Отправлено: 03.02.17 13:34. Заголовок: Воспитанник (фрагменты)

Девлин Джейд. Воспитанник

 Отправлено: 03.02.17 13:35. Заголовок: (отрывок первый) - ..

(отрывок первый)

- Последняя просьба, Ваше высочество, - не сдавался Лан. - Если вы не можете избавить герцога от кары (Лан заметил, что продолжает так называть Даниэля, даже лишенного власти), то, может, хотя бы сделаете ее не публичной? Если он это и заслужил, все же не стоит начинать знакомство с подданными с такого…

После этих слов возникла пауза, которая длилась и длилась, принцесса молчала, хотя внутри у нее все пело: «Умничка! Молодец. Ну какой же ты молодец! Что бы я без тебя делала… спасибо!». Дан не знал, куда деваться от стыда. Его обсуждали, словно лошадь! Но... слишком уж важным был результат обсуждения... Когда ожидание стало совсем невыносимым, Каролина согласно кивнула головой.
- Хорошо. Исключительно из уважения к вам, кай Ланире. Я накажу своего воспитанника наедине.
Несчастный разжалованный, не поднимая глаз, ощутимо вздрогнул - неужели что-то еще может меняться к лучшему в этом мире? И тут же его прошибло - Лан выпросил для него поблажку. Почему именно ОН?!
Лан и не думал смотреть на бывшего друга (теперь и бывшего повелителя). Он оглядывал зал, задерживая взгляд на сбившихся в понурую стаю новых (и, похоже, тоже бывших) друзей Дана. Кое-кто поспешно отворачивался, особенно из участников недавней расправы. Наиболее сообразительные юные царедворцы понимали, что были участниками недавнего недостойного поведения герцога.
Принцесса смотрела на стоящего перед ней мальчишку во все глаза. Ни капли жалости не было в ее голосе, когда она приказала: - Принесите розги в мой кабинет.
И тотчас кто-то из стоявших у двери гвардейцев скрылся, видимо, отправился проконтролировать исполнение.
При последних словах обнадеженный было Даниэль снова упал духом. Розги…ОНА! ВЫСЕЧЕТ! ЕГО! РОЗГАМИ! Он не верил и… ВЕРИЛ! Ужасался и снова не верил.

- В таком случае, я и мой воспитанник оставим вас на некоторое время, - принцесса обвела глазами притихший зал. Задержалась глазами на Лане, снова скромно сидевшем за столиком протоколиста, потом на «свите» бывшего герцога. Под ее взглядом они окончательно увяли и отступили назад еще на полшага. - Все свободны до шести часов пополудни, когда состоится официальная церемония знакомства с вассалами и соседними владетелями, - и Даниэлю: - Прошу следовать за мной.

Принцесса легкой походкой направилась к двери, даже не глянув, идет ли несчастный приговоренный за ней.

А он с места не мог двинуться - будто приклеили…
Уже от двери Каро обернулась. Даниэль так и стоял посреди пустого пространства.
- Вы унизитесь до того, что вас придется вести и укладывать силой? - сухо спросила принцесса на весь зал.
Мальчишка только отрицательно замотал головой и в ужасе отшатнулся.
- Тогда не задерживайте меня, Даниэль. Прошу, - и указала на дверь.

Лестничный пролет тянулся бесконечно. Но и он закончился. ОНА - так Даниэль называл теперь про себя Ее Высочество, скрылась за дверями кабинета, и ему ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру. Едва войдя, он замер на месте, впившись взглядом в знакомый предмет. Скамья справедливости - та самая, на которой был Лан…как все поменялось с тех пор…
В кабинете все уже было готово к вразумлению глупых мальчишек. Прямо посередине просторного, светлого помещения, с открытыми настежь окнами, на ворсистом дорогом ковре действительно стояла…та самая, жуть из жутей всех замковых мальчишек. Грубая в своей мощности и основательности, она резким диссонансом выбивалась из общей изысканности кабинета, словно утверждая здесь свою власть. А рядом пристроилось деревянное ведро с большим пуком замоченных прутьев.

Колени у парня подогнулись, и он прислонился к стене, зажмурив глаза.
Принцесса дала ему несколько секунд прийти в себя. Но не долго.
- Раздевайтесь, Даниэль, порку вы заслужили по голому телу, - сухо приказала Каро.
- Впрочем, рубашку можете оставить, поскольку вы всего лишь глупый мальчишка, накажу я вас соответственно, - она вынула из ведра несколько прутьев и на пробу взмахнула ими в воздухе.
Даниэля охватил неподдельный ужас - все по- настоящему! Это не дурной сон, и он не проснется сейчас в своей кровати. ОНА не передумает, и толпа преданных слуг не кинется освобождать своего герцога… Впрочем, уже даже и не герцога - резануло воспоминание. Дан всхлипнул:
- Не надо… ПОЖАЛУЙСТА! - заставить себя обратиться к НЕЙ по имени или титулу вслух он не смог. Только взглянул с отчаянной мольбой.
Каро посмотрела на прижимавшегося к стене, будто в поисках спасения, мальчишку с легким презрением:
- Возьмите себя в руки, Даниэль, пансионерки в школе хороших манер и то ведут себя смелее. Вы уже не ребенок, хотя и ведете себя, как пятилетний. Не уничтожайте последние остатки достоинства, которое я еще согласна за вами признать. Раздевайтесь.
Дан сглотнул. Неужели он, в самом деле, ни на что не годен! Если уж он пережил позор в коронном зале, переживет и это. А потом пойдет к себе и застрелится, чтобы прекратить этот кошмар раз и навсегда. Пистолет у него пока еще не отобрали…
Каро, мягко касавшаяся в это время амулета, улыбнулась про себя. Ошибаешься, мальчик. Уже и заряд вынули, и охрану предупредили - глаз с тебя не спустят ни на секунду.
Даниэль принялся нервно расстегивать штаны. Руки дрожали, и застежка никак не хотела с ними сотрудничать. А ЕЕ пронизывающий взгляд еще более усложнял задачу. И вдруг Дан замер от ужасной мысли - сейчас придется СНЯТЬ ШТАНЫ! ПЕРЕД НЕЙ! - своей невестой. И это после того, как он предлагал ей «легкую работу» у себя на службе и вообще наговорил кучу разных гадостей. Вопреки своему развязному поведению, снимать штаны перед девушкой мальчишке не доводилось. А уж для ТАКОГО… Даниэль густо покраснел и теребил руками расстегнутую пуговицу.
- Даниэль, поторопитесь, - не дала ему долго краснеть Каро. - Или вас еще и раздевать придется?
Это подействовало. Отвернувшись лицом к стене, он стянул с себя остатки одежды. Прижал их к тому месту, которое обычно служило предметом всяких скользких шуточек в их компании, и таким вот образом двинулся к страшной лавке. Идти было неудобно, неловко и стыдно. Даниэль явственно ощущал взгляд принцессы, будто говоривший: «Ну что, займемся «легкой работой»?»
- Оставьте свои тряпки в покое. Если не забыли, вы мой будущий муж, - Каро все же не удержалась и вернула Даниэлю все его шпильки, оскорбления и двусмысленности - сполна.
- Или вы уверены, что так и проживете жизнь, ни разу не сняв штанов? Судя по вашему поведению, я думала, что вы несколько более раскованы.

Вид у полуголого «герцога» (уже в кавычках!) был настолько жалкий…Рубашка едва прикрывала попу и Дан непроизвольно поджимался, чувствуя дуновение воздуха там, где обычно его не бывало. И вообще, сейчас он был совсем не похож на того заносчивого мальчишку, что не давал Каро проходу все эти дни в замке. Сейчас это был насмерть перепуганный, да еще и умирающий от стыда ребенок, который ежился и переступал босыми ногами в своей короткой рубашке и даже спешил побыстрее улечься на лавку, лишь бы не стоять так и не смотреть на нее. На миг в душе Каро шевельнулась жалость. Но она решительно задвинула ее в самый дальний уголок.
Пунцовый от смущения мальчишка швырнул штаны на ближайший бархатный стул. Ну почему все это происходит с ним?! На лавке он оказался поразительно быстро. Лавка давала важное преимущество - наконец можно было спрятать лицо и… не только его…
Опыта у Дана не было никакого - сразу видно. Он улегся слишком далеко от переднего края скамьи, и теперь его голые ноги беспомощно болтались в воздухе.
- Подтянитесь повыше, - скомандовала принцесса, подходя вплотную к лавке. - Боюсь, придется вас привязать, - Каро убрала из голоса насмешку: она не хотела превращать наказание в издевательство, как бы Даниэль этого не заслуживал.
- Отсутствие опыта вряд ли поможет вам лежать смирно во время наказания.
Даниэль неловко заелозил по лавке, двигаясь выше. Привязать? Значит… это ТАК больно? Он вспомнил, с каким трудом удерживали на лавке Лана… сглотнул еще раз… держать себя в руках становилось все труднее…
Каро отошла и вернулась с широкими полотняными полосами.
- Вытяните руки, - спокойно приказала она. А вот Даниэлю до спокойствия было очень далеко. Протянутые руки дрожали.
Широкая и прочная петля из небеленого полотна сначала легонько, а потом все крепче обхватывала обе кисти мальчишки. Затянув как следует - чтобы Дан и не вырвался, и руки не сильно затекали, Каро умело и совершенно невозмутимо закрепила их так, что и не шевельнуть.
- Теперь ноги, - сказала она, отходя к другому концу лавки.
Мальчишка глубоко дышал. Видно было, что он еще пытается справиться с собой, но уже проигрывает. Его лодыжки тоже заметно подрагивали и отдергивались, когда их касалась мягкая плотная ткань.
Через минуту Каро закончила с ногами, но в ее руках осталась еще одна серовато-белая лента. Она и обхватила не ожидавшего такой напасти Даниэля за талию, мягко и неумолимо крепко притягивая его к отчего-то теплому дереву скамьи. Рубашку Каро сдвинула к самым лопаткам.

С минуту Даниэль лежал спокойно, прислушиваясь к ощущениям. Затем попробовал двинуться, шевельнуть рукой… ногой… не получалось… От чувства беззащитности и невозможности контролировать собственное тело паника накрыла Даниэля с головой. Он задергался сильнее, будто проверяя на прочность путы, забормотал бессвязно и отчаянно:
- Не надо привязывать… я сам… развяжите… не надо… отпустите… не надо… не надо! Не НАДО! НЕ НАДООООО! - бормотания перешли в крик, и Даниэль забился на лавке, как раненый олень.
Резкий хлопок разнесся по комнате, как выстрел, а на девственно белой ягодице Даниэля зажегся отчетливый контур ладони.
- Прекрати истерику! - жестко приказала Каро, делая шаг и силой поворачивая голову Дана так, что он вынужден был смотреть в ее пылающее гневом лицо. - Ты мужчина, в конце концов, или тряпка!
Глаза у Даниэля сделались совершенно круглые - разозлившаяся наследная принцесса впечатляла… он пристыжено замолк прямо на середине очередного вопля, и только дрожащие губы да влажные глаза выдавали, как ему сейчас не по себе.
- Смотреть противно! - все так же гневно припечатала Каро. - Это мой будущий муж, принц-консорт империи! Сам он лежать будет! Да ты даже сейчас не лежишь спокойно! Еще ничего не началось!

Придавленный тоном принцессы почище, чем лентами для привязи, Даниэль притих. И вдруг ему в голову пришла спасительная мысль:
- Права не имеете! - хрипловатым голосом заявил он. - Коронный договор еще не утвержден! Я жалобу в суд подам! - последнюю фразу он прокричал так, словно речь шла о спасении его жизни. В какой-то мере так оно и было…
- Ошибаетесь, Даниэль, - вместе с официальностью к Каро вернулся сарказм, который она не стала скрывать. - Договор был утвержден Советом еще ДО того, как я тронулась в путь. И только ваша вина в том, что оглашение его пришлось отложить на сегодня. Слишком много вы успели наворотить за свое не столь долгое правление. Более бездарного правителя я еще не встречала, - она отпустила его голову, выпрямилась и легкими шагами прошла к секретеру в глубине кабинета. Через секунду Каро вернулась, и прямо под нос Даниэлю на лавку лег официального вида документ.
- Итак, вы убедились? - насмешливо переспросила принцесса через пару секунд, убирая бумагу. - Тогда к делу. И кстати… - продолжила она, тщательно, одну за другой выбирая из бадьи розги. - Суд - это забавно. В империи, насколько мне известно, не было прецедентов, когда жених подал на невесту жалобу за то, что она его высекла, как нашкодившего мальчишку, - с этими словами вооруженная внушительным пучком прутьев, принцесса вернулась к лавке с распростертым на ней «женихом».
- У вас, вообще, я сморю, есть склонность «жаловаться» на обидчиков, а не решать свои проблемы самостоятельно, - добила она его, напомнив недавний разговор в коридоре.
- Однако жаловаться мне на меня слегка бессмысленно, вам не кажется?
Последняя фраза, конечно, относилась к обещанию Даниэля пожаловаться на «секретаршу» своей невесте.

Это был конец. Обломилась последняя соломинка - документ действительно был утвержден. И большая королевская печать… настолько его образования хватало, не узнать ее он не мог… Ну вот и все, Даниэль… Все твои козыри биты.
Речи про его бездарное правление тоже больно задели самолюбие подростка, но спорить он не решился - уже заметил, что все споры с НЕЙ ставят его в еще более дурацкое положение, чем он был до того. Краем глаза он следил, как ОНА выуживает из бадьи розги. Все они для него??? Даниэлю стоило огромного труда не впасть в истерику снова. Теперь, когда он был привязан, его зад чувствовал все особо остро - малейшее колыхание воздуха, упавшую с прутьев капельку… а как тогда будет ЭТО?!!

А за окнами цвел обычный солнечный день ранней здешней весны, и в окна влетал теплый ветерок. Шевелил на Даниэле рубашку, легонько гладил по сжатому от страха телу и летел дальше, играл длинными локонами девушки с розгами в руках, по пути хватался шаловливыми пальчиками за колыхающиеся занавески…и вырывался обратно - в голубой простор полуденного неба.
Каро не спеша перебирала прутья, отбирая самые длинные и ровные, складывая их по три штучки вместе. А тем временем вместе с шалуном-ветерком с улицы залетали и другие звуки.
Публичную порку отменили, но это не помешало всем желающим, отпущенным из зала, собраться под раскрытыми окнами посольского кабинета. Правда, теперь в первых рядах стояли вовсе не разодетые приближенные бывшего герцога, а народ попроще: вся замковая прислуга, особенно те, кто давно и прочно жил здесь, сочли своим долгом присутствовать. Сдержанный гул толпы доносился через распахнутые окна.
В этом гуле, то и дело, можно было выхватить отдельные слова и даже фразы.
- Ну, слава те, хосподи, дожили! - высокий кряжистый кузнец довольно обтер пятерней красную от постоянного жара физиономию. - Сподобил пресветлый, не допустил полного разорения. Вот Ее высочество ума-то ему вправит, любо- дорого!
- Давно пора, - сухой, как старое дерево, плотник опирался на свою клюку и кивал головой в такт своим словам. - Совсем постреленок от рук отбился, без батьки да без мамки известно, ума вложить некому. Енти… - он сплюнул в сторону, - благородия-то пришлые, тока дурости добавляли, прости хоссподи.
- Ой, да не передала бы, матушка, - дородная жалостливая повариха тоже из толпы прислушивалась к доносящимся из окон звукам. - Он, ведь, ребятенок, почитай еще! Сиротинка, известно дело! Оно, на первый, раз не надобно б строго так.
Толпа загудела.
- Ан как раз и надобно, - поучительно вздел перст старый плотник. - Потому как ребятенок-ребятенком, а пакости творил что ни есть взрослые!
Чтобы хоть как-то отвлечься от предстоящего, юный "правитель" зацепился взглядом за картину на стене. Потом взгляд его переместился на штору, движимую ветерком, потом на окно… шум за окном привлек его внимание. "Его светлость" прислушался. Челядь? Они там что делают?! Послушать пришли?! Развлечение??? Ну, погодите, выйду я отсюда, я вам устрою "развлечение" - герцог-правитель, местный царь и бог опять поднял голову.

Каро между тем тоже прислушивалась к разговорам на улице, и у нее они вызвали улыбку. Несмотря на свое отвратительное поведение, мальчишка все еще воспринимался здешними людьми как свой, родной, пусть дурной и балованный, ребенок. И то, что ее действия нашли у людей полное понимание, тоже прибавляло уверенности.
- Даниэль, вы получите пятьдесят розог, - уведомила она своего воспитанника, откладывая подготовленные пучки и поудобнее перехватывая один из них. - Должна сказать вам, что на первый раз я вас пожалела. Даже убрала валик из - под вашего живота. Впредь на такое можете не рассчитывать. Поскольку, увы, я уверена, что этот ваш визит на лавку далеко не последний - учитесь вести себя достойно и набирайтесь опыта.

Даниэль в который раз вздрогнул. Пятьдесят?! Что она такое говорит? Она же его насмерть забьет! Нельзя выдержать столько… и тут же, как назло, Даниэль вспомнил, что Лан выдержал… Да что это он все время вспоминается, этот Лан! Знать его не хочу, - раздраженно подумал мальчик. Слова "не последний визит" и "набирайтесь опыта" он всерьез не воспринял. Сейчас его занимало только ближайшее будущее.
Больше Каро в разговоры не вступала. Встала у скамьи, примерилась и очень аккуратно уложила первый в Даниэлевой жизни стежок точнехонько поперек обеих белых половинок. Три полосы вспыхнули, сливаясь, сочно-розовым цветом.
Услышав шаги за спиной, Дан в ужасе сжался и зажмурился. Сейчас начнется… боль вспыхнула неожиданно и резко, ягодицы словно обожгло, и мальчишка пронзительно взвизгнул, не столько даже от боли, сколько от неожиданности и испуга.
Каро, в общем, этого и ждала. Ничуть не смутившись пронзительным визгом, снова занесла руку. Стежки посыпались один за другим, размеренные, неотвратимые, хлесткие. Попа на лавке стремительно покрывалась чуть вспухшим розовым узором. Секла Каро далеко не в полную силу, но Дану, судя по воплям, и этого хватало.
- Ааааййййяяяя! - второй удар оказался больнее. Даниэль рванулся, но привязь держала надежно - не вырвешься. Конечно, он не ждал от порки ничего хорошего, но и не думал, что будет ТАК больно.- Ахх-ааааа! - Аааиииийй! - Ааа-яяяяйй!! Ладони каждый раз метались назад - прикрыться от жалящих ударов, но привязан мальчишка был на совесть.
Пятый удар заставил его буквально взвыть и задергаться, насколько позволяла привязь.
Оставив очередной росчерк на «жениховской» пятой точке, девушка сделала небольшую паузу.
- Ну что же вы, ваша светлость, - невозмутимо спросила она, дождавшись, пока мальчишка на лавке чуть отдышится и сможет ее слышать. - Это всего лишь начало пути. Всего пять розог. Когда вы приказывали выдать кому-то «еще десяточек», вы не задумывались о том, много это или мало, верно?
- Лан! Опять Лан! - мрачно подумал «ваша светлость». Как он смог смолчать тогда, во дворе?! Всего пять… остается сорок пять… это невозможно вынести, он не доживет до конца! Еще только самое начало, а терпеть уже нет никакой возможности. Даниэль тяжело дышал и с ужасом думал, что передышка вот-вот закончится. А у Лана и передышек-то не было. Тьфу-ты! Не стану о нем думать! Не хочу! И, словно в насмешку, вспомнил все до мельчайших подробностей - толпу вокруг лавки, Винц на его плечах… ухмыляющийся Герх со стеком…
Каро усмехнулась, машинально тронув амулет. Думай-думай, твоя светлость, времени впереди у нас много, всему научишься.
Розга снова взвилась над распластанным мальчишкой, и все такие же мерные стежки злобно впивались в подставленную (а куда ей деваться???), но уже не белую попу. Кончик розги поочередно приходился то на дальнюю, то на ближнюю половинку, оставляя там особенно заметные росчерки, вспухающие и краснеющие сильнее.
Каждый новый удар казался еще хуже и больнее предыдущего
- Ай-яй! Аааа!!! Больно!! - орал Даниэль и извивался на скамейке, невольно пытаясь хоть как-то уклониться от ударов. Разумеется, безуспешно. Слезы, и так безостановочно катившиеся по щекам мальчика, хлынули ручьем.
Отсчитав десяток, Каро отошла сменить розгу.
- Конечно, больно, - прокомментировала она последние вопли. - А вы считали, что тем, кого ВЫ бьете, щекотно?
Когда очередного удара не последовало, мальчик с надеждой проследил за принцессой. Может, все уже? Но надежды его сегодня осыпались, как листья по осени - принцесса меняла розги.
- Не надо… хватит… - жалобно попросил он, впрочем, уже ни на что не рассчитывая. И всхлипнул - себя было жалко. Очень.
- Увы, ваша светлость, мы с вами только начали, - Каро была неумолима. - Так что и надо, и не хватит.
Вернувшись с новым пучком, принцесса обошла лавку, и розга обрушилась на Даниэля с другой стороны. Теперь прутья вовсю хлестали по уже ранее оставленным полосам, заставляя вспыхивать красные крестики в местах пересечения.
Пока она подходила, герцог застонал в ожидании следующего ужасного удара. Сколько их было? Сколько еще осталось?! Он давно уже сбился со счета. Боль теперь уже почти не стихала, болело даже в перерыве между ударами. А уж во время… Орал он теперь во все горло, забыв, что все это отлично слышно «благодарным слушателям», собравшимся под окнами. Ну когда же это прекратится???

Толпа за окном притихла, вслушиваясь в свист розги и отчаянные вопли получающего по заслугам мальчишки. Почти все молчали, только изредка кто-то решался вставить слово.
- Ишь, как разоряется жалостно, - после очередного, особо пронзительного взвизга, заметил подошедший Гавриил. - По своей-то корме, видать, не так весело, как по чужим хлестать! Ниче, Грена, - кивнул он пригорюнившейся поварихе. - От такого еще, почитай, ни один малец в мире не помер! А нашего до семнадцати лет сам Пресветлый учить велел! Оно одинаково полезно, что крестьянским дурням, что дворянским. Предки, они народ мудрый, зря заповедовать не стали б!
- Балованный он, да глупенький, - вздохнула тетка. - Учить некому было, знамо ли дело, пацану в руки игрушку дали - властвуй! Вот и спортился. Мальцом-то, бывало, прибегут вдвоем с Ланом - тетя Грена, дай булочку сладкую… - ударилась она в воспоминания.
- А ты про другое вспомни, - сурово оборвал кузнец. - Как он со своими прихвостнями тебе в лицо едва не блюдом засветили, вишь ли, не тот крем им был! Нееет, по заслугам поганцу, по заслугам! И не трясись, Ее Высочество с пониманием, до смерти не запорет. А наш недельку не сядет, дык поумнеет, глядишь. Я вона своим и поболе вправлял, ниче, только к пользе шло.

Второй десяток Каро выдала чуть медленнее, зато без перерыва на «пятерку». Все равно Дан уже совершенно не владел собой, вилял наказываемым местом насколько мог, вертелся и извивался, как уж на сковородке. А уж орал…Каро всерьез опасалась оглохнуть от его пронзительных воплей вперемешку с визгом.
Отправившись менять розгу, девушка даже не стала ничего говорить своему воспитаннику - все равно не услышит, так занят собой и своими проблемами. Просто вернулась на прежнее место и взялась за «работу».
После очередной неудачной попытки высвободить руки, Даниэль изо всех сил вцепился в края скамейки. Казалось, что так немножко легче.
- Уууу-ху-хуууу… Уииииии!!! Ыыыыыы… - рыдания мальчишки периодически прерывались отчаянным визгом, когда очередной хлесткий удар прошивал тело мгновенной вспышкой боли.
Мальчику казалось, что на нем уже нет, наверное, ни одного целого клочка кожи.
Очередная краткая передышка, очередная смена розги и стороны скамейки… и очередные болезненные стежки по уже хорошо так разрисованной попе. Каро считала про себя - четвертый десяток пошел.

К концу четвертого десятка Дан стал хрипнуть. Отложив измочаленную розгу, Каро пошла за последней сменой и нарочно задержалась у ведра подольше.
- Последний десяток, - предупредила она зареванного мальчишку.
Даниэль обмяк. Ничего еще не кончилось... Вот, значит, как это… бывает… ох, плохо... последний десяток, ОНА сказала… последний десяток… десяточек - как Лану тогда… Но это же ЦЕЛЫЙ ДЕСЯТОК! И над всем этим царствует одна мысль: не могу больше, не могу! не могу!
- Аааййй!!! - его мечущиеся мысли были прерваны новым ударом.
Эта, завершающая порция, стоила всех предыдущих. Розги как назло (кому?) подобрались длиннее и толще, попа, густо расчерченная красным, розовым, а где уже и фиолетовым, не стихающий рев «герцога» на лавке и желание Каро закончить с этим побыстрее - все вместе получилось весьма…тяжело для наказанного. Последнюю пятерку Принцесса вообще выдала по прыгающим на лавке бедрам.
Даниэль взвыл от нестерпимой боли и рванулся так, что скамья покачнулась бы, не будь она такой массивной. Настолько больно еще не было. Он так отчаянно задергался, что ощутил боль в перенапряженных мышцах привязанных рук и ног.
- Ааааа!!! Хв-ватит, ну пож-жалуйста! Я н-не могу! - выкрикнул он, захлебываясь слезами, и зарыдал в голос. Неужели это никогда не кончится?!
Он ошибся - как раз на этом все и закончилось. Ошметки последней розги полетели в ведро, Каро подошла и встала рядом с изголовьем, глядя на рыдающего мальчишку сверху вниз. Молчала и ждала, пока наказанный хоть немного успокоится.
А он по-прежнему ревел, захлебываясь слезами. Наконец рыдания затихли и наступившую тишину нарушали лишь шумные всхлипы.
- Возьмите себя в руки, Даниэль. - Голос Каро звучал ровно и повелительно. - Ваше наказание закончено, а потому хватит рыдать, как пятилетняя девочка.
Принцесса выждала еще минуту и стала отвязывать мальчишку. От его бесконечных рывков узлы затянулись, а сами ленты стали влажными, так что ей понадобилось довольно много времени, чтобы освободить ноги, а затем и руки. Только с талии полотняная лента снялась легко.
Он не сразу понял, что свободен. Все? Все закончилось?! Все закончилось, и он до сих пор жив??? Страшно было представить, что у него там, сзади... страшно было подниматься с лавки. Дану почему-то казалось, что, если он пошевелится хоть немного, вернется та - жуткая всепоглощающая боль. И вместе с тем хотелось поскорее убраться отсюда, забиться в угол в своей комнате и никого, никого больше не видеть!
- Вставайте, Даниэль, - поторопила его Каро через какое-то время. - Уверяю вас, ничего не отвалится. Неужели вам так понравилось на этой лавке, что вы не спешите ее покинуть?
Дан осторожно пошевелился - было больно, но все-таки не настолько, как он боялся. Тогда он рывком поднялся со скамьи и тут же вскрикнул - вот этого делать как раз не следовало.
- Без резких движений, вряд ли вам это сейчас доставит удовольствие, - посоветовала Каро. - Одевайтесь не спеша, кай Даниэль. Я уже рассмотрела все, что меня интересовало.
Ирония принцессы убивала. Кроме того, Даниэль понимал, что он не выдержал. Не выдержал нормально и одного удара! И ему вдруг стало жалко себя, так жалко, что хоть плачь. Слезы с новой силой набежали на глаза. Он схватил свою одежду и принялся натягивать ее на себя. Получалось из рук вон плохо. Мало того, что ноги противно ослабели и слезы застилали глаза, прибавлялась еще одна проблема - юный хозяин не привык одеваться без помощи слуг. И теперь это работало против него...
Каро смотрела на это представление без всякой жалости. Любого другого на месте Дана она давно бы жалела до слез, а его - нет. Слишком многого она от него ждала в будущем, и слишком много он успел натворить в прошлом, чтобы сейчас размениваться на жалость.
- Можете идти к себе, - холодно проговорила девушка, как только бывший герцог более-менее привел свою одежду в порядок. - Я освобождаю вас, Даниэль, от обязанности присутствовать сегодня вечером на моем официальном знакомстве с соседями. Ваша зареванная физиономия вряд ли украсит вечер, - она позволила себе горькую усмешку: - Хотя уверена, многие наши соседи дорого дали бы за возможность полюбоваться!
Даниэль не сказал ни слова. Медленно, не поднимая головы, побрел он в свою комнату. Уничтоженный, совсем упав духом.

Как он добрался до своей комнаты, Даниэль не смог бы сказать. Встретился ли ему кто-нибудь на пути - тоже...
В комнате он долго стоял, прислонившись к стене и слепо глядя перед собой.
Затем медленно подошел к тумбочке, достал из нее пистолет и, приставив к виску, закрыл глаза… но спустить курок духу не хватило. Он попробовал еще раз и еще… но каждый раз, словно кто-то опускал его руку. Тогда, отшвырнув пистолет в сторону, Даниэль упал на кровать, ненавидя и презирая себя за слабость, и снова дал волю слезам.
Для "герцога" Рогнара начиналась долгая и непроглядная "ночь".

 Отправлено: 03.02.17 13:36. Заголовок: (отрывок второй) Б..

(отрывок второй)

Быстро сориентировавшись, и даже не прибегая к помощи кого-то из гвардейцев, девушка за шиворот отдернула Дана и от стола, и от воткнувшегося в дерево топора и хорошенько встряхнула, разворачивая к себе. - Даниэль, вы забываетесь! – Голос вопреки злости звучал спокойно и очень холодно. – Сию секунду возьмите себя в руки и извинитесь за учиненный вами погром! – Каро прекрасно понимала, что вряд ли сейчас Дан может правильно оценить происходящее и среагировать адекватно. Но последний шанс она ему дала, смирившись про себя с тем, что приводить мальчишку в чувство снова придется с помощью розог. Вот же заррраза… по хорооошему с ним, как же!
Еще минут десять назад эти слова могли возыметь бы действие. Но не сейчас. Даниэль взвился еще сильнее. Он сильно рванулся, высвобождаясь из рук принцессы, и полоснул по ней ненавидящим взглядом: - И не подумаю! Фурия! – выпалил он, задыхаясь от ярости. И добавил в адрес принцессы еще несколько грязных ругательств. - Ну что же. – Лицо Каро стало совершенной ледяной маской. – У вас был шанс, Даниэль. Вы им не воспользовались. Извольте пройти в мой кабинет, – и обернувшись, кинула куда-то за спину: - Передайте управляющему, чтобы приготовили розги.
- Никуда я не пойду! Вы не смеете! – кричал Даниэль в исступлении. - Не прикасайтесь ко мне... – задохнувшись, продолжил он: - Убирайтесь немедленно! Но больше никто его воплей не слушал. Двое телохранителей подхватили брыкающегося мальчишку, как пушинку, и по знаку принцессы вытащили за дверь. Каро задержалась на секунду: - Я приношу извинения за моего подопечного, – усталым голосом сказала она в пространство. – Слишком долго его воспитанием никто не занимался, придется наверстывать. Надеюсь на ваше понимание. - Да что уж там, Ваше Высочество, – первым оттаял тот самый дюжий дядька в фартуке, что удержал Грену. – Уж нам ли не знать. Вы не огорчайтесь так, выправится еще. - Надеюсь, – без улыбки согласилась Каро и повернулась, чтобы выйти. - Ваше Высочество, он хороший мальчик, – не выдержала Грена. – Вот увидите, он все поймет!
Каро все же улыбнулась заботливой тетке через плечо и вышла.

Все это время гвардейцы просто держали бьющегося в истерике мальчишку за дверью. Теперь же, повинуясь недвусмысленному приказу, быстро направились в сторону кабинета. Куда и втолкнули свою ношу, оставив наедине с лавкой, розгами (когда только успели приготовить??? Не иначе далеко и не уносили…) и тягостными воспоминаниями. Даниэль бросился к двери и заколотил в неё руками и ногами, что было сил, громко выкрикивая ругательства в адрес стражи, принцессы и всех на свете.
А потом вдруг резко затих – как выключили. Медленно опустился прямо на пол перед дверью. Обвел взглядом кабинет… РОЗГИ! это… это же для него приготовлено СТОЛЬКО РОЗОГ!!! Со всей ужасной, ослепительной обречённостью он осознал свою участь. Катастрофа была полной. Воспоминание о том, что произошло на кухне, внезапно окатило Даниэля леденящим ужасом. И он даже подумать боялся, что будет дальше.
Ясно было лишь одно: спасения теперь для него нет. Надеяться не на что, даже на чудо. Если бы можно было сейчас вернуться на час назад! Ну, пусть хоть на полчаса! Его кидало то в жар, то в озноб. Панические мысли метались в голове.

Каро прошла в кабинет, мельком глянув на объект своего воспитания. Взглядом проверила наличие необходимого. Вздохнула. - Вы меня опять разочаровали, Даниэль, – сухо, но спокойно сказала девушка. – Мне стыдно за вас. Ваша истерика смотрелась не просто безобразно – омерзительно. Визг был слышен, наверное, на другом конце города. А вид? Лицо перекошено, слюна брызжет… если вы думаете, что кого-то напугали – напрасно. Выглядело смешно и жалко. И это будущий принц-консорт? О каком вообще уважении может идти речь после таких сцен? - Каро невольно передернула плечами – в памяти четко стояла эта картина.
Что случилось, Даниэль не понял. Просто вдруг перед глазами возникло какое-то существо, размахивающее руками, орущее и просто кошмарно визжащее посреди кухни. Еще через мгновение мальчик с удивлением понял – да это же… ОН САМ??? Даниэль готов был поклясться, что он не вспоминал, не представлял, - видел! Видел себя со стороны! Какое-то время картинка еще держалась перед ним, потом резко исчезла, как выключили, оставив гадкое ощущение стыда и собственной ничтожности. Даниэль втянул голову в плечи.
Каро внимательно его разглядывала. Несмотря на попытки закрыться, она продолжала ловить все эмоции своего воспитанника. И его мимолетный стыд словно прозвучал первым колокольчиком. Неужели?...нет, еще рано судить. - Даниэль, вы не оставляете мне выбора. Если вы не в силах совладать с собой сами, я буду вынуждена делать это за вас. За каждой такой истерикой последуют розги. Думаю, так вам будет легче помнить о собственном достоинстве. Прошу, – она указала рукой на лавку посреди кабинета.

Даниэль бросил взгляд в направлении, в котором ему предстояло идти. Посмотрел на лавку, на страшное ведро рядом с ней, и остатки гордости покинули его. – Неееет! – вскрикнул он в отчаянии, непроизвольно сделал шаг назад, ткнулся спиной в косяк и вздрогнул от неожиданности. Стало совершенно невыносимо: к головокружению добавилась слабость и пустота в голове. Снова промелькнула одинокая мысль – бежать! Промелькнула и утонула в бесконечном страхе. Даниэль судорожно пытался найти спасительные слова, но ничего не находил.

Каро поджала губы. Его страх хлестал по нервам нестерпимыми холодными волнами, все сильнее по мере того, как Даниэль терял над собой контроль. Ощущая всю величину его ужаса, принцесса чувствовала, как в ее душе просыпается жалость, но тут же эта жалость приобретала оттенок брезгливости – он даже не пытается с собой совладать! Да не убивать же его тут собираются! - Даниэль, если вы меня вынудите, я раздену и уложу вас на лавку силой, – ледяным тоном предупредила девушка. – Но тогда не обижайтесь, добавлю еще и за трусость.
Трусость… Это слово схлестнулось с ужасом, затопившим Даниэля и словно бы чуть отодвинуло его. Никто еще не называл его трусом… А ведь… так и есть? – скользнуло где-то по краю сознания. Пол показался Даниэлю вязким, когда он шагнул вперед. Ноги будто прилипали к нему – едва удавалось их оторвать, чтобы сделать следующий шаг. Тело, предчувствуя близкую боль, изо всех сил сопротивлялось.

Каро терпеливо ждала, не издавая больше ни звука. Если Дан пытается справиться со своим страхом сам, она даст ему на это время. «Ну же!» - словно мысленно подталкивала его она. – « Ну, будь хоть чуть мужчиной! Это всего лишь порка! Это не смертельно! Оставь хотя бы надежду, что ты чего-то стоишь!».

На долю секунды Даниэль остановился. Новое яркое, но непонятное ощущение вплелось в ту бурю чувств и эмоций, которые он испытывал. Уже много позже, вспоминая этот момент, он думал, что впервые понял и почувствовал тогда что-то такое… такое… он не знал этому названия. Но был уверен – с этого все и началось. Даниэль с удивлением прислушался к этой новой, неожиданной для него струнке. Кажется, даже немного распрямился. И, хотя сердце его по-прежнему обмирало, уговаривать его раздеваться на этот раз не пришлось. Не глядя ни на Каро, ни на лавку, он принялся расстегивать штаны. Руки как чужие. Холодные пальцы не слушались, но все же справились с задачей. Даниэль рывком стянул с себя все, что было нужно. Улегся на лавку, отчаянно цепляясь мыслями за тоненькую, готовую растаять в любой момент струнку.

Каро испытывала странное чувство. Его нельзя было назвать радостью. Скорее, это было облегчение от того, что Даниэль все же нашел в себе силы совладать с самим собой. Значит… еще не все потеряно. Она по-прежнему не испытывала восторга от перспективы прожить жизнь рядом с этим мальчишкой, но раздражение временно отступило. - Я рада, что вы не безнадежны, – коротко сказала принцесса, и этим ее одобрение ограничилось.

Сегодня ему придется труднее. Истерика не стала менее позорной от того, что сейчас он взял себя в руки. Отучать от таких фокусов надо раз и навсегда. Придерживать руку, как в первый раз, Каро не собиралась. Но и перегибать палку нет необходимости. Обычная и даже не слишком строгая порка. Валик под животом оказался для Дана неприятным новшеством, но тут уж ничего не поделаешь. Придется привыкать.
Как и в тот, памятный день, Каро быстро и умело привязала Даниэля к скамье, теми самыми полотняными полосами. За руки, за ноги и за талию. Правда на этот раз пресловутый валик в комплекте с привязью заставил мальчишку заметно прогнуться в талии, ограничив и без того невеликую свободу движений и приподняв повинное место заметно выше остального тела.

Даниэль слабо отслеживал, что происходит кругом. Все его усилия были направлены на то, чтобы не думать ни о чем, а только слушать звон этой новой, неожиданно появившейся струнки. Он чувствовал, что очень важно сохранить, удержать его как можно дольше.
Шаги и прикосновения Каролины выдернули его из шаткого равновесия. Даниэль вспомнил, зачем он здесь, и струнка сразу стала таять… Даниэль ловил ее, пытался не упустить, продлить ощущение, но она ускользала, как дым между пальцев. Пока наконец не исчезла совсем. Вернувшийся к невеселой реальности, мальчишка, почувствовав, как его плотно притягивает к скамейке полотенцами, непроизвольно рванулся, но было уже поздно. И вновь он ощутил то отвратительное чувство беспомощности и беззащитности, которое испытал недавно впервые. Но теперь к нему примешались и новые ощущения - выставленная кверху попа заставила Даниэля покраснеть до корней волос. Хорошо же это должно смотреться со стороны… Он понял, что все из-за того самого валика, который был ему обещан в прошлый раз. Уже сейчас он заставлял мальчишку чувствовать себя крайне неловко. И на ближайшее будущее ничего хорошего не предвещал.
Содрогаясь от стыда и ужаса, мальчик сжался и замер, готовясь к неотвратимому.

Каро отошла к ведру с прутьями и готовила розги, искоса поглядывая на Даниэля. Она уже смирилась с тем, что не может закрыться от его эмоций, и просто выделила их где-то внутри себя в отдельную сферу, чтобы они не мешали трезво думать. Судя по всему, тот порыв, что дал мальчишке силы без скандала улечься на лавку, прошел. Власть в свои руки опять взял страх. Каро только морщилась, не осознавая, что слишком много хочет сразу. Хотя… собственно страх – в его ситуации это нормально. Все боятся. Просто кто-то позволяет страху завладеть собой полностью, а кто-то нет. Каро недовольно покусывала губы и передергивала плечами – да что ж он так боится! Ну, порка… ну, больно. Все это она проходила сама, и отлично помнила чувство беспомощности, и ощущение, когда, кажется, ну все – больше не выдержу. Но справлялась же! Не настолько ужасно, чтобы так раскисать.

- Даниэль, вы будете наказаны за неумение себя вести и возмутительный скандал. А так же за глупость и упрямство. Вам уже не раз было сказано, что никто не собирается морить вас голодом, надо всего лишь ВЕЖЛИВО попросить. Задумайтесь вот над чем: я наследница престола и не считаю для себя зазорным просить кого-то об услуге. С какой стати вы решили, что это ниже вашего достоинства?

Произнеся эту короткую мораль, Каро перешла к действию: розга свистнула и нарисовала красновато-розовый след поверх чуть заметных уже следов прошлой порки.

Даниэль слышал все, что говорила Каролина, но задуматься как следует не успел. Короткий свист прервал его размышления на тему…
- Уумммм!!! - резкая обжигающая боль пронзила тело. Даниэль рванулся и застонал. Разница почувствовалась сразу. В этот раз натянутая кожа ответила на удар таким всплеском боли, что незамедлительно хотелось прикрыться, вскочить, убежать, что угодно сделать, только бы не испытывать это снова. И в то же время гадский валик почти не давал двинуться.
Это было не просто больно… Даниэлю показалось, раз в сто хуже, чем тогда. И никак не оставляло унизительное ощущение выставленного в потолок зада. Пробивалось даже через боль.

- Пятьдесят розог, – уведомила Каро после первого стежка.

У Даниэля потемнело в глазах. ПЯТЬДЕСЯТ! Еще сорок девять вот таких же… Он уронил лицо на вытянутые вперед руки, уже предчувствуя заранее новую ослепительную вспышку. И она не заставила себя ждать. А за ней и вторая, и третья…

- Уууммммффф… - Ммыхх... Аййя! - терпения Даниэлю хватило ненадолго. Еще пару ударов он выдержал, лишь вздрагивая и мыча, прежде чем завопил во все горло. Потому что терпеть это было невозможно.

Принцесса делала довольно продолжительные, равные промежутки между стежками, как и в прошлый раз, через десяток меняя сторону. Разве что теперь следы были ярче, и попадали точнее – приподнятый валиком зад не имел возможности вывернуться.
- Аааа!!! - мальчишка задергал ногами, невольно пытаясь увильнуть, закрыться. Безрезультатно… Крупные капли вовсю катились по щекам, собираясь в мокрые дорожки. Но в этот раз Даниэль не просил о пощаде. Во-первых, как он уже успел убедиться, Каролина своих решений не меняла. А во-вторых… звенящая струнка словно исчезла не полностью, а оставила какой-то след – повернула какой-то винтик в сложном механизме…
Внешне вторая в жизни «герцога» порка мало чем отличалась от первой. Те же громкие вскрики вторили стежкам, те же рывки непослушного тела, которому некуда деться от расплаты… И все же появилось в Даниэле что-то такое, неуловимое, чего даже Каро не смогла бы, наверное, заметить. Она и уловила перемену не сразу. А уловив – решила, что ей показалось. И даже удостоверившись, ничего менять не стала. Наказание должно быть доведено до конца – этот принцип она усвоила на себе. Отсчитав ровно половину назначенного, Каро сделала перерыв.

Вот только перерыв этот неожиданно получился длиннее, чем она рассчитывала. Пришлось уделить время собственным разгулявшимся эмоциям – те дружными рядами ринулись на подмогу навязанным извне. Понадобилось время, чтобы призвать к порядку и те, и другие. Жалко? Да… Необходимо? ДА, черт возьми!
Каро вернулась к растянутому на лавке мальчишке со свежей розгой и продолжила. Досталось и полосатым уже ягодицам, и бедрам. Розга зло впивалась в растянутое неудобной позой тело.
- Уумммммм... Ыхххх... Айииии! - После передышки словно бы стало чуть легче.
И Даниэлю опять удалось сдержать крик на первых ударах. Но с третьего взмаха прутьев он опять завопил благим матом.

- Ай-яйй! Аааа!!! - орал он, пытаясь выдернуть хотя бы руки. Хоть на минутку закрыться от этих ударов, хоть ненадолго остановить новые вспышки ужасной боли... Но тщетно, привязь держала крепко. Десятки. А может, сотни. А может, тысячи раз, Даниэлю хотелось добавить к междометиям что-то связнное. Просить! Умолять, обещать все, что угодно! Но что-то удерживало его. Что-то подсказывало, что такие лживые обещания и мольбы хуже любых криков. И он предпочитал вскрикивать, повизгивать… И просто вопить.

К сожалению для Даниэля, ослепленная своим раздражением принцесса не дала себе труда задуматься – почему она так злится именно на него? Почему ее выводят из себя именно его слабости и ошибки? Может, сказывался его возраст? Действительно, в шестнадцать лет любому мальчишке, не то что герцогу, полагалось держать себя в руках. С ее воспитанниками так и было. Даже представить себе невозможно, чтобы кто-то из них так орал во время порки…в десять лет – еще куда ни шло, но не в шестнадцать! А этот изнеженный фрукт так разоряется, будто его, по меньшей мере, кочергой тут охаживают. Тьфу! Если бы Каро проанализировала ситуацию трезво – она бы вспомнила, как учила своих подопечных – постепенно, терпеливо, прощая ошибки и поддерживая малейшие успехи. Она именно что УЧИЛА своих мальчишек и терпеть боль, и не трусить ни перед наказанием, ни перед дракой. Учила и отвечать за свои поступки, и думать, прежде чем делать. А еще она любила и жалела их, искренне и от души.
Однако от Дана она почему-то требовала всего и сразу, и выходила из себя, когда он не проявлял нужных качеств. Наверное, потому, что для нее он был не просто очередной воспитанник. Даниэль – это проблемы. Даниэль – это вечная усталость и слипающиеся глаза. Горы документов и жалоб. Даниэль… противный, заносчивый, невоспитанный… навязанный ей обстоятельствами «жених». Тщательно отсчитав последний десяток, Каро отложила пучок прутьев. Постояла над рыдающим воспитанником, заталкивая его ужас и боль подальше в глубины собственного сознания. - Все, Даниэль, хватит рыдать, – велела она минуты две спустя. В конце-то концов!!! Если даже она может контролировать его чувства – сам он просто обязан постараться! – Успокаивайтесь и послушайте. Мне есть, что вам сказать.
Даниэль и сам желал бы успокоиться побыстрее. И встать побыстрее из этой ужасной, непристойной позиции. И убраться из этого ненавистного кабинета, не выслушивая никаких речей! Потому что… он и сам не понимал почему, но лежать так под взглядом принцессы стало невозможно, невыносимо. Даниэль чувствовал отголосок ее презрения – презрения к его слабости. И очень хотел укрыться от этого. Вскоре тишина в кабинете нарушалась лишь отдельными шумными всхлипами, но и они становились все тише.
Каро еще минуту подождала, пока всхлипы стали совсем редкими, потом подошла и первым делом развязала полосу на талии мальчишки. Убрала валик. Он смог распрямить выгнутую талию, и наказанное место перестало торчать в потолок. Уж что-что, а это, Каро прекрасно знала и без подсказки чужих ощущений – самое противное в порке. Дальше пока отвязывать не стала. Пусть полежит и послушает. Так лучше запоминается – тоже из своего опыта известно.

- Даниэль, я надеюсь, вы поняли: еще раз я узнаю, что вы визжите или скандалите – сегодняшняя порка вам покажется праздником. Уважайте себя хоть немного – не выставляйтесь на посмешище. Каро сделала паузу, давая время усвоить.
– И еще… всю предыдущую неделю мне, увы, некогда было контролировать вашу учебу. Чем вы и воспользовались, небрежничая и даже пропуская занятия. Так вот, ставлю вас в известность: с этого дня я лично буду проверять, как идут дела. И думаю, вы понимаете, что вас ждет, в случае если вам вздумается лениться.

Даниэль выслушал все это молча, не поднимая лица. По-прежнему хотелось схватиться за пострадавшее место и потереть, разогнать хоть немного саднящую боль. А еще хотелось убрать это самое место из зоны видимости. Без ленты на талии стало немного легче, и мальчик с нетерпением ждал, когда же его полностью отвяжут. Но одновременно навалилась слабость, Даниэль обмяк и вяло подумал, что завтра, ко всему, рано вставать на пробежку…

Каро стояла над ним и недовольно хмурилась. Она тоже чувствовала его усталость и апатию. И понимала – дальше читать нотации бессмысленно. Махнув на них рукой, она отвязала мальчишку.
- Одевайтесь, – велела принцесса и добавила: - Надеюсь, вы усвоили урок.
Вот уж на это Даниэля уговаривать не пришлось. Собрав последние силы, он быстро поднялся. Но резких движений все же избегал – помнил по прошлому разу. Развернулся так, чтобы быть к Каролине спиной и двигаться к стулу с одеждой ему пришлось боком. Уже одевшись, Даниэль застыл на месте, ожидая разрешения идти. Он все так же стоял к Каро спиной, смотреть на нее сейчас он не мог.
Вообще-то, по-хорошему, следовало бы заставить его и развернуться, и посмотреть. И даже рассказать, что он там себе думает. Но Каро решила, что на сегодня хватит – с них обоих. - Идите к себе, Даниэль. Займитесь чем-нибудь до вечера. Лучше вам не болтаться сегодня по замку.

 Отправлено: 03.02.17 13:37. Заголовок: (отрывок третий) Ни..

(отрывок третий)

Никто, конечно, не виноват. Только разве ж от этого легче? Три поникшие фигуры в который раз душераздирающе вздохнули и поплелись в такое нелюбимое для себя место – кабинет принцессы. Дверь была не заперта, и мальчишки тихо, словно тени, проскользнули внутрь. И остались стоять недалеко от входа. Говорить никому не хотелось. В правом углу кабинета постоянно находилось то, на что мальчишки бросали теперь тоскливые взгляды – лавка и ведерко с розгами. Поначалу Каролина каждый раз распоряжалась все это хозяйство принести-вынести, а потом махнула рукой и оставила все стоять в кабинете.
Каро предусмотрительно заперла двери, ведущие в общие коридоры замка. Конечно, уже давно не для того, чтобы мелочь не убежала. Наоборот – чтобы никто не прибежал. Особенно с гневными воплями, претензиями и жалобами. И не помешал. Потому как с некоторых пор Каро буквально мозги наизнанку выворачивать приходилось, чтобы успевать к «месту происшествия» первой, и либо спешно ликвидировать последствия, либо, если уж скрыть каверзу не получалось, вытаскивать поросят и первой «принимать меры». А то некоторые особо сообразительные, а главное, сердитые пострадавшие уловили момент и каждый раз пытались отловить пакостную троицу раньше принцессиных разборок, с целью наябедничать в высшие инстанции…
Убедившись, что в ближайшее время недругам в покои не проникнуть, Каро отправилась в кабинет.
- А чего стоим? – спросила она, входя. – Я ж сказала готовиться.
Легко сказать… Питер едва заметно вздрогнул и, кивнув мальчишкам:« Ну, я пошел…»- медленно двинулся к лавке. По негласной договоренности он всегда шел первым. Те тоже слегка кивнули в ответ :« Удачи…» Возле лавки помимо ведра с прутьями находился еще один предмет – стул для одежды. Питер снял с себя все, что полагается, и аккуратно, неспешно сложил на него. Постоял возле лавки, переминаясь с ноги на ногу, шумно вздохнул и улегся на нее животом.
Каро тем временем перебирала розги в ведерке. На поросячье несчастье только недавно запас обновили, и прутики, хотя и рассчитанные специально на мелочь – Каро сама лично давала указания насчет длины и толщины – как на подбор были самые длинные и толстые из возможных.
Молча указав оставшимся двоим на кушетку у стены, – нечего у двери стоять – девушка подошла к лавке. Сама закатала рубашку Пита повыше поясницы. Едва удержалась, чтобы не погладить успокаивающе – мальчишка вздрогнул от прикосновения. Сейчас на лавке он казался Каро особенно маленьким, худеньким, и его было ну просто ужасно жалко сечь.
- Пит, двадцать пять. Тебя привязать? – как обычно озвучила количество и задала с недавних пор ставший обычным вопрос Каро.
- Н-нет, – Пит отрицательно замотал головой, — я так… — голос его, вроде бы и спокойный, все же изменился, выдавая, что мальчишке страшно.
Он крепко схватился руками за ножки лавки, отвернулся к стене, чтобы не видно было лица, и приготовился терпеть
- Хорошо, – Согласилась Каро. – Если не сможешь все вытерпеть, сразу скажешь.
Она примерилась и, звучно свистнув прутом, проложила первую из двадцати пяти полосок через сжавшиеся ягодички. Выдержала паузу и хлестнула еще раз. Так и пошло – свист, хлесткий стежок, пауза…
Пит коротко выдохнул, напрягся, когда розга ужалила первый раз. Попытался расслабиться. Снова напрягся. Он сопел, постанывал, елозил на лавке и с каждым ударом все крепче сжимал ладони, и стискивал зубы. Выдержать порку достойно, было для мальчишек делом чести. Лишь когда удары перевалили за дюжину, со скамейки донесся первый сдержанный всхлип.
Каро тут же не выдержала и сделала паузу гораздо длиннее предыдущих. Держаться и не жалеть раньше времени было трудно, труднее с каждым стежком. Однако делать нечего – розги снова зазвучали равномерно и неумолимо. После пятнадцатого вовсе пришлось стегать, задевая прежние следы.
Труднее держаться было и Питеру. Сопения все чаще уступали место всхлипам, рывки стали резкими и сильными. И наконец мальчишка тихонько заплакал.
- Пит, может, уже привязать? – Каро каждый раз после удара дожидалась, пока дернувшаяся от боли попа вернется на место, и ждать приходилось все дольше.
- Еще шесть.
Питер только упрямо помотал головой и крепче перехватился руками, как бы показывая, что он сможет. Он дышал тяжело и прерывисто, и стало видно, что его лицо все мокрое от слез.
- Как скажешь, – кивнула Каро и продолжила наказание. – Уже совсем немножко осталось, – постаралась она подбодрить мальчишку на лавке.
Розга звонко и жгуче впечатывалась поверх прежних, уже вспухших полосочек. Один за одним прилетели все шесть стежков остатка. Последний, по традиции, – самый кусачий.
Ой, как нелегко далась мальчишке эта завершающая порция! Не единожды пожалел он, что не привязан – непослушное тело так и норовило свалиться с лавки, ладони вспотели и соскальзывали, а ноги отбивали чечетку. И все же мальчишке удалось продержаться до конца — слова Каролины будто придали ему сил.
- Все, Питер, – Каро отложила прут и присела возле изголовья лавки. Погладила напряженные плечи и жесткую щеточку волос на затылке. – Вставай.
Питер замер, когда рука принцессы прикоснулась к нему. И почти сразу успокоился. Встал, улыбнулся сквозь слезы, растер их ладошками. Поймал два сочувственно-завидующих взгляда. У него был повод для гордости – выдержать порку непривязанным было верхом мальчишеской доблести, и добился этого из всей троицы пока он один.
- Молодчина, – совершенно искренне и заслужено похвалила Каро. Достала свой платок, вытерла все равно мокрую мордень, заставила высморкаться, не смотря на попытки увернуться.
- Одевайся и иди на кушетку, – сказала она. И посмотрела на остальных двоих:
- Ну что, следующий.
Питер недовольно сморщился. Обида на Каролину все же говорила в нем, несмотря на справедливость наказания. И он противился прикосновениям этой руки, которая только что сделала ему очень больно. Пока он одевался, к лавке подошел Эрик. Питер автоматически подвинулся, давая ему дорогу, и легонько тронул за руку:– «Держись!» Эрик ответно подмигнул: «Ладно…» Эти двое обычно спорили до хрипоты, когда задумывали очередную шалость. Но в серьезные моменты были «все за одного». Эрик, в отличие от Питера, делал все быстрее и стремительнее, даже когда речь шла о том, чтобы ложиться на лавку. И сейчас за этой его неловкой поспешностью тоже проглядывался страх. Перед лавкой он задержался лишь на долю секунды, не дольше, чем перед прыжком в ледяную речку в прошлом году. Завозился, устраиваясь поудобнее. И в который раз дал себе слово терпеть «как мужчина».

- Эрик, привязываю? – все же уточнила она у второго страдальца. Пит из троицы самый терпеливый, а он с трудом выдержал.
Эрик недовольно дернул плечом. Он и раньше отказался бы от такого предложения. А уж после того, как Питер перед ним выдержал… он не позволит себя привязать ни за что на свете!
Каро поджала губы. Вот ведь вредина! Не вылежит же, начнет закрываться и получит добавку. Потом еще и разобидится за это.
- Ну, тогда терпи. – И свежая розга хищно вжикнула, принимаясь за дело. Секла Каро так же, как и в прошлый раз, и паузы такие же делала.
Эрик поежился. Как будто, если привяжут, то терпеть не придется! Если Питер выдержал, то он – просто обязан! Однако первый же удар напомнил мальчишке, что намерения и практика вещи суть разные. И намереваться куда легче… Несколько первых ударов Эрик, впрочем, выдержал, лишь слегка дергаясь и шумно втягивая воздух сквозь зубы. Дальше пошло сложнее… Эрик изо всех сил старался терпеть, но тело его, видимо, ни во что не ставило эти намерения. Начиная уже с пятого удара, он отчаянно завилял на лавке, сопровождая эти движения негромкими стонами.
Каро бы и рада была облегчить его положение, но что ж тут поделаешь, если их еще и не сечь или во время порки совсем жалеть, они же точно разнесут полгорода. И еще это было бы несправедливо по отношению к Питеру, которому уже попало не слабее.
Так что она всего лишь чуть удлинила паузы, да и то потому, что приходилось ждать, пока худенькая попа перестанет скакать из стороны в сторону и замрет в ожидании следующего болючего вжика.
Когда дело подошло к пятнадцатому, мальчишка коротко вскрикнул, рука его рванулась назад, но после короткой борьбы вернулась на свое место. Эрик тяжело со всхлипами задышал – чувствовал, что проигрывает.
- Эри, давай привяжу, — еще раз предложила Каролина, прежде чем продолжить порку. Последний десяток терпеть ему будет гораздо труднее, попа уже розовая, в полосочку.
Но маленький упрямец только снова мотнул головой. Он уже понимал, что нужно соглашаться, но ему не позволяла гордость.
Каро почувствовала легкое раздражение. Кому хуже делаешь, вредина мелкая? Себе же! Ну ладно, назвался грибом…
Прут в очередной раз взвился, и новая полоса перечеркнула уже имеющиеся. Потом еще одна, и еще…
На этот раз Эрик взвыл от души.
- Ааааа! – Аааххааа! – Ааййй!- он подпрыгивал на лавке, перекатывался с боку на бок и орал в голос. Руки же вытянул вперед и намертво сцепил друг с другом.
Каро закусила губу так, словно это ее пороли. Собственно, так скоро и случится, но сейчас ей казалось, что было бы легче самой получать.
Несмотря на крики и существенные перемещения по лавке, Эрик пока держался. Девушка от души пожелала ему выдержать все до конца. Немного ведь осталось. Еще раз… два… три… ну, знаю, что больно, терпи!
Первые два удара Эрик огромными усилиями еще удерживал себя, а на третьем не выдержал — закрылся. Отдернул руку. Шарахнул кулаком по лавке и сразу же расплакался от досады. Не из-за того, что прилетит добавка…
Каро не стала ничего говорить в том духе, что «вот предлагали же тебе». И даже не стала упоминать про «умение здраво рассчитывать свои силы». И без нее все это давно известно.
Просто молча отложила прут и пошла к шкафу — за лентами для привязи. Очень быстро и бережно тонкие запястья мальчишки были притянуты к лавке. Каро подумала и добавила еще одну ленту на талию. А ноги привязывать не стала.
- Четыре плюс два, — сказала она, снова берясь за прут. — Уже не так много.
Эрик был не согласен. Сейчас он считал, что шесть это очень даже много. Но сильнее все равно была обида – он так старался и все равно ничего не вышло! Хорошо, хоть Каролина не стала тыкать его носом, в глубине души мальчишка это очень оценил. Ух, как же ненавидел он эти ленты, которые теперь стали еще и символом его поражения! Стоило только потерять возможность двигаться, как начинал накатывать страх, тяжелый и панический. Эрик потерся щекой о руку, вытирая слезы, и приготовился к продолжению.
Теперь уже хорошо разрисованная попа никуда далеко увильнуть не могла. Потому можно было и почаще стегать, но Каро, вопреки намеренью не делать поблажек, темп не ускорила. На кушетке за спиной царила напряженная сопящая тишина, на лавке злющий прут впивался, как оса, кусаясь и обжигая, кончик оставлял заметно более красные штрихи. Четыре укуса-ожога, четыре штриха.
Если двигаться Эрик теперь особо не мог, то он с лихвой компенсировал все это голосом – звонко обозначая каждый новый удар. Да еще непривязанные ноги барабанили по лавке.
- Последние два, — приободрила Каро.
- Скоро конец… Скоро конец! – обрадовался мальчик. Но тут же выяснилось, что «скоро» — это еще не «конец»!!!
Добавочные по определению всегда были больнее основной порции, Каро знала по себе. Во всяком случае, всегда казались больнее. Сейчас-то она вовсе не старалась хлестнуть сильнее. Кроме самой последней, самой жгучей. Зато ТОЧНО последней.
- Аййяааа!!! — АААААА!!! – взвыл мальчишка и отчаянно задергал ногами.
Не теряя времени, девушка с места докинула истрепанный прут в корзинку и стала развязывать бедолагу.
Эрик заметил, что он снова свободен, только через какое-то время. Но вставать не торопился, погруженный в свои неутешительные мысли.
Расположившийся на кушетке уже лежа Пит уткнулся лицом в сжатые кулаки и тихонько сопел. Ему и самому было еще больно, полоски на попе жглись и чесались. А еще и Эри. Пит ни капельки не осуждал друга за вопли, сам знал, как это трудно — терпеть. Он поднял глаза и посмотрел на Каро осуждающе. Она, конечно, самая родная и все такое, заботится о них и защищает всегда. Но чего она чуть что, сразу за розги!!!
Рядом тихо вздыхал и с трудом сдерживал слезы Ким. Ему было вдвойне страшно, за Эрика и за себя. Он-то следующий. И терзался Ким не только этим.
Каролина подождала минутку, потом взяла Эрика за предплечья, помогая ему подняться.
- Ну, все уже, все. Давай, освобождай место, у нас еще дела не закончены.
Эрик зло отдернулся от принцессы — это она была виновата в его позоре. Поднялся и сразу принялся ожесточенно тереть лицо, словно это могло что-то исправить. Потом, сердито надувшись, отошел к стулу и принялся одеваться.

Надо было идти, но Ким никак не мог заставить себя встать. Наконец встал. Оглянулся на Пита, но тот снова уткнулся головой в руки, потом глянул на Эрика. Тот уже почти оделся. Ким машинально улыбнулся ему, но его такая лучистая обычно улыбка, вышла жалобной, как озябший котенок.
Вот его Каро жалела даже больше, чем других двоих. Патологическое отсутствие вредности и удивительная способность всегда беспокоиться о других больше, чем о себе, не мешали Киму принимать участие в каверзах и проделках троицы, но неизменно всплывали во время расплаты: он добровольно вызвался быть последним в очереди, а это еще хуже, чем первым!
- Кими, быстрее начнем, быстрее закончим, — сочувствующе сказала Каро. Она уже слегка беспокоилась по поводу времени, в любой момент ее могли вызвать к матери, и хотелось к этому моменту иметь возможность твердо сказать: они УЖЕ наказаны. Вопрос закрыт.
Дальше тянуть было некуда. Ким нетвердо, но и не медля больше, подошел к стулу, который уже освободился. Невооруженным глазом было видно, как трясутся у него руки, когда он расстегивал то, что полагалось снимать в подобных случаях. Наконец «лишние» детали туалета оказались на своем месте – на стуле, а их хозяин – напротив лавки. Ким зябко повел плечами и на мгновение крепко зажмурился, что-то удерживая в себе, затем шагнул и лег.
- Кими, привязываю? — полувопросительно- полуутвердительно прозвучали слова Каро, когда она взяла в руки те самые ленты, от которых только что освободила Эрика.
- М-можно я так… п-попробую? – побелевшими губами попросил он Каро. По опыту прошлых раз дотерпеть до конца Ким не надеялся.
- Конечно, Кими. — Даже сама не замечая, с ним Каро обращалась гораздо мягче, при этом не делая поблажек. — Только сразу скажи, как терпеть станет слишком трудно, и я привяжу. Ты и так молодец, уже многому научился.
Ким только слабо кивнул и уткнулся лицом в плечо.
Розгу выбрала, рубашку закатала повыше, все, как и в первые два раза, только… еще жальче!
- Вжжжжик! — Первая полоска, розовая на белом. – Вжжжик-Вжжжик-Вжжжик! — Все так же настойчиво-размеренно злой прут выписывал очередной урок на мальчишеской попе.
Пит подвинулся дальше к спинке кушетки, давая место Эрику. Тот неуклюже улегся, тихонько шипнув сквозь зубы. Оба насупились и одинаково сердито уставились на Каро. Потом так же синхронно перевели взгляд на Кима, и тут Эрик отвернулся, положив щеку на скрещенные перед лицом руки. А Пит просто снова ткнулся носом в мягкую обивку.
Ким вжался бедрами в лавку, справляясь с болью, и она волной прошла по его телу от бедер к плечам. Он не издал ни звука, только сильнее вдавился лицом в рукав. И еще раз… и еще… вытянутыми вперед руками мальчишка уцепился за край лавки так, что костяшки пальцев побелели.
Ким мужественно терпел, хотя ему всегда это давалось труднее всех. Даже Эрик, который, выбрав весь запас терпеливости, начинал вопить в голос, не мучился и не переживал боль от порки так остро, как Ким. Каро это чувствовала, и не раз был соблазн смягчить, уменьшить наказание для Кими. Но она каждый раз удерживалась, вспоминая, как в самом начале знакомства, уже больше года назад, Кими долго рыдал в уголке, пока она его не нашла. Рыдал потому, что Каро его пожалела и наказала гораздо меньше «подельников».
Так что сейчас розга взвизгивала и стегала ничуть не слабее, чем оба других раза. Каро считала про себя, и с каждым стежком ждала и боялась, когда Ким не выдержит.
Но он держался. Держался из последних сил, закусив зубами рукав рубашки и до боли сжимая края лавки.
После первой пятерки неподвижно лежать Киму уже не удавалось. Тело ерзало, виляло, стараясь улизнуть от жалящих прутьев. После второй — Ким начал негромко вскрикивать и еще через пару ударов повернул лицо к принцессе.
- Ка-аро… привяжи-и…- Мальчишка теперь плакал, и голос его срывался.
- Конечно, Кими. — Даже сейчас Каро говорила ласково, словно не за провинность порола, а какую-то неприятную медицинскую процедуру делала и уговаривала пациента потерпеть еще немножко.
Сопение за спиной — на кушетке, стало громче и более влажным. Там тоже не прочь были пореветь, но сдерживались.
Тонкие, как веточки, запястья, лента на худущую талию. Все позвоночки, как у птенца, наружу, как ни откармливай, все равно худущее чучелко. Попа маленькая, и пороть-то не по чему. Ким вообще был самым маленьким из троих, хотя и не самым младшим.
- Ноги не привязываю, — сказала Каро, снова берясь за розгу. Она с некоторых пор этот момент сознательно опускала, частичная привязь давала больше шансов привыкнуть и больше грела самолюбие. Все же не совсем привязали!
И опяяяять… Вжжжик-хлесть! Вжжжик-хлесть! Аккуратно, ровненько, без захлестов, и ТАК больно!
Еще до того, как Каро снова ударила, плечи Кима судорожно затряслись. Он плакал сильно, но при этом практически беззвучно, обозначая по-прежнему вскриками отдельные удары.
Каро пожалела, что не умеет пороть с закрытыми глазами, ну смотреть же невозможно на это! Она сама отсчитывала последние розги чуть не с большим нетерпением, чем тот, кого пороли.
Наконец самая хлесткая, самая больная и самая ПОСЛЕДНЯЯ отзвучала и отчертилась красным на розовом.
Прут долой, туда же, в корзину. Мальчишку отвязать. Вот тут Каро не стала даже думать, склонилась над лежащим мальчишкой, погладила по голове, вздрагивающим плечам.
Ким долго не мог успокоиться, время от времени резко втягивал воздух или тихо постанывал, когда его тело сотрясал очередной приступ дрожи. Но, несмотря на рыдания, потянулся к ней, как котенок тянется за рукой, которая его гладит.
- Все, мой маленький, — шепотом говорила девушка, крепче обнимая реву. — Все, мой хороший… — Киму можно. А остальные не слышат или делают вид, что не слышат.
Успокаивать пришлось еще минут пять, потом он встал и потихоньку начал одеваться. Парочка на кушетке тоже зашевелилась. Долой из этого противного кабинета! Пусть Каро сама тут сидит!

 Отправлено: 03.02.17 14:25. Заголовок: (отрывок четвёртый) ..

(отрывок четвёртый)

- Убью. – Спокойно сказала сама себе Каро, стремительно срываясь с кресла, на ходу вспоминая знакомое хитроватое выражение на трех мордашках. Чувствовала же - что-то задумали... чего б так охотно согласились пойти своими делами заняться, а не увязались как всегда за ней!
Настороженно подобравшийся гвардеец у дверей мгновенно понял ситуацию, когда Ее Высочество, проносясь мимо, рявкнула:
- Лавку и розги в кабинет, живо!
Ну все понятно, и ничего страшного. Это не диверсия и не нападение соседей…это всего лишь «трижды три». Гвардеец хмыкнул и отправился выполнять поручение.

- Войдите. – Каро посмотрела на приоткрывшего дверь Дана непонятным взглядом. – А…проходи, сядь вон там и посиди десять минут тихо. Я скоро освобожусь.
Даниэль шагнул в кабинет, и его тут же чуть не вынесло обратно в коридор. Он увидел лавку. Знает… уже знает, что я пропустил занятия… - подумал он. Наказание за прогулы ему было обещано весьма недвусмысленное. К счастью, Каро в этот момент отвернулась к окну, и замешательство мальчишки осталось незамеченным. К тому моменту, когда она снова оказалась к нему лицом, Даниэлю уже удалось справиться с собой. Он опустился на стул так осторожно, будто всерьез опасался запрятанной в него иглы с ядом. И замер в тягостном ожидании.
Каро глянула на него удивленно, но ничего не сказала, только чуть сдвинула брови. Ожидание, впрочем, не затянулось. Как не случилось и то, чего Даниэль боялся.
Дверь чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнул Эрик. Какой-то непривычно тихий и смирный.
- Ну и? - Грозно спросила Каро, не вставая из за стола. - Что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Он гад!. - С готовностью поведал Эрик. Оправдываться или увиливать мальчишка не пытался, Каро на мякине не проведешь.
Каролина подняла взгляд к потолку. Вздохнула. Откинулась на спинку кресла. Посидела. И снова обратилась к стоящему перед столом с самым независимо-виноватым видом Эрику:
- Ну что ж... укладывайся тогда, народный мститель! - И Даниэль не сдержал облегченного вздоха: не его!
- Мне здесь только гражданских войн не хватало. – продолжала тем временем Каро, - Эри, я тебе серьезно говорю - еще одна такая шуточка и ты у меня неделю сесть не сможешь! И не смей меня смешить - не поможет. Я тебе сколько раз говорила – не ставь свои зверские опыты на живых людях?
Эрик сделал виноватую мордашку и притворно вздохнул. Выглядело это потешно. И сразу становилось ясно, что в поступке своем он ничуть не раскаивается и повторил бы его снова, если бы пришлось. Ну а то, что придется за это немного пострадать, что ж… Когда ее высочество отвернулась, мальчишка хитро подмигнул Даниэлю и стал готовится. Быстро, четко, отработано. Аккуратно сложил одежду на хорошо знакомый Даниэлю стул, шагнул к лавке и без колебаний вытянулся в струнку. Будто не на порку пришел – на массаж. И все же Даниэль уловил, как слегка подрагивают у него руки. И отвел взгляд. За что его интересно?
Принцесса нарочно тщательно выбрала розгу, скрывая расползающуюся по лицу улыбку. Вот свинтус!
- Каро, за моральные убытки Герхарда ты, надеюсь, не заставишь меня расплачиваться? – Неожиданно поднял голову приговоренный. - У него души-то нет, так что ничего особо не пострадало. – голос Эрика звучал как обычно, с искринкой смеха. Может только самую малость вплеталось в него что-то выдававшее волнение обладателя. - А ты вообще уверена, что Герхард живой? Я лично - нет.
- «Герхард! Вот как…» - подумал Даниэль и посмотрел на Эрика с уважительным удивлением, - что же они смогли сделать Герхарду? Или не смогли?
- Ах ты поросенок! - Не выдержала и возмутилась Каро, выхватывая из пучка прут подлиннее. – Зато все остальные там точно живые были! И комнату теперь тоже отмывать живым, и перепугал ты половину прислуги в крыле! Они-то еще не знают, что любой грохот в округе означает вовсе не конец света, а всего лишь очередную выволочку для одного пакостника!!!
Каро встряхнулась, постаралась сделать строгое лицо и подошла к лавке с вытянувшимся на ней Эри.
- Теперь я понимаю, почему ее величество отправила вас сюда с первой же оказией. – Притворно-сердито произнесла Каро. – Она просто устала спасать дворец от разрушения! Теперь вы решили разнести этот? – Вслед за вопросом прилетела и розга – звонко и жгуче.
Эрик не успел приготовиться к удару, поэтому тихонько вскрикнул. Даниэль невольно дернулся. Он отлично знал, что чувствует сейчас мальчишка на лавке. Но тот уже собрался и взялся руками за край лавки. – А дворец мы не разрушали! Что за клевета! – не преминул он возмутиться, чуть отдышавшись.
Даниэль не мог поверить. Он во все глаза смотрел на картину, раскрывающуюся перед ним, забыв о приличиях. Это что, светский прием? Или этот мальчишка сделан из железа? Как он может так спокойно разговаривать ПОД РОЗГАМИ?
- Да, потому что не успели. – Ехидно парировала Каро. – Вам только волю дай, и времени немного, развалины будут ооочень живописные. Я тебе сколько раз буду объяснять – ДУМАЙ (звонкий вжик в воздухе и звук удара розги о тело) головой, а не тем местом, которое у тебя сейчас умнеет!
- А я и… - Эрик чуть вздрогнул и засопел, - я и думаю головой.
- Я вижу! – Откомментировала Каро, в очередной раз занося розгу. – Чем ты думаешь. Здоровый уже оболтус, скоро меня перерастешь… - очередной «вжик» вплелся в ее слова – а ума как не было, так и нет!
- А ты, если бы не была наследницей престола… - Эрик зажмурился на секунду и с шумом выдохнул, - тебе разве не захотелось бы его проучить?
- Нечестный прием! – Чуть ехидно возмутилась Каро, опуская прут на время.
Эрик вывернулся ужом, чтобы посмотреть на принцессу. - Это почему это? - хитро сощурившись, проговорил он.
- Потому это! – Розга снова поднялась над вытянутым вдоль лавки телом. – Что ты сам прекрасно знаешь ответ! – Розга впилась в подставленную попу. – И знаешь, чем бы это для меня кончилось. – Заключила Каро.
- А кроме того! – Продолжила девушка внушения словесные вперемешку с жгуче-хлесткими. – Я уж точно не стала бы взрывать полдворца, чтобы проучить отдельного противного индивидуума!
Эрик снова покаянно вздохнул.
– А я и не планировал пол дворца… так вышло…
Теперь, когда жгуче-хлесткие внушения усилились, ему требовалось чуть больше времени на то, чтобы перевести дыхание. Рывки тела тоже стали заметнее, но мальчишка по-прежнему удерживал позу.
- Вышло как всегда. – Заключила Каро, аккуратно укладывая красно-розовые полосы одну к одной от копчика к ногам. – Какой у нас там счет, не помнишь? Кажется двести двадцать второй раз у вас «так вышло»?
- Неее… всего лишь… двести двадцать первый… - речь Эрика становилась все более и более прерывистой.
- Ну ты меня утешил! – Отозвалась Каро, переходя на другую сторону лавки и попутно вооружаясь новой розгой. – Двести двадцать первый – это конечно совсем другое дело, чем ДВЕСТИ (Вжжжик) ДВАДЦАТЬ (вжжжик) ВТОРОЙ(Вжжжик)!
- Ох! Мм! – Эрик дернулся. На этот раз чуть в сторону. Но тут же вернулся на место.- А вот так… тоже… не честно. П-предупреждать нужно, - добавил он чуть ворчливо.
- Ты мне еще повыступай тут. – Хмыкнула Каро, но паузу сделала. – Лучше ты сам себя предупреждай в следующий раз. Заранее! Осторожно, опасно для попы.
Эрик засопел, что мол согласен, чего уж там... и искоса проследил за принцессой - что делает? Взгляд его зацепился за остолбеневшего Даниэля, и Эрик еще раз хитровато подмигнул ему - не боись, выживем. Последний до этого мало чем отличавшийся от статуи под названием «изумление», стал изображать после этого «изумление крайнее» переходящее в «изумление непроходимое».
Каро снова подняла свое орудие воспитания. Передышка кончилась. Теперь она старалась не частить, давая Эрику отдышаться после каждого удара – на попе не осталось места для новых стежков и они ложились поверх уже имеющихся полосок.
- Отмывать свои художества будешь сам. – Уведомила она во время одной из пауз. – Надеюсь, у тебя ума хватило не пихать туда деготь, как в прошлый раз?
Эрик, переставший уже болтать, чтобы беречь дыхание, виновато поднял глаза на Каролину... - ну, вообще-то...
Каро даже розгу опустила в чуть преувеличенном ужасе:
- Эри, нееееет! Скажи что это не так!!!! ОПЯТЬ две недели все будут в пятнах и пахнуть как… - она не нашла слов.
- Деготь не добавлял! – подозрительно быстро отозвался мальчишка, - честно! Он уже успел отдышаться и приподнялся теперь на лавке.
- А что добавлял? – Настороженно уточнила Каро. Опыт ей подсказывал, что рассчитывать на легкий исход не приходится.
- Ну-у... - неопределенно протянул Эр. - И опять не удержался от смешка: - какая разница! Убирать-то все равно мне.
- Э-рик. – Тон Каро был непреклонен. – Тебе объяснить разницу предметно? – Она чуть качнула розгой в руке. – Потерпевших отмывать тоже будешь сам?
- Ну яйца там были...не очень свежие… - неохотно признался Эрик.
- Тааак… - Каро тяжело вздохнула. – На неделю то крыло замка необитаемо…отлично. Эрик, я тебя сейчас не выдеру. Я тебя придушу, засранец ты такой!!! – И плевать, что такие слова принцессе даже знать не положено. Сейчас у Каро других не было. Правда, вопреки обещанию, душить она никого не стала, зато розга вернулась на уже хорошо полосатую попу.
- Вот тебе и яйца…(вжик!) и бомбы…(вжик) и… - Каро на секунду замедлилась: – Почему там все в синих пятнах???
На этот раз Эрик успел настроиться на атаку. Он вцепился в край лавки, будто пытался его оторвать. И только слегка вскидывался вверх после каждого "вот тебе". На этот раз ему потребовалось время прежде, чем он смог ответить на вопрос.
- Я туда... добавил чернила... совсем немного...
- О боже! – Каро обреченно пожала плечами. – Вот тебе и чернила!(Вжжжик-Вжжжик!)
И тут вдруг Каро снова остановилась, пораженная какой-то догадкой:
- Это которые чернила? – Крайне подозрительным тоном спросила она, втайне еще надеясь, что пронесет. – Надеюсь не мои несмываемые???
--Ых… Ммых… – со стороны казалось, что Эрик просто коротко вздыхает. Потом мальчишка посмотрел на нее честными глазами:
- Я не знаю… те, которые в канцелярии были…на твоем столе.
Каро не знала, смеяться ей или плакать. Но в конце концов определилась: розга защелкала по попе мальчишки с неотвратимостью метронома.
- Молодец! – комментировала стежки Каро. – Умница! Теперь у меня будет потрясающе-разноцветная свита и прислуга на ближайшие два месяца! Не считая того! (Вжжжик!) Что эти чернила были последние!!!
- Мы не все вылили! Там еще осталось! – горячо выкрикнул мальчишка и досадливо прикусил губу, поняв, что проговорился.
- Ну собственно я и не сомневалась. – вздохнула Каро. – Где один, там и другие двое. Спасибо хоть «не все вылили»! – Язвительно поблагодарила она. – Свинятина! (Вжик!) Бессовестная причем! (Вжик!) Не успели приехать, уже всех на уши поставили! (Вжик!)
- Они не при чем! – успел выпалить Эрик – и тут же ему пришлось снова закусить губу, на этот раз, чтобы не вскрикнуть. Теперь все его усилия уходили на то, чтобы лежать смирно под очень и очень горячими уже ударами. По сдерживаемым движениям видно было, что давалось мальчишке это не просто.
И в этот самый момент раздался робкий стук в дверь и почти сразу на пороге появились еще две «бессовестные свинятины»
- У меня что тут сегодня, медом намазано? – Ворчливо спросила Каро, глянув через плечо на непрошенных гостей. Потом на глаз оценила выпоротость расположенной на лавке попы и со вздохом добавила еще три жгуче-кусачих полоски.
- Мы это... с ним - дружно кивнули мальчишки в сторону лавки, тоже пытаясь оценить состояние ущерба. Эрик отреагировал на появления неожиданных визитеров коротко – покрутил пальцем у виска и сопроводил свой жест выразительным взглядом – «Идиоты! Думаете мне легче станет, если и вам влетит?»
Те тоже ответили взглядом – «можно подумать ты не пришел бы на нашем месте!»
- Вот спасибо. – Насмешливо отозвалась Каро на эту пантомиму. – Вы что, решили, что мне заняться нечем, и я заскучала? – помимо собственной воли и ехидных комментариев, Каро все же улыбалась. Все как прежде, эта неразлучная троица вернула ощущение безмятежности и тепла – совсем как дома…
- Вставай, горе мое луковое. – Велела она Эрику. – Скажи спасибо вон ему – Каро подбородком указала на притихшего в углу как мышь под метлой Даниэля. – Нет у меня времени до вечера тебе объяснять, что бывает с похитителями чернил!
- Спасибо! - Эрик широко улыбнулся Даниэлю.
- Заходи сюда почаще… - вздохнул он радостно и довольно бодро поднялся. Скорчил несколько гримасок, пока натягивал штаны. И вопросительно уставился на Каролину, поглядывая одновременно и на друзей – «а как с ними?»
Каро насмешливо смерила взглядом всех троих – каждого по очереди. Подошла, поправила выбившуюся из под пояса штанов рубашку Эрика(он довольно засопел), и щелкнула его по носу, улыбнувшись. Двое других получили соответственно – легкий подзатыльник и чуть дернутое ухо.
- Шагом марш все трое отмывать комнату! – Шутливо рыкнула на поросят Каро. - А так же найдите лакея, который подавал обед, и как хотите смывайте с него пятна. Парень тут вообще ни при чем. До завтра не отмоете – пеняйте на себя, лично каждого выкрашу теми же чернилами!
- Есть! – ответила вся троица разом и щелкнула каблуками. Эрик, правда, – не очень лихо. Судя по слаженности, этот жест был для них привычным.
- Брысь отсюда, негодники! – Засмеялась Каро.

 Отправлено: 03.02.17 20:16. Заголовок: Гламурненько ) Толь..

Гламурненько )
Только -- что же это за литература за такая? Многочисленные книге в стиле БДСМ в мягкой обложке, ведь, "не считаются" ) В этом разделе, "литература" -- это, как я понимаю, художественные произведения различных писателей -- более или менее известных.
...Но, всё равно, -- спасибо, что разместили эти отрывки, -- они читаются очень неплохо.

 Отправлено: 04.02.17 00:37. Заголовок: Спасибо, но лучше вс..

Спасибо, но лучше все таки отрывки делать покороче, а на полный текст оставлять ссылки. А то не у всех есть время читать такие длинные тексты. Это как помохать перед носом конфеткой, а потом ее спрятать 😀

 Отправлено: 04.02.17 04:15. Заголовок: SS "Поучайте ..

SS

"Поучайте лучше ваших паучат!"(с)

 Отправлено: 31.12.18 21:30. Заголовок: Девлин Джейд Воспит..

Девлин Джейд

Воспитанник

1

<...>

Опираясь на трость, Даниэль вальяжно спустился по лестнице, ведущей во
двор. Что и говорить, он был хорош собой. Ладная фигурка, вьющиеся
длинные волосы, грациозные движения. Одно только портило его внешность -
надменное и какое-то капризное выражение на красивом лице.

Несколько молодых придворных, заметив появление Даниэля, тут же окружили его:
- Доброе утро, Дан!
- Как спалось?
- Надеюсь, ты видел во сне Жульетту? Позавчера на балу она с тебя глаз
не сводила. Ах, какие у нее, должно быть, ножки... - Винцас закончил фразу
недвусмысленным присвистыванием.

Окружение захихикало. А сам Даниэль довольно улыбнулся.
- Жульетта? Это которая была в красном платье? О неет, благородные каи,
эта толстуха вовсе не в моем вкусе. Можешь забирать ее себе, Винц. А вот
с Ванессой я бы не отказался "побеседовать о возвышенном". Разумеется,
если я буду сверху. - Толпа взорвалась хохотом.
- Но дамы дамами, - остановил их Даниэль, - а у нас с вами есть одно
незаконченное дельце. Мы должны вернуть должок одному наглому мерзавцу.
Кто со мной?
"Со мной" оказались все.
- Тогда за дело - заставим этого глупца пожалеть, что он испортил нам
развлечение.
Даниэль направился к своей лошади, которую подвел ему под уздцы старый
конюх Гавриил. И тут в поле его зрения попалась фигурка парнишки,
проходящего по двору с ведром. Парнишка обернулся, и взгляды их
скрестились. Одно только короткое мгновение они смотрели друг другу в
глаза. Два взгляда: надменный, высокомерный и злорадствующий против
спокойного несгибаемого, уверенного в своей правоте.
Затем парень с ведром отвернулся и продолжил свой путь. А взбешенный
герцог вскочил на коня и рванул с места, чуть не сбив с ног конюха. Вся
кавалькада поспешила за ним.

Этот сдержанный и прямой взгляд снова привел Даниэля в ярость. Несмотря
на все старания, сломить Лана за два года так и не удалось. Чертов упрямец!
- Ты еще приползешь на коленях прощения просить! - процедил герцог
сквозь зубы. Но уверенности в этом у Даниэля не было. Он не чувствовал
себя победителем, несмотря на все преимущества своего положения и всю
свою власть. Он мог сделать с мальчишкой что угодно и не мог сделать
ничего! Сознание того, что он никак не может совладать с каким-то
"жалким бедняком", его ужасно злило. Лан, несмотря на свою зависимость
от герцога, оставался таким же гордым и независимым. Он выполнял все,
что бы ему ни поручили, вплоть до самой грязной работы, с холодным
спокойствием и без ропота. Он не выказывал ни малейшего сожаления, что
остался без тех привилегий, которые давало ему положение герцогского
друга и от которых он сам однажды отказался.
На герцога при этом не обращал никакого внимания. Если ему приходилось
заговорить с хозяином, голос его звучал всегда ровно, холодно и
бесстрастно. А слов отмерялось строго необходимое количество. После
разговора Лан всегда спешил удалиться. Даниэль придумывал для него все
новые и новые способы "сломить гордеца", но добиться так ничего и не
смог. Только вчера Даниэль распорядился, чтобы Лана перевели на конюшню,
помощником конюха. Неслыханное унижение для молодого дворянина. Лан
вынес и его.
Можно было, конечно, выгнать мерзавца прочь из замка, и это бы обрекло
его и его сестру на голодную смерть. Но Даниэлю нужно было не это... Ему
нужно было, чтобы Лан раскаялся в тех горьких словах, которые он сказал
ему несколько лет назад и которые так ранили его в то время. Ему нужно
было, чтобы он сам пришел назад и умолял о прощении. И тогда он увидит,
каким он, Даниэль, может быть великодушным... и все у них станет, как
прежде... Но время шло, а Лан и не думал раскаиваться. И, если встречались
они взглядами, как теперь, смотрел всегда твердо и бесстрашно.

- Да-ан, подожди! - его нагонял Герхард, самый развязный и наглый из юнцов.
- Ты так и не сказал нам, что намерен сделать с этим нахалом, Дан? Мы
все в нетерпении.
- Может, заставим его плясать для нас?
- Или поохотимся на него вместо оленя? - загоготал подъехавший Кристиан,
большой охотник до подобных развлечений. - Бьюсь об заклад, я отстрелю
ему пряжки на башмаках и все пуговицы на камзоле!
- Думаю, мы сделаем иначе... - загадочно произнес молодой герцог. Быстрая
скачка немного охладила его и вернула его мысли к более насущной
проблеме. А Лан никуда не денется. Рано или поздно он выдохнется и сдаст
свои позиции.
Размышления герцога прервал вопль стоящего чуть в стороне от всех Кристиана:
- Вот он!
Заинтересованные взгляды устремились вслед за его вытянутой рукой - в
сторону леса.
- На ловца и зверь бежит, - довольно ухмыльнулся Даниэль. - Взять!
И "охотники" с улюлюканьем кинулись в погоню за "добычей", ломая
изгороди и безжалостно топча соседские посевы.
Домой возвращались довольные. Этот егерь так забавно бледнел и верещал
от ужаса.

- Так с ними и нужно, - убежденно сказал Даниэль, - вот увидите, теперь
эти трусливые псы совсем присмиреют. - Все согласно закивали:
- Ни одна шавка не смеет тявкать на великого герцога Рогнарского.

По возвращению в замок "великого герцога Рогнарского" ждало весьма
неприятное известие. Королевское посольство, ожидаемое в Рогнаре не
раньше следующего месяца, прибывает со дня на день. Его Светлость пришел
в бешенство. Какого черта это трижды проклятое посольство так спешит!
И почему эти безмозглые скоты не известили его раньше?! Как обычно в
таких случаях, виноватыми во всем оказались слуги - те, кто был поблизости.
Даниэль рявкнул на помощника конюха, что брал поводья его лошади:
- Где Гавриил?! - и не дожидавшись ответа перепуганного насмерть
мальчонки, вытянул из-за пояса хлыст.
Гавриил прихрамывая спешил к приехавшим. В его обязанностях было лично
принимать и подавать хозяйского коня. Но сегодня он, на свою беду,
замешкался в конюшне и не успел к прибытию хозяина.
- Ты заставил меня ждать... - зловеще произнес герцог, разматывая хлыст.
Гавриил молча с ужасом следил за его движениями.
- Ты за это ответишь! - Кнут взвился в воздух... да там и замер,
перехваченный чьей-то сильной рукой.
Гавриил продолжал стоять, втянув голову в плечи и закрыв ее руками.
- КТО ПОСМЕЛ?!!!

- Разве вы не види... - начал Энтин, но замолчал на полуслове от тычка.
Герхард, прервавший его, подмигнул: дурак, зачем говорить вслух то, что
всем и так видно. Включая герцога. Просто его сиятельство, кай Даниэль,
решили позабавиться и наконец-то поставить на место забытого фаворита. И
пусть позабавятся. А мы поможем, когда прикажут.
- Кто посмел? - уже тише, едва ли не с шипением повторил Дан. - Помощник
конюха? Гавриил!
Гавриил, замерший, как степной грызун у норы, поднял взгляд на господина.
- Гавриил, - укоризненно произнес Дан, удачно имитируя огорчение и
обиду. - Как ты мог так распустить младшую прислугу! Ну!
- Он новенький, - пролепетал Гавриил, заметьте, ни капельки не соврав.
Лан действительно лишь второй день считался помощником конюха.
Все зашумели, разделяя возмущение кая герцога. И лишь Лан, только что
защитивший слугу от расправы, спокойно стоял у коновязи, будто вся эта
история к нему не относилась.
Дан повернулся к младшему конюху. Он надулся (постарался надуться), чуть
вытянулся ввысь. Его сиятельство всеми силами старался походить на
умудренного и справедливого владыку, а не на мстительного мальчишку. Не
замечая, что сейчас больше всего его и напоминает.
- Таааак, - тихо и многозначительно сказал он, - самому крепкому
терпению бывает конец. Лень, шушуканье за моей спиной. Нежелание
исполнять указания господина. Наглые взгляды и мелкие интриги.
Даниэль перечислял медленно. Как будто ждал, когда Лан возмутится,
воскликнет: "неправда!" Но младший конюх смотрел на стены, на утоптанную
землю, на синее весеннее небо, только не на герцога. Надо было уж очень
внимательно приглядеться к нему, чтобы увидеть, как иногда вздрагивают
лицо и руки.
Даниэль увидел. И он был рад такому повороту. Лан сам себя загнал в угол
своей упертостью. Что ж... может, хоть теперь у него хватит ума покаяться?
И тогда можно будет вспомнить про то, что Даниэль не считает их дружбу
бесповоротно умершей. И даже готов простить прежнего друга...
Даниэль испытывающе (напряженно) всматривался в лицо Лана, пытаясь
уловить в нем раскаяние. Безуспешно.
- Ты поднял руку на герцога... - продолжил Даниэль разочарованно. - Тебе
лучше меня должны быть известны из летописей имена тех, кто лишился за
это руки!
Во взгляде Лана мелькнул мгновенный зайчик улыбки, быстрый и грустный.
Тот, кто знал обоих мальчишек, понял бы ее правильно: "Да,
действительно, я знаю летописи нашего княжества лучше, чем ты, уж тут с
тобой спорить не буду".
- И что ты мне скажешь? - произнес Дан. - Ну!
- Я уже однажды тебе все сказал, - наконец промолвил Лан. И опять
уставился в небо.
Кай герцог чуть не поперхнулся злобой. Есть вещи, которые не забываются.
Тот стародавний разговор, к примеру.
Окружение толпилось рядом, пока не зная, чем завершится разговор. Но
чувствовалось: просто так сегодня два бывших друга не расстанутся.
- Очень, очень грустно, - покачал головой юный герцог. Он стоял перед
Ланом, сложив руки на груди. - Тогда ты получишь то, что заслуживаешь. Я
слишком многое прощал тебе, Лан. Я справедлив, и ДАЖЕ СЕЙЧАС ты мог бы
рассчитывать на мое снисхождение в память о нашей былой дружбе, но... Я
герцог, и никто, - голос Дана повысился, - никто не смеет покушаться на
мою волю. (Тем более, прилюдно! - мысленно добавил он.) Ты же поступил,
как мальчишка, забывший, кто пред ним. И наказан ты будешь, как
мальчишка. Сейчас же! Немедленно!
Кай герцог все повышал голос и под конец орал, и едва ли не брызгал
слюной. Казалось, он хотел заглушить в себе что-то, как боевые трубачи и
барабанщики заглушают страх воинов, идущих в атаку.
- Взять его! Принести Скамью правосудия!
Лан все окончательно понял. Если бы кто-нибудь мог приглядеться и
прочесть по выражению его лица, он бы увидел две мысли, впившиеся друг в
друга. "Лучше смерть!" и "Нет, я живу не для себя. Я должен вытерпеть и
это!"
Поэтому он просто стоял с побелевшим лицом и отреагировал, лишь когда в
него вцепились несколько услужливых рук. Казалось, он сопротивляется,
как механическая машина, но не без успехов: присел, уже в присядке
рванулся вправо, и Винц, уверенный, что схватил за шиворот, перелетел
через него. Поднимаясь, Лан двинул локтем в живот Энтина и, на миг
освободившись, оказался перед еще не расседланным буланым конем.
Оказался перед ним. Казалось, взглядом уже вскочил в седло, пришпорил,
рванулся... И замер: "хорошо, а куда дальше?"
Герцог наблюдал за отчаянными попытками младшего конюха с тонкой
ухмылкой на красивых губах. "Далеко ли собрался?" - с издевкой говорил
его взгляд - "Ну, что же ты?"
Лан так и остался возле коня. Поэтому был опять схвачен и за воротник, и
за руки, а Герхард еще и добавил ему кулаком в живот. И прошептал на
ухо: "Вот сейчас - рассчитаемся".
От внезапной боли и унижения на лице согнувшегося Лана появились слезы.
А когда он дотянулся до лица рукавом и смахнул их, то увидел Скамью
правосудия. Ее тащили двое слуг, а помогали, правда, скорее
подбадривая, трое мальчишек из свиты.
Кое-кто из старого окружения зашептались. Послышалось: "Он же дворянин".
- Я что, не имею права? - с вызовом сказал Дан. В эту секунду он
мгновенно превратился из умудренного властителя в обиженного мальчишку,
проверяющего мир на свои права.
- Имеете, - с поклоном (почти забытая форма обращения при дворе) сказал
Юри, - но даже несовершеннолетнего дворянина, если его наказывает не
отец и не опекун, можно высечь лишь в Рыцарском зале.
- Это младший конюх. Эй, чего встали! Почему он еще не на скамье!

Скамья правосудия - тяжелая, длинная, как крокодил, стояла в трех шагах
от Лана. Казалось, еще секунду назад он считал приказ герцога шуткой
или угрозой. Сейчас попытался рвануться, да так, что отлетели две
пуговицы: одна сразу остановилась на мягкой земле, вторая укатилась по
утоптанному камню. Но его крепко держали несколько рук, а рядом было
второе кольцо добровольной стражи, если вырвется.
Даниэль молча наблюдал со своего места за суетливыми приготовлениями. И
ухмылка его из насмешливой переходила в злорадную. Когда Лан уже был
растянут на скамье, их взгляды встретились впервые за все это время.
- Ну что, Лан, теперь-то ты понял, что лучше дружить со мной...
- А я с тобой дружил... Когда ты еще был самим собой.
- Я всегда был и остаюсь самим собой, запомни это...
- Говори это тем, кто появился при дворе месяц назад. Я знаю тебя с пяти лет!
- Те, кто появились при дворе месяц назад, и есть мои настоящие друзья.
Они-то уж меня не предадут, как ты!
- Если бы я не остановил твою руку, это и было бы предательством!
- Если бы ты не остановил мою руку... у тебя был бы еще шанс. На прощение.
- Ты сам знаешь... Мне не за что просить прощение у тебя...
- Значит, ты так ничего и не понял, глупец! А я-то рассчитывал, что ты
поймешь...
- (Устало). Ты зря рассчитывал.
- Ну, так пеняй на себя...
Этот безмолвный диалог, к ярости Даниэля, опять не принес ему ощущения
победы.
Лан чувствовал, как с него стягивают одежду - обычные шаровары для
грязной работы, как Винц крепко держит его за кисти рук, а кто-то так же
крепко прижимает уже голые ступни.
- Я принял замечательное решение, господа, - рассмеялся Даниэль,
довольный разворачивающейся картиной. - Я превращу твою жизнь в
настоящий кошмар, ничтожество! Упрямый мальчишка! - последние слова
выстрелили в Лана.

Теперь, когда не оставалось надежды, что Лан придет просить прощения,
осталась надежда, что он запросит пощады. Герхард постарается, его и
просить не надо, вон, так и горит азартом...
- Господа... - Кай герцог казался теперь полностью спокойным. - Только не
бейте его по спине, господа, я не намерен лишиться работника на конюшне
на ближайшие дни, - и кивнул, - приступайте.
Лан отвел глаза. Только для того, чтобы добраться зубами до собственного
рукава и вцепиться в него.
В последнюю секунду возникла заминка. Все знали, что Лан когда-то был
лучшим другом герцога. Фавор взбалмошного правителя непредсказуем:
низвергнутый любимчик всегда может вернуться наверх и вспомнить, кто
больше всех усердствовал при наказании.
Герхард преодолел сомнения первым. Он взял стек, протянул мешковатому
крепышу Дрэну такой же и взмахнул.

- Вики, иди-ка сюда. Посмотри, чем развлекаются наши мальчики.
- Знаешь, Несс, от чего бы я хотела быть подальше, так это от их забав,
- сказала Виктория. И, тут же опровергая свою мудрость, поспешила на зов
Ванессы. Тем более, судя по отдаленным звукам, мальчики развлекались во
дворе. Так что с третьего этажа полюбоваться на их развлекушки было и
удобно, и безопасно.
- Кого-то собираются высечь, - сказала Вики, - зачем притащили сюда
этого бедола... Ой, это же Лан!
- Он, - согласилась Ванесса. - Наш душечка-кай до него дааавно
добирался. Вот и добрался. О! Начали.
Говорок во дворе почти не был слышен, зато свист двух хлыстов и
размашистые удары по телу доносились отчетливо.
- Несс, как тебе не стыдно! Это же Лан!
За последние два года состав придворных дам существенно изменился, как и
состав придворных кавалеров. Почти все тетушки пожилых и средних лет и
даже относительно молодые девицы предпочли держаться от замка подальше.
Кай герцог недвусмысленно дал понять: ему интересны лишь ровесницы.
Непонятливым объяснили их нежелательность. Для объяснения использовались
мыши (иногда летучие), трещотки, подпиленные стулья, маленькие пакеты с
порохом и иные добрые шалости. Осталась только бабушки Энни, ну так она
всегда считалась чудачкой.
Итак, остались ровесницы - дочери тех, чьи родители не хотели попасть в
немилость. От шуточек разной степени доброты не были избавлены и они.
Три месяца назад Герхард прижал в темном углу коридора Ванессу и начал
ее щекотать. Поначалу смешно было обоим, потом только ему, но Герх не
хотел отпуска Несси - "сначала скажи, что ты прячешь, тогда отпущу". И
было непонятно, что он хочет найти при обыске. Или слишком понятно.
Неизвестно бы, как все кончилось, но Лан - тогда еще привратник,
вступился за бедняжку. Герх без долгих раздумий вынул шпагу и потерял ее
в короткой борьбе. Лан предложил ему извиниться перед девицей и
пообещать не распускать руки, не то он отдаст шпагу начальнику стражи и
не удержится от рассказа, как ее заполучил.
Судя по происходящему во дворе, для Герхарда настал час мести.
- Вообще, он молодчина, - уважительно сказала Несс. - Герх и этот болван
стараются, а он как в рот воды.
- Прекрати, - дернула ее за плечо Викки. - Это же гнусно!
Ванесса, вообще-то, была девчонкой доброй и благодарной, но к тому же
своенравной. Она сама бы догадалась, что на происходящее внизу смотреть
нехорошо. Как минимум, нехорошо. Но сейчас как ей могут указывать, на
что смотреть, на что не смотреть?
- Смотрю, куда хочу, - так и сказала она вслух. И даже послала Лану
воздушный поцелуй. Он, к счастью, не заметил. Зато заметил Герхард и
помахал хлыстом.
- Несси, а если бы кто-нибудь увидел, как тебя секут?
- А если бы кошка торговала табаком? А если бы кролики играли на
валторнах? - Несс наморщила лобик, пытаясь вообразить еще какую-нибудь
несуразицу, но, не придумав, сказала: - Нет, такое никто не видел и
никогда не увидит.
- А вот меня, представь себе... - зло сказала Викки, точнее, недоговорила.
- Братик однажды подсмотрел, так потом получил от меня пяльцами.
Маменька узнала за что, так на меня не рассердилась и еще ему добавила.
- Беееедненький мальчик, - протянула Несс, то ли насчет подругиного
брата, то ли насчет Лана. Что-то из происходящего во дворе особенно
привлекло ее внимание, и она просто вдавилась животиком в подоконник.
- Ах, значит, тебя ни разу, - тихо сказала Викки. Подошла к подруге,
размахнулась, прицелилась и выдала ей шлепок, да такой сильный, что чуть
сама не вскрикнула от боли.
Несс, конечно, вскрикнула. Прекратила наблюдение и помчалась по коридору
за Викки.

 Отправлено: 31.12.18 21:30. Заголовок: 2 Двум участникам э..

2

Двум участникам экзекуции, державшим Лана за ноги и руки, некоторое
время было нелегко. Жертва дергалась, выгибалась, казалось, так и не
звучащий крик уходил в рывки тела. Пришлось даже сесть на плечи.
- Кай Ланире, полагаю, собирается спеть для нас, - мгновенно
отреагировал герцог на чуть слышное мычание, доносящееся со скамьи. -
Смелее, любезный кай! Смелее!
- Аплодисменты за нами! - коротко хохотнул Герхард, помахивая стеком.
Чем дольше длилась порка, тем больше мрачнел герцог. Становилось ясно,
что слов пощады от Лана он не услышит. Теперь Лан уже почти не дергался,
только иногда мотал головой. Уже слышался шепот: "Может, хватит?"
- Глупости! - возразил Его Светлость, порядком раздраженный молчанием
упрямца. - Глупости! Еще десяточек. На счастье.
Гавриил, все еще стоящий неподалеку, выглядел совершенно убитым - ведь
это он навлек на парня такие неприятности.
- Только бы совсем не забили, ироды! - чуть слышно прошептала жена
привратника, дородная Мариса, проходящая по двору. Остальные слуги,
оказавшиеся поблизости, только бросали испуганные, полные жалости
взгляды. Лана любили. Несмотря на свое благородное происхождение, он
никогда не задирал носа и всегда был вежлив и приветлив со слугами. Даже
когда был приближен к герцогу. Когда же он не побоялся пойти правителю
наперекор и потерял свое положение, уважение к нему слуг достигло своего
предела.
И вдруг во дворе замка появились неожиданные наблюдатели.

Каро уповала только на то, что в замке ее ждет горячая ванна, обед и
постель. Сил не осталось, последний переход вымотал до конца. Уже
показались раскрытые ворота старой крепости на холме, вот кавалькада
посольства прогрохотала по опущенному навечно подвесному мосту над
заросшим рвом, втянулась в проем замковой стены. Каро осадила коня и
огляделась. В своем пропыленном дорожном костюме скромного покроя, хотя
и отменного качества, она ничем не выделялась из сопровождающей посла свиты.
На удивление, их никто не встречал. Осмотревшись, принцесса увидела в
дальнем углу просторного мощеного двора, кажется, у конюшен, пеструю толпу.
- Что там происходит, кай Грено? - спросила она высокого сухощавого
мужчину с воинской выправкой. Посол лишь пожал плечами:
- Сейчас увидим, принцесса, - и направил коня через двор к скоплению народа.
Каро молча проследовала за ним и, не спешиваясь с лошади, взглянула
поверх голов столпившихся.
Происходящее сначала вызвало у нее недоумение, а затем брезгливую гримасу.
Секли кого-то... видимо, из слуг. Казалось, ничего необыкновенного, но
слишком уж злобно-радостными были лица расфуфыренных во все цвета радуги
зрителей, а мальчишка, растянутый для порки, был хоть и в бедной, но
явно дворянской одежде. Ко всему прочему, пресловутый "жених", знакомый
по описаниям и портрету, тоже стоял в толпе с тем же злобным выражением
лица. И явно руководил действом. Каро не удержалась, легкое касание,
медальон на цепочке качнулся раз, другой... и девушка едва не вскрикнула от
отвращения и злости. Вот как он развлекается!!!
- Что тут происходит, господа? - громом среди ясного неба прозвучал
зычный, как из бочки, голос посла.
Каролина подтолкнула коленями лошадь и, почти вплотную приблизившись к
каю Грено, шепнула ему несколько слов.
- Я попросил бы прекратить ваши развлечения, кай герцог, - холодно
сказал вышколенный военный, безошибочно обращаясь к Даниэлю. - Сейчас
неподходящее время.
- А я бы попросил вас убираться ко всем чертям! И не указывать мне, что
делать и чего не делать с моими слугами, - высокомерно ответил кай
герцог. - Если, конечно, вы не хотите занять их место на лавке, -
совсем уж злобно добавил он. И тут разглядел собеседника. - Кто этот
жалкий малый? - спросил он, ни к кому не обращаясь.
- Разрешите представиться, - холодно кивнул мужчина. - Ализир Грено,
герцог Анверский. Чрезвычайный и полномочный посол ее величества
императрицы Элеоноры Третьей.
Посольская охрана, состоящая из отборных королевских гвардейцев, чином
не ниже лейтенанта, тем временем грамотно взяла "в коробочку" всю толпу.
Кто-то из приспешников герцога присвистнул. Сам же герцог,
раздосадованный донельзя, вынужден был прикусить язык. Он с прищуром
смотрел на посла, словно собирался его взглядом на кусочки порезать.
Примерно так же глядела на незнакомцев и вся веселая герцогская свита. В
первую секунду у каждого мелькнула мысль: что за бродячий цирк
пожаловал, а не попросить вас, господа, да побыстрей, да без оглядки.
Уже во вторую секунду все без исключения оставили эту мысль. Каждый из
них оценил посольских воинов и собственные шансы в поединке. И внутренне
решил: если такой потребует отдать шпагу, то прекословить нежелательно.
Из всех обитателей замка сохранил спокойствие только Дан. Мстительная
злость еще не ушла, а главное, не хотелось сдаваться. Поэтому он сменил
грубость на холодную вежливость.
- Герцог Даниэль Второй, - сказал он, слегка поклонившись гостю. - Рад
приветствовать вас в моих владениях (легкий акцент на слово "моих").
Вы, несомненно, устали в долгом пути. Томас, распорядись, чтобы гостям
отвели достойные покои. Отдохните, я закончу свой суд, и мы встретимся в
Тронном зале. Герхард, я разве приказал остановиться?
Даниэль сказал это с максимальной решимостью, но взглянул в глаза
герцога Анверского с беспокойством, не зная, как быть, если он еще раз
попросит прекратить развлечение. Похоже, Грено так и хотел сделать. Даже
открыл рот. Но самый юный спутник посла что-то шепнул ему и зачем-то
потрогал медальон, выбившийся поверх рубашки.
"Я бы не потерпел такой дерзости", - подумал Даниэль. Грено думал иначе
и улыбнулся в ответ.
Между тем, хлысты взмыли опять. Опустились с резким свистом -
палачи-добровольцы, казалось, хотели силой ударов компенсировать
недавний простой.
Впервые свисту ответил крик. Точнее, два крика. Винц и Никки,
удерживавшие Лана, выпустили его и скорчились, ругаясь.
Впрочем, Лан не воспользовался подаренной свободой. Он остался лежать,
как лежал, только поднял голову, пытаясь понять причину избавления.
Новый крик, новая ругань. Герхард и Дрэн ударили опять... На этот раз
друг друга, по лицу.
Еще пара секунд, и они смолкли, лишь осторожно щупая щеки. Продолжать
экзекуцию они не решались, Дрэн даже выронил хлыст. Молчал и Дан. Что
приказать в такой ситуации, он не знал.
- Колдовство, - прошептал кто-то из свиты.
Самый быстрый поступок совершил, как ни странно, Лан. Прикусив губу, он
приподнялся, дотянулся до штанов, натянул их и, верно, истратив силы на
этот поступок, опять растянулся на скамье.
Мальчишка из посольской свиты что-то шепнул Грено. "Он что, у него
главный советник?" - подумал по-прежнему ошарашенный Дан. И даже
обрадовался, когда посол сказал:
- Ваша светлость (правда, от улыбки не воздержался), я благодарен
вам за гостеприимство и не откажусь им воспользоваться. Мы можем
проследовать в наши покои?
Дан кивнул. Между тем, мальчишка что-то шепнул двоим охранникам.
"Он еще и приказывает?" - промелькнуло в голове Дана.
Лан все-таки смог сползти со скамьи и стоял, опираясь на нее, то ли не
решаясь, то ли не в силах идти, то ли не зная куда. Воины спешились,
слегка присели, позволили ему опереться руками на их плечи, и он
медленно побрел к правому крылу замка, куда указал Томас. Там,
естественно, ничего готово не было, слуги метались как ошпаренные, и
гостям пришлось довольно долго ждать.
Все смотрели на герцога. Тот молчал.
Когда юнец посольской свиты поравнялся с Ланом, тот прошептал:
- Спасибо, ваше высочество.
Всадник чуть не рухнул из седла. Как раз в этот момент подул резкий
ветер, и пропыленная дорожная шляпа сорвалась у него с головы. Белокурые
локоны рассыпались по плечам.
Однако девушка быстро взяла себя в руки, приняла шляпу у кинувшегося
ловить слуги и невозмутимо проследовала за послом в отведенные им покои.
И была остановлена на полпути репликой Даниэля:
- Надо же, какие цыпочки попадаются в посольской свите... Добро пожаловать
в мой замок, любезная кайса. Надеюсь, вам понравится мое скромное
жилище. Женщин у нас любят... - на этих словах он подмигнул друзьям.
Друзья гадко заухмылялись. Даниэль не опасался. Посол уже вошел в замок,
а с его свитой можно было не церемониться. Тем более с женщинами.
Каро обернулась через плечо, окинула всю группу и персонально
говорившего оценивающим взглядом и с легкой иронией ответила:
- Оно и видно, что без взаимности, - отвернулась и последовала за всеми.
- А штучка-то, оказывается, с характером! - нарочно громко проговорил ей
вслед Даниэль. - Люблю таких!
- О, вы еще пожалеете, любезная кайса, что оказались в это время и в
этом месте... - проговорил он уже для себя.

Наконец все более-менее утряслось, и Каролина нашла возможность пойти и
поискать того слишком догадливого мальчишку. Кроме всего прочего,
медицинские навыки тоже входили в программу ее обучения, и она захватила
с собой все необходимое.
Мальчика разместили в одной из комнат для прислуги и оставили одного.
Каро осторожно приоткрыла дверь и вежливо спросила:
- Разрешите войти, кай?
- Да, - ответил Лан. Он лежал лицом вниз на кровати, застеленной слугами
впопыхах и, кстати, поэтому вполне приличным бельем.
Каролина вошла, прикрыла за собой дверь и, найдя глазами стул,
придвинула его к кровати.
- Как ваше имя, кай? - спросила она, присаживаясь.
- Ланире, - ответил Лан. Говорил он медленно, следя за голосом. Лицо
было красное, в глазах блестели слезы.
- Можете называть меня просто кайса Каролина, - принцесса открыла
принесенную с собой сумку, достала оттуда пару склянок, чистое полотно и
несколько коробочек. - Кай Ланире, вы разрешите оказать вам медицинскую
помощь? - она встала, не дожидаясь ответа, и выглянула за дверь, позвав
слугу. Через пару минут тот притащил полный кувшин воды, протиснулся в
дверь, стрельнул любопытными глазами на лежащего Лана и убежал.
- Необходимо обработать ваши... раны, - сказала принцесса, смачивая ткань
водой из кувшина. - Я понимаю ваше смущение, но медицинскими познаниями
в посольстве располагаю только я, а звать кого-то из здешних слуг пока
нежелательно.
Каро говорила спокойно и доброжелательно, хотя и не совсем то, что
хотела. Одной из причин, приведших ее сюда, было понять, как этот
мальчишка так быстро догадался, кто она.
Казалось, такое предложение подарило Лану дополнительные силы. Он
перевернулся на бок, лицом к гостье, попытался встать. И даже почти встал.
- Кайса Каролина, не знаю, чем я заслужил такую честь, но думаю, вам не
следует... Тем более, я сам... - и опровергая свои слова, сел на кровать.
Правда, в последнюю секунду, догадываясь, к чему приведет посадка,
оперся на матрас костяшками пальцев.
- Кай Ланире! - принцесса жестом попыталась остановить встающего мальчишку.
- Сейчас же ложитесь обратно, вам пока не следует вставать, - привыкшая к
повиновению, она и сейчас говорила тоном, не предполагающим протеста.
- Вы приказываете? - тихо спросил Лан.
Первым порывом Каро было достаточно резко подтвердить. Она устала, была
зла из-за сцены во дворе и мрачных предчувствий на будущее. Но в
последнюю секунду поймала себя за язык.
- Формально я не имею пока права вам что-то приказывать, кай Ланире, -
устало произнесла она. - Что, если я вас... попрошу лечь?
Принцесса вряд ли видела смех и слезы на одном лице сразу. С Ланом было
именно так.
- Ваше Высочество, - сказал он, на секунду прикрыв глаза, - кто бы мог
подумать, что за один день я... от лучшего друга. А потом принцесса
решит... - не договорив, он взялся за штаны и медленно начал их стягивать.
- Считайте, что сейчас я не принцесса, - посоветовала Каро. - А просто
секретарь посольства с подходящим образованием.
Лан старался глядеть на стену, в спешке завешенную старым ковром. Но то
и дело чуть поворачивал голову, разглядывая самого необычного лекаря,
которого он видел в своей жизни.
Каро молча занялась делом - вылила в кувшин содержимое флакончиков,
смочила ткань, посыпала ее какими-то порошками из коробочек... искоса
поглядывая на пациента. Ей очень о многом хотелось его расспросить.
- Кай Ланире, - спокойствие мальчика ее изрядно интриговало, хотелось
как-то его расшевелить, что ли... - Я понимаю ваше смущение... но увы, через
штаны мои лекарства не действуют.
Лан, отвернувшись от ковра, взглянул на нее. Усмехнулся и стянул штаны
еще на полмизинца.
Каро вдруг стало.. .как-то легко. Ей почему-то показалось, что они с этим
мальчишкой знакомы очень давно, и даже дружны.
- Не-а, - как девчонка, чуть озорно покачала она головой. - Даже сейчас
вашим штанам мои припарки не нужны. Кай Ланире, ну какая разница,
половину видно или целиком? И вообще, я сейчас врач, меня стесняться нечего.
Улыбка погасла. Лан закрыл глаза и стянул штаны окончательно. Ткань уже
успела прилипнуть к рассеченной коже, и он не сдержал легкого шипения.
После чего закрыл лицо ладонями.
Каро мгновенно преисполнилась сочувствия. Ой, и досталось ему... она с
нескрываемым ужасом изучила просеченные до крови почти черные полосы,
сливающиеся в одно даже на вид страшно болезненное пятно.
- Ой-ей... - невольно вырвалось у девушки. - Да что ж они, изверги, с
тобой сделали! - она не заметила, как перешла на "ты". Ее рука легонько
коснулась плеча мальчика в утешительном жесте. - С ума сойти... -
совершенно искренне, от души сказала она. - И ты молчал???
- Не помню, - искренне ответил Лан. И добавил еще тише: - Сил не было
запоминать.
На его лице внезапно появилась улыбка. Сразу после прикосновения.
- Зато я помню, - Каро ответила на улыбку, приступая к лечебным
процедурам: той самой смоченной тканью начиная очень легко и бережно
протирать самые верхние иссиня-черные полосы.
- Ваш кай герцог, - сказано было с откровенным ядовитым сарказмом, -
чуть от злости не лопнул.
- Может, от горя, - пошутил Лан. Ему было совсем не больно. Приятно,
чуть щекотно, тревожно и неловко. Весь этот коктейль чувств он пытался
заглушить шутками. - Ведь неприятно, когда на твоих глазах бьют твоего
лучшего... - и замолчал, не желая договаривать.
Каро немного помолчала, продолжая стирать засохшую кровь и словно ожидая
продолжения. Потом вздохнула и спросила сама:
- Почему он это сделал?
- Я не позволил ему совершить очередную ошибку, - после недолгой паузы
сказал Лан.
Каро чуть скептически приподняла бровь.
- Ошибку? Знаешь... из всего, что мне известно о будущем муже... - она
невольно повела плечом и чуть скривила губы, - я сделала вывод, что
подобные ошибки для него в порядке вещей.
Лан только вздохнул.
Каро чуть нахмурилась. Ткань в ее руках уже потемнела, зато пострадавшее
место уже не выглядело так жутко. Но мальчишка на кровати снова будто
замкнулся в себе. А ей действительно о многом нужно было его спросить.
- Расскажи мне о нем, - вдруг попросила она. - Не то, что знают все. То,
что ты думаешь.
- Ему очень не повезло, - сказал Лан. - Он рано осиротел... и власть
получил слишком рано, - чуть помолчал и добавил: - Может быть, на его
месте я вел бы себя так же. Не знаю.
Каро задумалась. Потом решительно покачала головой.
- Не думаю, - ее руки машинально делали свою работу: сменили полотно,
снова намочили и обсыпали его порошками, на этот раз несколько другими.
- Ложись-ка поровнее, - скомандовала она. - Надо положить компресс.
За всеми этими обыденными фразами она прятала столько вопросов... но пока
не знала, как задать их.
- Как ты узнал, кто я? - все же спросила она некоторое время спустя.
- Кайса Каролина. Просто я читал "Кодекс Коронной власти". Во втором
томе, в разделе "Магические права", изображен медальон, которым
пользуется коронованный маг. А еще, по Кодексу, в Империи ментальная
магия подвластна лишь царствующим женщинам. Простите, но я сомневаюсь,
что тайная колдунья могла бы явиться с официальным визитом и, тем более,
я понял, что из двух женщин царствующего дома прибыла не Императорское
Величество.
Каро прикусила губу. Вот дура! Сама могла бы догадаться, а тем более
подумать раньше и не подставляться под разоблачение столь явно. Но
помочь было необходимо... нет, думать все же надо лучше. В конце концов, у
нее полный эскорт гвардейцев, а она полезла со своей магией.
- Кто еще мог это понять? - чуть напряженно спросила она.
- Если верить архивариусу-библиотекарю, - улыбнулся Лан, - за последние
годы никто, кроме меня, не интересовался Кодексом.
Каро вздохнула с облегчением, и в то же время ей было досадно, что она
так глупо подставилась. Вот уж матушка не преминула бы... носом ткнуть. Но
долго думать об этом она не стала. Успеется.
- Я хочу с тобой посоветоваться, - по некотором размышлении проговорила
она, бережно приподнимая край компресса, чтобы проверить его действие. -
Ты знаешь Даниэля... во всяком случае, лучше меня. У него есть хотя бы
шанс стать нормальным человеком?
На этот раз Лан задумался надолго.
- Не знаю. Но этот шанс надо дать. Он умел быть настоящим другом. Может,
научится снова... - и замолчал, не договорив.
Странно, Каро не прикасалась к медальону и даже не пыталась "читать"
собеседника, но вдруг всем сердцем почувствовала, как же нелегко жилось
этому мальчишке. А он... сумел остаться собой.
- Кай Ланиро... - тихо позвала Каролина и, дождавшись, когда собеседник
посмотрит на нее, продолжила: - Я... хотела бы иметь такого друга, как вы,
- ее рука сама протянулась и накрыла ладонь Лана.
Лан отвернулся - Каро не сразу поняла почему. И вдруг увидела, как он,
уже не сдерживаясь, плачет. Сквозь слезы доносились слова: "Один... два
года один".
Повинуясь порыву, Каро пересела ближе к нему, нежно положила руки ему на
плечи и, почти не прилагая усилий, все же умудрилась повернуть Лана
лицом к себе. Ласково провела ладонью по мокрой щеке мальчишки, сжала
горячими пальцами его ладонь.
- Больше никогда, - тихо улыбнувшись, сказала она. - Я обещаю. Больше
никогда ты не будешь один.
Лан громко всхлипнул последний раз. Казалось, он загнал в себя все слезы
и виновато посмотрел на принцессу. Даже улыбнулся.
- Спасибо! - сказал он. - И вы, Ваше Высочество, тоже всегда знайте... -
но не договорил. Его пальцы слегка сжали пальцы Каро.
Каро вздохнула, села еще ближе и приобняла мальчишку за плечи.
- Не держи в себе, - тихо попросила она. - Я теперь с тобой, и можно не быть
таким... железным. Ты умеешь, я знаю. Но сейчас... поплачь. Так нужно. И
еще... для моих друзей я просто Каро.
- Каро... Каро, я не плачу. Можно я просто... - и взял ее руку двумя руками.
Каро чуть пересела так, чтобы мальчишке было удобнее. Словно невзначай
провела пальцами свободной руки по его всклокоченным волосам.
- Знаешь... я очень не хотела сюда ехать. И еще полчаса назад больше всего
желала вернуться в столицу и навсегда забыть и о герцогстве Рогнар, и о
его наследнике. А теперь поняла, что уже нашла здесь больше, чем могла
бы рассчитывать.
- А я... Еще час назад я не знал, как буду жить дальше. Нет, я знал, что
буду жить - есть причина. Теперь мне легче.
- Я рада, - Каро наклонилась, чтобы заглянуть Лану в глаза. - Мне кажется...
теперь есть надежда. И я справлюсь, и ты мне поможешь, и... если ты
до сих пор его не бросил, значит, он, наверное, все же чего-то стоит.
Лан молчал несколько секунд.
- Не знаю, смог бы я его бросить или нет. Но меня держит при дворе
другая причина. Кстати, какой сейчас час?
- Четверть третьего пополудни, - ответила Каро, бросив взгляд за окно. -
Примерно. Тебя кто-то ждет?
- Кетти, моя сестренка. Другой родни у меня здесь не осталось... Верно,
и не здесь тоже.
Каро чуть сдвинула брови в озабоченной гримасе.
- Она намного младше тебя? Где вы живете, здесь, в замке?
- Нет, - печально улыбнулся Лан. - Сейчас я бы не держал в замке даже
любимую собаку. Она в предместье, под присмотром соседки. Кайса
Каролина, через два часа мне будет надо к ней пойти.
- Каро, - поправила его девушка. - Когда мы одни, в церемониях нет
нужды. Ланире, я думаю, что теперь стоит перевезти твою сестренку сюда.
Здесь я могу гарантировать ее безопасность, но в предместье... положение в
герцогстве очень серьезное. Ты и сам не слепой, все понимаешь. Я
постараюсь как можно быстрее навести порядок и ликвидировать любую
угрозу, но пока лучше, если вы будете под надежной защитой.
- Кайса Каро, будет лучше, если я приду к ней сам. Она испугается,
увидев незнакомцев. Да и, наверное, могу ходить.
С этими словами он потянулся, но скривился от боли. Даже чуть зашипел.
- Лежи уже, герой, - добродушно улыбнулась Каролина, силой укладывая его
обратно. - И оставь кайсу для другого случая. Вот что мы сделаем... - она
подняла с пола сумку, в которой принесла медицинские принадлежности,
порылась там и достала относительно новую тетрадь и серебристую палочку
с заостренным концом.
- Напиши сестре письмо, - сказала Каролина. - Вот эта штука - новое
изобретение нашего придворного алхимика, пишет тремя цветами, красным,
синим и зеленым. Вот так щелкаешь... и они меняются.
- Я напишу письмо соседке. С припиской для Кетти, - улыбнулся Лан. Он
написал несколько строчек. Потом потер карандаш. Нарисовал под словами
лошадку, а рядом с ней - сидящего человека. Рядом приписал большими
буквами: "ОЙ, КАК БОЛЬНО".
- Я соврал - написал, что упал с коня, - смущенно сказал Лан. -
Вообще-то, я уже давно только чищу коней, а не сижу в седле. Но Кетти
думает, что я каждый день скачу верхом рядом с Даном.
Каро с интересом заглянула мальчишке через плечо - он явно не был против.
- Мы поселим твою сестренку в моих комнатах, - решила она. - Будет моей
первой статс-дамой. Ланире, несколько дней никто не должен знать, что
принцесса Каролина и я - одно и то же лицо. Это очень важно, здесь
творятся нехорошие дела и, чтобы понять, какие именно, мне нужно время.
Поэтому лучше, если Кетти пока не будет ходить по замку, а ты составишь
ей компанию в покоях, отведенных для посольства. Так безопаснее для вас
обоих. Она будет поить тебя лекарствами от лошадкиных ушибов, я ее
научу, - Каро ободряюще улыбнулась.
- Хорошо, - сказал Лан. - Только... Если кто-нибудь скажет ей, что
произошло... Я еще никогда не убивал человека. Наверное, смогу сдержаться...
- Никто из моих людей не скажет, - серьезно заверила его Каро. - А чужим
здесь делать нечего. Ты здесь всех хорошо знаешь, подумай и посоветуй
мне, кого из слуг в этом крыле можно оставить, а кого лучше отпустить. А
потом, когда все встанет на свои места, я сама оторву голову любому, кто
начнет мести языком.
- В отличие от придворных, проще назвать, кого нельзя оставить, -
невесело улыбнулся Лан. - Слуги оказались приличней господ. И ты
принесла им надежду: вдруг вернутся прежние, хорошие дни.

 Отправлено: 31.12.18 21:31. Заголовок: Прихожая императрицы..

Прихожая императрицы была пуста, как и полагалось при таких
приглашениях. Каро этому даже не удивилась. Конечно, создать "бесшумный
полог" императрице было несложно. Но магии, чтобы сделать лицо дочери на
выходе таким же счастливым, будто они обсуждали наряды Весеннего бала,
не существует. "Мама всегда предусмотрительна", - вздохнула Каро, входя
в кабинет.
- Добрый вечер, дочка, - сказала Императрица. Тон был не просто холодный
- обжигающе-ледяной.
- Добрый вечер мама, - Каро невольно выпрямилась и расправила плечи. Ее
учили не склонять голову ни в каких ситуациях, и теперь это получалось
уже на уровне инстинктов.
- Ты знаешь, что сегодня произошло в северной башне? - тон императрицы
стал почти безразличным. Пугающе безразличным.
- Неудачный эксперимент, - словно делая доклад, отрапортовала Каро. -
Небольшая ошибка в расчетах.
- Кто рассчитывал и кто ошибся? - еще равнодушней, но быстро спросила мама.
- Рассчитывал Питер, - так же быстро и коротко ответила Каро.
Мама кивнула:
- Дальше.
- Они попытались без помощи магии, используя только алхимию,
активировать порошок левитации. Реакция пошла непредсказуемо, в
результате пострадали межэтажные перекрытия. Дети не пострадали.
- Это хорошо, что дети, и не только дети, не пострадали, - совсем уж
спокойно сказала мать.
- Я сразу вызвала медиков из академии, они определили, что завтра утром
все спокойно проснутся.
Мать выжидающе молчала: что скажешь еще?
Каро перевела дыхание, надеясь, что ее волнение не слишком заметно, и
продолжила:
- Так же я попросила кая Гредо составить примерную смету ремонта. Точные
цифры будут завтра, и ущерб будет возмещен.
Мама, казалось, не услышала последние слова. Она сказала внезапно и резко:
- Все можно назвать по-разному. Можно сказать: "неудачный эксперимент".
А можно сказать: "Применение боевого химического состава
разрушительного и усыпляющего свойства. Произошло нападение на гарнизон
и строения замка. Не важно, изнутри или снаружи. Это нападение, к
счастью, обошлось без последующих похорон".
Каро слегка побледнела, но тут же упрямо сжала губы. - Силами трех
мальчишек десятилетнего возраста? Нападение? - переспросила она,
внутренне готовясь защищать паршивцев до последнего.
- Сил для пробитых перекрытий и уснувшего отряда оказалось достаточно, -
сказала императрица с еле заметной улыбкой. И продолжила, так же
холодно и резко, как прежде: - Что ты сделала для того, чтобы такой
"эксперимент" или такое нападение не повторились?
- Провела разъяснительную беседу с виновными, и УЖЕ наказала их, - четко
ответила Каро.
- Как?
- Как обычно, - Каро пожала плечами, изо всех сил делая вид, что этот
вопрос ее не слишком волнует. - Высекла всех троих.
- ...И освободила их на три дня от занятий? - вопросительно закончила мама
- А... - Каро растерялась. - Нет, зачем же? Будут учиться, как обычно.
- Мне в их годы за такую проделку было бы не усидеть и на подушке, -
заметила мама.
- Усидят, - Каро нарочно говорила коротко, избегая подробностей.
- И сколько они получили?
Каро тяжело вздохнула. Ну, собственно она и не рассчитывала, что все
будет легко, но надеяться никто не запретит.
- Получили по максимуму для них, - сказала она. - По двадцать пять розог
каждый.
- Воспитывать можно и строгостью, и любовью, - сказала мама после
короткой паузы. - Ты могла бы добиваться нужного результата уговорами.
Или строгостью. Главное, перекрытия в замке оставались бы целыми. Ты
добра и ленива - ты не смогла удержать их от такой шалости и не смогла
наказать так, как за это полагается. С твоей добротой я бороться не
собираюсь. Но лень и глупость - другое дело.
Распахнула занавеску, за которой стояла привычная скамейка, и
демонстративно отвернулась.
Каро уже в который раз отметила, что никакая тренировка не помогает -
сердце проваливается прямиком в желудок и начинает там заполошно
трепыхаться. От этого сразу слабеют коленки, а ладони становятся
влажными. Однако привычка - большое дело. Каро ничем не выдала
охвативших ее чувств, и тем более не стала возражать или оправдываться.
Она знала, как на это отреагирует мать, но кроме того с определенной
поры считала это настолько унизительным для себя, что и мысли не
возникало хоть как-то просить облегчить наказание.
- Да, мама, - только коротко кивнула девушка и без лишних слов стала
раздеваться.
Мама, демонстративно не глядя на дочь, выбирала прутья.
Каро привычно сложила одежду на стул, привычно вытянулась вдоль лавки и
так же привычно одним глазом посматривала: что делает императрица. От
количества выбираемых прутьев ей опять стало не по себе. Каро резко
выдохнула и отвернулась. Ей никаких поблажек в виде привязывающих лент
давно не полагалось.
- Ты понимаешь, что сегодня заработала не только свою порцию? - не
столько спросила, сколько констатировала Императрица.
- Лучше так, чем... - Каро упорно не смотрела на мать.
Мама не ответила. Только коротко бросила:
- Начали.
Длинные мокрые прутья свистнули. Раз, другой, третий. Императрица
делала паузу только для размаха.
Первый удар всегда самый ужасный - потому что его ждешь, а он все равно
случается неожиданно. Потом на какое-то время становится легче. Ну...
относительно. Терпеть, сжав зубы до скрипа, можно. А вот на третьем
десятке уже начинается ад - терпеть молча уже никак, а издать хоть звук
нельзя. И дергаться нельзя, хотя тело это не волнует - оно само пытается
увильнуть и скрыться от невыносимой боли. А его надо держать, а еще надо
держать рот закрытым...

- Все все понимают, - то ли себе, то ли дочери говорила мама, поднимая
руку для нового удара. - Еще бы немного ответственности.
Каро ничего не ответила. Попробуй рот открой - потом его уже обратно
никак... а пока хоть получается только сдавленно постанывать от боли.
- И чтобы запомнить! - последний удар был особенно хлестким. Мама
отбросила разлохмаченные прутья, отвернулась - пусть дочь спокойно встанет.
Сразу встать, конечно, не получилось. Просто потому, что все силы в
последние несколько минут уходили на то, чтобы не орать и лежать
нормально. Только минут через семь-восемь Каро привела себя в порядок -
оделась, поправила волосы, вытерла влажное лицо.
- Я могу идти?
- Да, - спокойно и бесстрастно сказала Ее Величество. Потом быстро
подошла к дочери. Обняла Каро, тихо сказала:
- Молодец, что научилась терпеть. Теперь научись не доводить до того,
что терпеть приходится, - и отвернулась. Всхлипнула она, лишь когда
осталась одна. - "Упрямая девчонка!"
Каро на секунду прижалась к матери - та редко позволяла себе такое
открытое проявление чувств. От того, наверное, эти мгновения ценились
девушкой на вес золота. Каро благодарно потерлась лбом о мамино плечо и
вышла из кабинета.
Остановиться и сморщиться от боли она позволила себе только в прихожей -
благо, там никого не было. Каро прислонилась плечами и затылком к стене
и тихонько скульнула сквозь зубы. Ходить, стоять и даже просто думать
было больно... Однако пришлось делать и то, и другое, и третье. А еще
пришлось на повышенных тонах скандалить с секретарем казначейства,
выбивая из старого крючкотвора премию для мальчишек. Тот уперся и с
усердием фокстерьера перекапывал статьи закона, пытаясь найти повод
зажать кругленькую сумму. Но Каро мертвой хваткой впилась в нужный
параграф, и переупрямить ее у вредного деда не получилось. В отместку
разобиженный до глубины души сморчок попытался выставить такой счет за
ремонт перекрытий, что трех премий было бы мало. Но тут у Каро был
козырь в рукаве - смета ремонта, составленная смотрителем пострадавшей
башни. Так что победа была за ней, хотя радоваться ей не особенно
получилось: надувшийся, как мышь на крупу, секретарь отсчитал положенные
монеты и демонстративно отвернулся, а вымотанная до предела девушка еле
выползла из канцелярии в приемную.

Из ненавистного кабинета мальчишки убрались быстро. Их зареванные
мордашки буквально промелькнули по коридору и спрятались за дверью
комнаты, благо, она находилась недалеко.
Привычной мальчишеской возни и веселья в комнате на этот раз не было.
Питер с Эриком о чем-то негромко переговаривались, лежа голова к голове
на своих кроватях. Естественно, на животах. А Ким о чем-то глубоко
задумался, подперев кулаком щеку. Поза его существенно не отличалась.
- Каро, наверное, из-за нас влетит... - уронил он наконец. Чуткого Кима не
провело напускное веселье, с которым принцесса покидала кабинет. От него
не укрылось, как чуть дрогнули губы Каролины, когда пришел посыльный от
Ее Величества. Едва заметное движение - и не увидишь. Но Ким увидел...
Конечно, он был далек от знания, как все обстоит на самом деле. Но
что-то сейчас не давало ему покоя.
- Влетит... - недовольно отозвался Эрик, чуть поворачивая голову в сторону
Кима. - Небось, не так, как нам! (Он и не подозревал, насколько близок к
истине - доставалось Каро, действительно, совсем "не так". Раза в три
"не так"... по меньшей мере...)
По лицу Питера видно было, что он полностью разделяет мнение друга.
Ким вздохнул и замолчал. Он не знал, какими еще словами объяснить свое
беспокойство.
- Теперь еще на алхимии засмеют, - продолжил думать вслух Питер. Его в этой
истории больше всего волновало, что он ошибся. - Эри, а где остатки порошка?
- Я его в тайнике оставлял. А что?
- ЧТО?! - спокойного Питера подбросило на месте. - Его же нельзя долго
хранить без специальных условий! А то... - округлившиеся глаза мальчишки
яснее слов заканчивали фразу. Питер сорвался с места и, с неожиданной
для их общего состояния скоростью рванул из комнаты. Друзьям ничего не
оставалось, как последовать за ним.
Тайник находился за старыми хозяйственными помещениями. Путь туда лежал
через злополучную северную башню и по понятным причинам оказался
отрезан. Оставалось одно - пробираться через четвертый этаж, где
располагалась канцелярия и рабочий кабинет государыни. Вообще-то
появляться тут без особого приглашения запрещалось... Мальчишки сбавили
темп. Налететь с разгону на Ее Величество не улыбалось никому... Теперь
они перемещались осторожно, чуть не на цыпочках, прислушиваясь к каждому
шороху. К счастью на этаже в это время было пустынно. Оставалось совсем
уже немного - завернуть за угол и пройти через опасное открытое
пространство коридора. А там уже спасительная лестница вниз. Троица
благополучно миновала половину пути, когда за их спиной раздался звук
открываемой двери. Убегать было бессмысленно - заметили бы. И мальчишки
сделали единственное, что могли - спрятались за огромной вазой, стоящей
у стены. В ней было посажено нечто экзотичное и раскидистое, надежно
укрывшее всех троих.
Из кабинета вышла сама императрица, и трое невольных шпионов приросли к
месту, боясь даже дышать, не то чтобы двигаться. Ее Величество
повернулась и величественным шагом двинулась по коридору. Когда она
поравнялась с вазой, мальчишечьи сердца застучали так гулко, что,
казалось, стук их слышен даже в самых отдаленных закутках замка. Но
императрица прошла мимо, ничего не заметив, и скрылась за поворотом.
Какое-то время еще слышались ее шаги, потом они стихли. Несколько минут
прошло после этого, прежде чем трио воспользовалось командой "отомри!"
Первый "разморозился" Эрик: - Подождем еще, а то вдруг вернется... -
значительно прошептал он. Никто не спорил. Но вместо ожидаемой
императрицы, появилась... Каро!
Она в раздумье стояла на пересечении широких коридоров, у парадных
дверей в покои императрицы. Решала, куда все же пойти. Сразу к себе,
или... нет, сегодня мамочка особенно постаралась, приходить в комнату
мелких и вести себя как обычно не получится. Значит, надо в любом случае
попросить Магди посидеть с ними, проверить уроки и загнать спать
вовремя. Каро мученически подняла глаза к потолку, предчувствуя сердитое
ворчание подруги. Та категорически не одобряла ее "политики воспитания",
но поскольку Каро даже матери не позволяла вмешиваться, Магдалена только
и могла, что ворчать, брюзжать, ругаться и даже иногда орать. Сегодня -
пожалуй, будет именно орать. Зато поможет: и обработать пострадавшее
место, и присмотреть за мелочью. Только ей Каро могла довериться
настолько, чтобы позволить видеть свою слабость.
Решив главное, Каро медленно и осторожно, хотя и очень прямо пошла по
коридору, ведущему к комнате подруги. Часто останавливаясь и "любуясь"
видом из окна.
Мальчишки за вазой обменялись вопросительными взглядами - что это с ней?
Всегда такая легкая и быстрая, Каролина шла неловко, на прямых ногах,
останавливалась, и видно было, что каждый шаг дается ей с трудом. Как
только девушка скрылась из виду, троица не сговариваясь покинула свое
укрытие и последовала за ней, прячась по углам. Вскоре все четверо
оказались у комнаты любимой фрейлины принцессы - Магдалены. Каролина вошла.
Конечно, мальчишки понимали, что подсматривать не хорошо. Но тайна
настойчиво требовала разгадки. Поэтому даже робкие попытки Кима
возразить на этот раз не возымели действия.
За дверью слышались голоса, но о чем говорят, было не разобрать. Один из
них, кажется, ругался. Второй звучал тихо и устало. Потом все стихло.
Мальчишки постояли еще какое-то время - принцесса не появлялась.
Задерживаться же под дверью дальше было чревато. Закончится обеденное
время, в коридорах начнут попадаться люди, и тогда прощай возможность
добраться до тайника! С досадой покинули они свой пост, ни на шаг не
приблизившись к отгадке.
Магдалена не просто ругалась - она пришла в бешенство. Именно поэтому не
орала в полный голос, а шипела, как разъяренная кошка. Но Каро было так
больно, что она почти не обращала внимания, и разом сбила шипение
подруги одной простой фразой:
- Ты помогать будешь, или я пошла к себе? Мне надо лечь, а то...
- Дура! - все еще злобно отозвалась Магди, сдергивая покрывало с
собственной постели. - Раздевайся, идиотка! Знала же, куда зовут, какого
черта опять узкие штаны напялила?
- Ага, мне только особых примет не хватало, - как-то устало огрызнулась
Каро, со стоном стягивая действительно узкие штаны с пострадавшего
места. - Принцесса в юбке - императрица в гневе. Спасибо!
- А не вляпываться в... - Магди употребила словечко, которое никак не
подходило высокородной фрейлине двора, однако точно отражало ситуацию, - не
пробовала? Я тебе сто раз говорила, что твоих поганцев надо драть с утра до
вечера и с вечера до утра, чтобы они хоть немного головой думать научились!
- Магди, отцепись, - Каро растянулась на кровати, уткнувшись лицом в
подушку. Из одежды на ней осталась только короткая рубашка. В комнате
было прохладно, так что Магдалена тут же накинула подруге на ноги
одеяло, не переставая при этом брюзжать.
- А вот терпи теперь, - ехидно заявила она, ставя на тумбочку таз с
раствором лекарственных трав, кусочки ткани, какие-то пузырьки и
баночки. - Буду пользоваться случаем, пока тебе деваться некуда.
- Слушай, ты достала! - вдруг обозлилась Каро и сделала попытку встать.
- Иди... со своими нравоучениями и лекарствами! Обойдусь!
- А ну лежи! - гнев ее Высочества не произвел на подругу ни малейшего
впечатления. Магдалена бесцеремонно придавила Каро за плечи к постели,
да еще и руку занесла:
- Только дернись, добавлю, - на полном серьезе предупредила она. -
Смотри, гордая нашлась. Я же говорю - дура. Ого! - это Магди наконец
разглядела то, по чему собиралась добавить. - Хорошо Ее Величество
постаралась.
Каролина как-то обреченно расслабилась, снова уткнулась в подушку и
прекратила сопротивление. Магдалена тоже, как ни странно, замолчала.
Занялась лечением, потом убрала все на место, а подругу заботливо
прикрыла легким одеялом.
- Ты спи, наверное, до вечера, - сказала она обычным голосом, словно никто и
не ссорился. - Сейчас тебя никто искать не будет. А если и будут - обойдутся.
- Разбуди через час, - вздохнула Каро. Она тоже никак не напоминала о
недавней размолвке. Это было, наверное, самым важным в их дружбе - вот
так поругаться с принцессой могла только Магди. И тут же забыть об этом
тоже могла только она.
- Пойду к себе. Ты вечером пригляди за мелкими, ладно?
- Ладно, - вздохнула Магдалена. - Все равно ты дура... упрямая.
- Ага, - согласилась Каро и закрыла глаза.
Так что вечер все герои этой истории провели не так, как обычно. Каро
действительно ушла к себе и заперлась, Магдалена отловила мальчишек
после ужина и, как пастух строптивое стадо, погнала в их комнату. Где, к
большому их неудовольствию, занялась проверкой уроков. И больше - даже
после этого не ушла, а уселась у камина с книжкой, изредка поглядывая то
на притихшую компанию, то на часы. Каро так и не появилась, хотя вечер
после ужина был законным временем троицы - в это время принцесса
принадлежала только им.
Когда пробило половину девятого, Магдалена захлопнула книгу и скомандовала:
- Спать! - хотя обычно трех разбойников разгоняли по кроватям не раньше
девяти. Но Магдалене не терпелось еще раз проведать подругу. В том, что
Каро откроет ей, девушка не сомневалась. Надо только утихомирить не в
меру шустрых принцессиных питомцев.
Этого мальчишеское терпение (или скорее - нетерпение) выдержать уже не
могло! Мало того, что Каро их безжалостно выдрала, мало того, что
бросила на растерзание этой... своей фрейлине! Так теперь их еще и
ущемляют в законных правах! Так что ответом Магдалене зазвучало
возмущенное до крайности трио:
- Это еще почему??!
- Потому! - отрезала Магдалена. - Пока спите носами к стенке, хоть
неприятностей от вас поменьше! Балует вас Ее Высочество, а вы и рады
пользоваться.
От такой чудовищной несправедливости свело скулы даже у спокойного Кима.
"Балует... ее бы так побаловали!" А Эрик так просто взвился:
- Это твоя... Ее Высочество, обманщица! - подскочил он яростный и
растрепанный. - Она нам наврала!
- Да что ты! - Магдалена демонстративно сложила руки на груди и
преувеличенно-внимательно спросила:
- И как же вас бедных, ни в чем не виноватых деток обманула злая
принцесса? Пообещала мороженое за дырку в полу и не дала? - девушка
внутренне начинала закипать: Каро совсем ума лишилась с этими негодниками!
- Нет! - выплеснул Эрик ведро всеобщей обиды. Сарказм Магдалены он,
казалось, не заметил. - Она обещала прийти вечером, если будет не
занята! И не пришла! А она не занята, потому что... - он хотел добавить -
"потому что сначала она зашла к тебе, а потом отправилась прямиком в
свою комнату! И больше из нее не выходила..." Но тогда пришлось бы
признаваться, что они за Каро следили... и Эрик растерянно замолчал, не
зная, как аргументировать свое возмущение.
- Лакей сказал, что Ее Высочество в своей комнате и никого не принимает,
- пояснил находчивый Питер. - Так что никаких дел у нее нет. - "Ее
Высочество" и "дел" чуть презрительно выделил голосом. Ким во время
всего этого разговора молчал в предчувствии чего-то надвигающегося и
недоброго.
Магдалена сердито прищурилась и оглядела всех троих. Она понимала, что
из-за этих мальчишек рискует действительно серьезно поссориться с лучшей
подругой. Каро легко вспыхивает и быстро гаснет, а вот ЭТО может долго
не простить... но оставлять все так, как есть, больше нельзя.
- Ну, конечно, что может быть важнее, чем бросать все и бежать нянчиться
с тремя неблагодарными мальчишками, - выговорила девушка. - Особенно,
если не можешь нормально ни ходить, ни сидеть!
- Это кто это не может нормально сидеть?! - возопил Эрик, по инерции
относя эти слова к себе. Питер пристально уставился на Магдалену, ожидая
дальнейших пояснений. А Ким чуть вздрогнул - ему показалось, что он
знает ответ...
- Ну, вы, я насколько вижу, сидите нормально. Подумаешь, на подушечках!
- ядовито ответила Магдалена. - Хотя следовало бы всыпать так, чтобы на
неделю о стульях забыли! А вот ваша драгоценная принцесса в который раз
огребла и за себя, и за вас, бессовестных! Вот же дура упрямая! -
Магдалена настолько рассердилась, что не сдерживала себя в выражениях. -
Сколько ей говорила - накажи один раз, как следует, чтобы головой думать
научились! Нет же, она самая умная, лучше всех понимает, как воспитывать
бесстыжих засранцев. Ах, они еще маленькие, ах, их так жалко наказывать,
ах, я лучше сама!
Эрик, готовый уже выплеснуть новую тираду, застыл с раскрытым ртом. По
его медленно округляющимся глазам было видно, что до него постепенно
доходит смысл сказанного.
- Магди, ты хочешь сказать... - робко подал голос Питер. И одновременно
стоящий рядом с ним Ким выдохнул сдавленно: - Значит, правда...
- Боже, неужели догадались, - саркастически усмехнулась Магдалена. Она
выплеснула гнев, стала чуть спокойнее, а вместе с тем и тревожнее - ой
что-то Каро скажет...
- А чтобы совсем уж хорошо поняли, то имейте в виду: все, что она не
додает вам, Ее Величество без колебаний добавляет к ее собственной
порции, - уже почти спокойно поведала девушка. Если уж начала этот
разговор, придется идти до конца.
Мальчишки дружно замолчали, и у каждого перед глазами возникла Каро,
медленно двигающаяся по коридору. Хотели узнать почему? Узнали... Всем
было не по себе. Повисла короткая, но очень густая пауза. А потом Ким
сдернулся с места и отрывисто зашагал к двери.
- Куда! - подхватилась Магдалена и поймала мальчишку за плечо. - Куда ты
собрался? Мало вам неприятностей? Ну-ка сию минуту спать! И чтобы до
утра вас не видно и не слышно было. Хватит уже Каролине на сегодня.
- К Ее Величеству! - выпалил Ким, чувствуя, как подступают к горлу
слезы. - Пусти! Я ей все расскажу! Так нельзя! Она же... а мы... - он так
разволновался, что залепетал сбивчиво и непонятно, как малыш.
- Ее Величество и без тебя все прекрасно знает, - вздохнула Магди, не
отпуская Кима, просто ее пальцы перестали быть такими жесткими. - И уж
понятно, не думает, что пол прожигала Каро лично. Вы поймите, -
Магдалена внимательно и уже совсем не сердито обвела мальчишек глазами.
- Два года назад вы стали воспитанниками Каро. С этого момента за ВСЕ,
что касается вас, отвечает она. За ваше здоровье, за вашу учебу, за то,
чтобы вам просто было хорошо и нескучно жить. Но это означает еще и то,
что только Каро может решать - как вас учить, воспитывать, наказывать.
Даже Ее Величество не имеет права вмешиваться. Может только приказать за
конкретное дело всыпать конкретное число. И то вон не успевает! Зато она
имеет полное право требовать ответа у собственной дочери, если считает,
что та не справляется со своими обязанностями. Все понятно? И никуда
сейчас ходить не надо. А надо пойти, лечь в кровать и хорошо подумать -
стоят ли ваши шалости таких неприятностей для Каро?
В комнате стало тихо. Питер и Эрик выглядели теперь виновато и
пристыжено. И кидали на Магдалену нерешительные взгляды - будто хотели
что-то спросить, но не осмеливались. Еще хуже было Киму. Поняв всю
бесполезность своего недавнего порыва, он уже никуда не рвался, просто
стоял на месте и остро мучительно переживал.
- Магди... - ты поэтому... ты сейчас к ней? - спросил он, когда пауза совсем
уж затянулась. И, получив утвердительный кивок, без лишних слов
направился к своей кровати. За ним разделись и Питер с Эриком. Эрик
сопя, а Питер вторя ему сдержанными вздохами.
- Ну и умницы, - похвалила мальчишек Магдалена, протянула руку к выключателю,
и маги-шар под потолком погас. - Спокойной ночи, - и вышла из комнаты.
Какое-то время "умницы" действительно были умницами. То есть лежали
тихо. Таким потрясением оказалось для них новое открытие, что и
заговоришь не сразу. Вспомнились многочисленные разы, когда Каро
отказывалась садиться, а вместо этого стояла у камина, читая им на ночь.
Как она говорила им сегодня с улыбкой, что идет обсуждать премию... Теперь
понятно, кому и какую... В который раз виделось, как она идет, прямая, по
коридору. Каждый припоминал что-то свое. А у Кима перед глазами
почему-то было лицо Каро, дрогнувшее лишь на долю секунды, когда ее
пригласили "на прием" к императрице. Она знала... Кто-то завозился на
кровати и всхлипнул, кажется, Эрик.
И Ким понял, что больше не может. То, что Магдалена назвала "лечь и
подумать", для него оказалось слишком. Надо было что-то сделать. Идти к
императрице глупо, значит... он пойдет к Каро! Из темноты настороженно
прислушались к шороху сползающего с кровати Кима.
- Ты куда? - шепотом спросил Питер.
- К Каро, - так же шепотом ответил Ким, - только дождусь, когда
Магдалена уйдет...

 Отправлено: 31.12.18 21:32. Заголовок: Не прошло и пяти мин..

Не прошло и пяти минут, как вся троица что-то оживленно обсуждала. А еще
через минуту все трое, кривясь, охая и помогая друг другу, спустились в
сад привычным маршрутом - по ветке близко растущего дерева.
Каро на данный момент пребывала в тихом бешенстве. Магдалена боялась
этого разговора, а потому, как обычно, поступила наперекор себе -
сказала обо всем и сразу. Принцесса сначала просто онемела от таких
новостей, а потом... в излишне откровенную подругу полетели не самые
лестные эпитеты вперемешку с самыми разнообразными предметами - теми, до
которых Каро смогла дотянуться, не вставая с постели. Магди проворно
скрылась за дверью, ангельским голосом пожелала принцессе спокойной ночи
и ретировалась. Она по опыту знала: если Каро орет и кидается вещами,
значит, все не так страшно. Завтра помиримся. Вот если бы молчала и не
смотрела в глаза... слава богу, пронесло.
Но спокойно полежать в этот вечер принцессе, видно, было не суждено.
Едва только скрылось из виду яркое платье Магдалены, с противоположной
стороны коридора высунулись три осторожных носа. За носами не замедлили
появиться и хозяева. Эрик держал в руках огромную охапку цветов, а Питер
прятал что-то за спиной. Ким подошел к принцессиной двери первый.
Оглянулся, убедившись, что все за ним успели, и тихо постучал.
- БУМ! Дзынь-хрясь... - раздалось с той стороны, и дверь ощутимо вздрогнула.
- Пошла вон, идиотка болтливая! Ой!!! Мммммм... - Каро явно еще не остыла.
И так же явно переоценила свои двигательные способности.
Мальчишки испуганно переглянулись, спрашивая друг друга взглядом, не
убраться ли им подобру-поздорову, пока еще не поздно. Даже Эрик,
вопреки привычке везде быть первым, сейчас не рвался вперед. Там внутри
происходило что-то странное, но голос принадлежал Каро... и, кажется, она
все-таки была одна - никто ей не ответил. Ким осторожно взялся за ручку двери
и потянул ее на себя. Потом так же осторожно заглянул. - Каро, это мы...
- Ой! - раздалось в ответ, но уже совсем другим тоном. Торопливо
зашуршали простыни, потом почти погас свет - остался только слабенький
ночник на тумбочке.
- Вы почему не спите? - обреченно спросила девушка, натягивая одеяло
чуть не на уши.
- Каро... мы... - решив пойти к Каролине, ни один из них не подумал, что,
собственно, они ей скажут, когда придут. - Мы больше не будем... - совсем
тихо добавил Эрик и, хоть было темно, спрятал лицо за букетом. Таких
слов он еще никому не говорил. Остальные согласно засопели. - Мы тебе...
вот... принесли...
Каро лежала, уткнувшись полыхающим лицом в подушку. Уууу, зараза, чтоб
ты подавилась своим длинным языком! Принцесса сама себе не могла бы
объяснить, почему ей было так... стыдно. Потому что мальчишки узнали не
самую приятную для ее самолюбия подробность, или потому что слышали ее
скандальные вопли только что. Наконец она повернулась к ним и ошарашено
уставилась на огромный букет белеющих в полутьме цветов, за которым
почти не видно было дарителей.
- Спасибо... - машинально сказала девушка, вдыхая горьковатый аромат...
ЧЕГО??? Подушка полетела в одну сторону, одеяло в другую, Каро, как ужаленная,
подскочила на постели и тут же зашипела кошкой, которой наступили на хвост.
- Вы где это взяли? - почти простонала она, когда удалось найти
компромисс между длинной ночной рубашкой, резкой болью в некоторых
частях тела и необходимостью как-то сидеть.
Мальчишки окончательно растерялись. - В саду... на клумбе... где пальмы...
Каро со стоном упала обратно головой в подушку, и ее плечи затряслись.
Подушка самоотверженно глушила звуки, но какие-то сдавленные стоны и
всхлипы все же прорывались.
С минуту мальчишки ошалело смотрели на Каро. Потом несмело подошли
ближе. Ким тихонько тронул принцессу за плечо.
- Каро... ну что ты... ну, Каро... - они неуверенно топтались рядом, и голоса
их предательски дрожали.
Каро с трудом оторвала от подушки красное лицо, на длинных ресницах
действительно повисли слезы. От смеха.
- Это любимые лилии... - еле выдавила она, снова закатываясь. - Мамочкины
любимые эльдорские лилии, они только вчера зацвели. У садовника будет
инфаркт. Оооой... - Каро отчаянно пыталась взять себя в руки и наконец
сумела кое-как подавить веселье.
- Вас никто не видел? - вполне всерьез поинтересовалась девушка. -
Следов в виде рассыпанных цветочков или отпечатков лап к своему окну не
оставили? - она привстала и, перегнувшись через край кровати, посмотрела
мальчишкам на ноги.
- Нда, - сказала она после осмотра. - Ну-ка сию минуту залезайте все
сюда! - она откинула одеяло и отодвинулась вглубь здоровенной кровати. -
Цветы положите, не надо их в постель!
Надо отметить, что приглашение было вовсе не лишним. Второпях никто из
мальчишек не думал о такой мелочи, как обувь, и теперь все трое
напоминали цапель, поджимающих по очереди одну ногу. Эрик - цаплю с
букетом. Поэтому приглашению принцессы "цапли" обрадовались. Шумно, с
облегчением вздохнули. И сейчас же суетливо и радостно затолкались,
соперничая за право пробиться к принцессе поближе. И все же больше
приглашения их обрадовал тон Каро - такой, будто ничего и не произошло.
Она на них не злилась. Она и раньше никогда не злилась в подобных
ситуациях. Но раньше они не знали... И потому не ценили.
Эрик, успевший-таки первым, свернулся рядышком с Каро. Он отметил, как
ей больно, неудобно лежать, хотя она, конечно же, старалась не подавать
виду. И, повинуясь порыву, погладил Каро по руке.
- Тебе... очень больно? - остальные тоже смотрели серьезно, без улыбки.
- Терпимо, - Каро как раз улыбнулась, щелкнула Эрика по носу и погладила
по щеке. Не брыкается, надо же! Потом приподнялась и потянулась - чтобы
достать и до других двоих.
- Спать, три поросенка! - с ненастоящей грозностью скомандовала она. А
сама привстала, слезая с постели.
- Каро, подожди... - Питер вспомнил, что все еще сжимает в кулаке
коробочку... - Вот... - он протянул девушке остатки левитационного порошка.
- Надо на склад вернуть, - и засопел, что должно было означать примерно
следующее: "Мы и сами могли бы туда проникнуть, но ты же понимаешь..."
Каро жест оценила неоднозначно. Коробочку взяла, а подзатыльник - легкий
правда, дала.
- Хорошо хоть отдать догадались, - сказала она. - Правда, что я с ним
буду делать у себя в спальне, неясно, но это вопрос десятый. До утра терпит.
Каро, стараясь заметно не прихрамывать, спрятала порошок в свой секретер
- в отделение нейтральной магии. Потом нашла подходящую вазу и поставила
в воду безжалостно ободранные с клумбы лилии - те уже было печально
свесили головки, но в воде быстро оклемались и заполнили комнату свежим
горьковатым ароматом.
Каро вернулась в кровать, все так же медленно и осторожно передвигаясь,
поправила каждому из троицы подушку, натянула на оказавшегося с краю
Питера одеяло. И только после этого улеглась, приобняв свернувшегося
калачиком Эрика. Самый независимый из троих, сейчас он так уютно сопел и
не пихался, как обычно, а наоборот, притиснулся еще ближе. Каро
счастливо улыбнулась. Немножко послушала, как становится все более
сонным и размеренным дружное посапывание, и незаметно задремала.
В нижнем холле большие дворцовые часы уже пробили полночь, когда дверь в
спальню принцессы тихо приоткрылась. Императрица от своих забот
освобождалась заметно позже принцессы, но лечь спать, не проведав
дочери, тем более после сегодняшнего, она не могла. Женщина тихо прошла
в слабо освещенную комнату, удивленно принюхалась к знакомому аромату,
заметила роскошный букет на тумбочке, а потом и дружную компанию в кровати.
Каро спала чутко, и легкие шаги матери ее разбудили. Она открыла глаза и
осторожно приподнялась на локте, чтобы не разбудить обнимавшего во сне
ее руку Эрика. Взгляды матери и дочери встретились.
Обе улыбнулись почти одновременно. И как никогда в этот момент они друг
друга понимали без слов.
- "Оно того стоило, верно?"

14

- Дааааа... - Лан посмотрел вслед умчавшимся вперед мальчишкам с невольным
уважением. - Это они хорошо во дворце... зажигали. Как они вообще к тебе
попали?
- А ты разве не знаешь? - удивилась Каро. - Это же очень давний обычай,
почти закон. В четырнадцать лет принцесса получает воспитанников. Обычно
их трое, редко четверо. Это могут быть мальчишки или девчонки, без
разницы, тут другие критерии. Их специально разыскивают по всей империи,
традиционно в сиротских приютах. И как-то так обычно оказывается, что
определяющий амулет находит воспитанников точно к моменту
четырнадцатилетия любой из императорской семьи. Ну или любого, не важно.
- Нет, я не знал, - несколько ошарашено помотал головой Лан. - В
Герцогствах такого нет. И что, это какие-то особенные... дети? - Он
прислушался к доносящимся из-за кустов воплям и треску.
- Судя по шуму, который они издают - очень особенные, - засмеялась Каро.
- Да обычные мальчишки. Только с некоторыми необычными способностями.
Например, у Питера абсолютная память и большие способности к
теоретической магии. У Эрика шило в одном месте, но он умеет заразить
своим энтузиазмом любого, даже каменную статую в саду. А Ким... - Каро
улыбнулась очень нежно, вспомнив об этом своем воспитаннике. - Кими
вообще отдельная песня. Ну, помимо того, что он феноменальный
маг-интуит. Он - наше сердце. И совесть. И просто... его невозможно не
любить. Ты еще мало знаком с ними, но скоро сам поймешь, о чем я.
- Маг-интуит... - Лан ошарашенно проводил глазами означенного мага,
который как раз выскочил из кустов в погоне за "шилом в попе". - Я не
знал, что в империи магия настолько распространена. У нас...
- Какое там, - отмахнулась Каро. - Таких как Ким вообще один на сто
тысяч, а все магические разработки сводятся к экспериментальной
лаборатории при Императорской академии. Внедряют кое-что, вот как
маги-свет, но очень постепенно. Больше спорят и ругаются. Просто
мальчишек обучают лучшие профессора, и крутятся они постоянно там, где
интересно, а что может быть интереснее магических лабораторий? Туда, где
секретность, их, конечно, никто не пустит, но во дворце военных
разработок и не ведут.
- Поня-я-ятно... слушай, ты сказала, воспитанники положены всем членам
императорской семьи, так? А...
- У матушки тоже были, - кивнула принцесса. - С одним из них ты даже
знаком, - она весело рассмеялась. - Он тебя по утрам на пробежку гоняет.
И меня тоже.
- Кай Грено? - догадался Лан.
- Да, он самый. Один из четверых. Кому еще мама могла доверить... - Каро
опять улыбнулась. - Я его знаю с самого раннего детства. И гоняет он
меня тоже с тех самых пор! - она скорчила несчастную рожицу.
- Значит... воспитанники положены ВСЕМ членам императорской семьи?
- Да уж, - вздохнула Каро. - Ты правильно догадался. Даниэлю они тоже
светят. Как только я подтвердила помолвку, он как раз вошел в число
тех... кому положено. Это девчонкам такую "радость" выдают в
четырнадцать, считается, что мы взрослеем раньше. Дана осчастливят в
восемнадцать. И я, если честно, заранее боюсь. Какие ему воспитанники,
если... - она вздохнула.
- Он меняется, - тихо заметил Лан, глядя куда-то в сторону.
- Да, - согласилась Каро, и пошла быстрее. Разговор на этом закончился.

 Отправлено: 31.12.18 21:32. Заголовок: 15 <...> В..

15

<...>

Вконец измотавшись, Даниэль решил, что пора останавливаться на ночлег.
Место ночевки лучше обустраивать, пока окончательно не стемнело, это он
уже знал. Сперва нужно расседлать Ральфа, потому что бедный конь... но
довести мысль до конца Даниэль не успел, как и воплотить ее в жизнь.
Кусты неподалеку зашумели гораздо громче, чем если бы их потревожил
слабый ночной ветер. Даниэль подозрительно обернулся, но, никого не
увидев, шагнул дальше. И тут его схватили. Это произошло так неожиданно,
что он замер, не понимая, что происходит. С двух сторон его схватили за
плечи, лишая возможности двигаться. Лиц он не видел. Один из нападающих
вывернул его руки за спину, высоко задрав их к лопаткам, и в локти
врезалась веревка. Даниэль наконец очнулся и раскрыл рот для крика, но
прежде чем он успел набрать в грудь воздух, ему проворно затолкали в
рот скомканную тряпку. А в следующий миг натянули на голову мешок.
Даниэль рванулся, но было уже поздно. Веревка обмотала туловище,
притягивая к нему мешковину. Мальчик почувствовал, что его поднимают и
резко вскидывают. Мир перевернулся, и голова у Даниэля закружилась. Затем
его куда-то потащили, будто куль с мукой. Тряпка во рту душила его, пыль
от мешка забивалась в нос и тоже мешала дышать. Он почувствовал, как его
бросили поперек седла, как лошадь пошла в рысь, потом в галоп. Через
какое-то время скачка прекратилась, его сняли с седла и поставили на
землю. Затем взяли за плечо и повели за собой. Он шел, с трудом
переступая ногами и спотыкаясь. Наконец, его перевели через порог и все
так же молчаливо придержали, велев остановится.
- Какая встреча, ваша светлость, - раздался вкрадчивый, приторный
какой-то и на удивление знакомый голос. С головы Даниэля сдернули мешок,
но руки оставались связаны.

16

В маленькой закопченной пещерке, кое-как оборудованной под жилье, даже
проем в скале снабдили дверью, горели свечи. Напротив входа на
непонятных тюках развалился одутловатый, чем-то похожий на недовольного
бульдога мужчина.
Даниэль заморгал от показавшегося неожиданно ярким света. А когда зрение
полностью восстановилось, радостно и удивленно вскрикнул, разглядев
говорившего.
- Кай Трюфо!
Ну, конечно, это какое-то недоразумение. Сейчас его развяжут...
Бульдожина на тюках недовольно сморщилась:
- Вот уж идиотское имя! Когда четыре года назад придушили настоящего
Трюфо, направлявшегося как раз в герцогство, я и не знал, что его зовут
так по-дурацки, а то заранее бы заготовил фальшивку с другой фамилией.
Ну, что вылупился? - хмыкнул он, глядя на удивленно моргнувшего Даниэля.
- Четыре года я с тобой, идиотом, возился, столько сил положил! Еще бы
немножко... твои смерды начали б с голоду дохнуть, взбунтовались да
повесили тебя на воротах, а я спокойно встретил бы старость у теплого
моря в собственном поместье, - лицо его исказилось от злобы.
Лицо Даниэля потемнело, но удивлялся он на этот раз недолго. Если все,
кому он доверял, оказались в итоге предателями, то почему бы и его
управляющему не оказаться им тоже. Странным казалось другое - как этот
склизкий гад сумел втереться к нему в доверие! Сколько раз он слышал
этот голос, подобострастно пониженный, с медовыми нотками. Сколько раз
видел эту тушу, низко кланяющуюся. И подсовывающую ложные отчеты! -
запоздало догадался бывший герцог, чувствуя, как волна гнева медленно
поднимается в нем. Сколько раз видел эту елейную физиономию. И ни разу
ничего не заподозрил! Даниэль уперся в лоснящуюся физиономию тяжелым
взглядом в попытке понять - как можно было так ошибиться. Доверить
этому человеку заправлять всем... Теперь (уроки Каро не прошли даром) он
ясно представлял, какие козыри дал в руки проходимцу.
Лицо толстяка тем временем исказилось от злобы:
- Так нет же, дед твой, чтоб ему в гробу перевернуться, заключил этот брачный
договор! И малолетняя сучка приперлась раньше времени! Все испортила, все!
Дан словно закаменел. Какое-то время он молчал, тяжело дыша и удерживая
себя, чтобы не кинуться на мерзкую тварь. Упоминание Каролины в таком
тоне (а речь без всякого сомнения шла о ней) слишком сильно вывело его
из себя. Он чувствовал, знал, что сейчас нельзя давать волю ярости.
Нельзя показывать этому слизняку, в каком он бешенстве. Потому что Трюфо
добивается именно этого! И он, Даниэль, не доставит ему этого
удовольствия. О, с каким наслаждением он раздавил бы эту гадину уже
только за то, что его грязный рот смеет говорить так о НЕЙ! Но он не
может сделать с ним ничего. Поэтому надо взять себя в руки. Хотя бы это...
Но и это оказалось не так просто. Трюфо неотрывно пялился на него.
Даниэль не видел - лицо его было опущено - но чувствовал на себе
злорадный взгляд. И поднял голову только тогда, когда удалось справиться
с собственным лицом. Даниэль заговорил. И не поверил, что голос
принадлежит ему - так ровно он звучал.
- Ты просчитался, Трюфо. Кто бы ты ни был, ты просчитался.
Лжетрюфо потянулся и схватил за горлышко одну из бутылок, стоявших возле
стены. Только теперь стало заметно, что он сильно пьян. Правда, это не
помешало ему сально заулыбаться при виде реакции Даниэля:
- Ай, ты смотри! Неужели обломали герцогского жеребчика? Я столько сил
приложил, чтобы ты думал поменьше, а требовал побольше! Первый год,
правда, трудно получалось, - не иначе спьяну язык у бывшего управляющего
развязался окончательно.
- Слишком правильных себе слуг твой дедуля подбирал, даже как подох,
(Даниэль опять дернулся) они тебя в разуме еще держали. Мальчишка этот...
- Толстяк злобно сплюнул. - Но ничего, потом дело пошло, стоило тебе
нужных друзей подвести, а ненужных ты сам выгнал, умничка мальчик, -
Лжетрюфо захихикал. - Герхард оказался находкой! Господин сразу сказал,
что лучше всего на тебя подействует ровесник, а лучше парень чуть
постарше, - похвастался он. - Любо-дорого было смотреть, как ты становишься
"настоящим герцогом", - сказано было с невыразимо-презрительной ухмылкой.
Даниэль мысленно застонал - идиот! Какой идиот! Четыре года играл на
руку этому негодяю... Позволил заправлять всем в Рогнаре. Вести себя, как
марионетку!
Трюфо, между тем продолжал откровения, не особо нуждаясь в ответе.
- Ты оказался хорошим учеником! - как бы похвалил толстяк, хотя на
похвалу это совсем не походило. - Быстро учился глупости, спеси и
хамству. А будет тебе известно, мальчик, - управляющий поднял следующую
бутылку словно в приветственном тосте, - легче всего управлять
самонадеянным спесивым глупцом, уверенном в собственном превосходстве.
Особенно если он так обращается со слугами, что те и не подумают
предупреждать о некоторых интересных делишках за его спиной... а кто
подумает, того... - Трюфо мерзко хихикнул, и Даниэль с ужасом вспомнил о
бесследно исчезнувших из замка слуг. Его тогда уверили, что просто выгнали
лентяев и воров, а он, как последний идиот, только важно кивнул в ответ.
- Ты и учителей разогнал вовремя, поганые книжные черви стали задавать
слишком много неудобных вопросов! Да еще собирались научить разбираться
в делах герцогства.
Даниэль ощутил, как внутри у него все сжимается в комок. Он вдруг понял,
что его загоняли в ловушку, а он вместо того, чтобы уклониться, шел
туда, как тупой баран. Дан сцепил зубы, приказывая себе сохранять хотя
бы видимость спокойствия. И он угодил бы в эту ловушку, не появись ОНА
вовремя. Теперь, когда последние его сомнения - а с ними и последние
надежды - развеялись, он снова думал о Каролине.
Тут Лжетрюфо вдруг пригорюнился. Уже не понятно было, говорит он с
Даниэлем или просто думает вслух.
- Все так хорошо складывалось... всего-то и пришлось подкупить надзорного
инспекторишку. Он слал в метрополию отчеты, там выделяли денежки и
высылали указания. А потом какая-то гадина посмела донести императрице,
и сюда примчалась эта сучка. Арестовала все мои счета, все!!! - пьяный
толстяк со злостью хватил полупустой бутылкой об пол. Брызнули осколки.
Трюфо посмотрел на них мутным взглядом и потянулся за целой бутылкой.
Секунду Даниэль смотрел на него. Потом прислонился к стене и
расхохотался. Он смеялся и смеялся, выпуская в смехе напряжение,
нараставшее в нем, все последнее время. Он долго не мог остановиться.
Надо же! Он всерьез считал, что это Каролина поломала его жизнь, а она
его... от этого гада... - постепенно хохот перешел во всхлипы, и Даниэль
снова замолчал.
Трюфо уже настолько погрузился в алкогольный туман, что, казалось, даже
не слышал его хохота. Он продолжал пьяно бормотать себе под нос:
- Ну ничего-ничего, зато мой душенька герцог меня порадовал. Сбежал,
лапочка такой, - толстяк снова захихикал. - Не понравилось, что теперь
ему никто в ножки не кланяется и песенок про величие не поет. Правильно,
умничка мальчик.
Даниэль продолжал смотреть прямо, хотя горло ему сдавило от обиды.
- Теперь бедный старый Трюфо чуть-чуть поправит свои дела. Сначала ты
мне расскажешь ВСЕ об этой белобрысой сучке, куда и когда ездит, сколько
берет охраны, где гуляет одна. Эти сведения можно очень выгодненько
продать, покупатели найдутся, да, найдутся, - Трюфо потер отекшие
короткопалые ладони, - а потом и герцога пристроим с прибылью. Смазливый
юнец благородного происхождения, которого никто не хватится - хаземские
работорговцы дадут за такого приличную сумму!
Даниэль сжал губы, надеясь, что они перестанут дрожать. Его мутило.
Тут Трюфо словно бы немного пришел в себя, встряхнул обрюзгшими щеками,
точно как недовольный бульдог. Его мутный взгляд стал чуть более осмысленным.
- Говори, щенок! - рявкнул он и тут же без всякой связи сладко
засюсюкал: - Его Светлость ведь не обидит своего доброго дядюшку Трюфо?
Герцог будет хорошим мальчиком, расскажет все-все доброму дядюшке,
правда, мой сладкий? Проклятая имперская сучка обидела нас обоих, обоих!
Расскажи дядюшке, мальчик, куда она ходит и с кем, дядюшка ее накажет! -
он сдавленно засипел-захихикал и повернулся к Даниэлю. Вперил в него
взгляд, за который Даниэлю захотелось бы убить его, если бы желание это
и так уже не достигло своего пика. Внутри его просто передергивало.
Мерзость! Отвратительная мерзость! Но на лице не дрогнул ни один мускул,
хотя это и стоило ему немалых усилий.
- Ай-я-яй! - укоризненно покачал головой Лжетрюфо и скатился-сполз со
своего ложа. Он с трудом поднялся на ноги и шатнулся к Даниэлю вплотную,
обдавая того перегаром и запахом пота. Даниэль отступил к самой стене,
так что связанные руки ощутили холодный камень. Деваться дальше было
некуда. И он с омерзением ощутил, как влажные одутловатые ладони хватают
его за воротник, притягивая к бульдожьей морде. Брезгливо передернулся,
когда одна ладонь липко похлопала по щеке:
- Плохой мальчик, плохой! - выговорила бульдожина, икая в лицо своей жертве.
Даниэль ощутил приступ тошноты, когда дыхание Трюфо достигло его лица.
Он пытался оттолкнуть мерзкую тушу, но управляющий, будто в насмешку,
почти навалился на него, лишая возможности двигаться. Даниэль
зажмурился, всеми силами желая отгородиться от этой гадости и... между ним
и Трюфо появилась стенка. Она была прозрачная - Дан мог видеть сквозь
нее, но в то же время надежно отгораживала. Минутой позже он понял, что
все это ему почудилось. Но толстяк, как ни странно, его отпустил. Видимо
в этот момент просветление закончилось и мутные винные пары снова
заволокли взгляд управляющего. Он еще раз икнул в лицо пленнику,
по-хозяйски потрепал того по шее и отшвырнул в угол. Даниэль больно
врезался плечом в шершавый камень стены, но устоял на ногах.
- У нас же еще бумажечка есть! - весело поведал пьяница, не обращая
больше внимания на мальчишку. - Милая, славная бумажечка... надо только
найти ее. С-с-сучка никуда не денется. За ее белобрысую головку такие
денежки обещаны, уууу... желающих пришибить имперскую крысу будет много!
Да я за одну десятую тех денежек банду головорезов найму... а потом сниму
с трупика медальончик - и дееенежки мои! Мои! - Трюфо здорово шатнуло, и
он едва удержался на ногах. - Эй там!!! - заорал он. - Вина еще!!!
Б-буду праздновать п-поминки по п-п-принцессе! - и заржал. Постепенно
пьяное ржание перешло в какое-то странное бульканье и хрипы, Трюфо
покачнулся и спиной повалился на груду тюков. Стало понятно, что он
просто-напросто храпит.
Молчаливый детина, тот самый, что притащил в пещеру пленника, теперь
вошел и бесцеремонно, за шиворот, поволок Даниэля наружу, куда-то в
сторону и вверх, и в конце концов швырнул в неглубокую пещерку,
перегородив выход деревянной крышкой. Лязгнул засов, и стало тихо.

День уже клонился к вечеру, когда Каро неожиданно вскрикнула и чуть не
упала с лошади. Встревоженные спутники окружили принцессу, но она их не
видела. Пространство заполнила пыльная темнота, закружилась голова и
резко заныли руки, словно их вывернули. Каро судорожно глотала воздух и
далеко не сразу смогла что-то произнести.
- На него напали. Они меняют направление... горы... быстрее!
- Ваше Высочество, может вам не стоит ехать? - нерешительно предложил
один из гвардейцев, протягивая Каро свой платок - ее собственный уже
весь был в крови.
- Глупости. Я в порядке, - сухо мотнула головой принцесса, вытирая
очередной алый ручеек с подбородка.

Потом была бешеная скачка до неприметной тропинки, уводящей с главного
тракта куда-то в горы. И очередная кровь на платке. И смутные картинки,
полные сдерживаемой ярости и отвращения. Каро никогда не видела бывшего
управляющего в лицо и узнать не могла, но мерзость физиономии оценила. И
еще кое-что... там, на том конце видения, сейчас был словно другой человек.
Он ощущался настолько иначе, что Каро на какое-то мгновение впала в
замешательство. Но это точно был Даниэль, никаких сомнений. Только
совсем другой Даниэль. Чувствуя хватку его самоконтроля как жесткие
пальцы на собственном горле, Каролина, наверное, впервые задумалась о
том, каким увидела бы юного герцога, случись тому с самого начала
получить должное воспитание. А потом стало не до этих мыслей. Дан исчез.
Вот так, мгновенно, пропал, будто его и не было. Доведя себя почти до
обморока, Каро с ужасом поняла, что все равно не чувствует его. У нее
тоскливо сжалось сердце.
Отряд снова разделился и начал прочесывание местности. Через какое-то
время подъехали еще люди с местным проводником. Уже стемнело, когда
поисковую операцию пришлось свернуть - в незнакомых горах ночью слишком
велика опасность потерять еще кого-то, а не найти пропажу.
Каро скрепя сердце присела в стороне от костра на расстеленную кем-то
попону. Она заставила себя что-то съесть и выпить горячего, потому что
понимала: силы еще понадобятся. С этой же целью принцесса легла на
устроенное из одеял ложе и расслабилась, используя для этого все, чему
ее учили. Вопреки тревоге, заснула она быстро, стоило закрыть глаза и
приказать себе: спи.

В своей тюрьме Даниэль с трудом поднялся на ноги. Его трясло от злости,
от обиды - и от тревоги. Последние слова Трюфо не шли из головы.
Наверняка у Каролины есть враги. Не такие, как этот слизняк,
посерьезнее. Что они могут сделать с ней? Постараются убрать из Рогнара,
убить! Даниэль вскинулся. Несколько месяцев назад и он хотел примерно
этого, но сейчас одна мысль о таком повороте заставила его дрожать.
Чтобы унять дрожь, он принялся ходить туда-сюда, то и дело на что-то
натыкаясь. Было темно, хоть глаз выколи, но вскоре он притерпелся к
темноте. И попытался осмотреться. Выбраться из пещеры было невозможно.
- Даже если я ничего не скажу им, они найдут другой способ к ней
подобраться, - думал он в отчаянии. - И я даже не могу ее предупредить!
- Даниэль прижался к мокрой стене лбом и ощутил, как на него накатывает
беспомощность. Он один в чужих краях в руках человека, который ни перед
чем не остановится...
Тоска по дому вдруг жестоко стиснула его сердце. Он с горечью подумал о
Грене, о Максимилиане. И из его груди вырвался вздох, которому он не мог
подобрать описания. Зачем он сбежал из Рогнара, что он этим решил?!
Последнее не прозвучало вопросом. Скорее, это был упрек, полное тоски
сожаление о том, что уже сделано и чего нельзя изменить. Дану стало
страшно. Это была самая кошмарная ночь в его жизни.
Каро на своих одеялах у костра тоже беспокойно шевельнулась и чуть
слышно застонала. Ее сны были полны темного холодного камня, тоски,
тревоги и страха.
А Дан думал: с какой радостью он сейчас оказался бы в своей постели,
завтра утром встал бы на пробежку! С каким удовольствием бы выслушал
ворчания Грено. И каким счастьем сейчас казались все те вещи, которые он
прежде так ненавидел. Да пусть он проиграл бы хоть десять поединков, но
ОНА была бы рядом. И он мог бы предупредить ее о грозящей опасности.
Даниэль твердо пообещал себе, если ему только посчастливится вырваться
отсюда - повернет обратно, домой! И пусть она даже выпорет его за побег...
С этими мыслями он и уснул, привалившись на гору какого-то тряпья.
Ему приснилась Каро. Она была далеко, и он пытался кричать, рассказать ей
все, что узнал про Трюфо, про грозящую ей опасность, но губы его не
слушались, и выходило только невразумительное мычание. Потом Каро стала ближе.
"Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться,
будет тебе такая порка - орать устанешь!" - Дан во сне счастливо
улыбнулся. Каро! Это была его Каро... Он всматривался в ее лицо, чтобы
запомнить каждую черточку. Но оно вдруг сделалась очень грустным. - "Ну
где же ты... почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось..."
- Я тут, Каро! Я тууут! - хотел крикнуть он, но снова ничего не вышло.

Едва забрезжил рассвет, Каролина открыла глаза. Какое-то время она
лежала, бездумно глядя на догорающий костер.
"Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться,
будет тебе такая порка - орать устанешь!" - Каро тоскливо зажмурилась.
Потом села и еще раз прошептала: - "Ну где же ты... почему я тебя не слышу?
Только бы с тобой ничего не случилось..."
Она решительно вскочила.
Лагерь спасателей оживал, люди поднимались, быстро завтракали и уходили
- отряд разбился по секторам, прочесывая горы частым гребнем. Каро тоже
наскоро проглотила что-то, даже не почувствовав вкуса. Проверила оружие
и амулет связи. И попыталась еще раз настроиться, поймать, найти хотя бы
направление. Опять заломило виски, в ушах нарастал гул, хлынула из носу
кровь, а потом Каро и вовсе почувствовала, как темнеет вокруг, и стала
запрокидываться назад.

- Ваше Высочество, что с Вами? - растерянно и даже глупо вскрикнул Лан.
Он представлял, что с принцессой, но не знал, что делать и ничего не
мог. Только даже не подхватил ее, подставил руки, не давая упасть. Помог
сесть на траву, прошептал:
- Каро, отдохни. Никуда не уезжай, хорошо?
- Останетесь здесь, под охраной, - резко и коротко приказал Грено, подходя.
- Молчи! - прикрикнул он на пытающуюся что-то возразить принцессу. - Ты
сейчас слишком легкая мишень. Ланире, головой за нее отвечаешь.
Отряд быстро разъехался по своим участкам.
Лан ответил: "Есть!" - но не обернулся, так как подкладывал под голову
Каро мешок с хлебом, самую мягкую поклажу. Стук копыт по мягкой почве затих.
- Магия-магией, а горячий отвар Горного Бодруна тебе не помешает, -
сказал Лан, раздувая костер. Сейчас чуть хвороста принесу, разжечь.
- Лишь бы не краснобрюха... - попыталась бледно улыбнуться девушка и
откинулась на импровизированное изголовье. Лан возился с костром, другие
два охранника разошлись на свои посты - охранять подходы к лагерю. Потом
Лана и вовсе не стало слышно - видимо отошел за хворостом чуть дальше.

 Отправлено: 31.12.18 21:41. Заголовок: Тем временем в мален..

Тем временем в маленькой пещере беглеца тоже наступило утро.
Проснувшись, Даниэль долго моргал, глядя в низкий каменный потолок,
покрытый разводами плесени и трещин, и пытался понять, где находится и
что происходит. Потом вспомнил и с трудом сел. Немилосердно ломило все
тело, вконец затекли руки, он их почти не чувствовал. Но, вот странно,
сон оставил после себя стойкое ощущение, что все будет хорошо, что Каро
его ищет и найдет. И на Даниэля снизошло вдруг такое умиротворение, что
на мгновенье он забыл все свои тревоги, унижение и страх.
Хмурый и такой же молчаливый детина пришел после рассвета, выдернул Дана
из его темницы и все так же бесцеремонно отволок обратно в пещеру Трюфо.
Сегодня бывший управляющий выглядел совершенно иначе. Он был трезв,
бледен до прозелени и в отвратительном настроении. Впрочем, завидев
Даниэля, Трюфо попытался скрыть злобу. Он плохо помнил вчерашний вечер,
но знал, что позволил себе непростительную глупость. Разоткровенничался
перед герцогом и упустил такую возможность! Ведь ничего не стоило
заморочить мальчишке голову и без труда получить все, что от него
требовалось! Глупец сам бы все рассказал, подписал, а потом пошел к
работорговцам, как теленок на веревочке. Не пришлось бы волочь силой и
скрываться... Теперь надо действовать иначе, хитрее. А если не получится -
просто заставить силой. Ничего, главное - результат!
- Прошу прощения, ваша светлость, за причиненные вам неудобства, -
вполне вежливо и даже дружелюбно сказал Трюфо. - Бестолочь, ты что, не
видишь! У благородного кая затекли руки! Развяжи! Ничего нельзя поручить
идиоту, все сам, все сам. И вчера ведь сказал ясно: пригласи Его
Светлость в наше скромное убежище. Пригласи, дубина, а не притащи с
мешком на голове!
Трюфо словно бы даже пожаловался Даниэлю, которого в этот момент
освобождал подручный. Сейчас вполне можно было поверить этому
серьезному, солидному и даже добродушному на вид человеку. Он не
выглядел мерзким толстяком с бульдожей рожей, как вчера, наоборот,
респектабельность и порядочность, казалось, были написаны на серьезном,
пусть и бледном лице. Такого кая Трюфо знал весь Рогнар.
Даниэль молча растирал занемевшие руки. Они почти ничего не чувствовали.
Интересно, сколько тут всего этих дуболомов? Один за спиной, еще один в
дверях - машинально отметил он. Он перевел дух и заставил себя
улыбнуться Трюфо - увы, должно быть не слишком искренне. Потому что
Трюфо на секунду нахмурился. Но потом продолжил, как ни в чем ни бывало:
- Ваша светлость, надеюсь, вы не будете долго сердиться на старого
больного человека, которого несправедливо преследуют враги, - горестно
обратился управляющий к собеседнику, как только "немой" помошник отошел
в сторону. - Увы, всем нам свойственны слабости, и я вчера выпил немного
лишнего, наговорил вам таких глупостей... - Трюфо махнул рукой и
благодушно рассмеялся. - Вы же не приняли все это за правду?
- Вот как это делалось... - отстраненно подумал Даниэль. Четыре года он
водил меня за нос и водил бы и дальше, пока бы не... пока бы я не перестал
быть ему нужен... Даниэль облизнул пересохшие губы. Отошедшие немного руки
начинало жечь и дергать при любой попытке ими пошевелить.
- Кстати... - толстяк словно невзначай повернулся и вынул из шкатулки
какую-то бумагу:
- Раз уж мы с вами в одинаковом положении теперь, - бумага оказалась
неподписанным векселем Рогнарского казначейства, на котором стояла дата
почти трехмесячной давности. - Давайте поможем друг другу. И вам, и мне в
пути понадобятся деньги. По счастливой случайности у меня сохранился вот
этот вексель, надо лишь вписать сумму и поставить вашу подпись, любой
банк на побережье без колебаний выплатит нам запрошенное. Мы с моим
слугой с удовольствием проводим вас до ближайшего порта, путешествовать
в одиночестве по горным дорогам опасно, тем более в вашем возрасте.
Получим деньги, разделим их с вами пополам, и дальше каждый сможет
отправиться своей дорогой. Что скажете, ваша светлость?
Сердце у Даниэля екнуло. "Скажи "да", - холодно приказал голос того,
прошлого Даниэля. Скажи "да" и он отпустит тебя. Не глупи!" Даниэль
сглотнул. И кивнул выжидающе уставившемуся на него Трюфо:
- Давайте вашу бумагу!
Тот не заставил себя ждать. Суетливо, почти подобострастно засеменил к
пленнику, и Дан передернулся, вспоминая, как вчера эта туша наваливалась
на него, дыша перегаром. Получив бумагу, Даниэль горько ухмыльнулся.
Сколько таких векселей он подписал не задумываясь... Потом размял еще раз
непослушные после веревки руки, ощущая неясное, но сладкое предвкушение
от того, что сделает сейчас, взял перо и размашисто написал что-то на
векселе... Трюфо схватил вексель, и Даниэль впервые увидел, как с лица
управляющего сползает его вечная мерзкая самоуверенность.
- Вы довольны, кай Трюфо? - теперь вполне искренне улыбнулся Дан и
вздрогнул от странного торжества, услышав недоуменное и резкое:
- Что?!!!
На месте подписи было написано: "Воспитанник Ее Высочества Даниэль".
И тут началось что-то по-настоящему жуткое с лицом Трюфо. Словно обе его
маски - и респектабельный управляющий, и обрюзгший пьяный негодяй,
сползли в стороны, и из-под них выглянуло такое... пару секунд это жуткое,
словно неживое смотрело на Дана белыми от злобы глазами. Потом маски
наползли обратно - сразу обе. Но та самая запредельная жуть просвечивала
сквозь них как ржавчина сквозь халтурно намазанную краску. Трюфо
сощурился. Даниэлю внезапно стало холодно от этого прищура. Он вспомнил,
как этот человек обошелся с ним и что обещал с ним сделать в будущем, и
мурашки поползли по его спине, несмотря на тепло летнего утра. Он тоскливо
заозирался по сторонам, но о том, чтобы бежать, нечего было и думать.

С выражением какой-то нездоровой злобной радости в глазах толстяк занес
руку и наотмашь хлестнул Даниэля по лицу, так что тот чуть не упал. Но
не упал - тот самый немой подручный опять заломил мальчишке руки за
спину, так сильно, что запястья хрустнули. Похоже, он таки доведет
начатое в Рогнаре до конца, с неискренним весельем подумал Даниэль, - по
крайней мере, насчет меня... Кривая улыбка тронула его губы, но следующая
пощечина, еще более тяжелая, стерла ее.
Даниэль выпрямился. Голова у него гудела, перед глазами плыли красные
пятна. Ему хотелось сесть на землю. Но рука человека, который стоял у
него за спиной, стискивала его с жестоким равнодушием. Даниэль на мгновение
закрыл глаза, а потом посмотрел в лицо своего врага и раздельно проговорил:
- Ты ничего от меня не добьешься, мерзавец! - его голос звучал ровно,
холодно и презрительно. И это был уже не голос заигравшегося во власть
мальчишки. В этой убогой, грязной пещере впервые зазвучал голос герцога
Рогнарского.
- Ты сам выбрал, маленький гаденышшшш... - даже голос у Трюфо изменился,
тот буквально шипел от злобы. - Не хочешь по-хорошему - будет по-плохому!
Ты все расскажешь, сучонок, все, что мне нужно, а потом я лично
прослежу, чтобы тебя продали самому грязному и самому жестокому скупщику
рабов, которого только найду. Я даже готов продать тебя подешевле,
маленькая мразь, но я получу это удовольствие, глядя, как тебя бросят в
трюм - голого и в цепях!
В первый миг Даниэль решил, что воспаленное воображение подвело его. Но
потом понял, что ему не послышалось - и похолодел. Стало по-настоящему
страшно. Он пошатнулся, вдруг ощутив, как ослабли ноги. Заставил себя
снова встать прямо, хотя голова у него все еще кружилась, и хрипло сказал:
- Она уже один раз нарушила твои планы. Она сделает это снова. Она
найдет меня. И тебя. Может быть очень скоро... - Даниэль и сам не знал
почему, но сейчас он не сомневался, что ТАК БУДЕТ.
- Найдут? Тебя? - Трюфо торжествующе и зло засмеялся. - Какой наивный
мальчик. Тебя никто не ищет и искать не собирается. На дорогах тишина,
ни погонь, ни застав. Кому ты нужен, дурачок? Подумай, разве тебе
позволили бы сбежать, будь в тебе хоть малейшая польза? Вся твоя
ценность заключалась в выгодном положении герцогства - торговый путь к
южному морю очень нужен империи. И они его получили. А ты был лишь
довеском к своим владениям, неприятным, но куда деваться. Ручаюсь,
имперская сучка сейчас на радостях открыла лучшее вино из твоих
подвалов. Рогнар присоединен, а ненужный женишок сам сгинул. Она сможет
вернуться в столицу, где уже давно лучшие представители знати всего
континента мечтают о свадьбе с ней.
Даниэль сглотнул. Это оказалось больно. Все рассудительные и разумные мысли,
так гладко ложившиеся на язык мгновение назад, разом вылетели из его головы.
- Врешь... - прошептал он, мотая головой и все еще не веря. - Вреееешь!!!!
- А ты посмотри на себя, кому ты нужен! Ну кроме, - сальная улыбка, -
богатых хаземских извращенцев, которые заплатят хорошие деньги за
белокожего изнеженного и смазливого раба. А чтобы уж совсем не было
сомнений, мы вот твою одежку в крови вымажем и подбросим где-нибудь у
горной речки.
Даниэль разом ощутил, как тяжелый колокол бухнул у него в голове,
пошатнулась под ногами земля и ядовитый, уничтожающий голос
Даниэля-прошлого спросил его: "Ну, братец, ты именно этого добивался?
Что ж, поздравляю". Закусив губу и изо всех сил борясь с подступающей
паникой, Дан заставил себя вздернуть подбородок повыше. Их было трое,
они все были вооружены, но он знал, что не имеет права показать страх.
Трюфо, казалось, еще больше озверел от того, что пленник не боится. Он
отошел на пару шагов, смерил Даниэля холодным взглядом и приказал:
- Одежду с него долой. Пригодится. А тебе, - он злорадно улыбнулся Дану
- пора отвыкать ходить одетым, рабы в Хаземе ходят голые!
Один из подручных сально ухмыльнулся и потянул руки к поясу пленника.
Немой детина остался невозмутим, просто схватил мальчишку еще крепче.
И в этот миг, в этот самый миг, глядя на существо, некогда бывшее его
правой рукой, Даниэль с мучительной и неотвратимой ясностью понял, что
находится не в фантазии и не в страшном сне. Как бы ни хотелось ему до
этой минуты тешить себя надеждой на обратное. Он отчаянно рванулся, не
рассчитывая вырваться - это было невозможно, но намереваясь не даваться
просто так.
- Подергайся, подергайся, петушок, - насмешливо сказал ему Трюфо. - Пока
можешь. В Хаземе быстро приучают к покорности... эй вы, шевелитесь! До
завтра собираетесь с ним обжиматься?
Поскольку немой громила все так же заламывал Дану руки за спину, первыми
с мальчишки потянули штаны.
- Каро... - Даниэль обнаружил, что, продолжая отчаянно вырываться,
повторяет это имя тихо и прерывисто, как молитву. Каро, подумал он.
Прости меня. Я такой дурак.

Даже Трюфо подключился, чтобы не дать пленнику возможности слишком
сильно брыкаться. Прикосновение мерзких жирных рук подействовало на
Даниэля, как искра в бочке пороха.
Он дернулся со всей силы, понимая, что все уже бесполезно...
- Каро... Каро! КАРООООО!!!
На миг его самого оглушило этим диким внутренним криком. Сил
сопротивляться не осталось... Тем временем с него сдергивали обрывки
рубашки. Ее попросту разодрали прямо на нем. По знаку бывшего
управляющего запястья Даниэлю стянули веревкой, на этот раз перед собой.
Трюфо гадко хмыкнул и взял с мешков лошадиный стек.
- Ну как, ваша светлость, будем сотрудничать? - он многозначительно
похлопал себя стеком по раскрытой ладони.
Даниэль избегал вспоминать тот день, но воспоминание ожило с новой
силой, когда он увидел стек в руках Трюфо. Все, как с Ланом... точно, как
с ним... - в каком-то суеверном ужасе подумал он. И от этой мысли ощутил
холодный узел, стягивающийся внизу живота. Он ничего не сказал Трюфо, но
ненавидящий взгляд в словах и не нуждался.
- Не будем? - можно было подумать, что Трюфо даже обрадовался. - Ну-ка
растяните этого... посмотрим, врут ли слухи о том, что у нашего герцога
звонкий голосок. - Толстяк гадко ухмыльнулся.
Дальше все случилось очень быстро. Даниэль не успел и глазом моргнуть,
как его подтащили и швырнули на те самые тюки, на которых вчера валялся
Трюфо. Ноги и руки оказались намертво схвачены, и у Даниэля не осталось
ни одной связной мысли: - Ну вот - думал он, - ну вот... - а в следующую
секунду и это вылетело у него из головы.
Трюфо подошел, полюбовался несколько минут, явно никуда не торопясь.
Потом тщательно примерился, занес стек и со всей немалой силы стегнул
жертву пониже поясницы. Стегнул так, что черная полоска стека, казалось,
погрузилась в тело мальчика на пару мгновений, а когда вышла - оставила
за собой белую полосу, мгновенно налившуюся кровью.
И в ту же минуту пещеру огласил вопль, полный боли, недоумения и детской
обиды. Вопил один из громил, на руке которого намертво стиснулись зубы
Даниэля.
В итоге мальчишке едва не оторвали голову, разжимая зубы, и еще минут
пять ругались по-черному, пока не нашли и не приспособили под кляп
какую-то старую тряпку. Ее и затолкали Дану в рот, для надежности
притянув обрывком веревки, обвязанной вокруг головы.
Потом Трюфо вернулся к развлечению: выплескивая накопившуюся ярость,
негодяй хлестал стеком, почти не глядя, вычерчивая кровавые полосы по
ягодицам и спине мальчишки. Бил, куда попадет. Тело несчастной жертвы
выгибалось от боли, но вырваться он не мог...
А затем снаружи раздался шорох и лошадиное всхрапывание. Трюфо досадливо
мотнул щеками низкорослому:
- Проверь лошадей, опять эти поганые лисы...

 Отправлено: 31.12.18 21:42. Заголовок: 20 Но мальчишки поя..

20

Но мальчишки появились в комнате Даниэля ближе к вечеру. Раньше
надоедать ему они не решились, а с утра побоялись не успеть спрятаться.
Чинно и скромненько вся троица просочилась в приоткрытую дверь и
послушно уселась там, куда посадили. Собственно, Пит там и остался
надолго - он принес книгу с собой и поверх нее предвкушающее поглядывал
на стопку томов, приготовленных Даном. Ким тоже что-то читал в своем
углу, а Эрику это дело быстро надоело. Сначала он просто сидел... поболтал
ногой... осмотрел со своего места все углы... поскрипел стулом и получил
пинок в лодыжку от Пита...
- Слушай, давай я тебе приемчик покажу??? - взмолился он наконец,
обращаясь к Даниэлю.
Бедный Дан не знал, на что он согласился, приняв у себя гостей. Только
Эрик с его непосредственностью и буйным темпераментом мог подбить парня,
изо всех сил старающегося выглядеть взрослее, скакать на кровати
последнего с целью выяснить - кто прыгнет выше...

Даниэль и сам не понял, как невинное "покажу приемчик" перешло в такое
неистовое соревнование. Зато он точно знал, что уже сто лет ему не было
так весело. Очень скоро к ним присоединились и болельщики - Питер с
Кимом. Так что веселье стало всеобщим. Ну и закончилось все это конечно
не в пользу балдахина, который уже два раза предупреждающе трещал перед
тем, как оборваться. Веселье сразу прекратилось. Даниэль в упор
уставился на Эрика, который растерянно сжимал в руках тяжелую бархатную
ткань. Должно быть, лицо у бывшего правителя здешних мест было
внушительным, потому что Эрик уже открыл было рот, чтобы оправдаться или
извиниться... Как вдруг павший балдахин был внезапно нахлобучен ему на
голову под торжествующие вопли хозяина комнаты.
Бедный балдахин из камосского бархата тихо, мирно провисел над этой
кроватью без малого пятнадцать лет. И никак не ожидал, что будет в один
далеко не прекрасный день использован для того, чтобы объединившаяся
банда трех обезьян превратила хозяина комнаты в неряшливый сверток. С
одной стороны которого торчала одна рука и голова Дана, а с другой ноги
и почему-то вторая рука...
А потом они дружно вешали пыльную тряпку и по очереди чихали. Возились
часа полтора, устали насмерть, извозились в пыли как чертята, а балдахин
злостно отказывался повисать на своем месте. Даже если и не падал на
голову, все равно больше напоминал не величественный и изящный аксессуар
герцогской спальни, а сумасшедшее привидение в полете.
В конце концов, на него просто махнули рукой, свалили в угол и разошлись
по местам спать. Мальчишки устроились в спальных мешках прямо на полу,
ни за что не соглашаясь поменяться с Даном местами. Уснули все быстро.
Утром Дану пришлось встать пораньше. Чтобы раздобыть завтрак на
четверых. И не просто раздобыть, но еще и доставить по назначению мимо
слуг и гвардейцев. Нда... не думал он, что пребывание в его комнате троих
визитеров повлечет за собой столько хлопот.
После завтрака, напомнив этим троим, что в их же интересах вести себя
тихо, Дан отлучился. Первым делом он узнал, как обстоят дела с
караваном. Отбыть планировали часам к одиннадцати. Но о том, чтобы
мальчишек выпустить раньше вечера, не стоило и мечтать. Пока караван не
отошел далеко, его можно догнать и с эскортом. Затем Дан отправился к
Каро, надеясь, что опять удастся пробраться к ней хоть ненадолго, но Лан
торчал там и никуда не собирался выходить. Раздосадованному Даниэлю
ничего не оставалось, как вернуться в комнату.
Когда он вошел... было ОЧЕНЬ тихо. И мирно. И невинно. Все трое послушно
сидели именно там, куда он их рассадил. И старательно делали вид, что
ужасно, просто страшно заняты, каждый своим делом.
Питер читал. Только книгу держал вверх ногами. Ким рисовал синих
чертиков на полях своей тетрадки по арифметике. А Эрик старательно
запихивал в разборную игрушку какую-то деталь, которая там явно была
лишней.
Дана встретили три невинных взгляда, прозрачных, как горный ручеек. И
что-то Даниэлю не понравилось. Слишком уж они были... идеальными. Еще не
понимая в чем дело, но уже чувствуя, что не все ладно, Даниэль обвел
троицу пристальным взглядом.
- Что... - не успел он спросить, как из шкафа раздался странный звук.
Там сдавленно мычали. Затем шкаф стал сотрясаться и подпрыгивать от
ударов изнутри. Даниэль приподнял бровь, посмотрел еще раз на страшно
увлеченных делом мальчишек и решительно направился к источнику странных
звуков.
Из открытой дверцы на него вывалился подозрительно знакомый пыльный
сверток цвета балдахина. Из которого торчало красное от злости лицо
Карла. Того самого младшего лакея, которому уже раз "повезло" общаться с
троицей на предмет магических чернил и способа их выведения. Рот рыжего
"счастливчика" был заткнут аккуратно свернутым руликом чистых носков
Дана, и для верности это сооружение сверху обмотали его... кажется зимними
подштанниками.
- Ч-то это? - вымолвил Дан потрясенно, освобождая бедолагу от кляпа.
- Шпион! - с готовностью доложил Эрик. - Поймали, когда он по коридору
крался, а нас увидел - и драпать!
Карл с отвращением выплюнул шерстяную нитку и прожег троицу бешеным взглядом.
- ВЫ!!! Вы мне теперь должны как минимум ТРИ дежурства!!! - рявкнул он.
Даниэль непонимающе крутил головой от Карла к троице.
- Вы что это... за дверь выходили??? - обрел он все же дар речи. А про
себя ужаснулся: если Каро обо всем узнает, как он вообще ей в глаза
смотреть сможет?! На этой мысли Даниэль спохватился и принялся
разматывать отчаянно ругающегося Карла.
- А вообще-то, придется тебе теперь до вечера тут сидеть, - сказал он
последнему, когда тот был уже полностью размотан.
- Мы услышали шаги, - обстоятельно стал докладывать Пит. - Прямо к
двери. Спрятались. Он прошел по коридору туда, сюда, а потом снова у
двери остановился. Ну ясно, шпионил!!! Мы на секундочку дверь открыли и
выглянули. Он нас увидел, и кааак драпанет! Ну, мы его и того... поймали.
- Я цветы поливал в коридоре, вы, ИДИОТЫ!!! - рявкнул Карл, безуспешно
пытаясь отряхнуть пыль с камзола. - А убегал, потому что знаю, где вы,
там обязательно неприятности или еще чего похуже!!!!
Он продолжал отряхиваться и злобно сопеть, а потом заявил Дану:
- Сочувствую. Я хоть убежать могу, а тебе до конца жизни с этими
бандитами мучиться!
Даниэль вопросительно оглянулся - что значит всю жизнь? Ощущение, что он
совершил и продолжает совершать самую большую глупость в своей жизни,
нарастало и крепло в нем. Как показал текущий день - неспроста. Он
как-то раньше не задумывался о том, что "три подарка" прилагаются к
Каро, как нечто само собой разумеющееся.
- А чего ты удивляешься, не я ж на их принцессе женюсь. Вон она как за
тобой рванула через все герцогство, сразу все понятно. Если не отобьют,
конечно, - хмыкнул Карл.
Это прозвучало так... простодушно и доверительно, что Даниэль на секунду
растерялся. Неожиданно ему до смерти захотелось поговорить с этим
парнем, задать ему сотню вопросов. Но он лишь кивнул в ответ - слишком
судорожно от непонятного волнения, вдруг перехватившего горло, что могло быть
воспринято как сухость или даже надменность. Но Карл вроде бы не обиделся.

Вскоре он ушел по своим делам, клятвенно заверив, что будет нем, как
рыба. Даже как две рыбы. Или три.
Даниэлю повезло меньше. Он провел этот день в метаниях между кухней,
своей комнатой и комнатой мальчишек, в которой надо было раздобыть
кое-какие вещи, чтобы занять беспокойную троицу (теперь Даниэль уже
был кровно не заинтересован, чтобы их обнаружили). И к вечеру вымотался
так, что заснул, едва упав в постель и даже не успев пожалеть, что
сегодня так и не удалось увидеть Каролину.
А мальчишки, выбравшись от Даниэля уже поздно вечером, в свою комнату не
пошли. Дневные проказы отвлекали их от невеселых мыслей, но вечером
коварные снова возвращались. И давили на сердце тяжелым камнем. Каро все
еще сердится...
Не сговариваясь, мальчишки свернули в нужный коридор и робко поскреблись
в дверь.
- Кто там? - спросил Лан. Спросил притворно - догадаться было не трудно.
- Это мы... - робко пискнул Ким, хотя по идее ему бояться особенно было
нечего. И Пит и Эрик первым делом расскажут, что он не при чем... но
почему-то все равно было страшновато.
- Проходите, "мы", - Лан приоткрыл дверь.
"Мы" робко просочились в помещение, и на Лана уставились три пары
влажных глаз.
Особого опыта в таких разговорах у Лана не было. И он решил действовать
так, как подскажет интуиция. Очень жалко было мальчишек. И Каро, несмотря
на всю свою сердитость, спрашивающую о них каждый раз, как просыпалась. И
вовсе не отдавала распоряжения искать паршивцев, чтобы отправить с
караваном. Правда, знали об этом немногие.
Лан закрыл книгу. Встал, вздохнул.
- Вас, вообще, кто этому учил?
Сопение стало громче. Глаза повлажнели еще больше. Потом Эрик
отвернулся, упершись взглядом в пол и хриплым шепотом спросил:
- Чему это?... - хотя все прекрасно понял.
- Содействию побегам, - уточнил Лан.
Эрик насморочно шмыгнул носом и сжал губы - ну чего он, как девчонка, в
самом деле... а Пит тут же поспешно уточнил:
- Ким не знал! Честно! Мы ему даже не сказали! Скажи Каро, пожалуйста... -
к концу фразы его голос понизился до шепота.
Лан посмотрел на Кима. Собственно, он уже знал, как было на самом деле,
и сочувствовал Кими. Этот мальчик с самого начала вызывал более глубокие
чувства у всех окружающих. Самый смирный и спокойный из троицы, он всегда
словно терялся на фоне более ярких товарищей. Но это только на первый взгляд.
- Так что я должен сказать Ее Высочеству?
Ким упрямо поджал губы. Потом посмотрел на Лана исподлобья:
- Ну и что. Да, я тоже считаю, что они дураки! Но я все равно с ними
вместе буду...
Лан вздохнул.
- Ну вместе - так вместе. Вы считаете, что Ее Высочество справедлива? -
спросил он после некоторой паузы.
- Ну... мы же хотели, как лучше! - жалобно пробормотал Эрик вместо ответа
на вопрос. - Мы же не знали... что так получится.
- А что вы вообще знали? - с искренним интересом поинтересовался Лан.
- Что тебе Каро нравится, - начал было Эрик и тут же получил хорошего
пинка. Точнее - два пинка. С обеих сторон. От Питера и от Кима.
- Еще что? - спросил Лан, будто не заметив усилий Эрика устоять на своем
месте. Слишком острым был вопрос, что сейчас подняли мальчишки. И Лан не
знал, как к этому относиться. Вроде, мальчишки старались для него, но...
нет, никаких "но"! То, что они устроили, в любом случае безобразие и свинство.
- Ну, мы подумали... что так будет лучше, - на Эрика было жалко смотреть.
Особенно теперь, когда он гораздо ближе познакомился с Даниэлем. И после
того, как тот весь день с ними возился, прятал и даже ни разу не заорал
и подзатыльник не дал (мало у кого хватало терпения, кроме Каро, Лана, а
теперь и...)
Выдержав необходимую педагогическую паузу, Лан посмотрел на Питера.
- Больше всех виноват ты, - и продолжил, успев предупредить удивление
все троих, - ты же мастер делать механизмы. Значит, обязан помнить
главное правило: не знаешь, как работает устройство - не трогай. Что вы
знали об их отношениях? Что вы вообще знали об интригах вокруг герцога?
Последствия одной из них - сейчас на плече Каролины.
Пит отчаянно покраснел, мучительно, почти до слез. Сказать ему было нечего.
Лан на миг остановился, непроизвольно назвав принцессу по имени (чего всегда
избегал в разговорах о ней) и столь же непроизвольно назвав Дана герцогом.
- И что вы хотите от меня? - спросил он.
Эрик окончательно пал духом.
- Это я во всем виноват, - выдавил он. - Только не надо нас отсылать, мы
там не сможем... без нее. Ну, пусть как хочет нас накажет, только не так!!!
- он поднял на Лана умоляющие глаза.
- Сейчас она в силах вас только отослать, - сказал Лан. С каждым
сказанным словом мальчишек было жалко все сильнее. Но проучить их
следовало нешуточно, а он пока не знал, как это сделать, не беспокоя Каро.
- Караван ведь ушел, - робко напомнил Ким. - Следующий не скоро. Может...
Каро не умеет долго сердиться. Может, ты попросишь ее... чтобы она нас
наказала всех и простила?
- Караван ушел... - вздохнул Лан. - Если бы Каролина захотела, вас бы
нашли и за ковром, и под паркетом, и вообще, новый караван бы снарядили.
Вы ведь должны понять: она вас выгнать не может. И простить не может.
Ну, поговорю я с ней и что скажу?
Троица дружно зашмыгала носами, но слез пока не было. Действительно, что
сказать в такой ситуации? Они не знали...
- А ты нас сам... отлупи и скажи Каро, что пусть даже еще кто-нибудь... -
сумрачно выдавил Пит и сам удивился своим словам. Кроме Каро их в жизни
пальцем никто тронуть не смел.
Лан задумался. Точнее, сделал вид, что задумался. В тот день, когда
выяснилось, что Дан пустился в бега не без помощи этих охламонов, он
сделал бы это с огромным удовольствием. А сейчас... непонятно, кого жальче.
- Вот что, мастера по чужим побегам. Мне вас жалко, но Каролину еще
больше. Будете говорить с ней, скажите, что я вас наказал, и назовите
зверем. Но если она решит, что вы получили недостаточно, и она потревожит
свое плечо, вы получите от меня еще раз. Понятно?
- Понятно, - кивнул Ким и тут же переспросил: - А ты и правду... нас?
Потому что... - он насупился. - Я Каро врать не буду.
- Понятно, что не будете, - сказал Лан. - Вообще-то ты в этой истории
вроде не причем.
Пит и Эрик засопели еще виноватее и жалобнее, а Ким насупился еще упрямее.
- Я знаю, - сказал он. - Только я всегда как они. Мы все вместе. И я
это... отвлекся и не остановил их вовремя. Вот...
- Три героя утром рано поймать решили таракана, - Лан со вздохом
вспомнил детский стишок. - Ну, вместе, так вместе. Кулаками на стол и
лицом туда же, - выглянул в коридор. - Пусто. Все равно, в состязании
глашатаев не участвуем.
Мальчишки несколько секунд нерешительно потоптались на месте, а потом
пошли куда сказано. Ни Пит, ни Эрик больше даже не пытались оспорить
участие Кима в этом мероприятии. Самый мягкий и ласковый из троицы был в
то же время самым настойчивым и даже жестким, если уж чего решал -
бесполезно было переубеждать. От того, что они втянули Кими в такие
неприятности, было еще хуже, и мальчишки почти с облегчением
расположились на массивном письменном столе. Эрик все же оглянулся, с
опаской следя за тем, что собирается делать Лан.
- Штаны снимать? - робко спросил он.
- Не, - немножко рассеянно ответил Лан, так как подбирал орудие
экзекуции. Затягивать ее не хотелось. Но он, совсем не ко времени,
вспомнил намокшую от крови рубашку Каро и свой страх тем утром. Дан, по
крайней мере, свое получил! Лан взял держалку от книжного пюпитра.
Взвесил в правой руке, взмахнул, ударил себя по левой ладони. Чуть не
скривился, но удовлетворенно кивнул - то что надо.
- Готовы?
- Ага... - за всех ответил Эрик, глаза которого чуть расширились при виде
внушительного орудия наказания. Он побыстрее отвернулся и заранее
закусил губу. Пит и Ким тихонько дышали рядом и ничего не говорили.
Лан был серьезен и сосредоточен, как все люди, что-то делающие первый
раз в жизни.
- Запомните, ребята, - сказал он, подходя к ним, точнее, к трем
выпяченным попкам. - Запомните, насчет побегов в этом замке... - последние
слова он сказал особенно медленно, замахиваясь и прицеливаясь.
Все трое как по команде зажмурились, хотя видеть Лана не могли, но
почувствовали его движение.
- Так вот, побегами в замке занимаюсь я. И тот, кто решил убежать или
помочь убежать, должен обратиться ко мне. Понятно?
И нанес три быстрых, размашистых удара по каждой из мишеней. Бил резко,
сильно, не дав времени не то, чтобы протянуть руку к побитому месту,
даже отскочить. Только Кима не смог удержаться - ударил чуть слабее, чем
остальных. Но ненамного.
Пит зашипел сквозь зубы, Эрик зажмурился еще сильнее и непроизвольно
вцепился в руки соседей по несчастью, Ким только вздрагивал после
каждого удара. Больно было ужасно, и что самое главное - непривычно.
Совсем не похоже не розги.
Лан положил держалку на стол, как раз перед тремя покрасневшими мордочками.
- Ну так кто ответственный в замке за побеги? - спросил он, будто
ничего и не было.
Все трое ужасно удивились: это все что ли? Или нет? Они с опаской
оглянулись на Лана.
- Ты главный, - робко пискнул Эрик и изумился - это у него такой детский
тонкий голосок???
- Хорошо, что поняли. Так что если задумали побег, свой или чужой - ко
мне. Насчет остальных шалостей - как хотите. Но... - Лан потрогал
держалку, вернул на стол. - Но если Каролина еще раз...
Все трое отскочили от стола, словно тот на них зарычал, собираясь
укусить. И принялись тереть пострадавшее место. Оооой... Но услышав
последние слова, дружно вскинулись!
- Ты что!!! Она же... а мы так испугались за нее... мы никогда! Ни за что!!! А
ей правда ведь лучше?
- ...То я вас сам запакую во вьюки и организую внеочередной караван, -
договорил Лан. - Ей правда лучше. И я ей скажу, что услышал сегодня от
вас особенно уверенное и твердое "никогда-низачто", - первый раз за
последние пять минут он улыбнулся.
- Правда скажешь? - неуверенно ответил Ким на его улыбку. - Она тебя
послушает, да? Лан, мы же правда без нее никак. Пусть хоть еще сто раз
как сейчас вот, и даже сильнее, только не надо нас прогонять...
- Не, ребята, - серьезно сказал Лан, - есть вещи, когда предупреждают
только раз. И то только в вашем замечательном возрасте. Вот взрослых -
прогоняют. Или чего другое.
- Ну мы ведь все поняли! - взмолился Эрик. - Мы больше никогда! Честное
благородное! Только сейчас пусть не отправляют!
- Вроде дважды за одно не наказывают, - улыбнулся Лан, - так что если я
неправ, нас отправят вместе.
В глазах троицы зажглась надежда.
- Тебя не прогонят! - с глубокой убежденностью сказал Ким.
- А теперь - спать. Крепко и тихо. Все будет хорошо.
И они поверили. Улыбнулись. И послушно отправились по кроватям, на ходу
все еще время от времени потирая через штаны горящие полосы на попе. В
своей комнате они живо убедились, что память о себе подставка оставила
внушительную - по три длинных тонких полосы, которые на утро станут синяками.

 Отправлено: 31.12.18 21:42. Заголовок: Этим вечером Даниэль..

Этим вечером Даниэль шел от Грены. Сегодня ему посчастливилось раздобыть
смородиновое варенье, целую здоровенную банку, заботливо увязанную
вместо крышки чистой тряпочкой. И он спешил к мальчишкам, чтобы отдать
"трофей". И предвкушал, как они обрадуются лакомству. Когда Дан миновал
оружейную галерею, он столкнулся с той, которую сколь мечтал, столь и не
ожидал увидеть. Навстречу шла ОНА.
Каро все откладывала и откладывала серьезный разговор, где-то в глубине
души надеясь, что Дан придет сам. Но сейчас, столкнувшись с ним в
коридоре, внезапно решила, что ждать больше нечего.
- Здравствуй, - сказала она приветливо, изо всех сил скрывая волнение. -
Как ты себя чувствуешь?
При виде Каро сердце Даниэля забилось сильнее. Так было всегда, внезапно
понял он. Только причина менялась. Как давно он не говорил с ней! Как
много мог бы сказать... Но вместо этого растерял все слова. А то, что смог
из себя выдавить, прозвучало сухо и официально.
- Благодарю, Ваше Высочество. У вас нет причин беспокоиться о моем здоровье.
Каро едва удержалась, чтобы не поджать губы в досадливой гримасе. Дело
усложнялось еще и тем, что Дан перестал "пробивать" ее защиту. Или
перенапряжение все еще давало о себе знать. Словом, о его мотивах и
чувствах Каро могла лишь догадываться. Пока догадки были не радостные.
Опять мелькнула мысль, что он сбежал не просто так. И вполне возможно,
был рад спасению от Трюфо, а не самому факту того, что его догнали и
вернули...
Каро с трудом пересилила свое желание отвернуться и уйти, только глаза
потемнели - от серебристых до темно-серых.
- Я очень рада, - сказала она подчеркнуто спокойно и стараясь сохранить
прежний доброжелательный тон. И решила - все, откладывать больше не
буду. Надо в конце концов поговорить. Расспросить его подробнее о
самочувствии, рассказать о том, что в конце лета у него будет экзамен...
Да что такое, в самом деле! Чего она тут мнется, как девица из романа?
Она принцесса или кто? И это ее воспитанник. Подумаешь, вымахал на
голову выше и в плечах раздался за эти месяцы занятий. Нет, не так
чтобы сильно, но заметно... это уже не тот утонченный изнеженный мальчик,
это... Каро вздохнула.
- У тебя есть время? Мне хотелось бы с тобой поговорить наедине. Надо
снова начать заниматься, - она через силу улыбнулась. - А то совсем тебя
забросила.
Банка чуть не выпала у Даниэля из рук. Она! Хочет! Поговорить с ним!
Сердце забилось в груди с такой силой, будто было птицей и рвалось на
свободу из клетки. Но он не показал ни своей радости, ни своего
смятения. Только слегка кивнул головой в знак согласия.
Каро не спускала с него глаз, пытаясь хотя бы по лицу понять, о чем он
сейчас думает. И с удивлением обнаружила, что не может этого сделать.
Если раньше Даниэля можно было читать как раскрытую книгу и без всякой
магии, то сейчас лицо его ровным счетом ничего не выражало. Хотя нет,
глаза... что-то в них загорелось в ответ не ее слова. Кажется, он
собирается ей что-то сказать... Ну же? Ну!
- Каро, привет! - Лан несся по коридору, будто его подошвы были натерты
салом. Увидел он лишь Каро, да и то мельком, так как уткнулся носом в
раскрытую папку.
- Вот проект ответа нашим милым соседям насчет их таможенной пре... О... -
Лан мельком глянул на Даниэля - Претензии. Годится в таком виде? И нужно
твое присутствие.
"Так я и знал. Лан тут как тут!" - подумал Даниэль, пытаясь отогнать
от себя непонятную тревогу, снова поднимающуюся в груди. "Он появляется
каждый раз, когда я встречаю Каро. Он каждый раз уводит ее. И кто угодно
может убеждать меня, что это случайность..." Дальнейшие события только
подтвердили его мысли.
- Опять? - обреченно спросила Каро. - Это срочно?
- Не то слово, почти ультиматум. И не просто прислали. Их представитель
ждет в большой приемной. Непонятно, на что они рассчитывают, претензии
совершенно необоснованные, - Лан глянул на Даниэля лишь краем глаза,
чуть кивнул - вроде поздоровался, и перестал обращать на него внимание,
сосредоточившись на Каро. - Показать образец их эпистолярной учтивости?
Да, у меня на столе как раз подлинники таможенных соглашений за
пятнадцать предыдущих лет, и собственно договор, тоже подлинник. Еле
нашел. Может, они рассчитывают, что во время правления... - он все же
запнулся, словно поймал себя за язык. - Что они в общем беспорядке
потерялись? Давай снимем маго-копии и предъявим им вместе с
подлинниками. Это решит вопрос, я думаю.
Каро скорчила несчастную гримасу - на полсекунды. Как же не вовремя...
понимая, что это глупо, она все же чувствовала некую досаду на Ланире.
Но разве он виноват, что дела не выбирают удобного времени? Ладно...
принцесса вздохнула:
- Даниэль, извини, поговорим попозже? Я найду время, - и уже Лану: -
Неси, жду тебя в кабинете.
Даниэль поднял голову, хотя горло ему сдавило от обиды.
- Как будет угодно Ее Высочеству.
Каро посмотрела на него внимательно и грустно, ее рука сама шевельнулась,
почти коснулась ладони Дана... но Каро только кивнула и ушла к себе.
Дан судорожно стиснул банку, которую все еще держал в руках.
Все ему можно, подумал он, чуть не плача от досады. Вот так свободно
подойти к принцессе (его, между прочим, невесте!), заявить о делах и
пожалуйста - "жду тебя в кабинете". А Даниэль пусть ждет за дверью! И он
ничего не может с этим поделать... То, что Лан и Каро всего лишь работают
вместе, должно было бы служить ему утешением, но совершенно не утешало.
Видно же, как он на нее смотрит, дьявол его побери! Болезненной занозой
отозвались на это слова, небрежно брошенные когда-то Карлом - "если не
отобьют, конечно..." Сомнений нет, Лан не будет дожидаться, пока Даниэль
станет ему достойным соперником. А Каро? Кто он для нее?
Внезапно быть ее воспитанником стало унизительно. Не потому что
воспитанник - особа без титула. О потере титула он давно не жалел.
Ужасно то, что она вынуждена заботиться о нем, проявлять к нему внимание,
даже если не желает того. Просто невыносимо! Ведь Каро... она его... жалеет!
Конечно! "Совсем тебя забросила" и придется "найти время". Он для нее
обязанность. Одна из многих. А к обязанностям Каро относится очень
ответственно. Жалость и ответственность так логично объясняли поведение
принцессы, что никакого другого объяснения и быть не может.
Не хочу ее жалости! - почти с болью подумал он. - Не хочу!
Дан понял, что находится неподалеку от кабинета, только когда услышал
пение, доносившееся из бокового коридора.
- И мы требуем, требуем, требуем, чтобы действовал прежний тариф! - Лан
напевал строчку из соседского послания, будто это был изначальный
рифмованный куплет. Он был очень доволен тем, что надоевшая всем
проблема может, наконец, так легко разрешиться. Какая удача, что нашлись
эти подлинники! И Каро теперь проведет с ним ближайшие пару часов, не
меньше.
Даниэль рывком обернулся. Он смотрел на Лана в упор, чувствуя, как
тревога, досада и волнение, мучившие его до этого момента, вдруг
поблекли, сменяясь гневом. Он еще и поет!
- Веселитесь, кай Главный Фаворит? - в его голосе звучала едва
сдерживаемая ярость. - В самом деле, почему бы Вам не веселиться? Ведь
Ваши ухаживания за чужой невестой столь успешно продвигаются! - Даниэль
понял смысл сказанного только после того, как произнес это вслух. Он
только что бросил вызов... сопернику? Да, черт возьми!
Лан прищурился. Значит, все-таки... неприятная догадка, которую он все это
время старательно отгонял от себя, подтверждалась на глазах, и это
неожиданно вызвало резкий, даже злой протест.
- Дела в герцогстве, кай... кай Главный Воспитанник, идут не так плохо,
как раньше.
Он сделал упор на последние слова, и Даниэль вздернул подбородок, по
понятной причине сильно задетый сказанным.
- Так что плакать нет причины. Что же касается невесты, то могу дать вам
полезный совет, - Лан в упор взглянул в глаза бывшего друга. Этот
надменный прищур и упрямо сжатые губы всколыхнули неприятные
воспоминания. Значит, "твоя невеста"? Просто потому, что ты герцог и вот
вдруг захотел? Как всегда, да? Хочу и все?
А Даниэль, словно подтверждая его мысли, сам уже не очень понимая, как
далеко он заходит, шагнул вперед:
- Это моя невеста! Я не нуждаюсь ни в чьих советах! Особенно в советах...
мелких служащих!
Ланире в ответ улыбнулся невыносимо снисходительно, и яд в его словах
вполне соответствовал улыбке:
- Еще раз соберетесь бежать - будьте осмотрительней в выборе
разбойников. Уж постарайтесь наткнуться на таких, чтобы вас сбагрили без
ущерба для Ее Высочества! А то с таким женихом... невест не напасешься, -
и развернулся в сторону двери, показывая, что разговор окончен. Он
спешит к принцессе. По делу!
Даниэль подавился словами, которые уже готов был излить на голову
собеседника.
- Ненавижу! - выдохнул он. И, замахнувшись что есть силы, запустил в
Лана тем, что держал в руках - банкой превосходного черносмородинового
варенья.
Дальнейшее виделось так четко, будто Огнеглот замедленно показывающий
очередной поединок со своими подопечными.
Он видел, как Лан, еще не успевший повернуться до конца, пригибается,
прижимая к себе красную папку, которую уже раскрыл, чтобы достать
какую-то бумагу. Как банка пролетает в сантиметре от его головы и с
грохотом врезается в стену, разбрызгивая вокруг тяжелые темные капли.
Как несколько белых листков кружится в воздухе и приземляется на
испачканный пол.
- Смородина, - задумчиво принюхиваясь, поведал Лан. - Даже прицелиться
как следует не можешь.
Дальше скрывать свою растерянность ему не пришлось, потому что на сцене
появился третий участник. Вернее участница.
Каро в своем кабинете уронила чернильницу, в которую как раз доливала
чернила, и растерянно смотрела, как лиловое пятно стремительно
расплывается на светлом льне домашнего костюма. Ее с головой накрыла
вспышка чужой ярости, гнева и злости. "Даниэль!" - быстро стряхивая
чернила и стремительно пересекая кабинет, чтобы распахнуть тяжелые
двери, пройти несколько шагов, завернуть за угол...
- Что здесь слу... - Каро застыла с открытым ртом.
- Ничего страшного, репетируем бой с разбойниками, - нашелся Лан. И... не
сдержался: - Кай Воспитанник слегка перепутал оружие.
Каро бросила на Даниэля непонимающий взгляд. Он тяжело дышал рядом и с
трудом удерживался от того, чтобы не кинуться на Ланире прямо сейчас. А
Лан? Она чувствовала на себе его напряженный взгляд, даже не
поворачиваясь в его сторону. А когда повернулась, Ланире отвел глаза и
молча стал собирать бумаги, разлетевшиеся по коридору. Вот это новости!
Каро стояла и хлопала ресницами, переводя совершенно растерянный взгляд
с одного на другого. Это случилось снова, то, о чем она собиралась
поговорить с Даниэлем. Он опять передавал ей всю гамму своих чувств, да
так... "громко", что в висках покалывало.
Девушка оглядела залитый вареньем коридор. Зловредная банка проскакала
чуть не по всему периметру, заляпала вареньем даже стены, не говоря уже
про ковер и гобелены.
- Вы с ума сошли, что ли? - спросила она очень тихо. - Даниэль?
Ответа не последовало. Он стоял полуотвернувшись от нее, и она видела,
как ходили желваки на его скулах.
Взгляд Каро стал жестче. И тут же она отвлеклась на Лана, осторожно
стряхивающего лиловые капли с какой-то бумаги. - Оригинал испортили? - с
ужасом спросила она, выхватывая из его рук бумагу.
- Оригинал не пострадал, - Лан поднял последний лист и распрямился. Каро
про себя отметила, что он избегает смотреть ей в глаза.
- Ну, вот что, - Каро с облегчением выдохнула, решительно отдала
заляпанную вареньем бумажку Лану и развернулась к Даниэлю. Поежилась -
этот уникум фонтанировал эмоциями так, что у нее словно улей в голове
поселился. Так не пойдет.
- Ланире, что хочешь делай, документы показывай, полонез танцуй с
представителем. Мне нужно полчаса. Даниэль, в кабинет.
Даниэль ничего не сказал. Он не мог говорить, ненависть и обида комом
встали в горле. Посмотрев на Лана коротким, ничего не выражающим
взглядом и резко развернувшись, он скрылся за дверью.
- Слушаюсь, Ваше Высочество, - тихо и максимально официально ответил Лан.
Каро так же официально кивнула, отпуская его.
Но Лан не уходил.
- Ваше Высочество? Основные документы не пострадали и...
Каро приподняла бровь, приглашая его продолжать.
- Я хочу сказать... возможно вам не нужно тратить так много времени на...
беседу, - Лан был сдержан, но в голосе явственно звучала
обеспокоенность. И явно не от того, что ему придется в одиночку
сдерживать настойчивых посетителей, поняла Каро.
- Ланире, полчаса, - отрицательно покачала головой принцесса. - Не
меньше. Разговор с Даниэлем будет серьезный, и я не могу его
откладывать. С тобой мы поговорим... позже.

 Отправлено: 31.12.18 21:43. Заголовок: "Ну и что вот эт..

"Ну и что вот это было?" - с некоторой досадой размышляла Каро, открывая
дверь.
Даниэль стоял посередине кабинета, спиной к двери. Вся его фигура была
странно напряжена, как будто он ждал нападения. И опять наглухо закрыт,
ни мысли, ни эмоции. Эти перепады сбивали с толку и напрягали. Может,
дело не в нем, просто она сама еще не восстановилась до конца? Вот и
"теряет его" время от времени. Нет, так не должно быть, либо ты ловишь
волну, либо уже нет. А не как с этим... с этой аномалией ходячей! Надо
попробовать сконцентрироваться, хотя бы на простейшей защите... Чтобы в
случае очередного прорыва опять не снесло чужой волной, как щепку.
Прорыва... Память зацепилась за это слово, настойчиво повторяя его, будто
крючок закидывала в самый омут, надеясь подцепить нужные сведения.
Прорыва... выброса... Стихийные выбросы! Неконтролируемые выбросы ментальной
магии, обладатель которой может даже не подозревать о своих
способностях. Редкое и неизученное явление... Уф! Поговорить с ним! Срочно!
- Сейчас-то вы что не поделили? - устало спросила Каро, проходя к своему
столу. Даниэль чуть закусил губу и промолчал. Не мог же он сказать ей
правду - "Тебя!" Зато смог походя снести все щиты, которые Каро
попыталась поставить, буквально захлестнув девушку волной ревнивой ярости.
- И вообще, что за мода вареньем кидаться... как дети... - уже по инерции
произнесла девушка, потерявшись в чужих эмоциях. Ревность? Он ЕЕ
ревнует? К Лану???
Даниэлю опять сдавило горло. От слов Каролины ему стало ужасно обидно,
но он не знал, что сказать, как объяснить ей, что он чувствует, и надо ли
это вообще объяснять. Теперь он ощущал себя полным дураком! Но как он
мог рассказать ей, зачем запустил в Лана горшком? Поэтому он не стал
ничего рассказывать.
- Ваши срочные дела теперь подождут? - вызов, с котором он отвечал
вопросом на вопрос, мешался со странным удовлетворением. Каро рядом с
ним. Она отложила ради него все дела. А кай Секретарь пошел... в общем,
пошел исполнять свои обязанности! Он, Даниэль, завладел ее вниманием. И
пусть ей движет только чувство долга, но, черт возьми - хоть так!
Каро про себя порадовалась тому, что этот... этот засранец! Упорно смотрит
куда угодно, только не на нее. Потому что упавшая челюсть и уехавшие в
прическу брови принцессе чести не делают... Нет, ну надо же! Ах ты,
паразит такой! Мое внимание тебе нужно? Даже такой ценой? А
по-человечески нельзя было?!
Мысли пронеслись, как табун лошадей через долину - с грохотом и дикой
скоростью, оставив за собой только взбитую копытами пыль... и ни одной
связной фразы!
Каро с трудом откашлялась, прочищая горло, и попыталась сосредоточиться:
- Даниэль, дела потому и срочные, что ждать не могут, - немного
рассержено сказала она. - А не потому, что я ищу повод ими позаниматься.
Ситуация на границе и без того сложная, и твое варенье ее не улучшило.
Хорошо еще, что ты мимо оригиналов промазал, а то было бы мне "весело"...
доказывать, что это нам должны таможенные пошлины выплачивать, а не мы
сами их проезжающим обязаны выдавать. Я сама не идеальна, тоже умею... -
ироничная усмешка, - вещами пошвыряться. Но разбираться, когда это можно
себе позволить, а когда нельзя, меня научили хорошо. Честное слово, были
бы на твоем месте мои мальчишки - всыпала бы по первое число! - она
вдруг запнулась, пораженная новой мыслью. Ей ведь действительно даже в
голову не пришло наказывать его сейчас розгами. Слишком он... повзрослел?
- А с тобой я даже не знаю, что делать, - закончила она усталым голосом.
Удовлетворение Дана развеялось как туман. Своих мальчишек. СВОИХ!
Именно. А он не свой. Раскаяние, кольнувшее Дана минутой назад, снова
уступило место досаде. Их она научила, ее саму научили...
- Может тогда и меня стоит научить? - вырвалось у него с обидой.
- Да не хочу я тебя так учить!
Каро, которая так и продолжала барахтаться в каждой его эмоции, как в
паутине, с досады даже кулаки сжала.
Даниэль прикусил губу. "Что, так неприятен? Даже учить не хочешь!"
Ну как он умудряется все понимать шиворот навыворот! Знал бы, балбес,
КАК именно ее учили...
Каро невольно усмехнулась, вспоминая. Воспоминания замелькали яркими
картинками, сменяясь как в калейдоскопе. Помимо порки, был еще тот,
самый первый в ее жизни пробой, когда Каро увидела себя на лавке под
розгой глазами матери. На мгновение эта картинка заслонила собой все
окружающее.
Даниэль отчаянно пытался понять, что думает про него сейчас Каролина,
как вдруг... то, что он увидел, заставило его забыть обо всем... Просторный
кабинет, обставленный куда богаче, чем этот. Скамья. Она как две капли
воды похожа на ту, что стоит в трех шагах. А на скамье - Даниэль не
поверил - на скамье Каролина! Только более юная, чем теперь. Вот она
обернулась, и очень хорошо видны ее глаза - распахнутые, немного
любопытные, чуть испуганные, и в то же время упрямые. Мотнула головой.
Отвернулась. Держится за край лавки. И вдруг вся напряглась, вздрогнула.
Отдышалась. Плечи и спина чуть подрагивают. А ниже - и Даниэль забыл,
как дышать - ниже с пронзительным свистом приземляются прутья,
раскрашивая нежную кожу в красные полоски. И голос: "Свои эмоции надо
контролировать! Если, конечно, хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез.
Не как истеричку. Или куклу в короне. Не умеешь себя контролировать,
учись для начала отвечать за это! Выдержка и ответственность - первые
качества правителя".
Внезапно Даниэль понял, что уже без малого минуту ошарашено пялится на
Ее Высочество, наследную принцессу. А следующей мыслью пришло осознание
того, что принцесса точно с таким же замешательством смотрит на него
самого - словно он увидел то, что не должен был увидеть. Собственно, так
оно и было. Но Даниэль, хоть убей, не понимал, как это произошло.
Сомнений не было лишь в одном - то, что он только что видел, не было
плодом его разгулявшейся фантазии. Это была правда. Правда, рушившая все
то, что Даниэль знал о Каро. Переворачивающая все с ног на голову. Или
наоборот? Расставляющая все по местам.
Каро была потрясена не меньше. Получалось, что Дан не просто пробивал ее
щит в одном направлении, он ее ЧИТАЛ!!! Не имея специального медальона,
даже не замечая ее собственную защиту! Таааак, медальон ему, срочно!
Черт с ним, что до совершеннолетия не положено! Ей тоже раньше выдали
из-за слишком раннего развития способностей. Так ее достижения и рядом
не стояли, хотя ее учили с малолетства. Она даже не слышала, что такое
возможно. Какое там! Была уверена! Так не бывает!
Даниэль почувствовал, как от груди к щекам поднимается жаркая волна.
Вот, значит, как ее учили... уже одно это повергло его в шок. Мысли
заметались.
"Она знает, что я видел! Я прочитал ее мысли?! Или она мои??? Кукла в
короне... не хочет учить... ответственность... она умеет нести
ответственность... а я? Своих мальчишек научила... А меня, что, всерьез не
надо воспринимать? Ну конечно, кукла в короне - это про меня... но я же
готов учиться! Я тоже могу отвечать за свои поступки! Так почему ты мне
в этом отказываешь? Я настолько тебе не нужен? Чужой... Свои... я же с этим
вареньем как полный идиот... за такое надо отвечать! А тебе безразлично?"
И весь этот сумбур в конце концов слился в одну болезненную уверенность
- сейчас она его отправит к себе и забудет о нем, как о чем-то
незначительном и неприятном. Откажет ему в праве ответить за свой срыв!
Потому что он даже этого не достоин в ее глазах.
Каро с трудом подавила желание постучать головой обо что-то твердое.
Можно даже его головой... у нее было стойкое ощущение, что она все еще
бредит после ранения.
- Ну ты-то уже не мальчишка! - в отчаянии попыталась объяснить она. -
Тебе ведь уже не двенадцать лет!
- Лучше я буду, как мальчишка, чем...
"Чужим тебе!" - поймала она окончание мысли, которое он так и не
произнес вслух.
Как во сне Каро плыла среди вихрящихся эмоций парня, и одна центральная
струнка повергла ее в шок. Если сейчас просто отправить Дана к себе... он
не просто обидится, он опять сбежит! Ничего себе дела... Это было так
неожиданно и непонятно, что Каро не сразу сообразила, что ей делать. Ясно
было только одно - просто так его сейчас отпускать нельзя. Но на
разговоры совсем нет времени! Словно подтверждая ее мысли, часы над ухом
пробили пять раз. Время вечерней прогулки - мимолетно усмехнулась Каро.
А из отведенного ей времени остается 15 минут. И когда она освободится,
тоже неизвестно. Принцесса чертыхнулась про себя. И приняла решение.
- Раздевайся, - скомандовала она почти обычным своим тоном. Черт! Откуда
опять это ощущение неловкости! Каро искренне надеялась, что оно не
отражается в голосе, когда поспешно добавила: - Воспринимай это не как
наказание. Как тренировку на контроль.
"Не отослала!" - Даниэль торжествующе вздернул подбородок. - "Значит все
же не чужой?"
И... замер. Желаемое достигнуто а... а дальше-то что? Дальше ему придется...
Даниэль потрясенно обвел глазами кабинет, словно впервые задумался над
тем чего он, собственно добивался. И наткнулся на взгляд Каро. Она
смотрела так, словно точно знала, о чем он сейчас думает.
"Раздеться? Перед ней?! Невозможно!"
Рука застыла на застежке брюк, будто ее приморозили.
"А собственно, почему невозможно? Ведь это случалось и раньше."
Даниэль нервно облизнул губы, и по спине прокатилась волна дрожи.
Ему вдруг стало понятно, какая это огромная разница, обнажаться перед
наследной принцессой и перед... любимой девушкой. А отступить он уже не
может. Теперь это будет выглядеть как трусость. Но и снять штаны перед
ней... не может тоже. Даниэль стоял под не отпускающим взглядом принцессы
и не знал, как ему быть.
Каро в это время тоже пыталась взять себя в руки. Бурные эмоции отрезало
в тот момент, когда она велела ему раздеться. Даниэль то краснел, то
бледнел, но что он там себе думает, понять было трудно. Это сбивало с
толку почти так же сильно, как и стихийные выбросы. Может он уже жалеет
о своем решении? Она стояла и молча смотрела на него, как вдруг до нее
дошло. Это же он сейчас и правда раздеваться будет!
Каро стремительно отвернулась, а потом и вовсе отошла к окну, встав там
спиной к Даниэлю.
- Скажешь, когда будешь готов, - рассеянно обводя взглядом пейзаж,
произнесла она. Проследила за стремительно пробежавшим через мощеный
двор младшим лакеем, отметила почти незаметное присутствие охраны.
Почему ей так... неловко? Вот уж на... Даниэля без штанов у нее была не одна
возможность полюбоваться! И никакой неловкости по этому поводу она не
испытывала.
Вначале, когда он еще был отвратительным, распущенным, навязанным,
единственными чувствами, владевшими ей, были брезгливость и желание
поставить на место зарвавшегося наглеца. Потом он и в самом деле стал
для нее воспитанником, более слабым, нуждающимся в ее помощи. Уже не
противным, но все равно в ее глазах мальчишкой, ребенком. Вызывающим
желание позаботиться и только. Как и тогда, у пещеры... А сейчас?
Она непроизвольно вслушивалась в то, что происходит за спиной. Легкий
шелест, звяканье пряжки... он там действительно раздевается, и это ее
действительно волнует!
Как же так получилось, что за то небольшое время, что она болела,
мальчишка успел превратиться во взрослого... ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОГО парня,
смотреть на которого в тот момент, когда он снимает штаны, было слишком...
интересно??? И потому дико неловко! Этого только не хватало... но ведь он
действительно резко повзрослел, и это не от того, что стал выше ростом
или раздался в плечах. Изменилось его поведение, мысли, слова... все
изменилось.
Если бы она видела его сейчас, то удивилась бы переменам еще сильнее. Со
стороны Даниэль выглядел спокойным. Можно было бы сказать абсолютно
спокойным, если бы не напряженность и скованность движений. Все это
время его руки расстегивали, снимали и складывали лишнюю одежду. Какое
счастье, что она отвернулась! Одна пара глаз, а замешательства от нее
куда больше, чем от сотни, смотревших на него когда-то в тронном зале.
Тронный зал направил его мысли к скамье. Он выхватил ее взглядом.
Скамья, в свою очередь, вернула его в прошлое. И Даниэль опустил лицо,
вспоминая. Каким она видела его! Плевать, что неодетым, главное в
другом! Как он вел себя тогда! Неужели это было с ним?
Наконец ему удалось справится с накатившей мучительной волной стыда.
Усилием воли он заставил себя двигаться спокойнее, а мысли течь ровнее.
И когда шагнул вперед к лавке, с лицом у него снова было все в порядке,
несмотря на противную дрожь глубоко внутри.
"Эр может, значит и я смогу, - твердил он про себя, - главное не думать,
не думать..."
- Готов, - глухо выдавил он после того, как улегся, и окончательно
собрался с силами.
Каро обернулась. Трудно было не заметить разницы в поведении и, несмотря
а... странную и в целом нерадостную ситуацию, внутри стало тепло.
Отчего? Почему? Потому что он... потому что теперь его есть, за что
уважать, и даже... - Каро резко отогнала все посторонние мысли. Подошла к
лавке с лентами для привязи и тихо сказала:
- Сразу нельзя непривязанному. Мне довольно долго понадобилось учиться,
и ты сейчас не спорь, хорошо?
Даниэль молча кивнул и еще сильнее вытянул руки. К страху примешивалось
ощущение нереальности. Она, значит, знает как это... Он с трудом верил,
что она "долго училась". Не поверил бы и вовсе, если бы не видел... И, как
ни странно, но и это знание только укрепило его восхищение принцессой.
"Каро... Сможет ли он так же, как она?"
Дальше все пошло привычным путем - руки, лодыжки, талия. Но вот валика
Каро в этот раз не положила. То ли забыла, то ли нарочно...
Потом уже привычные розги и...
- Даниэль, пятьдесят, - и совсем, ну совсем другая интонация. - Готов?
- Да, - ответил Даниэль, не поднимая лица. Он вцепился пальцами рук в
край лавки так, как если бы висел над пропастью.
Был почти непреодолимый соблазн сечь вполсилы. Но Каро хоть и с трудом,
удалось убедить себя, что это будет скорее неуважением к Дану, чем
поблажкой. Она пришла к компромиссу со своей совестью, лишь сказав себе,
что придержит руку самую малость.
Розги свистнули, первые розовые полосы вспыхнули на бледной коже, на
которой, как с удовлетворением заметила Каро, почти не осталось следа от
тех страшных кроваво-лиловых рубцов, что напугали ее тогда, у пещеры.
"По сравнению с тем разом должно показаться терпимо..." - рассеянно
подумала она. - "Сначала во всяком случае."
Терпеть действительно было можно. Даниэль, который приготовился к
худшему, только вздрогнул. Теплые нотки в ЕЕ голосе лишний раз
напомнили, что теперь все иначе, все по-другому. Это его шанс исправить
то давнее впечатление! Он чувствовал, что сможет. И действительно,
основную часть ударов ему удалось выдержать беззвучно. Но чем ближе к
концу, тем труднее становилось терпеть. Все резче становились рывки, все
сильнее натягивались ленты на руках и ногах, и все крепче приходилось
стискивать зубы. Боль медленно, но верно брала свое. Розга свистнула в
очередной раз, и Даниэль со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
И... Каро остановилась и ждала почти минуту, прежде чем снова поднять прутья.
- Немного осталось, - постаралась она поддержать его. Сейчас Даниэль для
нее был почти такой же родной, как любой из троицы. Только... как-то все
же иначе. И она ощутила непонятную гордость за то, что он терпит так долго.
Передышка помогла собраться. Дан несколько раз глубоко вдохнул и
закусил, как следует, рукав рубашки, давая понять, что готов к
продолжению. Только бы не заорать!
Розги снова свистнули, Каро теперь секла медленнее - сама прекрасно
знала, как жгучая боль не утихает даже в промежутках между стежками и
как трудно даже дышать. Хотелось сказать Дану, что уже достаточно, можно
так не напрягаться, но она понимала - нельзя.
Когда розга в очередной раз опустилась на его зад, судорожный вздох
парня завершился коротким всхлипом, и вслед за этим Даниэль негромко
застонал - то ли от боли, то ли от досады. По его ощущениям до конца
оставалось всего несколько ударов, но и терпеть уже не получалось.
Никак. Следующий удар заставил его вскрикнуть, и Даниэль зло, до крови
закусил губу. Молчи, не смей! Сам... сильно умный мудрила! Это ж как надо
было мозгами улететь, чтобы доказывать свою мужественность любимой
девушке такими способом, в таком положении и... С-с-с-с!!! Таким местом!!!
Каро внезапно отложила розгу и подошла к изголовью. Положила руку на
плечо Дана и легонько-легонько погладила.
Даниэль задрожал от этой неожиданной ласки. В памяти всплыло, как он
держал эту руку в своих руках, пока Каро спала. Даниэль как наяву
увидел ее лицо, ощутил нежность кожи...
И вдруг словно выстрел - Лан! Он хочет отобрать ее! Теперь это уже не
вызывало сомнения. Дан припомнил, как дежурил в коридоре, не имея
возможности проникнуть в кабинет, как Лан вез ЕЕ на своей лошади после
завершения истории с Трюфо. И сегодня... Эти воспоминания буквально
подбросили Даниэля на волне ревности. И он непроизвольно сжал кулаки.
Каро чуть было не отдернула руку. Виновато ли было прикосновение, или
Дан все же не умел еще осознанно ставить барьер, но Каро опять накрыло
его чувствами с головой.
И ладно бы просто чувствами - но какими!!! Первые несколько секунд Каро
была просто ошеломлена, потом не знала, плакать ей от таких новостей или
смеяться.
Значит, он приходил... Каро помнила свои сны, в которых кто-то держал ее
за руку, и отпускало выматывающее беспокойство, стихала даже боль. Но
она не знала, даже во сне не предполагала, что это был Даниэль. И его
дикая ревность... впору бы возмутиться - какое он право вообще имеет!
Но возмущения не было. Было теплое и непонятное чувство удовлетворения,
словно внутри свернулась клубком довольная кошка и, прищурив хитрющие
глаза, блаженно мурлычет.
Каро все же убрала руку с плеча юноши, чтобы начать отвязывать его. А
сама смотрела из-под ресниц, так, словно видела его впервые. Ну,
вообще-то для "впервые" он был несколько... не одет. Но почему-то сейчас
Каро это совсем не мешало.
- Для третьего раза это результат, - серьезно сказала она. - Я в третий
раз орала, как резаная! - Каро самым нахальным образом воспользовалась
тем, что Дан еще не умеет считать розги. Недодала без малого дюжину.
Даниэль поднял лицо, забыв о смущении. Мокрые прядки липли к лицу и
лезли в глаза, и он сердито тряхнул головой, убирая их. Он смотрел на
Каро и взглядом спрашивал, как же можно было ее, ЕЕ?! Такую нежную,
такую... Немой вопрос дополнялся жгучим желанием уберечь, оградить,
защитить ее. Если бы он там был, то не дал бы и пальцем Каро тронуть,
никому, будь то сама императрица! Но все это в прошлом. Девушка, которую
- Даниэль теперь знал точно - он очень любил, стояла рядом и улыбалась,
так... как никогда раньше... Ему! И губы мальчишки дрогнули в ответной
нерешительной, чуть виноватой улыбке.
Каро пока не могла дать определения тому чувству, которое она сейчас
испытывала. Но точно знала, что этот необычный воспитанник больше
никогда не будет ей чужим.
- Вставай, - сказала принцесса мягко и отошла, снова демонстративно
отвернувшись к окну и давая ему возможность одеться.
Даниэль неловко поднялся. Господи, как же он был благодарен Каро за то,
что она отвернулась сейчас! Спешно одевшись, он еще какое-то время
смотрел ей в спину, не решаясь окликнуть.
- Все? - переспросила Каро, не оборачиваясь, и, получив утвердительный
ответ, отошла от окна.
- Ты умеешь себя в руках держать, - сказала она серьезно. - Главное,
теперь научится понимать, в каких ситуациях это необходимо. Нам с тобой
нельзя иначе. А то наломаем... дров.
И одна эта фраза подарила Даниэлю окончательное ощущение, что все
случившееся только что - правильно. Впервые за долгое время, он все
сделал, как надо. Несмотря на то, что выглядит все это, если задуматься...
впрочем, задумываться он сейчас не хотел.
Принцесса секунду помолчала и добавила:
- Иди, отдохни, как следует. Послезавтра начнутся тренировки. Ох,
чувствую, Грено нас замучает после перерыва... - Каро улыбнулась. - А я
должна идти. Пока там посланник войска не вызвал, - она демонстративно
вздохнула.
Уходить не хотелось. Сейчас, как никогда хотелось остаться с ней рядом.
Но он не должен ей мешать. К тому же у него тоже есть дело, которое он
не может откладывать.

 Отправлено: 31.12.18 21:44. Заголовок: 29 <...> Ф..

29

<...>

Филипп Ранон Элире Корнеро, или просто Фико, страшно гордился тем, что
его единственного из всего приюта взяли на работу во дворец. Даже Кота
не взяли, а ведь тому целых десять лет! Самому Фико до этой, несомненно,
знаменательной даты было еще как до неба - целых полгода!
Во дворце было интересно. А еще тут была красивая принцесса и добрая
Грена, которая нашла очередного подопечного, которого можно откармливать
вкусненьким, рассказывать сказки, журить за шалости и ласково гладить по
рыжим вихрам.
И то, откормить этого тощего, как палка, и мелкого, как головастик,
мальчишку не мешало бы - он словно весь состоял из конопушек, темных
жестких вихров дыбом, локтей, коленок и бог знает еще откуда берущихся в
детском организме острых углов. Даже форменная ливрейка младшего лакея,
сшитая по мерке, висела на мальке, как на вешалке.
В данный конкретный момент Фико скучал. Он уже вытер пыль со всех
завитушек и мраморных украшений на главной лестнице, и должен был смирно
стоять на площадке между этажами, дожидаясь управляющего. Но вокруг
никого не было... дворец словно вымер. Фико честно переминался с ноги на
ногу целых три минуты. А потом не выдержал - широкие мраморные перила
давно манили его открывающимися возможностями.
Воровато оглянувшись, малек взлетел на этаж выше и с тихим гиканьем
вскочил на перила верхом - спиной вперед. Оттолкнулся, и дух перехватило
от восторга - как по самой лучшей снежной горке понесся вниз по
блестящему мрамору.
Вот только Фико не подумал, как он остановится. И большой фарфоровой
вазе в нише между пролетами пришлось заплатить за его легкомыслие:
мальчишка на полной скорости, взвизгнув от страха, влетел в нишу, сбивая
изящную амфору на пол. На лету его чуть развернуло - зацепился ногой за
балясину перил - и приложило лбом о подставку.
Дан успел в аккурат к развязке. Рефлексы сработали быстрее мысли и,
прежде чем голова успела понять, что же все-таки тут произошло, ноги
одним прыжком подскочили к месту происшествия, а руки успели ухватить
нечто мелкое, рыжее, падающее прямо на осколки.
- Ты что?! Совсем ошалел?! - от неожиданности рявкнул он на мальчишку,
разворачивая того к себе лицом.
Фико вздрогнул от резкого окрика, непонимающе обвел глазами осколки
вазы, машинально подумал, что она, наверное, очень дорогая... была. Потом
его одновременно словно двумя молниями ударило: ужас содеянного и острая
боль. Фико схватился за ссадину на лбу и с нескрываемым страхом
уставился круглыми глазами на того, кто его поймал.
Даниэль тут же спохватился - нашел на кого орать!
- Откуда ты такой тут взялся? - спросил он уже мягче, убирая руку
мальчишки и рассматривая его лоб. На правом виске вдобавок к
здоровенной ссадине вздувалась шишка.
- Ндааа... - только и протянул Даниэль. - Ну ты и постарался...
Фико зажмурился. Это был самый настоящий герцог!!! Взрослый, всегда
серьезный и ужасно главный! Малек всхлипнул раз, другой и заревел в
голос. Ой, что буууудет!!!
Дана вдруг просто скрутило жалостью к этому маленькому, тощему и
нелепому. Он лихорадочно соображал, что же делать дальше, машинально
продолжая держать мальчишку за шиворот. Первое - шишку надо обработать.
Как именно, Дан знал, уроки с лекарем всплывали в памяти без особого
труда. Но вот нужные настои есть только у мэтра.
- Пойдем-ка, - Дан решительно потянул разбивателя ваз к лестнице.
У Фико мгновенно подкосились коленки, и он почти повис в руке герцога.
Перед глазами возникло ведро с розгами и страшная лавка - ее местные
мальчишки показали новенькому в самый первый день, а управляющий строго
предупредил, что за шалости и провинности тут наказывают.
Куда уж провиннее провинность! Сейчас этот страшный большой парень
отведет Фико прямиком к лавке, и его выпорют розгами!
Не то чтобы Фико никогда не шлепали... но розги! В ушах противно
зазвенело, и сквозь звон послышался устрашающий шепот одного из местных
старожилов: "А кай управляющий нарушителей не лю-ю-бит... ка-а-ак
пропишет прутьями, аж кожу всю сдерет, знаешь, как больно? Не знаешь?
Ничего-о-о, скоро попробуешь! К лавке прикрутят и будут бить, пока живой!"
Впечатлительного Фико после этого рассказа в спальне младших лакеев
трясло от страха еще полчаса, он с трудом заснул и полночи мучился
кошмарами. "Пугатель" уже сам не рад был, что нагнал на малька такого
страху, но признаваться и не подумал - не ронять же авторитет из-за
какого-то новенького задохлика! Всех так пугали по первости, подумаешь!
Только представив себе грядущий ужас, и без того перепуганный мальчишка
заревел с новой силой:
- Не на-адо!!!! Я нечаянно, честное сло-ово!!! Не надо розги-и!!! - Фико
больше не висел кулем - задергался и попытался хоть за что-то
ухватиться, упереться ногами в пол.
Даниэль растерялся. Ведь в самом деле за вазу высекут без всякой
жалости. Правила есть правила, это признавали все, даже Каро. Принцесса
вообще не вмешивалась в дела управления замком без особой надобности и с
большим уважением относилась к новому управляющему. Тот справлялся со
своей работой отлично - совсем недавно Даниэль слышал, как Каро об этом
говорила. Как и о том, что порядок есть порядок, и кай управляющий это
хорошо понимает.
Вот же угораздило бесенка! Еще какую вазу выбрал - старинную
Вольминскую! Которой цены нет! Нет, что попроще бы разбил... Он попробовал
успокоить мальчишку: вытирал слезы, градом катившиеся из глаз, гладил
того по голове, обещал, что они что-нибудь придумают - все тщетно.
Перепуганный головастик и не думал останавливаться, напротив, ревел еще
громче. И тут Даниэль вспомнил, что полагается делать в случае истерики.
Он снова ухватил мелкого за шиворот и сильно тряхнул, прикрикнув:
- А ну-ка, замолчи!
- Это что такое? - раздался у них за спиной грозный окрик. - Фико! Ты
что натворил, маленький негодник? - тут же сзади охнули, видимо, заметив
осколки. - Вольминская ваза!
Управляющий! Фико при его виде чуть не рухнул на пол, резко затих и,
кажется, впал в ступор, почти полностью повисая в руках Даниэля.
- Ничего, кай управляющий. Всего лишь маленькое недоразумение, - услышал
Даниэль свой голос. Давно он уже не говорил так... властно.
Управляющий окинул взглядом лестничную клетку и остановился на Фико,
которого Даниэль все так же держал за шиворот.
- Недоразумение? - возмущенным тоном начал он, не заостряя внимания на
том, с кем сейчас разговаривает. - Эта ваза стоит... очень дорого! И она
разбита! Сию секунду отвечай, как это случилось! - повысил он голос,
теперь обращаясь конкретно к младшему лакею.
- Это мой замок, кай, - холодно напомнил о себе Даниэль, покрепче
перехватив тот самый шиворот и слегка встряхивая его - молчи. - И моя
ваза. Если я сказал, что ничего не произошло, значит, НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО!
Каро вышла из канцелярии почти сразу вслед за тем, как ее покинул Дан.
Наскоро закончив беседу, девушка поспешила, чтобы успокоить парня. Ну,
подумаешь, заработался настолько, что немного напутал - с кем не бывает!
Соседу этому язык бы вырвать!
Внезапно с главной лестницы послышался громкий детский плач. Недоумевая,
Каро взбежала по мраморным ступенькам. Остановилась площадкой ниже и
прислушалась. И не поверила собственным ушам. Это... Даниэль? Это его
голос, да, но... но... эта интонация, это надменное растягивание гласных...
Каро на секунду закрыла глаза - да нет, этого быть не может, этот голос
исчез навсегда!
- Но, Ваша Светлость! - все еще возмущенно вскинулся управляющий. - Я
отвечаю за порядок, и я должен буду поставить в известность ее
высочество... - закончить ему Даниэль не позволил:
- Вы смеете со мной спорить? Вы забываетесь, кай "управляющий", - Дан
голосом выделил последнее слово, наполнив его сарказмом. Тьфу!
Противно-то как! Зато подействовало - собеседник явно стушевался.
- Ее высочеству о том, что здесь случилось, знать не обязательно! -
вспомнить и вернуть надменные, презрительные интонации оказалось так
легко... сам удивился. - Это МОЙ замок, и тут распоряжаюсь я. Я, а не Ее
Высочество. Вам хорошо это понятно? - раньше он так разговаривал все
время. Не верится...
- О чем мне знать не обязательно? - спросила Каро, пытаясь сделать вид,
что ничего особенного не происходит, и она всего лишь идет по своим
делам... и случайно услышала последнюю фразу. Как будто секунду назад и
не срывалась со своего места, где стояла и слушала... не веря
собственным ушам. Не выдержала и решила увидеть глазами - что это,
наваждение? Или там вообще не Даниэль, и она тихо сходит с ума, уже
повсюду слыша его голос?
У Даниэля волосы встали дыбом. Небо! Давно она тут? Час от часу не
легче! Она слышала? Что теперь делать?
"Ничего, малыш, ничего..." - твердил про себя Даниэль, - "сейчас
что-нибудь придумаем...", - но от волнения ни одна мало-мальски подходящая
мысль не приходила ему в голову. А тут еще мальчишка раскрыл рот, явно
пытаясь что-то сказать. Молчи, дурачок! Все ведь испортишь!
Даниэль снова тряхнул его за шиворот, но так как это не помогло, сказал
с самым грозным видом, на какой был способен.
- Тебе никто рта открывать не позволял!
- "Понял он намек или нет? Если не понял, то может хоть из страха
промолчит. Нда... Похоже, после всей этой истории малек будет бояться
меня не меньше управляющего..." - грустно подумал он. Ну да ладно, лишь
бы его спасти.
- Ваше Высочество, - "Что же ей сказать... что сказать..." - он обернулся к
Каролине, глядя куда-то в район ее шеи и боясь встретится с ней глазами.
- Дело совершенно не стоит вашего внимания. Я пытался объяснить это каю
управляющему. Но этот... гхм... почтенный кай никак не может взять в толк.
"Каро, ну поверь, пожалуйста!" - про себя взмолился он, уже чувствуя,
что затея обречена на провал. Разве он сам бы поверил в подобную ерунду?
- Что здесь происходит? - уже совсем другим тоном, повторила Каролина,
тоном в котором прорезались стальные нотки, не предвещавшие ничего хорошего.
Даниэль мысленно застонал. Как же она... не вовремя! Правду говорить
нельзя... он перехватил свирепый взгляд управляющего, направленный на
мальчишку и буквально почувствовал, как сжалось и задрожало под этим
взглядом щупленькое тельце. От этого ему стало совсем не по себе.
Жалость и страх за этого нелепого головастика напрочь вытеснили здравый
смысл. Нет, он не скажет правду. Но и врать Каролине Даниэль не мог. Не
мог! Он на мгновенье встретился с ее потемневшим взглядом и виновато
отвел глаза. Лихорадочно при этом перебирая варианты.
Мысли скакали в пустой голове, как горошины в погремушке, гулко
отскакивая от стенок:
"Если я скажу... что это я разбил вазу по неосторожности или от злости...
идеальный вариант, это все равно моя ваза, но почему мелочь с шишкой и
зареванной физиономией это не объяснит. Значит надо и его как-то объяснить..."
Каро молча ждала, отчаянно давя в себе тяжелое беспокойное предчувствие.
И было в этом молчании что-то от затишья перед бурей. Даже управляющий
проникся, перестал охать у нее за плечом, только сверлил младшего лакея
взглядом - он не сомневался, что именно непослушный мальчишка все это
натворил! Ох и получит он на орехи!
Фико не выдержал этих взглядов. Задрожал крупной дрожью и отчего-то
обратился не к управляющему, не к принцессе, а к державшему его за
шиворот парню:
- Я больше не будуууу... не надо большееее... - чего больше не надо, он и
сам не знал - было просто страшно. Очень.
Тянуть дальше некуда. Перепуганный мелкий мог все испортить! Стоит ему
сказать, чего именно он больше не будет, и сам господь Бог не в силах
будет его спасти. Ибо порядок есть порядок, и ему подчиняются все - даже
принцесса.
И Даниэль решился. Он мысленно обозвал себя тупоголовым кретином, но
лучшего объяснения придумать так и не смог. Времени не хватало даже
задуматься над тем, почему его так корежит от одной мысли, что мелкого
уложат на лавку, и... он маленький! И такой беззащитный, испуганный... зато
Даниэль вполне может пережить еще одну порку, не переломится. Каро тогда
сказала, что в случае чего разбираться с ним будет Грено. Потому что
формально он, даже став герцогом, остался учеником генерала, и тот имел
право его наказать.
Обещание принцессы он помнил, хотя и был уверен, что никогда не даст
повода его исполнить. Забавно все обернулось... ну что ж, Грено, так
Грено. Дан вздохнул. Зато инцидент будет исчерпан, все вопросы решены,
разбитая ваза оплачена и малек в безопасности.
А Каро он все объяснит, сразу после! И она поймет, обязательно...
Для убедительности еще раз встряхнув мальчишку, не глядя на Каролину (на
это ему не хватало смелости), он резко произнес, имитируя раздражение и
злость:
- Ничего особенного не произошло! Мальчишка получил по заслугам!
Неповадно будет торчать посреди лестницы.
- За что он получил по заслугам? - Каро не верила тому, что она слышала.
Это какая-то ошибка... ошибка... - "Ну, разубеди же меня!"
Бесконечный допрос выматывал. Ну почему она просто не отправит его к
Грено! От невозможности завершить эту тягостную сцену, от страха, что
притихший малек может все испортить, Даниэль взорвался:
- Я, кажется, ясно выразился! - теперь он смотрел на Каролину с вызовом,
- этот лакей стоял у меня на дороге! Я от... отодвинул его. Долго мне еще
тут торчать, отвечая на одни и те же вопросы?!
У Каро расширились зрачки, а рука невольно потянулась к амулету, но
бессильно опустилась на полдороги. Она даже побледнела слегка, но тут же
сжала губы, беря чувства под контроль. И все еще не веря тому, что
слышит, спокойно переспросила:
- Отодвинул? Так отодвинул, что ребенок голову разбил?! - управляющий
снова охнул, но теперь по совсем другому поводу.
- "Господи! Что я делаю!" - подумал Даниэль тут же, глядя на
закаменевшее, облитое бледностью лицо Каролины - человека, мнением
которого он дорожил больше всего на свете. - "Что я делаю..."
Он с грустью отметил, как гаснут столь любимые им солнечные блики в ее
глазах, превращая серые озера в штормовые. Глянул мельком на
мальчишку-лакея. Тот, как ни странно, молчал.
На какое-то время повисла тишина, чуть было не раздавившая Даниэля. А
потом вновь раздался ее голос:
- И тряс его, заставляя молчать, вместо того, чтобы отвести к лекарю? -
принцесса выговаривала каждое слово медленно и четко, всей душой
надеясь, что сейчас он скажет, сделает что-то такое, что опровергнет всю
эту идиотскую, нереальную сцену.
Но Даниэль молчал, всем своим видом давая понять, что сказал все, что хотел.
Каролина вдруг поняла, что едва дышит от какой-то непонятной, но почти
невыносимой боли. То, что эта боль зовется разочарованием, она не знала.
Боги миловали, не сталкивалась раньше.
Ей страшно захотелось зажмуриться, закрыться от всего мира, исчезнуть... и
тут же в ответ на такие мысли, словно щиты взметнулись вбитые годами
рефлексы. Ее лицо закаменело и утратило всякое выражение. Глаза
превратились в два стальных клинка. И все равно она еще не верила до
конца, не могла поверить! Ее Даниэль... такой простой, открытый,
доброжелательный, такой... Больно. И страшно. Чтобы не расклеиться прямо
здесь, ей пришлось стиснуть изо всех сил зубы.
- Кай Барно, отведите ребенка в лазарет и успокойте, - тихо сказала
принцесса и по мрамору лестницы почти слышно зашуршали снежинки,
предвестники лютой стужи. Так должно быть разговаривала Снежная
Владычица из детской сказки перед тем, как заморозить свою жертву.
Управляющий молча кивнул, быстро шагнул вперед и забрал обмякшего от
ужаса и совершенно ничего не понимающего Фико. Подхватив малыша на руки,
он коротко откланялся и исчез.
Даниэль, только что сам добивавшийся именно этого, потрясенно замер. Как
же так? "Каро, неужели ты и в самом деле думаешь, что я мог так
поступить?! Каро! Каро!" Он с ужасом смотрел, как поменялось ее лицо,
взгляд... что же он натворил... как она могла поверить?!
В ее лице не осталось ни единой черточки от веселой или сердитой,
понимающей или ворчливой, живой и настоящей Каро. Только Принцесса,
Наследница Престола.
И самое страшное - он ничего уже не может изменить... шагнув с этой горы,
он теперь вынужден был катиться под откос, не имея возможности даже
притормозить.

- Зайдите ко мне в кабинет, Даниэль, - Каро коротко и рвано вздохнула,
и, уже сделав несколько шагов, добавила: - через полчаса.
Ей необходимо... подумать. Понять... объяснить себе самой... да просто
отдышаться!
Не дожидаясь больше реакции Дана, она развернулась и твердыми шагами
направилась прочь.
"Полчаса! Смерти она моей хочет, не иначе..." - за легкомысленностью
Даниэль пытался скрыть нешуточное беспокойство. Как она посмотрела на
него! Даже если он в ее глазах виноват... неужели она готова так вот
легко отказаться от него? Значит, она не верит, что он мог измениться?
После всего, что произошло между ними за этот месяц. Или... для нее ничего
не произошло?
Каро шла по коридору к кабинету и едва сдерживала слезы. Снежная
Владычица осталась на лестнице, там, где ее мог кто-то видеть. А у
девчонки, что осталась на ее месте, дрожали сжатые губы и намокли
ресницы. И она, эта девчонка, все еще не верила тому, что видела минуту
назад. Не верила, не хотела верить, сопротивлялась любым фактам и логике.
Сейчас... сейчас, только добраться до кабинета, закрыть дверь... и можно
будет... можно будет пореветь от души, а потом успокоиться и тогда
обдумать все с самого начала. И наверняка все окажется не так страшно,
наверняка!
С этой мыслью Каро все убыстряла и убыстряла шаги, уже почти бежала.
- Каро, как хорошо, что я тебя нашел! - Лан и сам не мог бы объяснить,
какая сила выдернула его из канцелярии и заставила разыскивать
принцессу... и Даниэля. Недоброе предчувствие... именно оно сейчас заставило
его забыть о той дистанции, которую он проложил между собой и Каролиной.
И обратится к ней по имени, а не привычным в последнее время "ваше
высочество".
- Каро, ты Даниэля не видела? Я составил набросок для ответа этому...
слишком остроумному всезнай... Каро! Пресветлый, Каро, что случилось?!
Каролина резко остановилась, и несколько секунд смотрела словно через
возникшего вдруг в коридоре Лана. Он шагнул ближе и двумя руками взял ее
за плечи, ни о чем больше не спрашивая, только с тревогой заглядывая ей
в лицо.
Каро словно очнулась и сделала попытку опять спрятать взбунтовавшиеся
чувства за маской. Не получилось - боль и смятение проступали через все
усилия, и эти попытки становились на редкость мучительными - не помогало
ничего, ни судорожно сжатые кулаки, ни закушенная губа. Каро на
мгновение даже глаза зажмурила. Да что ж такое! Почему?! Почему именно
сейчас, именно из-за него... почему ТАК больно, что все чертовы годы
чертова самоконтроля просто летят к чертям?!
Больше Лан вопросами не задавался. Да, он поклялся себе держаться на
расстоянии. Да, его по-прежнему волновала ее близость. Но сейчас
случилось что-то очень плохое. Настолько плохое, что даже представить
себе страшно. Он никогда не видел Каро такой... Может что-то с
матерью-императрицей? Да что бы ни было! Он нежно привлек девушку к себе
и крепко прижал.
И Каролина сдалась. Вцепилась в него обеими руками, как в последнюю
надежду на спасение, уткнулась лицом в плечо и разревелась прямо здесь,
в коридоре, как обычная девчонка - слезы градом, нос наверняка
распухнет... плевать!
Каро только прижалась к нему еще крепче.

Даниэль, почти бежал по коридору.
Он так и не смог выждать эти полчаса, лишь проследил, как управляющий
увел тощего головастика во владения кая лекаря, и опрометью кинулся к
кабинету. Он сам не знал еще, что скажет сейчас Каролине, потому что не
понимал, зачем она его позвала. Отругать? Расспросить? Опять лишить
титула, чтоб он провалился тридцать три раза??? Боже, какая чушь лезет в
голову... а следом за нею и сомнения, и... обида
Сомнения... сомнения... сомнения... чем дальше, тем сильнее одолевали они
юного герцога. Одолевали до такой степени, что вытеснили даже мимолетное
удивление - почему она сразу не отправила его на порку к Грено?
Этот месяц был очень счастливым, даже несмотря на смутное ощущение
тревоги, преследующее его в последнее время. На эти сны дурацкие, о
которых он так никому и не рассказал.
Каролина принимала его ухаживания. Он думал, что принимала. Она
улыбалась, когда он приносил ей цветы. Она радовалась его приходу, он
это видел! Но означает ли это нечто большее, чем дружеское участие? И...
она ничего не ответила на его письма, ничего... Возможно не хочет ранить
его чувства так же, как не хотела ранить чувства Лана.
Лан! Возникшая перед глазами картинка заставила Даниэля думать, что он
опять нечаянно словил чьи-то мысли. Но нет, это невозможно, пока медальон
на нем. Значит... Даниэлю показалось, что изнутри его пробил острый шип и
теперь медленно поворачивается, бередя рану. Лан и Каро! Он обнимает ее, и
она отвечает! Она прижимается к нему, прячет лицо на его груди... Вот
значит как... Стоило ему оступиться и...
Он чуть не кинулся вперед, чтобы прокричать им обоим, что он не делал
этого, не делал! То, из-за чего она готова от него отречься. Не толкал
этого мальчишку и эту трижды проклятую вазу!!
Но он не станет унижаться перед ней и перед ним. Если таково ее
отношение, что ж...
Конечно же Даниэль понимал, что сам сделал все, чтобы убедить принцессу
в собственной виновности, но при этом было ужасно горько осознавать, что
она могла поверить... вот так легко...
Юный герцог сжал кулаки и, едва сдерживаясь, смотрел, как Каролина,
выскользнув из объятий Лана, потянула того за руку в сторону кабинета.
Дверь за ними закрылась, оставляя в его душе дикую смесь горечи, боли,
обиды... злости. При первом же случае... при первом же удобном... вот так
сразу... она кинулась в объятия Лана! И сейчас они там... вдвоем... А может
это у них уже давно... просто он раньше не замечал? Не видел очевидного?
Некстати вспомнилась сегодняшняя тренировка. Каро и Лан, так мило
беседующие рядом.
Даниэль прислонился к стене спиной и попробовал успокоиться. Не
получалось, стоило только бросить взгляд на закрытые двери кабинета, и...
он с силой несколько раз стукнулся затылком об стену, хоть так
выплескивая эмоции, пока они не разорвали его на части.

 Отправлено: 31.12.18 21:48. Заголовок: 30 Ланире пробыл в ..

30

Ланире пробыл в кабинете почти полчаса. Пока успокоил, пока напоил
водой, пока... Конечно, Лану она рассказала все, выплескивая свою боль,
страх, сомнения... и чем больше говорила, тем меньше верила сама себе.
Ну, не может этого быть! Не может!!! Даже растерянный взгляд друга, и
то, как Лан словно погас, услышав ее историю... даже это ее не убедило.
А ему и самому... в груди ныло и противно хлюпало, словно здоровенная жаба
ворочалась в болоте. Он видел, как Каро отчаянно не хочет верить, и сам
не хотел, но... но.
В его жизни так уже было. Когда самый близкий, самый нужный, тот, кого
знаешь, кажется, лучше чем себя, вдруг превращается в незнакомого
безжалостного монстра.
Лан уже пережил одно предательство, и сейчас, несмотря на боль и горечь,
не знал, стоит ли разубеждать в этом принцессу.
Факты - вещь упрямая. Герцог снова стал герцогом. Не прошло и трех дней...
- Не понимаю, как он мог, - почти шепотом выдавил он наконец. - Особенно
после... - хотел добавить: после истории с кондитерским заказом, но нашел
другие слова, - после всего, что было за последние недели.
- Не знаю, - голос Каро звучал тускло. - Не знаю... я уже ничего не знаю.
Как-то все... неправильно... - она беспомощно и зябко обняла себя за плечи.
- Есть такие несчастные люди, - Лан говорил медленно, избегая грубых
слов, - которые не умеют пить вино. Иногда их удается вылечить. Иногда
нет. Можно не пить месяц, даже год. Потом увидеть бутылку и напиться.
Вот и он такой же бедняга. Сколько раз за те два года я говорил себе:
"он упивается властью". И, похоже, накаркал.
Каро вскинулась, глядя на него совершенно больными глазами:
- Не верю. Не хочу!
- Тогда поговори с ним, - Лан старался быть спокойным и рассудительным,
чтобы не сорваться. - Спроси еще раз, пусть он расскажет, объяснит!
- Так и сделаю! - к принцессе вернулась ее обычная решительность. -
Прямо сейчас!
Легко сказать... Лан согласился и даже ушел, чтобы разыскать и позвать
героя сегодняшнего скандала, а Каро осталась наедине со своими мыслями и
сомнениями. От всех этих переживаний она совсем забыла, что
новоиспеченный герцог должен сам прийти к ней в кабинет.
Она спешно привела себя в порядок. Умывальник и специальные
ароматические салфетки волшебным образом убрали красноту и отечность с
лица - признаки слабости. Вот еще бы убрать слабость внутри...
До ужаса, до дрожи в коленках не хотелось верить, и она отчаянно искала
объяснение его поступку. Прокручивала снова и снова в голове тот
разговор на лестнице. Хоть один факт, говорящий в пользу! Хоть один!
Если бы она могла "читать" его как раньше, все было бы просто. Но она
сама раз и навсегда закрыла для себя эту возможность, отдав ему
медальон. И теперь оставалось верить только словам. И фактам. Каро
стиснула пальцы, не в силах остановить непрошеные мысли. Логичные до
боли объяснения Ланире. Возвращение титула. Власть... он сам предложил
вернуть ему титул... последнее время все интересовался, как далеко
простирается власть герцога... и можно ли лишать титула повторно...
- Нет! - прошептала Каро. - Нет... пожалуйста, не-ет...
Но детали продолжали всплывать и всплывать в памяти. Его ухаживания,
письма... как он старался ей услужить... преданный, послушный,
скромный... все это представало сейчас совсем в другом свете.
Он не мог! Не мог! Ее Даниэль. Не мог притворяться так долго, не мог...
делать вид, что влюблен, и... прочь такие мысли, это гадость и подлость,
это слишком мерзко! И страшно...
Каро захотелось кричать. А что если все перемены в нем лишь хорошая
актерская игра? Тонко выверенный план? А "хороший Даниэль" не что иное,
как попытка обмануть ее и таким образом вернуть положение и власть? Что,
если это правда? Что тогда делать?! А договор... он так и не подписал... все
время находился какой-то предлог, срочное дело... она и сама не
настаивала, хотя и напомнила пару раз. Неужели... все было спланировано?!

Даниэль все это время так и простоял в коридоре. Сколько он так подпирал
стену, он не знал. Какая разница? За это время ревнивый мальчишка успел
накрутить себя до предела.
Каро обязана вступить с ним в брак, но у королевы может быть фаворит,
да? А чтобы глупый ослик не брыкался, сделаем вид, что соперник уступил...
может, и отъезд Лана был спланирован заранее? Он ведь вернулся?!
И она... может она сожалеет, что пришлось вернуть ему титул? Она ведь
колебалась, он видел! И после возвращения титула все время беспокоилась
про подписание договора. Ведь только от его подписи сейчас зависит, будет
ли она править в Рогнаре! Так что же получается... герцогом он ей... мешает?
С воспитанником было удобнее?
В таком состоянии Даниэль уже не мог рассуждать здраво и не видел
противоречия в своих обвинениях.
Наконец, дверь скрипнула, и Ланире прошел по коридору в сторону канцелярии.
Даниэль на него не смотрел - он отпрянул за угол и выждал, пока шаги
стихли вдали. Убедился, что коридор пуст, сжал кулаки и зубы и
решительно прошагал те несколько шагов, что оставались до заветной двери.
Распахнул дверь и вошел, остановившись только посреди кабинета, прямо
перед столом Ее Высочества.
Каро стояла у окна, что-то высматривая во дворе. Совсем как во время их
занятий. Как он любил эти моменты! Принцесса часто отворачивалась вот
так к окну, когда они соревновались, кто быстрее решит экономическую
задачу или примет решение в сложных ситуациях по управлению. А потом
вдвоем обсуждали ответы. Казалось, вот сейчас она обернется и скажет...
что-то. И он поймет - все его страхи ненастоящие. Даниэля охватило
непреодолимое желание рассказать правду. Он совершенно измучился и не в
состоянии был больше выносить ту пропасть, которая разрасталась между
ними. Рассказать ей все и будь что будет!
Вот только хочет ли она услышать правду? Возможно, она так легко
поверила, потому что... - догадка прошила его насквозь, как раскаленная
игла, - потому что рада тому, что случилось. Как поводу вообще
отказаться от неудобного замужества. Воздух внезапно показался Даниэлю
густым и горячим. Он обжигал легкие при каждом выдохе и его трудно было
вдохнуть. И все же в глубине души он с отчаянным желанием ждал, что
сейчас она скажет: "Даниэль, я не верю, что ты это сделал! Расскажи мне
все..." И улыбнется, как раньше. Пожалуйста, Каро!
Словно в ответ на его зов, Каро обернулась. И от ее спокойно-равнодушного
лица у него потемнело в глазах.
Каролина смотрела в окно вовсе не потому, что увидела за ним что-то
интересное. Просто ей нужно было время, чтобы собраться с силами - еще
только раздались шаги за спиной, она уже знала, что это Даниэль, она
давно уже умела узнавать его по шагам. Но ей по-прежнему было ужасно
стыдно показывать ему свою слабость. Только не ему! Если с Ланом она и
не пыталась сдержаться, то с Даниэлем... нет!
А он даже не удосужился постучаться...
- Дани...эль, - у нее голос не срывался с дошкольных времен, а тут
подвел. - Расскажи, что произошло на лестнице. Пожалуйста, - взять себя
в руки удалось с немалым трудом, но удалось, это главное. Она очень
боялась, что ее просьба прозвучит жалко и умоляюще. И поэтому изо всех
сил старалась говорить спокойно и от того холодно.
И этот холодный тон хлестнул Даниэля по оголенным нервам, разбивая
вдребезги последнюю надежду.
- Ты меня за этим позвала? - медленно, очень медленно произнес он, и
глаза его сузились. - Задавать все те же вопросы? Тебе мало того, что я
сказал на лестнице? - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла
перекошенной и злой.
Каро непроизвольно выпрямилась. У нее давно выработалась такая, почти
инстинктивная реакция на хамство. Но глаза все еще искали в его лице
признаки того, что он... что она... нет? Нет...
- Да. Мало. Мне мало! - чтобы не скатиться истерику она нагнала в голос
еще холода.
Даниэль скрипнул зубами. Что она хочет от него? Лишний раз убедиться,
что он гад и подлец? Для оправдания своих отношений с Ланом? Отношений,
которых, она говорила у нее нет! Удобный повод, да?! Герцог не достоин!
На какой-то миг ему опять захотелось открыть правду. Выкрикнуть ей в
лицо. И полюбоваться, как рухнут все ее надежды. Но он сказал совсем другое.
- В таком случае ничем не могу помочь! - даже удивительно сколько в
одной фразе может прозвучать презрения. Даниэль не смотрел на нее.
Достаточно... насмотрелся там, в коридоре. Лицемерка.
- Ах, не можешь? - злость оказалась хорошим лекарством от отчаянья. Все
равно больно, но зато можно действовать, а не рыдать.
- Значит, это правда? Значит, вот так?
- Да, именно так! А на что ты рассчитывала? Что будешь пользоваться мной
и дальше? Подходящий дурачок, да? Вос-пи-итанник! - с непередаваемой
издевкой протянул он. Пусть! Пусть верит, пусть радуется, что
освободилась, нашла заплатку на собственную совесть, благородная кайса!
- Может, мне еще и медальон снять? Залезь, сама посмотри! Ты же умеешь!
- Даниэль уже не мог остановиться, в ответ на ее холодность он сам
леденел, и его не управляемо несло по этому льду.
Каро в этот момент почувствовала себя так, словно с разбега впечаталась
в стену.
Он нарочно вспомнил про медальон? Чтобы лишний раз показать ей, какая
она дура, и как легко поддалась на обман? Он не пускал ее в свои мысль и
чувства... даже на занятиях... потому что не мог или же потому что... не
хотел?!
Сил хватило только на то, чтобы сохранить лицо, а вот на слова уже нет.
Она только смотрела теперь в упор потемневшими глазами, и взгляд ее стал
осязаемо тяжелым.
- Вижу, я угадал... - глаза Даниэля скользнули по лицу принцессы, и в них
зажглась злость. - Тебе по-прежнему надо тут все контролировать. Даже
меня. Да, ваше высочество? Одного не пойму, зачем ты вернула мне титул,
если не собиралась отдавать власть? Герцог, которому не подчиняется даже
собственный управляющий!
- Я сейчас тебя не об этом спросила, - холодным, чужим голосом
выговорила Каро. Ее глаза все больше остывали с каждым сказанным словом.
И тут же сорвалась:
- Эта власть тебе так нужна? Настолько, что ты... - очень хотелось
спросить - "Что ты готов был играть влюбленного?" - но вслух она произнесла,
конечно, другое: - Что ради ее подтверждения нужно толкать ребенка?
- А ты так не хочешь, чтобы я правил? Тогда тебе стоило подумать об этом
раньше. До возвращения титула. А раз вернула его - не вмешивайся!
- "Раз вернула - не вмешивайся... вернула - не вмешивайся... не вмешивайся...
вернула..." - Каро на секунду онемела, только в голове эхом отдавались его
слова. Значит... значит это правда... то, чего она боялась больше всего.
Самое ужасное, что сердце так и не удалось убедить. И внутри она
по-прежнему не верила, отказывалась верить, искала для него оправдания...
дура! Это она здесь самая главная дура! Коронованная! Как так вышло? Как
он сумел заполучить ее расположение, ее полное доверие, ее...
Больно. Обидно. Страшно. И... нет, нет, не сметь! Не хватало рыдать тут у
него на глазах! Не дождется!
Ледяная принцесса вынырнула из глубины сознания и решительно отодвинула
растерянную девчонку в сторону.
- Вот как, значит... - злость все увереннее вытесняла боль. - Ты решил,
что теперь можно опять творить все, что вздумается, и не отвечать за
это? Да, Ваше Си-я-тельст-во?
- Именно! Сиятельство! А не марионетка, которой можно управлять, как
хочешь! Ты ведь таким хотела бы меня видеть, да?! Ты такая же, как они!!!
- Что я там хотела, больше значения не имеет, - она тоже словно
вернулась в тронный зал. Голос был точь-в-точь. - А вот ты со своими
желаниями... отправишься прямиком на лавку! Сейчас же! - если "его
светлость" по-другому понимать не научился... вернемся к проверенным
методам! Обида и горечь окончательно переродились в холодную ярость.
Зрачки у Даниэля расширились. Нет, такое развитие событий не было для
него сюрпризом, скорее наоборот. Но сейчас, после этого разговора, после
того, как он понял, кто она есть на самом деле... Унизительно. До чего же
унизительно! Что ж... он знал, на что шел, сожалеть теперь поздно. И пусть
уж лучше порка от Грено, чем этот разговор!
Резкий окрик принцессы затормозил его около самой двери.
- Далеко собрался? Струсил и думаешь бежать? Не выйдет!
Словно кнутом огрели! Струсил? Он? Что это значит?! Герцог рывком
обернулся. Сквозь ярость на его лице проступало теперь оскорбленное
недоумение. Это он-то бежит? Это она отправила его к Грено! Или... Не к нему?
Он вдруг понял. И от этого понимания вся кровь бросилась в голову. Так
значит, не к Грено! Значит она собирается лично... И теперь что бы он ни
сказал, что бы ни сделал - все будет принято за попытку бежать... и за
трусость... трусость! Пальцы сжали дверную ручку так, будто хотели ее
раскрошить. Какое-то время он молча с нескрываемым ужасом и неверием
смотрел на Каро. И наконец с трудом разлепил мгновенно пересохшие губы.
- Каро... ты же не станешь... сама... ты не можешь!
- Да, теперь я никаких прав не имею так с тобой поступать. Я сама себя
лишила их, - сквозь сжатые зубы процедила Каро. - Тут ты прав... прав.
Только мне плевать. Это было мое решение - вернуть тебе титул. Мне и
разбираться. Если только это, - она выделила слово "это" голосом, -
может тебя остановить... В конце концов, раз ты позволяешь себе
пользоваться положением и властью, то я и разочек... попользуюсь. А
потом хоть в международный совет жалуйся!
Даниэль потрясенно выдохнул. Она не может так поступить после того, что
поменялось между ними за этот месяц. После тех отношений, которые между
ними были. Пусть управляющий, Грено, кто угодно! Но не она! Он ей не
позволит. Никогда!
В Дане снова взорвался не остывший еще запал. Он дерзко поднял на
принцессу глаза:
- А если я не соглашусь? Что ты сделаешь? Вызовешь охрану?
Каро на секунду прикрыла глаза и закусила губу, как от сильной боли. А
когда открыла, в них была решимость:
- Вызову. Пусть после этого мне придется отвечать за свое
злоупотребление, пусть... - она запнулась, а потом злая усмешка
искривила губы. - К черту все. Договор, империю, этот чертов перевал.
Мне все равно. Пусть это будет последнее, что я сделаю в Рогнаре, прежде
чем уехать.
Даниэль смотрел на нее, не отрываясь. Видел как застывают глаза,
каменеет окончательно лицо. Она это сделает... И уедет!!!
Это был удар ниже пояса! Вот казалось бы, чего ему боятся, теперь, когда
между ними и так все потеряно. Его захлестывала обида, злость,
ревность... но одна мысль, что она развернется и уедет, разорвет
последнюю ниточку, что их связывает, просто исчезнет из его жизни... и у
герцога самым натуральным образом подкосились колени. Не-е-ет...
И тут же снова взметнулась злость - на нее, на себя! Конечно!
"Вот он какой нехороший, я не могу выйти за него замуж!" - и уехать с
чистой совестью. Не выйдет!
- Вам так нужен повод разорвать помолвку, моя принцесса? Не дождетесь! Я
не дам вам повода! Я буду твоим мужем, хочешь ты этого или нет, слышишь!!!
- "Даже если для этого мне придется... снова..." - тихо закончил он про себя.
- Ах да... принц-консорт это даже лучше, чем герцог, верно? Ради такой
цели можно и потерпеть! - яда в ее голосе было даже больше, чем льда.
- О, несомненно! Если ты ни о чем кроме этого думать не можешь -
потерплю! - не менее язвительно парировал Даниэль. - Мне не привыкать! -
он яростно рванул застежку на брюках.
Каро сжала зубы. Как он смеет еще и выставлять себя оскорбленным? Ну
почему все так? Ничего уже не будет как прежде... - эти мысли мелькали,
не оставляя особенного следа на внешнем поведении принцессы. Теперь,
когда все разбилось, поломалось безвозвратно, она с отчаяньем
обреченности добивала осколки.
- Лавку выдвини сначала... герцог! - губы онемели и едва шевельнулись,
но насмешка в голосе удалась, и даже очень.
На минуту Даниэлю показалось, что он вернулся в тот день, когда с
треском потерял титул. Только сейчас все было еще хуже. Несравнимо хуже.
Потому что он знал другую Каро, нежную и любящую, понимающую. Совсем не
такую, как сейчас.
Стараясь больше не смотреть на нее, он рывком выдвинул скамью на
середину комнаты, ножки зло скрежетнули по паркету, сбили дорогой ковер
в гармошку. Плевать! Нравится бить? Бей!
Даниэль не испытывал страха. Ему уже было больно настолько, что страху
не оставалось места. Зло, чуть ли не яростно принялся он стягивать с
себя одежду. И упал на лавку, ожидая розги, как спасения.
Вся боль от разочарования в душе Каро сменилась злостью от того, что
Даниэль научился не показывать своего страха, научился вести себя с
достоинством. Она сама его этому учила, а сейчас готова была заорать,
что он не имеет права на такое поведение. Он не имеет права быть смелым,
не имеет права вызывать даже каплю уважения.
Молча вытянув из ведра несколько прутьев, она подошла к лавке. Сжала
зубы, размахнулась...
Обманщику предстояло вытерпеть эту порку без привязи или унизиться до
попыток вскочить и прикрыться.
Дан слышал, как где-то глухо пробили часы. Сколько сейчас? Пальцы
окоченели, словно примерзли к деревянному краю, который он сжимал со
всей силой своего отчаяния.
Но как он ни ждал боли, видя в ней средство заглушить другую, гораздо
более мучительную, от первого удара - чуть не вскрикнул. Только сейчас
Даниэль смог оценить, насколько сдержанной и аккуратной была с ним Каро
раньше, даже в тот первый раз... Сейчас все было по-другому. Она почти не
делала пауз и не сдерживала руку. Вскочить захотелось сразу. Тем более
когда его руки и ноги ничего не сковывало. Но он удержал себя - гордость
это последнее, что у него оставалось.
Каро все крепче сжимала зубы, резко взмахивая рукой и раз за разом ждала
- крика, движения, попытки вскочить... а он только вздрагивал, потом
несильно дергался, и за лавку, как утопающий за бревно.
Принцесса видела одновременно все - и вспухающие полосы на светлой коже,
и стянутые как камни мышцы, и белые от напряжения пальцы... Дан,
погруженный в свои переживания, не замечал, как одной рукой нанося
безжалостные хлесткие удары, другой Каро до такой же белизны в пальцах
стискивала медальон.
Она все равно не могла прочесть его, но вот боль... только физическая
боль, такая сильная, что медальон не экранировал... спасала ее от желания
отшвырнуть прочь розги, выбежать из кабинета и вообще из замка, и
нестись, мчаться, не разбирая дороги, как можно дальше от этого места и
от Даниэля. Чтобы навсегда, и чтобы даже не слышать больше ни этого
имени, ни даже названия "Рогнар".
В какой-то момент Дан почувствовал, как вспышки боли прекратились.
Наверное Каро отошла сменить розги. В остановившейся тишине были слышны
только звуки ее шагов и его свистящее дыхание. Странно, но Даниэль
вдруг, впервые за весь этот дурацкий разговор, ощутил странное
беспокойство, словно отголосок вины.
Не в том, что сделал, нет. А в том, что она сейчас такая! И в то же
время... Пусть злится, пусть ненавидит, пусть до смерти засечет, но только
не это ледяное равнодушие
Вот опять шаги за спиной. На спину упали холодные капли, заставив
вздрогнуть.
Ну нет, сейчас она не добьется от него ни звука! Терпеть и лежать!
Лежать и терпеть! Не вскакивать! Терп-еееееееееть!
За все это время Каролина так и не произнесла ни слова. Удары опять
посыпались потоком - злые и хлесткие. И самое страшное - он не знал,
сколько еще все это продлится. Терпеть становилось все труднее, почти
невозможно!
Каждый раз ему казалось, что следующий удар он уже не выдержит -
соскочит с лавки, схватившись руками за пылающий зад. Дан боролся не на
жизнь, а насмерть. И каждый раз каким-то чудом оставался лежать.
А Каро больше всего хотелось заплакать. Просто заплакать. Но
единственные соленые капельки, оставлявшие темные пятна на ее рубашке и
летящие во все стороны с каждым взмахом, были капли рассола с прутьев.
Она даже не стала утруждать себя тем, чтобы сменить сторону, и правое
бедро Дана уже сплошь покрывали более темные и налитые штрихи. С каждым
ударом, с каждой вспухшей полосой Каро чувствовала, как растет ее
отчаянье. Вопреки неосознанным ожиданиям, не было ей легче от его
страданий. Было только хуже.
В конце концов, когда второй пучок прутьев укоротился чуть не вдвое, а
на ягодицах и бедрах парня буквально места живого не осталось, Каро
отшвырнула розгу и, не глядя больше на Даниэля, отошла к окну. Ей
приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы сдержать болезненный
озноб и заставить не трястись руки и плечи.
- Можете идти к себе, - резко и хрипловато бросила она через плечо и
больше не обращала на него внимания.
Даниэлю не сразу удалось разжать пальцы, намертво впившиеся в дерево. Он
встал с трудом и, пошатываясь, подошел к стулу с одеждой. На подбородке
у него виднелась кровь - кусал губы, чтобы не закричать. Но Каро этого
конечно не видела.
Уже одетый, стоя в дверях, он не выдержал и обернулся. Дан сам не знал,
почему так хотелось, чтобы и она обернулась. Один взгляд! Любой - пусть
даже злится! но пусть... он же не исчез, не стал прозрачным, не... один
взгляд, черт возьми!
Но Каро так и не обернулась. Кажется, она вообще забыла о нем. Постояла
у окна, а потом прошла к своему столу. Несколько минут, словно не в
силах вспомнить, что ищет, скользила глазами по бумагам. Вздрогнула,
протянула руку и открыла небольшую шкатулку, в которой, Даниэль уже
знал, с детства привыкла хранить самые драгоценные для себя вещи.
Достала стопку белых конвертов, до боли знакомых обоим. Несколько секунд
невидящими глазами смотрела на письма, потом резко смяла их, и, не
оборачиваясь, швырнула в камин. Белые бумажные крылья легко перелетели
каминную решетку и рассыпались по серым от золы камням. Камин сейчас не
горел, но к вечеру его растопят...
Даниэль сглотнул, отвернулся и медленно пошел прочь.
Дверь за ним закрылась, и всего через пару минут Каро почувствовала, что
не может больше оставаться в этой комнате. Она нетвердой походкой вышла
в коридор, даже не заперев кабинет, хотя никогда раньше не оставляла его
открытым, и побрела сама не зная куда.

 Отправлено: 17.01.21 23:25. Заголовок: :sm36:..

 Отправлено: 31.10.21 00:43. Заголовок: Нашол в сети книгу Д..

Нашол в сети книгу Джейд Дэвлин "императорский воспитанник". В ней все порки упоминаются но не описываются, в приведённых фрагментах же вставлены отлично написаные и стилистически подогнаные подробные описания. Это чъе творчество?