Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Сергей Викторович стал вдовцом более месяца назад. Гпупейший несчастный случай, и его любимая Оленька покинула этот мир, оставив Сергея с двумя детьми, Инной, 5 лет и Оксанкой, 11 лет. Все это время Сергей был в прострации, и тем не менее у него хватило сил не только достойно похоронить супругу и «держаться» самому, но и как то удерживать своих «девчонок» от истерики. Больше всего проблем было с Оксанкой – та совсем «расклеилась» и проревела всю первую неделю. Инна, та видимо не вполне осознала, что «мамы больше нет» - это навсегда….
На сороковой день собрались лишь самые близкие родственники, фактически младшая сестра Сергея, временно приехавшая из другого города и этот месяц помогавшая по хозяйству, да семья двоюродного брата. Не было даже родителей – те приезжали на похороны, но им было так тяжело и одолевали недуги, что даже лучше что они сразу же, после 3-его дня, уехали обратно к себе.
Помощь младшей сестры Ирины была очень кстати: вначале она взяла на себя все домашнее хозяйство и уход за девочками, а затем – постепенно – «вводила в курс женской науки» и Сергея. Остаться с ним, с его девочками, Ирина никак не могла: достаточно и того, что бросив все дела и работу, этот месяц провела с братом. Не стоило и рассчитывать на помощь семьи двоюродного брата – тот был сам в «жизненных проблемах», да и отношения у них складывались «не очень».

- … Слушай, Сергей, я и в самом деле не могу больше остаться … Пойми и не обижайся, - Ирина завела разговор с Сергеем, домывая посуду с поминок.
- Спасибо, Ириш, ты и так сильно мне помогла. Спасибо тебе . Я понимаю … у тебя – своя жизнь, работа … - С благодарностью ответил Сергей, понимая, что и так сестра сделала очень не мало для него и его девочек за этот месяц.
- Вот и Оксанка у тебя подрастает – будет тебе помощница и молодая хозяюшка, - попыталась пошутить Ирина, но вышло грустно.
- Да … Оксанка … Ее саму еще надо растить и … воспитывать. – С горечью ответил Сергей.
Мысли Сергея переключились на Оксанку. Да … ее и вправду саму еще воспитывать и воспитывать: такая она еще несобранная и озорная. Вспомнилось, что незадолго до Беды, он – главным образом по настоянию супруги – был вынужден вновь, в очередной раз, наказать Оксанку ремнем. – И поступить иначе он не мог: слишком много «нехорошего» прозвучало на родительском собрании, Ольга тогда пришла с собрания просто в ярости.
Эх, Оля, Олюшка … Как же нам сейчас без тебя жить?
Словно перехватив мысли Сергея, Ирина завела разговор об Оксанке.
- Понимаю, Сергей, что трудно тебе, трудно твоим девочкам, но … так случилось. И вам теперь всем надо заботиться друг о друге, помогать и поддерживать друг друга. – По тону Ирины было понятно, что она к чему-то «ведет разговор».
- Ирин, ты ведь хочешь что-то сказать? Говори, я пойму. – Сергей решил излишне не затягивать разговор и спросить «прямо».
- Оксана … Она должна стать тебе помощницей. Элементарно, прибраться в квартире, что-то простое погладить, помогать с Инной … Словом, относись к ней как к уже взрослой девочке. – Ирина сделала паузу. – И … тебе придется быть по-строже с ней. Вы наказывали ее с Ольгой?
- Оксана … Ты всерьез считаешь, что она, в ее 11 лет, справится? И потом … Ты правильно сказала – наказывать… Вообще то она очень хорошо знакома с ремнем, Оля была с ней строгой. – Сергей задумался.
- Я уже присмотрелась к Оксанке, даже кое-что ей показала и научила. Справится. Должна справиться, но … «держи ее в ежовых руковицах». Ну да, трагедия с Олей, но надо дальше жить! Кстати, и тебя это касается. - Уже твердо закончила Ирина. – Давай я попробую с ней поговорить, все таки порой «девочка с девочкой» лучше находят «общий язык»?

Разговор Ирины с Оксанкой состоялся на следующий вечер. О чем говорили? – Сергей не слышал, Ирина увела Оксанку в другую комнату и плотно закрыла дверь. Проговорили они, наверное, часа полтора. Наконец Оксана вышла из комнаты, на глазах у нее были еще не высохшие слезинки.
- Оксана, ты что-то хотела сказать папе? – Легонько подтолкнула ее Ирина.
- Папа … Тетя Ирина мне все объяснила… Я должна теперь во всем помогать тебе… Папа … я буду стараться, и буду … послушной девочкой. Тетя Ирина … сказала мне про ремень … - Оксана вдруг снова попыталась заплакать. – Я … я … буду стараться! Только … не надо наказывать меня очень строго.
Сергей с удивлением посмотрел на Ирину, но та сделала знак – «все нормально».
Здесь в их разговор вмешалась Инна: «Папа, папа, почитай мне сказку!». Пришлось снова оставить Оксану с Ириной и отправиться выполнять «папин долг».
А на завтра Ирина уехала, и Сергей остался со своими «девчонками» «один-на – один».

Сергей уже засыпал, когда услышал, что дверь в комнату открылась, и кто-то юркнул к нему под одеяло. – Инка! Ну конечно же …
- Папа, я полежу с тобой? Мне страшно … А мама и вправду больше не будет с нами? – Прижавшись к отцу, пропищала Инна.
- Да, малышка … Мамы с нами больше не будет, но все у нас будет хорошо, ведь мы с Оксаной очень любим тебя. Спи, дорогая. – Сергей, говоря это, чуть не прослезился. Память начала «откручивать» события назад. Чувствуя тепло тела Инны и ласково гладя ее по спине, Сергей вдруг вспомнил …
… Дело было несколько месяцев назад. Тогда он, Сергей, чем –то уже недовольный «по работе» зашел в детский садик за Инной. Воспитательница встретила его «строго» и попросила пройти к заведующей. Оказалось, что Инна на прогулке ушла с «садиковской» площадки, где гуляла ее группа, и вышла за ворота, на улицу. Конечно, виновата и воспитательница, это бесспорно, но как сказала заведующая – и Инне нельзя спускать такую выходку, ей ведь все же не 3 годика, должна понимать. Словом, и заведующая, и воспитательница тогда просто «вытянули обещание», что Инна будет строго наказана. Оля, помнится, тогда едва ли не в первый раз заколебалась: как наказать? Все таки, и в самом деле: 5 лет - это не 3. Должна понимать …
Наказывала тогда Ольга, практически в первый раз в жизни всерьез наказывала Инну ремнем. Выпорола она тогда ее сильно, попка даже немного припухла. Инна конечно сильно ревела. На следующий день Сергей, отведя Инну в садик, специально зашел к заведующей и «отчитался» о наказании. При этом четко потребовал, чтобы никаких дополнительных «репрессий» в группе к Инне не применяли – «она и так сильно наказала». Кажется обошлось: во всяком случае, Инну и в самом деле дополнительно не наказывали в садике, и больше жалоб на ее поведение не было.

… Когда Сергей пришел домой, все «стояло на ушах». – Начиная от немытой посуды в раковине и «умазанного» обеденного стола и пола и до «перекошенных» ковровых дорожек, бардака в квартире и … Да, разбитой вазы. Ваза была очень красивой и дорогой, но не в этом дело: это была ПАМЯТЬ об Оле. «Разбор полетов» быстро выяснил, что «дурели» обе его девочки. – Оксана в тот день забрала Инну по-раньше из садика, а дома … Ну как же Оксане можно доверять что-то серьезное! – Фактически она и была инициатором «дури квартире»: мало того что устроила с сестрой какую-то заварушку за столом, улив и стол, и пол содержимым кастрюль и холодильника, так они еще и затеяли «активные игры» в квартире – «бой на подушках», взаимный обстрел из брызгалок … И что на девчонок нашло?!
Сейчас обе сидели притихшие на диване и ожидали «суда папы». Сергей прежде всего заставил Оксану навести порядок в квартире (по мере сил ей «помогала» и Инна), а вот сейчас … настало время «для приговора». Вазу, как выяснилось, разбила Инна.
- Ну что мы будем делать?! Оксана! Ты, по моему, что-то обещала и мне, и тете Ирине … Тебя предупреждали, а ты! Я не ожидал от тебя такого разгильдяйства … - Сергей перевел дыхание. – По моему, мы в тот раз кое-что говорили о наказании … И ты – обещала!
Оксана вдруг достала из-под боковой подушки дивана … ремень. И – посмотрела на отца.
«Будешь наказывать?», - прочел он невольный вопрос в глазах дочери.
«Буду!», - взгляд Сергея не сулил ничего хорошего. Что уж там говорила Ирина с Оксаной в последний раз, но ремень Оксана достала сама, видимо что-то осознавая после того разговора.

И все таки первой он решил наказать Инну. Да-да, Инну. Если бы не ваза … НО – ваза разбита, можно сказать, «разбита» память об Оле. «Осудила бы его Оля? Как бы она поступила? - Будь она сейчас рядом …», - Сергей задумался и решился, решился наказать не только Оксанку, но и Инну.
- Оксана, ты знаешь как это больно когда наказывают ремнем! Сейчас из-за твоей дурости – да-да, в первую очередь именно твоей – будет наказана твоя младшая сестра. Пусть тебе будет стыдно! – Голос Сергея креп с каждым словом.
Инна расплакалась, но похоже была уверена в наказании, и начала уже «теребить» резинку колготок. Тогда, в прошлый раз, когда наказывала супруга, Сергей удерживал Инку на диване, сейчас же держать было не кому … Оксана не в счет.
Сергей задрал платьице, резко спустил колготки вместе с трусиками ниже колен и зажал голову Инны между ног.
И начал … Инна, на удивление, начала вскрикивать (расплакалась она сразу) только когда Сергей начал уже стегать с некоторым усилием. Действительно, ей было чувствительно больно, она не притворялась. Попка быстро «алела». Крик стал уже непрерывным, Сергей обратил внимание, что стегает «младшую» так, как привык наказывать Оксану. – Инке, должно быть, и в самом деле было очень больно. Сергей нанес еще с пяток ударов и остановился. Вдруг он заметил, что у Оксаны даже немного расширились глаза от страха – видимо и в самом деле наказание Инки произвело на нее впечатление …
Сергей хотел, чтобы Инна теперь увидела наказание своей старшей сестры, но Инне было уже не до этого, пришлось отпустить ее в свою отдельную (с сестрой) комнату.
- Ну что, красавица Оксана, ты видела как я из-за тебя был вынужден наказать твою сестренку? А ведь ты, именно ты виновата в этом! Снимай трусы и … ну что объяснять … снимай все лишнее – и ложись на диван! Быстро! И чтоб лежала, и не думала вскакивать! – Сергей говорил жестко, Оксана же нехотя разоблачалась …
Сергей сразу «резко» начал пороть Оксану. – Это была и обида, что та его подвела, показала свою «незрелость», и некое чувство вины, что пришлось жестко наказать Инночку, - все это закрутилось в его голове. Сергей вкладывал в удары все свои чувства …
- Это тебе за бардак! Вот! – Вот! – Вот! Это тебе за Инну – получай! И еще!! – Сергей «завелся» и порол дочь, не обращая внимание на все ее мольбы и плач. Вскоре не только ягодицы, но и ноги до колен приобрели ярко-красный цвет. Кое-где, куда ремень попадал несколько раз, цвет темнел и становился с синеватым отливом.
И все же в какой-то момент Сергей взял свои эмоции под контроль и с некоторым усилием над собой остановился.
Отправив Оксану приводить себя в порядок в ванную комнату, Сергей зашел в комнату дочерей – посмотреть на свою малышку Инну. Он уже жалел, что так строго ее наказал (кажется он наказал ее серьезней, чем в тот раз, когда порола Оля). «Да и надо ли было наказывать?», - «сверлила» мысль.
Инна громко всхлипывала, на нее действительно жалко было смотреть… Сергей сгреб Инну в охапку и понес в ванную. К тому времени Оксана уже привела кое-как себя в порядок, умылась и покинула помещение.
Сергей просто сунул Инну в ванну, предварительно раздев ее, и поставил под прохладный душ. Так ему показалось удобней обмыть дочь, тем более что она похоже описалась (Сергей только сейчас это заметил. Видимо, уже в комнате, хотя кто его знает …). Нежно, смочив мочалку гелем, он бережно прошелся по всему ее телу. Струйки душа смыли остатки слезок с заплаканной мордашки; Сергей вытер и завернул Инну в широкое полотенце, и отнес в комнату. Потмог одеться и уложил в кровать.
Оксану же … Сергей решил оставить Инну пока одну в комнате, без сестры. Поэтому Сергей взял все еще всхлипывающую Оксану за руку и отвел в гостиную, где у них и состоялся серьезный разговор.

На утро все наконец успокоились. «Что не делается – все к лучшему» - Сергей почему то верил, что состоявшееся наказание стало «переломным»: Оксана, судя по вчерашнему серьезному разговору, все же осознала ту ответственность, которая на нее сейчас легла. Сергей, во всяком случае, очень на это надеялся. Что ж до Инны – ну конечно, сильно ей досталось, но и она должна извлечь урок из случившегося, все так стараться быть ответственней и взрослее.

Через 2 недели закончилась четверть, в дневнике у Оксаны внезапно появились две «нехорошие» «тройки». Сергей, придя домой, по глазам Оксаны понял, что что-то случилось. Прежде всего, квартира «сверкала», была вытерта даже пыль с подоконников и мебели. Однако глазки Оксаны не «светились» победно, а были скорее виноватые.
- Во-от, «тройки», - Оксана сама начала разговор и принесла дневник. – Ты … Мне … нести ремень?
Сердце Сергея вдруг сжалось: как же он раньше не замечал насколько похожа Оксана на свою маму, на Олюшку.
- Что … Что ты говоришь? «Тройки»? Даже две? Ну как же так … - Сергей откровенно расстроился, но вдруг его словно обожгло – прошло совсем немного времени с того трагического дня, он вспомнил, в каком состоянии была все это время Оксанка…. – Ремень? Нет, дочка, не нужно… Ты же исправишь все в следующей четверти, я надеюсь?
- Да, папа! Спасибо. – Слезки вдруг выступили на глазах Оксаны. – Конечно же, папа! И … спасибо. Я тебя люблю!
Оксана обняла Сергея за шею и крепко-крепко его поцеловала в щеку.
- Папа, и я тебя люблю! – Повисла на Сергее Инка. – Сильно-сильно люблю!
Сергей и сам прослезился: вот его родные «кровинушки» - дочки, все что осталось у него в память об Олюшке, и они – одна семья.