Отправлено: 12.03.16 05:43. Заголовок: Ирина Дегтярева. "Степной ветер".

Степной ветер

Ирина Дегтярева

Элексир

<...>

Почесываясь, отирая пот, подергивая ногами, чтобы вытряхнуть сено из побелевших
от пыли, истертых сандалий, мальчишка остановился у сучковатого забора. Прижался
носом к его шероховатой поверхности, пахнущей смолой. В одной из досок зияла,
дырка с ровными краями, оставленная усохшим и выпавшим сучком.

Мишка увидел сад со старыми яблонями. Под ними стояла ветхая школьная парта, а
чуть поодаль кровать с железными никелированными спинками и панцирной сеткой без
матраса. Мишка являлся обладателем такой же старой кровати и с упорством
отстаивал ее каждый раз, когда отец порывался купить ему новую. Перед сном на
ней так хорошо было подпрыгивать, издавая неимоверный скрип до тех пор, пока
отец не начинал стучать кулаком в стену из соседней комнаты, призывая сына к
порядку.

"Может, он и не домой поехал?" - приуныл Мишка. И тут же заметил край знакомого
синего халата. Трудовик отчего-то стоял неподвижно, словно затаился. Мишка с
раздражением прервал наблюдение и поискал глазами другую дырку в заборе, чтобы
получше разглядеть, чем занят Иван Иванович, но не нашел.

А трудовик все так же неподвижно стоял около забора. "Да что он там, окменел,
что ли?" Мишка подпрыгнул и повис на заборе, шаря ногами по доскам в безуспешных
попытках найти опору, чтобы подтянуться. Он сопел, кряхтел и вдруг почувствовал,
что по ногам что-то мягко хлестнуло. Мишка чуть скосил глаза и увидел Ивана
Ивановича с пучком крапивы в руке и любопытством на лице. Трудовик успел
стегнуть еще несколько раз, пока мальчишка не отцепился от забора, выпучив глаза
от нестерпимого жжения, и не отбежал на несколько метров.

- За огурчиками? - ласково поинтересовался Иван Иванович, отбросив крапиву под
забор и вытирая ладонь носовым платком. - А я слышу, кто-то сопит. Дай, думаю,
погляжу. А это Потапов собственной персоной! Мало того, что на уроках
вредительством занимаешься, так еще и по чужим огородам лазишь. Я вот отцу
твоему скажу!

Мишка хотел нахамить, но сдержался, потирая ноги под коленками. Чего доброго, и
правда нажалуется.

Едва трудовик скрылся за углом, Мишка снова прильнул к дырке в заборе: к его
изумлению Иван Иванович уже стоял в саду. Все так же виднелся край его синего
халата.

"Когда он успел? Бежал, что ли?" Мишка почесал ужаленные крапивой места и
решился на временное отступление. Трудовик сейчас настороже, за ним будет сложно
наблюдать. И все же Мишка, уходя, обошел сад Ивана Ивановича и посмотрел на
забор с фасада.

Трудовик открыл ворота и перетаскивал во двор ножки от парт и столов. Издали
увидев Потапова, он погрозил ему пальцем. А когда отвернулся, Мишка спрятался за
угол и выглядывал уже оттуда. Трудовик достал из кармана небольшую фляжку и
что-то из нее отпил.

Мимо него Мишка не пошел - вернулся огородами к школе, а оттуда побрел домой,
изнывая от жары, жжения под коленками и желания узнать, что у Ивана Ивановича
налито во фляжку. Что, если в ней заключен весь секрет? Омолаживающий напиток?

"Надо ее достать", - решил Мишка и, толкнув калитку, зашел в свой сад.

<...>

Он, наконец, обнаружил трудовика на площадке перед домом, рядом с машиной. Иван
Иванович сваривал ножки от парт и столов автогеном. Мишка зажмурился от
сыпавшихся от металла ослепительных искр.

Видя, что трудовик занят, Потапыч преспокойно перелез через забор и сразу
испуганно замер, неожиданно увидев синий халат впереди, за кустами.

Но халат оставался неподвижным, и Мишка решился приблизиться. Огородное пугало
стояло около клубничной грядки, облаченное в темно-синий рваный халат и берет.
Вместо лица висел дуршлаг с кусочками фольги по краям. они чуть колыхались, хотя
ветер из степи сюда через крепкий забор не проникал.

От этого тихого шевеления и безносого дырчатого лица с потеками ржавчины у Мишки
побежали мурашки по плечам.

"Болван! - подумал он про трудовика. - Он бы еще на дуршлаг свою фотографию
приклеил, а в карман халата свой паспорт положил. Головоломка "Найдите десять
отличий". Наверняка все решили бы, что настоящий - вот этот".

Страх чуть отпустил, и Мишка смог сдвинуться с места. Пригнувшись, он пробежал
вдоль стены дома, желая пробраться к душу и затаиться в кустах поблизости. Но
едва не налетел на трудовика, который тащил сваренную конструкцию в сад. К
счастью, в этот момент Иван Иванович пятился и оказался спиной к Мишке. Тот
успел присесть за огромной бочкой с дождевой водой.

Сопя и отдуваясь, трудовик прошел совсем рядом. Его заботило, как бы не задеть и
не обтрясти яблоню, и по сторонам он не смотрел. Покрывшись липким потом, Мишка
на четвереньках выполз из-за бочки и хотел было удрать через распахнутые ворота,
но услышал сзади шаги возвращающегося Ивана Ивановича. До ворот Потапыч не
успевал добежать незамеченным, только до душа. Он нырнул в кусты ежевики, ощутив
на коже всю мощь ее колючих объятий, и с трудом сдержался, чтобы не завопить.

Иван Иванович шел обратно, тяжело ступая, с покрасневшим от натуги лицом,
вытирая пот беретом. Мишка, кривясь от боли, сел поудобнее и приготовился ждать.
Потом он сможет рассказать, какие страдания ему пришлось перетерпеть ради науки
и бессмертия всего человечества.

Трудовика надолго не хватило по такой жаре. Он сделал еще две ходки, но
передвигался уже еле-еле.

"Годы дают о себе знать, - злорадно подумал Мишка. - А ворованные школьные
детали от парт все руки оттянули... Парник, что ли, строит?"

Иван Иванович, включив шланг, добавил в бак над душем холодной воды, потянулся в
предвкушении облегчения от невыносимого полуденного зноя и начал разоблачаться.
Снял халат и берет, положил их на низенькую скамеечку, туда же легло и все
остальное.

Потапыч едва сдерживал душивший его смех. В таком виде трудовика ему видеть еще
не доводилось.

Иван Иванович уже вовсю блаженствовал под струями воды, а Мишка лихорадочно
соображал, как подобраться к фляжке, ведь трудовик не задернул штору и скамеечка
с вещами находилась в поле его зрения.

Пришлось подползать по-пластунски как можно ближе к заветной цели и выжидать
момент, когда Иван Иванович продемонстрирует ему свою кормовую часть, то бишь
зад. Вот наконец филейные части трудовика были явлены миру, но Мишку они не
занимали нисколько.

Рывок - и заветная фляжка очутилась сначала у него в руке, а затем и за пазухой,
оттянув футболку на пузе.

Фляжка, судя по весу и густому побулькиванию, оказалась почти полной. Мишка
выскочил за ворота, пробежал немного по улице и забрался в густой малинник,
проросший сюда из сада тетки Марьяны и притягивющий детей. Да и взрослые
хуторяне, проходя мимо, неожиданно для самих себя оказывались в зарослях с
полным ртом больших спелых ягод. При том, что в собственных угодьях ветки
ломились от обильных урожаев, миновать этот малинник не было никакой
возможности: всем с детства известно, что у тетки Марьяны огородная овощь и
ягоды самые что ни на есть вкусные.

Но сейчвс малина еще только начинала краснеть, и паломничества визитеров Мишка
не ожидал, затаившись под кустами.

Он отвинтил крышку с замиранием сердца и понюхал.

Запах напоминал сливовое варенье с примесью чего-то терпкого, незнакомого, но не
отталкивающего. Да это и нормально для чудодейственного эликсира.

Мишка так в это поверил, что ему показалось, что из горлышка поднимаются
магические пары. Он решил попробовать. Трудовик ведь от этого не помер.
Наоборот, процветает вот уже столько лет.

Зажмурившись, он отпил. Вкус был таким же терпким, как и запах, но сладким.
Мишке понравилось, и он отпил еще. Ничего не почувствовал, кроме жара в щеках.
Решил, что, наверное, именно так и происходит омолаживание, запоздало опасаясь,
как бы не превратиться в младенца.

- Ради науки потерплю, - пробормотал он и отпил еще. Вылез на карачках из
кустов, расплескав содержимое фляжки.

Ему подумалось, что таиться больше не стоит, и, пока дошел до дома, еще
несколько раз прикладывался к эликсиру. В итоге, когда толкнул калитку, во
фляжке оставалось чуть-чуть, на донышке. Мишку слегка покачивало, но он ощущал
себя героем.

- Что это с тобой? - Из кухни высунулась бдительная тетя Вера. Она тут же
исчезла в оконном проеме и показалась в дверях. - По солнцу бегал? Красный весь.

Она подошла и потрогала Мишкин лоб. Затем наклонилась и принюхалась.

- Ты что, пил?!

- Я еще не помолодел? - уточнил Потапыч, испытывая дурашливую веселость. Он
ущипнул тетку за бок и звонко икнул. - Ой! Сорри! - извинился он почему-то
по-английски.

- Да ты пьян?! - испугалась и возмутилась тетка. - Признавайся, кто тебя напоил?

Она больно схватила его за локоть и потрясла икающего племянника, хмелеющего на
глазах.

- Не трогайте! Я теперь объект экс... экскремента, то есть эксперимента.

- Экскремента! - хохотнула Ленка из-за спины тети Веры. - Мам, там борщ кипит!

- Да отвяжись ты, короста! Звони быстро дяде Пете и отцу. - Она вынула из
передника мобильный телефон и ткнула им в Ленку. - Скажи, у нас чепэ.

- Что?

- Бегом пусть бегут! - крикнула на дочь тетя Вера и потащила упирающегося Мишку
на кухню к умывальнику.

- Где же ты так набрался, поросенок? - Она начала его умывать холодной водой.

От отбивался от нее, но теткины руки, как лапки ловкого паука, облепляли
икающую, ослабленную элексиром жертву. Мишка посмотрел в серую металлическую
раковину, и его вырвало.

- Час от часу не легче!

- Мам, смотри, что я нашла! - Ленка протянула фляжку.

Тетя Вера понюхала, чуть попробовала на язык и тут же сплюнула в окно.

- Сливянка, - заключила она, обтирая Мишкино лицо влажным полотенцем. - Кто тебе
ее дал? Говори!

- "Сие - тайна, покрытая мраком", - выдал он где-то вычитанную фразу.

- То молчун, а то ишь как разговорился! - подивилась тетка, присев на табурет и
глядя на покачивающегося, мокрого и жалкого Потапыча. - По материным стопам
пойти хочешь? - вырвалось у нее.

Ленка навострила ушки.

- Отец тебе сейчас покажет тайну, покрытую мраком!

Угроза не подействовала: Мишка плохо понимал, что происходит. Он слышал
торжественные фанфары, которые звучали в его голове, и видел толпу красивых
девчонок, певших ему хвалебные гимны, при этом пинавших рыжую Ленку, лежащую у
их ног. Верх блаженства!

- Наконец-то! - Тетка перевела взгляд на вбежавших, запыхавшихся дядю Гришу и
отца.

Горец, которого гнали и больно ударили стеком, когда он замешкался на повороте,
заржал, привязанный к перилам веранды. В его ржании слышалось возмущение: стоило
ли так спешить ради глупого пьяного мальчишки?

- Вот, полюбуйтесь. - Тетка Вера указала на Мишку.

Он услышал конское ржание и воспринял это как оскорбление.

- Пойду его побью, - решил Мишка и попытался вырвать у отца стек.

И сам вдруг несколько раз получил этим стеком по заду. Вскрикнув, мальчишка
удивленно оглянулся, ища обидчика с тыла.

- Петь, не стоит. Он вряд ли что-то понимает, - растерянно заметил дядя Гриша,
беря протянутую ему теткой фляжку. - Такую я видел у школьного трудовика, он к
ней часто прикладывался.

- Сходи к нему, - попросил отец. - Только чтобы без огласки. Перед завтрашним
мероприятием мне скандал ни к чему, сам понимаешь. Выясни, в чем дело. Не думаю,
что он сам его угостил... Пойдем-ка, голубок.

За руку он притащил Мишку домой. Тот то и дело спотыкался: у него заплетались
ноги. Хватаясь за отца, он порвал на нем рубашку.

- Кто тебя напоил? - еще раз попытался достучаться до его пьяного сознания отец.

- Эликсир, - пробормотал Потапыч.

Его снова вырвало, и он упал мимо стула, но не потерял сознание, а крепко уснул
на полу.

* * *

Мишка попытался разлепить тяжелые веки. С третьей попытки это ему удалось.
Открывал он их с тягостным ощущением постигшей его катастрофы.

Отец сидел рядом с кроватью на стуле и глядел на него пристально и мрачно.

Вяло пошевелившись под одеялом, Мишка почувствовал боль от вчерашних хлестких
ударов стеком и вспомнил все до мельчайших подробностей, всю свою "славу",
обернувшуюся несмываемым позором.

- Папочка, ты только никому не рассказывай, - глухо из-под одеяла попросил он.

- Зачем ты украл у него фляжку? И зачем ты пил? - терпеливо спросил отец.

- Я думал, это эликсир бессмертия, - выглянул Мишка, отогнув одеяло. - Почему ты
смеешься?

- Что у тебя за бурда в голове?.. Это вино. Обычная настойка - слива на водке.
Ты напился и опьянел. - Отец покачал головой. - Ты ведь знаешь, какая у тебя
мать. Я так тебя оберегал, а в итоге ты принял настойку за волшебный эликсир.

- Побей меня, только никому не говори! - заплакал Мишка горько, сжавшись в комок
на кровати. - Не хочу, как она...

- Вчера стеком достаточно получил. Вон, смотрю, ерзаешь. А говорить я никому не
стану. Зачем мне такой позор?

Потапыч заревел громче.

- Кончай! - строго оборвал его отец. - Вставай, умывайся, завтракай и садись за
уроки. Было и прошло. Выводы ты, надеюсь, сделал?

Мишка часто закивал, вытирая мокрое от слез лицо о пододеяльник, и с послушной
готовностью вскочил. Его шатнуло вправо, а затем кинуло влево.

- Это пройдет, - заметил отец и неохотно добавил: - На днях придется съездить в
город. Она свидания требует.

Потапыч весь съежился, нахмурился. Эти встречи с матерью он не выносил.

<...>