Отправлено: 10.11.19 22:13. Заголовок: Анна Вислоух. "Громкая тишина".

Громкая тишина

Анна Вислоух

<...>

Нас посадили вместе за одной партой в начале второго класса. Назову ее Ингой.
Училась я в военном городке, и новички в начале учебного года, а нередко и в
середине, для нас новостью не были. У Инги были потрясающие длинные косы - моя
давняя зависть. Нет, своей собственной роскошной шевелюрой я тоже обладала, но в
силу вредности характера и постоянного стремления к свободе не разрешала никому
к моим волосам прикасаться, а уж тем более заплетать их. Поэтому мама, недолго
думая, просто коротко меня стригла. У Инги, ко всему прочему, был совершенно
необычный почерк - немного растянутый и с наклоном влево. Я даже пыталась ей
подражать, правда, безуспешно. Ну и, конечно, такая замечательная девочка должна
быть только круглой отличницей. Она ей и была.

Мы сразу подружились. А потом я узнала, что Инга живет с дядей и тетей... Как
все любопытные дети, я не преминула спросить у нее - где твоя мама? Инга
покраснела, замкнулась и тихим шепотом прошелестела что-то вроде того, что ей
нельзя об этом говорить. Я больше не приставала, да и забыла об этом. Как-то раз
нам раздали тетрадки с контрольными работами, я в очередной раз обнаружила свою
законную пятерку и не сразу увидела, что Инга напряжена и вот-вот расплачется.

- Ин, ты чего? - я заглянула подруге в лицо. - Двойка, что ли?! У тебя! Не может
быть!

Девочка еле сдерживала слезы.

- Нет... Четыре...

- Уф! - с облегчением выдохнула я. - Ну и что ты так расстраиваешься? Я бы
радовалась - подумаешь, четверка тоже хорошая отметка...

Я оборвала свою бодрую речь на полуслове. Инга как-то странно на меня
посмотрела, ничего не ответила и не поднимала головы до самой перемены. Я ее
больше не трогала. На перемене она взяла меня за рукав и потянула в сторону
туалета.

- Зачем? - сопротивлялась я. - Я туда не хочу!

Но она продолжала упрямо меня тащить. Втолкнула в дверь, закрыла ее, повернулась
ко мне спиной и резко задрала платье до шеи. Я ахнула. Вся спина девочки была
иссечена сине-багровыми рубцами.

- Что... это? Кто... тебя так?

- Дядя, - Инга одергнула платье и повернулась ко мне. - Помнишь, два дня назад
мы сочинение писали? Я за него тоже четверку получила...

- Это... за четверки? - задохнулась я. - Да его... Да их... в милицию!

- Нет, - ответила она буднично. - Ты не знаешь, моя мама сидит в тюрьме... Папу
я никогда не видела. Дядя и тетя меня с самого детства к себе забрали и... они
боятся, что я тоже буду, как мама... Вот и воспитывают меня строго.

Я расплакалась и попыталась обнять ее. Но Инга как-то неловко вывернулась и
пошла к двери.

- Не нужно меня жалеть, - обернулась она. - Я... прости, но я больше не могу с
тобой дружить.

- Что?! - я ошалела от ее слов. - Но почему?! Я тебя чем-то обидела?!

- Нет, - она покачала головой. - Просто... Помнишь, ты приходила к нам в гости,
и тетя спросила тебя, любишь ли ты читать?

Я усиленно затрясла головой - помню, конечно! Я тогда ей ответила, что читать
очень люблю, а вчера взяла в библиотеке "Жизнь и приключения Заморыша" и уже
прочитала половину.

- Ну так вот, - Инга наморщила лоб, - тетя сразу мне пальцем погрозила, а когда
ты ушла, запретила мне с тобой дружить. Сказала, что ты врушка - нельзя такую
толстую книгу прочитать наполовину за один день.

Я задохнулась от возмущения. Но я же не врала! Я сказала правду! Я так читаю
быстро, потому что уже с пяти лет... Я...

Но Инга открыла дверь и вышла в коридор. Я выбежала за ней.

- Постой! Но ведь они не узнают, что ты со мной по-прежнему дружишь!

- Узнают, - она повернула ко мне бледное лицо. - И побьют меня. Они не хотят,
чтобы я попала в тюрьму, как мама.

Однажды я неправильно списала с доски условие задачи на контрольной - сидела
далеко, а зрение начало уже портиться, но я еще не понимала, почему расплываются
буквы, и родителям ничего не говорила. Раздавая тетрадки с контрольной, за
которую у меня, отличницы, вышел трояк, учительница бросила мимоходом: "Бить
тебя некому!" Я остолбенела. Бить?! За что?! Отец, лупивший мою старшую сестру
за какие-то одуванчики, найденные в портфеле (не положено, в портфеле должны
лежать только аккуратные книжки и тетрадки!), от меня отступился, когда я, в
очередной раз подвернувшись ему под горячую руку, эту самую руку прокусила и,
забившись в угол, как дикий зверек, прошипела: "Не подходи лучше!"...

Я смотрела Инге вслед и ничегошеньки не понимала. В моем сознании такая
гигантская несправедливость просто не умещалась, она выпирала всеми своими
корявыми углами и, в конце концов, с жутким грохотом рухнула и погребла под
своими обломками остатки детства и моей наивной веры в могущество и правоту
взрослых. А любая несправедливость и сегодня вызывает у меня бурный протест и
желание скорее все исправить - здесь и сейчас.

<...>