Применение телесных наказаний в воспитании подростков - насилие или неприятная необходимость?

Телесные наказания

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Телесные наказания — карательные меры, направленные непосредственно на причинение физического страдания. Они обыкновенно разделяются на 1) членовредительные (изувечивающие), состоящие в лишении человека какой-либо части тела или в повреждении ее (ослепление, вырезание языка, отсечение руки, ноги или пальцев, отрезание ушей, носа или губ, кастрация); 2) болезненные, которыми причиняется физическое страдание путем нанесения побоев различными орудиями (кнут, плети, батоги [палки], шпицрутены, розги, кошки, линьки) и 3) осрамительные (позорящие), в которых причинение физической боли отступает на второй план, а наибольшее значение имеет опозорение наказываемого (напр. выставление у позорного столба, клеймение, наложение оков, бритье головы). Позорящее значение имеют и болезненные телесные наказания во всяком человеческом обществе, достигшем известного культурного развития, так что телесные наказания, сохранившиеся до настоящего времени, все могут быть названы осрамительными, позорящими.

История телесных наказаний в западноевропейских законодательствах. Применение Т. наказаний, их жестокость и распространенность зависят от степени цивилизации народа и от положения личности в государстве. Они связаны не только с карательной системой, но и с государственным и общественным строем: применение их к какому-либо классу лиц является как бы признаком его гражданской неполноправности. Т. наказания сводятся к minimum'y и исчезают по мере роста культуры и признания прав личности гражданина. В Афинах Т. наказания применялись лишь к несвободным. В римском праве они существовали при царях и в первые столетия республики; во II в. до Р. Х. было запрещено наказывать телесно римского гражданина; Т. наказания могли применяться лишь к рабам и покоренным народностям. В эпоху империи, с исчезновением политической свободы, Т. наказания снова появились в законе; от них, однако, были изъяты высшие классы (honestiores). Остальные (humiliores) могли быть наказуемы палками; наказание плетьми и наложение оков назначалось лишь для несвободных. Применялись и членовредительные наказания. Особенное распространение Т. наказания получили в византийских законах. У германских народов Т. наказания появились в период исчезновения кровной мести и первоначально применялись к свободным лишь в случае отсутствия у них средств, необходимых для уплаты выкупа. В варварских законах нередко ставилась альтернатива — выкуп, или потеря члена, или другое Г. наказание. Членовредительные Т. наказания стали входить постепенно в число карательных мер вследствие применения идеи талиона, особенно при телесных повреждениях. К несвободным Т. наказания применялись как членовредительные, так и болезненные, причем последние в некоторых случаях назначались без определения числа ударов: просто говорилось "да будет бит". Число ударов плетьми по законам доходило до 300 (бургундские законы). С укреплением феодальной системы и с утратой низшими классами их политической силы, с укреплением территориальной власти Т. наказания стали нормальными и для свободных, утративших право выкупа. По уголовному уложению Карла V (1532) назначение выкупа взамен телесных наказаний рассматривалось как императорская прерогатива, как вид помилования. Исключение делалось только для высших сословий — дворянства и духовенства, применение к которым Т. наказаний по судебному приговору считалось несовместимым с их честью. То же мы видим и в законодательствах других европейских народов. Частое применение Т. наказаний всех видов продолжалось до XVIII в. Ограничение и смягчение коснулось прежде всего членовредительных наказаний, к которым под влиянием развития просвещения и смягчения нравов начали относиться отрицательно уже в XVII стол., они стали выходить из употребления даже без законодательной отмены, в силу того, что суды избегали назначать их и в приговорах постоянно заменяли их другими наказаниями. Некоторые юристы того времени говорили о членовредительных наказаниях как о чрезмерно жестоких, налагающих на человека вечное клеймо и в то же время невыгодных для общества, так как изуродованные преступники были не в состоянии зарабатывать средства к существованию и должны были в большинстве случаев жить милостыней. Постепенное сокращение области применения членовредительных наказаний и их исчезновение первоначально не ослабило значения Т. наказаний вообще: оно только увеличило область болезненных Т. наказаний, которыми широко пользовались европейские государства в XVII и XVIII в. и отчасти в начале XIX в. Применение их не противоречило тогдашнему полицейскому государственному строю, основанному на строгом разделении сословий и на полном подчинении государству интересов всех, особенно низших классов населения. При таких условиях болезненные Т. наказания находили защитников и в юридической литературе того времени. Напр. французский адвокат Сервэн (1778) находил, что плеть может быть "отеческим поучением, предназначенным сдерживать страсти или пыл чувственных желаний, которые можно смирить только болью; цель ее применения — исправление виновного". Так смотрели на Т. наказания и законодатели, видевшие в них универсальное средство против всяких легкомысленных и злоумышленных проступков граждан. В прусском ландрехте (1794), напр., болезненные Т. наказания употреблялись и как дополнительные наказания, и как самостоятельные. Серьезный удар господству Т. наказаний был нанесен французской революцией, провозгласившей права человека и признавшей Т. наказания несовместимыми с этими правами После революции до 1832 г. во Франции оставались обломки прежней системы в виде клеймения, отсечения руки перед казнью отцеубийцы, наложения оков, Т. наказаний для каторжников. Принципиально вопрос о Т. наказаниях был разрешен окончательно, и в настоящее время они совершенно исчезли из французского законодательства. Постепенно и в других европейских законодательствах область применения Т. наказаний начала довольно быстро суживаться в зависимости от падения полицейского, сословного строя и признания равных прав за всеми сословиями. В Пруссии в 1812 г. королевским повелением Т. наказания были ограничены "самыми низшими классами" (für Verbrecher d. untersten Volksklasse); в 1833 г. запрещено наказывать телесно женщин и судьям рекомендовано применять Т. наказания, главным образом, к несовершеннолетним или мало развитым умственно, для которых это наказание не было, по мнению законодателя, позорящим. Во всех проектах законов с 1827 по 1839 г. Т. наказания предполагалось сохранить, но с теми же ограничениями. Изменившееся политическое положение повлекло за собой отмену Т. наказаний, которые, как гласило королевское повеление 6 мая 1848 г., уничтожались вследствие того, "что по новым законам всем подданным предоставлены одинаковые политические права". В том же году Т. наказания были отменены по тем же причинам во многих других немецких государствах. Кое-где они были снова введены, но могли продержаться только несколько лет (1855—1861 гг. в Саксонии). В момент введения общеимперского уголовного уложения, не знающего Т. наказаний, они сохранялись лишь в Мекленбург-Шверине. В Австрии Т. наказания были окончательно отменены в 1867 г.

История телесных наказаний в России. До татарского ига Т. наказания в русском праве были мало известны и употреблялись лишь для несвободных: вечевой строй был несовместим с Т. наказаниями. Лишь с конца XIII в., когда русские превратились в ханских холопов, Т. наказания стали применяться ко всем классам населения. Влияние татар в этом отношении было двойственное: с одной стороны, они давали непосредственный пример широкого пользования Т. наказаниями, с другой — поддерживали их косвенно, содействуя уничтожению прежних порядков. Быстрое исчезновение политических прав свободных классов населения привело к тому, что все население стало как бы крепостным государства; каждое сословие тянуло свое тягло, права личности охранялись очень мало. На такой почве при грубости нравов и общем невежестве вполне понятен необычайный расцвет Т. наказаний. В половине XVII стол. они были уже настолько распространены на практике, что уложению царя Алексея Михайловича оставалось только санкционировать ее, пользуясь готовым богатым материалом; но уложение, назначавшее, между прочим, наказание кнутом в 140 случаях, не исчерпывало практики — последняя шла дальше. Царствование Петра I еще более увеличило значение Т. наказаний; появились новые их виды, заимствованные с Запада. Устрашение в форме битья стало еще интенсивнее, чем прежде. В России употреблялись все виды Т. наказаний. Главнейшими членовредительными наказаниями были: вырезание языка за "непристойные" или "невежливые слова" по отношению к государю, "за противность и ругательство церкви" (еще в 1743 г. был урезан язык у Лопухиной и Бестужевой за "злодейский умысел против Ее Величества"); отсечение руки, назначавшееся за покушение на убийство господина, подлоги, кражи; отсечение пальцев у воров, разбойников и клятвопреступников, неопасных участников бунтов и, наконец, отсечение ушей, служившее главным образом для опознания преступников; с начала XVIII в. оно было заменено вырезанием ноздрей. Последнее наказание, малоупотребительное в XVII в., приобрело большое значение с Петровского царствования наряду с клеймением, с которым оно соединялось при наказании за самые тяжкие преступления. Оно применялось до 1817 г. с тем же характером предупредительно-полицейской меры, но было в то же время и весьма суровым наказанием: указ 1724 г. предписывал "ноздри вынуть до кости". Клеймение сохранилось до отмены Т. наказаний. По характеру и объему применения членовредительных наказаний русское право не отличалось от других европейских законодательств, но в области болезненных Т. наказаний Россия занимает совершенно особое место, главным образом, из-за кнута, наказание которым вызывало ужас и удивление иностранцев и надолго стало символом русской юстиции. Следующее по тяжести за кнутом (см.) наказание в XVII в. было наказание батогами (палками), которое, как и наказание кнутом, разделялось на нещадное и простое и назначалось за сравнительно неважные проступки. С царствования Елизаветы Петровны палки остались в качестве специально военного наказания, которым широко пользовались еще в царствование Николая I. Следующей по тяжести за кнутом карой стали считаться плети (см.). Уже с начала XVII в. плети начали применяться вместо кнута во всех случаях, когда первое наказание считалось нецелесообразным с точки зрения интересов государства. С отменой кнута плети стали самым тяжким болезненным Т. наказанием, которое выполнялось с той же торжественностью, как и наказание кнутом. По Уложению 1845 г. высший предел наказания плетьми был установлен в 100 ударов. Легчайший вид Т. наказаний — розги — совершенно игнорировался в XVII в.: это была детская мера, не имевшая значения для взрослых. Поэтому розги до XVIII стол. не упоминаются в законах. В XVIII стол. они употребляются в качестве наказания по судебным приговорам, главным образом по местным узаконениям и обычаям. Так, наказание розгами (под влиянием Литовского статута) упоминается в сборнике малороссийских законов, относящемся к царствованию Елизаветы Петровны; оно применялось и в Прибалтийском крае, где назначалось тяжким преступникам до 120 ударов парой прутьев; это наказание с 1784 г. в видах облегчения производилось в три приема (через неделю). По общим законам, розги назначались за преступления несовершеннолетних и рассматривались как крупное смягчение наказания, которое, как выражался Воинский Устав 1716 г., в таких случаях "умаляется или весьма оставляется". Наказание розгами было подтверждено и законом о малолетних 1742—1744 г. В XIX стол. ввиду ограничения, а потом и отмены наказания кнутом розги стали назначаться и для взрослых. О них говорится в рекрутском уставе 1831 г. Свод Зак. смотрит на розги, как на исправительное полицейское наказание, назначаемое за маловажные проступки. Сельско-судебный устав 1845 г. определяет размер наказания от 10 до 60 ударов. По судебным приговорам они назначались иногда в количестве нескольких сот ударов (500 — для участников бунта военных поселян). Уложение 1845 г. поставило розги на второе место вслед за плетьми, в размере 50—100 ударов. Розги назначались Уложением или в соединении с другими наказаниями (при отдаче в арестантские роты, рабочий дом или в военную службу), или самостоятельно за различные маловажные правонарушения, а также взамен заключения в смирительном и рабочем доме и тюрьме. Число ударов и в таких случаях не должно было превышать 100. Эта замена была удержана при пересмотре Уложения в 1866г. на случай "явной невозможности" поместить приговоренного в тюрьму и уничтожена законами 1884 и 1885 гг., отменившими заключение в рабочие и смирительные дома. Несравненно более широкую область применения, чем по судебным приговорам, розги имели в качестве дисциплинарной и чрезвычайной карательной меры; они употреблялись в тюрьмах разного типа, а также для ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев. При существовании крепостного права они были обычным наказанием, налагаемым помещиками на крепостных; розги употреблялись и при всевозможных усмирениях волнений, наконец, составляли обычное педагогическое средство воздействия на воспитанников средних учебных заведений. В противоположность законам XVIII стол., относящимся ко времени Екатерины II и запрещавшим Т. наказание в школах, оно вводится в начале XIX стол. В уставе гимназий Дерптского университета (1820) прямо говорилось: "позволяется отныне в гимназиях телесно наказывать". Особенно процветали розги в семинариях, где существовало до 8 способов сечения. Поворот к взглядам XVIII стол. ясно сказался лишь в 60 годах; в проекте устава гимназий 1862 г. розги признаются самым дурным средством воспитания и затем вовсе исчезают из уставов учебных заведений. Перечисленными видами не исчерпывались Т. наказания в России: со времени Петра I они обогатилась шпицрутенами, предназначенными для солдат, но иногда распространявшимися и на лиц, не принадлежавших к армии. Т. наказания распространялись сперва на все классы населения: на торгу били бояр и духовных лиц; в XVII стол. кнут грозил, напр., воеводе за выпуск из тюрем и закрепощение арестантов; примеры наказания кнутом знатных лиц встречаются еще в первой половине XVIII в. Такой порядок сохранялся, пока в Т. наказаниях видели только боль, а не позор. Как только в русском обществе начали изменяться условия жизни, стало заметным и стремление уйти от кнута или плети, проявившееся сперва в высших классах. С этого времени (эпоха Петра I) началась медленная, но упорная и неустанная борьба с Т. наказаниями. Исчезновение Т. наказаний шло в зависимости от развития культуры и просвещения. Уже в царствование Екатерины II кн. Щербатов, выражая мнение тогдашнего дворянства, указывал, сравнивая свое время с эпохой Петра I, бивавшего своих приближенных, что "не может сие в наших обычаях... не странно казаться, и многие из нас восхотят скорее смертную казнь... нежели жить после палок или плетей". Новые взгляды побудили правительство прежде всего к изменениям в военной службе, считавшейся наиболее почетной: в XVIII в. наказанные кнутом, а в XIX в. — вообще наказанные публично не могли быть солдатами: солдаты, наказанные телесно, не могли быть производимы в офицеры. Признание Т. наказаний позорящими повлекло за собой освобождение он них более влиятельных классов. При Екатерине II от Т. наказаний были освобождены дворянство, именитые граждане и купцы 1 и 2 гильдий, при Александре I (после реакции при Павле I) — духовенство. Затем привилегии стали распространяться последовательно на все группы лиц, в большей или меньшей степени примыкавших к высшим классам; весьма много таких изъятий приходится на царствование Николая I. Отношение не только высших, но и других классов русского общества к Т. наказаниям видно из того, что в 1796 г. синод, прося освободить духовных лиц от Т. наказаний, указывал на то, что "чинимое им наказание в виду тех самых прихожан, кои получали от них спасительные тайны, располагает народные массы к презрению священного сана". В рассуждениях Государственного Совета (1847 г.) по поводу освобождения от наказания лиц непривилегированного состояния по образовательному цензу указывалось, что наказание к ним не могло применяться "без тяжкого для них посрамления" и что освобождение от Т. наказаний необходимо "для возвышения в них самих чувства собственного достоинства". Наряду с этим вымирание Т. наказаний шло и посредством их смягчения: старые формы жестокого битья становились не соответствующими взглядам и чувствам общества и вследствие этого переставали применяться. Уменьшалось постепенно и количество ударов, принимались большие меры предупреждения опасности для здоровья наказуемых. В 1833 г. состоялся указ об облегчении наказания преступникам, страдающим некоторыми перечисленными в законе болезнями; их предписывалось ссылать без наказания. В 1851 г. было подтверждено, чтобы при наказании присутствовал врач и по его требованию наказание отлагалось до выздоровления преступника. В 1855 г. слабосильные арестанты были освобождены от наказания плетьми, и оно безусловно отменялось при признании болезни неизлечимой. В 1848 г. приказано было отлагать исполнение наказания при сильных морозах (свыше 10°) и особенно при вьюге и сильных ветрах.

Т. наказания во современных законодательствах. В Германии общеимперское угол. Уложение отменило совершенно Т. наказания по судебным приговорам; на усмотрение союзных правительств оставлено применение Т. наказаний в качестве дисциплинарных для арестантов. В баварских тюрьмах Т. наказания запрещены, в прусских и саксонских исправительных домах (Zuchthaus) они допущены; орудиями наказания служат плети, палка, розги. Высшее число ударов 60. Применяется оно к лицам обоего пола. Кроме того, Т. наказания императорским указом 1896 г. разрешено применять к туземцам в германских владениях в Африке. В Дании, Швеции, Норвегии и Греции Т. наказания могут назначаться для несовершеннолетних преступников. В Англии Т. наказания применяются к несовершеннолетним преступникам до 14—16 лет и состоят в сечении розгами (число ударов не превышает обыкновенно 12). Сверх того по закону 1863 г. за покушение на убийство с целью грабежа (билль о гарротерах) виновному, не достигшему 16 лет, может быть назначено 25 ударов плетьми, взрослому — 50 ударов. Женщины Т. наказанию не подвергаются.

Т. наказания в России, назначаемые по приговорам судебных мест как наказания самостоятельное, дополнительное и, наконец, заменяющее лишение свободы сохранялись в значительном объеме до 17 апреля 1863 г. Отмена их была вызвана ближайшим образом уничтожением крепостного права и общими преобразованиями 60-х годов, с которыми прежняя карательная система оказывалась в полном противоречии. Вопрос о Т. наказаниях был поставлен на очередь представлениями спб. и новороссийского ген.-губернаторов, высказавших в 1859 г. мнение с желательности уничтожения Т. наказаний для всех вообще. Ускорено разрешение этого вопроса было запиской, поданной кн. Н. А. Орловым в комитет, учрежденный при II отделении Канцелярии Его Величества для пересмотра военно-уголовных законов. В записке этой Т. наказания определялись как "зло в христианском, нравственном и общественном отношениях"; указывалось на их бесполезность, жестокость и несовместимость с сколько-нибудь развитым чувством чести. Комитет согласился с запиской кн. Орлова и выработал предположения об отмене. Т. наказаний, которые после обсуждения различными ведомствами послужили основой для закона 17 апреля 1863 г. B настоящее время применяются следующие Т. наказания: l) По приговорам волостных судов, утвержденным земскими начальниками, розги, не свыше 20 ударов по отношению к крестьянам, не имеющим образовательного ценза, не занимающим должностей, не служившим в военной службе, не страдающим предусмотренными в законе болезнями и не достигшим 60-летнего возраста; 2) к арестантам, содержащимся в исправительных арестантских отделениях, — до 100 ударов розгами maximum, с разрешения губернатора; 3) к ссыльнокаторжным и ссыльнопоселенцам за маловажные поступки; высшее число ударов для последних — 30, для первых — 100; 4) плети назначаются ссыльнокаторжным и ссыльнопоселенцам в случае совершения новых преступлений; назначенное им наказание усиливается назначением плетей до 100 ударов и прикованием к тачке; 5) ст. 1261 Улож. о нак. предусмотрено наказание корабельных служителей хлыстом до 5 ударов и ст. 1377 — наказание малолетних ремесленников розгами 5—10 ударов. Женщины совершенно освобождены от Т. наказаний. Всякие другие встречающиеся на практике случаи Т. наказаний законом не предусмотрены и составляют его прямое нарушение.

Вопрос о Т. наказаниях в теории. Огромное большинство теоретиков-криминалистов решительно высказывается против Т. наказаний всех видов и во всех случаях, по весьма различным основаниям, которые могут быть сведены к нижеследующим группам. 1) Самый важный довод против Т. наказаний — это их несовместимость со строем правового государства, которой и объясняется их фактическое постепенное исчезновение из законодательств. Т. наказание слишком позорит человека, и перед этим позором значение физической боли почти исчезает. Это опозорение, унижение человеческого достоинства отражается не только на наказанном, всю жизнь обреченном на ношение нравственного клейма, но и на исполнителях, на обществе и государстве, допускающих применение наказаний, не соответствующих современному нравственному и правовому чувству. Конечно, наказывается не народ, а преступники, лица, утратившие чувство чести, но это не изменяет дела: наказание назначается государством и должно находиться в соответствии с основными началами общежития. 2) Т. наказания вместе с смертной казнью долго были почти исключительным орудием юстиции; устрашение было единственной задачей правосудия, и тем не менее преступность побеждена не была: современное законодательство получило от прошлых времен весьма печальное наследство. Исторический многовековой опыт доказал бессилие жестокости. Сюда присоединяются еще другие соображения: 1) Т. наказания могут быть применяемы лишь к некоторым классам общества, для которых они неизбежно являются признаком их подчиненного положения, воспоминанием о несвободном состоянии; все законодательства, применявшие Т. наказания, признавали это положение, так что оно может считаться бесспорным. 2) Т. наказания неравномерны: ничтожное для одного человека число ударов может оказаться крайне тяжелым для другого. Закоренелый, несколько раз наказанный преступник легче перенесет Т. наказание, чем тот, кто подвергается ему в первый раз. Правда, и лишение свободы действует различно, но там возможно большее приспособление к личности, чем в Т. наказаниях, особенно принимая во внимание их позорящий характер. 3) Применение Т. наказаний в значительной степени зависит от исполнителя, контроль над которым невозможен, и этот недостаток до сих пор остался неустранимым, несмотря на рассуждения о разных "секущих" машинах. 4) Т. наказание, действуя только путем физического страдания, становится бессильным по отношению к лицам, привыкшим к нему, и лишь озлобляет и унижает других, дорожащих своим достоинством. 5) Те же недостатки представляют Т. наказания, применяемые в качестве дисциплинарной меры к арестантам и несовершеннолетним. Сторонники Т. наказаний не могут опровергнуть приведенных выше соображений. Их указание, что народ относится сочувственно к Т. наказаниям, является субъективным мнением, вполне расходящимся с массой фактического материала. Замечание, что, может быть, благодаря Т. наказаниям прежде преступность была меньше, уничтожается тем соображением, что отмена Т. наказаний нигде не вызвала увеличения преступности да и преступность предшествовавших столетий не может быть установлена с достаточной точностью. В пользу Т. наказаний остаются, таким образом, немногочисленные доводы: 1) преступник не отнимается от семьи, не теряет заработка. 2) Наказание стоит дешево. 3) Т. наказание вполне может быть сопоставлено с наказанием, налагаемым отцом на ребенка. 4) Оно действует быстро и сильно. 5) Оно устраняет смешение преступников в тюрьме. 6) Тюремное заключение не всегда действительно. Нетрудно доказать, что эти доводы не отличаются убедительностью и силой. Недостатки тюремного заключения — не довод в пользу Т. наказаний; слабые стороны одного наказания не могут служить основанием для пользования другим, сомнительным или худшим. Устранение смешения преступников-новичков с рецидивистами может быть достигнуто и другими путями. Сильное и быстрое воздействие Т. наказания и взгляд на него как на отеческое представляются повторением давно уже опровергнутых утверждений. Дешевизна наказания является желательной, но только если она может быть достигнута без ущерба для достоинства и значения правосудия; иначе дешевое наказание оказывается очень дорогим. Выгоды от оставления виновного в семье и сохранения за ним заработка ввиду того, что дело идет о замене краткосрочного заключения (которое во многих случаях с успехом может быть заменяемо условным осуждением), не имеют значения. Трудно вследствие этого видеть в движении в защиту Т. наказаний, заметном в последние годы в европейской литературе, результаты действительных достоинств этого наказания. Это движение объясняется усилением реакционных течений, всегда приводящих с собой культ отживших учреждений и порядков, а также несомненным фактом увеличения преступности и недостатками действующей системы наказания. Эти обстоятельства вызывают у некоторых авторов, недостаточно знакомых с причинами и условиями роста преступности и историей наказаний, предположение о возможности устранить зло усилением строгости, в частности — возвращением к Т. наказаниям.

Литература. Д. Н. Жбанков и Вл. И. Яковенко, "Т. наказания в России в настоящее время" (1899); Н. Д. Сергеевский, "Наказание в русском праве XVII в." (1887); Ступин, "Т. наказания" (Владикавказ, 1887); А. Тимофеев, "История Т. наказаний в русском праве" (1897); Mittelstädt, "Gegen Freiheitsstrafen" (1879); Rosenfeld, "Welche. Strafmittel können an die Stelle d. kurzzeitigen Freiheitsstrafen gesetzt werden?" (1890); Schmölder, "Die Körperliche Züchtigung" (1891); Krausse, "Die Prügelstrafe" (1899); Wrede, "Die Körperstrafen hei allen Völkern" (1898).