Отправлено: 21.11.13 09:24. Заголовок: "Воспоминания бывшего ребёнка"

Восстанавливаю рассказы, которые я столь эгоистично удалила. Я не имею права уничтожать их, если они нравятся хоть одному человеку. Отдельное спасибо пользователю Миррка, которая скопировала их в своё время и отправила мне файлы. Я их только почистила от опечаток и некоторых неточностей, которые были в предыдущей версии и дополнила статьёй об авторах.


Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
Предисловие.

Все когда-то были детьми. Шалили, получали двойки и бывали за это наказаны. Этот цикл небольших рассказов посвящается всем детям планеты (бывшим, настоящим и будущим). В основе лежат действительные истории, произошедшие в далёкие уже 70-е годы со мной и моими друзьями или недругами. Но, я всё-таки считаю эти рассказы художественными (надеюсь, не от слово «худо»), а не документальными, поэтому (в отличие от высказываний на форуме) писал их в стиле отечественной журналистики: «правда, но не вся правда и не только правда», чтобы было интереснее. Если кому-то покажется что я пишу смешно о не смешных вещах, то это потому-что ирония и самоирония всегда были моей отличительной чертой, как сказал герой одного детектива: «я всегда шучу под дулом пистолета, под ним можно или шутить или паниковать, так лучше – шутить». Имена я не изменял (мало ли в России Светок, Игорьков, Андреев, Сергеев, Лёш…), если кто-то узнает себя – прошу не обижаться. Автор фигурирует в этих рассказах под именем «Лёня», как его называли в детстве. Хотелось бы надеяться, что из этого, что-то получилось.
Автор не возражает против перепечаток.
Alex710.



Соавтор тоже не возражает против перепечаток и надеется, что наши рассказы найдут своего читателя среди детей (как настоящих, так и бывших, а может быть и будущих).

Svetka-Bekky.


Памяти друга посвящается.

Alex710 и Svetka-Bekky, фигурирующие в рассказах под именами Лёнька и Светка, действительно друзья детства, знакомые с детского сада, потом одноклассники. Дружба эта за долгий период, случалось, перерастала в любовь, а потом обратно (не верьте тем, кто говорит, что дружбы после любви не бывает).


Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История первая. Тапочек.

Случилось это ещё в детском саду. Мне было шесть лет и у нас с мальчиком по имени Игорь появился большой общий интерес – авиация. (Надо сказать, что я был мальчишкой любознательным (с годами, видимо, поглупел), читать умел, сколько себя помню. Специально спросил у мамы (она, слава Богу жива, хоть и лет ей уже немало): в каком возрасте я научился читать. Она говорит, что четырёх не было – по деревянным кубикам с буквами и картинками (А-арбуз, Б-барабан и т.д.). И пытался «писать», зажав в кулаке карандаш.) Так вот, к этому времени у меня была любимой книгой «История отечественной авиации» 195?-какого-то года издания. И я часто представлял себя одним из первых авиаторов на «Фармане», истребителем Второй Мировой или полярным лётчиком. А у Игоря отец был диспетчером в нашем аэропорту, бывшим лётчиком и, естественно, у нас было о чём поговорить. Вот, однажды, мы с ним во время «тихого часа» ушли потихоньку в кладовку, где хранились швабры, вёдра, тряпки и пр., долго болтали и не заметно заснули. Можно, конечно, понять воспитательницу – немолодую уже женщину, у которой пропали два ребёнка. Она перевернула весь садик и нашла нас мирно спящими среди вёдер и швабр. Помню только, что проснулся от шума, открываю глаза: она снимает с ноги тапочек, хватает Игорька за шиворот (он сидел ближе к двери), встряхивает, потом просовывает головой между ног, спускает с него трусики, задирает майку (больше на нас ничего не было, в «тихий час» полагалось спать) и щёлк тапочком (хорошо – веник под руку не попался) раз, другой… получилось пять. Я в этот момент стоял в ступоре (наверное, с раскрытым ртом), понимая, что и мне предстоит то же самое (меня ещё ни разу не пороли по-настоящему, время от времени получал только шлепок-другой ладонью по одежде). Игорёк был мальчишка уже поротый и даже ни разу не пикнул. Когда она его отпустила, я только успел спросить: «больно?» Ответ: «ерунда, папин ремень куда больнее» я услышал уже, когда ойкнул (скорее от неожиданности, было не слишком больно) после первого шлепка, дальше я тоже не пищал. Потом она расставила нас по разным углам минут на пятнадцать. На этом наказание и кончилось. Родителям она ничего не сказала, так как мы не были какими-то особенными хулиганами.
Почему-то, я никогда не считал это поркой.


Воспоминания бывшего ребёнка. История вторая. «Банан».
Alex710.

Было это давно. Я тогда заканчивал первый класс. Учился я хорошо. Круглым отличником не был, но четверок было немного.
И вот, в один весенний день я получил, как мы тогда говорили, «банан». Почему двойки называли «бананами»? Наверное, потому что в Советском Союзе бананы были большой редкостью, просто какой-то экзотикой, это сейчас они продаются на каждом углу. Вторая причина, что по форме банан, действительно напоминает верхнюю часть цифры 2. К тому же тогда был популярный мультфильм «Три банана». Причём «банан» был просто дурацким. Случилось так, что я не выучил наизусть заданное стихотворение. Надо бы сидеть тихонько, да помалкивать. Но, когда Валентина Фёдоровна (так звали мою первую учительницу) спросила - есть ли желающие отвечать, я, как заколдованный, поднял руку. Почему-то решил, что если не подниму, то она поймёт, что я не учил, а среди других - не спросит. И вдруг, учительница называет мою фамилию… Мне бы признаться, что я не готов, но я встал и пошёл к доске. Хватило моих знаний на автора, название и первую строчку. С первых парт послышались тихие подсказки, но невозможно вспомнить то, чего не знаешь. Валентина Фёдоровна строго спросила: «ты учил?» и я сделал ещё одну глупость – ответил, что учил. «Учил, учил, недоучил – двойку получил» - ответила она любимой прибауткой. Когда, возвращался к себе за парту, то чувствовал, что щёки буквально горят от стыда…
На перемене ребята, кто сочувственно, а кто и злорадно (в зависимости от отношений, которые уже успели возникнуть, а с некоторыми из одноклассников я был знаком до школы по двору или детсаду), спрашивали: «попадёт?». Я отвечал: «попадёт…», хотя сам ещё не понимал значения этого слова. Дело в том, что хоть мне и было уже почти восемь лет, меня ещё ни разу не пороли. Шлепок-другой ладонью по даже не оголённой попе, которые я время от времени получал, считать поркой никак нельзя. Я, конечно, слышал от друзей об этом, видел в фильмах, читал в книгах, но всегда во время разговоров на эту тему старался больше молчать и слушать, боясь, что они поймут, что я не поротый и перестанут «уважать» - не хотелось быть «белой вороной». Один мальчик (на год старше меня) как-то показал воспалённую руку и сказал, что это его пороли «с пряжкой». Тогда я чуть не попался – спросил: «А при чём тут рука, тебя же по попе пороли?» Теоретически я представлял, как это делается. К счастью, он не догадался и прямодушно ответил, что искусал руку от боли.
По дороге домой я начал испытывать какое-то странное беспокойство. Начали докучать мысли на тему – долго ли будут ругать.
И вот, наконец, я добрёл до дома, вошёл, снял сандалии, прошёл в комнату, положил портфель. Дома был один дед. Отца у меня не было, мама работала, а бабушка вечно стояла в очередях – примета того времени. Из другой комнаты послышался голос деда: «ну, что получил?». «По математике – пять» - ответил я (и это было правдой), а сам подумал: «не буду пока рассказывать про двойку». «Что-то плохо слышно, зайди ко мне» - сказал дед. Я зашёл к нему в комнату и повторил: « по математике – пять». Дед сидел за круглым письменным столом, в руках у него была газета. «А по чтению?» - спросил он. Я невольно покраснел и замялся с ответом. Дед отложил газету в стопку на столе и продолжил допрос: «а зачем ты руку тянул, если урока не знаешь? Валентина Фёдоровна позвонила и всё рассказала». Я промямлил, что-то вроде «думал – не спросят…», а у самого от стыда уже начали слёзы наворачиваться на глаза. Дед добавил: «хорошо, что стыдно, первую двойку можно бы и простить, а вот обман учительницы – нельзя», взял меня одной рукой за плечо, а другой начал расстёгивать на мне брюки. Надо сказать, что застёжки-молнии тогда были в нашей стране редкостью, а у большинства брюк было, кроме основной пуговицы, четыре на ширинке. Он успел расстегнуть только верхнюю, когда я, ещё ничего не понимая, сказал, что разденусь сам. Дед, слегка опешил, но отпустил меня и ответил: «сам, так сам». Я расстегнул оставшиеся пуговицы, снял брюки, оставшись в белой рубашке на майку (без майки ходить в школу считалось неприлично) и чёрных «семейных» трусах (тогда другие были редкостью), когда услышал: «тогда уж и трусы сам снимай!». «Зачем?…» - удивился я. «Как – зачем? Стишок не выучил? – не выучил, двойку получил? – получил, учительницу обманывал? – обманывал, да ещё и мне сразу не признался! Пороть тебя буду!». От этих слов я совершенно растерялся. Брюки, которые я держал в руках, упали. Я автоматически хотел их поднять, но вдруг увидел лежащий на столе узкий кожаный ремень. Я оцепенел от ужаса. Как ни странно, вывел из транса меня вопрос: «долго ещё ждать?». Я, неожиданно для себя, вдруг подумал: «не я первый, не я последний, зато не буду чувствовать себя идиотом при разговорах о порке…», дрожащими руками спустил трусы чуть повыше колен и непослушными ногами сделал пару шагов в сторону деда.
Дед ловко уложил меня к себе на колени, так что с одной стороны свисали ноги, а с другой голова и руки, задрал вверх рубашку и майку и моя попа, ещё не знакомая с ремнём, оказалась совершенно незащищённой. Вспомнился Данька из «Неуловимых мстителей», и я принял «мужественное решение», что тоже не буду кричать. Когда дед слегка похлопал ладонью по моему заду, я решил, что это и была порка и, довольный собой (выдержал!), попытался встать. Однако, дед крепко прижал меня левой рукой и спокойно спросил: «ты куда? За сопротивление «добавка» полагается!». «Я не сопротивляюсь, я думал, что ты уже закончил…» - честно признался я.
«Я ещё и не начинал! - усмехнулся он в ответ – за двойку и враньё вместе взятые получишь двадцать ударов ремнём… потому что в первый раз… следовало бы больше…» Зачем он мне это говорил? Для меня тогда было всё равно, что один, что двадцать, что сто – я просто не знал, что это такое. С этими словами, дед взял со стола ремешок, сложил его вдвое и крепче прижал меня левой рукой…
Раздался свист ремня, потом какой то странный звук, вроде всплеска рыбы и мой зад обожгло резкой болью. Я не издал ни звука, но не потому что стерпел боль, а просто задохнулся от боли, а дед сказал: «раз!». Через пару секунд всё повторилось, только дед сказал «два!», после чего я услышал, как бы со стороны протяжный вопль тоненьким голоском. «Кто это орёт таким противным голосом – мелькнуло у меня в голове – неужели я? А как же Данька?» и я закрыл глаза и стиснул зубы, ягодицы мои непроизвольно сжались в ожидании (потом уже, я понял, что лучше наоборот - постараться их расслабить, по напряжённым мышцам больнее). Третий и четвёртый удары удалось стерпеть, после пятого (дед продолжал считать вслух) я застонал сквозь сжатые зубы. Шестой пришёлся по уже ушибленному месту (я по комплекции худощавый и попа была небольшой; кстати, толстые дети в этом (но - только в этом - имеют преимущество) и оказался гораздо больнее – ноги мои резко дёрнулись, а сам я заорал во всю глотку. Это была сдача: ещё четыре сильных удара я уже и не думал о том, чтобы сдерживать крики…
И вдруг всё прекратилось. Дед спросил: «в туалет не хочешь?»
Я сквозь слёзы автоматически ответил, что нет. «Точно? А то только половина порки, ещё уписаешься.» Я понял, что это шанс, по крайней мере, оттянуть продолжение и сказал, что схожу. Дед отпустил меня и я, поддерживая руками трусы (надевать их на горящую попу не хотелось), побрёл в туалет. Там, наедине с собой, я осмотрел пострадавшее место. Ничего такого уж страшного там не было – ярко-красные полоски, но горела попа прилично. Наконец, услышал голос деда: «давай быстрее, а то «добавки» получишь!». Я спустил ручку унитаза и, вздохнув, отправился на «казнь». Дед снова положил меня на колени. Я пробормотал: «может хватит, я больше не буду двойки получать…попу очень больно…» «Будешь – неожиданно сказал дед – школьников без двоек не бывает, но теперь ты знаешь, как за них наказывают.» Ремень вновь засвистел и мне, немного передохнувшему, удалось почти молча выдержать три удара, потом снова начался рёв, который уже не прекращался до конца порки. Отсчитав двадцать, дед осторожно положил меня на кровать на живот и тихонько вышел. Я лежал, продолжая всхлипывать и незаметно… заснул. Когда проснулся, то первой мыслью было: «ну и сон!», но попытка встать отдалась болью в попе и тут я увидел, что трусы мои спущены, а попа не естественного белого и уже не ярко-красного цвета, как «во сне», а в некоторых местах потемнела. И я понял, что это был не сон. Собрался с духом, кое-как натянул трусы, снял рубашку и майку, накинул сверху домашнюю и побрёл на кухню, где дед пил чай. «Обедать будешь?» - как ни в чём не бывало, спросил он. «Буду, только стоя можно?» - полу-ответил – полу-спросил я. «Конечно» - ответил он. Пообедав, я спросил: «ты меня совсем не любишь?» «Что ты – ответил он – очень люблю». «А зачем же тогда побил?» - удивился я. «Я тебя не бил, а наказывал. Бьют те, кто ненавидят, а наказывают любя». Эти слова я запомнил на всю жизнь.
А на следующий день в школе я оказался героем дня. Многие во дворе слышали мой рёв, за что пороли - поняли все, но всё равно вопросы были. Я «немного» приврал, что так орал, потому что первый раз пороли пряжкой, а вообще-то я молчу (и, действительно, раньше моего рёва слышно не было). Это подняло мой «авторитет» и в классе и во дворе.

 Отправлено: 21.11.13 09:39. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История третья. Патрон.

Чтобы вы поняли, как это могло произойти, я вынужден сделать небольшое отступление и немного рассказать о моём родном городе. Оно нужно, как описание природы в «Войне и мире». Царицын – Сталинград – Волгоград знает весь мир в основном из-за Сталинградской битвы 1942-43 г.г. Я очень люблю свой город, но иногда его… боюсь. Каждый шаг был полит кровью. После войны были даже предложения построить новый в стороне, а этот оставить в руинах, с разбитой техникой на улицах, как памятник. Так вот, как и во многих местах, где были большие бои земля наша начинена военным железом. Даже сейчас, спустя 70 лет после войны, копнув землю можно найти всё что угодно от осколка до склада снарядов. В прошлом году в области нашли…танк. Естественно, в 70-х таких шансов было ещё больше. И мы - дети были «копателями». Не в нынешнем смысле, когда это делается из-за денег (раритеты покупают коллекционеры), а для своего «музея», который был в очень укромном месте чердака старого дома. Этого дома уже давно нет, на его месте огромная многоэтажка, но тогда туда стаскивались все находки нашего двора. Там же хранились и несколько старых лопат. Пополнялся «музей» в основном нашими нечастыми поездками на «бугор» (Мамаев Курган), где с задней стороны были лесополосы. Конечно, сейчас я понимаю, какой был риск подорваться (и такие случаи изредка бывали), но тогда все считали себя знатоками дела и договаривались в случае обнаружения снаряда, бомбы, гранаты, мины оповещать всех, смываться и потом «инкогнито» звонить с автомата в милицию, чтобы выслали сапёров. Гордостью коллекции были простреленная немецкая каска, ППШ без диска и приклада (сгнил) и ржавый «Вальтер», но это, конечно, были очень редкостные находки, в основном: осколки, патроны, гильзы, пряжки ремней, иногда медали. Разумеется, родители не ведали об этих поездках и считали, что их дети в одном из соседних дворов играют в футбол или в «войнушку».
Вот перед одной из поездок меня выпустили из дома только в старой куртке – плащёвке с подкладкой (утром прошёл сильный дождь и погода была не очень, зато копать сырую землю легче.). Было это в конце летних каникул после третьего класса, то есть мне было почти 10 (я родился осенью). Вот эта старая куртка меня и подвела. В этот день мы вернулись довольно быстро – было холодновато, выгрузили небогатые «трофеи» и по домам. На следующий день никакой поездки не планировалось, я просто поиграл с пацанами во дворе, вернулся домой. Как потом выяснилось бабушка решила постирать эту куртку и почувствовала, что там что-то тяжёлое. Под подкладку из дырявого кармана ушёл ржавый патрон, который я и не заметил. Прихожу домой, дед зовёт. Смотрю на столе лежит этот самый злополучный патрон. Дед и спрашивает: «знаешь, что это такое?» Мозг мгновенно заработал – сказать правду, получу так, как ещё никогда не получал за такие поездки, да и начнутся вопросы: с кем ездили, а от боли и проговориться можно (а предательство в нашем обществе не прощалось). Отвечаю: «железка». Дед: «это не железка, а патрон от немецкого карабина времён войны». Уж он то знал, что это. У меня чуть не вырвалось: «системы «Маузер», калибр 7.95», но успел прикусить язык и удивиться: «даааа?» А дед спрашивает: «и откуда он у тебя». Я: «нашёл на пустыре». В принципе, бывало и такое, хотя очень редко, но дед сказал: «я тут кое-что сделал для таких случаев, если узнаю, что ищешь оружие – получишь «двухвосткой» так, что и не снилось.» Потом добавил: «сейчас будет только знакомство – пять ударов, чтобы дрянь всякую в дом не тащил» и достал из шкафа свежеизготовленный «инструмент». С виду она мне очень уж страшной не показалась: узкий кожаный ремешок от моего игрушечного ружья, с которым я уже давно не играл, средняя часть сплетена и сшита в ручку, а два «хвостика» сантиметров по 20-25 свободны, да и 5 ударов – ерунда. Всё же попросился в туалет по привычке. Привычка не подвела. Когда узкие «хвостики» глубоко влепились в мою попу одновременно оба, параллельно друг другу, я заорал во весь голос от первого же удара, чего со мной уже давно не было. Боль была гораздо сильнее, резче, чем от привычного уже ремня. Остальные удары легче не были и хоть их и было всего-то пять, но, думаю, что если бы не посетил туалет, то могла бы быть и «авария».
Так я познакомился с «двухвосткой».

 Отправлено: 21.11.13 09:41. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История четвёртая. «Танк».

Если Вы не читали мой рассказ «Патрон», то перед прочтением «Танка», пожалуйста, прочитайте его. Я не хочу повторять вступительную часть не столько из-за лени (можно и просто откопировать), сколько из нежелания «перегрузить» его.
Произошло это 31 августа 1974 года. Почему помню так досконально? Потому что это была суббота и 1 сентября – начало учебного года - приходилось на воскресенье, то есть был лишний день каникул перед четвёртым классом, который для детей совсем уж не был лишним. В этот день в нашей дворовой компании прошёл слух («по радио ОМС» – «Один Мальчишка Сказал», при чём никто этого мальчика не знал, разумеется), что в овраге около «жилухи» (так и до сих пор в разговорной речи называют микрорайон «жилгородок» в западной части Волгограда) до сих пор стоит оставшийся со времён войны танк. Ну, мы со Светкой и решили проверить.
Кто такая Светка, надо рассказать отдельно. Знакомы мы с ней были чуть ли не с… рождения: она на день старше и наши мамы вместе лежали в роддоме, жили в одном подъезде – она на 2-м этаже, я – на 4-м, вместе ходили в садик, потом были одноклассниками 10 лет, до сих пор переписываемся, она давно живёт в Израиле (по национальности – еврейка). Надеюсь, она не читает этот форум. Светка была из той разновидности девочек, которые в детстве больше играют с мальчишками, им интересны не куклы, а футбол, машины, «войнушка»… Могла, если что и кулачком приложить не хуже пацана. Если бы в те далёкие годы девочкам допускалось бы носить брюки (а это считалось «аморальным преклонением перед Западом»), то её в юбке или платье вряд ли бы кто-нибудь когда-нибудь увидел.
Как только Светка услыхала о танке, глаза у неё загорелись каким-то огнём. Она буквально оттащила меня в сторону от компании и прошептала: «поехали?» Ну, меня тоже уговаривать особо не надо было, хоть и времени уже было часа три дня. А от нас до «жилухи» было минут сорок на трамвае №10 (никаких маршруток тогда не было), а там ещё до оврага, наверное, минут 20 пешком. Потом маршрут удлинился в ту сторону, зато… укоротился в обратную сторону. Туда кое-как добрались нормально, пару раз ссаживали с трамвая – денег у нас, конечно, не было, а проезд тогда стоил «целых три копейки, как стакан газировки с сиропом», но мы дожидались следующего. Дошли до оврага, спустились в него, облазили чуть ли не весь, как будто искали иголку, а не танк и в конце концов нашли. Не совсем танк. Это был бронированный остов немецкого полугусеничного бронетранспортёра «Ганомаг», на половину вросший в землю и почти не видный сверху из-за буйного кустарника. За больше чем тридцать лет, что он там простоял, всё, что с него можно было снять, давно уже было снято. Начиная с двигателя, колёс, гусениц, трансмиссий, рулевого управления, которые пошли на запчасти в первые же послевоенные годы и кончая последними гайками, которые можно было открутить – их открутили предыдущие поколения детей. Вытащить же полностью на переплавку было дело не простым – машина бронированная, тяжёлая, а потом, видимо, про него забыли. (Любопытствующим могу сказать, что сейчас на этом месте гаражный кооператив и когда его оттуда убрали – не знаю.) Но многократно забросать его «гранатами» (камнями, конечно) было «святое дело». А летом темнеет поздно – город у нас всё-таки южный. Часов, конечно, ни у неё, ни у меня не было. Когда мы, наконец, вылезли из оврага, вышли «к цивилизации» (сейчас она гораздо ближе – новостройки 80-х) и спросили у прохожего время, то обомлели: шёл одиннадцатый час вечера. Бегом к конечной трамвая – сейчас это два остановки. Дождались трамвая, через три остановки водитель нас высадила, ещё через несколько остановок высадили со следующего, потом ещё раз, а чем позже, тем реже ходит транспорт и последние несколько остановок пришлось уже бегом. Уже на подходе к арке нашего двора (как нас в милицию не забрали, до сих пор не понимаю) Светка вдруг и говорит: «стоп, пять минут нас не спасут, давай хоть отдышимся и подумаем, что говорить дома». Понимали, что влетит в любом случае, но говорить, где были на самом деле? Сошлись на кино. Был у нас кинотеатр «повторного фильма», где заднюю дверь никогда не запирали во время сеанса (может быть, потому что на надоевшие уже повторные фильмы ходила в основном молодёжь целоваться на задних рядах, которая нередко уходила не дождавшись окончания (билеты стоили по 10 копеек, в то время, как в «нормальных» кинотеатрах не меньше 25-ти), все дети об этом знали и нередко пользовались. Заходим в подъезд – лифт уже выключен, значит больше 12-ти (ужас!). Светке «сдаваться» раньше – подходим к её второму этажу, она шепчет: «поднимайся, не подслушивай», а сама слегка дрожащими руками снимает с шеи ключ на верёвочке (я так же носил, чтобы не потерять из кармана). Ну, мне то ещё два этажа до «казни». Дохожу до третьего, слышу Светка хлопнула дверью (собралась с духом), поднимаюсь уже почти до своего – четвёртого (внизу тишина, ни криков Светкиной мамы, ни её собственных (отец у Светки умер, когда нам по 3 было и тётя Таня (мама её) не стеснялась сама применять «мужское воспитание» к озорной девочке). Пару минут собираюсь с духом (внизу по-прежнему тихо) открываю дверь. Дома полная тусовка: кроме моих, мама Светки и пара милиционеров, которых вызвали, чтобы нас искать. Тётя Таня сразу ко мне: «где Светка?». Ну, что я мог сказать: «уже дома». Той сразу легче стало. Меня, понятно, сразу отправили в свою комнату. Ну, думаю, сейчас все разойдутся и будет мне по полной программе, скорее бы уж что ли, а то уже и спать хочется. Едва дождался, пока закончатся все «переговоры». Наконец дед заходит. Я уже давно смирился с предстоящим наказанием (вполне заслуженным – нельзя же так людей пугать), тихо спрашиваю: «в туалет и снимать штаны?» Дед посмотрел и говорит: «сейчас ужинать и спать, наказание отложим до утра, а то весь подъезд перебудим – люди спят уже».
Утром меня подняли около 8-ми (по каникульным меркам – рано), дали позавтракать, потом начался «разбор полётов». Ну, я говорю всё, как со Светкой договорились – зашли в кино и потеряли контроль над временем – (часов-то нет). Вроде поверили. Потом все, кроме меня вышли из комнаты. Вернулся только дед с «двухвосткой» в руке. Тут мне стало страшно – с «двухвосткой» я познакомился недели две назад (до этого получал только ремнём) и было тогда всего пять ударов, но мне и этого хватило «за глаза» (см. историю «Патрон»). Прошусь в туалет. Дед не без язвительности замечает: «конечно, а то при Светке уписаешься, вот стыда то будет». «Как при Светке?» - поразился я. А он спокойно отвечает: «мы вчера с тётей Таней (Светкиной мамой) поговорили и она просила, чтобы я наказал Светку вместе с тобой и также, как тебя – получите по 30 «двухвосток», а то «женская» порка на неё уже не действует, они скоро должны придти». Сидя в туалете (решил обезопаситься на всякий случай), я думал: «какой позор, я же не выдержу тридцать «двухвосток», орать буду, как резаный при Светке». Вдруг шевельнулась и другая мысль: «если Светку будут пороть вместе со мной, то я… увижу её попу (какой же мальчишка в 10 лет не мечтает подсмотреть за голой девчонкой, хотя, конечно, лучше не при таких обстоятельствах). Но тут появилась новая проблема – шевельнулась не только мысль. Шорты у меня были домашние свободные (своеобразная советская пародия на коротко обрезанные джинсы, которые сейчас любят носить девушки, только из ужасного материала, без ярких ниток и «нашивок»), поэтому, когда одел их было не особенно заметно. Но идти то всё-равно надо.
Вскоре привели Светку. Она уже знала, что нас ждёт и радости на её лице заметно не было. Много лет спустя, она призналась мне, что тогда на коленях упрашивала мать пороть её хоть весь день, но наедине.
Дед рассказал, что тут доходило до вызова не только милиции, но и Скорой, после чего спросил понимаем ли мы, что очень виноваты. Мы и сами это, конечно, понимали и мрачно кивнули. При словах: «получите по тридцать «двухвосток», я представил лежащую под ударами Светкину попу и у меня опять стало тесновато в шортах, поэтому я немного замешкался, а Светка тихо спросила: «куда ложиться?» (с ремнём она была знакома, но что такое «двухвостка» ещё не представляла). Дед показал на кровать и добавил: «трусы оставь» (последней радости меня лишил). Светка легла на живот и задрала вверх своё нехитрое платьице. К моему изумлению трусики на ней оказались белые в горошек, полностью закрывающие ягодицы. Дедсказал уже мне: «а ты что стоишь, ложись рядом». Я подошёл к самой кровати и только тогда расстегнул шорты, приспустил шорты до колени и устроился рядышком. Как ни старался я скрыть своё возбуждение и от деда и от Светки и от, оставшейся в комнате, её мамы, Светка заметила и, несмотря на тяжесть нашего положения, тихонько хихикнула. Мне же было не до смеха, я успел прошептать: «знаешь, как больно сейчас будет…» Она «успокоила»: «думаешь, меня не пороли?.. переживём…»
Раздался короткий свист «двухвостки». Я вцепился обеими руками в прутья металлической гредушки (такие кровати назывались «панцирными», сейчас остались наверное, только в детских лагерях и интернатах, только моя была шире – двуспальная) с одной мыслью: «только не заорать». Удалось. Снова свист плётки, но боли не почувствовал, а услышал громкий визг Светки и кровать сильно содрогнулась. Я невольно повернул голову: Светка стояла на кровати на коленях и обеими руками держалась за попу. Её большие синие глаза (редкость для брюнетки) от боли стали ещё больше и были бы очень красивыми, если в них не было слёз. «Как больно…» - только и пробормотала она. «Если хочешь, пойдём домой – я тебе сама всыплю» - вдруг сказала её мама. «Правда?» - обрадовалась Светка. Но тётя Таня добавила: «только тогда твои оставшиеся 29 ударов получит Лёня». Сейчас я, конечно, понимаю, что это был педагогический ход, своего рода «проверка на вшивость» и если бы Светка согласилась, то «её» удары мне не достались бы, но тогда сердце ушло в пятки. Светка на несколько мгновений «зависла» (тогда, конечно, таких «компьютерных» выражений не было), потом бухнулась на живот, по моему примеру вцепилась в гредушку и сказала не то окружающим, не то самой себе: «я выдержу…» Потом орала она очень громко (я чуть на правое ухо не оглох), постоянно брыкала меня ногами, но до конца порки так и не отпустила гредушку, чтобы не вскочить. Я тоже недолго продержался без крика… Когда всё кончилось, я сквозь слёзы посмотрел на Светку: она рыдала, лица её не было видно под длинными чёрными волосами, а пальцы продолжали судорожно сжимать гредушку. Дед аккуратно поднял её под живот и грудь через меня и отдал матери. Она с трудом шла… Я же отлёживался весь оставшийся день. «Хороший» получился последний день каникул. На следующий день в школе на неё жалко было смотреть: припухшие покрасневшие от слёз глаза, прикушенная губа. Она первая заговорила на какую-то совершенно другую тему. Я признался, что мне очень стыдно перед ней за то, что так орал. Она просто ответила, что уж она то ревела вообще, как реактивный лайнер на взлёте, а потом добавила не без гордости: «всё-таки я выдержала…»

 Отправлено: 21.11.13 09:42. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История пятая. «Костёр».

Эта история произошла, когда я заканчивал четвёртый класс. Тогда начальная школа была три года, а с четвертого начиналась «кабинетная система», т.е. разные предметы вели разные учителя. По Русскому языку и Литературе у нас была очень интеллигентная пожилая женщина (наверное, ей было уже за 60 – пенсионерка), звали её Фаина Петровна, а прозвище среди детей было - «Фуфайка» (по созвучию с именем) – надо же, как всё помню, а ведь столько уже десятков лет прошло. Была у неё привычка: если кто-то не смог ответить, ставить не «двойку», а точку в журнале. На следующем уроке, она «точечника» обязательно заставлять ответить на вопрос «по точке». То есть давала шанс. Но уж если и тут нет ответа, то следовала не «пара», а «единица», причём ставила она её в дневник такого размера, что едва помещалась во всех строчках дня – получалась, как бы единица за все уроки. Другие учителя, как-то это терпели (вообще-то она была и хорошим человеком и прекрасным педагогом). Но какого тому, кто получил эту громадную «единицу», которая перекрывала все остальные отметки дня, если они были? И вот, в середине мая, после праздника Победы попал на «точку» и я. Произошло это, как и большинство моих «двоек» за не выученное стихотворение. Сам не могу объяснить почему, но учить наизусть стихи у меня почему-то было проблемой. Память вроде до сих пор не подводит, в юности, когда пытался бренчать на гитаре, без всяких проблем помнил тексты около сотни песен Высоцкого. А вот по школьной программе, всегда с напрягом. Ну попал на «точку» и ладно – можно пересдать. Но у меня, конечно, нашлись «важные» дела, и я опять не выучил. Было это в понедельник, иду я в школу и понимаю, что первый урок – «Лит-ра» (с ударением на а, как мы сокращали Литературу) и меня ждёт «красота в полстраницы» (такое было неофициальное название у её «единицы», не без юмора). И что-то ноги сами повернули во двор «Новостей». «Новостями» сокращённо назывался Театр кинохроники и повторного фильма «Новости дня», в котором днём «нон-стоп» шли выпуски новостей, мультфильмы, короткометражки, сатирический журнал «Фитиль», «Ералаш», а вечером – повторный прокат фильмов, которые уже давно прошли в остальных кинотеатрах. Ходили туда в основном дети, пенсионеры, да молодые пары (целоваться на задних рядах), билет стоил 10 копеек, но так как люди всё время входили и выходили, то задняя дверь (для выхода) никогда не запиралась. Там должен был быть вахтёр, но присутствовал он далеко не всегда. Все дети района об этом знали и ходили в кино бесплатно. Мои ноги туда и завернули. На следующий день мысль: «а что я в школе то скажу?». Я снова туда. И на третий, и на четвёртый. Интересно, что после уроков некоторые одноклассники меня видели во дворе и спрашивали, куда я делся. Пришлось рассказать им. Но посоветовать дельного никто ничего не смог, обещали не «закладывать» - скажем: «наверное, болеет – не видели». Но «утечка» всё-таки произошла. Как? Расскажу чуть позже. Пока же, я возвращаюсь на четвёртый день «из школы», только ранец сбросил, а дед вопрос: «ну и как в школе дела?». Что я мог ответить? «Нормально». А он не без ехидства: «а откуда ты знаешь? Ты же там уже четыре дня не был». Честно говоря, мне даже легче стало. Подумал: «сейчас своё получу и все проблемы решатся». Сразу отпросился в туалет, утешаю себя: «сейчас получу очень сильно, но я – баран бестолковый - это полностью заслужил». Когда вернулся, дед спрашивает: «и что же случилось?». Ну, тут скрывать уже нечего – рассказал всю правду, спросил: «снимать штаны?». А дед в ответ; «сначала галстук (пионерский) сними – не хочу его позорить». Я снял, а дед глянул почему-то на мой пояс и говорит: «дай-ка мне твой ремень». Я так обрадовался: ремень я носил «пионерский». Для тех, кто не знает, что это такое:



А словами: широкий, из какого-то дешёвого материала, по-своему даже красивый, но для порки почти не пригоден, и это после «двухвостки» показалось бы мне чуть ли не поглаживанием. Вынул его из шорт. Как выглядели «пионерские» шорты я уже рассказывал в рассказе «Танк»:



Примерно так выглядел и я в те годы (вид у этих пионеров такой, как будто их тоже сейчас пороть будут). Отдал деду ремень, расстегнул шорты, направился к кровати. А он: «не туда, оголяй задницу и становись на четвереньки». В позе «между ног» меня до этого никогда не пороли, а в наших детских кругах она считалась довольно унизительной («для малышей и трусов, которые сами под ремень не могут лечь»), поэтому я даже немного возмутился: «я очень виноват, но я же не сопротивляюсь…» Дед пояснил (терпение у него было ангельское): «пряжкой лёжа нельзя: дёрнешься – не туда попаду». Тут я всё и понял: у моего ремня была прекрасная металлическая пряжка с пионерской символикой (звездой на фоне костра). О порке «с пряжкой» я только слышал от отдельных друзей и новость меня не обрадовала. Уже спустив шорты и трусы и встав на четвереньки, вспомнил (странная штука - память), как после своей первой порки наврал ребятам во дворе, что меня пороли пряжкой и поэтому я так орал, стало ещё стыднее и подумал: «так тебе и надо – «накаркал». Дед зашёл на меня сверху, придавил своим весом (в нём было килограммов сто) так, что я опустился на локти, а попа задралась вверх почти как зенитное орудие. Всё это я, с ужасом и отвращением к себе, видел в стоявшем напротив зеркале. Дед спросил, наматывая конец без пряжки на руку: «так, сколько ты дней прогулял-то?». «Четыре…» - тихо ответил я. «Если по пять ударов, то будет двадцать и ещё по пять за не выученный стишок и враньё, итого – тридцать» - вынес «приговор» он…
Звук первого удара оказался какой-то глухой, не похожий ни на ремень, ни на «двухвостку» и боль совсем другая: очень сильная, но какая-то тупая и пришлась полностью на левую ягодицу (обычно меня пороли лёжа и тогда «цепляли» обе). «Аааау!» Обожгло правую - «Аааааау!». Потом снова левую. Рот раскрывался самопроизвольно: «аааааааууу!» Потом удары начали попадать в уже ушибленные места и к половине порки я уже подвывал, как собака. Наконец, после пятнадцати ударов дед сделал маленькую паузу и спросил: «будешь ещё школу прогуливать?». «Не бууууууууудуу…» - протянул я и почему-то подумал, что так же наверное выл и Серёга, мой приятель, который был старше меня на год и которого выпороли пряжкой, когда он остался на второй год в первом классе. Сразу всплыла картинка того нашего разговора и его искусанная рука. Моя рука сама подтянулась ко рту (благо – недалеко было). При следующем ударе я вцепился зубами в руку. «Мммммм» - боль стала чуть легче, но, когда всё закончилось, я с трудом поднялся, дошёл до кровати и рухнул на неё (на живот, разумеется) не натягивая трусов и шорт. На следующий день попа моя была вся разноцветная (красная, синя, жёлтая, чёрная) с кровоподтёками и кое где в синяки по форме напоминали звёздочку с костром. Сидеть я, естественно, не мог, поэтому «каникулы» мне продлили ещё на день, а потом написали записку, что болел.
В классе, естественно уже знали, что было: двое одноклассников жило в этом же подъезде, а ещё семеро в одном дворе и не услышать мою порку при открытых окнах (был тёплый май) не мог только глухой. Тут всплыла и утечка. Ко мне подошёл Сергей (тот самый, который оставался на второй год в первом классе и учился теперь в параллельном. Во дворе он меня не видел, потому что к этому времени он переехал и жил довольно далеко), а наши ребята ему ничего не сказали про мою «болезнь», так как не должны были учителя у него интересоваться насчёт меня, да и встреча с моими родителями выглядела малореальной. А он случайно на улице встретил моего деда и, как вежливый человек, поинтересовался, когда я выздоровлю и появлюсь в школе. Увидев мою искусанную руку, он сам предложил, чтобы после уроков я ему в тихом уголке набил морду без сопротивления. Но делать я этого не стал, он то виноват не был. А «бить человека по лицу я с детства не могу», как написал великий поэт Владимир Высоцкий.

 Отправлено: 21.11.13 10:03. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История шестая. «Ту-134».

На летних каникулах после пятого класса, мы с друзьями ходили на Царицу (реку, по названию которой был назван наш город и которой уже давно не существует - загнана в трубы и засыпана), недалеко от места её впадения в Волгу, где купались и загорали.




Моя одноклассница и соседка Светка к тому времени уже покуривала. Видимо - гены. Отец её умер, когда нам было по три года, а вот маму – для меня тётю Таню, я прекрасно помню. Это была молодая ещё, очень симпатичная женщина, рано овдовевшая и так и не вышедшая больше замуж. Работала она радиоинженером на оборонном предприятии (не разглашу секрета, если скажу, что там выпускают в том числе и знаменитые ракетные комплексы «Тополь») и, много лет спустя, её долго не выпускали к дочери в Израиль. В глазах у неё почти всегда была усталость от работы, одиночества и всей этой жизни. Тётя Таня курила (что в те годы для женщины было редкостью), и не просто курила, а я думаю пачки по две за день. Марку сигарет всегда предпочитала одну – «Ту-134». Были такие «Болгарские» сигареты в Советском Союзе. Я недавно увидел в дальнем углу одного из киосков «Тушку» (ныне спросом не пользуется) и невольно купил – испортили их ужасно (а может, мы уже избаловались?). Везде по квартире у неё валялись початые пачки. Поэтому Светка всегда могла вытянуть сигарету – другую незаметно (не считала же она их). Учуять запах табака от Светки она вряд ли могла – у курящих людей обоняние слабое (по себе знаю), поэтому Светка почти не боялась, что её «запалят», несмотря на то, что, как она сама говорила, мать обещала, если узнает, что она курит, «пороть пока не уписаюсь, а потом за то, что уписалась». В тот день мы уже собрались домой, когда Светка, покурив в кустах (чтобы никто не увидел), решила окунуться ещё раз, сунула мне помятую пачку с тремя «Аэрофлотинами» (их ещё и так называли) и спички и попросила кинуть в её сумку. Я и кинул. Проблема оказалась в том, что сумки у нас были абсолютно одинаковые (вместе и покупали) – из мешковины с «портретами» Демиса Руссоса (был тогда очень популярный певец) и верёвочными ручками «навздёржку» - то есть можно было носить и в руке, держа за две ручки, и через плечо, вытянув в одну длинную – писк моды. Так сигареты и оказались у меня. И всё бы ничего, но следующим утром дед случайно толкнул стул на котором лежала моя сумка и сигареты выпали. Было ещё рано по каникульным меркам - часов восемь утра, когда дед меня разбудил. Он, держа в руках эту злосчастную пачку, спросил: "что это?". Я, спросонья ничего толком не соображая, ответил: "сигареты..." Дед спросил: "ты куришь?". Я честно ответил, что нет, а он задал вполне логичный вопрос: "а зачем тебе тогда сигареты?". Я сказал, что у меня нет сигарет, а дед огорошил меня новостью, что нашёл их в моей сумке. Тут до меня начало доходить, что я положил их в мою сумку вместо Светкиной, но "закладывать" друзей у нас не было принято, тем более девчонку, да и «косяк» то мой был (сам сумки перепутал) и я пробормотал, что не знаю откуда они взялись. Дед сказал, что сейчас освежит мою память и велел сходить в туалет. Когда я вернулся, он ещё раз спросил – откуда сигареты. Я «пошёл в несознанку» - не знаю и всё... Он велел готовить попу, а сам пошёл в свою комнату. Ничего хорошего это не предвещало. Ремень, которым чаще всего он меня порол, был у него в брюках, значит сейчас принесёт "двухвостку" - небольшую плётку с двумя тоненькими ремешками, которую использовал только по особым случаем. Но что было делать? Я лёг на живот, приспустил трусы, и решил, что как-нибудь перетерплю - не в первый раз - в конце-концов. Я и двухвосткой получил первый раз уже три года назад. Дед вернулся, как я и думал с "двухвосткой", увидел мою готовность и спросил: "так чьи это сигареты?" "Не знаю" - буркнул я, в надежде на быстрейшее начало наказания, так как боялся, что случайно проговорюсь. А дед не торопился, видимо, он подозревал, что это не мои сигареты - от меня никогда не пахло табаком. "Не знаешь - значит твои?" - спросил он, я невольно согласился: "мои..." Дед даже как-то повеселел (видимо, я своим ответом снял у него камень с души, что он по-напрасну меня накажет) и сказал, что простой поркой я не отделаюсь. Тут уж мне стало страшно - что же предстоит? Спросить я не решился, а он вынул из пачки одну сигарету, выкрошил на руку из неё табак, сказал: "раз через рот табак попробовал, пора через попу попробовать" и начал натирать табаком мои оголённые ягодицы. Я, ничего не понимая, спросил, что он делает. Он объяснил, что за курение полагается порка с табаком – тридцать "двухвосток". Что такое "с табаком" я не знал, но тридцать "двухвосток" представлял себе очень хорошо. "Не надо, пожалуйста..." - невольно вырвалось у меня. "Так, может, это всё-таки не твои сигареты?" ещё раз спросил дед. "Мои..." - еле слышным голосом подписал я себе приговор. "Ну, а о чём мы тогда говорим?" - подвёл итог дед, крепко прижал меня к кровати левой рукой, чтобы не очень дёргался, а я непроизвольно схватился правой рукой за железную гредушку кровати, а левую подсунул под лицо, чтобы кусать, когда будет невтерпеж - я был уже опытным в этом деле и знал, что надо делать. Раздался до боли (вот уж в прямом и переносном смысле) знакомый звук плётки и попу резко обожгло сразу в двух местах, потом ещё, ещё... Первые пять или шесть ударов удалось выдержать молча - я, хоть и редко, но получал уже такое. Потом началось едкое действие табака и, кроме непосредственного действия ударов, возникло ощущение, что у меня на попе разгорается костёр, с каждым ударом всё сильнее и сильнее. Зад мой начал вилять, из глаз потекли слёзы, рот открылся самопроизвольно и я начал орать, как во время первой порки. После пятнадцати ударов дед остановился. "Ну, что, вспомнил чьи сигареты?" - спросил он. "Вспооооооомниииииииил..." - сквозь слёзы ответил я. "Чьи?" - последовал вопрос. Был огромный соблазн ответить: "Светкины", но я уже успел немного перевести дух и добавил:"моииииииииии..." "Что-ж, значит и правда твои, тогда продолжим...ещё пятнадцать. За это время я уже немного передохнул и голова начала немного соображать, я снова прикусил руку, но терпения хватило не надолго и через пяток ударов я вновь орал благим матом: "аааааааа, не наааааааадо, я больше не буууууууууууууду...." Когда дед сказал, наконец, прекрасное слово "тридцать" - я уже просто рыдал, не двигаясь... Так с голой попой я и заснул. Проснулся часа через два. Наказанное место всё ещё горело, но уже не так сильно, удалось натянуть трусы, потом стоя позавтракать. На улицу вышел только на следующий день, когда смог влезть в шорты. Естественно, весь двор знал, что меня пороли - не услышать такое мог только глухой, но за что - догадывалась только одна девочка, которая не обнаружила у себя в сумке сигарет. Она подошла и тихо спросила: "сильно попало?", а потом поцеловала меня… В первый раз…

 Отправлено: 21.11.13 10:08. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История седьмая. «Ириска».


Я долго думал, имею ли право рассказывать эту историю. Но решил всё-таки написать. Ведь прошло очень много лет. Эту девочку я знал не слишком хорошо. Она была на два года моложе меня и жила довольно далеко. Рассказала мне эту историю «под большим секретом» младшая сестра моего друга – её одноклассница и подруга. История грустная.
На самом деле девочку звали Ирина, но в детстве она не выговаривала «ш» и в первом классе сама представилась, как «Ириска», вместо «Иришка», так это за ней и закрепилось до конца школы. Дикция у ней потом исправилась, но она настолько к этому привыкла и ничуть не обижалась, даже наоборот гордилась, что у неё такое «вкусное» прозвище, и продолжала называться «Ириской».
Мы тогда учились в седьмом классе, они – в пятом. Ириска была круглой отличницей, девочкой довольно скромной, но симпатичной и очень доброй. Из тех людей, которых все любят. И вот, она однажды получила «двойку» за контрольную по алгебре. Случается изредка даже у круглых отличников. Следующий урок – биология.
Должен немного рассказать о моей «любимой учительнице». Она была одним из лучших специалистов своего дела не только в нашем городе, но и РСФСР (нынешней России), но очень резким, тяжёлым человеком со Сталинистскими взглядами. Однажды, когда мы учились уже в 10-м, наша одноклассница пришла в школу в джинсовой юбке (под влиянием Московской Олимпиады взгляды немного смягчились). Но самое «ужасное» - на заднем кармане «красовался» «звёздно-полосатый» флаг США. У меня, к этому времени уже тоже были джинсы «Монтана», но в школу я их предпочитал не одевать, чтобы не «дразнить гусей». И что же сделала наша «любимая»: она прямо на уроке, при всём классе заявила, что в таких юбках могут ходить только проститутки. Бедная девушка прорыдала до конца уроков в женском туалете. А на следующий день весь наш класс не пришёл на её урок. Лично я эту девушку даже немного недолюбливал, но так обращаться с людьми (тем более, по сути - ещё детьми) нельзя. Поэтому решение было поддержано всеми. Были большие разборки, но в конце концов всё как-то улеглось. Потом у неё учились мои дети и тоже были не в восторге от её «педагогических приёмов». Совсем недавно – года два назад, был недалеко от своей школы и присел на лавочке покурить. Рядом подсели две молодые женщины. Я краем уха услышал их разговор. Они – молодые учительницы - практикантки в «моей» школе и возмущённо делились впечатлениями о пожилой коллеге. Услышал подробности и невольно спросил: а её, случайно не N.N. зовут?». Они очень удивились: «а откуда Вы знаете?» Пришлось рассказать, что «имел счастье» у неё учиться. Их удивлению не было предела (они то мне в дочки годятся): «она что вечная?». «Жива ещё старушка», хоть лет то уже глубоко за 70, а ещё и работает. С учителями в нашей стране туго.
Но это я отвлёкся, чтобы описать персонаж. Дальше со слов сестры друга. Только вошли в класс, сели. Биологичка: «Петрова!» (фамилия Ириски изменена). Та встаёт. «Ты что, вчера плохо к алгебре готовилась?» «Хорошо» «А почему двойка по контрольной?» Весь класс в недоумении – какое ей дело до контрольной не по её предмету. Ириска бормочет, что-то, что проболела какую-то тему. N.N.: «вечером готовь ремень и жопу». Класс вообще обалдел (не от фразы – такое у неё случалось), а от того, какое ей до всего этого дело. Ириска - вся красная - садится. На перемене подруги находят её зарёванную в дальнем углу школы и пытаются успокоить: «может ещё и обойдётся – ты же отличница, ну а если и накажут дома, то это не смертельно («меня, вон неделю назад здорово выдрали и ничего – живая»). А она сквозь слёзы: «да я не из-за порки реву… стыдно за неё… а теперь весь класс понял, что она… моя мама…» Пять лет Ириска это успешно скрывала, а N.N. считали просто однофамилицей. Тогда её класс и поклялся сохранить эту тайну. А я, вот, разглашаю… Надеюсь, не обидятся…

 Отправлено: 21.11.13 10:32. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История восьмая. Как мы «подставили» Таню.

Таня была нашей одноклассницей и дочерью одного из ведущих специалистов нашего трамвайно-троллейбусного управления. Училась она с нами 1-й, 3-4-й классы и потом с 8-го по 10-й. Остальное время жила в Чехословакии, где её отец работал с Чешскими партнёрами. Трамваи производства Tatra, кстати, до сих пор ходят во многих Российских городах, в том числе и нашем. Когда она вернулась из первой поездки, то всех угощала неведомой штукой - … жевательной резинкой. Наверное, молодёжи это покажется смешным, но «жвачку» в Союзе вплоть до 80-х годов не выпускали, не закупали и найти её можно было только у фарцы (фарцовщиков, которые выменивали на наши сувениры (типа статуэток Мать-Родины, «Вечного Огня» или пластмассового макета разрушенной мельницы, которые в магазинах никто не брал и стоили они копейки) или даже выпрашивали у иностранных туристов всякую «фирму» (ударение на У)) за не дешёвую цену. И распускались слухи, что, якобы, резинка вызывает… язву желудка. Ей, кстати, принадлежит прекрасная фраза, сказанная Чешской девочке (Таня сама рассказывала не без смеха), которая хвасталась перед ней своими красивыми игрушками: «у меня таких игрушек нет, но зато наша Советская Родина занимает первое место в мире по выпуску чугуна на душу населения». Вот ребёнку этот чугун нужен, но гордость за страну всего превыше. Я очень люблю эту фразу цитировать к определению «квасного патриотизма». К последнему своему возвращению, она, к сожалению «испортилась» - появилось какое-то высокомерие. Она и была той девушкой, которую оскорбили за джинсовую юбку с Американским флагом (рассказ «Ириска»).
Но, к моменту событий, она была даже слишком «домашней» (это, конечно, не вина её, а беда – нельзя ребёнка настолько опекать). Без присмотра её даже во двор не выпускали, а в школу провожала и встречала мама (это в четвёртом-то классе), которая при таких заработках мужа не работала, а была домохозяйкой. В этот день заболел историк, и последнего урока не было. Все собрались домой. Наша компания договорилась перекусить, переодеться и через час встретиться у заднего входа в кинотеатр «Новости дня», о котором я уже писал в предыдущих рассказах. Таня стоит у школы и ждёт маму. Мама, естественно, не знала, что отменили последний урок – мобильников физически не существовало. Вот мы её и уговорили идти с нами. Довели до подъезда (по пути было). Она тоже дала согласие на поход в кино (её подъезд находился рядом с тем самым «чёрным ходом» и уж сюда-то должны были отпустить с большой компанией).
Здесь очень хорошо виден Танин дом со двора:



А это тот же дом (справа), но вид с Аллеи Героев и фотография гораздо более поздняя. Слева - напротив наш дом:



Через час подходим к её подъезду, впереди нас на «курьерской скорости» пролетает её мама. Как потом выяснилось, её дома не было и встречать дочку из школы она пошла не зная, что та уже дома. Мы, ещё ничего не поняв, поднимаемся на лифте на её шестой этаж (нас человек шесть было, но весили-то не много – старый немецкий лифт с железными распашными (не как у нынешних – раздвижные) дверями (эти дома вообще пленные немцы строили и оборудование поставлялось из Германии) вполне выдерживал и гораздо большую нагрузку. И ещё в лифте слышим, как её мама орёт страшным голосом: «ты почему одна ушла домой?!» Таня в ответ: «я же с ребятами… ничего не случилось…» «Я тебе покажу, «ничего не случилось»! Живо на диван!». «Мама, не надо!» К этому времени лифт наконец подъехал к этажу (он тихоходный был, но очень надёжный). Из-за простых деревянных дверей слышимость замечательная: «платье вверх, трусы вниз! Живо!». Потом: щёлк – «ааааау!», щёлк – «мамочка, не наааадо!», щёлк – « аааааааай!», щёлк – «ааааааау, бооооольно!» Ударов десять - двенадцать мы точно услышали прежде, чем до нас дошло, что ждать Таню не стоит. Потом, не сговариваясь, спустились пешком (хлопать дверью лифта почему-то было неудобно), крики Тани продолжались. Уже во дворе Игорь неожиданно спросил: «неужели я тоже так ору?». Светкин юмор был известен всем: «нет, ты громче! У Таньки попа больше (она была толстенькой) и ей не так больно!». А в кино нам что-то идти расхотелось, погуляли немного во дворе и по домам.
На следующий день, когда Таня пришла в школу вид у неё был неважный и она упрямо не разговаривала с нами – вы меня подставили. Через пару дней, правда успокоилась и рассказала, что так сильно её ещё никогда не пороли – ни она, ни мама не считала, но Таня думала, что ударов семьдесят было… Но случилось событие – мама перестала провожать и встречать её из школы, видно поняла, что дочка уже достаточно большая…

 Отправлено: 21.11.13 10:41. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История девятая. «Слон».


Очень редко бывает так, что все десять (сейчас – одиннадцать) лет учёбы в школе состав класса не меняется. Конечно, «костяк» остаётся, но всё равно кто-то переезжает в другой район города, а иногда и в другой город, кто-то наоборот приезжает к нам. «Новеньким» в классе быть, конечно, не просто – вокруг тебя совсем незнакомые и учителя и дети. И хорошо, если тебя быстро примут, удастся с кем-то сдружиться. Тут важна коммуникабельность новенького, иначе можно так и остаться «чужеродным телом» в «организме» класса. Всегда сочувствовал тем детям, родители которых по тем или иным причинам часто меняли местожительство (меня такая участь миновала – все 10 лет проучился в одном классе).
Эта история произошла в пятом классе, когда у нас появился новенький. Звали его Андрей. Немного позже за ним закрепилась кличка «Слон». Причин было две: первая - у него были большие оттопыренные уши, вторая – при беге он почему-то очень громко (вроде тогда и не толстый был) топал. Кличка ему очень не нравилась (тот случай, когда и не надо бы его так называть, но дети иногда бывают такими жестокими) Лет через двадцать после окончания школы встретил его на улице случайно. Он меня узнал и назвал свою фамилию. Я бы его ни за что не узнал – он страшно растолстел (килограммов 130, наверное, при среднем росте (меньше 180 см.)). И у меня невольно вырвалось: «ну, теперь ты – настоящий Слон» (корю себя страшно – обидел человека), он обиделся, отвернулся и ушёл (мне чертовски стыдно до сих пор).
Не знаю, уж, почему, но подсадили его ко мне. И вот, закончился последний урок, наша парта оказалась дежурными. Остались вымыть полы. Такие были правила – дежурные по классу после уроков убирали «свой» (какой классный руководитель был, не знаю - сейчас есть такое или нет) кабинет. Был период, когда у нас физкультурница была «классухой», вот это был кошмар – мыть спортзал. После этого не слишком приятного занятия, я собрался уже домой, смотрю – Андрей сел за парту, опустил голову на руки и плачет. Я спрашиваю: «что случилось?». Он сквозь слёзы: «двооойку получил». Ну, я ему в ответ: «ну, что теперь сделаешь, я вон тоже позавчера двойку получил». Он спрашивает: «тебя лупииили?» Я ему честно: «нет». У него слёзы ещё больше: «а меня бууууудут…». Ну я ему, опять-таки, честно: «меня тоже будут… в субботу после подписания дневника» Андрей даже плакать перестал: « и ты так спокойно об этом говоришь?». Я всегда в таких случаях гнал от себя мысли о предстоящих неприятностях, а он мне напомнил. Говорю довольно резко: «вот когда будут пороть, тогда и пореву – никуда не денусь, а что заранее нюни распускать». У него опять слёзы потекли: «даааа, тебя только в субботу… а меня сегоооодня….» Вообщем, «плюнул» я на плачущего Андрюшу и ушёл домой (большим терпением я тогда не отличался, это позже пришло). На следующий день полушутя спрашиваю: «ну как, живой?». А он торопливо начал объяснять, что всё обошлось, и его не пороли, а только ругали. Не знаю - правда или нет. Только мы с ним так и не сдружились. А потом он оказался порядочной сволочью. Подрисовал мне в дневник «двойку». И попал за это под «трибунал» (так мы называли во дворе и в школе своеобразные суды, когда совершалась какая-то подлость и тут уже зачастую объединялись во мнении даже «враги»). Ему предложили на выбор получить по разу «по морде» от всего класса (кто пожелает) без сопротивления или бойкот на три месяца. Андрей выбрал второе. И хотя, он и проучился с нами до восьмого класса, близко сдружиться так ни с кем и не смог…

 Отправлено: 21.11.13 10:43. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История десятая. Крыжовник.

Родных братьев и сестёр у меня не было. Когда «получил» сводного (мама вышла замуж), мне было уже почти 16, а ему – 9. И хотя, какие-то отношения поддерживаем до сих пор (отчим давно умер), родным он мне как-то не стал.
Но в этой истории я хочу рассказать про мою двоюродную сестру – дочь моего дяди (материного брата). Зовут её Зина. Она старше меня на три года. На момент случившегося мне ещё не было десяти лет, а ей уже «стукнуло» 13. Жили они в другом районе города и встречались мы с ней не очень часто. Надо сказать, что она девушкой была высокой, стройной и уже почти оформившейся (девчонки вообще раньше взрослеют) и относилась ко мне не слишком хорошо. Вечно обзывала, поддразнивала, делала какие-то пакости. Пока не произошёл один случай.
Было это на даче летом. Ну дачи разные бывают, как Задорнов (писатель-юморист, а не министр) шутит: «чью-то дачу можно с дворцом перепутать, а мою - с собачьей будкой». Вот и у нас ближе к собачьей будке была – одноэтажное деревянное строение с тремя комнатами и кухней с баллонным газом и электричеством. Но на участке росли яблони, груши, помидоры, огурцы и много ягоды (малина, «клубника» (на самом деле – садовая земляника - клубника у нас не растёт), смородина, крыжовник). Особо разведением чего-то мы не занимались – картошку высаживать или ещё что. Дача больше для отдыха была – до «моря» несколько минут ходьбы. «Морем» у нас называют Волгоградское водохранилище, которое находится чуть севернее города, перед плотиной ГЭС.
В момент происшествия я просто сидел на корточках и наблюдал за жизнью муравейника. Была у меня такая привычка – наверное, как любого горожанина к природе тянуло. Зинка подкралась ко мне сзади и дала пинок в спину. В результате я влетел в куст крыжовника. Что такое крыжовник, наверное, объяснять не надо – очень колючее растение. Особенно если учесть, что я был в одних трусах – попутно загорал. В результате я буквально взвыл, вспомнил все нехорошие слова, которые только знал, схватил стоявшую неподалёку маленькую старую табуретку и погнался за Зинкой. Зинка перепугалась (такого злого она меня не видела) и бегом в дом, спряталась за деда. Дед меня схватил, отобрал табуретку и спрашивает: «Ты что делаешь? Табуреткой ведь и убить можно». Ну, я уже немного успокоился и попытался перевести всё это в шутку: «Мы просто играли». А дед вдруг и спрашивает: « А где ты так ободрался? Как будто через колючую проволоку лез?» (следы от крыжовника были хорошо заметны). Я ябедой никогда не был, смутился и говорю полу-правду: «В крыжовник упал». До деда, видимо дошло, почему я упал (мультфильма «Тайна Третьей Планеты” тогда ещё не было, но я всегда вспоминаю фразу сказанную Весельчаком У: «я не сам упал, меня уронили» (это, когда Алиса в шапке-невидимке подножку ему сделала). Хотя вслух я это и не сказал. Дед и говорит: «Лёня, пойди погуляй, а мы с Зинаидой Викторовной побеседуем».
Я вышел, конечно, но недалеко, слушаю, что там за разговор будет. Дед строго спрашивает Зинку: «Ты его в крыжовник толкнула?» Она в ответ, что-то невразумительное промычала, видно страшно стало. Дед и говорит: «Я тебя отучу над младшими издеваться, спускай трусы (она тоже в одном купальном костюме была) и ложись на кровать. Зинка противным (или мне это так показалось?) голосом: «Ты не имеешь права меня пороть!» Дед, не без усмешки (он вообще-то с юмором был): «Значит отца твоего имел право, а тебя не имею? Если он «не доработал» - я исправлю. Тебя вообще надо бы веткой крыжовника высечь, но я не зверь – хватит с тебя и тридцати ремней!». Зинка совсем испуганно, со слезами в голосе: «Пожааааалуйста, не надо… я больше не бууууду…». Дед: «Хватит время тянуть, от наказания ты уже не отвертишься… Сама ляжешь или помочь?» «Самаааа…». Небольшая пауза. Потом «щёлк» - «Ааааау!», «щёлк» - «Аааааааааай!», «щёлк» - «Бооооооольно!», «щёлк» - «бооооольше не бууууууду!». Должен честно признаться, что никогда больше (ни раньше, ни позже) мне эти звуки не доставляли удовольствия (даже, если не меня пороли, а слышал порку кого-то из соседских детей). Продолжалось это ударов пятнадцать, потом моя месть, видимо, была удовлетворена и мне стало… её жалко. Вообщем, выслушив ещё несколько её воплей, я не выдержал и громко постучал в дверь (дед её запер), а когда дед её открыл, сказал, что хватит с неё, я её уже давно простил. Через несколько минут вышла Зинка с зарёванным лицом и искренне извинилась. А потом добавила: « Не только за крыжовник… а за все гадости, что я тебе делала… а ты, оказывается такой добрый мальчик…»
Сейчас у меня с ней очень хорошие отношения. Несмотря на то, что её родители уже умерли, они поддерживаются.

 Отправлено: 21.11.13 10:44. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История одиннадцатая. Принцесса Юляшка.

В соседнем доме жила семья высокопоставленного чиновника. Работал он в горкоме КПСС. А отец его был, вообще, вторым секретарём (по нынешним понятиям вице-мэр города.) За ним каждое утро приезжала чёрная «Волга», хотя до горкома партии пешком было минут семь. Детей у него было двое: Юрка – на два года старше меня и Юляшка (Юлия) – моя ровесница. Учились они правда в другой школе – с углубленным изучением Английского (с первого класса), видимо заранее готовя себя к политической карьере.
Дом, в котором жила Юляшка, стоит под углом к нашему - вид с проспекта Ленина:



Юляшку я хорошо знал по детсаду и обоих, естественно, по двору. Иногда поражает - насколько у одних родителей могут быть настолько разные дети. Юрка был довольно тихий, скромный парень и нередко играл с нами, несмотря на довольно приличную разницу в возрасте. У Юляшки было прозвище - «Принцесса». Это была девочка очень капризная и вредная, любившая покомандовать окружающими, к тому же склонная к ябедничеству. Если, не дай Бог, её кто обидел, тут же с громким (каким-то басовитым) рёвом неслась домой жаловаться. Видимо, всё это от избалованности и вседозволенности – она была младшей дочерью и любимицей в семье. Надо сказать, что Юрка её терпеть не мог (как, впрочем, и большинство других детей) и вечно придумывал ей названия (всё, что рифмуется) от довольно безобидных, типа «Юляшка – Вредняшка», «Юляшка – Забияшка», «Юляшка – Стукашка» до откровенно неприличных.
И вот, однажды (нам было лет по десять (начало четвёртого класса), ему, значит двенадцать), выходит Юрка во двор, а на лице загадочная улыбка. Рассказывает о случившемся, а самого от радости просто распирает. Осталась Юляшка одна дома. Мама (домохозяйка, конечно) поехала в парикмахерскую причёску делать (не только современные «светские львицы» без фитнес-клубов жить не могут), отец на работе, самого Юрки тоже дома не было. И решила наша Принцесса поиграть большим надувным мячом (как глобус, с нарисованной картой мира – у меня тоже такой был), ну и снесла какую-то дорогущую вазу с серванта вдребезги. Приходит мама, а «Стукашка» вместо того, чтобы признаться, докладывает ей, что это Юрка разбил. Ну, мама то не дура, говорит: «Я уходила из дома – ваза целая была, а Юрки и дома не было» (он уже при маме пришёл из школы – учился почему-то во вторую смену). Ну «Дурашка» тогда и говорит: «значит, ваза сама упала…», а мяч то рядом с осколками валяется, даже убрать не додумалась…
Стоит сейчас Принцесса в углу (чуть ли не в первый раз), а мама позвонила отцу, рассказала о столь вопиющем случае (наконец, глаза раскрылись) и потребовала строжайшего наказания, а потом Юрку погулять отправила – отец, где-то, через полчаса приехать с работы должен. Ну, мы все её, мягко говоря, не долюбливали, естественно устроились во дворе поближе к их окнам (сентябрь очень тёплый был – окна открыты, а кондиционера даже у них не было ещё). Но на такое зрелище, честно говоря, не рассчитывали.
Подъезжает, наконец, знакомая «Волга-24», выскакивает их отец и чуть ли не бегом в подъезд. Через несколько минут слышим начало «допроса»: «Ты вазу разбила?» «Я нечаянно…». «Да плевал я на эту вазу, ещё купим. Зачем ты на Юрку свалить хотела?». «Я… я… испугаааалась…». «А валить свою вину на других не «испугалась», я тебя сейчас так «испугаю», что на всю жизнь запомнишь…». «Не нааааааадо….». «Заголяй задницу, противная девчонка…» И тут происходит сцена, которую забыть невозможно: на балкон выскакивает Принцесса, со спущенными до колен розовыми трусиками, правда под платьем ничего не видно и орёт на весь двор своим басом: «Помогите! Меня выпороть хотят!» А снизу кто-то из ребят: «Помочь тебя выпороть? С удовольствием!» под дикий хохот всех окружающих… Тут же на балкон высовывается рука отца и затаскивает Юляшку в комнату, потом такой ор, что даже звуков ремня почти не слышно было. Хотя попало ей по нашим меркам и не слишком сильно, я думаю - ремней двадцать получила…
Следующий месяц Юляшка была во дворе такой скромной, что диву давались, а потом они переехали в новый дом, построенный специально для ответственных работников, и ни о судьбе Юрки, ни о судьбе Юляшки я ничего не знаю…

 Отправлено: 21.11.13 10:52. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История двенадцатая. «Порка».


Это смешная история произошла на каникулах после четвёртого класса. Мама тогда пыталась устроить личную жизнь и жила с одним человеком. Был он отставным офицером – подводником (откровенно говоря, его погнали с флота за пьянство, а не по состоянию здоровья, как числилось в документах), окончил в своё время в Питере Военно-морское училище (не помню, как оно правильно называется), то есть был ещё и дипломированным инженером, человеком очень интересным, хорошо разбирающимся в технике, вместе с тем интеллигентным и мягким, сумел и мне привить любовь к радио и электротехнике, научил держать в руке не только молоток, но и «кадило» с «лопаткой» (паяльник с отвёрткой), что мне в будущем пригодилось. Хотя папой я его никогда не называл (дядя Юра), но, честно говоря, я бы хотел иметь такого отца. Недостаток у него был один – трезвым, практически, никогда не бывал. Но это его не портило. В моих глазах. Вот только работодатели этого не понимали, и нигде он долго не задерживался (как тогда говорили «летун» - человек, постоянно меняющий место работы).
Произошло это летом на даче. Жили там в основном втроём (мама в отпуске была, а дядя Юра, между работами). Я устроил большой переполох – ушёл чуть ли не с утра на «море» и пропал до вечера («скентовался» с другими пацанами). Мама мне вечером устроила большой «втык» на словах. Пороть сама она меня уже не пыталась после известного случая:
«Дед уехал в санаторий на отдых - он был участник ВОВ - полагалось. А я в это время ухитрился в школе окно выбить. По неосторожности, конечно. Ну, моя маман пришла из школы злющая - жили мы не слишком богато и лишних денег платить за стекло не было. Наорала на меня, что без деда совсем разболтался и что она и сама выпороть может, схватила из шкафа дедовский ремень. Я начал убегать, чего с дедом никогда не позволил бы себе. Погонялась она за мной по всей квартире, наконец - поймала, просунула между ног головой, спустила штанишки домашние, вместе с трусами и... спрашивает: "а где ремень?" Во время этой погони она его где-то потеряла. Я снизу: "мам, я не знаю, мне отсюда не видно" Она пытается вместе с зажатым мной развернуться и идти на поиски ремня, но это вряд ли возможно. Я и говорю: "мам, отпусти, вместе поищем." Она: " ты опять убегать начнёшь?" Пришлось дать честное пионерское, что не начну. Нашли мы ремень, я лёг на кровать (честное пионерское дал), она хлестанула два раза и заявила: "вставай уж, не умею я пороть", а саму смех разбирает.»
На следующий день я опять учудил примерно тоже самое. Просто контроль времени потерял. Ну, мать и взъерепенилась: «без дедова ремня разболтался окончательно. Юра (это уже к нему), ты бы что ли ему всыпал?! Не за дедом же мне в город ехать» Дядя Юра долго пытался отвертеться от столь «почётной» обязанности, но в конце концов сдался, но потребовал, чтобы она не присутствовала («это наше с ним - мужское дело»). Мама ушла в другую кухню, а он и спрашивает: «тебя дед как порет?». Я мрачным тоном: «ремнём, лёжа». Он запирает дверь – ту самую, которую запирал дед, когда Зинку «за крыжовник» порол, и говорит: «ну, ложись тогда». Куда деваться: спустил шорты, трусы, улёгся на живот и думаю: «вряд ли он меня будет пряжкой пороть, «двухвостки» здесь нет, так что переживу как-нибудь…». Дядя Юра снял ремень, подошёл ко мне, долго (или мне так показалось) смотрел на мою оголённую попу, а потом спрашивает: «ты сильно орёшь обычно?». Я, не понимая к чему этот вопрос: «когда как… смотря как порят…». А он подтаскивает полумягкий стул и говорит: «сейчас сильно будешь…». Я даже испугался, а он как влепит ремнём по стулу. Я ничего не понял, а он полушёпотом: «Ори громче…» и снова по стулу. Ну, тут до меня дошло, что подыгрывать надо, я и заорал во всю глотку. Так он меня и «выпорол». Раз двадцать, наверное, бедному стулу досталось…
У него была дочь от первого брака, на год старше меня, но я с ней виделся всего несколько раз и не решился спросить - порол ли он её когда-нибудь. Подозреваю, что нет…

 Отправлено: 21.11.13 10:54. Заголовок: ..

Svetka-Bekky.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История тринадцатая. Знакомство.


Я должна честно признаться, что это мой первый литературный опыт. Поэтому - не судите строго.
Я родилась и выросла в городе-герое Волгограде. Коренная Царицынка в уже шестом поколении. Дед мой был инженером на Сталинградском Тракторном ещё до войны, потом защищал город в ополчении и погиб в 1942. Дед по отцу тоже погиб на фронте. Но такая судьба была у многих людей моего поколения. Окончила Волгоградский политехнический институт, вышла замуж в 1988-м за коллегу по работе. Он был прекрасным человеком. Умер два года назад от инфаркта. От него у меня дочь, которой сейчас 23. В 2000 году мы уехали на ПМЖ в Израиль.
Откуда двойное имя? Это была интересная история. Когда мы оформляли подданство государства Израиль, мне предложили поменять имя на Иудейское. Не то, чтобы это было обязательно, тем более, что жили мы тогда в Беэр-Шеве, а в нём чуть ли не половина населения «Русских», то есть переселенцев из бывшего СССР. Но, возникла одна «маленькая проблема» - в Иврите некоторые проблемы со звуком «с», а быть «Шветланой» мне как-то не хотелось. Я даже в детстве так не говорила. С мужем проще было (Михаил – Иудейское имя, хоть он по крови и не еврей был), а дочь практически даже и не заметила, что из Надежды стала Надин (Надя и Надя – ей тогда 12 было). А я взяла имя Ребекка (Бекки Тэтчер из «Тома Сойёра» вспомнила). Но сказалось моё, слабоватое тогда, знание Английского и я первое время писала вместо Becky – Bekky. Оттуда это ко мне и привязалось.
Но всё это было потом. Я же хотела рассказать про знакомство с Alex710 (тогда просто Лёней). У него тоже довольно смешная история с именами. По паспорту он – Алексей, а в детстве звали Лёней. Дело в том, что мы родились в октябре 1964 года, сразу после свержения Хрущёва. А тогда были самыми популярными мужскими именами Леонид (Брежнев) и Алексей (Косыгин). Вот его родители и хотели оба имени сразу «захватить». Примета времени.
Но в детстве мы, как-то, на такие тонкости не обращали внимания. Лёнька и Лёнька. Но я всё время ухожу от темы.
То, что он написал о нашем знакомстве « с роддома» - скажем так – художественный вымысел. На самом деле оно состоялось в детском саду, когда мы приближались к шестилетию. Они только переехали в наш дом. А у меня в этот день случилась большая неприятность. Лёнька тут рассказывал про Принцессу Юляшку – противная девчонка была. Вот с ней и связана моя первая порка. В садике мы с детьми строили в песочнице «город». Вдруг прибегает Юляшка-Негодяшка, парой взмахов ноги уничтожает наш «труд» и начинает рассказывать, что мы не правильно строили, а надо по-другому. Я и не выдержала, «макнула» её пару раз лицом в песочницу (я вообще то девчонка драчливая была). Она с диким ором, выплёвывая песок, помчалась жаловаться воспитательнице. А Негодяшка была дочерью высокопоставленного лица – её отца побаивались.
Воспитательница меня в угол. А вечером матери рассказала. Приходим мы с мамой домой, она меня сразу в угол отправила, достаивать, что в садике не достояла (надо сказать, что отец мой умер, когда мне трёх не было, и мама старалась воспитывать построже), а сама полезла в шкаф и что-то долго искала (я потихоньку из угла подсматривала). Потом села на стул и зовёт к себе. Я подошла – думала, что сейчас просто отшлёпает. А она в одной руке отцовский старый ремень держит (его и искала), а другой меня через колено положила попкой кверху, потом платьице задрала, трусики спустила. Такое уже бывало, когда ладошкой шлёпала – я даже испугаться не успела. А дальше пугаться уже поздно было. Прошлась ремнём прилично для первого раза – раз двадцать стеганула. Рёв мой далеко слышно было…
На следующее утро привела меня в садик, а там новенький, лезет знакомиться. Ладно, познакомились, выяснилось, что они переехали в наш подъезд. И угораздило же его спросить, не я ли вчера так ревела на весь подъезд. Рассказывать о том, что меня в первый раз выпороли, сами понимаете, желания не было. Я и стукнула его, он в долгу не остался…
Прибежала воспитательница, разняла нас, по углам в спальне расставила и ушла. Но тут снова появилась Принцесса и начала то ли нам, то ли самой себе рассказывать, какая я плохая девочка – вчера её обидела, сегодня с новеньким подралась. Я едва сдерживалась (аж слёзы на глазах появились), но и так, думаю, на сегодня уже натворила – не хочется опять ремня получить. От злости уронила машинку, которую держала в руке, нагнулась поднять, а платьице то коротенькое, Дразняшка и увидела пониже трусиков на ногах три синяка от ремня – по верху ног тоже немного досталось. У неё даже голос от радости задрожал: «это тебе за меня по попе надавали?» Ещё мгновение и я бы эту толстуху, наверное, разорвала. Но не успела… Из другого угла точно ей в макушку прилетел мяч. Не зря Лёнька потом футбольным вратарём стал, провёл вброс точно. Она опять ябедничать убежала. Прибежала воспитательница, наорала на Лёньку, сказала, что хотела нас уже из углов выпустить, а теперь он ещё пятнадцать минут стоять будет. Я тогда и ляпнула: «ну и я тогда тоже». Отстояли мы вместе ещё по пятнадцать, а потом помирились. И дружбе нашей уже скоро будет… страшно сказать – 43 года.

 Отправлено: 21.11.13 10:56. Заголовок: Памяти моей мамы Тат..

Памяти моей мамы Татьяны Марковны Вереницыной.



Svetka-Bekky
Воспоминания бывшего ребёнка.
История четырнадцатая. «Ту-134» (2-я «серия»).

После написания своего первого рассказа («Знакомство») думала, что больше никогда не возьмусь «за перо», но перечитала «Ту-134» и решила продолжить эту историю. Завтра исполняется два года, как умерла моя мама, поэтому посвящаю её памяти…
У Alex710, по его словам что-то пока не пишется («текучка» замучала и жара началась (а он её плохо переносит)) поэтому, как джентльмен, пропустил меня «без очереди» в память о моей маме. Он, вообще, джентльмен по натуре и обещания свои держит. Помнится, году в 83-м пообещал в недалёком будущем завезти в родной двор через парадную арку на кабриолете. И ведь, почти тридцать лет спустя, почти исполнил. Кабриолетом правда оказался ГАЗ-69, с которого он тент снял (он не любит, когда его джип «козлом» называют, но мне, надеюсь, простит) и парадная арка перекрытой для транспорта оказалась, пришлось с боковой улицы заезжать. Но это всё мелочи. Главное побывали на местах «боевой славы».
Как Вы помните, надеюсь, закончилось там первым поцелуем благодарности от некой Светки за спасённую попку. Поцелуй, правда, в щёчку был. Светка, хоть и была «своим парнем», но все девочки, девушки и женщины любят, когда из-за них мальчики, юноши и мужчины подвиги свершают. Это, наверное, ещё с рыцарских турниров ещё пошло – «во имя прекрасной леди Светки». Что есть - то есть.
Продолжение произошло почти через год после описанных там событий – весной 1977 года, я шестой класс заканчивала. За этот год я, честно говоря, окончательно «оборзела» – начала днём, когда мама была на работе, покуривать прямо в квартире. За запах не беспокоилась, потому что квартира была и так прокуренной мамой. Но вот с «бычками» произошёл казус – я их просто выкидывала в форточку. Лень было до мусоропровода дойти. Люки у нас в подъезде, между этажей находились, с задней стороны лифта. Мы жили на втором этаже и балкона у нас не было, а весь первый этаж нашего дома занимали магазины. Под нами была (да и сейчас она там) аптека. Такая выступающая витрина, а сверху металлическая «крыша» на которой огромные светящиеся буквы «аптека». «Крыша» эта служила полом для электриков, которые ремонтировали вывеску. Между нашими подоконниками и ней меньше метра, наверное. Воров не боялись – чтобы залезть на неё снизу – метров пять по витринному стеклу надо лезть, что невозможно. Электрики пользовались специальной лестницей. Вот фото нашего дома, к сожалению, найти не удалось – он так стоит, что его целиком сфотографировать трудно, деревья с Аллеи мешают. Даю ссылку на дома однотипные с нашим: http://f1.s.qip.ru/RFrXB6kE.jpg http://tf1.mosfont.ru/photo/02/05/19/205197.jpg . Здесь хорошо можно рассмотреть. Вобщем, выкидывала я «бычки» и попадала прямо на эту проклятую «крышу» витрины. А в конце апреля мама решила помыть окна перед весной, она всегда так делала, да и не она одна. Ну, с её поджарой комплекцией, да и не старая она ещё была (мне сейчас больше) было не очень сложно сначала выставить из окна на эту самую «крышу» стул, а потом спрыгнуть самой и снаружи спокойно помыть окна. А потом со стула забраться назад. Она всегда так делала. Прихожу я из школы (даже предчувствия никакого дурного не было), помню суббота была – мама дома, сидит у стола с расстроенным видом. А на столе – совок полный окурков (за зиму накопились) и ремень. Мама и спрашивает: «Это что?». Я говорю: «Окурки». «И откуда они под нашими окнами?». Я почувствовала, что у меня при этом попа заныла и говорю: «Может сверху с балконов набросали?» (на остальных этажах балконы были). А она с такой горечью: «И все «Аэрофлотины? (их очень легко было отличить по фильтрам светло-желтого цвета, у остальных сигарет фильтры темнее были, а белых тогда в СССР почти не было) Кто у нас в подъезде «Тушку», кроме меня курит? Лёнькин дедушка, вообще, папиросы, с третьего этажа - «Космос», с пятого – «Руно», с шестого «Астру»… Никто… Я тебе, что говорила, если курить начнёшь?..»
Я прекрасно помнила её слова («буду пороть, пока не уписаешься, а потом за то, что уписалась») и невольно потрогала рукой попу, но повторять их, что-то не хотелось. Как за последний шанс уцепилась: «мамочка, но ты же сама куришь, как паровоз…» А она вдруг отвернулась и замолчала. Я уже чувствуя себя на полпути к эшафоту пытаюсь её обнять, а у неё в глазах слёзы и дрогнувшим голосом говорит: «Я так курить начала, когда папа… умер…» Мне так стыдно стало, пытаюсь к ней прижаться: «Мамочка, прости, пожалуйста…». Она погладила меня по головке бестолковой и спрашивает: «Ну, что с тобой делать?» А я, почему-то буквально поняла вопрос, и сквозь слёзы: «Пороть, пока не уписаюсь, а потом за то что уписалась… Мам, можно я клеёнку на кровать подстелю…» Уж такого она точно не ожидала: «Что ты, доча, говоришь?.. Какую клеёнку?..». «Ну, когда уписаюсь…» Тут уже у мамы слёзы вообще потекли, она отворачивается и говорит: «Не уписаешься…» и добавила, уже с «железными» нотками в голосе: «Но если ещё раз поймаю, то точно лужу сделаешь…»

 Отправлено: 21.11.13 10:58. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История пятнадцатая. Лёха.
Эту историю мне писать особенно тяжело. Почему? Я думаю, поймёте.
Лёха проучился в нашем классе неполных три года. Появился он в шестом классе. Они с мамой и старшей сестрой переехали из Питера (он сам так называл Ленинград). Отец его был довольно известным учёным, но там что-то произошло (я никогда не выспрашивал у него подробностей) и он оказался в «немилости у властей» и скоропостижно умер. Семья после этого решила (а может и вынуждена была) резко изменить свою жизнь. Так они оказались в Волгограде. О Лёхе можно рассказывать много, мы с ним дружили очень долго и после школы. Пока несколько лет назад не случилось одно событие. Вкратце это выглядело так: он стал влиятельным человеком – руководителем отдела банка, а я имел неосторожность попросить содействия в пробивания спонсорской помощи для поездки с детьми на соревнования. Он тогда и ляпнул, что лично мне дал бы сколько угодно, но на спонсорство для каких-то неизвестных ему детей давать деньги не собирается. Он повёл себя некрасиво, я погорячился и, честно говоря, не знаю как «навести мосты». Боюсь, что если позвоню, то он подумает, что мне что-то от него нужно и не будет разговаривать. Тупик какой-то. Как в пословице: хочешь потерять друга – попроси у него денег.
В детские же годы (хотя и не такие уж и детские) интеллигентность из него так и пёрла. Типичный Питерец в лучшем смысле этого слова. Никогда не забуду, как в начале седьмого класса мы ехали в колхоз «на помидоры». Он прихватил с собой… ведро, чтобы привезти домой (!). Когда его увидели с ведром начались вопросы – зачем? (нам почему то и в голову не приходило привезти домой помидоров: то что не успевали собрать в ящики уходило по сумкам на «боеприпасы». Ездили в колхоз за Волгу на арендованном речном трамвае и любимым занятием на обратном пути был - «обстрел» моторок. Вот на вопрос «зачем» Лёха среагировал, а на шутливое продолжение: (как бы помягче выразиться, а то забанят) «Ты туда какать собираешься, что ли?», не успел и ответ его вызвал катание по земле от смеха всего класса: «Чтобы не помялось…» Такой вот портрет, но вместе с тем он не был «ботаном», просто слишком интеллигентный.
Первый случай произошёл через пару месяцев после нашего знакомства. После уроков мы собирались по домам и Лёха зашёл в туалет. Мы ждали около. И, вдруг, мне тоже приспичило. Захожу. А кабинок, как таковых, там не было – просто перегородки и вижу: Лёха стоит над унтазом со спущенными штанами и трусами и наматывает себе на задницу какую то тонкую тряпку. Я, честно говоря, ничего не понял, спрашиваю: «Это зачем?». А он мрачным тоном: «Двойку сегодня получил, мама стегать будет, наверняка». Я опять не понял: «А тряпка то зачем?». И его ответ меня «убил наповал»: «не так больно будет». До меня, наконец, дошло, что не всех, как меня по голой попе ремнём воспитывают и я, честно говоря, допустил бестактность: «Так через трусы и тряпку, наверное, совсем ничего не чувствуется». Он не обидчивый вообще-то был и удивился сам: «Но, ведь, оголяться перед мамой неприлично, она всегда меня стегает (почему-то именно это слово использовал всегда) по трусам…» Я вот только один такой интеллигентный случай знаю, хотя мама у него, кстати, очень даже строгая была.
Вторая история с Лёхой была на выпускном после восьмого класса. Он пришёл мрачнее тучи на праздник. Я невольно спросил, что случилось. А он и говорит: «Вчера мама опять стегала, чуть ли не каждый день уже: хочет, чтобы я в техникум уходил, а я хочу остаться в школе.». Маму его тогда переклинило, что надо рабочую профессию получать – бульдозерист больше профессора заработает. Такие времена были. Лёха и сдался тогда, не выдержал «чуть ли не каждый день», даже через трусы. Потом он окончил этот техникум, отслужил армию и всё-таки поступил, куда хотел – на экономический факультет. Окончил его, пошёл работать в банк и там выдвинулся – парень то с головой…

 Отправлено: 21.11.13 11:05. Заголовок: ..

Svetka-Bekky.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История шестнадцатая. «Танк» (2-я серия).

Моя мама умерла больше двух лет назад. Её памяти я посвятила
свою историю "Ту-134" (вторую серию). Но сейчас думаю,
что надо было, наверное, посвятить другую - эту. Временами она
была со мной строгой, как мне тогда казалось - даже излишне
строгой. Но вообще-то она была человеком с "золотым сердцем",
как её многие называли, несмотря на трудное военное детство.
Я решила рассказать эту историю, чтобы она "не канула в
беспамятье"...
Alex710 в рассказе "Танк" рассказал, что мама меня забрала
домой и мы увиделись только на следующий день в школе.
Что было со мной после этого дома он, конечно, знать не мог.
Я, честно говоря, после тридцати двухвосток едва дошла (хотя
идти то - спуститься на два этажа, но для девочки, которой ещё
десяти не исполнилось (даже не раз поротой хулиганки) это было
очень суровым наказанием, не было просто сил и попа страшно
горела. Мама запустила меня в квартиру, вошла сама и сказала:
"Доча (у меня это словечко от неё, я так же свою дочку называю),
иди ложись на кровать и сними трусики."
Я, со всей дури, решила, что она мне ещё добавить хочет и слёзы
хлынули сами собой: "Мамочка, я очень плохая... это я Лёню
уговорила пойти... в кино... (каким то чудом успела сообразить,
что надо держаться "легенды") Но я... я... больше не выдержу..."
Она вдруг обняла меня и говорит: "Что ды, доча, ты сегодня
уже натерпелась и так очень много... Я тебе мокрое полотенце на
попу приложу, чтобы полегче было..." Тут я возражать, конечно,
не стала, улеглась. От мокрого полотенца вдруг так хорошо стало.
А мама и говорит: "И никакая ты не плохая, просто иногда
плохие поступки совершаешь, но это у всех случается... А, как ты
наказание приняла... я тобой горжусь... Давай, я тебе лучше про
Ринку расскажу."
Мама мне часто рассказывала "про приключения Ринки" -
девочки военных лет, которая солдатам воду приносила в окопы,
иногда и патроны подтаскивала, а солдаты последним с
ней делились (историй много было).
Я тогда думала, что это подружка её.
Только уже вполне взрослой я узнала, что мама моя по паспорту
не Татьяна (все её называли Таней), а... Тракторина (вся
сознательная жизнь её родителей была связана
со Сталинградским тракторным: строили, потом работали на нём
и дочке дали такое имя), она этого имени стеснялась. А в детстве
звали Риной - это я уже сама поняла потом.

"Как Ринка с хворостиной познакомилась". (Рассказ мамы от третьего лица).
"Это было весной 1943, Ринка (ей только 8 стукнуло) с мамой
жили тогда в селе за Волгой - эвакуировали подальше от войны,
у Ринки ещё братик - Эдик (ему почти три было), а папа погиб на войне.
Мама в колхозе целыми днями работала - трактора и машины
ремонтировала. (Как можно было не догадаться тогда? Сама не
понимаю). Жили они в комнате в доме у старушки-казашки, Айгуль её
звали - по русски плохо говорила, но понимала всё ("моя твоя понимай,
сказать хорошо не может").
Мужчины то все на фронте были. Приходилось Ринке постоянно за
маленьким братиком присматривать. Однажды днём заснул он и Ринка
решила пойти "на несколько минуточек" на улицу, с другими детьми
поиграть. Ну и заигралась. "Несколько минуточек" в несколько часов
вылились. Домой приходит, а там мама взбешённая (оказывается Эдик
проснулся и пошёл "погулять" на улицу тоже, едва нашли - хорошо
не в городе, все всех знают и помогут всегда). Вот мама Ринку за косу
схватила и в дом, там на стол загнула, кофточку с платьицем задрала,
трусики сдёрнула и ищет глазами - чем всыпать. Вещей то минимум было,
какой уж там ремень найти. Тут и Айгуль вернулась с вязанкой хвороста
(печку топить - ещё холодновато было), на кухне выгрузила. Мама Ринина ей кричит:
"Тётя Айгуль, у Вас ремень с пряжкой есть?" Айгуль сделала вид, что
не поняла: "Дочка, зачем ремень, ты штаны не носишь". Мама: "Всыпать
хорошенько этой мерзавке, чтобы не бегала по улицам, когда за малышом
смотреть надо." А Айгуль: "Нет, дочка, сына ремень (сын у неё
на фронте тоже был) вчера на хлеб поменяла (а Ринка потом его видела у
неё в сунудучке - с оооочень даже подходящей пряжкой). Мама бросила Ринку,
выскочила из комнатушки. А Ринка перепуганная, как стояла в нелепой позе,
со спущенными трусиками, так и стоит. Айгуль подходит и говорит: "Прячься,
Ринка, мама кухня хворостина найдёт больно будет". А у Ринки уже слёзы
потекли, но она: "Не буду я, бабушка Айгуль, прятаться... Я же виновата...
пусть лупит..." Айгуль тогда и сказала: "Тогда ложись кровать животом, легче будет,
моя девочка была - хворостина порола". Ринка легла, тут уже и мама вбегает
с несколькими хворостинами, а Айгуль ей: "Дочка, я девочка подержу крепко".
Сильно тогда мама Ринке всыпала, очень больно хворостиной
было. Ревела Ринка, как ты (тут мама улыбнулась, а мне так приятно стало,
что я не хуже такой геройской девчонки), а Айгуль одной рукой Ринку за спину держит, а
другой, незаметно от мамы, по голове гладит и бормочет тихонько: "Держись, Ринка, держись".
А когда мама выдохлась и ушла на кухню, Ринка слышала, как Бабушка Айгуль ей говорила: "Дочка, зачем
так сильно? Ринка маленький ещё, играть хочет. Ты моя скажи - моя посмотрит маленький."
И потом Ринка уже могла пойти погулять, когда бабушка Айгуль дома была."

 Отправлено: 21.11.13 11:14. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История семнадцатая. Сервант.
Чем так привлекателен для детей сервант? Хочу рассказать, чем привлекателен он был для меня. Я вот наш сервант помню с самого малолетства, ещё с Дар-Горского периода (то есть до шести лет). Тяжёлый, в верхней - «двухэтажной» застеклённой части стояла посуда, которая меня, конечно, не привлекала. А вот в нижней было четыре выдвижных ящика и дверца. И за этой дверцой стояла древняя, даже тогда уже, радиола «Серенада»:



На всякий случай разъясню, что такое радиола – комбинированное устройство, состоящее из радиоприёмника и проигрывателя грампластинок ("вертушка", 3 скорости было: 33, 45 и 78 оборотов в минуту. Анекдот тех времён: почему "на расхват" идут пластинки с речью Брежнева: ставишь на 78-ю вместо 33-й и танцевальный ритм "чмок-чмок-хлоп-хлоп-чмок-чмок-хлоп-хлоп". Тогда модные были такие названия: магнитола – приёмник и магнитофон (сначала катушечные были, потом кассетные), комбинола (или музыкальный комбайн) – магнитофон и проигрыватель и магниторадиола (или музыкальный центр) – три в одном. Радиола эта была давно не работающая.
Сделаю небольшое отступление в будущее. Когда мне лет семь, наверное уже, было я увлёкся диафильмами. Это были, по сути, фотоплёнки с кадрами какого-нибудь фильма и прокручивали их на фильмоскопе (устройство с яркой лампой и линзой), который их проектировал на дальней стене (как в кино):



Так вот диафильмы были «немыми» (то есть внизу кадра текст был написан) и «звуковыми» (к нему прилагалась пластинка, а в момент, когда надо прокрутить кадр, раздавался «бип»). Тогда дядя Юра (я о нём рассказывал в рассказе «Порка») поставил её «на ход» и она благополучно работала ещё много лет.
Но тогда она ещё мирно «дремала» в серванте и, когда никого не было дома, я любил открыть дверцу серванта и крутить ручку настройки, глядя как стрелка бегает по шкале: «из Рима в Берлин, потом, в Москву, в Варшаву, Ригу, Тбилиси» и т.д. Собственно, зачем я всё это рассказываю? Просто отвечаю на вопрос «почему дети любят лазить в сервант»: там всегда что-нибудь интересное найдётся.
Правда история произошла позже всего этого, мне уже лет девять было и «Серенада» там уже давно не стояла, а была в рабочем состоянии. Уж, извините за лирическое отступление. В то время у меня была любимая машинка. Собственно, это даже не игрушка, а коллекционная модель (тогда большая редкость) – копия «Москвича-412ИЭ» с открывающимися капотом и багажником, сделанным «двигателем», «трансмиссией» и т.д. Играл я её редко и хранил на этом серванте сверху. Там много всего стояло: будильник, какие-то фарфоровые фигурки, модель самолёта «Ил-62» (собственноручно склеенная) и большая керамическая собака-боксёр – подарок деду от сотрудников на выход на пенсию. Вот я и полез туда за «москвичом» своим. Дома никого не было. А роста то не хватало ещё и я обычно делал так: со стула залазил на нижнюю выступающую часть серванта, а оттуда доставал то что надо. Ну, пока тянулся за машинкой и зацепил локтём это собаку. Она, конечно, вдребезги… Не знаю, поверите ли, но мне её так жалко стало. Ведь я её тоже помнил, сколько себя… Думаю, пусть мне попадёт, как угодно сильно, только бы её склеить можно было бы (наивный был, что ж там склеишь, когда вдребезги). Собрал аккуратно на газетку все осколки, положил на дедов стол, потом со вздохом вынул из шкафа ремень, которым меня дед обычно порол (это ещё до двухвостки было), положил рядом, а сам отправился… в угол. Не знаю сколько я там простоял, мне показалось долго – не меньше часа. Потом пришёл дед, посмотрел на «картину маслом» и говорит: «Половину наказания ты уже в углу отстоял, но остальное всё-таки получишь, ложись на кровать…» Всыпал, конечно, но не сильно. Десять слабеньких ударов дал. Наверное, это одна из самых слабых порок моих была. Я даже разреветься толком не успел. Говорит: «Вставай!». Я на него глянул, а у него у самого глаза в слезах…

 Отправлено: 21.11.13 11:24. Заголовок: ..

Svetka-Bekky.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История восемнадцатая. Неудачная "днюха".

История эта не самая весёлая. Произошла она 10 мая 1980 года. Помню потому что после Дня Победы два выходных были - суббота, воскресенье припали (сейчас специально по календарю сверлась - нет, не перепутала). Нашему, тогда уже бывшему, однокласснику (он после 8-го класса ушёл в техникум) Юре исполнилось 16. Собственно исполнилось ему раньше, но мы решили это дело отпраздновать на выходных. "Принимающей стороной" был Олег, самый старший по возрасту из нас - ему уже почти 17 было, он к нам во втором классе попал, на второй год остался. Но не потому что какой-то особо бестолковый был, а тяжело болел тогда, несколько месяцев пропустил. У него на выходные "шнурков в банке" не планировалось. Если кто не понимает - родителей не было дома, на дачу уехали. Жил он недалеко от нас, около "Унитаза" (так мы "Дом Профсоюзов" называли: там к старому круглому "дворцу" сзади пристройку высотную сделали, как унитаз с комппактбачком (они тогда ещё в новинку были) это выглядит).

С "бачком" и без:





А затеяли мы всё это из-за Ленки, нашей одноклассницы. Я вообще-то в детстве больше с пацанами дружила, но с ней у нас с первого класса были прекрасные отношения. Да, вообще-то трудно себе представить человека, который мог бы к ней плохо относится. Это такой улучшенный вариант Светки был: весёлая добрая хохотушка, но без излишних вспыльчивости и пацанячьих замашек. У Ленки с Юркой очень большая любовь была. Настолько, что Ленка решила ему к шестнадцатилетию подарок сделать. И уговорила я Олега и пацанов, что посидим, выпьем немного, а потом пойдём погулять, оставим их наедине на пару часиков...
То, что полкласса там было, преувеличение, конечно. Мы с Лёнькой, Игорёк, Юрка и Олег. Сидим ждём Ленку. А её нет. Так и не дождались. Юра волноваться начал (о подарке он готовящемся не знал, конечно), но должна быть, а нет. Телефона у неё не было. Ну, с горя кто-то в магазин сбегал (тогда нравы проще были - сказал, что отец послал и давали, тем более праздники были - папа мог действительно не в состоянии в магазин сходить) и затарились на последние деньги прилично. И пошла вперемешку "Столичная" (купленная заранее) с какой-то "плодово-выгодной" дрянью (кажется, "72-й" это был портвешок)...
Вообщем вечером по домам идти ни у кого сил не было. Организмы ещё не привычные к такому количеству, да ещё и вперемешку были. Так у Олега и остались все в повалку на полу. Утром, слава Богу, нашлось ещё чем похмелиться слегка и расползлись. Я, честно говоря, не помню, как дома оказалась. Лёнька с Игорьком (мы в одном подъезде жили) потом сказали, что тащили меня под руки, а я ещё пару раз и извергала фонтанчик изо рта по дороге, а потом приставили к двери, позвонили и ушли вверх на свои этажи...
Помню, очухалась в своей кровати в трусах и лифчике. Голова адски болела. Доплелась до туалета, умылась попила (у нас совместный санузел был) и назад в кроватку. Мама подходит, что-то говорит, а я просто понять не могу. Потом смотрю: она мне фужер суёт. Глотанула, как не заметила, а там грамм сто коньяка было (у мамы всегда стоял, она и сама иногда вечерком "принять" немножко любила). Через пару минут сознание вернулось. Мама и говорит: "Не буду спрашивать, с кем "назюзюкалась" - всё равно не скажешь, да я и так знаю, кто дома тоже не ночевал - уже всех, кого могла обзвонила. Ты лучше скажи, чем так "нагрузиться" можно?" У меня уже голова, как-то прояснилась, я и говорю: "Мама, мы немного хотели, но так получилось... сначала водка, потом портвейн..." Вот она мне и сказала "Золотое правило пьяницы": " Надо пить что-то одно, а уж если смешивать, то только "по нарастающей" (от слабых напитков к более крепким). Поняла? Сейчас закреплять будем - спускай трусы..." Я поначалу даже не особо ремень почувствовала (наверное, с десяток ударов даже не орала), а потом "пробило" и рот сам открылся... Сильнее я только прыгалками через год с лишним получила...
Вообщем на следующий день было какими впечатлениями в школе обменяться... Из нашей компашки только Олег не пострадал: до приезда родителей успел и прочухаться и в квартире прибрать... Лёнька почему-то страшно стеснялся, пришлось его в тихом уголке двора поцелуями раскрепощать...
Если читатель успел невзлюбить Ленку за её неявку, то зря. Ленка девчонка хорошая была (вот с кем хотела бы повидаться, где она сейчас?). А получилась у неё история совсем уж грустная. Это она в понедельник в школе рассказала, чтобы не обижались на неё. По дороге из дома она очень разволновалась перед предстоящим событием и зашла в ЦГ (Центральный Гастроном, потом он "Минск" стал называться, а сейчас там вообще отдельные магазины) сигарет купить (она изредка покуривала). Только купила, не успела в карман сунуть, её кто-то за ухо схватил. Оказывается, в соседнем отделе её отец "здоровье после праздников поправлял" - там "на разлив" было. Так папа её за ухо до дома и провёл (хоть недалеко было - она во дворе ЦГ жила). Ленка прямо со слезами говорила, что на весь двор опозорил: как малолетку какую за ухо вёл, а ей уже 16 было (она мартовская). А дома тоже пришлось попку оголять. Вот, пусть на меня ребята не обижаются, но Ленку мне больше всех тогда жалко было. Настроилась на одно, а получилось совсем другое. Тем более, что ей до этого не очень часто влетало, а тут очень сильно попало за сигареты. Вообщем, как я тогда пошутила: "Пора у Бронтозавровны (директриса наша была Елизаровна по отчеству) для девятого "Б" подушечки под попы просить"...

 Отправлено: 21.11.13 11:27. Заголовок: ..

Alex710
Воспоминания бывшего ребёнка.
История девятнадцатая. Неудачная "днюха"-2.

Тут Светка за меня почти всё написала. Мне немного осталось. Должен признать, что Юрка знал, что ему подарок готовится. Предупредили с Игорьком, чтобы впросак не попал, трусы чистые одел. Потом, подумал, что его кинула любимая девушка, да ещё и в день рождения, поэтому его и понесло...
Совсем недавно, случайно встретил его около центрального рынка (собственно, там сейчас супермаркет, это я его по привычке рынком называю) - это как раз напротив нашей школы. Обстоятельства были невесёлые: был с одним приятелем, которого в 9-м году инсульт стукнул. Он сейчас более-менее отошёл и его решили пенсии лишить, вот и пришлось с ним ходить по инстанциям, документы все за него писать - правая рука плохо работает. После очередного такого похода, он и захотел в "рынок" зайти - "винчика", как он выражается, взять. Там Юрку и встретил. Я бы его не узнал, честно говоря, после школы не виделись. Он назвал меня так, как со школы никто не называл, я удивился, оборачиваюсь, не узнаю (вид, наверное, глупейший), а он и говорит, кто он. Ну, пообнимались, телефонами обменялись (меня же приятель больной ждёт - пообщаться некогда). Вот теперь у него всё время "не доступен". Может и правда, зайти в гости как-нибудь? Адрес ещё не забыл...
Но тогда мы, честно говоря, все расстроились, что Ленка не пришла. Ну и получилось то, что получилось...
Вообщем, утром мы Светку действительно под руки тащили, хотя и самих подштармливало прилично. К счастью идти недалеко было - пол трамвайной остановки (тогда ещё трамвай по Советской ходил). Приставили Светку не к дверям, конечно (чтобы не упала внутрь, когда дверь откроется), а к стеночке рядом с дверью, позвонили и быстренко вверх (мне - на четвёртый, Игорю - на шестой). Лифт дожидаться не стали...
Помню, что дверь ещё как-то открыл своим ключом... Очухался тоже в кровати. Не знаю, сколько прошло времени... часа два -три, наверное, точно... Дополз до туалета, умылсчя, присосался к крану (у нас тоже совмещённый санузел был) и слышу через вентиляцию (газовые колонки в ванной) Игорьков отец уже орёт. Он такой здоровенный мужик был, под два метра и в ширину - два Игорька. В молодости поступал в Качу (Качинское военное лётное училище), но не взяли из-за габаритов ( в кабину боевого самолёта не поместился бы). Так он тогда гражданским лётчиком стал, но к тому времени уже диспетчером работал - отлетался по состоянию здоровья. Потом Игорёк заорал, вернее даже завыл как-то. Что, вообще-то на него не похоже было. Такой флегматик по натуре. (Про его судьбу писать не хочется, часто его вижу - у всех деньги занимает. я ему не могу отказать, конечно, хотя и знаю, что он никогда не отдаст, да он и сам об этом честно говорит. Не уследил где-то со своими семейными проблемами.) Потом я узнал, что он "пряжку отведал". Ну, думаю, неужели и мне сейчас будет...
Доползаю до кровати, дед уже с двухвосткой ждёт, говорит: "спускай-ка, голубок, трусы". Я хоть и был уже морально готов, но пробормотал: "Я же не ребёнок уже..." (уже с год, наверное, не получал). А дед и говорит: "Вот и получишь не по-детски - сотню двухвосток"... Жутковато стало, но от водички "по шарам дало" уже, да и Светкин звонкий голосок послышался (окна открыты - тепло)... Как то неудобно стало... "На автомате" улёгся, вцепился в гредушку... Поначалу тоже не особо чувствовал... А потом... вообщем руку кусать пришлось... Хорошо, что дед, хоть перерыв сделал...
Ну, а дальше? Светка всё написала про поцелуи в школьном дворе "у бревна" (был такой тихий уголок в кустиках, там старое гимнастическое бревно лежало) уже... Юрка с Ленкой тогда помирились (хотя её вины, конечно, и не было), Я знаю, что они до конца школы встречались. А дальше? Вот, если Юрку найду, конечно, узнаю...

 Отправлено: 21.11.13 11:30. Заголовок: Svetka-Bekky. ..

Svetka-Bekky.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История двадцатая. Страница дневника.
(Всемирному Дню Шахмат посвящается).

Я тогда училась в шестом классе. Произошло это перед самыми осенними каникулами.
В последний день меня угораздило выбить стекло в школе. Не в окне, а в дверях, которые отделяли лестничную площадку от коридора. Получилось, конечно, неумышленно. Хотела стукнуть кое-кого портфелем, а он увернулся. Ну мой портфель и влетел в дверь. Двери деревянные были, вверху поделённые на несколько застеклённых частей (И кто только додумался такие в школе делать? Нет, чтобы небьющиеся. Это же ещё и травмоопасно - стеклом порезаться могут дети). Да ещё и на глазах у физички - классной руководительницы нашей получилось. Так бы, может и прокатило, попробуй догадайся, кто? Не думаю, что она бы стала угрожать всему классу двойки по поведению вывести по образцу "любимой" химички, как у детей Alex'а710. Не такой человек просто. Ну, естественно, та меня сразу за шкирку (в переносном смысле, конечно) и к директрисе. Запись в дневник с "приглашением" родителей. А день то последний перед неделей каникул.
Я тогда усиленно шахматами занималась. С первого дня каникул начиналось лично-командное первенство Облсовета ДСО "Урожай" среди юношей и девушек (старались такие турниры на каникулах проводить, чтобы со школы детей поменьше срывать, особенно приезжих). Я в четвёртой команде Волгограда (ну, второй разряд всего то тогда был), но с девчонками в шахматах всегда туго было, то есть заменить меня некому фактически, да и самой выступить хотелось. Вот я и подумала: увидит мама сию запись, расскажу я ей за что и как я ближайшие два дня играть буду (с прилично выпоротой задницей)? У меня и так-то проблемы с концентрацией были. Из-за этого, наверное, и не смогла подняться выше того, куда поднялась. Почему-то всегда на малейший шум в зале реагировала здорово. Показывать нельзя, не показывать тоже - за каникулы такое вряд ли забудут. И додумалась... Вырвала страницу из дневника, положила её отдельно. "В конце каникул, после турнира покажу, пусть тогда уж лупит (это нескоро будет)". Потом дома хорошо спрятала (на антресоль). Прошла неделя, закончился последний тур, иду домой с тяжёлой мыслью: "пора "колоться", а не хочется". Только пришла, мама с порога: "Ну как отыграла?" Я результаты сообщила, а она: "Я тут кое-что на антресоли дня три назад нашла, не знаешь, случайно, что это такое?" и страницу эту показывает. У меня, честно говоря, сердце куда то в пятки провалилось, слёзы сами навернулись и от стыда и от понимания, что сейчас получу очень даже прилично, мямлю: "Мама, я не могла подвести команду..." А она и говорит: "Хорошо, хоть не выкинула страницу, что натворила то?" Рассказала. А она и говорит: "Могла бы и сразу рассказать, дала бы я тебе отсрочку до конца турнира... Марш на кровать..." Вот тогда она меня прямо в школьном платье, при пионерском галстуке и выпорола, сильно влетело - ударов 60, наверное, получила, врать не буду. Раздеться даже не дала (долго терпела, поняла причину моего молчания, а тут терпение её лопнуло). Я ещё лечь не успела, а она уже с ремнём стоит. Пришлось просто задрать платье и трусики спустить...

 Отправлено: 21.11.13 11:31. Заголовок: Svetka-Bekky. ..

Svetka-Bekky.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История двадцать первая. Отличницы тоже плачут.

Вот это мы разогнались. Alex710 мне как-то сказал, что рассчитывал написать не больше десяти историй. А потом начал вспоминать про других детей. Да и я тут ещё подключилась - неожиданно, писательский талант прорезался (шучу, конечно). Уж, извините за такой плагиат в названии истории: вспомнился знаменитый сериал.
Так вот эта история к третьему классу относится. Я где-то рассказывала, что была у нас одноклассница Наташа - пай-девочка, отличница, скромница, чистюля. Однажды, перед уроком физкультуры, когда переодевались, они вдруг начала пристально мою попу рассматривать. У нас спортивная форма в младших классах была: белые майки и чёрные пацанячьи (семейные) трусы. Все в классе, конечно, знали, что мама меня частенько ремнём воспитывает и ей вдруг захотелось следы увидеть, когда я из платья вылезла и осталась в обычных девчоночьих трусиках (а следов то и не было - не каждый же день меня пороли). Я тогда стерпела, не стала сразу по носу бить. А на уроке физкультуры, вдруг подвернулся шанс: она передо мной на турнике висела, как сосиска (не спортивная девочка была) и получилось, как в фильме "Четверо против кардинала" (помните, настоящий король говорит перед тем, как дать пинка настоящему кардиналу: "Я не могу, такой соблазн...") Я и дёрнула её за трусы. Да получилось так удачно, что сдёрнула всё сразу: и чёрные спортивные и светлые девчачьи. Повеселила мальчишек. Кончилось это, конечно, тем, что следы на попе у меня появились вечером.
Прошло после этого, наверное месяца три. Я с ней особо не контактировала, хотя и обижаться-то особо не на что было - сама просто не устояла перед соблазном. И вот подходит Наташка ко мне на перемене (вид у неё явно не лучший: глаза красные, лицо припухшее) и говорит: "Светочка (меня так сроду никто не называл, всё - Светка, да Светка), ты меня прости, пожалуйста, что я тогда тебя так рассматривала". Я, вообще-то не злопамятная (хотя иногда и бываю злой, но не долго, и память хорошая) и говорю: "Да ладно тебе, я уже и забыла давно". А она в ответ: "Помоги мне, пожалуйста: когда я на физ-ру переодеваться буду, я в уголок стану, а ты меня собой закрой, как будто мы о чём-то разговариваем", а сама чуть не плачет. Я ей: "Да, пожалуйста, жалко что ли? А кого ты стесняться-то стала?" Тут у неё прямо слёзы появились в глазах: "Меня вчера папа выпорол в первый раз за двойку по контрольной (для круглой отличницы - катастрофой казалась первая двойка в третьем классе: она тогда после того, как тетрадь с оценкой получила, всю перемену тихо плакала, даже ещё не зная, что ей за это будет), там синяки из под трусиков видны, ты-то смеяться не будешь (я знаю), а остальные могут... прости меня ещё раз - я не знала, как это больно" Я вдруг себя вспомнила (какого мне первый раз пришлось и какое у меня тогда настроение было, это в истории №13 написано), не стала даже объяснять, что смеяться никто не будет, а если кто будет, тот от меня в нос получит.
Вот в раздевалке она в уголок забилась, я рядом стою и что-то ей, с понтом дела, рассказываю. Смотрю: да, синячки приличные для первого раза, она уже спортивные трусы натянула, носки менять начала. Полагались под кеды (кроссовки тогда жутчайшим дефицитом были) длинные носки. И вижу: у неё на щиколотках синяки ещё. Она девочка не такая была, чтобы набивать синяки самой, да и подозрительно как-то: на обеих щиколотках параллельно. При всех спрашивать не стала. На следующей перемене просто тихонько подошла: "а с щиколотками что у тебя?" Вот тогда она мне из благодарности (да и от стыда, наверное) и рассказала про свою первую порку. Привожу её рассказ от первого лица:
"Прихожу домой в слезах. Отец спрашивает: "Кто тебя обидел?", я: "Никто меня не обидел, я двойку по контрольной получила". Тут он взбеленился: "Как двойку? Даже не тройку? Придётся тебя учить, как меня учили!" Я стою, ничего не понимаю, а он возвращается с ремнём и говорит: "Наклоняйся, берись руками за щиколотки". Я ничего не понимаю: "Зачем?" Он в ответ: "Сейчас узнаешь, что за двойки бывает - получишь 25 "горячих", а то я тебя всё щажу, меня так не щадили!" Я с перепугу быстро наклонилась, схватилась за щиколотки, платье на голову сползло, утешаю себя мыслью: "других же порят и ничего". Папа спустил трусики мои и вдруг слышу: "щёлк!" и такая боль, что я вскрикнула и распрямилась. А папа говорит: " Нет, Наталья, так не пойдёт. Будешь отпускать руки - будем начинать отсчёт снова" Я в слёзы: "Папочка, не надо... очень больно..." А он спокойно так: "Это ещё не больно, потом побольнее будет на третьем десятке, не заставляй меня увеличивать количество ударов..." Я снова за щиколотки схватилась крепко-крепко, чтобы не отпустить, а потом помню только: "Щёлк! Щёлк! Щёлк!" Я в жизни своей так громко не кричала (у неё голос, действительно, такой тихий был). Вот до синяков и сдавила щиколотки... Ты прости меня, пожалуйста, за тот случай... И как только ты это выдерживаешь..."
Ну я её и успокоила: "Думаешь, я не ору во время порки?" Ей, вроде, даже приятно стало. Уж, не знаю откуда её отец такую позу взял. Наверное, его самого так пороли. А с Наташкой у меня потом вполне нормальные отношения установились...

 Отправлено: 21.11.13 11:34. Заголовок: ..

Alex710.
Воспоминания бывшего ребёнка.
История двадцать вторая. Шурик и Катька.

Собственно, эту историю надо было написать уже давно. Но, честно говоря, я за давностью лет почему-то просто забыл об этом случае. А сегодня неожиданно напомнили. Как? Объясню в конце.
Шурик (собственно звали его, конечно, Александром, но Сашей никто никогда не называл) был нашим одноклассником с 1-го по 8-й классы, потом ушёл в ПТУ. Мы с ним время от времени встречаемся, есть телефоны, но особо близкими друзьями никогда не были, хотя отношения были и есть хорошие. Впрочем, он из тех людей, с которыми трудно иметь плохие отношения. В школе был довольно тихим, но добрым мальчиком, ничем не выделялся. Ни физическими, ни умственными данными. Типичный тихий троечник из очень бедной семьи. Один из немногих, кто не мог позволить себе носить плавки под трусами на уроках физкультуры и поэтому всегда опасался сдёргивания трусов. Жил он в большом старом доме, недалеко от школы. Причём «в подселении», как тогда называли (то есть в коммунальной квартире), на трёх хозяев. Кстати, нашёл в интернете фото этого дома на сайте трамвайно-троллейбусного управления:



Там, конечно, трамвай снят, но именно там, где надо. Трамвайной линии там уже нет почти тридцать лет, так, что фотография историческая.
Произошло это в четвёртом классе. Мы были просто поражены его резко изменившимися отношениями с Катькой – его соседкой по квартире, которая была старше нас на год и училась в пятом классе. Катька была во многом его противоположностью: очень даже нахальная девочка, забияка. Если раньше они друг друга терпеть не могли, то теперь вдруг на переменах встречались и мило беседовали. И Шурик мне тогда поведал историю (пока списывал у меня домашнее задание).
За пару дней до этого Катька упёрла в свою комнату его любимую плюшевую собачку. На просьбы отдать только смеялась: «Когда захочу, тогда и отдам». И тогда даже у такого тихони, как Шурик (сколько лет он её терпел), лопнуло терпение и он попросту расквасил ей нос. До крови. Её родители тут же пожаловались его и решено было бедного Шурика (за что он ударил Катьку, Шурик не признавался – не принято было у нас доносить) выпороть публично на кухне (приговорили к 50 ударам ремнём), в присутствии Катьки и её родителей.
И вот выставили стул, Шурика заставили оголить попу, встать перед стулом на колени, лечь грудью на него. Отец одной рукой придерживал его за спину, а другой начал «обработку» попы, отсчитывая вслух удары. Шурик рассказывал, что ему очень хотелось выдержать всё это без крика, но долго продержаться не удалось. И, вдруг, услышал душераздирающий крик Катьки: «Хватит! Не надо его пороть!» и вдруг тихое признание: «Это я виновата… я его постоянно довожу…». После недолгого совещания родителей была «произведена замена» и дальше орала уже Катька…
Почему я всё это вспомнил? Сегодня позвонил Шурик и пригласил на тридцатилетие их свадьбы, которое будет через неделю…