Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

О женском мазохизме. Попытка самоанализа.
Ann Holmqvist

цитата:

Результаты собственного самоанализа, предназначенное только для взрослых читателей, жаждущих не «клубничное чтиво», но нечто более глубинное. Если хотите, своего рода анализ своих эротико-энергетических переживаний и ощущений. Мне кажется, что в период коронавидного безумия это может оказаться кому-то полезным и интересным. Не судите строго. Искренне Анна Ермилова-Хольмквист.

Это тема, которая волнует и интересует меня уже много лет применительно к собственной персоне: являюсь я мазохисткой в обычном, общепринятом значении этого слова, или нет. Мне хочется попытаться четко разделить два аспекта: психологический и физиологический. С точки зрения психологии у меня напрочь отсутствует желание кому-то подчиняться, чувствовать себя «рабыней, принадлежащей некоему хозяину". Это не мое, это противоречит самой сути моего эго, для которого одной из важнейших черт, можно сказать определяющих, является чувство свободы, право выбора. Может даже в гипертрофированной форме. Но так уж воспитывали меня родители, считая что чувство внутренней свободы самовыражения, принятия решений, пусть и ошибочных, является абсолютно необходимым для полноценного функционирования меня как личности.

Другая сторона - это физиология. Но и тут не все так просто. Да я люблю боль, элементы насилия, причиняемые мне близким человеком. Здесь очень важно взаимопонимание, взаимное уважение и отдача. Впервые удовольствие от боли, физического воздействия на мое тело, я испытала лет в 14, когда отец периодически порол меня ремнем. Вообще то с ремнем я познакомилась в 12 лет, но пик гормональных бурь пришелся на 14-15 лет. соответсвенно и применение ремня. Порол отец основательно, до красных полосок на теле, остававшихся после очередного удара тонкого кожаного ремня. Но эти порки, достаточно регулярные, я не воспринимала как насилие над собственной личностью девочки-подростка. Это был самый простой и рациональны способ вывести меня из какого-то полубезумного состояния, в которое загоняла меня гормональная система. Тогда я еще не знала о половых гормонах, формирующихся в период полового созревания, но четко усвоила одну истину: чтобы прекратить безумную истерику, часто возникавшую на ровном месте, меня не надо пичкать какой-то медицинской химией, нанимать для меня жуликоватого психолога, а надо просто разложить и хорошенько выпороть, основательно разрисовать ремнем голую попку. Как говорится «дешево и сердито», зато такое лечение оказалось очень эффективным для моей персоны. Никакого насилия, унижения, я четко уяснила что периодическая порка мне просто необходима для поддержания душевного баланса. Почему-то считается что при телесных наказаниях один из «воспитательных моментов» состоит в необходимости обнажиться полностью или часть своего тела. Для меня, любившей ходить дома в одних спортивных трусиках такой проблемы априори не существовало. Разумеется перед экзекуцией я их снимала, заменяя на вошедшие тогда в моду G-стринги. В Дубровнике я в них загорала и ныряла, в Киеве в них меня пороли. Шутя я их так и называла, трусики для порки. Они скрывали промежность, самую неэстетичную часть моего тела, а я была страшной перфекционисткой и считала что все должно смотреться гармонично и эстетично. После получения ремня я любила любоваться аккуратными следами на своем теле. Наверное это какая-то аномалия, но меня следы от порки возбуждали и возбуждают до сих пор. Может своего рода психо-эстетический мазохизм или мазо-нарциссизм? В 14-15 лет, когда меня вымахавшую за год худую дылду отец порол на подлокотнике кресла я часто раздумывала о том, как я смотрюсь в ходе проведения медико-воспитательного мероприятия. Так иногда шутя отец называл порку своей любимой и единственной дочери. Вообще из порки не делали трагедию, это было прежде всего лечебное мероприятие, все равно как поставить клизму или сделать серию уколов. Вообще из порки не делали трагедию, это было прежде всего лечебное мероприятие, все равно как поставить клизму или сделать серию уколов. Иногда отец, после того как я выпоротая, принявшая душ, выходила из ванной вся счастливая и веселая, в приподнятом настроении, отец любил пошутить: Ну как, Анна Николаевна, полегчало? Я всегда готов помочь, обращайтесь если что... А иногда когда он особо усердствовал избавляя меня от душевных недугов, и следы оставались особо заметные, он мог погладить мою попку и спросить, не слишком ли он переусердствовал. Я всегда говорила, что все в норме, «приступ купирован» ( медицинских словечек я понабралась и любила ими пощеголять). Отца я просто обожаю. В те годы я просто мечтала, чтобы мой Мужчина был на него похож и внешне, и характером, и манерами.

Кстати о порке, отцах и дочерях. В свое время в Киеве у меня была подруга по спортзалу, девушка из Луганского захолустья. Как-то она мне поведала о воспитательных методиках своего «бати», как она ласково именовала отца. Когда девушка в 13 лет забросила учебу и стала получать регулярные двойки, отец принял решительные меры: стал пороть заблудшую дочь розгами, благо жили они в частном доме и березовых веников хватало. А когда Светочка попробовала на пару со своей кузиной травку, то одного воспитательного сеанса хватило на то, чтобы навсегда отбить охоту от всяческой дури. Отца своего она обожала и честно считала, что именно розги наставили ее на путь истины. Возможно. Да, а мазохисткой она не стала.

Иногда я сама нарывалась на порку, бывало и такое. Когда на душе тоскливо, весь свет тебе не мил, надо грубо нарушить семейные правила, установленные мамой, получить от папы хорошего ремня... и опять на душе становится хорошо и приятно. Я готова порхать, хотя еще каких-то пол-часа назад лежала на подлокотнике кресла, выставив оголенное тело навстречу ударам ремня. Меня не надо было «фиксировать», привязывать, я сама принимала необходимую «воспитательную позу", без особых эмоций переносила два десятка ударов ремня, узкого и хлесткого, идеально подходившего для порки. Мама постаралась подобрать для меня "правильный ремень», из мягкой кожи, достаточно узкий, как бы обнимающий тело при ударе. Как раз то что нужно для хорошей порки, и больно и следы быстро проходят...

С возрастом гормональные бури приутихли, ремень постепенно прекратил тесное общение с моими филейными частями.... но периодически желание отправиться на «любимый подлокотник» и получить хорошую порку возникало. Приходилось гасить свои желания, отец бы не понял моих намерений: папочка выпори меня ремнем, как раньше, моя попочка так по нему соскучилась. Но внутренняя потребность в порке сохранялась. Заниматься самобичеванием я не считала нужным, считая это бессмысленным занятием, подобрать себе партнера или партнершу для порки... это не мое. Я очень брезглива. C того времени уже прошло больше 20 лет, но до сих пор я вспоминаю подлокотник, ремень и полоски на своем теле с удовольствием, а тот самый подлокотник старого кожаного кресла не один раз служил предметом для моих сладостных утех уже с Кристианом, да и с Милли...Люблю разнообразие в сексуальных изысках.

Никогда так не бывает, чтобы никак не было. И ситуация разрешилась сама собой. В моей жизни появился замечательный скандинав, настоящий викинг, добрый, умный, толерантный. И где-то на пятый день нашего плотного общения в моей постели я попросила свое скандинавского чудо меня хорошенько выпороть. Именно выпороть, а не отшлепать. Общались мы по английски и я доходчиво объяснила ему, что моя попа нуждается именно в Belting-е, но никак не абстрактном Spanking-е. Кристиан оказался человеком понятливым и исполнил мое пожелание самым тщательным образом. Сперва он правда стеснялся, что его член возбуждается в процессе полосования моей попы, но смущение быстро прошло и «домашний дисциплинатор» оказался превосходным специалистом по порке, ничуть не хуже отца-хирурга, а даже намного лучше. В отличие от последнего, который полосовал мою попку ремнем из сугубо медицинско-педагогических соображений, не вкладывая в этот процесс никаких эмоций, с Кристианом наступил фулл-контакт. Это оказалось очень приятно, когда любимый мужчина, хлещущий ремнем испытывает от этого не меньше удовольствия, чем его «жертва». Получался своего рода замкнутый энергетический цикл: Кристиан порол меня, передавая при этом энергию эротического возбуждения, а в ответ получал от меня мои энергетические флюиды. Понимаю, что это звучит немного по-идиотски с точки зрения научного обоснования, но так оно и было, так оно и сохраняется.
Кристиан оказался креативно мыслящим человеком, весьма разнообразивший способы порки и орудия наказания. Именно он ввел в оборот добрые старые розги, о которых я грезила в период бурного гормонального роста. Но попросить отца, папочка высеки меня березовыми розгами, я понятное дело не могла. А здесь все получилось как само собой разумеющееся.

И вот тут я подхожу к самому животрепещущему вопросу: стала ли я мазохисткой в общепринятом значении этого слова. Да, порку я люблю, жесткий секс после порки обожаю, оргазмы при этом феерические. Но не приемлю связывание, стояние на коленях в углу, пощечины и затрещины. Кстати родители никогда не ударили меня по физиономии или по губам, никаких затрещин... То есть у меня четко очерченное поле того, что мне нравится и за пределы чего выход для меня табу. В этом плане для меня показателен фильм Ларса фон Трира «Нимфоманка» героиня которого утеряв оргазм обретает его вновь после жесткой порки кошкой-девятихвосткой в специальном салоне для женщин, снимающих психологические стрессы доброй старой поркой. Но сцены когда «наставник» хлещет героиню по физиономии лично у меня вызвали глубже омерзение и неприятие, несмотря на то что фильм в целом мне понравился. Хотя о вкусах не спорят...

Научное обоснование своих «специфических наклонностей, я получила от потрясающей женщины гинеколога, Доктора с большой буквы, благодаря которой я познала счастье материнства. Мы долго и откровенно с ней беседовали, я подробно и без стеснения рассказывала ей о своих сексуальных преференциях. А потом мы поставили эксперимент. Прямо на гинекологическим кресле она ввела в меня специальный зонд и довольно сильно отхлестала кожаной шлепалкой, можно сказать выпорола до состояния оргазма. И все что происходило в этот момент с моим женским естеством отражалось на экране монитора. Увидеть свой оргазм изнутри - в этом что-то есть. Для меня это был интересный эксперимент, для Доктора - способ увидеть решение проблемы. Потом было еще много всяких не таких интересных и ярких экспериментов, но результат налицо. У меня появился очаровательный сыночек, а за ним и второй.В беседах с Доктором мы затрагивали деликатную тему сексуального возбуждения от порки, оказалось что я отнюдь не белая ворона. Просто «это» считается постыдным и женщины подавляют свои тайные желания. Таких оказывается до 30 процентов. Правда женщин, мечтающих о сексуальном насилии, не игровом, а реальном, оказалось еще больше. Не спорю, о вкусах не спорят, но я в подобной ситуации постаралась бы нанести непоправимый ущерб мошонке насильника с ее содержимым. Несколько лет занятий тхэквондо и джиу-джитсу для девушек (есть и такое!)сделали из меня бесстрашную защитницу собственной телесной целости.