Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Порка мамой студента.
Odessit
Во время учебы в училище и в универе порки были за зачеты и экзамены (оценки "хорошо" вместо "отлично", или не сдача экзамена с первого раза. Пока я учился в училище, мама не жалела мою попу и свои силы и секла в профилактических целях во время сессии. Первый раз мама выдрала на первом же курсе в зимнюю сессию. Я провалил один из зачетов и получил 50 розог по попе, потом стоял с учебником один час на коленях; всю сессию мама потом профи-лактически давала по 30 розог по голой попе и проверяла, как я занимаюсь. Порка за тот зачет происходила так. Я сам позвонил маме на работу и сообщил о несдаче. Она приказала мне все приготовить. Это значило подготовить веревку, чтобы мне связали руки, подушку под ло-бок, 3 пучка розог. Мне было в тот день вдвойне стыдно, потому что мои приготовления слу-чайно увидела соседка, когда зашла одолжить сахар. Когда мама пришла домой, она сразу приказала мне раздеться догола и стоять, ожидая наказания. Мама проверила розги, мою за-четку. Потом сказала мне: "Ты разленился и заслужил самое строгое наказание. Я тебя выде-ру, как сидорову козу и буду пороть, пока не сдашь зачет. Ложись на кровать." Я лег. Мама связала мне руки у запястий, чтобы я не мог закрывать попку руками. Потом взяла первый пу-чок и начала пороть. Она секла очень сильно, делая перерыв, чтобы заменить розги и отдох-нуть самой. Каждым пучком давалось не более 20 ударов, чтобы сохранить их секущие свой-ства. Я едва сдерживался, чтобы не кричать, так было больно. Но меня останавливал стыд и страх перед добавкой. Когда мама закончила наказывать розгами, моя попа была почти фио-летовая. Я получил разрешение встать, опустился на колени, поцеловал розги и мамины руки. Поблагодарил "за науку" и попросил прощение. Мама отвела меня за ухо в мою комнату, там поставила меня на колени и сказала: "Стой один час, учи на зачет. Только потом получишь прощение." За подобные проступки порки были похожи на эту. Кроме этого, мама устраивала мне профилактику после летних каникул: первую неделю сентября я получал розги (по 30 уда-ров) для "бодрости и против лени". Только на колени не ставили.
На первом курсе универа меня тоже здорово выдрали. Мне было уже 20 лет. В зимнюю сессию я получил двойку на экзамене. Я сам позвонил маме и сообщил о своем проступке. Она ответила кратко: "Сам все приготовь, будь готов к строгому наказанию, щадить не буду." Я приготовил розги (3 пучка), веревку, подушку, разделся до трусов. Чтобы не раздражать маму еще больше, я начал учить вопросы на следующий экзамен, зачетка с не проставленной оцен-кой (это означало двойку) лежала раскрытая на столике. Так получилось, что в нашем подъез-де в тот день произошло происшествие: на 2 этаже вспыхнул пожар; пока его потушили (быст-ро), соседка из квартиры под нами попросила разрешения переждать у нас со своим сыном, пока рассеется дым. Убирать розги назад я не посмел. Поэтому, сгорая от стыда, что видно к чему я приготовился, а еще больше при мысли, что мама может выпороть меня при соседке и ее сыне, я принял их у нас дома; только одел спортивные штаны и рубашку. Целый час, пока они были у нас дома, был для меня хуже ожидания порки. Наконец, пришла мама. Лена, так звали соседку (она была старше меня всего на 12 лет), спросила мою маму: "Ты будешь прямо сейчас пороть А.?" Мама сказала, что да. Лена: "А розгами по голому телу или через трусы?" Мама: "Обязательно по голой попе, иначе неэффективно; а так и больно, и стыдно. Потом по-ставлю без трусов на колени." Я готов был провалиться сквозь землю, а Валерка (сын Лены, ему было 14 лет) смотрел со страхом на розги, на меня и моргал. Я боялся, что мама предло-жит Лене остаться (Валерку я не стеснялся) и смотреть на мое наказание, чтобы пристыдить меня и устрашить Валерия. Дело в том, что я запал на Лену и, пардон, хотел заняться с ней сексом; она уже узнала, что меня секут за проступки, но предстать перед ней голым не для секса, а чтобы лечь под розги, потом вихлять перед ее глазами своим исполосованным за-дом... Это было страшнее розог. Но, к моему счастью, в тот раз Лена сказала: "Не будем ме-шать, пойдем домой"; потом все-таки был случай, когда меня высекли при Лене. Как только они ушли, мама произнесла обычное: "Догола..." Я разделся и ждал голый... Мама сняла паль-то и сапоги, помыла руки, потом осмотрела розги, зачетку, взяла веревку и крепко связала мне руки. Потом за ухо отвела к кровати и глухо приказала лечь. За двойку я получил 60 суровых ударов розгами, потом отстоял 1 час на коленях... А потом получил еще 40 розог за лень. Ма-ма мне объяснила такое двойное наказание так: "60 розог ты получил за двойку, то есть за учебу. Но видимо порка за оценки для тебя слишком легкая, поэтому я добавляю тебе за лень; потому что тебе учиться не трудно, ты просто ленишься." После 40 розог я еще час стоял на коленях. Розгами меня в целях профилактики секли всю зимнюю сессию. Больше я не получил ни одной плохой отметки в ту сессию и пересдал экзамен на пятерку. После пересдачи мама еще раз меня выпорола: "Не ленился и сдал все нормально. Поэтому для профилактики полу-чишь еще 40 розог." Весь месяц моя попа была по цвету как баклажан. Но я ни разу не сер-дился на маму и не обижался за столь строгое воспитание, потому что знал, что я это заслужил, а мама просто заботится о моем воспитании.