Только для лиц достигших 18 лет.
 
On-line: bronks, гостей 6. Всего: 7 [подробнее..]
АвторСообщение
администратор




Сообщение: 2596
Зарегистрирован: 26.03.18
Откуда: Deutschland
Рейтинг: 7
ссылка на сообщение  Отправлено: 20.10.23 22:28. Заголовок: НЕОТОГРЕТЫЙ. АЛЕКСАНДР ПАНФИЛОВ О ФЕДОРЕ СОЛОГУБЕ


НЕОТОГРЕТЫЙ.

АЛЕКСАНДР ПАНФИЛОВ О ФЕДОРЕ СОЛОГУБЕ



 цитата:
1 марта 2023 исполняется 160 лет со дня рождения писателя Федора Сологуба. На страницах Литгазеты о классике рассказывает доцент кафедры новейшей русской литературы Александр Панфилов.


Визитная карточка Фёдора Сологуба: «Мы – пленённые звери, / Голосим, как умеем. / Глухо заперты двери, / Мы открыть их не смеем…»
Лев Шестов, сравнивая эти строчки с пушкинским «Воспоминанием», заметил в 1909 году: «Пушкин хохотал бы над этими стихами… Сологуб не жалуется, не плачет. Нет у него дара слёз… Он не может уже жаловаться – некому, он – бессмысленно воет…» Это звучит как приговор – и даже не собственно поэту Сологубу, а эпохе. Но так ли всё однозначно? Ведь в том же сборнике «Пламенный круг» есть и другие строки: «Я влюблён в мою игру. / Я, играя, сам сгораю…» И это уже – о разных масках, которые примеряет поэт.

Советское издательское дело иногда дарило читателям чудеса. Посмертная судьба текстов Сологуба была печальной – их просто не печатали, как будто и не существовало никогда такого автора. Впрочем, правило это не без исключений. Спустя полвека после кончины Сологуба, в 1979 году, в Большой серии «Библиотеки поэта» вышло семисотстраничное собрание его стихов. Из прозы же дважды прорвался лишь «Мелкий бес» – во второй раз в 1958 году, в затерявшемся на просторах страны Кемеровском книжном издательстве. Можно лишь предполагать, что было тому причиной – оттепель ли или то, что термин «передоновщина» несколько раз использовал в своих статьях Ленин. Книга эта, разумеется, сразу же попала в разряд страшного дефицита. Но мне в отрочестве посчастливилось. В своём кузбасском городе я имел привычку, направляясь из школы домой, заходить по дороге в букинистический магазин и копаться там в завалах потрёпанных книг. Однажды я выудил из этих завалов то самое кемеровское издание «Мелкого беса» неизвестного мне до того Сологуба и, перебирая пожелтевшие страницы, провалился в иной мир – мир свободы, тайны и волнующей вопросительности. Этот текст разительно отличался от советских литературных «олеографий», отличался он и от расчисленной учителями на скучные квадратики классической литературы из школьной программы. Я не пожалел отдать за книгу три рубля, сэкономленные на школьных обедах, вообще-то огромные для меня деньги.

Это было первое по-настоящему живое прикосновение к сокрытой от нас тогда культуре русского Серебряного века. Сологуб – один из тех, без кого эта культура была бы немыслима.

И вот странно (с Сологубом связано немало странностей): по своему происхождению Сологуб смотрелся белой вороной среди русских модернистов. Он, сын портного и прачки, недавних крестьян, чудом угодил в социальный лифт – лишь благодаря помощи дворянской семьи, в которой мать работала прислугой. Отца потерял в четырёхлетнем возрасте, мать его нещадно порола – ежедневно, с какой-то изуверской любовью. И это продолжалось до самой её смерти: трудно поверить, но 28-летний Сологуб сообщал в 1891 году в письме младшей сестре, что матушка жестоко выпорола его за какую-то пустую провинность. Окончив учительский институт, Сологуб преподавал в провинции. Правда, Сологубом он тогда ещё не был, а был Фёдором Тетерниковым; псевдоним ему придумали уже в 1890 е годы в журнале «Северный вестник», в котором к власти пришли невиданные доселе на Руси модернисты. Н. Минский и А. Волынский сказали начинающему автору: с такой фамилией в литературу входить нельзя, нужно что-нибудь поаристократичнее – так писатель стал Сологубом.

К тому времени он уже возвратился из провинциальной педагогической ссылки, взявшей десять лет его жизни (Крестцы, Великие Луки, Вытегра). Возвратился не с пустыми руками. Все эти десять лет (1883–1894) Сологуб сочинял роман «Тяжёлые сны», где реальность мешалась с полусонной одурью, не без эротики и предчувствия какого-то иного мира, – таких романов в русской литературе ещё не было. «Мелкий бес», на создание которого ушло ещё десятилетие, в сущности, продолжал и уточнял тему менее известных «Тяжёлых снов». Тема эта во многом была автобиографической: не случайно передоновская недотыкомка перекочевала в очень личное стихотворение Сологуба: «Недотыкомка серая / Истомила коварной улыбкою, / Истомила присядкою зыбкою, – / Помоги мне, таинственный друг!» И это помимо того, что в главных героях этих романов ходят провинциальные учителя.

Любопытно. Среди корифеев Серебряного века мы встречаем трёх учителей: И. Анненского, В. Розанова и Ф. Сологуба. И какие же они разные: застёгнутый на все пуговицы утончённый дворянин Анненский с его влюблённостью в античную литературу и острым переживанием тоски, целую энциклопедию которой он составил в своей поэзии; выходец из духовного звания Розанов с его лукавым прищуром, текучей «многомерностью» и превращением собственной жизни в предмет литературы; «каменный» Сологуб без тени улыбки на лице, снабжённом простонародной бородавкой («кирпич в сюртуке», по слову того же Розанова). И все они выросли под сенью Достоевского: Анненский вживался в его героев, Розанов анализировал их, а Сологуб их просто использовал. Он сравнивал книги Достоевского с античными мифами, поставлявшими сюжеты для мировой литературы, и элементы так понятого «достоевского мифа» беззастенчиво включал в собственные произведения. Проблемы плагиата для Сологуба, похоже, не существовало – он находился как бы в постоянном диалоге с авторами прошлого (да и настоящего): над временем или вне времени.

В первое десятилетие ХХ века Сологуб уже писатель знаменитый, модный, неожиданный, «пугающий». В 1907 году он оставил учительство, уйдя на вольные хлеба. Три лучшие, на мой взгляд, его книги появились именно в эти годы: сборник рассказов «Жало смерти» (1904), роман «Мелкий бес» (1905), поэтический сборник «Пламенный круг» (1908). В них Сологуб с удовольствием провоцировал читателей и критиков не слишком целомудренным заигрыванием с «запредельным», соблазнами и кощунствами, демонизмом, парадоксами, игрой в «страшное». Всё это и вообще является существенной особенностью литературы Серебряного века, но Сологуб был особенно последователен в нарушении общепризнанных «красных линий» в культуре. Он волхвовал и чудачил, прослыл колдуном. Женился на писательнице Анастасии Чеботаревской, особе утончённой и психически неуравновешенной, окружившей мужа настоящим «культом личности». Завёл у себя салон, собиравший цвет тогдашней петербургской литературы. Устраивал маскарады, на которых мог появиться в наряде римского воина (Ремизов при этом прохаживался с обезьяньим хвостом, торчавшим в разрезе пиджака).

Ещё одна странность: Сологубу в это время уже под пятьдесят – старик по тогдашним представлениям. Сквозняки Серебряного века были сродни молодильным яблокам; с 54-летним Иннокентием Анненским в последний год его жизни, когда он мальчишествовал в «Аполлоне», произошло нечто похожее.

Сологуб творил миф, легенду: «Творимая легенда» – название его трёхтомной эпопеи, которую сейчас, увы, перечитывать невозможно. Сологубовский художественный мир парадоксален и статичен (при всём музыкальном разнообразии, поражавшем знатоков), он натянут на каркас из нескольких устойчивых тем. Одна из них – тема смерти, очарования смертью, невозможности жизни, вот именно такой: лживой, мрачной, скудной, бескрылой. «Мне страшный сон приснился, / Как будто я опять / На землю появился / И начал возрастать»; «Живы дети, только дети, – / Мы мертвы, давно мертвы»; «О смерть! я твой. Повсюду вижу / Одну тебя, – и ненавижу / Очарование земли» и пр. и пр. Подобные строчки подвигли Максима Горького создать довольно злой шарж на Сологуба, сделав его одним из прототипов поэта Смертяшкина из «Русских сказок». Сологуб страшно обиделся – он вообще был обидчив и тяжёл в своей обидчивости, отношения с людьми портил быстро и как будто с удовольствием.

Жил в нём какой-то ледяной холод. Неотогретость, по выражению Андрея Белого, узнавшего уже после смерти Сологуба ужасные подробности его ранних лет и писавшего Р. Иванову-Разумнику, что знай он это раньше, то устремился бы к Фёдору Кузьмичу с сердечным плачем, «чтобы хоть чем-нибудь отогреть эту неотогретую жизнь».

Большевистской революции Сологуб не принял, считал её «крещением грязью», а её лидеров называл не иначе как тупоголовыми. Предпринял множество попыток покинуть страну. Эстонскую визу они с Чеботаревской получили лишь в сентябре 1921 года. За два дня до отъезда Анастасия Николаевна в приступе психической болезни бросилась в реку, её тело нашли только весной. Сологуб после этого заперся у себя в комнате с книгами по дифференциальному исчислению – когда поинтересовались, зачем они ему, ответил, что хотел математически проверить, существует ли загробная жизнь. «И что?» – спросили его. «Есть, и я непременно встречусь с Анастасией Николаевной», – был ответ. Так, по крайней мере, рассказывает Г. Иванов в «Петербургских зимах».

Уезжать из России он после этого не захотел. Умер писатель в 1927 году. По свидетельству Р. Иванова-Разумника, за два дня до смерти Сологуб сжёг письма, дневники и рукопись последнего романа. Рукописные стихи не смог сжечь, сказал, что рука не поднимается. Двумя месяцами ранее он написал стихотворение, которое заканчивалось так:

Ко всему я охладел.
Догорела жизнь моя.
Между прочим поседел,
Между прочим умер я.

https://litinstitut.ru/content/neotogretyy-aleksandr-panfilov-o-fedore-sologube




То, что должно быть сказано, должно быть сказано ясно. Спасибо: 0 
ПрофильЦитата Ответить
Ответов - 2 [только новые]





Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
ссылка на сообщение  Отправлено: 21.10.23 20:24. Заголовок: Редкий случай, когда..


Редкий случай, когда писатель и поэт по жизни, преподавал математику, даже пробовал написать учебник по геометрии, искал правду о загородной жизни в вычислениях ...

Спасибо: 0 
Цитата Ответить



Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
ссылка на сообщение  Отправлено: 21.10.23 20:24. Заголовок: Он не просто оставил..


Он не просто оставил учительство, а вышел так сказать на заслуженный отдых - 25 лет стажа и отставка ....
Сологуб прославился себя литературным творчеством, но он был и не менее успешным учителем, причём не в привелигерованных учебных заведениях, а в самом народном звене ...

Спасибо: 0 
Цитата Ответить
Ответ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9
большой шрифт малый шрифт надстрочный подстрочный заголовок большой заголовок видео с youtube.com картинка из интернета картинка с компьютера ссылка файл с компьютера русская клавиатура транслитератор  цитата  кавычки моноширинный шрифт моноширинный шрифт горизонтальная линия отступ точка LI бегущая строка оффтопик свернутый текст

показывать это сообщение только модераторам
не делать ссылки активными
Имя, пароль:      зарегистрироваться    
Тему читают:
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
Все даты в формате GMT  1 час. Хитов сегодня: 1424
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет



Добро пожаловать на другие ресурсы