Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Сага о семье Игиби. Черная карета

Эндрю Питерсон

Двенадцатилетний герой, схваченный в городе Дагтаун и попавший в рабство на
фабрику вилок, где к работающим детям относятся как к ходячим инструментам, а
беглецов наказывают заточением в гробу, делает повторную попытку побега.
Механиками тут называют детей, которые сторожат рядовых работников.

<...>

Все это случилось несколько дней назад. Он лежал в темноте, и у него болела
спина. Он хотел перевернуться на бок, но места не хватило. Джаннер думал, что
второе заточение в ящике будет перенести легче. Поначалу действительно так и
было, поскольку он уже знал, что лежит в гробу. Однако мысль, что он проведет
тут три дня, а не два, сводила его с ума.

В животе у него заурчало, и он вспомнил про последнее яблоко. Он стянул из
корзинки четыре штуки, одно Мобрик отнял в самом начале, два Джаннер отдал ему в
обмен на услугу. Последнее он спрятал в рабочую рукавицу, и оно лежало там
вплоть до второго побега.

За обедом Джаннер отыскал Сару Кобблер, и она подтвердила, что Мобрик сдержал
слово.

Вернувшись за рабочий стол, мальчик собрался с духом перед новой попыткой. Он
бросил огромные ножницы на пол, сунул яблоко в карман, подождал, пока Механики
отвернутся, и бросился бежать.

На сей раз он с легкостью достиг лестницы, петляя по проходам мастерской. Более
того, Джаннер даже испугался, что побег может оказаться удачным. Он не слышал
криков тревоги, и Механики за ним не гнались. Он поднялся по лестнице, слегка
раздосадованный, поскольку на сей раз ХОТЕЛ попасться.

И тут он в кого-то врезался. В кого-то гораздо крупнее любого Механика. В
кого-то, носившего дурацкий цилиндр.

- Новая попытка побега, мальчик? - злорадно улыбаясь, спросил Надзиратель.

Джаннер пожал плечами и кивнул.

Надзиратель швырнул его на пол и развернул кнут:

- Я отучу тебя улыбаться.

Самое неприятное в нынешнем пребывании в гробу было то, что рубцы болели, и
Джаннер ничего не мог с ними поделать. Плечи, спина и бедра были сплошь
исполосованы. Надзиратель стегал его, пока Джаннер не взмолился о пощаде. Даже
Механики отвели глаза - наверно, вспомнили, как их самих секли этим самым
кнутом.

- Заберите его, - велел Надзиратель. - Трое суток в ящике.

И вот Джаннер лежал в темноте, думая о своих ранах, о родных, Тинке, где бы тот
ни был. Он думал о чистом снеге ледяных прерий, о гостеприимных соратниках
Гаммона. В животе у него опять заурчало, и он решил, что пора съесть яблоко. Оно
закончилось слишком быстро, но этого хватило, чтобы хоть немного умерить жажду и
на время утолить голод.

<...>