Владимир Корочанцев
Розги по-африкански. Традиции и современность 25.10.2002
Поговорка "Мудрость приходит через ягодицы", с которой я познакомился в Черной Африке, на первый взгляд, звучит довольно туманно, даже двусмысленно. Однако она содержит дидактический подтекст, причем весьма суровый, что помогает понять другая фольклорная жемчужина: "Мудрость рождается со шрамами". Волею журналистской судьбы мне довелось наблюдать это лично с обнаженной, извините за невольный каламбур, наглядностью.
Произошло это в деревушке на западе Мали, где живет народ малинке. У огромного, метров под 30, хлопкового дерева под названием капока собралась веселая толпа. Она галдела и что-то скандировала, прихлопывала в такт в ладоши. "Наверное, танцы", -- подумал я и заглянул через головы собравшихся. То, что открылось взгляду, было абсолютно неожиданным.
На двух установленных параллельно лежаках распласталась юная пара, обнажив бронзовые литые ягодицы. А крепкие парни в ритме, заданном тамтамами, со всего размаха хлестали по ним пучками упругих прутьев.
Юноша переносил экзекуцию молча, разве что дышал тяжело, а девушка при каждом ударе тоненько взвизгивала. Зато зрители веселились от души, подтверждая справедливость еще одной пословицы: "Когда охаживают чужой зад, твой не болит". В Африке, как я не раз убеждался, на каждый случай припасен целый комплект народной мудрости.
"Бедолаги несчастные", -- сочувственно подумал я и спросил у соседа по толпе, старика по имени Фадиги, в чем они провинились. "В тяжелом грехе, -- ответил он. -- Завет предков нарушили -- оказались недостойными любовниками". Тут надо сразу оговориться, что понятие "любовник" в здешних местах не имеет привычного для европейцев фривольного смысла, а обозначает что-то вроде подготовительных курсов, облегчающих молодым постижение таинств будущей супружеской жизни.
В малийской, гвинейской или сенегальской глубинке дети примерно одних лет образуют возрастные группы, в которых им передают необходимый минимум знаний и навыков, учат труду, воспитывают. Совместные игры и соревнования сближают ребят, что со временем может перерасти во взаимную симпатию. И наступит вечер, когда девушка, войдя в круг танцующих, бросит платок своему избраннику, предлагая ему стать "стражем ее души". А тот, если согласен, обмотает им руку и в лихом переплясе выразит переполняющие его чувства. Этот обряд означает, что появилась новыя пара "любовников". После этого для закрепления выбора юноша иногда мотыжит поле матери "любовницы", а девица белит его хижину.
Следующий этап наступает, когда обожатель приносит матери возлюбленной горстку орехов кола. Их дожно быть десять, поскольку это число воплощает идею сватовства. В случае, если колы окажется больше или меньше, ритуальный смысл действа утрачивается -- просто угостил орешками, что ж, спасибо.
Ну а коли мать приняла зачетный десяток, парень становится защитником и спутником ее дочери до обретения той статуса взрослой. Девушка навещает "любовника", когда ей заблагорассудится, они могут даже делить ложе. Ho -- внимание! -- отношения должны оставаться целомудренными: ведь он ее хранитель.
Таким путем в молодых воспитываются взаимное уважение и терпеливость, хотя искушение, -- поднял указательный палец многоопытный Фадиги, -- велико: темперамент в африканцах пробуждается рано. "Любовница" вовсе не обязательно станет женой телохранителя -- она его подруга. Однако, если в день свадьбы выяснится, что он не сберег "любовницу", тень бесчестия упадет на всю его семью. Молодая, до срока потерявшая невинность, должна назвать имя виновника -- иначе отвечать "любовнику".
-- Мамаду, которого сейчас порют, не устоял перед соблазном, а Уму его не одернула, -- укоризненно покачал головой Фадиги. -- Прав был мой дед: леопарда не оставляют ночевать с козой.
От соседа я узнал и про то, как вершился суд над парой, не выдержавшей испытания. "Как вы осмелились нарушить обычай? -- сурово спросил вождь. -- Разве неведомо вам, что женщина без скромности подобна супу без соли?" Надо сказать, что по уровню фольклорной эрудиции проштрафившиеся не уступали высокому суду. "Конечно, я знаю, что у цыпленка нет прав перед ястребом, -- опустил повинную голову Мамаду. -- Но глупости совершают не только дураки". Хорошей полемисткой показала себя и Уму. "Спрошу тебя, о вождь, -- сказала она, -- станет ли море меньше, если собака чуть-чуть от него отопьет? Наша любовь с Мамаду меньше не стала".
В общем, дебаты были жаркими и долгими. Самые непримиримые требовали выслать юного нарушителя традиций из деревни, что в Африке считается одним из самых страшных наказаний. Другие настаивали на таком числе плетей, которого не выдержала бы даже небезызвестная героиня русской мифологии Сидорова коза. Про нее я вспомнил, возможно, потому, что штраф, наложенный на Мамаду в дополнение к 40 розгам, включал названное животное, а также две рубашки, три набедренные повязки и десять орехов кола, которые он должен был вручить семье пострадавшей; плюс козел -- для вождя.
Наказание Уму ограничилось 20 розгами. Так что победил гуманизм. Тем более, что после наказания "любовников" (в данном случае кавычки можно было бы снять) решили поженить, поскольку они и раньше предназначались друг другу. Вот если бы Уму была просватана за другого, то ее после порки отвели бы к суженому, которому за понесенный моральный ущерб надлежало выплатить весомую компенсацию.
После окончания экзекуции молодые покинулм лобное место, держась за руки. Казалось, они поддерживают друг друга -- все-таки парни с прутьями поработали добросовестно. "Ромео и Джульетта, -- растроганно подумал я. -- С поправкой на африканскую специфику"...
А порка, между прочим, появилась в Африке еще при фараонах. У нее вообще глубокие корни, которые можно проследить в мифах Древней Греции и Рима, в Библии. "Палка ниспослана людям с неба, как божье благословение", -- были убеждены древние египтяне. Фараоны, не скупясь, одаривали поркой виноватых и невиновных -- для острастки. Сбор податей в те времена, да и в последующие был практически немыслимым без бастонады (от испанского bastonada -- палочный удар; наказание палками по пяткам и спине).
Истый египтянин узнавался по исполосованным спине и заду. Он даже стыдился, если на его теле не было следов экзекуции: значит, он исправно, как последний глупец, платил налоги. Историк Джеймс Глас Бертрам рассказывал, что в 1827 году в Каире одного копта приволокли к уполномоченному паши за уклонение от уплаты податей. В оправдание тот ссылался на бедность, что подтверждали его жалкие отрепья. И все же бедолагу повалили наземь и принялись охаживать палками. Когда боль стала нестерпимой, он прохрипел, что готов уплатить все сполна. Под конвоем его доставили домой.
Жена встретила измордованного супруга без тени сочувствия. "Простофиля! -- объявила она. -- Схлопотал, наверное, каких-нибудь пять-шесть ударов и сдался! А в будущем году тебя заставят платить вдвое больше". Вместо ответа муж распахнул свое рубище, обнажив истерзанную плоть, выдержавшую не меньше ста ударов. "Можно было бы потерпеть и подольше", -- слегка смягчилась жена.
Сохранились свидетельства, что девушки в Египте питали слабость к мужчинам, многократно подвергавшимся экзекуции, и охотно шли за них замуж, принимая исполосованные седалища за знак отличия. Да и на Руси истари говорилось: "За битого двух небитых дают".
Еще в XIX веке вытерпеть пару ударов египетскому школьнику было все равно, что чихнуть. Это было рутинной нормой учебной жизни. Как-то один путешественник, беседуя с учителем в Каире, обронил, что много слышал про порку, но ни разу не видел ее. "Вы наш гость!" -- галантно воскликнул его собеседник, схватил первого подвернувшегося ученика и сноровисто высек его. "Какой проступок совершил мальчик?" -- полюбопытствовал путешественник, делая пометки в блокноте. "Никакого, но вы же хотели это увидеть!" -- пожал плечами учитель.
Однако вернемся в Черную Африку. Здесь порка до сих пор считается одним из действенных способов воспитания. Президент Либерии Чарльз Тейлор, разделяющий этот взгляд, подал пример своим зарубежным коллегам, публично "наградив" свою 13-летнюю дочь-школьницу Эдену десятью ударами палки за недисциплинированность. Свой поступок он объяснил тем, что как президент несет ответственность за воспитание не только своих детей, но и всего подрастающего поколения страны. Взрослые должны быть уверены, что бразды управления страной перейдут в надежные руки, сказал он. У Ч.Тейлора 10 своих и около 20 приемных детей. Так что поле для воспитательной работы достаточное.
В каких случаях применялось это наказание в Африке? Поркой или битьем палками карались нерадивые сборщики налогов и даже вожди деревень, отвечавшие за выполнение общественных работ. Ну а простой люд секли по любому поводу. С течением времени бастонада несколько гуманизировалась, постепенно опускаясь со спины до филейных частей тела. Изменились и орудия наказания. Еще в XIX веке плети изготовлялись из кожи носорога, порезанной на полосы, -- в умелых руках это было страшным инструментом. Но потом от него отказались -- может, просто носорогов стало меньше?
Возможно поэтому парламент Занзибара, островной части Танзании, принял поправку к уголовному кодексу, согласно которой грабителей и воров на острове подвергают порке обычной кожаной плетью-треххвосткой. Зато эту процедуру они проходят дважды: до и после тюремного заключения -- для закрепления урока. Число ударов, определяемых судьей, колеблется от 50 до 300 в зависимости от тяжести правонарушения.
Кто научил порке черных африканцев, людей по натуре незлобивых, редко наказывающих детей? Ответ известен. Первыми миссионерами в Конго были католические патеры, они-то и завезли в африканскую глубинку систему покаяния и очищения от грехов путем истязаний и самобичевания. Ну а следующий шаг -- переход от самоистязания к истязанию провинившихся -- был логичным продолжением. Широко применялись телесные наказания, в частности, в Сьерра-Леоне и Либерии, где была колония освобожденных рабов. Там считалось, что без колотушек черный человек работает плохо. Известен случай, когда в 1827 году один миссионер до смерти засек в чем-то провинившегося мальчика.
А на территории нынешнего Зимбабве новую "традицию" начали внедрять англичане. Причем с присущим им педантизмом они осуществляли это законодательным путем. Секли не только уголовников в тюрьмах, но и взрослых граждан за мелкие провинности и, само собой, детей в школах. Правда, в женских учебных заведениях порка заменялась трудовыми работами и выполнением дополнительных письменных заданий, а в случаях особенно злостных -- принудительным трудом. Закон устанавливал даже параметры орудий кары. Детей вразумляли палками длиной один метр и диаметром 10 миллиметров. Взрослым полагалась трость длиной 1,2 метра при диаметре 12,5 миллиметра.
Так палка и плеть гармонично вписалась в африканские законы и обычаи. За грабежи или порчу полей виновному задавали основательную порку. Муж, уличив жену в неверности, имел право прогнать ее, предварительно хорошенько проучив палкой. Эта прерогатива распространялась и на обольстителя, застигнутого врасплох на ложе любви.
В это трудно поверить, но и сегодня в Африке лупцуют за добрачный секс. Так, в 1999 году в городе Малунфаши на севере Нигерии 23-летний Лавал Сада по законам шариата получил сто ударов плетью. На него донес будущий тесть, обнаруживший, что его 18-летняя дочь ждет от Лавала ребенка. Молодой женщине тоже полагалась своя порция плетей, но из гуманных соображений наказание отсрочили -- надо было подождать две недели после родов.
Замфара -- один из восьми северных штатов Нигерии, на территории которых в 2000 году в качестве высшей юридической инстанции был введен шариатский суд. На основании его решений нарушители исламского порядка караются физическими наказаниями, в том числе поркой, побитием камнями и даже ампутацией конечностей. Так, в августе 2000 года два водителя такси в Замфаре изведали палок только за то, что перевозили женщин.
Там же, в Замфаре, некий Дагого Какуми был наказан 40 ударами палкой и двумя месяцами тюрьмы за "искажение исламских законов". Как известно, Коран предписывает правоверному мусульманину иметь не более четырех жен. Какуми же ошибся в счете и обзавелся еще и пятой. На суде он пытался оправдаться тем, что не силен в арифметике, но на старейшин этот довод впечатления не произвел. Самое любопытное в этой истории заключается в том, что на супруга донесла самая молодая жена под номером 5. Оказывается, Какуми не удосужился предупредить ее, что новобрачной придется делить кров и супружескую постель еще с четырьмя женами.
В Кано, той же исламской части Нигерии, шариатский суд приговорил к битью 22-летнего крепыша и его 63-летнего наставника в питейном деле за употребление спиртного. Юноша и его многоопытный собутыльник безропотно лежали на циновке, пока исполнитель приговора с помощью бамбуковой палки пытался отучить их от неподобающей для мусульманина привычки. Поднявшись, они отправились обмывать порку...
За пьянство в Африке могут поплатиться и весьма почтенные, занимающие высокое положение в обществе люди. В Гусау (штат Замфара) январским вечером 2001 года судья Мухаммаду Найла накануне важного процесса решил укрепить свой дух, для чего зашел в подпольный притон и выпил. На следующий день судил уже не он, а судили его. На рыночной площади с согрешившего судьи стянули брюки, и на радость толпе он получил 80 ударов плетью. Кстати, законника застукал в притоне собственный зять. Значит, у парня накипело.
Лидер ливийской революции Муамар Каддафи распространил законы шариата на проституток. Жриц древнейшей профессии публично секут плетью (по сто ударов), транслируя этот увлекательный спектакль в назидание другим по национальному телевидению.
Функциональное использование палки необычайно широко. Вот случай, который описал французский писатель Андре Мальро. Племя, жившее в Сенегале у озера Казаманс, избирая нового вождя, устраивало ему проверку -- избивало палками. Если кандидат выдерживал это испытание, его с почестями возводили на трон и отдавали в жены любую девушку, до которой дотрагивался его золотистый соломенный скипетр. "Он будет справедливым властелином, потому что понял, что такое боль и страдание", -- удовлетворенно говорили старейшины.
Порка может быть и инструментом политической борьбы. Так, в Кении генеральный секретарь оппозиционной партии ФОРД-Асили Мартин Шикуку, выступая на митинге в Камукунджи, порекомендовал коллегам по партии "пороть молодых политиков, которые позволяют себе критиковать действия своего генсека, а также председателя Кеннета Нагибы".
В Демократической (умеренно, конечно) Республике Конго в ноябре 1997 года десять журналистов получили по 20 ударов хлыстами по месту несколько ниже спины. Полицейские наказали их так за то, что они решили освещать пресс-конференцию видного политика Захиди Артура Нгомы, главного оппонента президента ДРК Лорана-Дезире Кабилы.
А двумя годами позже заместитель менеджера суданской газеты "Ар-Рай аль-Ахар" Абдель Азиз аль-Джаали лично выпорол плеткой в своем кабинете талантливого, но строптивого репортера Али Омара. Он вздумал критиковать руководство этого издания за недостаточное внимание к посетителям газеты. А когда ему посоветовали не совать нос не в свое дело, позволил себе угрожать начальству. Избитый репортер пытался искать защиты в Союзе журналистов Судана, но тщетно.
От души могут выпороть и иностранца -- за незнание местных обычаев. В апреле нынешнего года в Западной провинции Замбии верховный правитель народа лози Литунги торжественно переезжал из летней резиденции в зимний дворец. Туристка из Китая попыталась сфотографироваться на фоне королевской ладьи, из которой в этот момент выходил Литунги, и мгновенно получила несколько ударов плетью. Потом ей любезно объяснили, что нельзя стоять спиной к вождю.
Случается, порка носит показной характер, становится маленьким представлением. Как-то в субботний день в Бамако я заглянул к своему другу Бираме Диаките. Мы сидели на лавочке перед его домом и мирно беседовали. Вскоре к нам подсел Сеиду, сосед Бирамы. "Я сегодня свободен, -- вскольз обронил он. -- Жену отправил к ее родителям". Мы толковали о том о сем, как вдруг Сеиду вскочил со скамьи и двинулся навстречу молодой женщине, которая, изящно покачивая бедрами, выплыла из-за угла. "Это его жена Фатимату. Похоже, сейчас последует интересная сцена", -- толкнул меня локтем в бок приятель. И не ошибся.
"Куда это ты запропастилась?" -- громко спросил Сеиду, хотя минуту назад сообщил нам, что жена гостит у родителей. "Люди добрые, -- с ходу заголосила Фатимату, призвав в свидетели улицу, -- посмотрите, как ревнив мой муженек! Он готов навечно запереть меня в четырех стенах, даже к родителям не пускает".
У Сеиду в руках неожиданно возник пучок прутьев. Дождавшись с непроницаемым лицом, пока супруга кончит причитать, он принялся стегать ее по тугому заду, который африканцы иногда называют нижним бюстом, и приговаривал: "Никогда не ври мужу! Помни, что говорили предки: можно переплыть море, но утонуть в луже лжи". Фатимату слушала его с явным удовлетворением и временами молотила кулачками по его могучей груди -- словно аплодировала.
В этой потасовке угадывалась явная нарочитость. Чувствовалось, что супруги стараются не причинять боли друг другу, а Фатимату украдкой оглядывалась окрест: видят ли зрители, как бьет ее муж? На такое способен лишь тот, кто безумно любит жену...
Этот милый обычай хорошо известен в Африке, о чем в сентябре 1995 года даже говорилось с парламентской трибуны ЮАР. Сенатор Джордж Машамба прямо заявил, что некоторые мужья в его стране временами испытывают нужду выпороть супругу, чтобы доказать ей свою любовь. Правда, его собственная жена Джойс, тоже член Национальной ассамблеи, поспешила заявить журналистам: "Меня он не бьет. Я бы такой любви не стерпела".
Но бывают и обратные случаи, нечто вроде синдрома "Тоска по розге". Как-то старушка из селения близ Гбадолита, между прочим, родины бывшего президента Заира Мобуту Сесе Секо, придя на исповедь, ошарашила кюре неожиданным признанием. "Падре, каюсь: я изменила мужу, -- сказала она. -- Прикажи меня отхлестать".
"А когда это случилось? -- недоверчиво спросил священник, глядя на седую голову грешницы. "32 года назад", -- объявила она. Кюре с облегчением улыбнулся: "За давностью лет это уже не имеет значения. Кроме того, телесные наказания не дело церкви". Но старушка не унималась: "Я просила вождя, но он сказал, что наказать меня не может. Помоги, святой отец, для меня это очень важно".
Кюре посоветовался с мужем и вождем, после чего старую даму приговорили к пяти символическим ударам прутьями. Она осталась очень довольна и покинула место порки с мечтательным выражением лица. Видимо, вспомнить старый грех было очень приятно.
А Налонго Накато, жительница угандийского села Кикагати, свела знакомство с палкой из-за пристрастия к спорам. Эта крепко сбитая молодуха готова была держать какое угодно пари. Зная о ее слабости, местный шутник Бьяруханга Мунього в присутствии многочисленных свидетелей объявил, что Налонго, конечно, отважная женщина, с этим никто спорит, но и она не решится пробежаться голой по улице -- из конца в конец. И предложил держать пари на 200 угандийских шиллингов.
"Как это не смогу? -- немедленно завелась импульсивная черная красавица. -- Только надо увеличить ставку впятеро -- за позор". Ударили по рукам. К безмерной радости собравшихся зевак, по преимуществу мужчин, Налонго скинула с себя одеяние и упругим шагом легко пробежала отмеренную дистанцию. Помимо выигранных денег ей достались рукоплескания.
Однако, когда Налонго все еще в костюме Евы ожидала выигранных денег, подкатил полицейский патруль, привлеченный быстро растущей толпой. Возмутительницу спокойствия присудили к штрафу, равному выигранной сумме (1000 шиллингов), и десяти ударам смоченной бамбуковой палкой.
Приговор был немедленно приведен в исполнение -- благо черная леди так и не оделась. Рядом с ней на скамью для битья лег вдохновитель спора -- Бьяруханга. Ему установили еще более суровое наказание: за подстрекательство он получил 20 палочных ударов. Штраф же в сумме 2,5 тысячи шиллингов с него будет взыскан позднее, поскольку всю свою наличность он вложил в пари.
-- И все-таки я выиграла! -- заявила после порки неунывающая угандийка...
Однако розга на Черном континенте постепенно сдает позиции. В 1989 году были объявлены вне закона телесные наказания в Мозамбике, а в 95-м в Уганде. 12 июля 1989 года Верховный суд Зимбабве отменил закон, разрешавший применять телесные наказания к несовершеннолетним. Взрослых от этого избавили годом раньше. Впрочем, за родителями, попечителями и учителями в Зимбабве признается право на "разумное телесное наказание детей".
Ответить на вопрос, исчезнет ли порка со временем окончательно, пока трудно. В Африке хорошо известна поговорка "Правду кнутом из зада не вышибешь", однако такие попытки все еще предпринимаются. И вряд ли кто-нибудь возьмется предсказать, чей зад огреет розга в последний раз.
Пока же отмечу любопытную подробность: кое-где в Черной Африке в розгах видят лечебное средство -- что-то вроде пиявок. Колдуны и знахари убеждены, что благодаря порке прутьями некоторых местных растений гонится кровь, растворяются осадки, содержащие соли, облегчается желудок, укрепляются нервы да еще яснеет мысль.
В Сенегале мне самомоу доводилось видеть, как перед состязанием по народной борьбе тренер разминал увешанного гри-гри (амулетами) питомца. Он безжалостно хлестал подопечного по ногам ветками дерева зинги. Здоровенный борец при этом отчаянно скакал, стараясь увернуться от болезненных ударов, но это у него не всегда получалось. Молва уверяет, что таким способом человек получает питательные соки зинги и становится сильнее.
Не знаю, насколько соответствует такой метод канонам классической медицины. Но в таком гуманитарном виде розги могли бы пожить и в XXI веке.
https://guide.travel.ru/mali/5586.html
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
