Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Наказание за старое.

Извините, что так много, просто мне не хочется сразу переходить к какому то бессмысленому насилию без особой мотивации, я сам довольно давно уже пишу, вот решил красивый рассказ сделать.

При каких обоятельствахмы познакомились с ней мне
вспоминать не хочется. Мы учились в одном колледже, но в разных группах, иногда сталкивались взглядами в его коридорах, проходя мимо друг друга, но все это на моей памяти быстро исчезало в никуда. Если бы однажды мы не встретились случайно в совершенно пустом коридоре первого этажа, если бы не заговорили тогда друг с другом, наши судьбы врят ли бы пересеклись еще раз в подобной обстановке. В классах шли уроки, поэтому вместо привычного гама сейчас стояла тишина. Я не знал, как она здесь оказалась, но меня не просто пустили на урок химии, из-за опоздания.
Присев неподалеку от нее, и начав рыться в портфеле в поисках тетради, среди всей этой тишины она вдруг заговорила:
- Привет.
- Привет. Что ты тут делаешь?
- Ничего, просто день не складный какой-то вышел. - она посмотрела на меня и улыбнулась. - У тебя по-моему тоже.
- Можно сказать и так.
- Ладно, раз с последнего урока все равно выгнали... ты домой собираешься?
На тот момент у меня были планы, но почему-то я сказал "да" и мы, взяв куртки из раздевалки, вышли вдвоем на улицу. Ее дом оказался в двух кварталах от моего. Удаляясь от колледжа, мы разговаривали об уроках, ругая учителей, вспоминая интересные темы, жалуясь на объем заданий в перерывах между фразами молча подбирая слова и бросая мимолетные взгляды друг на друга..
Я не знал ее имени, она моего, но мы разговаривали вполне естественно, будто делали это каждый день. Лишь дойдя до ее дома, мне взбрело в голову спросить, как ее зову.
- Меня Ника, а тебя как?
Я на мгновение застыл, в памяти что-то шевельнулось совсем не приятное, связанное с этим именем, но что именно, вспомнить так и не удалось. Я назвал ей свое. Некоторое время мы стояли, смотря друг на друга, а затем она улыбнулась и ушла.
Мы встретились снова через два дня на третьем этаже колледжа, но на этот раз не прошли мимо друг друга. И я понял, что теперь уже никогда не пройдем, даже если будем очень спешить. До звонка оставалось совсем чуть-чуть, мы перекинулись парой фраз и как оказалось - сегодня у нас тоже одинаковое количество пар, а значит, домой идем вместе. Мне довелось увидеть, как она заходит в свой класс и садится на переднюю парту. Все в ее группе сидели парами, за исключением Ники, ее соседнее место за партой пустовало.
Когда после последнего звонка я, быстро попрощавшись со всеми спустился на первый этаж, она уже ждала меня, одев куртку.
Прошло две недели.
Мне было наизусть известно ее расписание, три раза на неделе мы заканчивали учиться вместе и уходили вместе. Потом стали встречаться в выходные, гуляли по улицам, разговаривали, ходили в кино. Говорила в основном она, рассказывала о своей жизни, иногда расспрашивала о моей.
Ника не была самой красивой девочкой на своем курсе, не одевалась в дорогие вещи, не имела стройную фигуру, на лице можно было разглядеть прыщи, прямые светлые волосы, местами спутавшиеся между собой, выглядели засаленными. И вопреки большинству девочек ее курса, ходивших в коротких школьных юбках, она всегда одевала джинсы и однотонные кофты. В общем, с какой стороны не посмотри - совершенно не мой идеал, да и едва ли чей-то вообще, однако с ней я чувствовал себя кем-то другим. И этот кто-то, совершенно не знакомый мне, стремился слушать ее голос, смотреть ей в глаза и как можно чаще быть с ней рядом.
Вскоре мне стало ясно, что никто не сидит с ней вместе потому, что ее характер добавлял очередной контраст в ее сущность. Она повышала голос, мало улыбалась, ходила раздраженной и ее одногрупники общались с ней только в случае крайней необходимости. В основном они над ней постоянно подтрунивали.
Конечно, находясь рядом с ней, я видел другую сторону ее характера, которая, наверное, была доступна только мне одному. Но, не смотря на все эти факты, через неделю наступали летние каникулы, которые мои родители собирались провести вместе со мной в Питере, у моей бабушки с дедушкой. А я все никак не собрался с мыслями сообщить об этом Нике. Каждый раз идя рядом с ней по улице из колледжа меня подмывало все рассказать, но язык не поворачивался, первые слова подобрать не удавалось, словно момент был вовсе не тот, хотя с каждым новым днем время летних каникул неумолимо приближалось. Во время одной из таких прогулок, когда мы уже дошли до ее дома, Ника ни с того ни с сего призналась мне в своих чувствах совершенно открыто и прямо, сообщив, что я ей "безумно нравлюсь" и она готова проводить со мной все свое время, которое у нее есть.
- Меня не будет здесь на летних каникулах, - ответил я неожиданно для самого себя. - То есть мы вообще не увидимся эти три месяца.
Она только грустно протянула:
- Ааааааа... Понимаю, ну раз так, у меня как раз есть целый план, чем занять себя этим летом, хотя без тебя будет грустновато.
- И чем же?
- Вот приедешь и увидишь, надеюсь, тебе понравится результат.
Честно скажу, я был заинтригован, но лишних вопросов задавать не стал. Просто сказал, что она тоже мне нравится и Ника вдруг, резко шагнув ко мне вплотную, прикоснулась губами к моим губам. Без всяких догадок я сразу понял, что до этого она ни с кем ни разу в жизни не целовалась.
Мы умудрились встреться еще три раза перед моим отъездом, постоянно целовались, болтали, на самой последней встрече она даже предложила мне зайти к себе, но то была территория ее мамы, с которой я пока не готов был общаться. Это бы последний день перед отъездом, последний прощальный поцелуй нарочиво чуть дольше, чем обычно.
- Позвони мне сразу, как только вернешься! - дала наставление Ника. - Не забудь, а то я обижусь.
Я пообещал, что обязательно все сделаю, а затем смотрел, как она скрывалась в дверях своего подъезда.
Все три месяца прошли как нельзя лучше. О Нике я вспоминал не чаще, чем об учебе, то есть очень редко, а в последний месяц, так и вообще ни разу. Но с родителями мне находится порядком надоело, поэтому за две недели до начала нового учебного года я приехал домой на поезде один (в прочем, не первый раз). И тут в голове словно щелкнул переключатель и возникла мысль, что Нике надо непременно позвонить. Так я и сделал. Она не скрывала большую радость в своем голосе, особенно узнав, что я уже дома и тут же пригласила меня к себе.
Предлога для отказа у меня не было, поэтому в тот день я впервые познакомился с ее мамой, которая оказалась человеком очень вежливым. С самого порога она сказала мне:
- Ника столько про тебя рассказывала! Хорошо, что ты зашел, она сейчас к тебе выйдет. Сок будешь?
- Нет, спасибо.
Она смешно склонила голову на бок и добавила, догадавшись, что отказ прозвучал больше из вежливости.
- Яблочный.
- Ну, давайте, - спокойно ответил я.
И остался ждать в коридоре, осматривая оторванные, местами, обои, зеркало со стареньким комодом и шкаф, левая дверца которая на половину слетела с петель. Взяв в руки сок и сделав небольшой глоток я увидел, как мама ушла обратно на кухню, а сделав следующий глоток, поперхнулся, потому что дверь Никиной комнаты вдруг распахнулась и я увидел ее. Совсем не такую, как раньше. Она будто слезла с обложки глянцевого журнала и сейчас, облокотившись о дверной косяк, смотрела прямо на меня. На гладкой коже ее лица невозможно было разглядеть даже морщинки, волосы, подстриженные чуть ниже плеч и перекрашенные в темный цвет непослушно развиваются в разные стороны к низу, с первого взгляда было видно, что за последние месяцы она изрядно похудела и будто демонстрируя это, надела на себя белую обтягивающую юбку, а вместе с ней и куртку шоколадного цвета с коротким рукавом. Уже готовая выйти на улицу, она подошла ближе ко мне и спросила:
- Что с тобой?
Видимо на моем лице отразилось сильное удивление. Да тут любой бы удивился! Собравшись с силами выдавить из себя хоть какой-нибудь комплимент по поводу внешности я уже открыл было рот, но она снова меня опередила:
- Ладно, пойдем.
Мы шли по знакомым путям от ее дома в парк, погода на улице стояла прекрасная, а впереди еще были две недели отдыха. На этот раз она молчала, ожидая пока я первый начну разговор, но только все мои комплименты застряли где-то в горле и не желали вырваться наружу.
- Может скажешь уже что-нибудь по поводу моей внешности, а? - наконец спросила она.
- Ты изменилась.
- Ну, спасибо, что заметил! Знал бы, с каким трудом я находила в себе силы на все это, каждый день. И все ради тебя, ведь тебе же не приятно было встречаться с такой уро...
- Да, прекрати! - прервал ее я. - В тебе есть много вещей, которых я всегда считал прекрасными, а теперь, когда ты поработала над своей внешностью, я не вижу ни одного недостатка. Так что ты молодец.
Ответом мне стала легкая улыбка слова, сказанные почти шепотом:
- Для тебя я сделаю все.
Мы гуляли почти каждый день, редко сидели дома, она ни раз заходила ко мне. Наши отношения должны были принять полную стабильность в виде прогулок вдвоем по выходным с нежными поцелуями и проводами до дома три раза в неделю после начала учебного года. Но я все пытался вспомнить, откуда мне знакомо ее имя, будто я уже встречал его раньше, но не мог вспомнить, когда.
За несколько дней до начала сентября мне удалось еще раз побывать в ее квартире и пообщаться с мамой. Пока я ждал, когда Ника в ванной приведет себя в порядок, ее мама показывала мне фотоальбом ее детства. Старые, потрепанные фотографии черно-белого цвета, где ей было всего полтора года, были лишь началом. Потом, с каждой перевернутой страницей ее возраст все увеличивался, и я видел, как она смотрит на камеру и улыбается и всегда вместе с родственниками или друзьями. Листая страницу за страницей я вглядывался в счастливую Никину улыбку, а затем одна фотография привлекла мое внимание. Здесь ей двенадцать лет, она стоит в окружении девочек и мальчиков на фоне зацветшего пансионата и нескольких пальм. Это место было мне знакомо, когда я учился в школе мы (ребята из разных классов) ездили туда отдыхать. Ошибки быть не могло, ведь на фотографии в Никином альбоме я узнал самого себя, стоящим с правой стороны от ребят.
Резко вскочив с дивана я сказал маме Ники, что лучше подожду на улице, а затем, быстро одевшись, вышел из квартиры. На улице, не смотря на конец лета, все еще стояла прекрасная погода. Оглянувшись посмотреть на окна Никиной квартиры я, сделав глубокий вдох, пошел в сторону своего дома.
Весь остаток дня мне довелось просидеть в одиночестве, выпивая одну бутылку пива за другой. Ника названивала на мой мобильный чуть ли не через каждые десять минут и хотя я ни разу не взял трубку, она все равно, похоже, хотела поставить рекорд или превзойти мою стойкость. Когда-то и у меня была такая же фотография, как и в Никином альбоме, но позже я ее сжег и сейчас остались лишь воспоминания.
Самые худшие две недели в моей жизни. Вместе с нами поехала классная руководительница, к которой я никогда не питал хороших чувств, а так же четыре девочки-старшеклассницы, постоянно кружащих возле нее. Остальными были такие же малолетки, как и я и естественно руководительница дала задание своим девочками смотреть за нами, ребятами во все глаза. Мы выбирались на экскурсии не один раз, гуляли по территории пансионата и ночевали по четыре человека в комнате. Все радовались и наслаждались каникулами вдали от дома.
Мне довелось поссорится с одной тринадцатилетней девочкой еще в самом начале поездки, в поезде. Конечно, игнорировать ее целых две недели было просто невозможно, поэтому каждый раз, когда мы находились рядом, обязательно обзывали друг друга и даже пихались. А однажды, спустя неделю после начала отдыха, мы встретились вдвоем в холле третьего этажа, собиравшись спустится на обед и, конечно, снова начались пререкания в адрес друг друга. Пытаясь протиснуться в лифт первой, она оттолкнула меня рукой и запрыгнув внутрь, собралась уже уехать, но я успел забежать следом и при этом толкнуть ее назад. Она больно ударилась локтем об перила и больше не проронила ни слова, хотя выходя на первом этаже, я разглядел в зеркале лифта, как она борется с желанием заплакать.
В мою дверь позвонили... Мне не удалось сразу понять, что это звонок в дверь, сначала показалось, будто звон возник внутри моей собственной голове. Но человек с той стороны двери делал это так долго и упорно, что игнорировать его не было сил. Подойдя к дверям я громко спросил:
- Кто?
- Открой, нам надо поговорить! - гневно приказал женский голос с той стороны.
Я дернул защелку и распахнул дверь, при это оставаясь на пороге и не давая Нике возможности войти внутрь.
- А, это ты, - я почему-то улыбнулся.
- Боже мой, да ты пьяный! - воскликнула она. - Как можно было так напиться? И почему ты ушел, не подождав меня? Что-то случилось, правда? - ее голос переменился. - У тебя какое-то несчастье?
- Ты в какой школе училась? - вопросом на вопрос ответил я.
- Что?
- В какой, говорю, школе ты...
- В двести восемнадцатой.
- О! - я ударил ладонь об ладонь и при этом, пошатнувшись, облокотился плечом об дверь. - И я там же! Здорово, как, а?
- Ага, отлично. Так что у тебя...
- А ты случайно не ездила в летние каникулы на отдых в Черногорье?
- Может быть, я точно не помню. Слушай, какой это отношение имеет к...
- А такое, что я не желаю тебя больше видеть! - мой голос повысился. - Ты мне уже так надоела.
- Надоела? - удивилась она. - Ну, извини. Сразу надо было догадаться, ты ведь мне ни разу за все это время, ни сказал даже одного комплимента. А я старалась ради тебя! Больше не буду тебе надоедать.
- Прекрасно!
Я закрыл дверь, одновременно наблюдая за тем, как Ника стояла, смотря куда-то вниз. Голова болела и плохо соображала, поэтому я решил пойти полежать, но сделав несколько шагов в комнату, развернулся и снова подошел к двери. Заглянул в глазок, но там было темно, будто кто-то закрыл его рукой. Я ничего не слышал, но знал - Ника все еще стоит там, прислонив голову к двери и беззвучно борясь с желанием пролить слезы.
Не открывая двери, я пошел в комнату и улегся на диван, а вскоре и сам не заметил, как заснул.
После случая с лифтом при виде меня она молчала, как рыба в воде и я последовал ее примеру. Хотя знал, что неминуемо следует ждать какой-нибудь пакости в свой адрес. За пять дней до отъезда в наше группе разлетелась новость, что у классной руководительницы украли телефон. Конечно же ее девочки - старшеклассницы решили помочь его найти и кто-то посоветовал с особой тщательностью осмотреть комнату, где я жил... Телефон в итоге нашли.
У меня в сумке.
Которую я доставал только один раз в тот день, когда мы туда приехали, что бы вытащить нужные вещи. До самого вечера я ничего не знал о случившемся, а выяснил только, когда одно из старшеклассниц после ужина поймала меня и, пока никто не видел, отвела в комнату, где жила со своими подругами. Они рассказали мне о своих обвинениях, словно заранее зная, что я буду все отрицать. После долгих разговоров меня все же довели до слез, одна из них предложила ничего не рассказывать руководительнице, что бы ее не расстраивать, а за проступок они решили "разобраться" со мной лично.
Перед самым отъездом я узнал от своих сожителей, что та самая девочка, постоянно пререкающаяся со мной, заходила в нашу комнату под предлогом зачем-то меня найти. О случившемся тем вечером я так никому и не рассказывал.
Никогда.
Два оставшихся дня каникул пролетели для меня, как один миг. Вечером я, выкидывая пустые бутылки, вытирая столы и моя посуду все думал о том, что скажу Нике, когда мы снова встретимся. Мне несомненно было стыдно за свое поведение и надо бы извиниться, а затем поставить точку в наших отношениях раз и навсегда. Но, зная ее характер и отсутствия у меня должного опыта "расставания", сцены наших разговоров представлялись мне ужасными. Тем более сейчас, когда она мне по-настоящему понравилась и вызвала в душе какие-то неведомые ранее чувства.
Первого сентября, переходя из одного класса в класс я старался не искать ее глазами и ни с кем не разговаривать, хотя времени думать об это практически не было, из-за новой учебной программы, домашних заданиях и лекциях в тетрадях. Так мы и не встретились, более того за целый день она ни разу не позвонила и мне стало ясно, что Ника уже сверила наши расписания, висящие на общее обозрение в холле первого этажа. Завтра мы заканчиваем в одно и то же время.
На следующий день, только прозвенел звонок, я быстро сгреб свои учебники в портфель и направился домой. Она стояла на улице, выжидая меня, да не одна, а в окружении подружек. Видимо, благодаря новой внешности Ника приобрела популярность среди своих одногрупниц. Увидев меня, она с улыбкой попрощалась с ними, а затем подошла ко мне и мы, не говоря ни слова, направились домой. Как обычно, неспешным шагом будто на автопилоте мы шли нога в ногу и молчали. Лишь отойдя на приличное расстояние от колледжа она решила у меня спросить:
- Так это ты был на той фотографии в моем альбоме?
- Может и я.
- Значит, это был ты, - вздыхая, подтвердила она то ли мне, то ли самой себе. - И из-за этого ты ушел?
- Да, - сказал я.
Мы все шли и шли, смотря куда угодно, только не друг на друга. В конце концов выяснить всю правду оказалось легче, чем мне думалось, осталось только сказать об одном и я уже собрался с силами сделать это, но она, как всегда меня перебила:
- Ника, нам на...
- Послушай! Давай представим, что это была не я, а кто-то другой и больше не будем об этом думать?
- Извини, фантазии не хватает.
Мой голос прозвучал язвительно. Вдруг ее лицо изменилось, будто она поняла, что я собирался сказать и быстро продолжила:
- Ты ведь меня любишь, верно? Можешь никогда не затрагивать эту тему при мне, не говорить на прямую и сколько угодно скрывать правду, но не от себя самого. Послушай, ты же наверняка много думал о том, как бы мне отомстить, когда мы встретимся снова, представлял разные способы, да?
Я кивнул - в этом случае она была права.
- А сейчас тебе этого хочется?
- Не знаю, Ника, но притворяться, будто ничего не было не получится.
- Да брось! Это же было много лет назад. Вообще удивительно, как ты об это помнишь, даже я не помню.
На это мне нечего было ответить... Она вздохнула:
- Ладно, если без этого никак, я дам тебе возможность мне отомстить, что бы ты успокоился и не думал больше об этом.
- Да? И что, интересно, прикажешь мне делать?
- Ну, сделай со мной то же, что с тобой сделали те девочки.
Я усмехнулся.
- Ты даже не знаешь, что именно они со мной делали.
- Вообще-то знаю. После той ночи они мне все рассказали.
Нам оставалось идти всего немного, но ноги вдруг сами резко остановились от неожиданности. Мы встали прямо по середине тротуара.
- То есть, - раздельно сказал я. - Ты хочешь, что бы я тебя наказал?
- Ну... да.
Тут я взорвался:
- Ну да?! Да ты хоть представляешь себе, как это будет выглядеть?
- Слегка.
Она говорила так, будто речь шла о самых обычных и естественных вещах. Этот поворот событий стал для меня неожиданным.
- Ты ведь сам говорил, что не можешь делать вид, будто ничего не было.
- Да, но только знаешь что?
- Что?
Молчание. Сам не зная, что именно хотел сказать, я представил будущую картину событий и тут же выкинул это из головы.
- Мне как-то не хочется тебя... ну в общем... бить. Я, если хочешь знать, не садист какой-нибудь.
- И слава Богу! Но, только, не бросай меня, пожалуйста! - взмолилась она. - Лучше наори на меня или ударь, это все можно пережить, но только не расставание с тобой.
Мы замолчали. Она некоторое время ждала ответа, уткнувшись головой мне в плече, а затем, так и не дождавшись, сказала:
- У тебя есть время подумать, а я пойду.
И она удалилась.
Несколько дней подряд из моей головы не выходил последний разговор с Никой. Более того, стоило мне один раз воспроизвести картину тех самых событий в комнате с девочками, произошедшею много лет назад, как мне тут же, один за одним, вспоминались все мелочи и подробности. После разговора со мной, одна из девочек встала с дивана, подошла к своей сумке, а затем вытащила от туда ремень и тогда мне до того стало страшно, что тело не желало двигаться. Конечно, через несколько мгновений я нашел в себе силы и сообразил, что надо бежать, но остальные уже схватили меня за руки, скрутили, и бросили на кровать, сразу садясь сверху. Мне почти мгновенно заткнули чем-то рот... и самая старшая из них, с ремнем в руке, медленно приближалась ко мне.
В какой-то момент я подумал, что уже хватит об этом думать. Решив отвлечься, я сел за компьютер и просидел в интернете до самого вечера, а затем пришли родители и сообщили, что в выходные мы всей семьей уезжаем на день рождения к другу с ночевкой. Наконец-то мне представилась возможность нормально провести время, но тут внезапно в голове возникла другая идея.
- Езжайте без меня.
- Но, почему?
Мама была крайне удивлена. Еще бы! Не было такого случая, что бы я по собственной воле пропускал подобные мероприятия. Но они и понятия не имели о том, какие "мероприятия" были запланированы у меня самого. После недолгих уговоров и споров, сославшись на то, что мне просто не хочется, мои родители решили поехать одни. В любом случае это не первый раз, когда я должен был остаться дома один на ночь и вполне мог о себе позаботится. Только у меня появилась возможность остаться одному, как я схватил трубку и набрал номер Ники. Она ответила почти сразу:
- Алло.
- Привет, я подумал над твоим предложением.
- И что? - она перешла на шепот.
- Принимается! - мой голос прозвучал так, будто мне только что сделали выгодное предложение на покупку автомобиля моей мечты.
- Когда?
- Приходи в субботу вечером.
- Вечером?
- Да, на всю ночь.
- Ты же понимаешь, что меня так просто на ночь не отпустят? - возразила она.
- А это уже не мои проблемы, прояви фантазию.
- Ну ты и скотина!