Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Катя была уже вся в слезах.
- Ну что теперь плачешь? Наконец-то страшно стало, когда папа ремень взял? А мы тебя предупреждали, что будет если слушаться не будешь. Долго предупреждали.
- Да, страшно... Не надо ремень, я буду слушаться...
- Нет, Катя, теперь уже надо ремень, - твёрдо сказала бабушка.
- Нет... Ну пожалуйста.
- Да ты хотя бы теперь слушайся! Я же сказал встать и штаны спустить! – произнёс отец.
- Давай, Катя, давай! Всё равно теперь уже ничем себе не поможешь. Так не делай хотя бы ещё хуже, - подталкивала Катю словами и руками бабушка, чтобы та встала и делала что велит отец. Жалко девочку, но Алик прав, надо бить, иначе слушаться совсем девочка не намерена, одни только обещания, что исправится, подумала бабушка. Пускай выпорет, а потом она Катю пожалеет, вместе обе поплачут, и бабушка ей ещё раз спокойно попробует довести до ума, как надо вести себя чтобы больше не приходилось её бить... А после отцовского ремня это должно быть куда доходчивее!
Кате в самом деле было очень страшно. Её ещё никогда в жизни не били ремнём. Догадывалась девочка, что будет это очень очень больно. Бабушка понимала её состояние, видела как Катя теперь испугана. Потому она, в противовес строгому тону отца, пыталась с ней говорить спокойно, даже ласково. И это было хорошо, это действительно несколько успокаивало девочку, и она подумала, если моя добрая хорошая бабушка говорит что я должна послушаться папу и спустить штаны, значит она знает, что я как нибудь всё это перетерплю, и всё будет хорошо. Справившись со своим страхом, девочка встала, расстегнула штаны, спустила их до коленок.
- А теперь ложись! На живот ложись, вон сюда, - указал отец на край большой кровати. Катя легла. Бабушка переместилась рядом.
- Вытяни ручки вперёд, дай я тебя за них подержу, - сказала бабушка и сама вытянула к себе руки внучки.
В этот момент домой пришла мама.
- Ну что, доча!? Допрыгалась? Давно тебя уже выпороть надо было!
Маму ничуть не удивила увиденная дома сцена – лежащая со спущенными штанами Катя, и Алик с ремнём в руках. Наоборот, она уже с месяц ждала, что это вот вот должно произойти. Поведение Кати ухудшалось с каждым днём. И каждый день были строгие разговоры, каждый день обещалось применить ремень в следующий раз, и каждый раз всё повторялось. Однажды уже Мария потянулась за ремнём, была готова Катю пороть. Но вмешался Алик, и после долгих разговоров с мужем они сошлись на том, что чуток повременят ещё, дадут Кате шанс всё же по хорошему понять, что от неё требуется, а если будет совсем никак, то Алик пообещал сам взять ремень и выпороть её. В таком деле с мужской руки толку больше будет, он сказал, и Мария согласилась с ним. Катя в тот вечер вела себя чуть поскромнее. В какой-то момент мама ей сказала, это ты только отца благодари, что не познакомилась сегодня с ремнём! А я уже хотела тебя выпороть.
- Да. Хорошо, мама! Преогромнейшее ему спасибо! – довольно дерзко ответила Катя, - А можно я теперь до потолка попрыгаю от великой радости?
Мама промолчала, а Катя ещё более дерзко продолжила:
- А тебя это сильно расстроило, что я осталась не битая сегодня?
- Катя! Да что ты такое говоришь! – вскрикнула мама и хотела что-то ещё добавить, но решила не продолжать этот разговор. Пусть время покажет, что будет дальше...
И показало. Показало, что никаких положительных изменений со стороны Кати не наступило, и Алик наконец сдался...
Видя, что бабушка крепко держит Катю за руки, Мария уселась ей в ноги и взяла за лодыжки. Девочка почувствовала, как её крепко держат, и ей опять стало очень страшно. Значит всё? Если мне будет так больно, что я не смогу терпеть, я даже вырваться не смогу?? Меня всё равно будут держать и бить?? Я дура, дура, дура! Мама права! Я допрыгалась!!!... Но бабушка спокойна. Значит я как-то выдержу?... Ведь правда выдержу?...
- Бабушка! А я выдержу? – невольно вырвался вопрос у Кати.
- Ну конечно выдержишь, Катенька. Все выдерживают, и ты выдержишь.
Мария сидела молча, готовая крепче ухватить ноги Кати, как только Алик замахнёт ремень для удара. Посмотрела на подрагивающую Катину попу в белых трусиках, потянула к ним руку с очевидным намерением стянуть их вниз.
- Не надо, не стыди девоньку, она же большая уже такая девочка... не позорь, - пыталась удержать бабушка Марию от этого. Но тщетно, и Катины трусы устремились вниз.
- Вот правильно! Хоть буду видеть, когда кожа начнёт слазить, - одобрительно сказал Алик, складывая ремень пополам и громко пощёлкивая ним в воздухе. От сказанного папой и от этих звуков ремня Кате стало так плохо, что она уже сама вцепилась в руки бабушки, вдавила лицо в кровать, чтобы ничего не видеть, ничего не слышать.
- Сынок, ну что-ж ты такое говоришь! Перестань ребёнка пугать! Глянь как она, вся и так уже бледная и дрожит в страхе.
- Да что вы её жалеете, Марфа Ивановна! Вы о себе подумайте, сколько нервов она у вас уже попортила! В зеркало на себя посмотрите, сколько у вас седых волос от её выходок, от дерзости!
- Волосы седые, сынок, это от старости, а не от Катиного поведения. Так что не вали на неё то, чего нет. А за дело - накажи!
Всё происходящее Кате начало казаться каким то кошмарным, жутким сном. Ощущение реальности стало расплываться. Что же это такое... она лежит, её держат... тут мама, папа, бабушка... Не было у девочки ни малейшего понятия, сколько это уже длится. Час? Два часа? А может только 5 минут? С того момента как в комнату пришёл папа с ремнём и сказал спустить штаны, всё в Катиной голове попереворачивалось и на место никак не становилось. А причиной всему происходящему с ней, в её голове, было то, что на самом деле ей было очень очень страшно. На столько страшно, что единственным выходом казалось уйти из реальности в сон. Или хотя бы попытаться уйти.
Мария тоже боялась. Но боялась другого. Она боялась, что всё это действие всё же не закончится поркой. Алик может опять дать Кате шанс! Может он ещё не понимает, не надо ей никакого больше шанса! Она уже десятки раз его имела, и ни разу не использовала!
Боялся и Алик. Ему в голову лезли мысли, что после этой первой порки Кати он окажется плохим для всех! Тёще – из-за того что слишком сильно выпорол, жене – за то что был слишком мягок, а Кате – за то что вообще порол её!
Ничего не боялась и была совершенно спокойна только бабушка. Она видела, что всё происходит именно так, как должно быть. Катя, замечательная чудненькая девочка, просто вдруг начала терять для себя все границы. И никакими словами не удавалось её в этом остановить. Так бывает со многими, это же дети, и это естественно! То, что многих за такую потерю границ не наказывают, приводит порой к очень печальным итогам, частенько над ребёнком теряется вообще всякий контроль. А Катю накажут. Накажут строго, по настоящему накажут, и вполне заслуженно. И завтра она будет уже не таким неуправляемым ребёнком, каким была вчера.