстрые ноги заработали еще быстрее, резко выскочив на площадку, образованную тремя сходящимися коридорами, Кирилл почувствовал, как его тело цепенеет от почти непереносимой боли, пол и потолок поменялись местами и свет в глазах на мгновенье померк, но где-то на грани ускользающего сознания мальчик услышал испуганный крик Киры. Мальчишка выскочил на кореянку словно молния, а нож у него в руке не дал ей время на раздумья. Короткий разряд тизера (Кира сразу после "выстрела" бросила управляющую кнопку, и разряд просто сбил мальчишку с ног, не вгоняя в бессознательное состояние) впечатал мальчика в стену, и он медленно сполз на пол.

Лежа на боку, мальчик открыл глаза, с удивлением рассматривая две почти невидимые, тонкие спиральные нити, тянущиеся от его плеча вглубь коридора. Опустив глаза чуть ниже и рассмотрев мокрое пятно, расплывающееся спереди на его шортах, Кирилл с удивлением понял, что "сделал" в штаны. Мальчик попробовал подняться, но ему не удалось сразу восстановить контроль над ослабленными мышцами, и он снова повалился на пол.



Осмотр комнаты кореянки не занял у Парикмахера слишком много времени, и так стало понятно, что мальчишка сбежал. Это несколько усложняло задачу, но не сильно. Деться из заблокированных коридоров ему было просто некуда. Теперь следовало просто разобраться с Кирой, пистолет в ее руке чистильщика совсем не пугал - скремблеры, используемые органами правопорядка, были мощными и абсолютно надежными, оборудованные резервными аккумуляторами, не переставали работать даже при полном отключении подачи энергии.

Проверяя коридоры один за другим, медленно и осторожно убийца пробирался вперед, когда услышал впереди какой-то шум и испуганный крик кореянки. Это могла быть ловушка, Парикмахер не хотел повторять опыт своего неудачливого товарища, поэтому быстро нацепил на голову "длинный глаз" - камеру с длинным световодным шнуром, выставляя которую из-за угла, можно было не рискуя контролировать ситуацию. Осторожно выставляя змеящийся шнур с камерой в коридор, он снова двинулся вперед.

За следующим изгибом коридора, выставив камеру, на полупрозрачном экране, почти прижатого к левому глазу, монитора он увидел по-детски тонкие ноги, выглядывающие в коридор из бокового прохода и осторожно приближающуюся к лежащему девушку с тизером в левой и небольшим пистолетом в правой руке. Судя по всему, кореянка что-то заметила, потому что, кинувшись вперед, резко вскинула обе руки. Стрелки тизера пролетели мимо, бессильно ударившись в стену, собирая за собой сорванные, скручивающиеся в спираль провода. Расстояние оказалось слишком большим для электронного оружия. Парикмахер пригибаясь привычно выбросил тренированное тело, быстро нажимая на курок пистолета, но девушка уже скрылась в боковом коридоре. Пули, не найдя цель, просто ударили в стену, рикошетом уйдя в сторону. Ему конечно следовало переложить "беретту" в левую руку, чтобы оставаться максимально прикрытым стеной, но бросать камеру "глаза" он просто не захотел, да и девушка могла убежать, нужно было решить все здесь и максимально быстро. Толкнув ногой ноги ребенка, чистильщик, выкрутив руку, быстро выставил в коридор ствол с камерой. Кореянка - понимая, что пересечь длинный коридор она просто не успеет, стояла, опустившись на одно колено, держа пистолет двумя руками и подняв его на уровень глаз. До смерти Кире оставалось одно движение пальца Парикмахера, но в этот момент лежащий на полу мальчик резко согнул тело, поднимаясь, ударил мужчину ножом в пах. Чистильщик, роняя камеру, сгибаясь от режущей боли, вывалился в коридор, успел однако нажать на спусковой крючок.

Они выстрелили почти одновременно. Высокоскоростная пуля калибра 7,65 мм ударила чистильщика прямо в левый, прикрытый экраном глаз, пройдя через мозг, пробила заднюю черепную крышку и, отбросив тело назад, глубоко ушла в стену.

Пуля из пистолета Парикмахера лишь скользнула по шее девушки, сорвав лоскут кожи.

Прижимая рану ладонью, Кира медленно поднялась, опуская свой раритетный "Вальтер ППК". Это оружие, как и "беретта" чистильщика, ничего не знало об электронных системах 21-го века.

Кирилл осторожно освободил прижатые упавшим телом ноги и, отодвинувшись в сторону, привалился спиной к стене. Мальчик еще не до конца пришел в себя от оглушившего его разряда. Кира подошла к нему и тоже села, привалившись к стене напротив.

Девушка и мальчик, не говоря ни слова, некоторое время просто смотрели друг на друга.

- Нас все равно убьют... - мальчишка сказал это совершенно спокойно, словно о ком-то постороннем, чья жизнь не имела для него никакого значения.

- Не думаю... - Кира поморщилась, говорить было немного больно, рана на шее саднила: - Пойдем ко мне, надо привести себя в порядок...

- А мне штаны поменять... это было... больно! - мальчишка кивнул головой на брошенный Кирой тизер.

- Ты слишком резко выскочил на меня, я думала, что это убийца! Да и вообще...

- "...Скажи спасибо, что не пуля!" - продолжил за нее мальчик и улыбнулся, окончательно приходя в себя (девушка только чуть качнула головой в ответ на его фразу). Упираясь рукой с ножом в ковер, Кирилл медленно поднялся, придержался рукой за стену.

- Это твой первый? - кореянка кивнула головой в сторону трупа.

- Ты чего?!!! - мальчишка выкрикнул это почти автоматически и даже чуть подался в ее сторону, но сразу осекся (Кира сразу поняла, что отрешенное спокойствие и почти патологическая веселость, это просто маска. На самом деле ребенок очень напуган и растерян - но держался Кирилл действительно отлично): - Извините... Я... извините... госпожа Кира... но это ведь это вы сами его убили!

- Да... Спасибо, что помог!

Оттолкнувшись лопатками от стены, кореянка так же поднялась на ноги, подошла к убитому, сняла с пояса трупа две запасные обоймы, обшарила карманы (кроме мобильного телефона и бумажника, в кармане ликвидатора нашлась запаянная в пластик фотография улыбающегося мальчишки по виду чуть старше ее подопечного. Посмотрев на фото и на убитого, Кира подумала, что еще одним сиротой в этой забытой богом стране стало больше). Кореянка подняла с пола взведенную "беретту", осторожно спустила курок и поставила оружие на предохранитель. Посмотрела на часы, было уже почти два часа ночи. На секунду Кира вспомнила о Координаторе, ей даже стало интересно, чем же сейчас занимается старший ее сектора.



Тяжело дыша, прижимая руку к простреленному плечу, Координатор бессильно привалился к двери подъезда. Из оружия у него оставался только небольшой, похожий на крошечную зажигалку "ПСМ". Разряженный в схватке с патрульными полицейскими "Клен" Координатор бросил еще возле мусорных баков.

Все произошло по самому наихудшему сценарию, какой только мог случиться: полицейская машина заехала во двор, когда они аккуратно засовывали в мусорный бак раздетое тело Марка. Объяснять что-либо в такой ситуации сотрудникам ведомства, находящимся с его организацией в почти не проходящей конфронтации и доведенным до почти фанатичного отчаяния вооруженными стычками с представителями экстремистских группировок солнечного Кавказа, было абсолютно бессмысленно. Это был полный провал, и финал оказался настолько же кровавым, насколько коротким.

Координатор еще колебался, глядя на выпрыгивающих из машины полицейских с АКСУ в руках, когда его водитель, бросив труп, вскинул весящий на плече под курткой пистолет-пулемет и открыл огонь...

Полицейские (после того, как во двор подтянулись еще две машины), быстро и профессионально (видно подъехавшие не единожды побывали в горячих точках), даже не делая предложения о сдаче, изрешетили пулями прижатых к мусорным бакам "специалистов".

Координатора спасло то, что он находился чуть в стороне. Неприцельно отстреливаясь из "клена", через сквозной подъезд он бросился прочь, метнув в сторону преследователей светозвуковую и газовую гранаты (полезная привычка носить с собой "малый джентльменский набор" оружия уже дважды спасала ему жизнь). Лишь пробежав через несколько неосвещенных дворов, Координатор почувствовал, что левое плечо наливается тяжелой, горячей болью. В это время с неба под тягучий раскат недалекого грома ударили тугие, тяжелые струи дождя.

Спрятавшись в арочном переходе, Координатор под пробитой курткой прямо поверх рубашки заклеил рану армейским пластырем, вколол себе противошоковый укол и стимулятор.

Вскрыв электронный замок ближайшего подъезда универсальным полицейским спец-ключом, вытащил последний резервный телефон, активировал его, набрал "разовый номер".

Коротко и четко изложил ситуацию. В ответ он услышал лишь тяжелое молчание и негромкое сопение, какое могла бы издавать перекормленная свинья, если бы могла разговаривать по телефону. Не дождавшись ответа, Координатор продолжил:

- В проблемном отделении Парикмахер все вычистит, а те, кого сегодня "списали", официально нигде не числятся, а их персональные идентификаторы надо сейчас же удалить из...

Закончить свой монолог Координатор не успел. Голос в трубке по-кабаньи хрюкнул.

- Что и как надо сделать, я знаю лучше тебя! Где ты точно находишься? Пришлю за тобой...

Выслушав ответ, собеседник отключился.

Координатор еще секунду постоял, зафиксировал раненую руку за отворотом куртки и бросился наверх, на чердак дома. Он не питал иллюзий относительно своих коллег и точно знал, что принцип "нет человека - нет проблемы" в их организации соблюдается свято...



Кира чуть не вздрогнула, когда мальчишка тоже подошел к ней и коснулся ее руки.

Посмотрев на Кирилла, кореянка заметила, с каким интересом мальчишка рассматривает труп чистильщика.

- Классно ты ему попала, аж мозги вынесло! А он промазал...

- Благодаря тебе... тяжело сделать прицельный выстрел, когда тебе отрезают... хм... Пойдем... пусть лежит. Надеюсь, до утра визитеров не будет.



Обработав рану на шее Кира, повернулась, мальчишка, уже в который раз за сегодня раздевшийся догола, антибактерицидным мылом смывал с себя кровь убитого ими "специалиста".

Сбросив одежду и взявшись руками за обгаженные трусы, мальчик посмотрел на сдвижную дверь душевой, а потом на Киру. Девушка молчала, мальчишка вздохнул и... оставил дверь открытой, после хотя после того, что он прошел за этот день, стесняться ему уже было нечего... Свою залитую кровью одежду Кирилл снова сунул в стиральную машинку.

 Отправлено: 23.06.17 20:28. Заголовок: Кира разложила на по..

Кира разложила на постели комплект одежды "воспитанника" из тонкой и холодной синтетической ткани, покрутила в руках серые, даже на вид неудобные трусы. Но ничего лучшего на подмену мальчишке предложить она не могла.

Когда мальчик, вытираясь одноразовым полотенцем, появился из душа, Кира (сложив оружие в непромокаемый пакет), прошла в душ, вернулась и открыла аптечку. Набирая в шприцы "боевой коктейль" из стимуляторов и витаминов, Кира оценивающе посмотрела на ладное тело мальчишки:

- Сколько ты весишь?

Кирилл, молча и сосредоточенно трущий голову, на секунду опустил полотенце: - Сорок пять или сорок шесть килограмм, я месяц назад на медосмотре взвешивался...

- Твой вес система зафиксировала - но она пока отключена... Сорок шесть - значит, примерно пять кубиков тебе вполне не хватит... а ну, ложись на кровать!

Мальчишка, с некоторой опаской поглядывая на шприц в руках кореянки, улегся на покрывало.

- Болючий?

- Кому как... мне так нормально, но я же девушка, а как это переносят крутые уличные парни - я не знаю! Расслабься....

Протерев ягодицу мальчика спиртом, Кира шлепнула по ней ладонью и сразу вогнала иглу, мальчишка шумно вздохнул, острые лопатки под тонкой кожей чуть вздрогнули, когда девушка нажала на поршень шприца. Закончив вводить лекарство, Кирилл посмотрел на нее через плечо:

- Я вообще ничего не почувствовал!

Кира улыбнулась (на самом деле укол был довольно болезненным - но запущенный не внутривенно, а "по мышце" действовал хоть и не так резко, зато намного дольше, купируя боль, усталость и утомленность).

- Хорошо! Тогда я тебе еще сейчас витаминчиков добавлю...

Мальчишка змейкой скрутился в угол кровати:

- Да хватит мне, я не устал!

Кира потрепала мальчишку по мокрым волосам и, захватив свой шприц, прошла в душ.

Выйдя из душевой, девушка застала Кирилла одетым в одни трусы, опустив голову, мальчик держал в руках форменную курточку воспитанника ювенальной системы.

- Что такое, Кирилл?

Мальчик поднял на кореянку глаза с расширившимися, неестественно блестящими глазами (видимо, сказывалось действие стимуляторов).

- Я... я не одену это!

- Скоро утро, придут сотрудники, тут такое начнется... а ты раздетым будешь ходить? - поправляя махровый халат популярного в этом сезоне цвета "Джихад", Кира подошла к ребенку ласково коснулась его головы: - Здесь это конечно никого особо и не удивит, но лучше - не надо и не бойся, одежда не прирастает к коже...

Неожиданно мальчик подался к ней и, ткнувшись головой куда-то в область диафрагмы, тихо прошептал:

- Я знаю... я точно знаю. Если я это одену, то никогда не сниму! Правда...

- Вот глупости! Ну, хорошо...

Кира подхватила прижавшегося к ней мальчика (при этом кореянка непроизвольно вздрогнула, будто через нее пропустили ток высокой частоты) под мышки, сняла с постели и поставила на ноги.

Подвела мальчика к платяному шкафу:

- Смотри... вот футболка и шорты. Не смотри на меня так... обычный "уна-секс" - носят и мальчики, и девочки. В России это уже отошло, но в Штатах снова в моде.

Кирилл немедленно облачился в черную футболку и шорты. Хотя одежда и была ему слегка свободна (а может именно поэтому), выглядел мальчик в вещах кореянки весьма прилично.

Глядя на стоящего перед зеркалом Кирилла, девушка почти автоматически взяла с трюмо расческу, рукой "разбила" его все еще влажные, уложенные в немыслимый "ирокез" волосы и аккуратно расчесала мальчика на пробор. Эта простая и почти забытая прическа совсем изменила ребенка, теперь перед ней стоял тот самый мальчишка из ее детства. Не похожий на него, а тот самый.

Примерно с минуту мальчик и девушка просто смотрели друг другу в глаза, наконец, Кира медленно провела ладонью по его щеке:

- Разденься... для меня...

Не отрывая от Киры блестящих глаз, мальчишка потянул вверх футболку... В этом было что-то ирреальное, было такое ощущение, будто в мире больше не осталось ничего, кроме этого островка недолгого спокойствия, ограниченного стенами комнаты, а мир за дверью просто рухнул в бездну, а в комнатах и коридорах не лежат два трупа людей, выбравших неверный путь в своей и без того короткой жизни. Руки кореянки легли на грудь мальчика, тонкие и сильные пальцы чуть сжали слегка припухшие от предпубертатного периода соски... Мальчик так и замер, подняв руки с полуснятой, прикрывающей лицо футболкой.

Тонкий, дребезжащий звук пронесся по коридорам здания. Девушка и мальчик замерли, а потом отшатнулись друг от друга. Кирилл резким движеньем вернул назад так и не снятую футболку.

- Что это? - в голосе мальчишки зазвучало плохо скрытое напряжение и разочарование.

Звук повторился.

Кира, не говоря ни слова, быстро шагнула к платяному шкафу, сбрасывая халат. Не обращая внимания на внимательно рассматривающего ее мальчишку, быстро оделась, набросила куртку, быстро и профессионально рассовав по карманам пистолеты и запасные обоймы.

- Пойдем к выходу, это звонок - пришел кто-то... время уже почти двенадцать...

Быстрыми шагами Кира направилась к двери.

- Думаешь, это они? - мальчишка оказался у входа быстрее нее, снова сжимая в руке отмытый от крови нож. Девушка посмотрела на молочно-белый клинок, зажатый в тонкой руке.

- Спрячь... просто за спину и прикрой футболкой!

Звонок снова повторился и в этот раз звучал настойчивей и дольше.

Открыв двери, Кира и мальчик побежали по коридору:

- "Они" не стали бы звонить, думаю, им сейчас не до того. Скорее всего кто-то приехал из командировки или, наоборот, командировочный из другого региона. Я тоже ночью прилетела...

- А откуда?

Кира не ответила, но ее порадовало, что мальчик не утратил любопытства, значит он не паникует. Хотя... время для паники еще не пришло, а в этом возрасте даже самые жуткие события воспринимаются как хотя и страшная, но очень увлекательная игра.

Не дождавшись ответа, глядя в спину бегущей впереди кореянки, стараясь не отстать, мальчик тихо (даже очень тихо) пробормотал: "Прилетела! На метле наверное...". Кореянка быстро пересекала коридоры, но аккуратно заглядывала за каждый поворот, а потом снова делала рывок. Хотя в принципе это было лишним. Кроме электронной системы сигнализации здесь была включена обычная механическая, которая сразу же срабатывала на открытие дверей и окон.

Через несколько секунд, под настойчивый трезвон звонка Кира и мальчик остановились перед входными дверями. Кореянка посмотрела в широкофокусный триплексный глазок.

- Точно "командировка", одна и руки на виду, мокрая вся...

- Мокрая? - Кирилл задышал почти в ухо кореянки, стараясь заглянуть на зеркальную пластину.

- Дождь на улице... а мы и не заметили! - Кира протянула руку к замку: - Черт! Чуть не забыла! Я сигнализацию выключу, ты ее впустишь, и я сразу сигнализацию включу!

Неожиданно мальчик схватил Киру за руку и жарко зашептал:

- Не впускай ее! Может она тоже из этих!

- Нет.... Точно нет. Я ее узнала.... Значит, как лампочка на двери погаснет, повернешь ригель... вот здесь! Запустишь ее и сразу закроешь!

С этими словами Кира завернула за угол коридора. Кирилл под настойчивые переливы звонка, сжав губы, смотрел на лампочку сигнала. Наконец та погасла. Мальчишка быстро провернул массивную рукоять управления запорами, и дверь распахнулась.

Стоявшая за дверями женщина с некоторым удивлением уставилась на стоящего в дверном проеме мальчишку, а потом, почти толкнув его, быстро прошла вовнутрь. Кирилл захлопнул дверь и повернул рукоять. Замки щелкнули, а через секунду вновь вспыхнула лампочка сигнализации.

- Я вся промокла! Ну и сильны же вы спать!

Резким и сильным движеньем вошедшая отбросила за спину мокрые волосы и посмотрела на мальчишку:

- Что с тобой? Ты будто привидение увидел! Может у меня краска совсем потекла?

Появившаяся из-за угла Кира, пряча руку за спиной, внимательно оглядела вошедшую:

- Документы покажите!

- Да конечно..., вот пожалуйста! - из внутреннего кармана женщина достала пластиковую карточку, протянула ее кореянке. Но та не сдвинулась с места, вместо этого кивнув мальчишке:

- Передай!

Кирилл ловко выхватил из рук женщины удостоверение и отбежав протянул его Кире.

Женщина недовольно поджала губы и двинула ногой свою массивную дорожную сумку:

- Там все в порядке! Синельникова Алла Александровна, мой номер...

- Цель командировки!

- Ну, знаете... что за допрос да еще среди ночи! Я совсем промокла, пока ждала под дверью! Да еще и связь не работает! Из-за грозы, наверное... Вот документы...

Кореянка улыбнулась:

- Значит, будете здесь налаживать работу?

- Сначала проверить технику, а потом... передача опыта, так сказать, у нас много наработок.

Неожиданно смотрящий на женщину широко открытыми глазами мальчик шагнул вперед:

- Это точно вы! Я вас узнал!

Женщина с удивлением посмотрела на мальчишку:

- А я вот вас совсем не знаю, молодой человек! Личности вашего возраста, с кем я встречалась, я очень хорошо помню... думаю, что и они меня не забывают! - Алла Александровна довольно улыбнулась: - Ну, так я могу пройти и, наконец, обсушиться?

Кореянка, сосредоточенно хмуря брови, кивнула головой, сделав приглашающий жест рукой.

Женщина двинулась в сторону центрального фойе. Было видно, что для первого раза она здесь неплохо ориентируется. Неожиданно женщина остановилась:

- Извините...

- Кира... просто Кира!

- Хочу спросить вас, Кира, а что здесь делает этот мальчик?

- Передан на перевоспитание решением суда. Индивидуально. Мне.

Посмотрев на побледневшего и замершего в шаге от нее мальчишку, Алла Александровна довольно улыбнулась:

- Но я надеюсь, вы не будете против, если и я с ним немного... поработаю? В вашем присутствии конечно! Индивидуальная работа это конечно хорошо, но может ему, - тут Алла Александровна буквально "вонзила" в мальчика липкий и тяжелый, полный злобного предвкушения взгляд, - может ему стоит почувствовать разницу? Надеюсь, мальчик меня понимает...

Прищурив и без того узкие глаза, Кира качнула головой но... не успела ничего сказать.

Словно сорванный мощной пружиной мальчишка бросился на Аллу Александровну, на секунду прижался к ней и сразу отскочил в сторону, роняя нож, стараясь увернуться от струи крови, ударившей из перерезанных паховых артерий.

Не ожидавшая нападения женщина тонко закричала, падая на пол, прижимая руки к низу живота, откуда мощными тугими толчками выплескивалась кровь.

- Бо... Боже! Помогите! Что же это... Помогите! Нет! Нееет!

Перепачканной в крови рукой мальчишка быстро оттер бегущие по лицу злые, тяжелые слезы и звонко выкрикнул в бледнеющее лицо скорчившейся на полу женщине:

- Это тебе за Леху, сука!

Сильная рука кореянки схватила мальчика за шиворот и с силой отбросила назад.

Отступив на шаг от уже хрипящей на полу женщины, Кира подняла пистолет "Парикмахера" и дважды нажала на спуск. Первая пуля попала Алле Александровне в глазницу, вторая в висок, и обезображенное тело женщины застыло на полу.

- Это плохо! Это очень плохо, Кирилл! Пойдем! Нож подбери...

Проведя мальчика к душевой, Кира тщательно вымыла нож:

- Раздевайся и мойся!

Схватив окровавленную одежду, кореянка сунула ее в таз и залила дезинфицирующим концентрированным хлорным раствором, закашлявшись от тяжелого химического запаха. Прополоскав тряпки, сунула разъеденную кислотой ткань в утилизатор.

Пока мальчишка в очередной раз крутился под водяными струями в душе, прошла к холодильникам и наложила в целлофановые пакеты бутылок с ледяным пойлом. Этими пакетами кореянка аккуратно обложила труп женщины. Стараясь не наступать на растекшуюся под ним лужу густой, черно-красной жидкости.

Закончив с пакетами, Кира повернулась. В дверях фойе стояла тонкая, обнаженная фигурка. Выпрямившись, кореянка медленно подошла к глядящему на нее мальчику. Мальчишка, не выдержав взгляда Киры, опустил голову. Тихо прошептал:

- Что со мной будет?

Кира оглянулась на обложенный пакетами труп:

- Сейчас и узнаешь! Но сначала ответь мне на вопрос... Кто ее убил?

Мальчик быстро поднял голову:

- Не я?

Резким, кошачьим движением Кира хлестнула мальчишку по лицу:

- Я спросила "кто?"!

Потирая след от удара, глядя в глаза девушки, мальчик уверенно произнес: - Ну... тот... убийца... который там! Пистолет-то его...

- Правильно... - Кира взяла мальчишку за плечо, развернула и толчком направила в сторону комнаты, оказаться в которой снова мальчику хотелось меньше всего в жизни, а девушка продолжила: - Времени у нас не много, но еще есть. Давай сразу разберемся между собой!

С этими словами Кира втолкнула опустившего голову мальчика в комнату, где он совсем недавно чуть не "познакомился" с закончившим свой жизненный путь в мусорном баке Марком.

Сделав несколько шагов вперед, не оборачиваясь, мальчик застыл перед "креслом":

- Оно... наверное не работает...

- А я и не собираюсь тебя привязывать! Сам будешь стоять и еще... иди и выбери! Для себя. Сам! Что заработал!

Мальчик, оглянувшись на Киру, зябко подошел к стойке с разложенными на ней "инструментами" для воспитания. Нерешительно протянул руку к привычному и не столь страшному на вид ремню, но потом резким отчаянным движением сорвал со стойки длинный карбоновый хлыст. Точную копию того, что он видел на экране монитора и которым с таким азартом "полосовала" его друга убитая им, потерявшая человеческий облик кровожадная тварь.

С хлыстом в руках Кирилл подошел к кореянке:

- Я не буду его целовать!

- И не нужно. Это не воспитание и не наказание. Не за то, что ты ее убил. Это урок. Последнее лекарство от глупости...

Девушка взяла в руки хлыст и для пробы махнула им в воздухе.

Слушая хищный свист кончика хлыста, рассекающего воздух, мальчишка все-таки не выдержал:

- А сколько... сколько ударов я получу? - во взгляде, которым мальчик смотрел на Киру, дерзость отчаянно боролась со страхом, и страх не сдавал своих позиций.

Кира без улыбки, горько поджала губы:

- Столько, сколько сам себе намеришь... Сколько стоит то, что ты сделал? Честно, по совести?

Кирилл опустил голову:

- Я не жалею, что ее убил! И никогда не пожалею. Только так глупо все вышло...

- Сколько?

- Сто...

Кира покачала головой:

- Столько не выдержит никто! Не шути так!

- Сто! Теперь сама решай! Где твоя мера! - мальчик вскинулся и выкрикнул это с такой энергией и таким отчаянием, что Кира невольно залюбовалась своим воспитанником. От него шла почти ощутимая волна отчаянной и злой силы. Конечно же девушке хотелось использовать эту силу совсем не так и не в такой ситуации, но сейчас мальчишка был для нее более опасен, чем кусок динамита его же веса, и с этим надо было разобраться. Сейчас.

- Хорошо... тогда... руками хорошо прикрой свои... яички. Это не лишнее. Глядя на Киру, мальчик словно сомнамбула сложил ладони в "чашу", сунул себе между бедер, прикрывая свое "хозяйство".

- Опустись на колени!

Мальчишка выполнил и этот приказ.

- А теперь нагнись вперед и упрись грудью в пол!

Поза была простая и без изысков. Но при такой позе ягодицы мальчика широко расходились в стороны, давая возможность наносить удары как и куда угодно. Кира посмотрела на вздернутый вверх зад Кирилла и, не давая тому собраться, неожиданно размахнулась и резко послала шипящий кончик хлыста вперед, чуть дернув его на себя, а потом почти двадцать секунд ждала, пока в ушах перестанет звенеть от резкого, как удар молота по рельсе, крика бьющегося на полу мальчишки. Это был коварный, очень сильный и жестокий удар. Но Кира не собиралась тратить время, часами сдирая кожу с зада провинившегося ребенка, этот урок был рассчитан на минимальное количество ударов.

Присев перед вздрагивающим мелкой болевой дрожью мальчиком, Кира спокойно, словно ничего и не было спросила:

- Скажи мне, Кирилл... если тебе еще раз, до рези вот здесь, что аж вот так (Кира поднесла ладонь к своему горлу) захочется еще кого-нибудь убить. Что ты сделаешь?

Кирилл, уже переставший отчаянно тереть вспухший, сочащийся сукровицей рубец, медленно поднялся на колени, сунул сведенные "лодочкой" ладошки между ног и, принимая прежнюю позу, произнес:

- Я спрошу у тебя разрешения!

Кира медленно опустила занесенную для удара руку, несильно щелкнула хлыстом по раздвинутым в стороны ягодицам:

- Ты очень способный ученик... Иди умойся!