Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Порка на желание

Так получилось, что я случайно разболтал секрет своего друга. Мишке здорово влетело от отца – сидел потом с трудом. Он на меня, конечно, обиделся. Даже разговаривать перестал.
Обижался-обижался, а потом вдруг приходит и предлагает: он меня выпорет. Но не за себя, а на любое моё желание. Только с условием: я не знаю, чем и сколько. Порка на скамейке в привязанном состоянии. Когда привяжет, тогда и скажет, чем и сколько...
Долго я думал. Не очень-то мне понравилось такое условие… Но было у меня одно заветное желание – кого-нибудь выдрать. Ну так, не со зла, ради прикола. Давно охота кого-нибудь поучить... А то всё меня и меня!
Короче, согласился. Но уже были у меня две добавки: +5 и +25 ремнем. Мрак! Я бы и промолчать мог, но это не в моих правилах – я себя уважаю.
Тут возникла одна большая проблема: выбрать время, когда Мишкиного отца нет дома. Он бы не понял! Такая бы была от него «добавка» обоим! А у меня дома всё время кто-то есть, и на улице уже холодно.
Дождались: в воскресенье уехали мишкины родители. Пошли за прутами. Кое-как нашли с десяток. Ветки какие-то сухие все. Ну, Мишке виднее – он в розгах толк знает. А я в этом деле не смыслю. Короче, замочил он эти палки.
Пошли в баньку недостроенную (делают они ее во дворе), нашли скамейку. Вытащили на середину, Мишка пошел в дом за веревками – он их заранее приготовил. А мне вдруг как то не очень весело стало... Добавки еще эти...
И вот приходит Мишка и с ходу:
– Раздевайся! Ну?!
Разделся, лег. Он привязал. Я его спрашиваю: сколько, Миш? А он отодвинул ведро с палками и говорит:
– А 20 раз проводочком этим, Саня!
Вот это новость! Трандец! Ну и Мишка! Вот пошутил! Я бы упал, если бы не был привязан! Но за добавки честно признался: + 25 ремнем и +5, получается, этим проводом. Спорить с другом не было смысла – я же был уже привязан. А кроме того, моё желание – закон, так что и его ждет проводок... Правда, всё равно я начал ругаться и орать на него за подставу! Он же намекал за прут! Только все мои вопли ни к чему не привели. Мишка, он если что решил – его не пробьешь.
Пошел за ремнем в дом, а я уже стал замерзать. Принес ремень, вытянул четвертак, я считал. Нормально. Пришла очередь провода... Провод PVC, обычный, двужильный, по толщине как скакалка, но жесткий. Больно – жуть!!! Дружбан бил медленно – от каждого удара искры из глаз фонтаном! После десятка дал мне перерыв – я уже орал как резаный, не хотел уже нафиг никаких желаний, вообще не соображал ничего! Задница горит огнем, меня трясет всего, испугался – ну думаю, кранты. Второй десяток – полный ужас. Я охрип (до сих пор голос хриплый). Наконец, осталось уже три или четыре удара (я считал вслух), и в этот момент… стук в дверь! Батя Мишкин застукал! Зашел, посмотрел на нас и как понесло его:
– Вам что, делать нечего? Играть решили?! Идиоты! А это что?!
И к ведру с прутами. Спрашивает Мишку:
– Чем Саня получил?
Тот докладывает:
– 25 ремнем, и проводом должен 25, еще осталось 3 раза...
Дядя Максим подумал и говорит:
– Ну, заканчивай.
Миша меня так «отработал», что я уже никакой – тело всё дергается, меня подкидывает даже привязанного. Никогда так не было... И только хотел меня Мишка отвязать, а отец:
– Стоп! Саня, ты же розгами не получал? Ну вот и от меня тебе будет добавочка – 25 прутиков! За опасные игры! Вы же покалечите друг друга, идиоты малолетние!
Ну и дальше в таком духе стал орать на нас. Мишка отошел к стенке, присел и молчит. А я завопил что есть силы:
– Не надо больше, дядь Максим, я не выдержу!..
А тот берет прут и начинает. Я уже и орать не могу – охрип, да и холодно! Помещение-то недостроенное. Дядя Максим пять раз прутом отсвистел и спрашивает:
– Ну что, хватит?
Я зубами цокаю – хватит. Он меня отвязал и орет:
– В дом давай бегом!
А я ему:
– Ага, щас! А желание?! Я теперь Мишку пороть должен – договор!
– Ну, раз договор – командуй.
Теперь уже дядя Максим присел у стенки, я Мишку привязал, говорю ему: получишь всё то же, что и я. Он возникать вроде хотел, но особо не выступал. Всё аналогично! Ремнем, потом шнуром этим.
А только я ремень и держать не умею – никогда еще никого не порол. Дядя Максим смотрел, смотрел, потом взял ремень и стал показывать, как надо. А потом опять мне отдал. Мишка молчал, а как пошел провод, так начал кричать – завизжал, как и я. Отсчитал он все 25. Тоже его стало колотить и подкидывать. Тут отец его встает и говорит:
– Ну, а теперь мои «бонусы»! За «умные» игры!
И вытянул бедного Мишку раз двадцать! Да еще и после каждого раза – воспитательные беседы! Я смотрел-смотрел, и не выдержал – как заору:
– Да что вы делаете, дядь Максим! Достали уже, блин, пацана, воспитанием своим!!! Макаренко!
Зря я это, конечно.. Отец Мишкин меня за воротник и опять на лавку – Мишку развязал, а меня завалил и орет: снимай штаны!
Ну куда с ним спорить – мужик здоровый! И еще десяток мне добавил!
Вот такие вышли «желания»!.. Знал бы – ни за что не согласился! До сих пор в себя не могу прийти!
А с Мишкой мы в тот же день помирились.