Отправлено: 23.01.16 01:14. Заголовок: И ты не будешь. И я не буду. Да?

Провернулся ключ во входной двери.
У Сережки душа ушла в пятки.
«Вот!.. Сейчас!.. Или обойдется?.. Сказать?.. Не сказать?.. Все одно узнает!.. Блиииин! Черт! Дурак! Вот дурак!.. Он же любит! Простит!.. Ага, как же! Больно, как же будет больно!.. Эхххх… Я обещал!.. Не выдержал!.. Прости, папа!.. Я заслужил!...»
Мысли в голове 16-летнего мальчишки неслись галопом.
Сколько раз он зарекался вести себя прилично!.. Учиться если не на отлично, то хоть старательно. Но каждый раз находилась причина, чтобы убедить себя, что вот сегодня можно погулять подольше, отец занят работой в кабинете и вряд ли будет то и дело смотреть на часы. Что если зажевать пачку «Дирола», то запаха от сигарет и пива, которыми опять баловался с мальчишками в укромном дворе подальше от дома, никто не почувствует. Что завтра его могут и не вызвать к доске, потому что два дня назад вызывали, а значит сегодня можно и забросить учебник ненавистной химии подальше, отдав драгоценное время любимой компьютерной игре…
И каждый раз он непременно за это расплачивался… Больно. Стыдно. Терзая себя за то, что снова оказался плохим в глазах отца. Только вот сделать с собой ничего не мог. Наступая на «грабли» снова и снова.
Отец его любил. Очень! Всегда, какой бы ни был уставший после работы или занятой, уделял Серому время. Помочь с уроками – святое дело. Партия в шахматы – пожалуйста. Погонять в футбол – ради Бога. Деньги на кино? – Побольше возьми, девочкам мороженое купишь! Часто дарил подарки. Всегда каким-то невероятным для Сереги способом угадывая, что именно мечтается сыну. Джинсы… Часы… Планшет… Возил на такое красивое лесное озеро – шашлыки, купаться, рыбалка. Летом они непременно ездили за границу. Париж… Рим… Хорватия... Бали… Таиланд… Венеция… Они оба любили историю. И маршрут выбирали, чтобы и море рядом, и новые знания.
Но соблюдения сыном установленных правил отец требовал строго. Не прощал ничего. Никогда. Если Серый пытался что-то скрыть – доставалось за это ой как больше. Потому что, как и с подарками, отец всегда все уже знал.
Нет, он не кричал, не обзывал, не унижал.
Он порол.
Спокойно. Без изысков. Безжалостно.
А потом объяснял, наставлял. Жалел.
И слова его били хуже ремня.
Вот это – отцовский ремень и отцовские слова – Сережа боялся и любил на свете больше всего.
Ремня – потому что всегда недели две видел себя потом пониже спины сплошь багрово-синим не мог нормально сидеть.
Слова – потому что они убеждали его, что он еще не потерян, что все зависит только от него, что наказание было заслуженным и что – самое главное – он, Сергей, для него, отца, - самое ценное в жизни.
Сейчас мальчишка боялся ремня.
- Сын! Я дома! – голос отца из прихожей был таким теплым и радостным.
Сергей вздохнул. Встряхнулся даже. И решился.
- Привет, па! Давай, отнесу.
Мужчина лет 40 – мускулистый, черные волосы с проседью, серо-голубые глаза, точеный профиль с примесью азиатской крови - в костюме и с портфелем протянул сыну грузные пакеты.
- Вкусненькое принес! – с тоской подумал, принимая их, светловолосый, зеленоглазый, стройный, даже худенький парнишка в белой футболке и синих тренировочных штанах, из которых на талии выглядывали клетчатые красно-черные свободные трусы.
Отец проводил сына внимательным взглядом. Тот сутулился, вроде как даже ниже ростом стал. Глаза без искорок. В пакеты не полез, как обычно, выискивая самое вкусное.
«Маленький мой! Глупенький! Как мне тебя, дурачка, жалко!.. Но я все уже знаю. И у тебя только два пути – рассказать и быть наказанным. Или промолчать и получить за это вдвойне. Ну что же ты такой… Непонятливый… Мне так больно, когда больно тебе!.. Эй, чего разнюнился?! Он знает, что ему будет. И делает то, за что будет. Вот и получит. По полной! Интересно вот только – скажет?..»
Переодевшись в синие джинсы и любимую домашнюю рубашку – голубую, с коротким рукавом, - отец зашел в кухню.
Сергей разбирал пакеты. Отец взялся помогать.
- Пааап! Это… Разговор есть, - выдал Сергей, зарывшись с головой в холодильник, раскладывая на нижних полках банки с консервами. Чтобы не выдать, как покраснело лицо.
- Слушаю!... Ну… Че молчишь, Серый?
Мальчишка закрыл холодильник. Уткнулся в пол. Мял руками футболку. По телу прошла дрожь. Но он поднял глаза. Не отвел, встретившись взглядом с отцом.
- Пап, я подрался. С Вовкой. Из параллельного. У него перелом. Пальца.
- Причина? – взгляд присевшего на табурет отца посуровел. Вовка был давним другом Сережки.
- Ну это… Мы в футбол играли. Окно разбили. Он заложил. Сказал, что это я попал.
- Веская причина! Я серьезно. Предательство друга – это плохо. И?
- Тебя в школу вызывают. И еще… Я денег у тебя взял. Хотел отдать, чтобы это… Ну… За окно.
Мальчишка кривил губы. Опять уткнулся в пол.
- Я знаю, Сергей. Классрук мне звонила утром. И с Вовкиным отцом я говорил. За починку окна я заплатил. Вот с Вовкой… Палец срастется. А дружба ваша…
- Я как лучше хотел. С деньгами.
- Да. За это хвалю. Что хотел исправить. Но взял без спроса, Сергей. Это воровство вообще-то. За тобой такого не водилось.
На ресницах у сына выступили слезинки. Не отводит глаза от фигуры отца. На том сегодня плетеный, в два пальца шириной коричневый ремень. Тот самый, которым обычно…
- Пап, я не знаю… Я не хотел. Я не думал…
- А я знаю. Друг тебя предал. Значит ты ему больше не друг. Пальцы зачем ломать? Окно разбил. Плохо. Исправить хотел. Хорошо. Рассказать, попросить нельзя было? Я что, отказал бы тебе, сын? А ты – воровать.
- Я не вор! Я как лучше хотел! Я боялся! Я думал… - мальчишка уже без стеснения плакал. От того, что ему сейчас несомненно будет. От того, что так нелепо уронил себя этими деньгами в глазах отца.
- Боялся? Меня? Что выпорю?
- Ддддааа… Так все хорошо было. А тут…
Мальчишка был прав. Уже месяца три они жили душа в душу. Этот ремень, на который отец уже положил сейчас руку, готовясь расстегнуть, позабыто висел в шкафу. Не за что было Сережку пороть.
Мужчина понимал, что творится сейчас в душе подростка. Как борются в нем два чувства – и правоты своей (набедокурил, но хотел исправить, как лучше хотел), и вины (друга обидел, у отца стащил). Но разобраться в этом он поможет сыну потом. Потому что не в деньгах дело. Хотя сумма и немалая. И не в сломанном пальце Вовки. Хотя драка, конечно, не метод решения проблем. И он не раз говорил об этом сыну. Дело в том, что сын совершил воровство. И вот это сейчас самое главное. Он должен понять, что за все в жизни надо платить. Но не за все – деньгами. Что есть вещи, понятия, принципы, которые всегда и везде бесценны. А потому…
- Снимай штаны!
- А?
Негромкий приказ спокойным голосом вывел мальчишку из ступора.
- Штаны снимай, - повторил отец, вставая и вытаскивая из джинсов ремень.
- Ааааххх, - мальчишка судорожно всхлипнул и потащил вниз тренировки. Сняв их совсем, все же бросил взгляд на отца. Тот складывал ремень вдвое и примерялся, как поудобнее взять в руку конец с пряжкой.
«Выпорет!»
Оставив пустую надежду, Сергей снял свои клетчатые семейки. Положил вслед за тренировками на табурет. Сделал шаг к отцу. И замер. Повесив руки по бокам. Отец всегда требовал, чтобы для порки Сергей раздевался ниже талии полностью. Мальчишка привык. Да и кого стесняться...
При виде худенькой фигурки в мешковатой футболке до пупка на переминающихся по полу голых ножках у мужчины стукнуло сердце.
«Жалко!»
Но рука потянулась, ухватила сына за шею. Тот послушно нагнулся, просунул голову у отца между ног. Колени мужчины прижали уши. Теперь Сергей видел только пол да шкафы. И ощущал прохладу на голом теле.
Отец завернул ему футболку до ключиц. Завел за спину и скрестил руки. Взял в замок левой ладонью. Это заставило мальчишку вытянуться на прямых ногах, оттопырив и подняв напрягшееся воспитательное место. Пока еще белое и смирное.
Примерившись, отец высоко поднял руку и резко бросил вниз. Ремень охватил левую сторону попы, завернувшись кончиком туда, где начинаются ноги.
- Аффффсссс!
На сжавшейся попе побелела и тут же покраснела красная полоса. А ремень уже впился в другую половину.
Порол отец Сергея всегда размеренно. Давая выдохнуть боль. Но и без лишних пауз. Аккуратно обрабатывая всю попу. Так что от удара к удару боль нарастала, сливаясь в одно постоянное чувство. Попа становилась сплошь красной. И синела в местах, где кончик ремня проходился несколько раз.
- Ааааййй! Уффффффссссссс! Яяяяяяййй! Ааааххххррр! Ооооооо!
Сергей стонал, а вскоре уже и визжал в голос. Глаза выпучились. Рот судорожно хватал воздух и, широко разеваясь, выплевывал боль. Лицо щипало от слез и вдруг пробившихся в носу соплей. Попа сжималась и разжималась, вертелась из стороны в сторону. Ноги сучили по полу.
Когда пару раз прилетело особенно больно – ремень прошел между ягодиц, мальчишка подскочил, выгнулся дугой и присел. Но сильная рука отца руки пацана за спиной держала крепко. Так что пришлось снова встать на ноги, подставившись под ремень.
Стегал отец аккуратно. Стараясь не оставить особенно болезненных ран. Но и не давал сыну поблажки. Только когда ягодицы от талии до ног стали сплошь помидорными и в нескольких местах синими, а несколько захлестов досталось и по ляжкам, ноги отца разжались. Рука отпустила.
Сергей разогнулся, переминаясь с ноги на ногу. Руки метнулись к попе. Подержать, потереть, унять горящую боль.
- В угол. На колени. Постоишь. Подумаешь.
Мальчишка привычно выполнил приказ, заложив руки за голову.
Отец тем временем занялся приготовлением ужина. Вот уже шкворчит во фритюре картошка. Потянуло ароматом стейков. В большой чаше перемешиваются под дождем пахучих трав красные бока помидоров, зелень огурцов и снежинки тонких колец лука…
Нос мальчишки против воли и печальных мыслей потянулся на эти ароматы. Сергей даже украдкой оглянулся. Отец у стола резал хлеб.
- Ай!
Жесткие пальцы скрутили ухо и потянули вверх.
- На середину!
Там ухо отпустили. Но голову снова заправили между ног.
- Иииииииииииииххххммммммииии, - заскулил мальчишка. Попа болела и чесалась. А сейчас снова будут пороть! Он даже прикрыл ее руками.
- Сергей! Стой смирно! Заработал. Получи.
Руки опять за спиной. По натянутой попе стегает ремень.
Теперь отец пауз не делал. Удары сыпались частым градом.
Сергей подпрыгивал, дергался. Визжал. Крутил головой, стараясь вывернуться из-под ног. А ремень все стегал и стегал.
Отец следил за вихляющейся попой. Отпорол уже сильно. Мальчишка долго не сядет. Но…
Сергей размяк, повиснув на руках, и лишь попка вздрагивала, получая ремня, а из-под ног понеслось на одной ноте жалобно-пронзительное, до звона в ушах:
- АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!
Ну вот. Пора!
Ремень полетел в сторону.
Ноги разжались.
Руки подхватили дрожащее тело.
Сев на табурет, мужчина усадил мальчишку на колени, свесив настрадавшуюся попу. Ноги зажал между своими, чтобы тот не упал. Левой рукой обхватил тяжело дышащие грудь и живот. Правой прижал к плечу вихрастую голову.
Сергей сжался в комок. Окаменел. Завозился, отпихиваясь. Мужчина взял его голову двумя руками. Заставил посмотреть на себя.
На красном, зареванном лице - два изумруда. Травяно-зеленых, пронизанных солнцем сквозь искрящиеся алмазики слез. И там, в глубине расширенных агатов зрачков, вдруг мелькнула и разошлась тень. Смесь боли, понимания, уважения.
…Изумруды потонули в потоках слез. Мальчишка уткнулся в плечо. Забился в рыданиях. Отцовская рубашка мигом промокла на полгруди.
- Бооольнаааа! Стыыыыднааа!
Теперь он ждал от отца любимых слов.
- Ну все! Серый! Ну что ты… - Отец обнимал рыдающего мальчишку. Сдунул влажную прядку. Зашептал, щекоча ухо губами. – Да, больно! Тебя наказали. Да, стыдно! Ты вон сколько натворил. Но все уже… Все прошло! И ты так больше не будешь. И я не буду. Да?
Мальчишка откинул голову. Посмотрел на отца. Усталую от рыданий грудь сотрясали толчки.
- Ддддааа! Не буду! А ты? Не будешь?
- Я не обманывал тебя. Никогда. Так?
- Ддда.
- А чего спрашиваешь? Я же сказал. Но и ты… Сколько раз ты обещал? Каждый раз, когда получал. И кто виноват, что больно потом? Я? Или ты?
- Я!
Сергей успокаивался. Затмевающее все чувство всепоглощающей его тело боли уходило. Отец обнимал его, нежно поглаживал.
- Обещаешь? Точно? Железно-прежелезно?
Услышав в голосе отца шутку, мальчишка улыбнулся. Ткнулся опять в грудь. Но уже без надрыва.
- Обещаю!
Откинулся снова. Обхватил отца рукой.
- Пап! А Вовка… Как теперь-то… Он же друг. А так…
- Не помрет твой Вовка. Подумаешь, подрались. Мужик без шрамов какой мужик? Так ведь? А он тебе так и друг?
Мальчишка распахнул глаза. Отстранился. Сомневаешься, мол, что ли…
- Да. Друг.
- Я разговаривал с его отцом. Никто зла на тебя не держит. Давай завтра пойдем к ним? Тортик возьмем. С мамой-папой чайку попью. А вы поговорите. Сами разберетесь. Не маленькие! Идет!
- Идет!
- Ну а чего немаленькие без штанов сидят?
- Ой!
Сергей стал пунцовым. Прикрылся ладошкой. Судя по ЭТОМУ месту, отметил отец, сын и вправду уже ого-го.
- А че, пап?.. Можно что ли штаны? Да?
- Ну ты, сынку, как девица. Подумаешь – выпороли! Давай, одевай!
Вскоре они сидели за ужином. Пока Сергей был душе, отец накрыл на стол. На своей табуретке сын обнаружил свернутое в несколько раз мягкое одеяло. Сидеть, конечно, было больно. Но терпимо.
Потом, когда они смотрели телевизор в гостиной, отец ушел во время рекламы за чаем. И вернулся с коробкой конфет. «Ферреро» в золотой обертке были самыми любимыми у Серого.
Когда сыну стало пора спать, отец заглянул к нему в комнату. Тот понятно почему лежал на животе.
- Спокойной ночи, Серый!
- Спокойной ночи, папа! Постой… Я это… деньги назад положил. Ну… эти.
- Я знаю, сынок, - улыбнулся отец. – Ты же у меня умница!
Он выключил свет.
Через пару минут Сергей, умаявшийся за этот долгий и трудный день, видел сны.
И там не было драк, разбитых окон и взятых без спроса денег.
Там были дружба с Вовкой, поездки с отцом.
И ощущение настоящего счастья.

 Отправлено: 25.01.16 22:58. Заголовок: Просто класс :sm36:..

Просто класс Спасибо автору, было интересно!

 Отправлено: 29.01.16 23:26. Заголовок: Спасибо, petrowich! ..

Спасибо, petrowich! Это первый блин. Вдохновили продолжать. :-)

 Отправлено: 06.07.16 20:14. Заголовок: Чудесный рассказ, бо..

Чудесный рассказ, большое спасибо автору, было очень интересно, продолжай в том же духе

 Отправлено: 08.07.16 16:27. Заголовок: Опять садомазо идио..

В гробу видал все поездки подарки и прочие блага! Все хорошее ремень перечеркнул на веки! Кому нужны всякие подарки и поездки, если после все равно избивают? Пусть не будет ни подарков, ни поездок, ни рыбалки, но будет уважение и любовь к сыну--это самое главное! Если нет уважения и любви,( а всего этого нет на самом деле,если бы любил, то о ремне и речи быть не могло), все эти подарки и поездки полная фигня подхалимаж чтоб потом мог говорить что сколько всего сделал для сына только и всего ! Одно только" Он порол.
Спокойно. Без изысков. Безжалостно." Уже все этим сказано!

 Отправлено: 08.07.16 17:23. Заголовок: гость пишет: В гроб..

гость пишет:

цитата:

В гробу видал все поездки подарки и прочие блага! Все хорошее ремень перечеркнул на веки! Кому нужны всякие подарки и поездки, если после все равно избивают?

А вот мальчик думает иначе.
гость пишет:

цитата:

Если нет уважения и любви,( а всего этого нет на самом деле,если бы любил, то о ремне и речи быть не могло),

Можно и любить, и уважать - и наказывать.

 Отправлено: 08.07.16 17:38. Заголовок: гость пишет: Все хо..

гость пишет:

цитата:

Все хорошее ремень перечеркнул на веки

В воспитании всегда должно быть и поощрение и наказание. Я думаю, что только так можно воспитать ребёнка.
Любовь и уважение родителей, как раз и должно строиться на том, что наказание надо воспринимать как меру ответственности за поступок, а не как унижение.

 Отправлено: 09.07.16 09:22. Заголовок: Виктория пишет: А в..

Виктория пишет:

цитата:

А вот мальчик думает иначе.

Мальчик думает как пишет автор! А как на самом деле думает мальчик который все это испытал на себе , знает только тот, кто реально прошел через это! Виктория пишет:

цитата:

Можно и любить, и уважать - и наказывать.

Где есть любовь и уважение там нет места наказанию тем более телесному и безжалостному ! Тот, кто любит и уважает, никогда не причинит боли тому кого любит! Такое только у см тематиков может быть, у остальных нормальных людей такого быть не может априори!володька пишет:

цитата:

В воспитании всегда должно быть и поощрение и наказание.

Поощрение должно быть , а наказание, это отсутствие поощрения, а не избиение того, кто не может постоять за себя!володька пишет:

цитата:

Я думаю, что только так можно воспитать ребёнка.

Воспитанный таким образом ребенок припомнит все таким родителям когда вырастет и припомнит весьма жестоко так что воспитателю жить не захочется! володька пишет:

цитата:

Любовь и уважение родителей, как раз и должно строиться на том, что наказание надо воспринимать как меру ответственности за поступок, а не как унижение.

Кто вам такую чушь сказал? Видимо сами придумали! Любое наказание ребенка родителями, это не уважение ребенка как человека и личности, а применение телесного наказания, это сравнение ребенка со скотиной, которая только боль и понимает!

 Отправлено: 09.07.16 09:46. Заголовок: гость пишет: Любое ..

гость пишет:

цитата:

Любое наказание ребенка родителями, это не уважение ребенка как человека и личности, а применение телесного наказания, это сравнение ребенка со скотиной, которая только боль и понимает!

Вы судите со своей точки зрения. Вы обижены родителями, судьбой. Вам противопоказана была порка... возможно... но то, что любой ребенок понимает слова, так же верно, как и то, что любой взрослый их понимает, но все равно делает по-своему.
Взрослого наказывает государство. Ребенка наказывает семья. Вы сами говорили, что несколько шлепков ремнем - это нормально. Вы сами говорили, что лишение чего-либо в качестве наказания - это нормально.
Но снова в своих постах громко кричите, что должна быть вседозволенность и всепрощение наряду с либеральным попустительством.

 Отправлено: 09.07.16 09:53. Заголовок: гость пишет: Где ес..

гость пишет:

цитата:

Где есть любовь и уважение там нет места наказанию

Что, Гость, совсем заговорились? Книжки хоть по педагогике почитайте: никто и никогда не отрицал положительную роль наказания.
гость пишет:

цитата:

Мальчик думает как пишет автор! А как на самом деле думает мальчик который все это испытал на себе , знает только тот, кто реально прошел через это!

Вы "прошли через это"? Чтоб так безапелляционно заявлять? - Ну если же по "кумполу" вас лупили, тогда понятно ... и в самом деле мозгов лишиться можно ... понятна тогда причина ваших "писаний"
гость пишет:

цитата:

Воспитанный таким образом ребенок припомнит все таким родителям когда вырастет и припомнит весьма жестоко так что воспитателю жить не захочется!

Ой-ой, горе то какое! Побьет батю или куска хлеба на старости не подаст? : Примеры в студию!

 Отправлено: 09.07.16 09:55. Заголовок: гость пишет: А как ..

гость пишет:

цитата:

А как на самом деле думает мальчик который все это испытал на себе , знает только тот, кто реально прошел через это!

Здесь многие прошли через это. Не только Вы и не так, как Вы. И у них были и есть свои мысли по этому поводу.
Подарки, рыбалка, уважение и любовь - все должно быть. И поощрения, и наказания, соразмерные причине и следствию проступков. Это моё мнение.

А вот научиться соизмерять, это наша, родительская, обязанность. Наша потому, что это плоть от плоти и кровь от крови наша, и нам больно причинять боль своему ребенку. И не только боль. Было время, когда мамам запрещали брать плачущего ребенка на руки, заставляли кормить по часам, потому что так нужно, чтобы ребенок вырос "хорошим". Моя мама попыталась и меня этому научить, а я так не смогла . Плач ребенка разрывает душу.

 Отправлено: 09.07.16 10:00. Заголовок: LinaV пишет: Вы суд..

LinaV пишет:

цитата:

Вы судите со своей точки зрения. Вы обижены родителями, судьбой.

Вот, вот, Гость, обижены вы судьбой ... Несчастный вы человек, и весь здравый смысл вам помогли в детстве растерять. Наказание для вас - это "красная тряпка" - бросаетесь на амбразуры, даже не пытаясь проявить толику критичности к самому себе. Мне вас жаль

 Отправлено: 09.07.16 14:10. Заголовок: володька пишет: Люб..

володька пишет:

цитата:

Любовь и уважение родителей, как раз и должно строиться на том, что наказание надо воспринимать как меру ответственности за поступок, а не как унижение.

Как меру ответственности ну раз так тогда и меру ответственности воспринимать должен родитель 2 года тюрьмы, за избиение ребенка вот тоже мера ответственности, но почему то все родители против такой меры ответственности за свои действия! Значит за безответственность, ребенка можно избить, а за безответственность родителя, нужно посадить!

 Отправлено: 09.07.16 14:10. Заголовок: LinaV пишет: Вы са..

LinaV пишет:

цитата:

Вы сами говорили, что несколько шлепков ремнем - это нормально.

Это не нормально, но допустимо в самых исключительных случаях,такие как издевательство над животным! На счет лишения не спорю т.е лишение поощрения и есть наказание!Виктория пишет:

цитата:

Книжки хоть по педагогике почитайте: никто и никогда не отрицал положительную роль наказания.

Вы видимо все прочитали? Между прочим, наука педагогика придумана в Греции в Спарте и где сейчас Спарта, нет её сгинула со всей своей педагогикой ! Виктория пишет:

цитата:

Вы "прошли через это"? Чтоб так безапелляционно заявлять?

Да прошел и знаю, что думает нормальный человек ,а не см тематик! Виктория пишет:

цитата:

Ой-ой, горе то какое! Побьет батю или куска хлеба на старости не подаст?

Ну когда на себе прочувствуете все это от родных детей, тогда и поговорим! Примеров подобного у меня достаточно перед глазами! LinaV пишет:

цитата:

Здесь многие прошли через это. Не только Вы и не так, как Вы. И у них были и есть свои мысли по этому поводу.

Знаем какие мысли у таких людей, дай отыграться на том кто слабее т.е на своих детях или на младших сестрах, братьях! LinaV пишет:

цитата:

И поощрения, и наказания, соразмерные причине и следствию проступков. Это моё мнение.

Поощрения должны быть обязательно ! Отсутствие поощрения это наказание ! А телесного наказания быть не должно за исключением тех случаев, где есть прямая угроза жизни ребенка из за его глупости и так же если издевается над беспомощным животным! В данном рассказе, ничего подобного нет ! LinaV пишет:

цитата:

Наша потому, что это плоть от плоти и кровь от крови наша, и нам больно причинять боль своему ребенку.

А вот тут Вы не правы, если Вам было бы действительно больно, то никогда бы не причинили боль ребенку!LinaV пишет:

цитата:

Было время, когда мамам запрещали брать плачущего ребенка на руки, заставляли кормить по часам, потому что так нужно, чтобы ребенок вырос "хорошим".

Что за бред уважаемая, это где такое было? Какой идиот такое придумал? Всегда плачущего ребенка успокаивали беря на руки и прикладывая к груди! Ну, а Ваша мама и Вас и внука не любила !Еще ни одна действительно любящая мать не проделывала того, что вытворяла Ваша с Вами, случай с топором не забыли? Можете удалить, если считаете переходом на личность! LinaV пишет:

цитата:

Моя мама попыталась и меня этому научить, а я так не смогла

И очень даже отлично, что не смогли ! Так поступают только мамаши -эгоистки ! Виктория пишет:

цитата:

Вот, вот, Гость, обижены вы судьбой ... Несчастный вы человек, и весь здравый смысл вам помогли в детстве растерять. Наказание для вас - это "красная тряпка" - бросаетесь на амбразуры, даже не пытаясь проявить толику критичности к самому себе. Мне вас жаль

Какой такой здравый смысл в телесном наказании ребенка? Где вы видите здравый смысл в наказании избиением? Тут нет здравого смысла, это садизм, получение удовольствия от причинения боли, это по вашему здравый смысл? Телесное наказание, это мерзость подлость и свинство родителей! Жалейте себя, вас судьба в миллион раз сильнее обидела, не наделив хоть каплей любви и сострадания даже к родной сестре! Меня есть кому пожалеть и приласкать!

 Отправлено: 09.07.16 14:22. Заголовок: гость пишет: Что за..

гость пишет:

цитата:

Что за бред уважаемая, это где такое было? Какой идиот такое придумал? Всегда плачущего ребенка успокаивали беря на руки и прикладывая к груди! Ну, а Ваша мама и Вас и внука не любила !Еще ни одна действительно любящая мать не проделывала того, что вытворяла Ваша с Вами, случай с топором не забыли? Можете удалить, если считаете переходом на личность!

Этот идиотизм я тоже слышала. Не только от своей мамы, но и от других мам 60-ых, 70-ых годов. Ей говорили, что это все капризы, что ребенок так научится манипулировать взрослыми... в общем, бред, конечно, но когда не знаешь, как надо, как лучше, то прислушиваешься к советам. Хотя, она часто повторяет, что очень хотелось взять на руки и покормить тогда, когда ещё время не подошло, и слушать плач было больно, и плакала сама потом в подушку, убеждая себя, что надо просто потерпеть, что это во благо детям... Я ей Верю, уважаемый Гость, верю...
А про топор... Ну, помогло же . Никогда на родителей руку не поднимала и сейчас не подниму.

 Отправлено: 09.07.16 14:28. Заголовок: гость пишет: А вот ..

гость пишет:

цитата:

А вот тут Вы не правы, если Вам было бы действительно больно, то никогда бы не причинили боль ребенку!

Спорно, Гость, потому что если видишь, что твои методы не работают, а результат виден не сразу и не всем... Когда тебя тыкают в попустительство, в безответственность и прочие грехи родительские, руки опускаются... и думаешь - а может и правда я поступаю неверно?!

Но это больно, всегда больно, когда больно твоему ребенку. Просто поверьте!
Как и моему ребенку не безразлично то, что я ударилась-порезалась-обожглась... или даже то, что я загрустила.

 Отправлено: 09.07.16 19:07. Заголовок: LinaV пишет: но ко..

LinaV пишет:

цитата:

но когда не знаешь, как надо, как лучше, то прислушиваешься к советам.

В этом случае не к советам нужно прислушиваться, а к зову своего материнского сердца и души! LinaV пишет:

цитата:

Я ей Верю, уважаемый Гость, верю.

Нашли кому верить! Если с Вами так могла поступить, что чуть в обморок не упали как можно верить такой маме ! Вам больно будет читать такое, я понимаю но так с ребенком поступают только изверги! За топор самих родителей нужно четвертовать ! После такого шока вполне могла остаться такая травма, что по сей день бы не оправились! я Вам искренне сочувствую! LinaV пишет:

цитата:

Спорно, Гость, потому что если видишь, что твои методы не работают, а результат виден не сразу и не всем... Когда тебя тыкают в попустительство, в безответственность и прочие грехи родительские, руки опускаются... и думаешь - а может и правда я поступаю неверно?!

Всегда слушай свое материнское сердце, все остальные идут лесом! Кто тычет и призывает наказать ребенка отправляйте на три буквы! Что бы ребенок не вытворял это твой ребенок и ему смотреть за Вами в старости ! Никто из тех кто тычет и упрекае в попустительстве не будет ухаживать за Вами в старости, а по сему все упреки побоку ! Ни кто из советчиков которые "за" наказания Вам не указ! LinaV пишет:

цитата:

Но это больно, всегда больно, когда больно твоему ребенку. Просто поверьте!

Мне в это верить или не верить ненужно, сам родитель и прекрасно это знаю и по этому в жизни не стану наказывать ребенка, тем более телесно! LinaV пишет:

цитата:

Как и моему ребенку не безразлично то, что я ударилась-порезалась-обожглась... или даже то, что я загрустила.

Тоже самое и у моего сына по отношению к маме!

 Отправлено: 10.07.16 00:03. Заголовок: Бог мой, форумчане! ..

Бог мой, форумчане! Вот уж не думал, что такая бурная дискуссия развернется вокруг этой миниатюры. На форуме есть вещи и пострашнее, в том числе (извиняюсь за нескромность) и мои. В чем прав Гость, так в том, что все в рассказе - от автора. Точнее - его фантазия. Не больше. В жизни меня и обижали, и били. Я разве что с мальчишками, как водится, в детсаду да в школе дрался. Но это, надеюсь, никого не возмущает. И никогда этого не случалось без причины. Физическое решение проблемы никогда не инициировалось с моей стороны. Да и ни тогда, ни сейчас я не такой уж здоровяк. Хотя меня за драки тоже ругали. Потому что не смог решить проблему по-другому. А однажды даже выпороли, потому что показалось, что виноват в драке я. Когда все выяснилось, родители того мальчика извинялись. Сам Сашка мой друг до сих пор и только один раз мы вспомнили ту историю. Посмеялись, какие были дураки. И знаете что ценно - у него глаза стали такие... Хотя никто не слышал. Он снова извинился. Я снова сказал, что не в обиде. Так к чему я это? Написать можно все, что угодно. Сделать реально - другое дело. Фантазия - это хорошо, тренирует мозг, свидетельствует о интеллекте. Физическое насилие, как и любое другое, - это плохо. Между ними тонкая грань. Я ее не переходил никогда. И писанину свою пропагандой насилия не считаю. Что касается собственно миниатюры... Написано часа за 3-4. Как--то однажды выплеснулось.... Так и со всеми моими опусами. У этой миниатюры есть черновик продолжения. Там второй мальчик тоже переживает. Там Сергей с отцом дома у того мальчика. Там есть обьяснение между мальчиками, Сережи с отцом. Там есть приход того мальчика через несколько дней к отцу Сережи с требованием... выпороть так же, как Сережу. Там есть шок от этого у отца Серёжи, а потом (извините, Гость) начало порки. Начало - потому что Сергея не было дома, он вернулся, увидел и... В общем, через 40 лет знаменитый ювелир в Париже рассказывает историю своей жизни молодой покупательнице, которая заинтересовалась не только его изделиями, но его личностью. Есть открывающаяся дверь и приход богатого мужчины. А дальше.. - Сережка! - Вовка! 30 лет, старик! Куда ты в тот дождь пропал?!.. И тихо закрывается дверь. Девушка увозит свой изумрудный гарнитур, который наденет на свой первый бал у королевы Елизаветы в Букингемском дворце. И девушка улыбается, потому что травяно-зеленые камни лежат перед ней на белом атласе, напоминая глаза ювелира Серж Литвинофф. И символом чистой дружбы, которую ни непреднамеренное предательство, ни вынужденная ложь, ни годы разлуки не помешали сохранить Сергею и Вовке из рассказа "Как Сережа с Вовкой поссорился. История, рассказанная русским ювелиром английской аристократке под блеск драгоценностей в ожидании лучшего друга". Надеюсь, Lina V, что в ближайшее время я соберусь с силами и закончу очередную главу. Тогда можно будет и апгрейд этой миниатюры увидеть, которая стала главой 1, в которой больше подробностей, эмоций и... драгоценностей. Надеюсь, уже понятно, почему. Сколько глав будет всего и когда - не знаю. Так же в процессе продолжение "Алгоритма..."
Не ссорьтесь, господа! Прошу вас. Не для того форум строился. Лучше уж покритикуйте автора за стиль, слог, тавтологию или нарушение логического ритма повествования, фактические ошибки и т. д.

 Отправлено: 16.06.17 00:41. Заголовок: Как Сережа с Димкой ..

Как Сережа с Димкой поссорился
О непреходящей ценности мальчишеской дружбы
 
1. Потом было «Ферреро»

Провернулся ключ во входной двери.
У Сережки душа ушла в пятки.

Вот!.. Сейчас!.. Или обойдется?.. Сказать?.. Не сказать?.. Все одно узнает!.. Блиииин! Черт! Дурак! Вот дурак!.. Он же любит! Простит!.. Ага, как же! Больно! Как же будет больно!.. Эхххх… Я обещал!.. Не выдержал!.. Прости, папа!.. Я заслужил!

Мысли в голове мальчишки неслись галопом.
Сколько раз он зарекался вести себя прилично, не идти на поводу у друзей или своих желаний, учиться если не на отлично, то хоть старательно...
Но каждый раз находилась причина.
Сегодня можно погулять подольше: отец занят работой в кабинете и вряд ли будет то и дело смотреть на часы.
Если зажевать пачку «Дирола», то запаха сигарет и пива, которыми опять баловался с мальчишками в укромном дворе подальше от дома, никто не почувствует.
Завтра его не должны вызвать к доске, потому что два дня назад вызывали, а значит сегодня учебник ненавистной химии - подальше, а драгоценное время - любимой компьютерной игре…
И каждый раз он непременно за это расплачивался. Больно. Стыдно. Терзая себя за то, что снова оказался плохим в глазах отца.
Только вот сделать с собой ничего не мог. Наступал на «грабли» снова и снова.
Отец его любил. Очень! Всегда, какой бы ни был уставший после работы или занятой, уделял Серому время.
Помочь с уроками – святое дело.
Партия в шахматы – пожалуйста.
Погонять в футбол – ради Бога.
"Деньги на кино? Побольше возьми! Девчонкам мороженое купишь".
Часто дарил подарки. Всегда каким-то невероятным для Сереги способом угадывая, что именно мечтается сыну. Джинсы… Часы… Телефон… Планшет…
Сколько раз они выезжали вместе на такое красивое лесное озеро - то на шашлыки, то на рыбалку или просто купаться. Один раз даже на охоте были!
Летом - непременно за границу. Париж… Венеция… Рим… Они оба любили историю. Оба были в воде, как дельфины. Потому маршрут выбирали: море рядом и новые знания.
Но соблюдения сыном установленных правил отец требовал строго. Не прощал ничего. Никогда.
Если Серый пытался что-то скрыть – доставалось за это ой как больше. Потому что, как и с подарками, отец всегда все уже знал.
Нет, он не кричал, не обзывал, не унижал.
Он порол. Спокойно. Без изысков. Безжалостно.
А потом объяснял, наставлял, жалел.

ОТЦОВСКОГО РЕМНЯ БОЯЛСЯ И ОТЦОВСКИЕ СЛОВА ЛЮБИЛ СЕРЕЖА БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ.

Ремня - потому что всегда недели две видел себя потом пониже спины сплошь багрово-синим, не мог нормально сидеть.
Слова - потому что они убеждали его, что он еще не потерян, что все зависит только от него, что наказание было заслуженным и что - самое главное - он, Сергей, для него, отца, - самое ценное в жизни.

СЕЙЧАС МАЛЬЧИШКА БОЯЛСЯ РЕМНЯ.

- Сын! Я дома! – голос отца из прихожей был таким теплым и радостным.
Сергей вздохнул. Поежился. Встряхнулся. И решился.
- Привет, па! Давай, отнесу.
Мужчина лет 40 в коричневой двойке Zegna и с портфелем дорогой кожи протянул сыну грузные пакеты. Коренастый. Мускулистый. Волосы цвета воронова крыла инкрустированы серебром седины. Серо-голубые – точно лед со сталью – глаза. Точеный профиль патинирован капелькой восточной крови.
«Вкусненькое принес», – с тоской подумал, принимая покупки, парнишка в белой футболке с принтом Венеции и синей шерсти тренировках Nike. Вихры – золото спелой пшеницы. Атласный блеск молочного мрамора стройной фигурки, на виске и лебединой шее – прожилки, как вставки бледно-голубого сапфира. Изумрудную зелень глаз оттеняют длинные пушистые ресницы.
Отец проводил сына внимательным взглядом.
Тот сутулился. Вроде как даже ниже ростом стал. Глаза без искорок. На талии обычно аккуратного в одежде Сергея выбились из сползших на бедра штанов клетчатые красно-черные свободные трусы.
В пакеты не полез привычно, выискивая самое вкусное. А там – за черным полиэтиленом не видно - на дне лежала коробка. Конфеты. «Ферреро» в золотой обертке.

Маленький мой! Глупенький! Как мне тебя, дурачка, жалко!.. Но я все уже знаю. И у тебя только два пути – рассказать и быть наказанным. Или промолчать и получить за это вдвойне. Ну что же ты такой… Непонятливый… Мне так больно, когда больно тебе!.. Эй, чего разнюнился?! Он знает, что ему будет. И делает то, за что будет. Вот и получит. По полной! Интересно вот только – скажет?

Переодевшись в черные джинсы и любимую домашнюю рубашку – голубую, с коротким рукавом, - Валерий Георгиевич зашел в кухню.
Сергей разбирал пакеты. Отец взялся помогать.
- Пааап! Это… Разговор есть, - выдал сын, зарывшись головой в холодильник, раскладывая на нижних полках банки с консервами. Чтобы не видно, как покраснело лицо.
- Слушаю! ... Ну… Че молчишь, Серый?
Мальчишка закрыл дверцу. Уткнулся в пол. Мял руками футболку. По телу прошла дрожь. Но он поднял глаза. Не отвел, встретившись взглядом.
- Пап, я подрался. С Димкой. Из параллельного. У него перелом. Пальца.
- Причина? – взгляд присевшего на табурет отца посуровел. Димка был давним другом Сережки.
- Ну, это… Мы в футбол играли. В школе. Окно разбили. Он заложил. Сказал, что это я попал. Но это не я!
- Веская причина! Я серьезно. Предательство друга – это плохо. И?
- Тебя в школу вызывают. И еще… Я денег у тебя взял. Хотел отдать, чтобы это… Ну… За окно.
Мальчишка кривил губы. Опять уткнулся в пол.
- Я знаю, Сергей. Классрук мне звонила утром. За починку окна я заплатил. Вот Димка… Палец срастется. А дружба ваша…
- Я как лучше хотел. С деньгами.
- Да. За это хвалю. Что хотел исправить. Но взял без спроса, Сергей. Это воровство вообще-то. За тобой такого не водилось.
На ресницах у сына выступили слезинки. Не отводит глаз от фигуры отца. На том сегодня плетеный, в два пальца шириной коричневый ремень. Тот самый, которым обычно…
- Пап, я не знаю… Не хотел. Не думал…
- А я знаю. Друг тебя предал. Значит, ты ему больше не друг. Пальцы зачем ломать? Окно разбил. Плохо. Исправить хотел. Хорошо. Рассказать, попросить нельзя было? Я что, отказал бы тебе, сын? А ты – воровать.
- Я не вор! Я как лучше хотел! Я боялся! Я думал… - Сергей уже без стеснения плакал. От того, что ему сейчас, несомненно, будет. От того, что так нелепо уронил себя этими деньгами в глазах отца.
- Боялся? Меня? Что выпорю?
- Ддддааа… Так все хорошо было. А тут…
Мальчишка был прав. Уже месяца три они жили душа в душу. Этот ремень, на который отец положил сейчас руку, готовясь расстегнуть, позабыто висел в шкафу. Не за что было Сережку пороть. До этой пятницы.
Мужчина понимал, что творится в душе подростка. Как борются в нем два чувства – и правоты своей (набедокурил, но хотел исправить, как лучше хотел), и вины (друга обидел, у отца стащил). Но разобраться в этом он поможет сыну потом. Потому что не в деньгах дело. Хотя сумма немалая. И не в сломанном пальце Димки. Хотя драка, конечно, не метод решения проблем. О чем он не раз говорил сыну. Дело в том, что тот совершил воровство. И вот это сейчас самое главное. Сергей должен понять, что за все в жизни, конечно, надо платить, но не за все – деньгами. Что есть вещи, понятия, принципы, которые всегда и везде бесценны. А потому…
- Снимай штаны.
- А?
Негромкий приказ спокойным голосом вывел сына из ступора.
- Штаны. Снимай, - разреженно повторил Валерий Георгиевич, вставая и вытаскивая из джинсов ремень.
- Ааааххх, - судорожно всхлипнул Сергей и потащил вниз тренировки. Сняв их совсем, все же вскинул взгляд на отца. Тот складывал ремень вдвое и примерялся, как поудобнее взять в руку конец с пряжкой.

Выпорет!

Оставив пустую надежду, сын снял свои клетчатые семейки. Положил вслед за тренировками на табурет. Сделал шаг к отцу. И замер, повесив руки по бокам. Валерий Георгиевич всегда требовал, чтобы для порки Сергей раздевался ниже талии полностью. Мальчишка привык. Да и кого стесняться…
Худенькая фигурка в мешковатой футболке до пупка переминалась по полу на голых ножках. У мужчины екнуло сердце.

Жалко!

Но рука потянулась, ухватила за шею. Тот послушно нагнулся, просунул голову у отца между ног. Колени мужчины прижали уши. Теперь Сергей видел только пол да шкафы. И ощущал прохладу на голом теле.
Отец завернул ему футболку до ключиц. Завел за спину и скрестил руки. Взял в замок левой ладонью. Это заставило вытянуться на прямых ногах, оттопырив и подняв напрягшееся воспитательное место. Пока еще белое и смирное.
Примерившись, Валерий Георгиевич высоко поднял руку и резко бросил вниз. Ремень охватил левую сторону, завернувшись кончиком туда, где начинаются ноги.
- Аффффсссс!
На сжавшейся попе побелела и тут же окрасилась алая полоса. А ремень уже впился в другую половину.
Порол отец Сергея всегда размеренно. Давая выдохнуть боль. Но и без лишних пауз. Обрабатывая всю попу. Так что от удара к удару боль нарастала, сливаясь в одно постоянное чувство. Попа становилась сплошь красной. И синела в местах, где кончик ремня проходился несколько раз.
- Ааааййй! Уффффффссссссс! Яяяяяяййй! Ааааххххррр! Ооооооо!
Сергей стонал, а вскоре уже и визжал в голос. Глаза выпучились. Рот судорожно хватал воздух и, широко разеваясь, выплевывал боль. Лицо щипало от слез и вдруг пробившихся в носу соплей. Попа сжималась и разжималась, вертелась из стороны в сторону. Ноги сучили по полу.
Когда пару раз прилетело особенно больно – ремень прошел между ягодиц, мальчишка подскочил, выгнулся дугой и присел. Но сильная рука отца руки пацана за спиной держала крепко. Так что пришлось снова встать на ноги, подставившись под ремень.
Стегал отец аккуратно. Стараясь не оставить особенно болезненных ран. Но и не давал сыну поблажки.
Ягодицы от талии до ног стали сплошь помидорными. Местами посинели. Несколько захлестов досталось бедрам.
Ноги отца разжались. Рука отпустила.
Сергей разогнулся, переминаясь с ноги на ногу. Руки метнулись к попе. Подержать, потереть, унять горящую боль.
- В угол. На колени. Постоишь. Подумаешь.
Мальчишка привычно выполнил приказ, заложив руки за голову.
Валерий Георгиевич тем временем занялся приготовлением ужина. Вот уже шкварчит во фритюре картошка. Потянуло ароматом стейков. В большой чаше перемешиваются под дождем пахучих трав алые бока помидоров, сочная зелень огурцов и снежинки тонких колец лука…
На эти ароматы нос потянулся против воли и печальных мыслей. Сергей даже украдкой оглянулся. Отец у стола резал хлеб.
- Ай!
Жесткие пальцы скрутили ухо и потянули вверх.
- На середину!
Там ухо отпустили. Голову снова заправили между ног.
- Иииииххххммммиии, - заскулил мальчишка. Попа болела и чесалась. А сейчас снова будут пороть! Он даже прикрыл ее руками.
- Сергей! Стой смирно! Заработал. Получи.
Руки опять за спиной. По натянутой попе стегает ремень.
Теперь отец пауз не делал. Удары сыпались частым градом.
Сергей подпрыгивал, дергался. Визжал. Крутил головой, стараясь вывернуться из-под ног. А ремень все стегал и стегал.
Отец следил за вихляющейся попой.

Отпорол уже очень сильно. Мальчишка долго не сядет. Но…

Сергей размяк, повиснув на руках, и лишь попа вздрагивала, получая ремня, а из-под ног понеслось на одной ноте жалобно-пронзительное, до звона в ушах:
- АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!

Ну вот. Пора!

Ремень полетел в сторону. Ноги разжались. Руки подхватили дрожащее тело.
Опустившись на табурет, мужчина усадил мальчишку на колени. Свесил настрадавшуюся попу. Ноги зажал между своими, чтобы тот не упал. Левой рукой обхватил тяжело дышащие грудь и живот, правой склонил к плечу вихрастую голову.
Сергей сжался в комок. Окаменел. Завозился, отпихиваясь. Мужчина взял его голову двумя руками. Заставил посмотреть на себя.
Зареванное лицо под истерично взлохмаченными, потемневшими от пота прядями чуть бледнее пурпурных топазов. Травяно-зеленые изумруды глаз пронизаны солнцем сквозь искристо дрожащие на ресницах алмазики слез. И там, в глубине сургучных агатов расширенных зрачков, вдруг мелькнула и разошлась тень. Смесь боли, понимания, уважения.
Изумруды потонули в потоках рыданий. Мальчишка уткнулся в плечо. Забился, будто гордый орел в сетях.
- Бооольнаааа! Стыыыыднааа!
Отцовская рубашка мигом промокла на полгруди.

ТЕПЕРЬ СЕРЕЖА ЖДАЛ ЛЮБИМЫХ СЛОВ.

- Ну, все! Серый! Ну что ты…
Отец обнимал рыдающего сына. Сдунул влажную прядку. Зашептал, щекоча ухо губами.
- Да, больно! Тебя наказали. Да, стыдно! Ты вон сколько натворил. Но все уже… Все прошло! И ты так больше не будешь. И я не буду. Да?
Мальчишка откинул голову. Посмотрел на отца. Усталую от рыданий грудь сотрясали толчки.
- Ддддааа! Не буду! А ты? Не будешь?
- Я не обманывал тебя. Никогда. Так?
- Да.
- А чего спрашиваешь? Я же сказал. Но и ты… Сколько раз ты обещал? Каждый раз, когда получал. И кто виноват, что больно потом? Я? Или ты?
- Я!
Сергей успокаивался. Отец бережно прижимал его, нежно поглаживал. И с каждым мягким движением сильной руки затухала всепоглощающая тело мальчишки боль, смывалась душевная тяжесть.
- Обещаешь? Точно? Железно-прежелезно?
Услышав в голосе отца шутку, сын улыбнулся. Ткнулся опять в грудь. Но уже без надрыва.
- Обещаю!
Откинулся снова. Обхватил отца рукой.
- Пап! А Димка… Как теперь-то…
- Не помрет твой Димка. Подумаешь, подрались… Мужик без шрамов какой мужик? Так ведь? А он тебе так и друг?
Сергей распахнул глаза. Отстранился. Сомневаешься, мол, что ли…
- Да. Друг.
Валерий Георгиевич удовлетворенно подумал, что Димка тоже оказался на высоте. Драку от родителей своих скрыл, Серегу не выдал.
- Давай завтра пойдем к ним? Тортик возьмем. С мамой-папой чайку попью. А вы…
- Нннноооо…
- С дядей Петей разговаривал. Нормально все, - понял опасения сына Валерий Георгиевич. – Не знают они, - пояснил на удивленный взгляд. - Димка не сказал. И я. Сами разберетесь. Не маленькие! Идет?
- Идет! – повеселел мальчишка.
- Ну а чего немаленькие без штанов сидят?
- Ой!
Сергей стал пунцовым. Прикрылся ладошкой.
- А че, пап? Можно штаны? Все, да?
- Ну, ты, сынок, как девица… Подумаешь – выпороли! Давай, одевай!
Вскоре они ужинали. Пока Сергей был в душе, отец накрыл на стол. На своем табурете мальчик обнаружил свернутое в несколько раз мягкое одеяло. Трудно сидеть, конечно, но терпимо.
Потом они смотрели телевизор в гостиной. Сын лежал на пузе в одних трусах (попу ведь ой как больно!). Голова - на коленях у отца. Тот перебирает золото волнистых прядей. Нет-нет, да погладит легонько. По шелку спины, что нет-нет, да всколыхнется от вздоха.

Сильно его я! И Димка… - на лбу собрались печальные морщинки. - Они же лет с трех вместе.

Мужчина улыбнулся, вспомнив.

В детсаду. В первый же день. Машинку не поделили. Подрались. Помирились. И вот – неразлучны… Да. Тогда они помирились… Эх, Серый!
Очередная реклама. Валерий Георгиевич ушел за чаем. Вернулся с коробкой.
- Ааааа! Папкаааа!
Вообще-то он сладкоежку не баловал. Потянешься к вазе за лишней конфетой – можно и подзатыльник схлопотать. Но сейчас…
«Ферреро» в золотой обертке были самыми любимыми у Серого. Столь же любимые сыном «Мушкетеры» с конфеткой гораздо вкуснее.
Когда Сергей отправился спать (режим никто не отменял!), отец заглянул к нему в комнату. Тот задумчиво лежал кверху попой.
- Спокойной ночи, Серый!
- Спокойной ночи, папа! Постой… Я… Это… Деньги назад положил. Днем еще. Нуууу… Эти.
Валерий Георгиевич присел рядом. Прижал ласково русую голову.
- Все будет хорошо, Серый. Ты же у меня умница!
Он выключил свет.
Утомленный переживаниями этого дня Сергей вытянулся на пузе, привычно согнув одну на ногу и обхватив руками подушку.

Не знают... Не сказал… Димыч…

Мальчишка вздохнул, пушистые ресницы упали на глаза.
Этой ночью он видел бесконечные сны.
Там не было драк, разбитых окон и взятых без спроса денег.
Там были дружба с Димкой и поездки с отцом.
Там отец вовсе не носил ремня.
Уходя к себе, Валерий Георгиевич снова приоткрыл дверь. Разметавшийся по кровати Сергей улыбался…

 Отправлено: 16.06.17 00:45. Заголовок: 2. Мальчишек трудные..

2. Мальчишек трудные решения

Димка резко сел на кровати и рывком спустил ноги вниз. Проворочался в кровати три часа, но уснуть так и не смог. Только закроешь глаза - перед мысленным взором встает Серегин зад. Припухший, весь в синяках, болезненный даже на вид.

Какого черта?! Это же… дикость. Прошлый век!

Окно они разбили случайно. Играли в футбол в школьном дворе – обычное дело. По большому счету никто не был виноват. Но когда их заловила грузная и крикливая тетка-завуч, гроза и ужас всей школы, Димка с перепугу все ей и вывалил.

Свалил – точнее. На Серегу. Эх… Лишь бы не на меня подумали, да? Трус! А Серый вот не испугался. Промолчал. Потом подрались… Ну кто ж знал, что так все повернется?!

Мальчишка еще больше помрачнел. И снова крутились в голове картинки этого дня…
- А он что?! - взволнованно придвинулся Димка.
- А что всегда. Вот!
Сергей встал. Спустил джинсы с трусами. Повернулся.
Димка остолбенел. Открыл рот. Сглотнул. Отвалился в кресле.
Попа Сереги была сплошь красно-синей.
- Фигасе!!!! Эт че?! Всегда - так?
- Ну да. А ты думал... - подтянул штаны Сергей.
- Вот зверь! Ты как сидишь-то?!
- Привычка! - печально улыбнулся Сергей. - Но знаешь... Он прав.
Димка не верил ушам.
Да, конечно, он видел и не раз, что Серый то садится, морщась, то даже прихрамывает. Как правило, после двойки или очередной их шаловливой проделки. Догадывался, что дома другу за это от отца попало. Да и обронил Серый пару раз, мол, батя у него строгий, ремень в руках – уууу!
Но видеть такое!
И такое при этом слышать!
- Да, он прав, - твердо повторил Сергей, отвечая на безмолвный вопрос-восклик Димки. - Я всегда виноват, когда так. И я это знаю. И он знает. Всегда – поделом.
Димка вскочил и забегал по комнате.
- Но... Но... Ты даешь! Да если бы меня... Так же нельзя! Это же…
Вдруг остановился. Тихо спросил:
- Очень больно было?
- Очень… - также тихо выдохнул Сергей и отвернулся.
Он навалился боком на подлокотник. Чтобы попа не касалась мягкой кожи дивана. Чего уж теперь скрывать...
- Только щас не это хреново, - их взгляды скрестились. - Не я ведь разбил то окно. Ты знаешь. А получилось…
Димка замер. Глаза Сергея будто пригвоздили его к месту. И стало вдруг муторно от этого взгляда - хоть сквозь землю провались.
- Кхм...
У Димки не было слов. Он снова забегал по комнате.
- Блин, Серый! Не знаю я, как это... Испугался! Само как-то вышло...
- Само... Ну да. Дураков нет. Вот же друг, рядом стоит. Зачем он еще нужен... Спасет!
Сергей ушел к окну. Смотрел на играющих в песочнице малышей. Они с Димкой тоже помнили себя такими. Неразлучными. До того злополучного дня...
- Ну ты, Серый, загнул! Ну да, испугался я. Да! Но я же не думал...
- Вот! Вот в чем отец прав. "Не думал..." Да, лупит. Да, больно. Но, черт, и я перед тем не думал. А получил - подумал. Ладно... Пустое! Че с тобой... Теперь...
Сергей пошел к двери.
- Стой! Как же... Серый!
Димка забежал вперед. Прижался спиной к косяку.
- Да уйди ты! - отодвинул его Сергей. – Друг… - бросил через плечо и закрыл за собой дверь.
Коренастый, мускулистый (что ни утро – на тренажерах!), хоть и ниже Сергея на половину каштаново-кудрой головы Димка стек по ставшей вдруг такой непреодолимой стене. Скорчился в комок. По сжавшим лицо пальцам а-ля Паганини (гармония секции вольной борьбы – от отца и класса фортепиано – от мамы остается неразрешимой проблемой) заструились из янтарно-кошачьих глаз безысходные слезы.
- Сережа, ну что вы там пропали? Давайте-ка к столу, – встретила Сергея в коридоре Димина мама с блюдом пышущих жаром плюшек. - Димка! Опять с компьютером? Потом доиграете!
- Да-да, сейчас, - ответил, пряча глаза, Серый. – Руки помою, - и скрылся в ванной.
- Ладка, ну чего пристала? Оголодают - явятся. Валер, еще по одной? – Димин папа беззаботно разливал по рюмкам коньяк.
Валерий Георгиевич проводил сына взглядом. На автомате чокнулся рюмками с Петром, ополовинил свою и поднялся.
- Подымлю. А там и ребята придут.
Сергей сидел на полу, прислонившись к ванне.
- Сын. Это я. Открой!
Как всегда, так и сейчас отец сразу все понял. Говорит тихо. Безапелляционно. Как может только он.
Дверь Серый открыл. Снова уткнулся в ноги.
Отец садится рядом. И спокойно так, буднично:
- Машинка. Серый, ты помнишь машинку?
- А?!
Сын вскинулся: мол, о чем ты…
- Тебе было жалко. Димке. Вусмерть дрались.
- Ддддааа...
- А ведь дружба ценнее машинки! Не поиграешь. Не бросишь...
- Нннеет...
- Димка - друг. И сейчас. Ты сказал! Ему плохо. И ты его... бросишь?
- Друг! Но...
- Ваша дружба ценнее слов! Пальцев. Окон. Сильнее кулаков! Родителям, кстати, он знаешь что сказал? Мяч на дерево запулил. Доставать полез. Свалился - гипс!
Лицо Серого окаменело. Помрачнело. И улыбнулось.
Дверь толкнули.
Димка напрягся. Быстрым жестом отер слезинки.
- Да иду, мама, иду.
Дверь придержали.
Димка встал. И уперся. Не в стену.
Травяно-зеленые изумруды. В сургучных агатах - искры.
- Был неправ. Извини! Друг.
Дмитрий медлил.
Сергей не ждал. Подхватил под локоть.
- Тетя Лада, борща Димке!
- Валера, туши цигарку! Мальчишки, и те в сборе, - Димкин папа был благодушен.
Папа Серого поймал взгляд. Два. И, конечно, заметил, как сжалась благодарно рука. Димкина. На пальцах Сергея.
- Мама! Серый любит грейпфрут. Ладно! Щас! Сам принесу.
Теперь Димка унесся в ванную.
Лада Викторовна и Петр Сергеевич о значении этих мгновений узнают потом. А сейчас сын слегка улыбнулся, отец обозначил кивок.
- Петя, лей! Выпьем за дружбу. Лада, и ты с нами.
Димка вернулся с кувшином. Следом Серый звенел стаканом.
- Мама! Еще. Как вкусно!
- Тетя Лада, и мне добавки!
Мальчишки были голова к голове. Притворно дрались за горбушку.

Борщ! Подрались. Помирились. И опять - неразлучны.

- Все в сборе, - поднялся отец Сергея. – За сыновей!
- За наших хороших детей!
Лада Викторовна подмигнула.
Петр Сергеевич обозначил рукопожатие.
Валерий Георгиевич улыбнулся.
Мальчишки не знали, что все родители все знали. Сергей больше не сомневался. Дмитрий в эту минуту решился.

 Отправлено: 16.06.17 05:39. Заголовок: Был вроде "Вовка..

Был вроде "Вовка", Стал "Дмитрий"... ну не суть..
Автора благодарю. Фантазии-не фантазии, но легко читать о добром и вечном. О дружбе скажу в следующий раз.
А захотелось ответить (не автору) на комменты по вопросу "жестоко, безжалостно... " и все остальное.
тут некоторые вопят в двух направления: одни выбрали стратегию пороть и ничего более! всех! за все! сильнее! еще сильнее!
другие пошли, как говорил дед Ленин, другим путем: разводят жалость, берут на слабо - "с детьми так нельзя, вы тут все - бездушные скоты! убить вас! закопать! рассказы мол, жестокие и пр и пр.."
гость пишет:

цитата:

В гробу видал все поездки подарки и прочие блага! Все хорошее ремень перечеркнул на веки! Кому нужны всякие подарки и поездки, если после все равно избивают? Пусть не будет ни подарков, ни поездок, ни рыбалки, но будет уважение и любовь к сыну--это самое главное!

А как будет уважение и любовь, если не будет заботы о его будущем? о его морали и пр?
Уважаемые, те кто о жалости... А что такое вообще жалость в чистом виде, вы знаете?
Жалость - это самый жестокий убийца, недочеловек, скот, зверь!!! Запомните это все, кто тут сопли жует со своей звериной жалостью. Самое гнилое из всех человеческих чувств - это жалость.
Ибо если ты полез с протянутыми ручонками пожалеть поротого мальчонку, ты сначала уточни, не будет ли совсем херово ему от твоей жалости, и ЧТО она в итоге может дать? Уважение? Сострадание? Помощь? Поддержку? Нет, и не надейтесь.. Жалость даст зерно сомнения, которое я называю паразитическим зерном: "ага... тааак.. меня значит пожалел дядя коля, поругал моего отца... значит, надо это использовать... агааа... жалость - это кнопка... так так... " и так далее и прочая и прочие.
Воспитание имеет единственную цель (это мое мнение, может у кого оно иное) - цель - воспитать для того, чтобы выпустить человека из семьи, чтобы до выпуска научить его жить в обществе среди подобных ему, научить правилам общества, дать понятия, которые помогут ему не попасть на зону и не стать алкашом или уродом, которого это общество пнет под зад... Чтобы воспитанник наш, будь то сын или тот за кого мы отвечаем, СМОГ выдержать эту реальную жизнь в обществе, да еще и не просто смог, а достойно жил, приносил пользу себе и тому же обществу. официозно звучит, но сути не меняет.
Жалости в естественной среде, в природе ее нет.
А мы, которые от зверей отличаемся мозгом, должны не жалеть, а либо помочь, либо поддержать. Либо, что в моем понимании та же помощь - выразить сопереживание, которое тянет за собой - "помочь".
И наказание - оно как раз дает поддержку для будущей жизни в обществе. Ибо общество это крайне жестоко, и законы жестоки, и никто никого жалеть не будет, и не жалел. А от если в семье не смогли дать понятие "насрал - ответишь", а четко закрепилось понятие "дядя прости я больше не буду, меня в семье всегда прощали если насрал", то грош цена такому отцу, безжалосному, который жалел и дожалелся...
В данном повествовании как раз отец заслуживает уважения, пусть даже это стопроцентная фантазия автора, но она имеет реальную жизненную позицию. Правильную.