Отправлено: 22.11.21 01:24. Заголовок: Отцовская «любовь» Стилос (автор)

Отцовская «любовь»

Стилос (автор)

ttps://ficbook.net/readfic/803755



Утер бил своего сына. С детства. С пяти лет. Конечно, об этом никто не знал, король всегда делал это за закрытой дверью, внушив Артуру, что кричать и плакать нельзя. Стыдно. Никто не должен знать, что кто-то поднимает руку на наследника престола, даже если это делает отец.

Король тщательно собирал все оплошности и ошибки сына в единое целое и, приходя к нему пару раз в неделю поздно вечером, под каждый удар ремня, а позже хлыста рассказывал за что, почему и как исправиться.
Он свято верил, что именно так принц поймет, усвоит и больше не повторит свои ошибки. Утер считал связь «проступок—наказание» нерушимой. А если наказание приносит боль и унижение, то проступок больше не повторится.

О ночных экзекуциях знал только старый лекарь, который постоянно приносил королю снадобья для залечивания сперва попы, а теперь уже спины наследника.
Гаюс не понимал, как можно выпороть ребенка, не позволив ему даже заплакать, а потом нежно замазывать на его теле раны, что-то сочувственно бормоча ему на ухо.
Иногда, проходя ночью мимо комнаты Артура, лекарь слышал тихое всхлипывание и понимал, что королю вскоре понадобится новое снадобье.

Лекарь ожидал, что Утер вырастит угрюмого, замкнутого, запуганного и мрачного упыря, но Артур был на удивление раскованным, решительным и даже достаточно самовлюбленным.
Все-таки смесь кровей двух могущественных королевских родов давала о себе знать. Он стал самым сильным и решительным рыцарем в Камелоте, он не боялся ни черта, ни Утера, но отца не останавливал и, как и раньше, два раза в неделю под мерный свист хлыста выслушивал его нотации.

Однажды Гаюс не выдержал и, оставшись наедине с принцем, решился спросить:
— Почему вы не остановите его?
— Кого? — Артур оторвался от какой-то важной государственной бумажки.
— Своего отца. — Гаюс отвел глаза от внимательного взгляда принца. — Да, я знаю обо всем, он же у меня мази брал. Однажды рассказал для чего, вернее, для кого.
— Хм... Я не знал. А как я могу его остановить, Гаюс? С мечом на короля? — А если поговорить, Ваше Высочество?
— Мы говорили. Я спрашивал у него, может, достаточно? Кажется, он вбил в меня все, что хотел, и выбил все, на его взгляд, ненужное.
— И что он сказал?
— Не поверишь. Сказал, что меня всегда есть за что наказать, что я еще далек от совершенства, необходимого королю, как от луны, и что он просто... привык.
Артур горько улыбнулся и растянулся в кресле, положив ноги в сапогах на стол.
— А вы не пробовали вести себя идеально, Ваше Высочество? Чтобы вот вообще не к чему было придраться?
— Пробовал, — Артур махнул рукой. — Еще подростком. Бесполезно, Гаюс. Он тогда поставил мне в вину плохие манеры: не так подал руку, не так взял вилку, не так посмотрел на короля.
Артур опустил ноги и встал. Он подошел к окну и смачно потянулся всем телом.
— Не волнуйся, Гаюс, я привык. Насколько к этому можно привыкнуть...

Появившийся на пороге король не дал возможности договорить. Он был чем-то рассержен.
— Артур, нам надо поговорить! Принц понимающе кивнул и посмотрел на лекаря. Тот поклонился и быстро ушел, за ним на двери задвинули тяжелый засов.


Принц никогда не снимал при Мерлине рубашку, никогда не позволял ему остаться в комнате, когда принимал ванну. Переодевался всегда за ширмой. Спал он тоже в рубашке, одевался всегда сам. Слуга не обращал на это внимания, пока однажды ему не пришлось раздевать раненого хозяина. Стрела была пущена подло, в спину, Артур потерял много крови, и когда его довезли до Камелота, был без сознания.
Гаюс уже готовил какую-то то ли настойку, то ли растирку, а Мерлин аккуратно вынимал принца из одежды. Когда полуобнаженный Артур лежал на кровати в комнате лекаря, Мерлин замер, рассматривая его спину.
Множество мелких продольных и поперечных шрамов, очень давних и совсем свежих. Было понятно, что это не одноразовая, а постоянная экзекуция, длящаяся не первый день. Мерлин взглянул на Гаюса:
— Кто смеет? — Ответь сам на свой вопрос, мой мальчик.
— Король?! Но...
Гаюс кивнул головой:
— Уйди-ка ты в свою комнату, а то он еще раненого сына не видел. Узнает, что ты в курсе, не сносить тебе головы.

Мерлин успел спрятаться у себя, когда в комнату влетел Утер. Позже, доедая суп, маг с недоумением расспрашивал лекаря:
— Как так можно? Он же рыдал над сыном! Мне показалось, он готов свою жизнь сейчас положить, чтобы Артур хоть в себя пришел!
— Да, — Гаюс кивнул, — А когда принц выздоровеет, он снова возьмет свой хлыст и припомнит ему все прегрешения.
Мерлин вдруг забыл про ужин и сжал губы, задумавшись.


Артур окончательно оправился после ранения, когда вечером к нему пришел отец.
Надежда принца, что это будет всего лишь разговор, не оправдалась. Из сапога Утера торчал хлыст, а наследник грустно подумал, что имеет привычку смотреть не в лицо королю, а на его правый сапог.
— Ты выздоровел, сын. И за все сделанные ошибки надо отвечать! Король достал орудие наказания.
Жест был настолько привычным, что Артур по инерции стащил рубашку и встал лицом к камину, упершись руками в стену. Он вспомнил число ударов в последний раз и подумал, сколько же будет сегодня? И что он на этот раз сделал такого ужасного?
Однако после первого удара последовало не нравоучение, а резкий вскрик короля. Артур обернулся — Утер потирал правое плечо, принц чувствовал обжигающую боль тоже на правом плече. Король жестом велел принцу принять прежнюю позу.
Но и со вторым, третьим, четвертым и пятым ударами повторилось то же самое. Отец бил и чувствовал то же, что и принц, словно он порол сам себя. Утер решил убедиться в правильности своего вывода и с силой ударил по левой руке Артура. Тут же левую руку короля словно рассекло мечом, он зашипел и уронил свой хлыст. Принц как всегда молчал. Утер посмотрел на сына:
— Тебе не больно?..
— Больно.
— Почему ты молчишь? — Когда мне было пять лет, ты запретил мне кричать, стонать и плакать. За это можно было получить еще пару-тройку ударов...
— Я... я, кажется, чего-то не понимал... Король резко отвернулся и быстро ушел.
Гаюс отнес королю мазь и вернулся совсем хмурый.

В отличие от него, Мерлин вовсю улыбался. — Чего ты веселишься? Он снова высек Артура...
— Это в последний раз, Гаюс. И снадобье он брал для себя.

Лекарь вопросительно уставился на мага. А Мерлин, наклонившись к нему, зашептал:
— Я наложил на него возвратное заклятие. Каждое его прикосновение к Артуру возвращается в том же виде к нему. Так что сегодня он высек не только принца, но и себя.
Мерлин радостно сиял, а Гаюс покачал головой и поаплодировал своему ученику и воспитаннику.